Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Шатун Евстратов Василий

© Каменистый Артём (Мир S-T-I-K-S, его устройство и терминология)

© Евстратов Василий

© ИДДК

Пролог

В небольшой Сибирский городок Абаза по прошествии пяти лет службы, из армии домой вернулся Алексей Мишин, младший унтер-офицер отдельной гренадерской роты 16-го Сибирского стрелкового полка.

– Я ненадолго дома, дед, – через неделю, сидя в доме у деда с большой кружкой чая, он рассказывал ему о своих планах на ближайшее будущее. – Меня друг зовет в охрану на прииски. Он раньше демобилизовался и туда устроился. Говорит, что платят прилично. Там банды что-то в последнее время расшалились, люди требуются. Я хоть и не егерь, но ты меня к тайге хорошо приучил, да и на службе пришлось по лесам-джунглям побегать. Месяц отдохну и поеду.

Помолчали, смакуя чай. У деда чай особый: из трав, что в тайге сам собирает, и получается он вкуснее любых магазинных.

– К родителям хоть заедешь? Или так и будете до конца жизни нос воротить друг от друга?

Я вздохнул свободнее: дед ничего не сказал насчет отъезда. А о родителях – больная тема для деда. Как бабушка умерла, так он постоянно пытается нас сблизить.

Дело в том, что с родителями у меня прохладные отношения. Нет, мы не ругались, ничего такого не было. Просто они как дальние родственники. Есть, да и ладно.

Мать меня рано родила, когда училась в Абакане, в институте на первом курсе. Отец, правда, как узнал о беременности, сразу мать под венец повел, так что родился я в законном браке. Но, как только от груди отлучили, так сразу деду с бабушкой на воспитание и отдали. Им мол учиться нужно. После учебы они в Абакане устроились, а меня от деда с бабушкой так и не забрали. Сначала у них что-то там не получалось, а позже уже я не захотел к ним переезжать. Да они и не настаивали особо. После первой же устроенной мной истерики сразу отступились и больше никогда к себе не зазывали.

После восьмого класса школы я пошел в училище, где на газоэлектросварщика отучился, потом на фабрику сварщиком работать устроился. На восемнадцатилетние дед квартиру однокомнатную подарил. К самостоятельности приучал или, скорее всего, надоел я им своими выходками.

Так и жил до девятнадцати лет, пока из-за очередной драки чуть в тюрьму не угодил. Недолго самостоятельности радовался… Дед там как-то договорился, чтоб меня в армию забрали, где всю дурь и выбили в дальнейшем, а мозги на место вбили. Вот как соображать научился, так жизни армейской учить и стали.

– Дед, ты же знаешь, что не нужен я им. Да они мне в армию ни одного письма не написали! А тут – здравствуйте, я приехал! Вы рады? Вот они обрадуются.

– Брат с сестрой же писали? Вот с ними и повидаешься.

– Разве что брат с сестрой.

Есть у меня брат с сестрой, младше на пять и восемь лет. Виделись мы с ними нечасто. Иногда по телефону созванивались, а как в армию пошел, так письма писали, особенно сестра старалась. Она единственная к кому я хорошо отношусь в их семье, а вот с братом, как и с родителями, отношения не особо сложились. Оксанка, та помногу писала и брата, наверное, именно она пару строк заставляла чиркнуть. По губам скользнула улыбка, как о сестре вспомнил.

– Я тоже к ним собираюсь. Вот управлюсь тут и через неделю поеду. Давно зовут уже погостить. Может, вместе и поедем?

– Не, дед! Я там столько не выдержу. Ты езжай, а я попозже подтянусь, ближе к концу отпуска.

Больше дед настаивать не стал. Рад и тому, что я хоть на пару дней там появлюсь.

Глава 1

Как же мне погано! Состояние: сейчас сдохну. Даже дышать и то больно, а пошевелиться – вообще смерть!

Не знаю, сколько я так пролежал, но начал по миллиметру сдвигаться с кровати, так как если останусь лежать, то от сушняка точно помру. До кухни, по ощущению, я продвигался часов пять, и какое же было разочарование – воды в кране нет, не качает. Обратил внимание на чайник: оказалось – тоже пустой. Если б не сушняк – завыл бы. Так же медленно я двинулся к холодильнику. Воды там не было, но я вспомнил, что оставалось полбутылки белого вина: позавчера с Наташкой не допили. И хоть обычно я не похмеляюсь, но за неимением воды… Расположившись на полу возле холодильника, маленькими глотками принялся поглощать нектар… который постоянно просился обратно.

С чего такое похмелье – непонятно. Вчера, вроде, недолго посидели, да и не пили толком. Так, вина немного. Мне сегодня вечером в Абакан ехать, нужно вещи собрать, а друзьям – на работу с утра. Не до посиделок было.

Через час я все-таки смог открыть глаза и вздохнуть свободнее – полегчало. Внутри как будто надорвалось что-то, голова болит, тошнит, но блин, – ПОЛЕГЧАЛО!

Поднявшись с пола и взглянув мельком в окно, я впал в натуральный ступор, и только одна мысль билась в голове: – «Чем же меня вчера так напоили-то?»

– Куда горы делись?! – я смотрел и не верил своим глазам. – Что вообще за херня происходит?!

Сил стоять не было совсем, пришлось присесть на стул и попытаться осмыслить то, что я увидел за окном.

Обычно у меня из окна, в просвете между соседними пятиэтажками, видно реку Абакан, а за ней горы, покрытые лесом. Сейчас же вижу: дома стоят, река есть, лес есть, гор нет – из-за чего мои мозги и заклинило напрочь.

Выглянул повторно, и, оглядевшись по сторонам, понял, что не только горы пропали, но и части города не хватает. Из окна подробностей не рассмотреть, нужно выходить на улицу, как и большинство горожан, что сейчас большими группами собирались по округе и эмоционально обсуждали случившееся. Может, кто что знает, что тут такое происходит.

Быстро оделся в спортивный костюм, не обращая внимания на жуткое похмелье, которое от шока уже не так сильно и чувствовалось. Попытался позвонить друзьям, но ни мобильной связи не было, ни городской телефон не работал. При посещении туалета выяснилось, что и света тоже нет. Нужно идти узнавать, что происходит. Замкнул дверь за собой и потопал вниз.

Но не успел я спуститься до второго этажа, как услышал многоголосый крик, а затем и выстрелы. Стреляли явно пулеметы, но всего пару очередей. Дальше слышались хлопки из охотничьих ружей и пистолетов.

– Да что же это такое творится-то сегодня? – развернулся и быстро поднялся в квартиру, и на карачках подполз к окну.

Там, где раньше стояли люди, сейчас виднелись два внедорожника, один автобус и особенно выделялись две большие, переделанные грузовые машины довольно странного вида. Полностью обшитые железом, штыри торчат во все стороны, лобовые окна забраны толстыми решетками. Но самое главное: на крыше в двух башенках торчали пулеметчики, которые смотрели по и против движения. На данный момент они не стреляли, а контролировали окружающую обстановку. В то время, как разбежавшиеся по округе следом за горожанами бандиты, а по внешнему виду они никем другим быть не могли, тащили упирающихся девчат к этим бронированным монстрам. На любое сопротивление горожан следовал выстрел. Бандиты не церемонились.

– Вы ещё кто такие? – наблюдая за происходящим, я остро сожалел, что в моей квартире нет оружия. Придется бежать к деду: все мои вещи, в том числе и охотничье ружье, пока я в армии был, хранились у него. А попробуй в такой обстановке еще пройди эти триста метров.

«Если его дом тут вообще есть!» – от этой мысли по спине промаршировало стадо ледяных мурашек. Из моих окон его дома не видно, он на противоположной стороне находится, так что все возможно. Но в любом случае, в квартире оставаться нельзя, тут уж точно, как в мышеловке.

Так, в первую очередь переодеться. Открыл шкаф, достал темно-коричневые штаны из чертовой кожи, которые в прошлом году купил, когда в отпуске был, как раз для охоты. Ремень вдел, на него повесил охотничий нож – таким и шкуру со зверя снять, и хлеб нарезать удобно. Сейчас явно придется шкуру снимать: зверей хватает на улице. Надел сапоги юфтевые, в них из армии пришел. Там подошва такая, что ничем не пробьешь, а если буцкнуть кого, так мало не покажется. Поверх футболки накинул брезентовую куртку цвета хаки, на голову – панамку такого же цвета, и направился к выходу.

Стоп! Чуть не забыл! Подошел к шкафу и снял с него коробку, в которой лежал мой армейский трофей – томагавк. Черный, цельнометаллический красавец: с одной стороны топор, а вместо обуха клин. Снял его с бритта в Конго, где меня вроде как не было. Огляделся, вроде ничего больше не забыл. Все оружие, что в квартире имелось, сейчас со мной. Взгляд остановился на часах – половина одиннадцатого утра.

Весело утро начинается.

Глава 2

На первый этаж спускался осторожно, постоянно прислушиваясь. В подъезде стояла тишина, если не считать эха от выстрелов, все так же звучащих с улицы.

Дверь в подъезд была приоткрыта и подперта кирпичом. Сквозь проем никого не видно. Аккуратно выглянул и посмотрел по сторонам – никого.

С обеих сторон от входа у нас довольно-таки густые заросли: по периметру палисадника растет снежноягодник, а внутри – сирень. Прямо через дорогу – небольшой сад, за которым располагались частные дома – туда-то мне и нужно.

На улице стало хорошо слышно, что стреляют в разных концах города.

«Кто же вы такие, откуда взялись? Ушатаю, суки!» – внутри все клокотало от бешенства. В том числе и на самого себя, за то, что никак не могу пресечь творящийся в округе беспредел.

Не успел я сделать и пары шагов от подъезда, как из-за дома раздался женский визг, мужской хохот и топот ног. Быстро присел на углу палисадника, наблюдая сквозь ветки кустов. Вот из-за поворота выбежала девчонка. Узнал ее: Маша из соседнего подъезда, пятнадцатилетняя красавица, дочка Сашки Марченко. Как из армии пришел, всё мне глазки строила.

Сейчас растрепанная, с безумным взглядом, она бежала по метровой дорожке между домом и палисадником в мою сторону. За ней из-за поворота выскочили два мужика, которые метров на пять отставая, следовали за ней.

Приготовился, томагавк держу на излете. Маша пробегает мимо, не замечая меня. Как только до мужиков остается метра два, выскакиваю навстречу и сразу бью томагавком в голову первому. Что неприятно, так это то, что оба успели среагировать. Первый попытался защититься ружьем, которое держал в руках, хоть это ему и не помогло. Томагавк с чавканьем пробил ему голову. Второму просто не повезло: отпрыгивая назад, наткнулся спиной на стену дома, из-за чего его немного развернуло, и, пока я проскакивал мимо первого, не успел направить оружие на меня, а выстрелил в кусты.

Пробил ему с подшага между ног. Он аж всхлипнул и тут же сложился, скрутившись в позу эмбриона. На душе немного полегчало: хоть двоих, но положил. Что удивило, так это оружие второго – арбалет, которым он меня чуть не подстрелил.

– Чуть не ушатали! Кто ж вы такие шустрые? – осматриваюсь по сторонам – никого.

Маша, похоже, к себе в подъезд заскочила и ничего не видела. Прислушиваюсь. Вроде никто больше сюда не спешит. Ну, а мне желательно поторопиться спрятать трупы, пока их дружки не набежали. Схватился сначала за второго, а он возьми и застони. После такого удара и живой, правда, без сознания. Видать, из-за того, что его развернуло, удар вскользь прошел. Добивать его не стал.

– Ты мне, родной, еще пригодишься! Мы с тобой еще пообщаемся!

Подскочил к первому, попутно подобрав ружье-горизонталку, и повесил себе за спину. Так, этот точно готов, лежит на спине, томагавк торчит во лбу. Пусть пока торчит, крови натекло не так и много, может, и не заметят. Подхватил его, затащил в кусты сирени. Там быстро снял с него пояс-патронташ и флягу литровую. С бедра нож в ножнах не стал снимать – мой лучше. Похлопал по карманам: зажигалка, сигареты – это нам не нужно. В другом: бинты, жгут, железная коробочка. Всё в карман, потом буду разбираться. Документов никаких нет. Обидно, но не страшно. У меня язык появился, поспрашиваем у него потом о том, кто они такие будут.

Вытащил из башки томагавк, обтер клин об куртку трупа и быстро – ко второму. Лежит, еще не очнулся. Подхватил арбалет и бегом в подъезд. Там скинул все трофеи и – за телом. Его так же в подъезд. Дверь прикрыть, но не до конца, чтоб слышно было, что на улице происходит.

Обыск второго тоже ничего интересного не дал: кожаный колчан и четырнадцать болтов к арбалету, фляга, сигареты с зажигалкой и перчатки – в карманах. Большой нож на бедре – куда ему такой, разве что пугать кого. Ничего из документов с собой не носят, блин. Вот кто они такие?

Его же ремнем стянул ему руки за спиной, перчатки в рот – как кляп пойдет. Стонет, но не очнулся. Одел на себя патронташ. Арбалет решил не брать.

– Никуда не уходи, я быстро, – прошептал ему.

Подхватил ружье и бегом на четвертый этаж, в квартиру. В нашем доме двери и входные, и подвальные, из железного листа сваренные, а в подвал – еще и замок врезной, так как там кладовки жильцов. Без ключа фиг попадешь.

Залетел в квартиру. Ключи на гвозде возле двери: от подвала и от кладовки. Фонарь нужен: свет так и не появился. Нашел его в ящике и вроде как светит, но еще и батарейки прихвачу.

Тело никуда не делось, как и вещи с него. Теперь – все в подвал, дверь замкнуть за собой. В кладовке связал бандита более качественно, благо веревки тут хватает.

– Что ж ты, падла, не очнешься-то никак? – И пощечины бил, и нос зажимал, и ножом немного пощекотал. Стонет, а в себя не приходит.

– Ладно, отдохни пока. – Нужно все-таки к деду пробираться.

Арбалет с болтами спрятал на полках, томагавк тоже пока не нужен, туда же его, как и фляги: спиртным пахнет из обоих – оставляю тут. В железной коробочке: три шприца на пять кубиков, уже заполненные, и четыре серо-зеленые горошины. Фиг поймешь, что это такое, но пока тоже оставляем. Расковырял один патрон: крупная дробь. Сойдет.

Оставил фонарь внизу у лестницы, на обратном пути пригодится, и на выход.

Из подъезда выбрался нормально. Сейчас же лежу на краю сада, в малине. Наблюдаю, как по дороге идут четверо более серьезно вооруженных бандита. Вооружены все автоматами, похожими на наши ТКБ, и идут грамотно, сектора друг другу не перекрывают, а позади, метрах в двадцати, их прикрывает внедорожник с пулеметчиком.

Стараюсь дышать через раз, наблюдаю за ними краем глаза и молюсь всем богам, чтоб не заметили. Если те, первые, были шустрые, то какие же эти тогда? А у меня только двустволка. Да я им сейчас на один зуб. Нет, с ними нужно с большего расстояния воевать и с более серьезным стволом в руках. Хорошо хоть, июль на дворе, листва густая. Прошли, не заметили. Ушли в частный сектор, и я туда же, только дальше дворами пробираться буду.

Дворы преодолел нормально и вот, остался последний рывок. Напротив, через дорогу, дом деда, и на улице никого не видно. В стороне перестрелка разгорается, уже и пулемет заработал: видать, охотник какой-то сопротивляется. Зря он в доме засел, в лес уходить нужно было.

Решаюсь. Перемахнул через забор и бегом к дому деда. Полдороги пробежал и грудью как на встречный таран наткнулся. Весь воздух из легких выбило, грохнулся на спину и сквозь выступившие слезы пытаюсь рассмотреть, что же это было. На глаза показался так же экипированный мужик, как и те на дороге. Попытался направить на него ружье, как вдруг он исчез, просто в воздухе растворился, а меня опять таран в бок приложил, и ружье из рук вырвало.

– Какой мне свежак агрессивный попался! – повернул голову, увидел его чуть в стороне, рассматривающего мое ружье. – Давай, поднимайся и руки за спину, прогуляемся!

– Ты кто такой? Что это было? – у меня еле получилось выдохнуть эти слова.

– Еще и любопытный! – как же раздражает эта его издевательская ухмылка. Рука автоматом потянулась к ножу.

– Да ты хочешь поиграть? – продолжая говорить, он начал по кругу обходить меня. – Давай. Я люб…

Что он любит, не дал договорить выстрел со стороны двора, который я совсем недавно преодолел.

– Лешка! Живой?

– Живой, дядька Игнат! – с трудом поднялся, подхватил все еще хрипящее тело и потащил его во двор к соседу дедовому. – Спасибо, дядька Игнат! Жизнь спас!

– Ничего, Лешка. Ты гля, живой еще… Жакан в спине, а он все не подыхает.

Бандит продолжал хрипеть, пока я с него разгрузку снимал, кобуру с пистолетом и просто обыскивал.

– Я за ним уже с полчаса наблюдаю – он по домам шарился. Пантелеевых убил, наверно: слышал, как стрелял в их доме. Только он к вам во двор перебрался, как смотрю, спрятался, а потом и ты показался. Видать, заметил тебя раньше. А потом как он тебя… Я уж думал: убил. Уже пожалел, что раньше не стрельнул. Только как же он исчезал-то, Лешка?

– Не знаю, дядька Игнат. С утра чертовщина непонятная происходит. Горы пропали, да и города больше половины нет. И эти непонятные. Оружие тоже не наше, – я как раз рассматривал автомат. – Патроны, вроде, похожи, но клейма не наши. Вообще непонятно ничего, куда все делось, и откуда эти взялись.

– Дела-а. Да добей ты его, что он всё хрипит! Вот живучий!

Достал нож и, ни минуты не сомневаясь, загнал ему между ребер в сердце. Но этот только выгнулся сильней и продолжил сипеть. И только после третьего удара с проворотом он затих.

– Эк, ты его, – одобрительно хэкнул дед. – Подозревали мы с дедом твоим, что пришлось тебе кровушки пролить… Теперь вижу – не ошибались.

– Кабана легче заколоть, – очищая нож, пробурчал я. – А вообще, дядька, уходить нужно. В лес пойдем и уже оттуда с ними повоюем, а то тут они нас быстро накроют.

– Не, Лешка, дальше ты сам. Только смотри, аккуратней там, а я здесь, может еще кого подкараулю. И не спорь! Меня бабка моя заждалась: снится часто, ругается, что задержался, – по-доброму улыбнулся дед. – Деда увидишь, кланяйся ему от меня. Вовремя он к твоим в гости уехал. Ну все, давай, Леша, поспешай, а то еще кто нагрянет.

У меня ком в горле встал, не могу ни слова вымолвить. Дед Игнат где-то на пятнадцать лет старше моего деда. Всю жизнь прожили по соседству, охотиться вместе с дедом учили. Его дети постарше меня будут, давно разъехались. Двенадцать лет назад умерла его жена, баба Люба, и он постоянно говорит, что пора уже к бабке. К детям отказался перебираться и им запретил сюда переезжать, чтоб ухаживали за ним, так тут и жил сам.

– Возьми тогда это ружье себе, и патроны на, – отдал деду ружье и патроны, первые мои трофеи. – Будет не только твоя одностволка, может, и побольше заберешь с собой. А мне и этого автомата хватит. До леса доберусь, тогда их тоже пощипаю.

– Ты там во дворе посмотри. Он с рюкзаком был, мож, что интересного еще есть. – Обнялись на прощание. – Ну все, беги! А то, не дай Бог…

Нацепил на себя пояс с кобурой, в которой оказался «Glock 17» калибра 9x19. В одну руку разгрузку, в другую автомат, поклонился в пояс деду Игнату и быстро, с оглядкой прошмыгнул в свой двор, на этот раз удачно.

Рюкзак нашел быстро: возле забора лежал, трудно его не заметить. Литров на сорок будет. Прихватил с собой, в доме посмотрю, что там в нём.

В доме первым делом нашел и намотал на ноги портянки, так как в сапогах и носках на дальние расстояния не ходят. Ноги сразу разобьешь. Потом разобрал разгрузку: восемь магазинов, две гранаты, знакомый пенал со шприцами, только тут их четыре, покрутил в руках, но тоже оставил, как и бинт со жгутом. Ничего лишнего. Все оставляю себе.

Быстро отмыл разгрузку от крови, хорошо еще намертво не успела застыть. Дед молодец, попал удачно между ремнями, только и закровило её сзади. Сразу же одел и подогнал ремни под себя.

Существенно же крупнее его, да и всегда считал себя достаточно сильным, а он меня, как пацана сопливого отделал. Кто же они такие? И те шустрые были. Этот вообще исчезал. Одни вопросы с самого утра и ни одного ответа.

По бокам рюкзака – две фляги: одна с водой, другая со спиртным.

Они что, без алкоголя вообще не могут, из четырех фляг – три со спиртным?

Во фронтальном кармане пучок хомутов пластиковых. А в самом рюкзаке помимо вещей: порох в банках, капсюля, патроны, просто гильзы и пули, да разные приспособы.

Еще вопрос в копилку: зачем ему столько патронов разных калибров?

В чехлах – подствольный фонарь с креплением и два ПББСа – к автомату и пистолету.

– Странные какие бандиты, с таким оружием.

Во внутреннем кармане нашел пластмассовую баночку с горошинами непонятными: две желтых и четыре более крупные, уже знакомые серо-зеленые, переложенные ватой.

Раз их все носят, то пусть лежат, места немного занимают. Потом разберусь, что это такое.

Оставил себе патроны к автомату, их всего-то три пачки, остальное всё, не только из рюкзака, но и из оружейного сейфа, сложил в сумку. А также все комплектующие оттуда забрал, не зря же он их собирал? Оружие завернул в одеяло и всё это спрятал в подпол в прихожей. Если кто не знает о нем, то и не найдёт. Сейф со всем остальным оставил открытым: если наведаются, чтоб видели – тут уже побывали.

В рюкзак положил свитер, две банки тушенки из подпола, хлеб в хлебнице взял, хоть и засох, но пойдет. В свою флягу налил воды, из трофейных только со спиртным оставил, может, пригодится. Последними положил глушители, фонарь и бинокль – деду на день рождения дарил его, но он им так и не пользовался. Переложил всё полотенцем, чтоб не стучало. Ну, вроде всё, пора выбираться из города.

До края города я добрался быстрее, чем рассчитывал. Город меньше стал – окраины и с этой стороны пропали. Приходилось еще несколько раз пропускать машины, а также довелось наблюдать, как выводили из одного двора и грузили в переделанный автобус девчат. Скрипел зубами, но поделать ничего не мог: слишком много бандитов вокруг. Потом автобус в сопровождении внедорожников с пулеметчиками и погрузившимися в грузовик бандитами куда-то уехал. Не удивлюсь, если за следующей партией.

Слышал, как сзади стреляло охотничье ружье. Видать, дед Игнат все-таки подловил кого-то. И пусть недолго, всего четыре выстрела, но он это сделал. Пускай он, как и хотел, с бабой Любой встретится. А вот мне еще предстоит многое сделать, в том числе и за деда отомстить.

От крайних домов до первых деревьев метров тридцать, недалеко вроде, но всё портит вид нескольких тел, лежащих чуть в стороне, и внедорожника с пулеметчиком и двумя автоматчиками, они не дремлют, а активно крутят головой. Вот я и жду, когда они отвлекутся, и стараюсь не думать о всех странностях сегодняшнего дня, которые так и лезут в голову. Вопросов накопилось много: куда пропали горы; куда часть города исчезла? А также о том, что лес этот не наш – не тайга, а какой-то смешанный.

Вдруг недалеко раздался выстрел, и пулеметчик, взмахнув руками, провалился в люк. Автоматчики сразу же попадали и, укрываясь за машиной, открыли ответный огонь. Мне прекрасно был виден один из них, и я не упустил шанса. Хоть автомат этот мне и не знаком, но на пятьдесят метров трудно промахнуться.

Сразу после выстрела, перескочив забор, я бросился к машине, держа ее под прицелом автомата, в любой момент готовый открыть огонь. Время терять нельзя, так как на такую интенсивную стрельбу подтянутся другие.

То ли из-за того, что мой выстрел совпал со вторым выстрелом неизвестного стрелка, то ли еще почему, но второй автоматчик меня так и не увидел. Всё продолжал стрелять в одном и том же направлении. Метров с двадцати я начал обходить машину по кругу и застал второго, можно сказать, «со спущенными штанами» – во время перезарядки.

Короткая очередь в голову, проконтролировать первого, и не зря: он ощутимо дернулся. Открыл дверь машины и убедился выстрелом, что пулеметчик мертв. Прихватил с заднего сиденья рюкзак и быстро, всем нутром чувствуя, как уходит время, принялся ножом срезать РПС (РПС – ременно-плечевая система) с первого подстреленного.

Подбежали и неизвестные стрелки: двое пацанов с одним ружьем на двоих. У кого б ума еще хватило напасть на пулеметчика и двух автоматчиков с одним ружьем?

– Так, пацаны, быстро шевелимся! Ты, – пальцем показал на мальца с ружьем, – срезай разгрузку со второго, нож у него на поясе. А ты, – это второму, – на заднем сиденье рюкзаки возьми, и автоматы подберите. Бегом все!

Парни, ни секунды не задумываясь, бросились выполнять поручения.

– Дядь Леш? Там…

– Все потом! Бегом в лес! А то нас тут сейчас ушатают.

Хорошо – лес густой, нехоженый. Тридцать метров, и уже ничего не видно. Вовремя мы успели: услышал, как подъехала машина, раздались крики. Только и успел сбить с ног пацанов, как заработал пулемет и над головой зашелестели по листьям пули. К пулемету добавились автоматы, да несколько раз стрельнули из ружья. Но стрельба быстро прекратилась, в отличие от криков.

– Дальше согнувшись пошли! И следите, чтоб спину деревья прикрывали. Вперед! – Указав пацанам направление, сам еще немного подождал, прислушиваясь к шуму, доносившемуся от машин. Убедившись, что за нами следом никто не идет, поспешил догнать парней.

Остановились мы где-то через полкилометра, в неглубоком овраге. Раньше, видимо, из родника ручей бежал, но сейчас дно сухое, сидим как в окопе, только головы торчат. Сразу начал потрошить рюкзаки.

– Дядь Леш! А что теперь будет?

– Нормально все будет! Как хоть зовут вас, бойцы? – Пацаны лет пятнадцати-шестнадцати: белобрысый небольшого роста, но крепкий и крученный такой, на месте не сидится, он-то с ружьем и был; второй темноволосый, высокий и спокойный парнишка, сидит и спокойно так посматривает.

– Я – Вовка, а это – Саня.

– А Саня что молчит? Немой?

– Не, – оба улыбаются, хоть и бледноватые еще. – Он просто молчаливый.

– Ясно! Меня откуда знаешь?

Один рюкзак, который литров на пять, выпотрошил полностью. В него переложил патроны из своего, добавил три рожка и еще шесть пачек из свежетрофейных рюкзаков – лишними не будут. Здесь же испытал глушители. Пистолет только глухо кашлял, практически не слышно; автомат тоже неплохо приглушал. Пока убрал их в рюкзак, как и фонарь, кто знает, сколько бегать придется. Свою флягу с водой, в которой уже меньше половины, оставлю парням, хоть сушняк и продолжает мучить, но надеюсь достать еще.

– Я брата вашего друга, Сергея Васильева – Андрея хорошо знаю. Когда вы из армии вернулись и к ним в гости приходили, мы во дворе у них были. А правда, что вы в гренадерах служили?

– Правда, служил.

Все остальное тут оставлю. Осмотрелся по сторонам. Место удобное, и сам овраг не пропустишь, далеко тянется.

Перевел взгляд на пацанов.

– Значит, слушаем сюда, бойцы! Остаетесь здесь! – Пацаны от возмущения аж раздулись. – Молчать! Я пробегусь вокруг города. Осмотрюсь. Вам же задача: вещи разложить по рюкзакам, ничего не выбрасывая. Разгрузки разобрать, и патроны рассортировать. Видите, у этого автомата калибр другой – меньший, вот с этой разгрузки все в один рюкзак и патроны, если найдете, туда же. Здесь тушенка с хлебом есть, потом как проголодаетесь, поедите. Воду экономить, мало ее. Как управлюсь, сюда вернусь, тогда уже и решим, что дальше делать будем. Я надеюсь на вас, пацаны. Не подведите!

Оставил их и, постоянно слушая лес, по дуге начал обходить город, чтоб выйти к нему в районе реки.

Развлекаемся, сволочи! Сейчас и я повеселюсь! Уже около города, я услышал хохот нескольких человек. Решил взглянуть, что там такое происходит. На самом краю леса, между деревьями стояла машина, и возле нее четверо развлекались с девчонкой. Один одной рукой держал ее руки над головой, другой играл с грудью, одновременно прижимая к земле. Второй расположился между ее ног, уже закатывает глаза, видать к финишу подходит. Двое других стояли по сторонам, активно комментируя действо.

Отполз немного назад, достал из рюкзака глушитель к пистолету – буду им работать, чтоб не шуметь. Обратно подкрадывался тихо, не спеша. Благо зелени хватает, да и эти всё внимание на действо, по сторонам не смотрят. Как раз к девчонке следующий пристраивается, а предыдущий в это время штаны застегивает да разгрузку одевает.

Сначала положил автоматчика, что спиной ко мне стоял, вторым – того, кто девчонку держал. Последние двое даже не дёрнулись: один только закончил, застегивался, да и разомлевший. Второй, что на девчонку залез, лицо в мою сторону только и успел повернуть с удивленными глазами. Вот между глаз и получил. Пришлось его быстро в сторону оттаскивать, девчонку придавил. Но та так и лежала с раскинувшимися ногами и пустым взглядом в небо смотрела.

Подобрал майку, прикрыл ее. Оглянулся по сторонам, вроде тихо, никто ничего не заметил.

– Тихо, тихо девочка! – прижимал к себе девчонку, которая беззвучно рыдала у меня на груди. – Тихо. Они уже свое получили. Никто тебя больше не обидит.

Успел машину обыскать и всё интересное в кучу сложить. С одного, не самого высокого насильника, снял штаны камуфляжные для девчонки, так как её штаны с неё просто срезали. И, только принялся других обыскивать, девчонка начала шевелиться, в себя приходя.

– На вот, выпей.

Как и у других, у этих тоже фляги со спиртным были. Одни алкоголики, блин! Но и вода у них нашлась: пять бутылок полуторалитровых. И продукты в сумке под задними сиденьями нашёл. Не понял только, зачем им ящик холодильный с пустыми контейнерами, там же под сиденьями стоял в специальных креплениях. Хоть бы воду туда положили, всё толк был бы.

Взял фляжку со спиртным, в которой запах противней, и влил в девчонку. Угадал. Сначала закашлялась, а потом и речь прорезалась:

– Что это за гадость?! – всё еще кашляя, просипела она.

– Еще глоток. Тебе быстро в себя приходить надо. Нельзя тут оставаться, уходить нам нужно.

– Не буду я больше! Ну и гадость!

– Ну, не будешь, так не будешь. Одевай давай, – протянул ей штаны. – А то твои…

Тут-то её взгляд и зацепился за трупы вокруг и один как назло без штанов. Вот теперь у неё голос и прорезался. Хорошо хоть, не кричала. Вскрикнула только, а потом шепотом мне всё и высказала.

– Будешь с голой задницей по лесу бегать! – уже и у меня терпение кончилось.

– Ну и буду! Но это я не одену! Мне вообще умыться нужно! – теперь до нее дошло, что она голая передо мной сидит. Схватила майку и, пытаясь прикрыться, прошипела:

– Не смотри на меня!

– Где ты мыться собираешься? Воды нет, или на речку пойдешь?

– Вон ты сколько бутылок отложил, мне хватит.

– А пить что будешь? Это – вся вода, что у нас есть, и когда еще наберем, неизвестно.

– Ну не могу я такая ходить! – опять слезы.

– Одну бутылку и десять минут тебе даю, – все-таки сдался я. – Туда вон, за кусты иди умывайся, а дальше как хочешь, хочешь – голожопая ходи, но я через десять минут отсюда ухожу.

Оставшиеся четыре бутылки в сумку с продуктами сложил, с собой заберу. Принялся остальные тела обыскивать, но и у этих ничего не нашел, что указывало бы на то, кто они такие.

Теперь вопрос, что с трофеями делать? Всё это, я при всём желании не унесу. Немного подумал и решил в лесу пока припрятать. Фляги под ближайший куст забросил, – ненужно мне столько спиртного. Ружья и два рюкзака отнес метров на двадцать, в кусты пока там положил. Позже перепрячу. Разгрузки упаковал в оставшиеся рюкзаки – их с автоматами подальше отнесу. Собрался девчонку поторопить, как в машине рация заработала:

– Ганс – Гнедому! – донеслось от машины. – Ганс – Гнедому!.. Ганс – Гнедому!.. Вы что там, заторчали, ушлепки?!

Из кустов показалась испуганная девчонка со штанами в руках. Круглыми глазами смотрит на машину.

– Уходим отсюда! – Время на уговоры вышло, пусть как хочет ходит. Рация продолжала надрываться, пытаясь дозваться до Ганса.

Минута, пока примерялся к остальным вещам, она выскочила полностью одетая, даже низ штанин подвернуть успела.

– Бери эти два автомата и сумку. Не тяжело? Тогда пошли. – Сам подхватил два оставшихся рюкзака.

Отошли метров на двести, приметил дерево поваленное, вот под него и сложим наш груз.

– Жди здесь! Я вещи сюда принесу, под деревом всё и припрячем.

– Ты же меня не бросишь? – и такие глаза испуганные.

– Никуда я не денусь. Сейчас остальное заберу, и пойдем дальше с тобой, а пока отдыхай.

Уже отходя, вспомнил, что так и не спросил как ее зовут.

– Тебя как звать-то? Меня Алексей.

– Я знаю. Меня Вика зовут. Я тебя на танцах видела. Девчонки говорили, что ты только из армии пришел. И спасибо тебе, что… ну…

– Не за что. Меня сегодня тоже один человек спас. Ладно, я быстро.

Все-то меня знают. Вернулся к оставленным в лесу рюкзакам и ружьям. Пока тихо вокруг, видать пока не нашли тела. Жалко пулемета на этой машине не было, правда еще не вечер, может и повезет. Поплевав через левое плечо, чтоб не сглазить, пошёл обратно.

Парней нашли на том же месте, где и оставил, не сбежали все-таки.

– Ну что там, дядь Леш? Что видел? Кто это? – сколько сразу вопросов. И все задал Вовка, а Саня только заинтересованно смотрит.

– Ничего еще не видел. Вот, знакомьтесь! Вику в лесу встретил, к вам под охрану привел.

Достал из сумки бутылку с водой, долил во флягу – ее с собой возьму, им и остального за глаза хватит.

– У вас тут что, тихо? Никто не ходил?

– Не. Никого не было. А ты обратно пойдешь? Можно, мы с тобой?

– Я с тобой! – еще и Вика туда же.

– Отвечаю по порядку. Да, пойду. И нет, со мной нельзя. Никому нельзя! – придавил Вику взглядом, на что та только фыркнула. – Ждёте здесь. Команда та же: сидите тихо, наблюдаете за округой и охраняете Вику! – опять фырканье. – Все понятно?

– Понятно, – это Вовка.

Саня просто кивнул. Действительно неразговорчивый. Вика промолчала, отвернувшись. Детский сад какой-то.

Выбрался из оврага и пошел так же по дуге, только в другую сторону.

Уже часа два наблюдаю за городом. С разных сторон обошел, нет этих залетных – уехали. Люди хоть и с оглядкой, но ходят. Слышны причитания: много их еще сегодня будет. Дошел по лесу до улицы, где дедов дом. Припрятал автомат с рюкзаком, а то пристрелят, не разобравшись. Оставил себе только пистолет. Его под курткой не видно – нечего людей зря нервировать.

Дед Игнат еще двоих с собой прихватил, напротив дома лежат. Бандиты тела не забрали, не похоронили – только обобрали, да брюхо у обоих вспороли – вот это удивило, а еще сильнее удивился, когда увидел, что во дворе такой же вспоротый лежал наш живчик, который исчезать умел.

Это что, бандиты-алкоголики-сектанты? Только со вспоротым брюхом в их рай?

– Какая же хрень в голову лезет! – сплюнул в сторону.

Деда в доме нашел. Лежал, сжимая в руках горизонталку. Его ружья и патронов нет. Дом обыскали, перевернуто вокруг все. Горизонталка покорежена, очередью из автомата и ее, и деда достали, но хоть просто убитый. Не надругались бандиты над его телом, как над своими мертвяками.

– Полежи пока, дед. Вернусь еще сегодня.

Зашел к Пантелеевым. Они живые оказались. Деду Ивану бандит ногу прострелил и собаку убил, когда та кинулась на недруга. А так, только патроны у них забрал, само ружье его не заинтересовало.

– Самое непонятное, Лешка, это то, что он точно знал, где у меня оружие хранится, хоть я его в первый раз видел. Не понимаю, откуда он узнал. Он как зашел, Нинку с дороги так оттолкнул, что она в угол улетела. Я и кинулся, а он мне в ногу из пистолета. И всё, на нас больше внимания не обращал, ни о чем не спрашивал – порох с гильзами забрал, да и ушел.

– Понятно, что ничего не понятно. Ладно, дядь Вань, пойду я. Дела еще есть. Хотел сегодня еще дядьку Игната похоронить, да тела бандитов в лес вывезти нужно, чтоб не воняли тут под окнами. Боги знают, что завтра будет, нужно за сегодня управиться.

– Слышали мы, как Игнат нынче воевал, царствие ему небесное, – дружно перекрестились. – Беги, Лешка, управляйся.

День сегодня долгий был. Взял кусок брезента, сходил за парнями с Викой. Рюкзаки со всем содержимым и оружием замотал в брезент и в овраге припрятал. Вышли из леса, и каждый в свою сторону подался. Ребят только попросил сначала Вику до дома проводить, а я еще и на другой тайник наведался. Никто его не потревожил, всё на месте.

Сходил и к машине – тоже на месте стояла. Хоть я её на наличие сюрпризов всю проверил, но, видать по рации их вызывали, когда банда уезжала уже, не ответили, их искать и не стали. Я её чуть в стороне поглубже в лес загнал, да ветками там прикрыл, пусть стоит.

И уже поздно вечером похоронил деда Игната. Во дворе у него метра на полтора могилу под яблоней выкопал. Завернул в одеяло вместе с ружьем, так и похоронил.

Бандитов на тачке соседской, на которой они сено возили, в лес вывез. Тайга сама похоронит. Предварительно пришлось их в простыни заматывать, чтоб потроха оставшиеся по пути не терять. И зачем им брюхо вспарывали?

На обратном пути забрал припрятанные автомат с рюкзаком, зашел к своему деду домой. Достал из подпола патроны и занес их деду Ивану. Он глянул на меня экипированного, с автоматом, но ничего не сказал, кивнул своим мыслям и чарку мне налил.

Выпили мы с ним пару рюмок, перекусили слегка, и пошел уже по темноте в машину трофейную ночевать, спальник только у деда в доме взял. В городе не решился оставаться, вдруг эти вернутся. Разложил спальник между задними сиденьями, хорошо, что они боковые – места хватает. Заблокировал все двери и, улегшись без всяких мыслей, сразу заснул.

Что-то уж слишком устал я за сегодня.

Глава 3

На рассвете проснулся от птичьего щебета. Полежал немного, слушая этот концерт: кроме птиц больше никаких посторонних звуков нет. Самочувствие сегодня с утра просто отличное – не то, что вчера. Но лежать времени нет, еще много в чём разбираться придется.

Сразу же из-за крайних деревьев в бинокль осмотрел город: движение уже есть, но спокойное, чужих никого не видно. Нужно будет по друзьям-знакомым сегодня пройтись, узнать, как у них там дела.

Так, раздумывая, куда в первую очередь податься, я замер в шоке: