Волшебные истории. Завещание старого монаха (сборник) Петрушевская Людмила
Теперь бабушка все поняла! Их отправили в какое-то дикое место, а за ними наблюдает телевизионная камера, чтобы показать, как ведут себя люди, у которых ничего нет.
А этот дом – это декорация.
А потом тот зубастый ведущий скажет:
– Чтобы этого не случилось, чтобы вы не остались без дома, – и тут он завопит, как диктор на Красной площади во время парада, – покупайте квартиры у фирмы «Хатастрой»!
Поэтому бабушка, не выпуская руки своего внука, храбро повернула назад и устремилась в лес, продвигаясь напролом, чтобы выбраться из этого проклятого места, однако дальше шли одни завалы, причем это нельзя было назвать лесом. Тут пахло пылью, керосином и каким-то техническим жиром типа вазелина, и тут стояли, лежали и вообще торчали вверх тормашками одни старые синтетические елки. Видимо, это было место, куда стаскивали запасы пришедших в негодность искусственных новогодних елок (зачем?), и на некоторых так и остались висеть нитки мишуры и кусочки битых шаров. Пройти сквозь эту свалку, да еще с ребенком на руках, было нельзя.
Она не солоно хлебавши вернулась и села на прежнее лысоватое место, которое можно было бы назвать опушкой этого помойного леса, и при этом она делала вид, что ей все нравится, никакой досады. Она даже специально улыбнулась всем вокруг – елкам слева, палкам справа и декорациям прямо перед собой.
– Садись ко мне на ручки, – сказала она. Кузя, однако, стал оглядываться.
– Бабушка, – сказал он. – Пошли домой. Мне тут не нравится, – сказал он. – Лес какой-то дурацкий.
– Ничего, ничего, – улыбаясь, пропела бабушка и сгребла умелой рукой Кузю и пристроила его у себя на коленях. – Утро вечера мудренее. Спи.
И она, фальшиво улыбаясь, запела колыбельную. При этом она опять-таки глядела и прямо перед собой, и поворачивала голову то вправо, то влево, чтобы людям было удобнее ее снимать.
– Нас смотрят миллионы! – вдруг сказала она. – Так поаплодируем же! Пусть внесут приз!
– Ты че, баба? – спросил Кузя.
– Это декорация, понимаешь? – зашептала бабушка. – У деревьев нет хвои, видишь? Одни отрепья. И травы нет. И земля искусственная, пыль какая-то, прах горелый. Мы участвуем в программе. А теперь, – сказала она улыбаясь и очень громко, – прошу наш приж в штудию!
(Она случайно зашепелявила – под язык попалась одна из жемчужин.)
Но ничего не изменилось. Поддувал сквознячок. На небе было темно. Никто не вносил никакого приза.
– Есть хочешь? – спросила бабушка.
– Нет, – ответил, как обычно, Кузя. Ему никогда не хотелось есть, странный ребенок!
– А пить?
– Нет.
– Это хорошо. Потому что у меня ничего нет. И она вдруг пожаловалась:
– Ты мне сердце разрываешь. Почему ты сказал так? Что это – я тебя не увижу? Куда ты собрался?
– Не знаю.
– А как же я без тебя? – бестолково спросила бабушка.
– Ты будешь.
– Не оставляй меня, – попросила бабушка. – Сначала я уйду. Так полагается. И ты меня будешь иногда вспоминать. Хорошо?
Он промолчал.
– Давай договоримся, что ты меня не покинешь? Ладно?
– Не знаю.
Вдруг она спохватилась:
– Что это ты такое бормочешь, не знаю, не знаю. Как это? Я тебя никуда не отпущу! Я без тебя не смогу! Да мне твоя мать башку открутит! Да я с крыши прыгну!
При этом она лихорадочно гладила кудряшки Кузи, и голова его болталась на тонкой шейке.
– Обещаешь? Ну скажи да! Ну скажи! – заплакала она. – Да? Да?
– Да, – ответил он внезапно.
– Что «да»? Что не покинешь?
– Да.
Она мигом успокоилась, как будто действительно маленький ребенок мог что-то ей обещать. Она оживленно, вытирая слезы, заговорила:
– Как-то странно с нами обошлись. Бросили тут. Дом не дом, а одна стена. Елки-палки.
Тут, совершенно неожиданно, во тьме загорелись два волчьих глаза.
– Это еще что! – завопила бабушка. – Нахальство! Кто разрешил! Тут ребенок маленький! Иди отсюда!
Два глаза вдруг погасли, потом снова зажглись, но вполовину. Как будто кто-то моргнул, а потом прищурился. Затем раздалось краткое «мяф».
– Кошка, – не веря себе, сказала бабушка. – Не волк!
– Миша-Миша, – позвал Кузя.
– Откуда тут Мишке-то быть… Сидит теперь дома до вечера один… А я ему воды не подлила… Хорошо хоть мяса оставила.
Два огонька неслышно подкрались, причем чуть пониже замаячил белый клочок.
– Миша? Ах ты мой хороший! – запела бабушка, и кот подобрался к ее коленям и сел на них вторым, рядом с Кузей.
Стало теплей.
– Чем я вас кормить-то буду, – загоревала бабушка. Вскоре произошло вот что: в декорации, изображающей дом, загорелись окна.
– Я же говорю, нас снимают, – обрадовалась бабушка. – Пошли.
За занавесками стали мелькать тени людей. Донеслась музыка.
Потом распахнулась дверь, выехала камера, вышел ведущий во фраке, с галстуком-бабочкой, похожий на барана с лошадиной челюстью, и провозгласил:
– Мы приглашаем всех участников передачи! Добро пожаловать! Милости просим!
Бабушка крякнула, как утка, и стала приподниматься, но Кузя сказал:
– Ой.
И кот уцепился когтями в бабушкину юбку, не желая слезать с теплого местечка.
Приглашающий исчез во тьме, камера исчезла, а двери остались открытыми. От них падал свет, и в дверном проеме темным силуэтом зафиндиляла какая-то бабочка. Бабочки, как известно, летят на свет.
Глава 6
Сеанс. Фильм первый
Тут бабушка встала. Ее с какой-то нечеловеческой силой тянуло к освещенным окнам. Она почистила юбку сзади, одернулась, взбила волосы на затылке и, крепко держа за руку внука, тронулась.
Она даже не обернулась на кота, который засел в тени, плотно обмотав ноги хвостом.
В окна первого этажа было видно следующее: на креслах лежали старухи, все как одна много старше нашей бабушки, и под яркими лампами ясно было видно, насколько они старше.
Они лежали, широко разинув рты: врачи в зеленом вставляли им в десны блестящие белые зубы по одному! Да так просто, как сеяли чеснок: сунут, примнут пальчиком и начинают втыкать следующий!
Вскоре у всех старушек засверкали новые челюсти, и раздалась какая-то команда, и старушки разом сморгнули и захлопнули рты.
Тут же над ними начали опускаться какие-то стеклянные крышки, всех старушек упрятали под эти надгробия и даже что-то завинтили…
– Жуть какая, – невольно сказала бабушка внуку. – Зачем хоронят-то с новыми зубами?
Затем люди в зеленых халатах включили некоторые кнопки, раздалась легкая барабанная дробь, крышки начали подпрыгивать, внутри как будто что-то плескалось, скворчало и бурлило. Как будто пациенток кипятили, можно было подумать.
Бабушка смотрела как завороженная.
Вдруг к крышкам подступились те же люди в зеленом, стали развинчивать болты, затем приподняли эти пластиковые козырьки, и из-под них начали выглядывать молодые розовые красавицы, блондинки с синими глазами. Они ловко, как по команде, мотнули длинными ножками и тут же сели на своих кушетках.
– Ну ты подумай! – ахнула бабушка и дернула внука за руку. – Видал? Фокусы! Заменили тех на этих! Ну надо же!
Кузя промолчал. Он вообще ничего не спрашивал. Бабушка покосилась на него: ребенок стоял, задумчиво глядя на происходящее своими огромными глазами. Он был невесел.
– Это из цирка приехали, иллюзионисты называются, – объяснила бабушка. – А тех бабушек спрятали в ящик. Они командой работают. Внучки и бабки. Тех на тех меняют.
Тут в дверях встал один в зеленом халате (такой фокусник) и громко сказал, глядя в лес (на бабушку):
– Не стесняйтесь, для вас приготовлено место! Это омоложение раз и навсегда!
Бабушка на всякий случай отошла. Громкий голос забубнил:
– А сейчас мы показываем фильм будущего, ваша жизнь в новом варианте! В омоложенном виде! Компьютерная программа не дает сбоев! Все просчитано по параметрам! Учтены все собранные данные о вашей предыдущей жизни!
Над входной дверью осветился экран.
Юная блондинка с широченной улыбкой и на длинных ножках вылезает из машины у подъезда…
У нее внешность точь-в-точь как у героини фильма «Приятная женщина».
(– Смотри, подъезд на наш похож! – шепчет бабушка Кузе.)
Бабки на скамейке, утирая рты, бессмысленно смотрят, как она идет, ступая на каблучках своих ботфорт, как поднимается к подъезду…
На их лицах написано: «К кому такая?»
И явно добавлено знаменитое русское слово.
(– Смотри, это все наши из подъезда! – восклицает бабушка.)
Блондинка оборачивается к скамейке, улыбается и произносит:
– Валь, привет. Здравствуй, Нина. Как Анюта? Меня не узнаете? Гуля, это я, тетя Лена из пятнадцатой квартиры. Митягина я.
(– Митягина – это же я! – удивленно говорит бабушка Кузе.)
Окаменелые лица старушек на скамейке.
– Меня омолодили на программе «Удача»!
Улыбка, тут же куколка забирается по ступенькам и, набравши верный код, заходит в подъезд.
Бабки на скамейке на всякий случай ехидно смеются. Это их самое испытанное и последнее (перед матом) оружие.
Блондинка выходит из лифта и звонит в дверь. Нет ответа. Хотя кто-то стоит по ту сторону и явно смотрит в глазок.
– Тань, открывай, это я вернулась! – мелодичным голосом объявляет блондинка. – Мама твоя.
(– Мама? – шепчет бабушка Кузе.)
Замок щелкает, дверь приоткрыта на цепочку.
– Пусти меня, доча, – ласково говорит куколка.
– Кто-о? – зловеще поет, глядя в щель, полная молодая женщина в халате. – Вам кого, девушка?
Волосы у женщины в беспорядке, живот мокрый: видимо, что-то мыла. Или кого-то.
– Тань, это я, твоя мама! – задорно восклицает девушка.
В дверях борьба. Видимо, Таню отпихивает кто-то сзади. Дверь прикрывается. Опять возня, затем, видимо, цепочку снимают, и в проеме возникают сразу двое: толстуха Таня в сыром на животе халате и некто бритоголовый, полный, в трусах и майке.
– Вам кого? – отталкивая мужика плечом, сурово говорит Таня.
– Я твоя мать, и я тут живу, пропусти, тебе говорят, – нежно произносит куколка и хочет шагнуть в квартиру.
Таня перегораживает путь, зато мужчина (это муж Валера) внезапно хватает жену поперек и утаскивает ее из поля зрения. Борьба. Оплеуха.
Куколка хочет ступить в дом. Но тут в коридорчике появляется маленький Кузя. Он в трусиках и маечке, и это его, видимо, мыла мать.
– Кузька! – поет блондинка. – Я, твоя баба, приехала! Киська моя!
Кузя пугается, таращит глаза и отскакивает.
– Иди ко мне, кутенок!
Кузя вообще убегает. Борьба в прихожей, Татьяна выталкивает красавицу, дверь захлопнута.
Блондинка, обозленная, посмотрев на потолок и покрутив головой, садится на ступеньку.
Снизу поднимается мужчина в кепке и с усами. Видимо, он увидел красотку еще во дворе. И погнался следом, причем не на лифте.
(– Гляди, Ахмед! С первого этажа! На дворнике весной женился! Со своей женой развелся и женился! Заплатил дворнику! А она пьющая! – комментирует бабушка.)
Ахмед спешит. Задыхается. Жирный такой.
– Любимая, э! – восклицает он, протягивая свои черноволосые руки. – Можно вас на две секундочки, э? Я встретил девушку, полумесяцем бровь!
Куколка с гневом встает.
– На щечке родинка, в глазах любовь, пойдем, э? – продолжает кепка.
– Отвали, Ахмед, а то по харе схлопочешь! – говорит блондинка.
Но кепку эти слова не смутили.
– Поедем со мной, ой погуляем! – сладко говорит кепка. – На дачу ко мне! Я тебе машину подарю, честное слово. «Ока» стоит во дворе, тебя ждет!
(– «Ока» его битая, – зашептала бабушка Кузе.)
– «Ока» твоя! Убитая два раза, ржавая! – тут же повторила блондинка ядовито.
– Я заплачу за капремонт, сколько скажешь, любимая!
– Валера! – зовет блондинка истошным голосом и бьет ногой в запертую дверь. Кепка таращится. Дверь не без труда открывается. На пороге возникает Валера (зять) уже в спортивных штанах и с молотком в могучем кулаке. За ним маячит хмурая Танька с Кузей на руках.
– Ты че выступаешь тут? – говорит Валера кепке. – Дядя Ахмед, ты че вообще? Офигел совсем?
Кепка спустился немного по лестнице, посылая блондинке сладкие взгляды:
– Слушай, Валера, что ты, честное слово… Она же такая… Мы договорились уже… Я отблагодарю…
– Иди, иди, – суровыми словами провожает его Валера.
Дальше кухня. Блондинка заканчивает свой рассказ:
– А потом они делают рекламный фильм про возвращение омолодившихся…
Таня говорит мужу:
– Надо же, а я, тупая, их послала, телевидение, программа «Удача»… Они мне первой звонили… Я им сказала: вы меня не обманете, спасибо, не надо.
– Программа «Чудо», – поправляет ее куколка.
– Ну и дура, – говорит муж. Он не смотрит ни на кого.
– Тань, – говорит блондинка. – Ну что делать, дочка? Куда мне, мне податься некуда. Вообще, это моя квартира, это мне от предприятия дали. Вон у тебя Валерина жилплощадь есть, туда и идите жить. А то ее сдаете, а мне ничего не платите. Я как бобик вкалываю на вас… Бесплатная домработница… С Кузей сижу, варю, глажу, стираю, убираю… По магазинам… Ни ночи, ни дня…
– Вы же, мама, сами без работы остались и предложили… – оправдывается дочь. – Чтобы не на шее сидеть. Вы же сами…
На «вы» называет куколку. А та возражает:
– Но нельзя же не помогать-то матери… Вся я поседела, зубы потеряла, вставить некогда… Вены на ногах… Оборвалася вся… Стыдно выйти на люди… Ни пальто, ни сапог… Сарафанчик себе сама шила ночью… А ты все пируешь на работе. То дни рождения, то праздники!
– Да! – веско говорит зять.
– Даже он подтверждает, – качает головкой блондинка.
Она уже сгорбилась и пригорюнилась, как Аленушка на знаменитой конфетной коробке:
– Даже он меня пожалел, твою мать…
– Тебя? – завопила Татьяна. – Посмотри на себя в зеркало! Кто ты есть…
И с ее губ сорвалось так долго витавшее в воздухе слово.
Но блондинка продолжала сидеть опустивши голову. Светлые кудри ее растрепались. Первая слезка, похожая на бриллиант, показалась на нежно-розовой щеке. Декольте оставалось белоснежным.
Валера вдруг крепко положил ей на плечо свою пухлую руку.
– Не плачьте, мама, – сказал он. – Тяжелая ситуация, я понимаю. Живите у нас.
– Ты кто такой? – вызверилась красотка и сбросила с себя лапу зятя. – Вообще! Сидит тут! Дармоед в чужой квартире! Моя Танька на него пашет, а там он у входа сидит проверяет! Ваш пропуск! Ваш пропуск! Щеки отрастил, уже вообще на хомяка похож стал! Лень картошки с базара приволочь, одна я должна! Да катись отсюда! Я Татьяну устрою на омоложение, да мы в твою сторону не поглядим! Мне с ходу посулили вон машину «Ока»! С первой минуты. Я и не торговалась еще!
Татьяна посмотрела на красотку заинтересованно:
– Именно что. Вы, мама, в чем-то так правы, так правы! У него есть женщина, я знаю. Он загулял.
Валера завертел головой, покраснел, надулся:
– А сама на работе с кем пьешь? Позавчера.
– День рождения у шефа было, тебе сказано!
– Ну и у нас день рождения! Бухгалтера! Она выставила бутылку и торт! Что я, морду должен воротить? Меня жена дома ждет?
Тут Куколка обернулась лицом к камере и живо заговорила:
– Татьяна, да мы с тобой такого наворотим! Ты молодая, красивая, двадцать семь всего лет! Ничего, что ты жрешь как свинья все подряд, все это от недовольства собой и своей жизнью! Полюби себя, ты единственная в мире такая! Да тренинг, лифтинг, диета сделают чудо! Быстрое и эффективное похудение, потеря веса до десяти кэгэ за десять дней! Похудеть навсегда! Стабилизация веса! Восстановление баланса в организме! Бросить курить, Татьяна! Бросить пить все подряд на этих ваших праздниках, которые бывают у вас на работе с частотой через раз! И ты после приходишь и все равно жрешь дома! И потом глазенки разлепить не можешь! И себя в зеркале не распознаешь! У тебя же чудесная белая кожа, у тебя хорошие серые глазки, только они спрятались! У тебя, если ухаживать, замечательные волосы! И маленькая нога при таком весе! И красивые белые руки! А какая грудь? Восьмой номер! Это же богатство!
И тут она посмотрела в самый объектив (лицо получилось как в самоваре, нос выехал) и сказала четко:
– А все про все цена две бусины жемчуга, и начинаем новую жизнь.
Далее Куколка вернулась в прежнее положение, и камера сфокусировалась на Татьяне.
Она слушала, опустив глаза. Видно было, что в ней борются какие-то смешанные чувства.
– Компьютерная диагностика! – радостным рекламным голосом вещала Куколка. – Диета по анализу крови методом французских врачей! Вы будете есть сколько хотите, но за исключением вредных для вас продуктов-аллергенов! Да! А не то что пришла с работы моя Татьяна, бухнулась в кресло всем своим центнером, взяла в зубы пиццу с колбасой, открыла банку джина с тоником, да и врубила видак с новым фильмом ужасов! Нет! Широкий спектр препаратов, специальные личностные схемы, индивидуальный подход и методики, массаж, арома– и иглотерапия! Ежедневные консультации с врачом – и все это дорого, комфортно, эффективно! До пяти кг жира за один сеанс! Пересадка собственных волос с лобка на брови! Устранение второго подбородка глубокой скважиной! Эффект с первой процедуры! Великолепные ногти от призеров чемпионата мира в Межапарке! Ювелирный аппаратный педикюр, авторские работы! Тренинг по взаимному пирсингу! Центр среднекитайской молодости! Отель «Высокая Ель», шесть звезд! Совместно с телепрограммой «Чудо»!
– Да ну, реклама, – сказала Татьяна на экране. Маленький Кузя подошел к отцу и погладил его по руке. Куколка кинулась, мигом взгромоздила Кузю себе на колени, поцеловала в кудряшки на затылке:
– Кузяка моя!
Ребенок обернулся и помахал ручкой в воздухе. Пальчики у него были длинные-длинные и шевелились, как водоросли в воде… Изо рта показались острые кривые зубы…
Все поплыло.
И возникли титры: «Сбой в программе. Извините».
Глава 7
Второй фильм будущего
Да! Перед мысленным взором бабушки возникла ее кухня, ее старая стиральная машина, дешевый магазинчик и базар у метро, все места, где она вынуждена была мелькать изо дня в день. Спальня, где у внука была кроватка, а у нее раскладное кресло. Дни и ночи, когда Кузя болел…
Бабушка, стоя под погасшим экраном, сказала Кузе:
– Я правда в молодости красотка была. Меня так и называли в авиационном институте, красотка МАИ… Волосы кудри белые… Конечно, я красилась. Но все равно. Но окончить институт пришлось заочно, родилась Танечка, твоя мама… Какие уж тут конкурсы красоты… Моя мама заявила, пусть его ноги здесь не будет, тогда буду помогать. Он выпивал.
Градом полились слезы.
– А мой муж, твой дед, заявил: я у вас не раб, тяжести таскать. То шкаф, то овощи из магазина. И вообще я у тебя последнее место занимаю после кошки. И все, ушел. Выбрал свободу. И допился. Где он, не знаю, продал свою комнату. Мама моя с тех еще пор со мной еле разговаривает, ты его защищала, говорит. И иди отсюда. У меня еще брат есть. Хороший человек, но слабый. Я тогда пошла от них с ребенком в общежитие, дали полкомнаты. Дворником работала. А потом только дали комнату, вот было счастье. И через пятнадцать лет квартиру. О-о, чтобы доучиться на заочном, Таню пришлось отдать в круглосуточные ясли… Вот и вся история моей жизни. Двое воюют, один горюет. Теперь моя мама со мной так и говорит, квартиру, говорит, не надейся, я завещаю Тимуру. Внуку от брата. Вот я и езжу по субботам бабушку Светлану купать. По субботам, да? Ты с мамой-папой сидишь.
Помнишь, прошлый раз они тебя в субботу в магазине потеряли? А баба Света считает, что это я к ней шастаю только ради квартиры. А твоя мама считает, что я развлекаюсь… Говорит, что же, нам с Валерой и по субботам не вздохнуть, ты вильнешь хвостом, а я как потный бобик…
Кузя слушал, уныло опустив голову. Он не любил домашних ссор, да кто их любит…
– Меня никто не выслушает, кроме тебя. Ты мой друг, да? Мой дружок, да?
Тут экран снова засветился.
«Красотка, дубль-2» – пронеслась какая-то дощечка и сгинула.
Куколка со своей прической опять выходит из белой, как сливочное мороженое, машины, у шикарного места – светятся огни, что-то крутится, какие-то буквы складываются в слово «Метели»…
– Метелить, – читает бабушка Кузе.
Куколка поднимается по ступеням, завороженные красавчики со сломанными носами и подслеповатыми, как у бультерьеров, глазками широко открывают двери…
Она входит как к себе домой… У столиков с каким-то прыгающим шариком сидят толстые дяди и худые тети, и многие тут как бы родственники мужа дворника.
Мужской народ поднимается и окружает Куколку. Ей протягивают бокалы с шампанским…
(– От шампанского потом изжога, на Новый год всегда, – бормочет бабушка Кузе.)
– Нет, спасибо, у меня от него изжога, ой что вы, – отнекивается Куколка. – Каждый раз на Новый год!
(– Ну, – довольно замечает бабушка.)
– Я лучше водки, – говорит Куколка.
(– На голодный желудок? – восклицает бабушка.)
– Но я хочу сначала есть! Не буду пить на голодный желудок! – капризничает Куколка. – Жареной картошки с солененьким огурчиком и котлету!
(– Ой, нам бы, нам бы, – завидует бабушка.) Затем Куколка садится в чью-то длинную машину и едет… Какая-то почему-то баня… За столом сидят опять-таки как бы родственники Ахмеда… Все почему-то голые и поголовно толстые…
(– Ужас, – решительно говорит бабушка.) Рожи, хари, морды… Куколка в халатике поднимает кружку с пивом и говорит, обращаясь в камеру:
– Да тренинг, лифтинг, диета сделают чудо! Быстрое и эффективное похудение, потеря веса за десять дней! Похудеть до восьми килограммов! Фигура навсегда! Стабилизация веса! Восстановление баланса шлаков в организме! Вы можете курить и пить! Но без последствий! Наши экстрасенсы створожат от неудачи в деле, от потери своего бизнеса… От дефолта…
Куколка набирает воздуху в легкие. Ее невнимательно слушают. Чья-то волосатая лапа оказывается на колене у Куколки. Она сбрасывает лапу и продолжает:
– Широкий спектр препаратов, специальные личностные схемы, индивидуальный подход и методики, массаж в четыре руки, тайский эомассаж, дети – цветы вашей жизни! Это даст вам успех в вашем бизнесе! Не бойтесь инфекций – ежедневные консультации с вашим врачом, – и все это дорого, комфортно, эффективно! До пяти кг вашего жира за один сеанс! Кодирование на бессилие! Мускулы теннисиста за три недели, без беготни, по вечерам, совместимо с банными сеансами! Пересадка собственных волос с лобка на… лобок! (Тут она запнулась.) На брови! (Запись явно перематывают, и Куколка поправляет себя: «На кожу головы!») Устранение второго и третьего живота вплоть до седьмого! Эффект с первой процедуры! Удлинение ваших ног! Устранение кривизны ног – пересадка! Великолепные ноги от призеров чемпионата мира по методу академика Елизарьева в Гонолулу! Ювелирный аппаратный удлинитель широкого спектра, авторские работы! Ресницы, волосы, ногти, далее по списку! Тренинг по эмптингу! Центр среднекитайской молодости! Восстановление возможностей! Отель «Высокая Ель», шесть звезд! Совместно с телепрограммой «Чудо»! (И вся цена – две бусинки жемчуга!)
Вдруг все поплыло, перекосилось, как будто у оператора упала из рук камера, потому что на экране открываются (явно пинком) двери и какие-то фигуры в масках начинают стрелять…
Опять надпись во весь экран: «ИЗВИНИТЕ ЗА НЕПОЛАДКИ». (Все погасло.)
Тут Кузя с бабушкой увидели, как из боковых дверей выпархивают давешние молодые красавицы, укутанные в меха и блестящий шелк, как они подходят к центральному входу и поднимаются по лестнице, и перед ними открывается вход, у входа стоит привратник в красном мундире и в шляпе треугольником, и все эти красотки входят туда, где свет, где сверкает золото и хрусталь люстр, где блещут вспышки фотографов…
Трубный голос объявил:
– Есть еще койко-место на сеанс омоложения! Один шанс на миллион! Программа «Удача»! Ждем вас! Катание на яхте по Средиземному морю! Гостиница «Иль джардино дель Таормина!» Ничего не бойтесь! Две бусины!
(Но бабушка уже отступила на прежние позиции и сидела как мышь за пыльной елкой, прижимая внука к груди. Кот привалился сбоку.)
Внезапно перед глазами залопотала белая бабочка, суясь прямо в зрачки. Она как будто сошла с ума. Крылья ее, жесткие, как бы жестяные, норовили врезаться между ресниц.
Бабушка закричала:
– Это еще один опыт, убью я или нет живое существо! Но нет!
Мишка, как всегда при виде мухи или моли, стал подскакивать, но ему было неудобно: пришлось бы кидаться с когтями на хозяйку, мотылек плясал у самых ее глаз. Так что он прыгал вокруг.
Читать бесплатно другие книги:
