Круги по воде Роз Мариэтта
И тут она его нашла.
* * *
– Витенька!
Она не замечала ни запаха, ни грязи. Не всё ли равно? Главное, что жив. Жив! Имеет ли значение всё остальное, если он жив?
Витя шёл тяжело, охал.
– Мы сейчас ко мне пойдём, – говорила ему Инга. – У меня сейчас никого! Родители поздно придут, я тебя умою, переодену. А потом к тебе поедем.
Витя слушал, кивал головой.
– Я с мамой твоей наконец познакомлюсь, – говорила Инга. – Она вчера звонила, беспокоилась.
Говорила, а сама прикидывала: действительно ли успеет дойти с больным Витей до дома, отмыть его, пока нет родителей? Да и во что переодеть? Может, маме его позвонить, чтобы вещи привезла? Нет, нельзя. В отцовское? В принципе, можно. Придётся разве что подвернуть рукава, штанины. Но это ерунда! Ещё надо будет Витю уговорить наврать что-нибудь. Не ради Славки, а ради неё, Инги. Потому что Сметану она всё-таки боится.
Славка? Да чёрт с ним, со Славкой! Пусть катится в свой Саяногорск! На фиг он Инге сдался? Дурной какой-то.
– А потом, – говорила Инга, – потом… мы в кино сходим или ещё куда. Хочешь?
– Хочу, – соглашался Витя.
Ему было хорошо сейчас. Он шёл, навалившись на девушку всем телом, и ощущал её, как тогда, в ту их единственную ночь. Вот бы поцеловать её сейчас! Нет, он грязный, ему бы сперва умыться. И вообще. Ослаб. Не хочет он, Витя, перед ней, перед Ингой, выглядеть слабым.
– Ты молодец, ты сильный! – девушка словно откликнулась на его мысли. – Я думала, ты умер… Так боялась, даже не представляешь этого!
– Правда? – у Вити защемило где-то внутри. – Правда боялась?
– Ещё как! Видишь, как глаза покраснели?
Но Витя не видел. Инга всегда и сейчас тоже была для него самой красивой! Самой лучшей. Он непременно на ней женится.
– Ты с отцом помирись, – сказала Инга. – Он знаешь, как переживает!
– Хорошо, – Витя зажмурился. От счастья.
– Мы ведь поженимся, да, Витя?
– Конечно! – сказал он и подумал: «Вот оно, счастье». И не замечал, как идёт, переступает отёкшими ногами, как дёргаются кисти. Впрочем, ему действительно становилось лучше. От движения, от самой Инги.
– И уедем, – говорила девушка. – Как ты хотел. Я тебе буду супы варить, котлеты жарить. Что ты ещё любишь? Детишки будут. Вить, я собачку хочу, можно?
– Можно, – он чуть не плакал.
– Давай, Витенька! Раз шажочек, два шажочек.
– Раз шажочек, два шажочек, – повторил за ней Витя.
И тут они остановились…
Глава VIII. Славка
– Так-так!
Славка упёр кулачищи в бок, повторил:
– Так-так!
Какими смешными они ему показались! Инга в порванных колготках, грязной юбке, туфли извазюканы в извести. Витя выглядит ещё хуже, что, впрочем, неудивительно.
Девушка сжалась, сделала шажок назад. Но сказала:
– Уйди.
– Ещё чего!
– Уйди с дороги! – со страху Инга закричала страшным голосом, глазами засверкала.
Славка рассвирепел, закричал и толкнул девушку.
* * *
Ух, как он разозлился!
После того как Славка понял, что Яковлеву звонить бесполезно, после того, как наелся и напился, решил вздремнуть. Но дневная дремота успокоения не принесла, лишь оставила склизкий осадок, словно по Горчакову во сне улитки ползали. Крайне неприятно!
Умылся. Переоделся. Снова поел-попил. Решил: пора бы что-то сделать. Всё-таки Витька сидит сейчас на стройке, связанный, голодный. Пора бы гонца к папашке отправить. Вопрос: кого? Вдруг подумалось: Инга.
А почему бы и нет? Он ради кого старается, так рискует? Ради себя, что ли?! Чтобы её, дуру эту, обеспечить. А она, дура эта, не ценит его стараний. Одним словом – неблагодарная сучка. А раз так, то пусть идет к Сметане и на счёт денег с ним разговаривает. А Славка потом женится на Ленке Рубцовой. Пусть хоть и страшенная, зато введёт его в самые верхние слои общества, что Славке и надо. На свадьбу, поди, её папашка им квартиру подарит. Соответственно, честно заработанные деньги можно и припрятать на чёрный день, чтобы не говорили всякие, что он, Славка Горчаков, на деньгах женился. Не по-мужски это.
Нет, конечно, всё это он Инге не скажет. Наобещает с три короба, как Лёшке. Бабы ведь дуры, всему верят. А стоит только колечком поманить, как на всё согласны.
Кстати, про колечко. Для приличия и больших гарантий нужно и показать. Где взять?
А вот и оно! У тетки в буфете. Её собственное обручальное кольцо, старое, деревенское, самолитное. Булыжник, в общем, а не кольцо. Ничего! Для Инги и такое сойдет. Пусть попрыгает дурочка.
От таких мыслей Славке стало сладко-пресладко, он даже потянулся. Решил ещё раз вздремнуть. Вздремнул. По пробуждении улитки уже по нему не ползали. Умылся. Переоделся. Позвонил Ленке, назначил свидание. Та похихикала, но согласилась.
– Квартиру готовить али как? – поинтересовалась она.
– А как же! – Славка постарался вложить как можно больше сала в голос.
– Ну, тогда там и встретимся, – проворковала Рубцова и отключилась.
После Славка немного похмыкал в кулак, собрался и поехал. А тут такой фортель…
* * *
– Дай пройти, – Ингу всю трясло, но голос не подвёл – прозвучал строго.
– Я так и знал! – вздохнул Славка. – Так и знал! Все эти занятия в библиотеке… Моя девушка и какой-то заморыш-ботаник.
Странно это было. Словно Горчаков забыл, почему они все оказались здесь.
– Уйди. Прошу тебя, – попросила Инга. – Я по-прежнему твоя, но Вите нужно вернуться домой.
– Ещё чего!
– Пойми… – Инга собрала во рту слюну, кое-как сглотнула. – Твой план провалился.
– Почему это провалился?
Голубые глаза Горчакова смотрели хитро, враждебно; Инга впервые заметила, что, в сущности, он не так уж и привлекателен. Подумаешь, мускулы! Глаза навыкате, губы-шлепалки. Как она этого раньше не замечала?
– Так почему провалился? – повторил Горчаков.
– Потому что, – спокойно ответила Инга. – Ты ведь так и не нашёл Лёшку, гонца не послал, а Витю держать здесь до бесконечности нельзя.
– Почему нельзя?
«Ну что ты как маленький!» – чуть не закричала Инга, но вовремя губу прикусила. Нельзя сейчас его злить. И про то, что это она Лёшку вспугнула, тоже говорить нельзя.
Вдохнула-выдохнула. Тяжело! Набегалась, перенервничала, да и Витя – не пушинка.
– Прошу тебя, – сказала она, даже глаза опустила. – Прошу…
«Может, действительно отпустить? – подумал Славка. – К Сметане посылать некого. Инга Витьку умаслит…» – и рассердился. А как она будет его умасливать, интересно? Словами, постелью?
Славка опустил руку в карман, нащупал кольцо. Кровь прилила к лицу.
– Шлюха, – процедил он. – Да я ради тебя… ради тебя!
– Что ради меня? – взвизгнула Инга. – Дай пройти! По-хорошему прошу!
– Сучка!! – проорал Горчаков. Изо всех сил швырнул в девушку тёткино кольцо. – Я жениться хотел, а ты!
«Нашел время!» – одновременно подумали Витя и Инга. Синхронно шагнули назад. Вообще они чувствовали себя сейчас одним целым. Всё в них слилось – мысли, чувства, тела. Так бы им и идти дальше по жизни, одним целым. Но сперва нужно обойти разъяренного громадного Горчакова с его внезапной идиотской ревностью.
Инга даже на кольцо не посмотрела, Славку это задело больше всего. Ну, конечно! С Витькиным папашкой ей такая бирюлька ни к чему! Кулаки сжал. «Убью, – мелькнуло в его голове. – Обоих убью, но не отпущу. Рубцовских денег мне вполне хватит. Фиг с ней, с гордостью!» Напыжился.
Инга с Витей сделали ещё один шаг назад.
– Дай нам уйти, – повторила девушка. – Я прошу тебя! Никто ничего не узнает. Честное слово!
– Ещё красным галстуком поклянись!
Славка скривил губы-шлёпалки. И как раньше ему могла нравиться эта идиотка? Простая, как сопля. Тупая, как проволока. Но всё-таки это была его сопля, его проволока. И она сейчас собиралась уйти с ботаником, который из глупых принципов отказался от таких денег, о которых простому смертному только мечтать и остаётся.
От таких мыслей в голове зашумело. Горчаков одной рукой схватил Витю за рубашку, встряхнул. Другой рукой оторвал от Прищепы Ингу, толкнул её на пол. Прорычал:
– Убью!
Потащил Прищепу к стене.
Инга закричала, вскочила. Одним скачком догнала Горчакова, вцепилась ногтями в его шею.
– Отпусти! Отпусти! – верещала она.
Но Славка уже ничего не соображал. Ярость и боль его только подхлестывали. Ему хотелось растереть по кирпичам Прищепу в кашу, а потом в этой кровавой мешанине надругаться над Ингой. И непременно чтобы она кричала, только от боли.
– Если ты хочешь денег, я попрошу отца! – пытался вразумить его Витя. Драться с Горчаковым он не мог, мог только пытаться отталкивать его жёсткие руки. – Отец даст столько, сколько захочешь! Всё отдаст! И никто тебя не тронет. Я его попрошу. Клянусь тебе! Только дай нам уйти!
– Ну, конечно! – Горчаков рассмеялся злым, чужим смехом. – Так я тебе и поверил.
Он снова толкнул Витю, и тут вдруг Прищепа исчез…
Глава IX. Витя
Как она заверещала…
Вся чуть не вывернулась наизнанку.
Славка схватил её, зажал рот. Особо не помогло, лишь слегка приглушило крик. «Так она соберет всю округу!» – перепугался Горчаков.
– Тише, дура! – зашипел он. – Так мы его не услышим.
Подействовало.
Инга вытерла щеки грязными ладонями, подползла к дыре в полу, в которой исчез Прищепа. Позвала:
– Витенька!
Никто ей не ответил. Позвала ещё жалобнее:
– Витенька!!
Тишина.
Славка оттащил Ингу от дыры: вдруг, дура такая, следом сиганёт.
– Он не отвечает! Что это за дыра!
– Это какая-то шахта. – Горчаков тоже заглянул вниз, но ничего, кроме пустоты и темноты, не увидел. – Или ещё что…
– Шахта? – Инга вся аж встрепенулась. – Значит, там глубоко! Ему нужна помощь! Его надо как-то достать!
– Как?
– Не знаю! – Инга плакала. – Почему он не отвечает? – Закричала в дыру вновь: – Витя! Витя! Витенька!
Славка разозлился. Мало того, что все его планы рухнули, эта истеричка ему шею разодрала, так ещё теперь и за ботаником лезь. Щас, ага!
Сказал:
– Он умер.
– Нет! – Инга чуть не закричала. – Он просто потерял сознание! Он…
– Он покойник! – Славка едва сдерживался. – Эта шахта хрен знает куда ведет. Мы его не вытащим. Позвать никого не можем.
– Почему?
«Она что, совсем чокнулась?» – зло подумал Славка и продолжил так, словно разговаривал с маленькой девочкой:
– А что ты скажешь? Врачам, милиции, папашке его? Что Витенька по собственной инициативе туда прыгнул? – даже плечи девушки сжал, встряхнул её. – Он молчит – значит, убился.
Инга всхлипнула.
– Насмерть, – еще жёстче продолжил Славка.
– Нет, он просто потерял сознание.
– Он умер. И мы сейчас тихонько уйдём, пока от твоего крика пол-Новосибирска не сбежалось!
– Да ты с ума сошёл!! – Инга вся разом как-то пожелтела. Слезы на её щеках стали похожи на янтарь. – Его надо достать! Он ведь не с сотого этажа упал! Он, может, просто без сознания!
– Откуда ты знаешь, что там внизу? – Славка встряхнул Ингу ещё раз, а ведь так захотелось ударить! – Вдруг балки, трубы или ещё что.
– Кретин! Он там! Внизу! – Инга вдруг вырвалась, вскочила. Бросилась бежать!
На первом этаже она кинулась к стене, за которой проходила шахта. Но стена была монолитной, ни намека на шахту. «Нужно в подвал, – судорожно подумала она, – здесь где-то есть лестница». Бросилась бежать.
Славка догнал ее как раз у первых ступенек. Инга отбивалась не хуже дикой кошки. Царапалась, верещала.
– Он мёртв! Мёртв! – твердил Славка, стискивая девушку всё сильнее. – Да успокойся ты, идиотка! Успокойся! Он мёртв…
Глава X. Инга
Она всё-таки позволила себя увести. То ли Славка нашёл нужные слова, то ли в какой-то момент Инга ему поверила, а может, просто испугалась?
Горчаков привел девушку к ней домой. И там, прямо в прихожей, повалил на пол. Инга не сопротивлялась, хоть и было противно. После ушла в душ и долго стояла, кутаясь в горячую воду.
Горчаков ждал её в комнате. Он казался в полном порядке, если не считать, конечно, испачканных брюк и глубоких царапин на шее.
Инга села на диван, поджала под себя голые ноги.
– Мы ничего не могли сделать, – повторил Горчаков. – Он упал и умер.
Инга молчала. Поглаживала пальчики на ногах и пыталась не думать.
– Чего ты молчишь, дура? – рассердился Славка. – Ты хоть понимаешь, как всё серьезно?
– Понимаю, – сказала Инга холодным, равнодушным голосом, словно действительно ничего серьезного не произошло.
Горчаков рассвирепел.
– Идиотка! Если Сметана узнает, где его сыночка, он нам шеи посворачиает!
– Почему это нам? – возмутилась Инга. – От начала и до конца это была твоя идея! Это ты похитил Витьку! Это ты привязал его к батарее! Это ты столкнул его в шахту!
– А ты прям беленькая такая! Как ты вообще узнала, где Витька?
– Догадалась, – огрызнулась Инга.
– А почему к папочке сразу не побежала?
Инга прикусила губу. Действительно, почему? Ведь если бы она пришла на стройку не одна, то Витя, скорее всего, был бы жив. Но она боялась. Просто боялась.
– Так бы тебе Сметана и поверил! – съехидничал Славка. – Сама знаешь…
Инга кивнула: знала.
– Так что надо молчать обо всём. Витя просто пропал. Сотни людей ежедневно исчезают по всему миру, так почему ему так просто не исчезнуть?
Инга опять кивнула: действительно…
– Поняла! – Славка склонился над девушкой, даже легонько встряхнул её. – Поняла? – прорычал ей в лицо. – Никому и никогда! Ни подругам, ни родителям, ни священнику. Иначе сама знаешь, что будет.
– Нас убьют, – тихим шёпотом ответила Инга.
– Умница! – Славка неприятно хихикнул. – Соображаешь, когда хочешь. Только помни, что убьют не только тебя, но сестрицу твою, и родителей, и даже соседей. Ясно?
Инга кивнула. Всхлипнула.
– Все вразнос пойдут, – сказал Славка, и даже самому страшно стало. Словно только сейчас осознал, чем ему может обернуться эта правда.
Сел.
– Инга… – сказал Горчаков уже изменившимся голосом. – Ты была права с самого начала. Но ничего изменить нельзя.
– Ничего, – равнодушно ответила Инга.
Девушка раскачивалась из стороны в сторону, теребила волосы. Безумная какая-то. Даже глаза сухие, хотя сейчас ей полагается плакать.
На самом-то деле ей очень хотелось зарыться в подушку, завыть, но держалась. Потому что здесь Славка. Потому что будет утешать. А ей этого не хочется. Ей вообще больше не хочется, чтобы он был рядом.
– Ты можешь уйти? – спросила она.
– А ты точно будешь в порядке? – Славка обрадовался. Он и сам подумывал как бы потехничнее свалить, а тут такой подарок.
– Точно, – заверила его Инга.
Славка быстро собрался. А на пороге наклонился и поцеловал её, оба понимали, что в последний раз.
* * *
Дверь захлопнулась.
Горчаков ещё пару секунд постоял на площадке. «Болтанёт – убью», – подумал он. Решив так, успокоился. По крайней мере, на счёт Инги – других проблем полно.
Дверь захлопнулась.
Инга судорожно не только все замки закрутила, но и на цепочку защелкнулась. Человека, от которого только что закрылась, боялась теперь больше, чем Сметану.
«Витю не найдут, никогда не найдут. Никто не узнает, – подумала Инга. – Кому сейчас нужны старые стройки! А вот он… Он будет помнить. Всегда. И я». Всхлипнула. «Прости… – зажала рот ладонью. – Прости, Витя! Витька… Витенька… Витенькаа!!»
Отступление третье. Круги по воде
Вот так оно всё и случилось.
Жизнь расставила по местам то, что хотела расставить. И не сдвинуть. Нет такой силы.
Витька. Витя. Виктор Прищепа. Мечтатель, романтик, просто честный парень. В сложные девяностые – редкий вид. Когда многие топтались на месте, он уверенно шёл. Мог бы стать, но не стал… Судьба!
Как часто мы говорим так, не понимая всех расстановок жизни. Судьба!
А откуда она взялась, такая судьба? Стал ли Виктор Прищепа просто жертвой неумных поступков Вячеслава Горчакова? Или же ответил за грехи отца? А, собственно говоря, какая теперь разница? Смерть – это единственное, что нельзя исправить. Нет такой силы.
* * *
Исчезновение Виктора Прищепы кругами затронуло жизни разных людей.
Лёшка Яковлев схоронился у боевых товарищей брата. Он лишь однажды пытался связаться с семьей, но, узнав, что Виктор Прищепа пропал и не найден, не появлялся больше никогда. Брат его запил окончательно, вскоре сел за драку. Потом – ещё раз, но уже за грабёж. В общем, так и пошло. Мать братьев Яковлевых с головой погрузилась в религию и за частоколом икон больше не видела ничего.
Летнюю сессию Горчаков так и не сдал. А поскольку планы на счёт Ленки Рубцовой не осуществились, забрал документы, уехал в Саяногорск, тем самым окончательно разочаровав родителей. Та самая компания, с которой он как-то ездил в Абакан, приняла его с раскрытыми объятьями, и вскоре следы Вячеслава затерялись.
Инга только вздохнула чуть спокойнее. Впрочем, дышать она теперь могла разве что вполсилы. И каждую капельку своих сил берегла так, как не берегут зеницу ока.
Вслед за Горчаковым тоже забрала документы, подала заявление в педагогический университет. Поступила. Родителей поставила перед фактом. Вытерпела скандал. Так ничего и не сказала в ответ. Потому что круглые глаза матери и хмурость отца уже не имели абсолютно никакого значения. Значение имел только Витя…
Родители Прищепы так и не узнали, что случилось с их сыном. Мать Виктора почернела, высохла. До конца так и не поверила в смерть сына. Исчез и всё. Как исчезали раньше на войне.
Сметана хоть и перерыл весь город, попутно отправив на тот свет парочку конкурентов, в которых заподозрил причастность к пропаже Виктора, тоже ничего не узнал. Даже ходил к гадалкам. Те лили воск, жгли травы на кладбище, их ответы были более чем туманны. Через несколько месяцев Сметана отчаялся окончательно, ударился в благотворительность, построил храм.
Раз в год, в день рождения Виктора, отец и мать собирались на плохонькой кухоньке той самой квартиры, где жил их мальчик. Рыдали друг у друга на плече. Больше ничего, по сути, у стариков не было.
Лишь двое могли им сказать, где и как умер Виктор Прищепа, но они предпочли молчать.
И только один человек приносил цветы в день его смерти на его могилу – Инга Миловская.
Так длилось вплоть до 2000 года. Пока жизнь опять не решила внести свои коррективы.
После
Глава II. 2000 г. День второй
Инга вернулась домой ближе к обеду. Поднималась пешком, на каждой ступени замирала от ужаса. Мог ведь и ждать, он такой. Но не ждал. Впрочем, нырнув в тень квартиры, не ощутила себя в безопасности, скорее – в ловушке.
Через пять минут раздался звонок в дверь – сердце чуть не остановилось. Оказалось, соседка. Она, прижимая ручки к груди, с упоением минут десять рассказывала, как полночи к Миловским ломился некий молодой человек. Инга хлопала глазами, наигранно удивлялась: мол, была у подруги, никого не ждала, может, перепутал?
Когда дверь наконец вновь захлопнулась. Инга села на пол в прихожей, обхватила колени руками. Замерла.
Из оцепенения её вывел телефонный звонок.
– Дура! Дура! – заорала трубка. – Ты что, думаешь, что всегда сможешь от меня бегать?
– Пока получается, – ответила Инга.
Говорила она ровным голосом, мимо трубки, глаза застекленели.
Что делать, она так и не решила. Хоть и думала. Впрочем, думала о другом. Вспоминала…
Думать о нужном вчера мешала бутылка. Катюха всё время подливала, что-то говорила. Инга даже смеялась, хотя смешно не было.
После легли спать.
Встали рано. Быстро позавтракали, Инга поехала домой. По дороге тоже не думалось.
– А чего ты хочешь? – вдруг закричала она.
Горчаков даже умолк от удивления.
– Чего ты хочешь? – повторила Инга. – Тебя не было два года. Не писал, не звонил. А тут явился. Ты, правда, думал, что я тебя с распростёртыми объятиями встречу?
– Почему бы и нет? – Славка сально растянул гласные.
– А с какой стати?
– В память о прошлом. К тому же ты тоже не писала, не звонила.
Что верно, то верно.
После Горчаков что-то сказал. Возбуждённо, зло. Потом ещё и ещё. Но всё зря – Инга сидела на полу, прижав трубку к щеке, и слышала лишь его злой, возбуждённый голос.
Она думала о Вите. О живом Вите. Как они ели мороженое в сквере, о книгах, о свободе. Было лето. Было счастье. А после не стало. Ничего.
– Что? – вдруг очнулась. Прижала трубку к уху. – Что ты сказал?
Читать бесплатно другие книги:
