Осколки разбитой кружки Тетаи Кристина

– О, ты попал, парень! – в шутку посочувствовал Арану заглядывающий в рисунок друга Матеуш. Серж не обратил внимания и продолжил рисовать клавиши:

– Двенадцать клавиш – одна октава. Она бывает большой, малой, контроктавой и так далее, но нам это не нужно. Выбираешь ноту, от нее отсчитываешь четыре ноты под второй палец, от второго пальца отсчитываешь три ноты под третий палец. Вот это – мажор. А если нота – три ноты – четыре ноты, то это будет минор. Усек?

– Здорово! О, Серж, а знаешь, что я спросить хотел? Только сейчас вспомнил. А есть гитары под левую руку? Ну, для левши, я имею в виду. Они ведь отличаются, да?

– У нас ведь двадцать первый век, сейчас все есть.

– Только деньги плати – и все можно, – вступил в разговор Матеуш.

– Да ты даже Джима Хендрикса вспомни! Или Пола Маккартни хотя бы! Левши!

– Так они звезды. С их деньгами она сама играть будет, – цинично парировал Матеуш.

– Так, как играет Хендрикс, никто не сможет. Даже сам Хендрикс, – возразил Серж. – Ты когда-нибудь слышал его перебор в проигрыше?

– Так, кто-нибудь остановите Сержа, сейчас ведь как начнется про Хендрикса! – взмолился Матеуш.

– Да вас теперь всех ничем не остановишь. Музыканты! – покачал головой Ян.

Аран подумал, что про него уже все забыли, и снова ненавязчиво спросил:

– А если такую, чтобы не очень дорого?

– Чтобы недорого? Все смотря для чего. Для выступлений – недорого не получится…

– Нет, какие там выступления. Просто попробовать поучиться гитаре.

– Ты для себя что ли? – удивился Матеуш. – Ты левша?

– Для друга, – он отстраненно поднял глаза, пропуская через себя звук этого нового слова, и вновь повторил. – Для моего друга. Он левша, и я подумал…

– А, так с этого надо было начинать. Сейчас, – отвлекся Серж и повернулся в зал, – Кристи, ну не надо больше Коула! Мы его и без того сегодня весь вечер играли!

Девушка что-то помаячила, но пластинку не сменила. Серж снова повернулся к Арану:

– Хороший друг?

– Единственный.

– Ясно. Дай мне недельку, я тебе скажу, что сделать можно, окей?

– Спасибо. Спасибо большое.

– Пока еще не за что.

– Котик, мы не хотим уже домой? – подошла к нему Лина.

– Как захочешь, солнце. Вы там девчатами допили чай?

– Да, мы готовы! – ответила с дальнего края Моника. Губы Арана дрогнули в легкой улыбке, глядя на то, как нежно и естественно она приложила свою ладонь к животу.

Они все вчетвером поднялись с табуретов, распрощались с Яном и обнялись с Кристин, и шумной счастливой и единой компанией вышли на улицу.

Чтобы не мешать работать Кристин, он взял кофе и перебрался в комнату для персонала слушать музыку. В зале все еще играл некий Коул, и Аран заметил выложенные отдельно на столике пластинки Нэта Кинга Коула. Решив, что это и есть тот самый Коул, которого сегодня играли музыканты, он достал с полки энциклопедию и принялся выискивать о нем информацию.

Часа через полтора к нему присоединилась Кристин.

– Я все на сегодня.

– Можно я тебя чаем угощу? – раздумывая, предложил Аран. – Кофе вреден, говорят, на ночь.

– Давай кофе. Мне все равно, что говорят.

Они перебрались в зал, и пока Ян домывал посуду и закрывал кассу, Кристин сама сварила эспрессо и присоединилась за столик к Арану. Было тихо, темно и уютно. Горели лишь лампы над баром и светильник на их столике.

– Мне нравится Нэт Кинг Коул. Хотя сейчас Билли Холлидей подошла бы лучше, – задумчиво сказал Аран, вдыхая аромат кофе.

Кристин подперла рукой голову и улыбнулась:

– М, мои уроки не прошли даром. Вот ты и научился подбирать правильную музыку под правильные ситуации. Где ты так долго пропадал, Аран Рудберг? Как же мне диплом писать, если мой пациент не приходит на сеансы?

– Прости, – улыбнулся он. – Столько всего случилось.

– Не сомневаюсь.

– Кстати, ты была права. И я все это время хотел прийти и сказать, что ты была права.

– В этом я тоже не сомневаюсь, – пошутила она, все еще опершись подбородком на руку.

Аран немного отвлекся, сбившись с мыслей, и просто с легкой улыбкой рассматривал ее лицо. А затем рассказал про Артура Гарда и про то, как, оказывается, действительно важно людям иногда просто говорить.

– Я не могу рассказать тебе его секрет, я слово дал. Но дело не в секрете, неважно, что это, а в том, что мы с ним можем говорить обо всем, вот как с тобой.

Кристин все еще улыбалась, слушая рассказ Арана о его новом друге, и потом произнесла:

– Хотела бы я познакомиться с этим Артуром Гардом.

Аран подозрительно сощурился:

– Хм, если только не боишься влюбиться. Он девушек очаровывает, как цветок – пчелок. Я своими глазами видел, как он раньше девчонок менял по нескольку раз на неделе. Говорит, правда, что это не его вина, сами…

– Вот я, кажется, и поняла его секрет, – проговорила Кристи, делая очередной глоток кофе.

– В смысле? – насторожился Аран, в уме восстанавливая сказанное предложение в поисках подсказок и собственных ошибок.

– Ну, раз он раньше менял девчонок, то значит, сейчас уже не меняет. А объяснение всегда такому только одно. Нашелся кто-то, кого заменить нельзя.

Аран выпучил глаза и в ужасе открыл рот.

– Не волнуйся ты, – успокоила его девушка. – Твой секрет со мной, как в могиле.

– Господи, не слишком ли много секретов у нас троих? – застонал Аран. – Я ведь так запутаюсь с вами, с кем о чем говорить нельзя, и где-нибудь проколюсь.

Он бездумно скользнул взглядом по настенным часам над барной стойкой и тут же вернулся к реальности:

– Тебе же домой уже надо. Слушай, а разве автобусы еще ходят?

– Я пешком. Специально снимаю квартиру неподалеку от работы. Пусть и далековато до университета или больницы, где я практику прохожу иногда, но зато с работы возвращаться близко.

– Черт, – снова простонал Аран, – опять вспомнил.

– Что такое?

– Да квартира. Похоже, что скоро мне придется съезжать куда-нибудь.

Он рассказал про брата и очень тихо под конец добавил:

– Теперь ты видишь, какой я эгоист? Я очень подлый, самовлюбленный человек. Я не могу порадоваться за своего брата, потому что мне не хочется возвращаться к родителям, – он немного помолчал. – Даже не думал, что я смогу когда-нибудь признаться другому человеку в своих низостях.

– Аран, ты помешан на эгоизме, – просто ответила Кристин.

Он не хотел говорить о себе, но зато спросил:

– Можно, я провожу тебя до дома? Не хочу, чтобы ты по темноте шла одна.

На улице было холодно и очень свежо. Такая свежесть может быть еще только морозным зимним утром, когда вся городская пыль застывает в холодном воздухе.

– Аран, что ты планируешь делать? – спросила Кристин, закутываясь плотнее в пальто. – Когда отучишься, закончишь университет?

– Я? Не знаю. Я дальше настоящего не думаю, у меня и на сейчас хватает проблем. Знаю, что должен родителям. За все. Я обязан получить этот чертов диплом. Они столько всего сделали для меня, для нас троих. Они так вкалывали, чтобы заплатить за учебу, которая могла бы, по словам папы, дать мне шанс в жизни. Какой же я все-таки мерзавец, что не ценю всего, что они делают для меня! Черт. Они правда мечтают увидеть меня с дипломом на руках.

– Они мечтают? А о чем ты мечтаешь? – она сунула руку ему в карман куртки, чтобы согреть ее. Аран обхватил своей рукой ее пальцы в своем кармане и пожал плечами:

– Я ни о чем давно не мечтаю. Я настолько виноват перед всеми, что приходится теперь постоянно разгребать вину, отплачивать ее, и на мечту меня не хватает.

– Но без мечты нельзя. Как же жить без мечты?

– Живу ведь…

– Нет, Аран. Нельзя без мечты. Она должна быть у всех. Даже твой Артур Гард это знает. У него либо любовь его жизни, либо гитара, либо что еще – но мечта есть. Я вот хочу, чтобы люди снова могли строить однажды человеческие отношения вживую. Не так, как сейчас, через все эти девайсы и технологии. Я хочу для своих детей пикники в парках и семейные барбекю. Среди людей. У меня тоже есть мечта. Это важно, – она выдержала паузу. – Найди свою.

Аран промолчал, про себя обещав, что подумает об этом, но чуть позже. И он думал. Всю дорогу от дома Кристин до своего дома. А жили они километрах в пяти друг от друга.

Думал он о своих мечтах и на следующий день. Без видимого результата.

– Нэти, ты о чем мечтаешь? – вытащил он изо рта сигарету и сходу, без приветствий, спросил подошедшего к нему Гоббинса.

Нэт Гоббинс в последние дни стал осторожнее приближаться к Арану по утрам, сбитый с толку вопросами Арана.

– Че-его опять с тобой?

– Ничего, – недоуменно ответил Аран. – Спрашиваю просто.

– Ра-аньше ты ку-курить предла-агал.

– Вот видишь, Нэти, ты тоже не любишь перемен. А всегда мне твердишь поменяться.

– Ну не та-ак же ра-адикально!

– Ну, что значит радикально? Спросил просто про мечты!

– Ры-ыбки, лю-юбовь, мечты. За-аболел что ли?

Аран только вздохнул. Он посмотрел на Артура, курящего в кругу своих приятелей, и усмехнулся про себя тому, что Гард, как ни в чем ни бывало, игнорировал Арана, будто его и не существовало. Ему было интересно наблюдать за Артуром сейчас, когда он знал его тайну. Он пытался выискать особые пометки, подобно таким, какие описаны в Библейском Откровении, когда Ангел положил печать на чело ста сорока четырем тысячам людей во время Судного дня. Только Аран искал пометки или особые знаки влюбленного человека. Аран знал, что в это самое время, когда Артур Гард переговаривается со своими друзьями, кого-то слушает или кому-то отвечает – в это самое время часть его сознания пребывает в совершенно другом месте, с одной единственной девушкой. Вот только его ничего не выдавало, разве что от Лейлы он держался теперь чуть в стороне.

Компания Гарда докурила сигареты и направилась к университету. Артур так и не повернул голову в направлении Арана, что вызвало у того очередную усмешку.

Его игнорирования продолжались практически весь день. После лекций Гражданского Правонарушения Аран отправился в библиотеку, чтобы восполнить все пробелы в домашних заданиях. Ему предстояло решить три криминальных случая и сделать к ним описания, а это означало чтение бесконечных актов и статей, исследований и примеров подобных разбирательств. Он лишь успел разложить свои тетради и кодексы на столе, как на стул напротив него плюхнулся Артур и шепотом сказал:

– Ты серьезно? Собираешься торчать тут в такой день?

– У меня опять долги, Арти.

– Это первый солнечный день за весь месяц! – развел руки Гард.

– Я отсюда не выйду, пока не сделаю криминальное право.

– Зануда. Ладно, дай свой мобильный, – он вытащил свой телефон, готовый записать номер.

– У меня его нет, – невозмутимо ответил Аран, открывая свои задания и уже пытаясь прочесть первое дело.

– В каком смысле? – хмурясь, поднял глаза Артур.

– Ну нет и все. Кому мне звонить-то? Домашний возьми, если хочешь.

– Будто я не понял, что тебя дома никогда не бывает! Твою жешь ты…! – Артур резко и раздраженно поднялся со стула.

– Это, между прочим, мое выражение, – так же невозмутимо ответил Аран, не отрываясь от своего чтения.

– Ну подай на меня в суд за нарушение авторских прав!

Он дернулся и вышел из библиотеки, а Аран громко выдохнул и взялся за учебу. Это были не просто задания с односложным решением. Мотивы и последствия цеплялись за внешние условия, переплетались с другими событиями и вели к совершенно иным заключениям, нежели предполагалось в начале, и Аран уже с головной болью, окончательно запутавшись в судебном деле, просто моргал, пытаясь вернуть вертящимся черным змейкам на бумаге словестный вид в качестве отдельных предложений.

– На, – полчаса спустя прямо на тетради перед Араном резким движением возник мобильный телефон с зарядкой. Аран поднял непонимающий взгляд на Гарда. – И что б всегда был на связи! Мне может понадобиться твой совет в любой момент.

Он уже собрался уходить, как до Арана наконец дошел смысл происходящего. Он выпучил глаза и схватил телефон, пытаясь сунуть его обратно Артуру:

– Э, нет, не пойдет! Я такое не возьму! – яростно зашептал Аран, насколько ему позволял его собственный голос.

– Ты еще и привередлив, что ли, Рудберг? – громким шепотом возмутился Гард, снова поворачиваясь к нему. – Такое! Какое такое? Чем он тебе не нравится?

– Черт, Гард! Не выводи меня! Я не могу принять такой подарок!

– Кто сказал, что это подарок? – нахмурился Артур. – Когда я со своими делами разберусь, вернешь мне его, понял? Я там свой номер, кстати, уже вбил. И настроил все.

И с этими словами он повернулся и вышел из библиотеки. Аран раздраженно выдохнул носом и в резких движениях сунул телефон поглубже в сумку, снова возвращаясь к своим лекциям и учебникам. Но буквально через минуту он услышал подозрительное пение в районе своего стола, и по мере все большего числа обращенных к нему взглядов других читателей, в его сознание стала прокрадываться мысль, что звук исходит из его сумки. Неожиданно Аран распознал слова Бритни Спирс: «Детка, еще разок!» и выронил из рук ручку, бросившись выуживать телефон из сумки. Чувствуя, что на соседних столах студенты тихо посмеиваются, он судорожными движениями пытался разобраться, где у телефона не то чтобы кнопка сброса, а хотя бы для начала верх или низ. На экране высветилось «Угадай кто», и Аран больше не мог выносить всеобщего унижения под заводное песнопение поп-дивы и быстрым шагом направился к выходу, встретившись взглядом с хмурым выражением библиотекаря. Он лишь тихо бросил свое искреннее и умоляющее «простите» и выскочил в коридор, тут же разглядывая телефон, пытаясь его отключить. Однако вызов сбросился сам, и Аран услышал веселый смех за своей спиной. Он обернулся к Артуру:

– Твою мать, Арти!

– А сказал, что не выйдешь из библиотеки, пока не сделаешь все! – сквозь смех воскликнул Артур. – Видишь, вышел же!

– Ты надо мной издеваешься? Это что за…!

– Дай сюда, – все еще довольно улыбаясь, протянул руку Артур. – Сменю тебе мелодию.

– Ты хоть понимаешь, что мне теперь надо возвращаться туда? Черт, представляю, что там весь читальный зал подумал…

Артур все еще тихо посмеивался над своей шуткой, что-то нажимая кнопками, и наконец снова протянул ему телефон:

– Вот это точно тебе понравится. Твое. Вот, послушай.

Артур набрал номер, и на экране Арана снова высветилось «Угадай кто», но при этом заиграл Кенни Вест: «У меня большое эго, такое большое эго…». Аран поднял суровый взгляд исподлобья и сжал губы в тонкую нить.

– Ну ладно, ладно, – сдался Артур, снова забирая телефон, – так бы и сказал, что не нравится. Чуть не убил сейчас своим взглядом.

Аран лишь покачал головой и раздраженно выдохнул.

– Все, – Артур подал телефон Арану уже с более серьезным видом. – Теперь на вибрации. Честно.

Аран снова вздохнул и снова покачал головой, сунув телефон в карман брюк. Они помолчали, и свое молчание Аран потратил на то, чтобы немного утихомирить свой гнев.

– Я сегодня с ней снова встречаюсь, – проговорил уже тише Артур. – Позже.

– М. Какие планы?

– Не знаю еще. По ходу дела разберемся. А ты, кстати, че делаешь-то?

– Право криминальное, говорил же.

– О, я его тоже еще не открывал. Пошли, с тобой время убью, – пожал плечами Артур и направился в читальный зал библиотеки. Аран лишь закатил глаза и проследовал за другом.

Они сидели, зарывшись в кодексы и тетради, что-то выискивая и вычитывая, и в какой-то момент Аран сдался и откинулся на спинку стула:

– Я окончательно запутался. Черт, да как же так-то? Засудить ее или оправдать?

– У тебя какое? Дело какое? – потирая глаза, сонно отозвался Артур.

– У девчонки украли сумку, вроде виноват вор, – стал рассказывать и на ходу решать дело Аран. – Но этот вор оказался ее знакомым и подарил ей сумку обратно, сказав, что взял для нее специально такую же. Теперь она виновна, потому что приняла краденую вещь. Но эта девчонка решила ее продать другим. Продажа краденой вещи без знания, что она краденая, уже не преступление. Теперь что? Виновата или нет?

Артур зажмурил один глаз, о чем-то раздумывая, но потом произнес:

– Может, покурим?

– А, к черту учебу!

Из библиотеки они перебрались в кафе в двух кварталах от университета. Уплетая гамбургеры с колой, они просто смотрели по сторонам или уходили в собственные мысли, пока Аран не откинулся на спинку стула, наконец наевшись, и положил руки на живот, пытаясь сдержать отрыжку от колы. Он поймал себя на мысли, что с Артуром Гардом он, пусть и не полностью лишен манер, но точно позволяет себе в гораздо большей мере мужской свободы в поведении. Отрыгнуть после колы, или положить ногу на стул или переднее сиденье в кинотеатре, или сплюнуть в урну – такие вещи в какой-то мере стали частью характера Арана. То, чего он никогда бы себе не позволил в присутствии Кристин, четверых ее друзей или даже собственного брата, чувствовались естественно с его другом, который тоже не слишком стеснял себя в собственном телесном выражении.

– Расскажи про нее еще, – неожиданно спросил Аран.

Артур, отодвинув тарелку в сторону, полулежа развалился на столе с обеими руками, подперев голову ладонью и глядя куда-то вверх.

– У нее ясные карие глаза, – мечтательно произнес он, все еще разглядывая неопределенное место чуть выше его головы.

Аран кивнул:

– Я знаю одну девушку с карими глазами.

– Ты себе подружку завел, Рудберг? А говорил, что никто тебе не по вкусу.

– Она не подружка. Она…, – он задумался на какое-то время, но бросил попытки дать ей лучшее определение, какое чувствовал на бессловесном уровне. – Вроде как мой личный психолог.

– Кто? – перевел Артур удивленные глаза на Арана.

– Ну, она считает себя моим неофициальным личным психологом. Она учится на него. Тренируется на мне, типа.

– Что за хрень, – равнодушно прокомментировал Гард, снова разглядывая потолок.

– Э, кстати, Арти, я тут сказать тебе кое-что должен. Мне кажется, ты будешь сейчас злиться очень. И я не хотел говорить, но я виноват, и не сказать об этом не могу.

– Понятие вины в твоем случае очень размыто, но давай, выкладывай, что натворил.

Аран сделал успокаивающий вздох и надул щеки, глядя в стол, а потом решительно, почти на одном дыхании, выпалил:

– Я как-то рассказывал ей о тебе, о том, что мы с тобой общаемся, и сказал, что у тебя есть секрет, который я никому не могу сказать, а она взяла и догадалась, потому что она очень умная и всех людей насквозь видит. Так что, твой секрет она узнала. Прости.

Он резко смолк, ожидая волны негодования или злобной реакции от Артура, но он лишь еще некоторое время равнодушно смотрел на Арана, а потом просто фыркнул и снова принялся рассматривать кафе, так же распластавшись на столе.

– И что это «пф» означает? – осторожно поинтересовался Аран, пытаясь не злить Артура навязчивым тоном.

– Хочу познакомиться с ней. С твоим психологом.

Брови Арана чуть поднялись.

– Она вообще-то официантка.

– Тем более. Люблю официанток.

– Это в каком ты сейчас смысле? – уже слегка агрессивно, а не осторожно спросил Аран, но Артур просто усмехнулся, не удостоив его ответом. Он надул щеки, пытаясь не злиться. – Она, между прочим, тоже с тобой хотела познакомиться.

– Вот и решено.

– Ничего еще не решено!

Они пререкались по этому поводу всю дорогу до самой работы Арана. И к своему ужасу, выходя с работы поздно вечером, Аран увидел припаркованную машину Артура и его самого, курящего прямо на капоте.

– Ну? – пожаловался Артур, со скучающим видом глядя сбоку на Арана. – Че так долго-то? Мы едем в бар или не едем?

– Какой бар, Арти, мне столько учить надо!

– Ну и мне надо, что поделать! Готов? Поехали.

И он спрыгнул с капота и, выкинув окурок, сел в автомобиль. Арану оставалось лишь вздохнуть и последовать примеру друга.

Кристин сразу распознала Артура Гарда в темноволосом парне рядом с Араном. Его прямая осанка, чуть приподнятый подбородок, скучающий и равнодушный взгляд и – самое важное – внутреннее ощущение комфорта, при котором человеку не нужно думать, куда деть руки или как встать, пока ожидаешь, когда тебя проведут к твоему столику, – все являло собой то превосходство Гарда, о котором пытался рассказать Аран Кристи. Он спокойно повел глазами по залу, изучая обстановку в заведении и, наконец остановил свой взгляд на подошедшей к ним девушке. Она с улыбкой протянула ему руку:

– Должно быть, Артур. Добро пожаловать.

Он на рукопожатие не ответил, но склонился и поцеловал ее руку:

– А вы, я так понимаю, тот самый личный психолог, чьего имени я к своему сожалению не знаю.

– Кристин Сковрон, – ответила она, и Аран отметил, что улыбка не сошла с ее лица ни на секунду. – Давно хотела познакомиться.

– А я считал, что желание было лишь моим. Взаимно.

Аран закатил глаза:

– Ну, я смотрю, вы тут прекрасно вдвоем справляетесь, мне учиться надо.

Он направился за столик вместо барной стойки, на ходу махнув Яну и в полуразвороте кинув Артуру:

– Смотри, сердце ей не разбей!

Он лишь краем глаза успел увидеть взметнувшиеся в удивлении брови Кристин и услышать от Артура невозмутимое:

– Сердца здесь разбиваешь только ты.

Он намеревался сегодня доделать все задания по криминальному праву, иначе в дополнение к уже имеющимся долгам по судейскому просмотру ему будет не видать допуска к экзаменам. Как бы парадоксально это ни звучало, но Арану приходилось читать в день в четыре раза больше, чем Нэту Гоббинсу. Как-то ради любопытства Аран спросил у своего однокурсника, как у него получается прочитывать по сто страниц ежедневно и при этом сдавать все задания в сроки. Тогда и выяснилось, что мышление Нэта работает настолько структурированно, что ему не приходится перелопачивать тома книг или все лекции подряд, чтобы найти нужное решение дела. У него в голове прорисовывается целая картина, в таблицах и графиках, где сразу видно, из какой области дело: гражданское или криминальное, а дальше – дело контрактов, или собственности, или частной жизни и прочего. И в результате изучения всей этой схемы в собственной голове ему оставалось лишь найти одну единственную книжку и открыть один единственный закон, отбросив все остальное ненужное чтение в сторону.

Мозг же Арана не то чтобы не работал схематично, он, скорее, не работал совсем. Постоянно уходя в своих мыслях в другие дела, он никак не мог сконцентрироваться на учебе и забывал практически сразу после прочтения то, что успевал проглядеть несколько минут назад.

– Я нам пиво взял, – с двумя бутылками в руках сел на диванчик напротив Артур.

– Арти, не покупай, пожалуйста, больше мне выпивку, – хмуро проговорил Аран, отрывая взгляд от своих книг. – У меня денег нет все тебе возвращать.

– Кто сказал, что я тебе купил пиво? Я сам хочу выпить, но не сидеть же мне с ним одному. Должна же быть компания. Вот и будешь моей компанией.