Абсолютное доказательство Джеймс Питер
– Никогда не знаешь, что у кошки на уме.
– Это точно! Кончилось тем, что однажды он просто ушел и не вернулся. Быть может, получил более выгодное предложение.
– Кто знает! – Старик рассмеялся.
Росс провел гостя в просторную современную гостиную, усадил на диван и вышел на кухню: ее тоже обставляла Имоджен, стоила эта кухня больше национального долга страны средних размеров – и уж точно больше, чем они могли себе позволить. Включил чайник, заварил чай, бросил на блюдце несколько штучек шоколадного печенья. Поставил все это на поднос и вернулся в гостиную.
Несколько секунд спустя, опустившись в кресло напротив (Монти развалился рядом) и глядя, как гость аккуратно помешивает чай, Росс заговорил:
– Вы сказали, что получили послание от моего брата Рикки?
– К этому я перейду. – Кук отпил чая, остановился на секунду, занятый какими-то своими мыслями. – Позвольте мне рассказать обо всем по порядку.
Росс кивнул.
– Видите ли, моя покойная жена Дорин также занималась наукой. Преподавала физику в том же университете, что и я. Полгода назад она скончалась от рака.
– Соболезную вашей потере.
– Благодарю вас. Но дело вот в чем, мистер Хантер: в последние свои дни в хосписе она взяла с меня слово, что после ее смерти я пойду к медиуму и постараюсь с ней связаться. Я, знаете ли, человек верующий и к таким вещам отношусь с подозрением, – но она неотступно просила об этом, и, разумеется, мне пришлось согласиться. А после того, как она скончалась, естественно, я должен был исполнить свое обещание.
– Разумеется, – поддакнул Росс.
– Мне удалось найти очень приятную женщину с хорошими рекомендациями, и через три недели после похорон моей жены мы начали сеансы. Однако вместо Дорин явился некий человек, заявивший, что у него послание от Бога. Он сказал: Бог крайне обеспокоен нынешним состоянием мира и считает, что человечество должно вернуть веру в Него – это поможет нам отступить от края пропасти. В качестве доказательства, что ему можно верить, продолжал он, Бог посылает через него информацию, не известную никому на земле – три сообщения в виде трех наборов координат. И еще он сказал: есть известный, уважаемый журналист по имени Росс Хантер; он поможет сделать так, чтобы меня приняли всерьез.
– Правда? Вот уж не знал, что меня так высоко ценят там, наверху!
– Этот человек продолжал: рядом с ним есть кто-то, у кого для вас послание. Это ваш брат Рикки, сказал он. Вот что он попросил меня вам передать: Рикки знал, что вы его не любили, хотя никогда не понимал, почему. Но он вас прощает.
Росс смотрел на него, как завороженный.
– А что-нибудь еще мой брат сказал?
– Сказал: он хочет, чтобы вы доверились мне. И попросил назвать вам два имени: Пушок и Пискля. Вы должны их помнить, сказал он. Помните, как Пискля вас укусил?
Росс молчал, ошеломленный. Конечно, помнит! Пушок и Пискля – пара песчанок, которых родители подарили им с Рикки на девять лет. И Пискля в самом деле однажды сильно цапнул его за палец. Ради всего святого, откуда знает об этом доктор Кук?
Старик кивнул в сторону своего массивного портфеля, стоящего на полу у дивана.
– Всё здесь, мистер Хантер.
– Хорошо. Позвольте взглянуть.
Кук открыл портфель и извлек оттуда толстую стопку перехваченных резинкой листов формата А5.
– Думаю, для начала вам стоит прочесть это. Все это я получил напрямую от Бога, во время нескольких сеансов с медиумом. – Он протянул рукопись Россу. – Координаты я, разумеется, отсюда вычеркнул – на случай, если рукопись попадет в дурные руки.
Рукопись оказалась тяжелой и потрепанной на вид, с пожелтевшим верхним листом. Журналист снял резинку, быстро проглядел первые страницы. Все страницы сверху донизу были заполнены мелким аккуратным почерком, черными чернилами, без деления на главы. Кое-где виднелись помарки или отдельные слова, замазанные корректором. Рукопись была испещрена стрелочками и рамками, указывающими на примечания. Страницы внизу пронумерованы: всего 1247.
– Что ж, – проговорил Росс. – Хорошо, оставьте рукопись, я ее посмотрю.
Старик с сожалением покачал головой.
– Боюсь, это невозможно. Видите ли, она существует лишь в одном экземпляре.
– Вы не сделали копию?
– Я не мог так рисковать! – почти возмущенно ответил Кук. – Что, если копия попадет в дурные руки? Нет, вы должны прочитать ее здесь, при мне.
Росс мысленно застонал. Все-таки псих!.. Однако то, что сказал доктор Кук о Рикки, не выходило у него из головы. И песчанки… Росс точно нигде о них не писал и, насколько помнил, даже никому никогда не рассказывал. Откуда же узнал о них доктор Кук? Как такое возможно?
Он взвесил рукопись в ладони. Снова пролистал.
– Такую книжищу и за три дня не прочтешь!
– Совершенно верно. – Старик наставительно поднял палец.
Росс покачал головой и насмешливо улыбнулся.
– И что же – вы собираетесь сидеть здесь, у меня на диване, несколько дней, пока я буду читать?
– Я не могу выпустить рукопись из виду.
Росс снова потряс головой.
– Нет, доктор Кук, так дело не пойдет. Помимо всего прочего, у меня просто нет четырех свободных дней. Придется вам сделать «прыжок веры»: либо забирайте рукопись – либо оставьте здесь, и я прочту ее, когда смогу, в удобное для себя время. Да, и прежде чем начать, мне хотелось бы узнать намного больше. Об этом доказательстве Бога, которое, как вы утверждаете, у вас есть. Что это за три сообщения?
– Я получил три набора координат. Первый указывает на место, где сокрыт Святой Грааль.
– Святой Грааль?!
– Совершенно верно.
– Интересно, – пробормотал Росс, делая пометки на листе бумаги.
– Следующий набор координат еще интереснее, мистер Хантер. Он указывает, где находится важный предмет, напрямую связанный с Господом нашим Иисусом Христом.
– Разумеется, с сертификатом подлинности?
– Мистер Хантер, прошу вас!.. Я ведь уже говорил: я не какой-нибудь ненормальный. Пожалуйста, выслушайте меня. Третий набор координат указывает на местонахождение предмета чрезвычайной важности, поистине способного преобразить мир – и, уверяю вас, преобразить в благую сторону.
– Вы объясните мне, что это?
– Со временем объясню. Не сейчас. Только когда буду уверен, что вы – тот, кто мне нужен. Но скажем так: этот предмет имеет прямое отношение ко Второму Пришествию.
– Ко Второму Пришествию?
– Совершенно верно.
Немного подумав, Росс нарисовал на листе закорючку.
– Понятно. Доктор Кук, вы пробовали проверить какие-либо из этих координат?
Кук отхлебнул еще чая и задумчиво кивнул, погруженный в свои мысли.
– Разумеется. Я проверил координаты, указывающие на местонахождение Святого Грааля. Это оказался Колодец Чаши в Гластонбери.
– Вот как?
– Как вы, конечно, знаете, легенда гласит, что именно там похоронен Иосиф Аримафейский. Колодец Чаши – один из самых древних колодцев в Британии; находится он в долине Авалон, между Холмом Чаши и горой Гластонбери.
– Да, так случилось, что я довольно много об этом знаю. Несколько лет назад писал для «Гардиан» репортаж о фестивале в Гластонбери и заодно коснулся всех мифов. К этим местам привязаны легенды о Граале из артурианского цикла.
– Хорошо, значит, вы понимаете, о чем речь. Разумеется, враги Господа нашего многое сделали для того, чтобы смешать правду с ложью. Надеюсь, вы, мистер Хантер, способны разглядеть правду сквозь тусклое стекло лжи. Быть может, поэтому мне и было сказано, что вы – тот человек, к которому я должен обратиться.
– Так что же, вы там побывали?
– Отправился туда с рудоискательным жезлом и металлодетектором, побывал на том месте, куда указывают координаты, обошел и все вокруг. Да, там под землей определенно что-то есть! – Глаза Кука вспыхнули фанатическим блеском. – Колодец Чаши – частный заповедник, управляется фондом. Я обратился туда, попросил разрешения провести на этом месте археологические раскопки, объяснил, зачем… Мне отказали.
– Привели какую-то конкретную причину?
– Я сделал все, что мог, чтобы их убедить, но они так и не приняли меня всерьез. Однако с вами все будет иначе! У вас репутация честного и здравомыслящего человека, к вам они отнесутся серьезно.
– Здесь есть одна серьезная проблема, – проговорил Росс. – Насколько я помню по своему исследованию, после распятия Иосиф Аримафейский бежал в Британию.
– Вот именно, – ответил Кук. – Бежал, привез с собой Чашу, в которую собрал кровь Иисуса после распятия, пересек равнины Сомерсета и прибыл на легендарный остров короля Артура Авалон, на холм, ныне известный как гора Гластонбери. Чтобы сохранить Чашу, закопал ее в тайном месте. Через семь столетий после смерти Иисуса в этих местах было возведено аббатство Гластонбери. В тысяча сто девяносто первом году монахи аббатства объявили, что обнаружили могилы короля Артура и королевы Джиневры. К сожалению, все свидетельства об этих погребениях были утеряны в царствование Генриха Восьмого, во время Реформации, когда протестантская церковь порвала с Римом; в то время большинство монастырей были снесены до основания, а хранящиеся в них документы и драгоценные реликвии уничтожены.
Росс отхлебнул чая.
– Да, но, собирая материал для статьи, я выяснил, что многие средневековые монахи были не чужды коммерции. А туризм, под именем паломничества, был распространен тогда не меньше, чем сейчас, – и доход от туристов для монастырей был так же важен, как в наше время для морских курортов. Многие ученые считают, что всю эту историю о древних захоронениях монахи просто выдумали, чтобы привлечь паломников. Что вы об этом знаете, доктор Кук?
– Несомненно, это святое место должны были посещать тысячи паломников. Здесь продавались всевозможные религиозные сувениры, а шарлатаны предлагали всякого рода чудотворные средства и поддельные реликвии. Для тогдашних времен это было нормой. Вы вправе сомневаться, мистер Хантер. В самом деле, через столько сотен лет, и после Реформации, когда почти все свидетельства были уничтожены, практически невозможно установить истину.
– Так. А другие два набора координат вы проверяли? – спросил Росс.
– Проверял. Но, боюсь, ничего не смогу вам открыть, пока не буду уверен в вашей абсолютной преданности нашему делу.
Несмотря на весь свой скепсис, Росс не мог просто отмахнуться от того, что Кук сказал ему о Рикки. И потом, чувствовалась в нем какая-то трогательная искренность. Так или иначе, сам гость явно на сто процентов верил в то, что говорил.
Но все же…
– Доктор Кук, по вашим словам, Господь Бог считает, что, если человечество снова в него поверит, это отодвинет мир от края пропасти?
– Совершенно точно, мистер Хантер.
– Не понимаю, чем это может помочь. Окинем взглядом хотя бы прошедшие пару тысяч лет. Большую часть этих тысячелетий абсолютно все на свете верили в какого-нибудь бога или богов и поклонялись им. И что? Это не мешало им творить друг с другом такие же ужасы и зверства, как в наши дни. Люди могут пламенно верить в Бога и быть последними подонками, одно другому совершенно не мешает. – Он поднял взгляд; собеседник смотрел на него внимательно и серьезно. – Доктор Кук, если он в самом деле Бог и хочет вернуть мир на правый путь, что бы он под этим ни подразумевал… к чему такие сложности? Почему бы просто не взять и не сделать это?
– Потому что всех нас Бог наделил свободной волей. Он послал своего Сына, чтобы спасти нас, а мы насмеялись над Ним и убили Его. И с тех пор страдаем от последствий. Однако теперь Бог готов дать нам вторую попытку.
Все инстинкты Росса кричали: это тупик! В конце концов, из Интернета доктор Кук мог выяснить о Россе все, что хотел знать, – в том числе и о его погибшем брате.
Да, но Пушок и Пискля?..
Росс решил пойти на блеф. Он взглянул на часы.
– Что ж, боюсь, время у меня на исходе – и, простите, пока я не вижу, к чему все это может нас привести. Давайте сделаем так: если вы хотите продолжить разговор, то снимите с вашей рукописи копию и пришлите мне. В противном случае, – Росс встал, – было очень приятно с вами познакомиться.
Кук не двинулся с места – лишь плотно сжал губы.
– Хорошо, – проговорил он, задумчиво кивнув. – Мистер Хантер, я вам доверяю. Если вы пообещаете не делать с рукописи копий, я оставлю ее вам. Мы встретимся еще раз и выработаем стратегию спасения человечества.
– Неплохой план, – заметил Росс. – При одном условии.
– Каком?
– Вы дадите мне все три набора координат.
Кук поколебался; в его прищуренных глазах читалось подозрение.
– Зачем они вам?
– Вы просите меня уделить вам много времени и внимания. Так доверьтесь мне. Попробую проверить координаты сам.
– Мистер Хантер, в знак доброй воли я готов дать вам координаты точного местонахождения Чаши Грааля. Поймите правильно, дело не в том, что я вам не доверяю. Просто эти сведения могут попасть в дурные руки. – Гость вновь устремил на Росса пристальный взгляд. – Вы понимаете, сколько людей хотели бы их заполучить? В дурных руках эти сведения могут быть чрезвычайно опасны.
– В каком смысле опасны? Кто за ними охотится?
– Произнести вслух? – Кук смерил Росса укоризненным взглядом. В его голосе послышались нетерпеливые нотки преподавателя, возящегося с бестолковым студентом. – Люцифер, мистер Хантер. Сатана. Тот, что был сброшен с небес, но поклялся вернуться и отомстить – и сейчас выжидает своего часа.
– Э-э… понятно, – ответил Росс, изо всех сил стараясь сохранять серьезность.
– Другие координаты я передам вам, когда почувствую, что это безопасно. И дайте, пожалуйста, слово, что не станете вести раскопки у Колодца Чаши – или в любом другом месте – без моего присутствия.
– Даю слово.
Кук неохотно достал бумажник, извлек оттуда клочок бумаги, не более двух дюймов в длину и в ширину, и протянул Россу.
Журналист едва мог разобрать крошечные буквы и цифры, нацарапанные на бумаге. Щурясь, он прочитал координаты вслух:
– Пятьдесят один градус восемь минут сорок секунд северной широты, два градуса сорок одна минута пятьдесят пять секунд западной долготы…
Дальше шли какие-то цифры.
– Четырнадцать, девять, четырнадцать, пять, тринадцать, пять, двадцать, восемнадцать, пять, девятнадцать, девятнадцать, двадцать, двенадцать. – Он поднял глаза. – А это что такое? Это не координаты.
– Совершенно верно.
– Какой-то шифр?
– Честно говоря, не знаю. Будучи возле Колодца Чаши, я внимательно смотрел вокруг, старался найти что-то, что соответствовало бы этим числам. И ничего не нашел.
Несколько минут спустя они жали друг другу руки у дверей.
– Мистер Хантер, прошу вас, берегите рукопись!
– Обещаю вам, глаз с нее не спущу!
Потом Росс смотрел, как Кук садится в свою машину, включает фары и уезжает. Было без нескольких минут шесть.
Росс закрыл дверь, поднялся к себе в кабинет и стал читать.
Он не видел, как человек в темно-сером «Воксхолле», припаркованном неподалеку, опустил бинокль ночного видения, выключил режим видеозаписи, что-то записал у себя в блокноте, затем завел машину и поехал прочь.
Глава 11
Понедельник, 20 февраля
Все были довольны, и сам пастор Уэсли Венцеслав, сорока шести лет от роду, – больше всех. Он любил, когда люди вокруг счастливы. И ничто не делало этого служителя Божьего счастливее, чем проповедь Слова Господня – в собственном понимании, находившем отклик в сердцах множества людей. Пастор проповедовал Слово, несущее счастье и успех.
Паства Церкви Уэсли Венцеслава росла день ото дня. Основная его «база» в Южном Кенсингтоне вмещала до 1700 человек – и вот уже несколько лет на каждой службе бывала забита до отказа. А когда проповеди произносил сам пастор Уэсли – обычно это бывало в воскресенье вечером, – множество народу собиралось в любую погоду и за стенами церкви, чтобы увидеть пастора и услышать его слово с больших экранов, чтобы вместе молиться и любить. То же самое происходило и в трех других английских церквях – в Манчестере, Лидсе и Лестере. Помимо этого, у пастора было три церкви в Америке – и в ближайшее время он планировал открыть несколько новых. «Когда Бог стоит у тебя за спиной, – любил говорить пастор Уэсли, – весь мир лежит перед тобой, как устрица, – только и ждет, чтобы его открыли и съели!»
Неуклонно росли и просмотры его канала на «Ю-тьюбе». Сейчас каждый ролик получал в среднем 5,2 миллиона просмотров – больше, чем у иных ведущих информационных и развлекательных каналов! Спонсоры пастора Уэсли были счастливы. Счастлив и его банковский менеджер. И хозяева дорогих бутиков и ювелирных магазинов на Уэстборн-гроув в Лондоне и на Родео-драйв в Беверли-Хиллс, где пастор любил покупать подарки своей жене Марине, сидевшей дома с тремя маленькими детьми. Дети находились на домашнем обучении – и по религиозным причинам, и ради безопасности. Вся семья жила в поместье в Суррее под названием «Гефсиманский сад»: там располагался и дом, и штаб-квартира Церкви Уэсли Венцеслава.
А как счастливы были дилеры компании «Роллс-Ройс» в Сассексе! Чаще всего Уэсли появлялся в свете на спортивном двухдверном «Фантом Купе» цвета золотого песка, всего несколько недель как сошедшем с конвейера; а дома у него, в гараже на десять машин, стояли еще пять «роллсов», каждый не старше двух лет. Это Иисус, рассуждал Уэсли, мог бродить по холмам Галилеи пешком, но с тех пор времена изменились. Новые возможности, новые ожидания – об этом он и писал, и проповедовал. Кому в наше время проще достучаться до сердец людей, нуждающихся в духовном руководстве – нищему монаху в сандалиях и на велосипеде или человеку в элегантном костюме и на дорогом автомобиле?
По всему западному миру христианские церкви теряют свою паству – и не понимают, почему. Некоторые решили, что надо привлекать молодежь – и теперь священники у них скачут по храмам, терзая электрогитары, а пение гимнов превращается в рок-концерт для бедных. Но это тоже не работает – и с чего бы? А ведь все очень просто. Гарри Кон, киномагнат времен золотого века Голливуда, был прав, когда говорил: «Просто давайте людям то, чего они хотят, – и они дверь вынесут, чтоы отдать вам свои деньги!»
– Сам Господь Бог, – с улыбкой говорил пастор Уэсли, – в притчах своих ясно давал понять, что нет ничего важнее прибыли!
Людям нравятся шум, блеск, красота, увлекательные зрелища. Люди любят сенсации, драмы и чудеса. Но по-настоящему нужно им только одно: деньги. В жарких странах еще можно ходить босым, в лохмотьях, без крыши над головой – было бы что поесть, и плевать на остальное. Но в холодном и влажном климате, как у нас, беззаботным нищим не проживешь. Жизнь стоит денег, и немалых. И пастор Уэсли верил в Евангелие Процветания: чем больше твой банковский счет, тем более ты благословлен Богом.
Кому и знать об этом, как не ему? Ведь сам он не так давно был беден. Принцип очень простой, но почему-то традиционные церкви как в Англии, так и в США десятилетиями – да что там, столетиями – упускают его из виду. И что же? Просто взгляните на его паству! Повсюду число верующих тает, а церкви Венцеслава битком набиты людьми, готовыми воспринять и нести дальше учение Христово. В интерпретации пастора Уэсли. Под девизом его Церкви:
СОСТРАДАНИЕ. ТЕРПИМОСТЬ. УСПЕХ
В прошедшие столетия последнее слово всегда оставалось для паствы под запретом, притом что сами церковники не стеснялись наживать огромные богатства. Как удобно казалось игнорировать простую истину: именно успешные, именно богатые и знаменитые движут мир вперед. Новые лекарства, самолеты, автомобили – все это создают богатые. Богачи кормят мир, богачи строят школы, больницы, библиотеки, дороги. И если правда, что – по слову Иисуса в Синоптических Евангелиях – легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное, то что же за место это Небесное Царство? Об этом пастор Уэсли Венцеслав спрашивал своих слушателей на каждой проповеди – и не сомневался в том, каков будет ответ.
Небеса, полные бедняков – как это уныло, как убого! Какой-то трущобный квартал для неудачников! И кто захочет провести целую вечность в трущобах среди лузеров?
Кроме того, этой цитате пастор Уэсли никогда по-настоящему не верил. Иисус был человеком справедливым, не судившим по внешним признакам. А взять и объявить всех богачей плохими людьми, а бедняков хорошими – что это, если не суждение по внешности? Уэсли знал, что в Писании немало ошибок, связанных с тем, что его много раз переводили с языка на язык; он зарылся в книги – и наконец, в переводе «Пешитта», сирийско-арамейского текста Евангелий, созданного Джорджем М. Ламсой, нашел то, что искал. Вместо «верблюда» в Мф. 19:24 здесь стояло слово «веревка» – а примечание гласило, что по-арамейски, на языке, на котором говорил Иисус, «верблюд» и «веревка» звучали одинаково: гамла.
Для пастора Уэсли Венцеслава это стало великим открытием. Выходит, Иисус говорил совсем не то, что ему приписывают! Вдеть веревку в игольное ушко вполне возможно – надо лишь постараться: вот так и богатому, чтобы войти в Царство Небесное, нужно четко сфокусироваться на своей цели.
Теперь все обретало смысл! Ошибка эта, несомненно, была не случайной. Монотеистические религии – те, что веруют в единого Бога – за столетия и тысячелетия обрели огромную власть. И важный элемент их власти – богатство. Стоит вспомнить хотя бы о несметных сокровищах Ватикана! Две тысячи лет церковь устраняла конкурентов, внушала верующим страх и чувство вины за земное богатство, заставляла их жертвовать все излишки себе – одной-единственной фразой.
Причем неправильно переведенной.
Быть может, намеренно?
Покоясь в мягком кожаном кресле, небрежно опустив руку на руль мощного и безупречно послушного автомобиля, пастор слушал свой собственный голос, гремящий в динамиках – приемник в «Роллс-Ройсе» был настроен на «Радио Уэсли Венцеслава».
– У Матфея, глава пятая, стих пятый, мы читаем: «Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю». Что ж, давайте хорошенько подумаем об этом. Что же это значит? Неужели всякий, кто отстаивает себя и свое дело, обречен?
Отворились чугунные ворота «Гефсиманского сада». Первым к ним подъехал черный «Рейнджровер» с двумя охранниками. «Роллс-Ройс» вплыл в ворота; еще один черный «Рейнджровер» с охраной следовал за ним по пятам. Под пристальными взглядами камер пастор Уэсли и его телохранители начали путь по длинной, тенистой, усаженной деревьями аллее.
Взирая на зеленые лужайки, подсвеченные тысячами светильников, Венцеслав расплылся в довольной улыбке. Зрелище, достойное самого Господа! Акры и акры зеленой травы ступенями спускаются к озеру, где в окружении нескольких бьющих из земли источников расположено его личное святилище. Там, на берегу озера, пастор Уэсли частенько уединяется для молитв и размышлений над Писанием, не забывая при этом поглядывать на экран планшета с графиком его доходов.
Яркий, насыщенный зеленый цвет – именно такой, как он любит. Недавно прошли дожди, и трава зеленела по естественным причинам. Однако в жаркие летние месяцы, когда дождей подолгу не было, оросительная система не справлялась с задачей и трава начинала желтеть, пастор Уэсли не пренебрегал химическими средствами окраски. Здесь у него бывают важные, влиятельные посетители, так что все должно выглядеть безупречно. Даже трава на лужайках. Что здесь такого? Самому Богу Всемогущему иной раз требуется подать руку помощи. Быть может, особенно в наши темные времена…
Лицо пастора омрачилось; он вспомнил о полученной сегодня тревожной вести.
Глава 12
Понедельник, 20 февраля
– Ужин на столе! – нетерпеливо позвала Имоджен. – И уже стынет!
– Иду, – отозвался Росс.
– Ты это говорил пять минут назад!
– Извини, сейчас иду!
Он аккуратно отложил в сторону толстую пачку бумажных листов – рукопись, доверенную ему Гарри Куком. В единственном экземпляре. Вот и слава Богу, сказал себе Росс. По крайней мере, никому больше не грозит тратить невозвратные часы жизни, стараясь разобраться в этой писанине.
Он быстро проверил на компьютере «Фейсбук» и «Твиттер», ничего особенно интересного там не увидел и поспешил по лестнице вниз.
– И как тебе? – поинтересовалась Имоджен, когда он вошел в просторную кухню, откуда открывался панорамный вид на залитую огнями долину Пэтчем.
– Прости. Я хотел прийти, когда ты позвала в первый раз, но как раз в эту секунду показалось, что я набрел на что-то интересное. Увы, только показалось…
Он пододвинул к себе деревянный табурет. Сатай из курицы, зеленый рыбный карри и салат из помидоров уже стояли на столе.
– Чудесно пахнет! И – ох, как мне сейчас нужно выпить! – С этими словами Росс достал из холодильника пиво.
– Хотела бы я к тебе присоединиться, – вздохнула Имоджен, поднимая стакан с минералкой. На столе перед ней лежали несколько блистеров с таблетками.
– Ну, может, если немножко…
– Нет уж, буду хорошей мамой! Вот когда Калигула появится на свет – вознагражу себя за все!
Росс промолчал – в этом он не сомневался.
Калигулой они прозвали будущего малыша три месяца назад, выяснив на УЗИ, что это мальчик. Имя жестокого римского императора нерожденный ребенок получил из-за того, что Имоджен страшно тошнило по утрам. А кроме того – так она говорила, – ничего нет хуже сюсюкающих мамашек, и она скорее умрет, чем сама начнет сюсюкать над сыном! Вот так малыш и получил это прозвище.
Поначалу, только поженившись, Росс и Имоджен думали, что детей не хотят. Во всяком случае, сейчас не хотят. Может быть, когда-нибудь потом… Так же жили и все семейные пары вокруг них – и за прошедшие годы их взгляды не изменились: лишь одна знакомая семья обзавелась ребенком. Вернувшись из Афганистана, Росс только укрепился в своих взглядах. Вспоминая обо всем, чему стал свидетелем, он очень сомневался в том, что в этот безумный и опасный мир стоит приводить ребенка. А кроме того – хотя об этом Росс старался не думать, – сомневался он и в том, что проживет с Имоджен всю оставшуюся жизнь. Он так ее по-настоящему и не простил. И больше ей не доверял. Какие из них родители?
Первые три месяца после его возвращения Имоджен, должно быть, снедаемая чувством вины, вела себя идеально. Нервы Росса были совершенно расшатаны, он почти не мог спать, а когда засыпал, с криком просыпался от кошмаров. Имоджен делала все, чтобы загладить свою вину, помочь ему восстановиться и вновь обрести душевное равновесие. Но затем – в последние несколько лет – Росс начал ощущать, что между ними больше нет близости. А потом она забеременела.
Уверяла, что не понимает, как это произошло, что аккуратно пила таблетки… Впрочем, Росс не доверял ей больше ни в чем. Скорее всего, она нарочно это сделала, думал он. В последней попытке спасти брак – или, может быть, ей просто приспичило завести ребенка. В последнее время они почти не занимались любовью – это случалось, может быть, раз в месяц.
Имоджен подняла стакан с минералкой.
– Твое здоровье! – сказала она.
Они чокнулись, глядя друг другу в глаза – ритуал, на котором Имоджен всегда настаивала. Затем, вновь подняв стакан, она добавила:
– И за спасение мира!
– Я все-таки не вполне уверен, что на роль спасителя мира Бог выбрал престарелого университетского преподавателя.
– Ну, в прошлый раз он выбрал нищего сына плотника!
Росс улыбнулся.
– А теперь выбрал еще и тебя. Пусть ты и не плотницкий сын, но зарабатываешь не больше Иисуса. – И она кивнула на стопку счетов на подоконнике.
– Что там? Что-нибудь страшное?
– Росс, у нас счета каждый месяц один другого страшнее. Думаешь, я достаю деньги из потайных сундуков? Вовсе нет: просто умею ловко жонглировать тем, что у нас на кредитных карточках. Росс, тебе нужны подработки. Я уже скоро работать не смогу, а нам совершенно необходимы сбережения в наличных!
– Ну… если у этой истории есть потенциал…
– Росс Хантер – человек, который спасает мир!
– Да уж, задача нелегкая.
– Но мой муж к этому готов?
– Да, твой муж к этому готов.
На мгновение Росс задумался о том, не рассказать ли ей, что сказал ему Кук о Рикки. И все-таки решил не говорить. Имоджен знала, что в момент смерти Рикки он испытал мистические переживания, но почему-то, несмотря на свое религиозное воспитание – или, быть может, как раз благодаря ему, – относилась к этому скептически.
– Как продвигаются у моего мужа дела с рукописью, которая поможет ему спасти мир?
– Твой бедный муж сейчас на пятьдесят третьей странице – из тысячи ста сорока семи – и, боюсь, уже теряет волю к жизни.
– Держись, мой храбрый воин!
– Хм… – Он отхлебнул еще пива. – Не хочешь тоже посмотреть? В конце концов, из нас двоих верующая ты.
– Хорошей христианкой меня назвать сложно. Хотя, знаешь, кое-что в Библии сказано четко: не стоит верить ни медиумам, ни тому, что приходит через них.
– А самой Библии-то можно верить?
Имоджен бросила на него укоризненный взгляд.
– Извини. Просто, на мой взгляд, все это очень странно.
– И что же? Эти странности открывают твое сознание – или старые раны?
– Ты о Рикки?
Она кивнула.
– Просто не знаю, что и думать. Я… сознание, как ты говоришь, у меня открыто. Я готов принять что-то новое. В последние дни много думал о Боге и религии, «погуглил» кое-что, посмотрел пару дебатов между Докинзом и верующими… И вот к чему пришел: если Бог есть – пожалуй, мне его жаль.
– Почему?
– Что бы он ни делал, окажется в проигрыше. Вот в этой деревушке священник молит его о том, чтобы не было дождя и деревушку не смыло наводнением. А в соседней крестьянин молит о дожде, чтобы вырастить урожай. И как Бог должен выбирать между ними?
– Он поможет тому, кто в большей нужде.
– Тогда такой случай: восьмилетняя девочка умирает от опухоли мозга. Кто тут в большей нужде: девочка, которая хочет жить? Ее несчастные родители, которые не хотят хоронить дочь? Или опухоль, которая хочет ее уничтожить? И откуда взялась эта опухоль? Ее создал Сатана ради развлечения – или Бог с какой-то целью?
– Милый, так нельзя думать!
– А как можно? Это, знаешь ли, первый вопрос, которым задаются люди: если Бог существует, почему он допускает страдания?
– Хочешь устроить со мной долгий богословский диспут?
Росс улыбнулся и потряс головой.
– Ну уж нет! Сегодняшний вечер я посвящу чтению. Чтению такой занудной тягомотины, что по сравнению с ней инструкция к пылесосу – просто-таки роман о Джеке Ричере[2]. Книге, которая спасет человечество, – или рукописи из Ада?
– Если ее передали через медиума, скорее второе. А завтра у тебя интервью в Бристоле?
– Да.
– Поезжай на поезде – сможешь почитать в дороге.
– Мне понадобится машина. Хочу на обратном пути заехать посмотреть на Колодец Чаши.
– Так поезжай на поезде, это даст тебе несколько часов для чтения, а для обратной дороги найми автомобиль. Ведь газета оплачивает твои дорожные расходы.
– Отличная мысль. Так и сделаю. Жаль, человек Божий не передал Гарри Куку свое откровение аудиофайлом – можно было бы послушать за рулем…
Жена покачала головой.
– Слишком опасно. А вдруг ты уснул бы за рулем?
– Тоже верно! – он улыбнулся.
– А мне из-за Калигулы пришлось отказаться от сказочного предложения, – пожаловалась Имоджен.
– Какого?
– Неделя ныряния на Мальдивах. На двоих, туда и обратно в бизнес-классе, все такое… А надо лишь написать статью в журнал о путешествиях.
Читать бесплатно другие книги:
