Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец Коллектив авторов
© Sharon Chaiklin, Hilda Wengrover, 2016
© Когито-Центр, перевод на русский язык, 2017
Любовь и поддержка родных и друзей помогает мне жить и работать. Благодарю от всего сердца.
Шэрон
Посвящается семье, вы всегда со мной, а также ученикам, если бы не вы, эта работа вряд ли была бы сделана.
Хильда
Редакторы
Шэрон Чайклин – танцевально-двигательный терапевт, сертификация BC-DMT[1], одна из основательниц и экс-президент Американской ассоциации танцевальной терапии (ADTA)[2]. Училась у Мэриан Чейс, одной из первых практиков танцевально-двигательной терапии (ТДТ) в США, более тридцати лет работала в психиатрических больницах и занималась частной практикой. Преподавала в постмагистерской программе по танцевально-двигательной терапии в Гаучер-колледже в Балтиморе, штат Мэриленд, является автором ряда статей. Шэрон Чайклин была соавтором книги «Основы танцевально-двигательной терапии: жизнь и работа Мэриан Чейс». Она преподавала в Израиле, Аргентине, Японии, Корее и на Филиппинах. В настоящее время является попечителем Фонда Мэриан Чейс. В 2012 году получила премию Американской ассоциации танцевальной терапии за многолетнюю работу и вклад в развитие этой области.
Хильда Венгровер имеет докторскую степень (Ph. D.), танцевально-двигательный терапевт, преподает в Израиле и других странах мира. Бывший руководитель магистерской программы по ТДТ в Барселонском университете, ведет частную практику, в том числе супервизии. Х. Венгровер является автором множества работ и статей, посвященных вопросам использования различных практик арт-терапии в образовании, занятиям ТДТ с детьми с нарушениями поведения, а также проблемам миграции, вопросам качественного анализа и использованию арт-методов в научных исследованиях и ТДТ. Является членом Израильской ассоциации терапии творчеством (Israeli Association of Creative Arts Therapies)[3], выступает инициатором и организатором конференций. Пишет рецензии на книги в Международном журнале «Тело, движение и танец в психотерапии»[4].
Об авторах
Синтия Ф. Беррол – доктор наук (Ph. D.), танцевально-двигательный терапевт, сертификация ВС-DMT, почетный профессор Университета штата Калифорния в Ист-Бэй, где также была координатором постмагистерской специализации по ТДТ. Читает лекции и консультирует в США и по всему миру. Является автором ряда статей, посвященных ТДТ, членом редакционной коллегии таких изданий, как: «Вопросы реабилитации после травм головы» (Journal of Head Trauma Rehabilitation), «Американского журнала танцевальной терапии» (American Journal of Dance Therapy – AJDT), «Искусства в психотерапии» (The Arts in Psychotherapy). В течение четырех лет была казначеем Американской ассоциации танцевальной терапии (ADTA), многие годы является активным участником Комитета по научным исследованиям ADTA, из них 4 года была председателем этого комитета, а также участвовала в проекте Ассоциации по изучению воздействия ТДТ на пожилых людей с повреждениями головного мозга и переживших инсульт, который спонсировался Управлением по вопросам пенсионеров Департамента здравоохранения и социальной защиты, что повлияло на признание ТДТ на национальном уровне. Является одним из авторов и редакторов сборника «Танцевально-двигательная терапия в действии» и обладателем премии 2015 года за «Жизненный путь и достижения в ТДТ» от ADTA.
Патрисия П. Капелло – магистр искусств, танцевально-двигательный терапевт, сертификация BC-DMT, NCC, LCAT, более тридцати лет была ведущим танцевально-двигательным терапевтом в отделении психиатрии в Медицинском центре им. Маймонида в Бруклине, продолжает заниматься частной практикой со взрослыми людьми с задержками психического развития. Была преподавателем отделения танца и танцевальной педагогики в Нью-Йоркском университете, является одним из руководителей программы по ТДТ в Танцевальном центре «Харкнесс». Проводит супервизии среди интернов, обучает танцевально-двигательных терапевтов в Великобритании, Греции, Корее, Китае и Тайване. Постоянный автор «Американского журнала танцевальной терапии», в течение 16 лет была членом совета директоров Американской ассоциации танцевальной терапии и до сих пор является заместителем председателя международной группы ТДТ-экспертов ADTA.
Мег Чан имеет докторскую степень в образовании (Ed. D.), танцевально-двигательный терапевт, сертификация ВС-DMT NBCC, LPCC. Изучает и описывает особенности межкультурного взаимодействия в области терапии творчеством с 1998 г. Преподавала в Институте психосинтеза в Нью-Йорке, а также обучала ТДТ в Университете Лесли, Институте Пратта и Калифорнийском институте интегральных исследований (программа по соматической психологии)[7]. Обучает технике снижения стресса с помощью практики внимательности (Mindfulness Based Stress Reduction) с 1992 года в Медицинском центре Массачусетского университета, а также в Центре всесторонней помощи в больнице Святого Луки-Рузвельта в Нью-Йорке. Участвовала в миротворческой миссии в Косово. В качестве клинициста разработала группы поддержки и программы для женщин, переживших домашнее насилие. Работает танцевально-двигательным терапевтом в различных психиатрических и медицинских учреждениях общего профиля более тридцати лет, столько же лет занимается частной практикой. Когда есть возможность и свободное время, участвует в хореографических проектах танцевальной компании Илейн Саммерс.
Джоан Ходоров – доктор наук (Ph. D.), танцевально-двигательный терапевт и юнгианский аналитик, сертификация ВС-DMT, экс-президент Американской ассоциации танцевальной терапии, автор работы «Танцевальная терапия и глубинная психология: движущее воображение»[8], составитель и редактор книги «Юнг об активном воображении». Ее ранние работы опубликованы в сборнике «Аутентичное движение: очерки»[9]. В данный момент работает над книгой «Активное воображение: исцеление изнутри». Читает лекции и преподает по всему миру.
Варда Даскаль – магистр искусств, танцевально-двигательный и семейный терапевт. Организовывала курсы профессиональной подготовки в Бразилии, Мексике, США, Австралии, Германии, Нидерландах, Италии, Франции и Израиле. В своих исследованиях анализирует отношения между стилем движения, типом личности и особенностями невербальной коммуникации, взаимодействие между эмоциями и познавательными процессами, метафорами движений и их клиническим применением в качестве терапевтического инструмента, а также особенности экспрессивной коммуникации в разных культурах.
Дайан Дуликай – доктор наук (Ph. D.), танцевально-двигательный терапевт, сертификация BC-DMT, является одной из ведущих фигур в истории Американской ассоциации танцевальной терапии и других профессиональных организаций США. Разработала и возглавляла магистерские программы в Университете Ханеманна (сейчас – Дрекселя) в Филадельфии, где продолжала работать до конца своих дней в марте 2017 года. Также преподавала многие годы в Центре Лабана в Лондоне. Основное внимание в своей клинической практике и научных исследованиях она уделяла разработке и использованию двигательной диагностики, основанной на методах Лабан-анализа, в работе с семьями. Она также много работала со школьниками, имеющими особенности развития, и с детьми, пострадавшими от воздействия свинца. Вместе с Мэрион Норт выступила редактором книги, которая на данный момент находится в печати. До конца своих дней она была активным членом специальной группы Марты Дэвис в рамках проекта по использованию в исследованиях профиля двигательных характеристик личности (Movement Personality Inventory).
Диана Фишман – доктор наук (Ph. D.), танцевально-двигательный терапевт, сертификация BC-DMT, лицензированный психотерапевт и преподаватель, директор Института подготовки танцевально-двигательных терапевтов в Буэнос-Айресе, консультант по науке в рамках магистерской программы в Национальном институте искусств Университета Буэнос-Айреса. Преподает в Независимом университете Барселоны. Доктор Фишман – одна из основателей и президент Аргентинской ассоциации танцевальной терапии. Ее диссертация, защищенная в Университете Палермо, была посвящена кинестетической эмпатии и влиянию ТДТ на развитие подобной эмпатии у педагогов, врачей и социальных работников.
Ленор У. Херви – доктор наук (Ph. D.), танцевально-двигательный терапевт, сертификация BC-DMT, NCC, REAT. Недавно Ленор завершила тридцатилетнюю профессиональную деятельность в области ТДТ в качестве исследователя, ученого, педагога и клинициста. На данный момент она с мужем путешествует в «доме на колесах» по США. Л. У. Херви – автор книги «Творческое исследование в танцевально-двигательной терапии», а также многочисленных статей и очерков. В Американской ассоциации танцевальной терапии была председателем комитетов по обучению, научным исследованиям и практике, по профессиональным стандартам и этике, а также руководила подкомиссией по научным исследованиям.
Хизер Хилл – доктор наук (Ph. D.), магистр образования, бакалавр искусств, сертифицированный специалист в области танцевальной терапии, профессиональный член Австралийской ассоциации танцевальной терапии. Работает в качестве танцевального терапевта с пожилыми людьми, в частности со страдающими деменцией. Читала многочисленные лекции по танцевальной терапии и терапии творчеством. Почти тридцать лет занималась проблемами деменции, является автором статей и соавтором ряда коллективных монографий. Автор двух книг по лечению и профилактике деменции с помощью танцевальной терапии: «Приглашение танцевать» (Invitation to the Dance, Stirling University, 2001) и изданной на японском языке «Я останусь и потанцую с вами» (Let Me Stay and Dance with You, Creates Kamogawa, 2014).
Сьюзан Кляйнман – сертифицированный танцевально-двигательный терапевт, сертифицированный психолог-консультант, сертифицированный специалист по лечению расстройств пищевого поведения, преподаватель-супервизор в области терапии творчеством и танцевально-двигательной терапии. С. Кляйнман является попечителем Фонда Мэриан Чейс, а также занимала пост президента Американской ассоциации танцевальной терапии и Национального союза терапевтов творчеством. Автор многочисленных работ. В 2013 году была удостоена премии за «Жизненный путь и достижения в ТДТ» Американской ассоциации танцевальной терапии, в 2014 году – премии «Дух ассоциации специалистов по лечению расстройств пищевого поведения». Работе Сьюзан посвящен документальный фильм «Выражая расстройство: путь к излечению».
Сьюзан Ломан – магистр искусств, сертифицированный танцевально-двигательный терапевт, сертифицированный психолог-консультант, специалист по анализу двигательного профиля Джудит Кестенберг (KMP). С 1987 года была руководителем программы ТДТ в Антиохийском университете Новой Англии, где до сих пор является профессором кафедры прикладной психологии. Редактор «Американского журнала танцевальной терапии», была членом редколлегии журнала «Искусства в психотерапии», членом комитета по обучению Американской ассоциации танцевальной терапии. Является одним из авторов книги «Смысл движения: применение двигательного профиля Дж. Кестенберг в сопровождении детского развития и в медицинской практике», а также статей и работ, посвященных различным проблемам танцевальной терапии. Преподает в Антиохийском университете Новой Англии и ведет многочисленные программы в университетах США и в других странах. В 2014 году Американская ассоциация танцевальной терапии удостоила ее награды «Жизненный путь и достижения в ТДТ».
Джаннет Макдональд преподавала в Лондонской королевской школе балета. Профессионально выступала в Европе и Великобритании, затем начала сотрудничать с государственной службой здравоохранения (ГСЗ). Была учредителем первой должности танцевально-двигательного терапевта в структуре ГСЗ, где проработала 38 лет. Дж. Макдональд преподает и читает лекции в Великобритании и по всему миру. На данный момент является главным куратором магистерской программы по ТДТ в Танцевальной академии «Кодартс» в Роттердаме. В качестве приглашенного преподавателя читает курсы лекций в Эдинбурге, Варшаве и Загребе. Автор многочисленных разделов в коллективных монографиях. Продолжает заниматься частной практикой и супервизиями. Постоянный участник международных конференций, пожизненный член Королевской академии танца, в которой работает супервизором. Является членом совета британской Ассоциации танцевально-двигательной психотерапии и членом международной группы ТДТ-экспертов Американской ассоциации танцевальной терапии.
Йона Шахар-Леви – танцевально-двигательный терапевт, супервизор, педагог, входит в число первых специалистов по ТДТ в Израиле. Ученица и последователь Бланш Эван, Мары Капи, Шэрон Чайклин и Элейн Сигел. С 1985 по 1993 год Йона Шахар-Леви была председателем Израильской ассоциации экспрессивной терапии и терапии творчеством (ICET). Является разработчиком системы двигательной психотерапии «Эмоторикс», которая преподается и изучается в Израиле и Германии. Система «Эмоторикс» уже успешно применяется рядом танцевально-двигательных терапевтов. Йона Шахар-Леви является автором книги «Видимое тело раскрывает тайны души», написанной на иврите (2001, 2004, электронная версия 2013). Также автор ряда статей на английском языке и иврите.
К. Марк Соссин – доктор наук (Ph. D.), профессор кафедры психологии Университета Пейс (Нью-Йорк). Психолог-клиницист, взрослый и детский психоаналитик, психотерапевт со специализацией в супружеской терапии и работе с диадой «мама – малыш». Обучающий аналитик Современного фрейдийского общества, преподаватель и супервизор в Институте углубленных психологических исследований Дернера, в Университете Делфи, преподаватель программы Анни Бергман по работе с родителями и малышами до 1 года. Соавтор и редактор ряда работ и статей, включая «Смысл движения: применение двигательного профиля Дж. Кестенберг в сопровождении детского развития и в медицинской практике», «Матери, младенцы и дети 11 сентября 2001 года», «Лечение детей и подростков, потерявших родителей: терапевтические и теоретические аспекты». Ведет магистерские программы и проводит исследования в Университете Пейс. Является соруководителем специальной программы исследования детского развития (для детей от 0 до 3 лет и их родителей) и директором Лаборатории по изучению психики, движения, взаимодействия и развития.
Сюзи Тортора имеет докторскую степень в образовании (Ed. D), танцевально-двигательный терапевт, сертификация BC-DMT, CMA, LCAT, LMHC, консультант проекта «Матери, младенцы и дети 11 сентября 2001 года: первичная профилактика», организованного доктором Беатрис Биби на факультете психиатрии Колумбийского университета. Является разработчиком Педиатрической программы по танцевально-двигательной терапии в Мемориальном онкологическом центре Слоуна-Кеттеринга. Автор многочисленных статей и книги «Танцевальный диалог», которая широко используется в различных программах обучения ТДТ. Является одним из руководителей организации «Нью-Йорк: от 0 до 3». Занимается частной практикой в Нью-Йорке и Колд Спринг, штат Нью-Йорк. Преподает по всему миру свой метод «Способы видеть».
Элисса Кейкеп Уайт – танцевально-двигательный терапевт, сертификация BC-DMT CMA, LCAT. Училась у Мэриан Чейс и Ирмгард Бартеньефф в ее «Бюро танцевальной нотации» (Dance Notation Bureau). В 1967 году ввела программу по ТДТ в Психиатрическом центре Бронкса, а также стояла у истоков первой магистерской программы по танцевальной терапии в колледже Хантера в Нью-Йорке. Член и экс-президент Американской ассоциации танцевальной терапии. Член редколлегии Американского журнала танцевальной терапии. В настоящее время преподает танцевально-двигательную терапию в Институте Пратта (Бруклин) и в «Новой школе» (Нью-Йорк).
Предисловие I
Чтение этой книги станет неповторимым интеллектуальным путешествием. Она, без сомнения, будет с восторгом принята всеми, кто так или иначе связан с танцевально-двигательной терапией, поскольку в ней собраны статьи представителей многих стран и континентов, в которых обсуждаются самые разные вопросы. Таким образом, эта работа имеет очевидное межкультурное измерение. В течение многих лет танцевально-двигательной терапией занимались только в США, однако сегодня новые методы и теории, относящиеся к этой области, разрабатываются по всему миру, а представители разных подходов постоянно влияют друг на друга.
На сегодняшний момент танцевальная терапия – заметное явление международного масштаба. Ей занимаются в Западной и Восточной Европе, Скандинавии, России, Израиле, на Ближнем Востоке, в Мексике и Южной Америке, в Австралии, Новой Зеландии, Индии, Китае, Корее, Японии и Тайване. Во многих из этих стран созданы Ассоциации танцевально-двигательной терапии, были разработаны стандарты практики, соответствующие в том числе особенностям различных культур и потребностям этих регионов. Во многом этому поспособствовали те американские танцевальные терапевты, которые работали и преподавали в других странах, а также приглашали учеников для получения специальной подготовки в США. Однако были и те, кто самостоятельно развивал новую практику в своей стране, отталкиваясь от особенностей местной культуры. Их идеи, благодаря книгам и преподавательской деятельности, также входят в сокровищницу теории танцевальной терапии.
Эта книга уникальна еще и тем, что каждая статья в ней написана очень вдумчиво, с поразительной глубиной. Читатели познакомятся с новейшими идеями в области танцевальной терапии. Представленный материал – богаче, чем тот, что обычно входит в подобные сборники. Каждый из авторов – эксперт в своей области, и каждый из них смог ясно преподнести свои идеи. Эта работа станет полезной и для опытных клиницистов, и для ученых и специалистов из смежных областей.
Книга легко читается, в частности, благодаря своей структуре: сначала разбираются основные понятия, затем осуществляется переход от теории к практике, анализу методологии и методов оценки. Таким образом, область танцевальной терапии рассматривается со всех сторон и точек зрения.
Все то, чем эта работа сильна, отражено в ее названии «Искусство и наука танцевально-двигательной терапии». Искусство и наука схожи тем, что изучают некие общие схемы и структуры – во времени, в пространстве, в движении. А открытие и создание подобных структур, в свою очередь, позволяет нам находить в искусстве и науке смысл. Все авторы сборника, каждый по-своему, смогли выразить эту диалектику нашей профессии, которая составляет богатство танцевальной терапии. Мы благодарны авторам и редакторам за то, что они смогли отразить это богатство в книге.
Мириам Роскин Бергер, BC-DMT, LCAT, председатель международной группы ТДТ-экспертов ADTA, экс-президент ADTA, экс-директор программы по танцевальной педагогике, Нью-Йоркский университет
Предисловие II
Предложение написать предисловие к этой книге – большая честь для меня, и вот почему. Во-первых, она представляет собой изложение самых современных взглядов в области танцевально-двигательной терапии (ТДТ), благодаря которым существующие представления и подходы будут меняться и развиваться. В ряде глав затронуты действительно актуальные вопросы о связи и соотношении практики ТДТ с лечением травмы, с паллиативными методами развития жизнестойкости, с культурологическими исследованиями и с нейронауками.
Во-вторых, составителям удалось собрать группу ведущих по этой теме специалистов не только из США, но и из Австралии, Аргентины, Англии и Израиля.
В-третьих, в книге представлен подробный разбор последних теорий и техник ТДТ. Например, ключевые понятия ТДТ – такие как роль танца, кинестетической эмпатии и воображения – описаны очень подробно. Поднимаются вопросы конкретной работы с пациентами: детьми, семьями, взрослыми с психическими расстройствами и пожилыми людьми с деменцией. Авторы делятся с нами богатейшим опытом работы с разными типами человеческих проблем. Из самых последних разработок в области ТДТ в книгу включены системы анализа движения.
Неудивительно, что эта книга уже стала настольным пособием для всех тех, кто изучает ТДТ в Великобритании. Мои студенты зачитали ее «до дыр», набираясь мудрости от лучших авторов и экспертов. Я надеюсь, что со временем будут по достоинству оценены не только чисто профессиональные аспекты этой книги, но и прекрасный стиль ее авторов. Мне было очень интересно читать о том, как занимаются ТДТ в Аргентине и Израиле. Я была удивлена, с какими разными трудностями сопряжена эта работа в странах за пределами Западной Европы и США.
Благодаря тщательному отбору тем и авторов мы получили работу, в которой представлены разные культуры и разные взгляды. Причем вопрос культурных различий ставится четко, особенно в главе, посвященной культурному сознанию. Действительно, ТДТ уже давно является общемировой практикой, которая имеет свою богатую историю за пределами США. В Европе, к примеру, в частности в Великобритании, ассоциация была создана еще в 1982 году, а представители ТДТ напрямую сотрудничают с Государственной службой здравоохранения (ГСЗ), школами и волонтерским сектором уже более сорока лет. Специалисты из Нидерландов, Франции и Германии создали свои модели работы, а в последние годы в Швеции, Финляндии, Испании, Италии и Греции наши коллеги активно развивают ТДТ. Надеюсь, что начатый этой книгой межкультурный диалог обязательно продолжится.
В заключительной главе подчеркивается необходимость дальнейших исследований в области ТДТ. Было бы прекрасно, если бы все намеченные в книге цели со временем были достигнуты. Будущее – за междисциплинарными исследованиями, которые должны стать приоритетным направлением развития теории и практики ТДТ. Важный вопрос – наличие необходимых данных и материалов. Работы, подобные этой книге, позволяют развивать и популяризировать исследования в области ТДТ.
Преданность своему делу и глубокие знания составителей и редакторов, которые смогли собрать такой прекрасный авторский коллектив, не оставляют выбора: эта книга должна появиться на книжной полке всех, кто так или иначе связан с танцевально-двигательной терапией.
Хильда и Шэрон, спасибо за вашу работу!
Профессор Вики КаркуУниверситет «Эдж Хилл», Ормскерк, Великобритания
Вступление
В наше время забота о душевном здоровье как область знаний связана со сложным сочетанием теорий и техник, основывающихся на междисциплинарных исследованиях. Вследствие этого появилась новая, принципиально междисциплинарная, эпистемологическая точка зрения. За последние десятилетия психиатрия утратила свой статус господствующей и всеобъемлющей науки, уступив место различным теориям психических болезней и психического здоровья, находящимся на стыке дисциплин и взаимодополняющим друг друга.
Такая позиция подразумевает использование разнообразных навыков и компетенций, которые стратегически дополняют друг друга, приводя в конечном итоге к успешной профилактике и эффективному лечению психических заболеваний. Однако необходимо добавить, что сама междисциплинарная структура включает разного рода понятийные несоответствия, что, конечно, усложняет процесс получения новых знаний. В то же самое время новые стимулирующие факторы содействуют формулировке новых профессиональных ориентиров и приводят к эффективным преобразованиям в определении политики в области здравоохранения.
С этой точки зрения предложить новые пути исследования, диагностики и лечения может только команда специалистов, представляющих разные области науки, медицины и психотерапии.
В рамках очерченной нами концептуальной схемы, а также с идеологической и практической точки зрения на психическое здоровье ТДТ представляется теоретически обоснованным и практически целесообразным подходом.
Благодаря этой книге ТДТ как часть междисциплинарного подхода должна стать частью системы здравоохранения и лечения психических заболеваний.
Все перечисленные мной в этом вступлении тенденции сполна отражены в книге и получают развитие, благодаря глубине научных знаний, накопленному за долгие годы опыту и активной профессиональной деятельности Шэрон Чайклин, Хидьды Венгровер и других авторов. На мой взгляд, данная книга – незаменима для всех, кто занимается ТДТ, для университетов и школ, а также для систем и служб психического здоровья и здравоохранения.
Валентин Баренблит, доктор медицинских наук (M. D.), психиатр и психоаналитик, Президент центра iPsi, Барселона, Испания; почетный профессор Университета Буэнос-Айреса, Барселона, март 2013 г.
Благодарности
В первую очередь для нас была важна возможность обмена опытом. И, благодаря многим людям, у нас все получилось. В первую очередь, нам бы хотелось поблагодарить всех авторов, которые не пожалели времени и согласились поделиться своими знаниями ради того, чтобы о танцевально-двигательной терапии узнало как можно больше людей, которые в ней нуждаются. Каждому из авторов мы выражаем огромную благодарность.
Будучи соредакторами, мы дополняли друг друга и превращали совместный труд в удовольствие. Отдельная благодарность Израилю Хадани за щедро предоставленные нам результаты своего творчества. Также хочется поблагодарить и редактора Кристофера Теджа.
Спасибо нашим наставникам, коллегам, пациентам и студентам – все вы были незаменимыми источниками знаний. Дар знаний и опыта, а также чудо постоянного участия и соучастия превращают танцевально-двигательную терапию в уникальную практику.
Сокращения
Введение
Нам очень приятно осознавать, что ТДТ и ее основные элементы стали настолько популярны, что выход этой книги в итоге стал только вопросом времени.
Последние двадцать-тридцать лет важность взаимоотношений между телом и дущой и их влияния на поведение человека признается все большим числом специалистов. Такие понятия, как «телесное воплощение» (embodiment) и «сонастроенность» (attunement), сегодня широко используются в самой разной психотерапевтической литературе. Мы начали глубже понимать, как на болезни тела и души влияют эмоции и их телесное воплощение. Тело транслирует информацию – историю наших эмоций, которая хранится в мышечной памяти и других физиологических системах. Эта информация проявляется в жестах, позах, использовании пространства, больших и малых движениях. Стало очевидно, что мы не можем игнорировать тело и его невербальное выражение в процессе лечения, поскольку оно является ценнейшим источником информации – аналоговой или символической. Подход «душа/тело» (body/mind), который включает творчество как способ телесного выражения, теперь используется многими представителями ТДТ.
Танцевально-двигательная терапия отталкивалась от этого подхода с самого своего зарождения в начале 1950-х годов. Терапевтический потенциал творческого процесса, который включается в танце и импровизации, начал формализоваться. Телодвижения перестали восприниматься исключительно как некое представление, спектакль, став признанной формой выражения чувств и тревог индивида. Танцевальный терапевт, будучи профессионалом в области психического здоровья, начинает играть все более важную роль в междисциплинарных лечебных командах, используя ТДТ как дополняющий вид терапии или как главный психотерапевтический подход. Именно соединение терапевтических отношений и самовыражения в движении может раскрыть наши чувства, мысли и эмоциональную историю, превратив их в потенциал для положительных изменений.
Танцевально-двигательная терапия – это междисциплинарная практика, требующая специальной подготовки. Она объединяет искусство движения, танца и психологию. ТДТ продолжает развиваться на стыке многовековых знаний о терапевтическом и духовном использовании танца и таких наук, как антропология, философия, психодинамические теории, нейромоторика, психология искусства и творчества.
Танец – ядро и корень ТДТ. Несмотря ни на что, именно танец продолжает быть центральным элементом профессионального самосознания танцевально-двигательного терапевта. Для разных людей танец может обладать разными смыслами, и, к сожалению, кто-то воспринимает его исключительно как представление/спектакль или технический навык. Роль танцевально-двигательных терапевтов заключается, в частности, и в необходимости раскрывать людям основополагающий смысл танца, объяснять его связь с жизнью, личностным развитием и изменениями.
Танец понимается очень широко как телодвижение и может задействовать как отдельные части тела, так и все тело целиком. Танец обладает временнй протяженностью, он может длиться долго или всего одно мгновение. Танец чаще всего основан на ритме, но может существовать и без него. В пространственном отношении танец может как ограничиваться телом танцовщика, так и требовать больше места в пространстве. Однако в любом случае танец – это мышечное действие, которое производится индивидом в ответ на внутренние ощущения или внешние стимулы. Даже такие прикладные действия, как поглощение пищи или принятие душа, обладают особыми выразительными качествами, в которых проявляются психологические характеристики личности.
Человек начинает двигаться еще до появления на свет. С точки зрения развития мы используем движение для того, чтобы общаться, причем эту невербальную знаковую систему мы осваиваем прежде, чем усваиваем и начинаем пользоваться речью. Любая психотерапевтическая практика основывается на идее, что у человека, помимо биологических, есть также и психологические потребности. Человеку необходимо делиться своими мыслями и чувствами с другими и быть ими понятым. Это отвечает сути его природы. Трудности в отношениях, недовольство собой или окружающим миром, пережитая травма – все это может стать материалом терапевтической работы в любой разновидности психотерапии.
Профессия танцевально-двигательного терапевта существует в США уже более полувека. Сегодня специалистов в этой области появляется все больше и в других странах. Мы надеемся, что эта книга станет полезной для всех тех, кто преподает и изучает ТДТ, а также для всех психотерапевтов и представителей других помогающих профессий. В сборник вошли статьи опытных терапевтов, которым принадлежит множество работ, уже ставших хрестоматийными.
Среди тех, кто принял участие в написании этой книги, есть специалисты из Испании, Северной и Южной Америки, Израиля, Англии и Австралии. Однако, не умаляя важности культурных различий и вариаций, следует отметить, что общая теория ТДТ включает ряд универсальных постулатов.
Человек есть единство души и тела, а движение и танец являются формами проявления этого единства.
Жесты, позы и телодвижения выражают особенности личности, содействуют процессам самопознания и психотерапевтической трансформации.
Творческий процесс приводит к терапевтическим переменам и влияет на них.
Движение и танец могут стать дорогой к бессознательному, а также способны улучшить здоровье и психологическое благополучие личности.
Необходимо различать занятия с хореографом или преподавателем танца и работу с танцевально-двигательным терапевтом. Мы используем танец с целью укрепить здоровье и способствовать желаемым изменениям в жизни человека. В основе этой работы лежат особые терапевтические отношения. Танцевально-двигательные терапевты устанавливают доверительный контакт, проводят диагностику, а затем разрабатывают план лечения. Ход терапии оценивается с позиции интегрированного знания о движении, танце и психотерапии.
Люди сталкиваются с огромным количеством проблем, к которым можно подойти с очень разных теоретических позиций. Мы надеемся, что читатель этой книги познакомится с некоторыми подходами, которые основаны на знаниях и опыте наших авторов, любезно согласившихся ими поделиться. Их объединяет глубочайшая любовь к танцу и понимание важности танца в жизни каждого человека.
Книга поделена на три раздела. В первый входят главы, в которых описаны базовые понятия ТДТ. Во втором разделе представлены примеры применения теории на практике. Рассматриваются случаи самых разных культурных ситуаций. В третьем разделе описаны различные системы и методы наблюдения и анализа движения. Все авторы представляют свои идеи и подкрепляют их примерами из клинической практики. Так читателю легче усвоить получаемую информацию, понять, как ее можно будет в дальнейшем использовать.
Первый раздел начинается с вводной главы, посвященной истории танца, зарождению и развитию ТДТ, а также ее отличиям от других телесно-ориентированных подходов в психотерапии. Во второй главе говорится о различных психологических аспектах процесса художественного творчества и их связи с танцевальной терапией. В третьей главе описаны особенности терапевтических отношений: автор соотносит базовые понятия ТДТ с современными психодинамическими теориями, а также нейропсихологическими и когнитивными исследованиями. Затем связь эмоций и телодвижений анализируется с позиций юнгианской психологии. Эмоции, воображение и движение рассматриваются как первичные аспекты психической жизни, содержащие потенциал для духовного развития. Игра и любопытство способны раскрыть этот потенциал.
Второй раздел, как мы уже говорили, посвящен вопросам применения теории на практике.
Он состоит из статей, посвященных применению ТДТ в сфере психического здоровья и в медицинских учреждениях. Основы работы танцевально-двигательного терапевта раскрыты в главе, посвященной лечению пациентов психиатрических клиник. Читатель сможет наблюдать динамику воздействия ТДТ в рамках одной сессии. В следующей главе речь идет об использовании метафор в работе с невротическими пациентами, которые решили избавиться от симптомов с помощью ТДТ.
Автор следующей главы пишет о системной семейной терапии и методах наблюдения движения при работе более чем с одним человеком. Затем следует пример применения ТДТ с пациентами, страдающими от расстройств пищевого поведения. В следующей лаве этого раздела дается подробное описание работы с детьми с общей задержкой психического развития, а также находящихся на лечении в онкологических клиниках.
Сугубо медицинских аспектов касается также автор главы, посвященной работе с женщинами, больными раком груди. Затем описываются особенности лечения пациентов с закрытой черепно-мозговой травмой. В последней главе данного раздела описана работа с людьми, страдающими болезнью Альцгеймера.
Общая тема третьего раздела – различные методы и системы наблюдения и анализа движений, которые играют важную роль в ТДТ. Исследуется вопрос применения системы анализа Рудольфа Лабана в танцевальной терапии. Лабан-анализ широко используется в США, Европе и Латинской Америке. Затем следует описание двигательного профиля Дж. Кестенберг, который автор называет синтезом системы Лабана и психоаналитической теории. Цитируется ряд работ специалистов в этой области. Йона Шахар-Леви представляет разработанную ей систему «Эмоторики» как еще один способ наблюдать и описывать двигательное выражение личности, которая на сегодняшний день используется в Израиле и Германии и недавно была переименована в систему «Эпимоторики».
Помимо различных методов оценки движения, в третьем разделе описаны и другие важные аспекты профессии танцевально-двигательного терапевта. В частности, отмечается важность учета культурных различий между терапевтом и пациентом. Различиям в способах невербального общения у представителей разных культур также посвящена одна из глав. И наконец, анализируется сама область применения ТДТ. Некоторые клиницисты воспринимают ТДТ как нечто чуждое их практике, однако, на наш взгляд, различия не так очевидны, а подготовка в области ТДТ способна многое дать представителям любого психотерапевтического направления.
Мы надеемся, что эта книга станет полезной как для подготовки специалистов в области ТДТ, так и для уже практикующих терапевтов. Помимо этого, мы хотим, чтобы коллеги из других областей психотерапии также ознакомились с нашей работой и смогли осознать важность танца и движения для процесса исцеления. Конечно же, мы будем рады интересу со стороны максимально широкого круга читателей.
Аббревиатура ТДТ введена нами для облегчения восприятия текста. Каждый из авторов также предложил ряд сокращений из области своей профессиональной деятельности.
Раздел 1. Основные принципы танцевально-двигательной терапии
1. Только коснувшись земли, мы начинаем танцевать. Шэрон Чайклин
Введение
В этой главе мы проследим развитие танцевально-двигательной терапии от ее первобытных истоков до настоящего времени. Танцевально-двигательная терапия – это направление, основанное на искусстве танца, подкрепленное теориями из области психологии и физиологии.
Движение и дыхание знаменуют начало жизни. Двигаться и дышать мы начинаем раньше, чем думать и говорить. Жестикуляция возникает как средство выражения потребности человека в общении. Так было на протяжении почти всей человеческой истории. Хэвелок Эллис писал: «Тот, кто безразличен к искусству танца, не способен понять высшего проявления физической жизни и, что важнее, высший символ жизни духовной» (Ellis, 1923, p. 36). В самых ранних племенных союзах с помощью танца выражалось понимание ритмов вселенной, а также себя и своего места в мире. Танец использовали для вызова дождя, привлечения удачи на охоте, во время сбора урожая и при общении с богами. В разных культурах эти ритуалы принимали разные формы. Зачастую специальные структуры движения приводили к трансовым состояниям, позволяющим индивиду почувствовать свою силу и пережить приливы небывалой стойкости и выносливости (de Mille, 1963). Особые ритмы работы, освоения природы и повседневных дел формировали коллективный быт, который лежит в основе человеческого общества. Танец помогал индивиду почувствовать себя частью племени, а также использовался в наиболее значимых ритуалах рождения, наступления половой зрелости, брака и смерти.
Культурные и религиозные влияния
Представителей разных культур можно узнать по уникальным движениям и танцам, которые формировались под влиянием географических условий и особого образа жизни (Lomax et al., 1972). Посмотрите, как не похожи друг на друга традиционные английские танцы вокруг майского дерева, танцы вуду жителей Гаити или гавайская хула. У народов Восточной и Юго-Восточной Азии танец всегда был частью религиозной и духовной жизни. Танцоры и танцовщицы заучивали специальные движения, истории, мифы и символы. Люди же приходили посмотреть на танец не ради развлечения, но для того, чтобы пережить религиозный опыт и достичь просветления. В западном мире искусство также всегда считалось неотъемлемой частью жизни, а танец наделялся волшебной силой. В Древней Греции все виды искусства служили для того, чтобы задобрить богов. Музу танца звали Терпсихорой (de Mille, 1963), и это имя известно до сих пор. В период позднего Средневековья произошло разделение танца на две области: народные пляски и особое зрелищное искусство. Танцы перестали иметь что-либо общее с религией, особенно после того как были запрещены католической церковью (причиной стали случаи массовой «одержимости пляской»). Действительно, во время охватившей всю Европу чумы имели место эпидемии так называемой пляски святого Витта[10] или тарантизма[11], когда люди вдруг начинали танцевать и не могли самопроизвольно остановиться. Толпы неистово пляшущих разрастались, заражая истерией окружающих. Возможно, этот необычный синдром стал своего рода коллективной реакцией на окружающую людей смерть. Представители церкви утверждали, что души этих людей были одержимы дьяволом.
Очевидно, что те, кто еще в древности знал о целительном потенциале танца – шаманы и знахари – использовали взаимосвязи между телом, разумом и духом (Hanna, 1979). Затем люди западного мира разделили тело и душу. Религиозная мысль Средних веков, а затем рационалистическая философия Декарта рассматривала тело как нечто нечистое, вторичное (Descartes, 1993). Декарт окончательно установил дуализм души и тела, наделяя подлинностью именно разум.
Корни танцевальной терапии
Танцевально-двигательная терапия опирается на иные философские учения, рассматривая танец как естественный терапевтический инструмент, действующий на физическом, эмоциональном и духовном уровнях. Танцуя, люди переживают чувство единения. Именно поэтому они собираются в общественных местах и вместе двигаются под ритмичную музыку.
Творчество в искусстве, в данном случае в танце, есть поиск структур, с помощью которых можно выразить то, что трудно передать словами. Танцевально-двигательная терапия зиждется на фундаментальной идее о том, что танец помогает индивиду: во-первых, наладить связь с другими членами общества, частью которого он в той или иной степени является; во-вторых, выразить перед группой свои потребности и побуждения. Взаимодействие с другими – это источник силы и энергии, а также возможность выйти за пределы своих личных ограничений и беспокойств. Радость от совместного движения порождает ощущение своей ценности и принятие всего, что было пережито.
В начале ХХ века такие новаторы, как Айседора Дункан, отказались от формальностей классического балета и начали танцевать босиком, выражая в танце себя, а не играя чью-то роль (Kurth, 2001). Новое понимание танца позволяло индивиду свободно создавать новые формы, использовать все возможности тела. Настоящим новаторством стало создание своего личного танца. Среди влиятельных хореографов стоит назвать Мэри Вигман из Германии (Newhall, 2009). Ее импровизации, ритуальность ее движений и опора на перкуссионные инструменты, а не на музыкальную партитуру стали ориентиром для нескольких поколений учеников, многие из которых стояли у истоков современной танцевально-двигательной терапии. Однако создатели нового понимания танца никогда не умаляли важности традиционных методов обучения и дисциплины, необходимых для каждого, кто решил реализовать творческие способности в области танца.
Один из важнейших принципов танцевально-двигательной терапии – отказ от дуализма души – тела. С этой точки зрения все составляющие человека компоненты воспринимаются как тесно связанные друг с другом системы. Сознание – часть тела, а тело постоянно влияет на сознание. Нейрофизиологи и другие ученые сегодня настойчиво изучают связи между этими системами. Говоря о теле, мы не только описываем функциональные аспекты движения, но и пытаемся понять, как мышление влияет на психику и эмоции и как движение влияет на каждую из этих сфер и, в свою очередь, подвержено их влиянию.
Научные исследования лишь подтверждают то, что на протяжении многих лет танцевально-двигательные терапевты понимали интуитивно. Чтобы соединить танец и терапию, танцовщикам нужно было проникнуть в глубинную суть их искусства. Для этого они постигали личностный смысл танца для себя. Всякое искусство, включающее творца, необходимо включает его уникальную, индивидуальную точку зрения, которая является корнем творения. Танец – это не просто упражнение, которое нужно выполнить, это высказывание, за которым стоят личные чувства, энергия и желание выразить то, что есть внутри. Танец всегда основан на некой идее, реальной или абстрактной, которая должна быть передана другим людям. Танцуя, человек использует тело для выражения эмоционального содержания в эстетической форме. Каждый из нас в течение жизни проходит через самые разные эмоциональные переживания, и каждый обладает способностью к кинестетическому переживанию и связан с движением как таковым. Когда мы видим танец, наше тело, состоящие из несметного числа мышечных, нервных и других функционально независимых систем, реагирует на него кинестетически, обращаясь к памяти тела, хранящей пережитый опыт.
Основоположники
После долгих лет творческой и преподавательской деятельности некоторые танцовщицы стали внимательнее наблюдать за своими учениками. Многие из них ходили к психоаналитику, поскольку в то время психоанализ был самым распространенным типом психотерапии. К тому же они были в курсе всех фрейдистских и постфрейдистских теорий и разных взглядов на взаимосвязь психики и эмоций. Влияния новейших идей, а также интересы и пристрастия подталкивали их к более подробному изучению трудов представителей психоаналитической мысли, в частности, Г. С. Салливана, К. Г. Юнга и А. Адлера. Все эти психологические теории позволили основоположникам танцевально-двигательной терапии понять специфику развития и поведения человека, и они смогли использовать эти знания для наблюдения за двигательным (невербальным) поведением других. Каждая из женщин, стоявших у истоков использования танца в терапии, признавала силу движения и его значение в собственной жизни. Их интересовало, как оно влияет на других людей и что можно понять через опыт личного танца, который каждый способен исследовать для себя сам.
Мэриан Чейс, танцевавшая в 1930-е годы у Рут Сен-Дени и Теда Шона в их компании «Денишон», была хореографом, а затем стала преподавать танец в своей собственной студии в Вашингтоне. Она задавалась вопросом, зачем приходили учиться танцу те ученики, которые не имели цели стать профессиональными танцовщиками. Она внимательно наблюдала каждого из них в движении и постепенно все больше смещала фокус на их индивидуальные потребности. Она проводила для этих учеников занятия, которые были направлены на достижение интеграции на уровне тела и движения, благодаря чему они достигали состояния личной гармонии. Вскоре о ее работе узнали в психиатрических кругах, и в 1942 году она была приглашена в федеральную больницу святой Елизаветы, в которой лечились от психических травм многие участники Второй мировой войны. Это было время появления групповой терапии, которое стало ответом на коллективную потребность. И танцевально-двигательная терапия прекрасно соответствовала этому новому терапевтическому инструменту. Мэриан Чейс создала свои методики, работая с шизофрениками и психотиками до появления психотропных препаратов (Sandel et al., 1993). Она многих обучала в те годы, а в период с 1966 по 1968 год она была первым президентом Американской ассоциации танцевальной терапии. Я принадлежала к группе интернов, обучавшихся у Мэриан Чейс в больнице святой Елизаветы (с 1964 по 1965 год): мне посчастливилось наблюдать за ее работой с пациентами с тяжелой регрессией и делать первые профессиональные шаги под ее руководством.
Мэриан Чейс подходила к работе очень старательно и скрупулезно. В годы своего обучения я сопровождала ее в закрытые палаты, перемещая огромный проигрыватель (тогда еще не было ни дисков, ни тем более айподов). Входя в палату, Мэриан сразу же анализировала повадки пациентов: кто как здоровался, что говорил, как кивал головой. Затем уже в общем холле она наблюдала за тем, как пациенты общаются друг с другом, как объединяются в группы, какие царят настроения, а после этого она решала, с чего начать работу. Когда все собирались, она приветствовала каждого отдельно и подробно объясняла, кто она и зачем пришла. Обычно она предлагала начать с вальса – нейтрального танца и, как она заметила, часто не нагруженного воспоминаниями. Некоторые сразу присоединялись к кругу, который она создавала, а тем, кто не сразу решался принять участие в общем танце, давала время на то, чтобы набраться смелости. Однако даже те, кто всегда оставался в стороне, получали свою долю внимания и по-своему участвовали в групповой сессии. В зависимости от особенностей группы работа могла быть интенсивной, энергоемкой, веселой или доверительной. Весь спектр эмоций выражался в движениях, а иногда вербально. Каждый человек покидал сессию с более ясным ощущением своего Я и своей связи с другими, даже если вначале чувство изолированности превалировало, ведь за каждым движением Мэриан наблюдала очень внимательно и уважительно, давая свой осознанный отклик на символическое выражение пациентов в движении (Sandel et al., 1993).
Другой основоположницей ТДТ была Мэри Уайтхаус. В 1950-е годы она создала свой особый подход под влиянием школы Мэри Вигман и методологии юнгианского анализа. В отличие от Мэриан Чейс, которая работала с пациентами лечебниц, Мэри Уайтхаус занималась с клиентами из высших слоев общества, людьми с сильным Эго. В основу своего подхода она положила разработанный Юнгом метод активного воображения. Используя спонтанные телодвижения, возникающие из внутренних кинестетических ощущений, ее клиенты постепенно осознавали природу того, что они выражали на символическом уровне и таким образом открывали себе путь к изменениям и трансформации. М. Уайтхаус назвала свой метод «движением на глубине» (Whitehouse, 1970, 1977, 1986). Ее последователи изменили название метода на «аутентичное движение».
Работавшая в Калифорнии (как и Уайтхаус) Труди Шуп во время Второй мировой войны была известной танцовщицей и мимом в Европе. Осев в США, она начала работать с пациентами больниц и лечебниц и разработала особый способ осмысления своей деятельности (Wallock, 1983). Используя творческие исследования и естественную способность к игре, она работала с фантазиями, осознанием тела и помогала пациентам выражать чувства с помощью движений и привносить изменения в позу и осанку.
Также на становление ТДТ повлияли: Бланш Эван, Лилиан Эспенак, Альма Хокинс и Ирмгард Бартеньефф. Некоторые, например Норма Каннер и Элизабет Полк, изначально работали с детьми. Почти все основоположники ТДТ анализировали свою работу, привнося нечто новое в теорию и методологию этого направления. Причем ТДТ может существовать не только в больницах, специальных учреждениях и кабинетах частнопрактикующих терапевтов, но и везде, где есть потребность в излечении. Например, в школах (аутизм, задержки развития), тюрьмах, амбулаториях и домах для престарелых (болезнь Альцгеймера). Танцетерапевты работают со слепыми, глухонемыми, людьми с закрытой травмой черепа, пациентами, страдающими от хронических болей, анорексии, болезни Паркинсона, проходящих реабилитацию после онкологических заболеваний. Во всех этих случаях болезнь включает психосоциальное измерение. Терапевты также работают с людьми с алкогольной и наркотической зависимостью, с семьями, в которых были случаи домашнего насилия и жестокого обращения. Танцевально-двигательные терапевты используют свои навыки и знания для того, чтобы возвращать людям уважение к себе, избавлять от последствий травмы, показывать, как строить здоровые отношения с окружающими. Работа может вестись как индивидуально, так и в группах. Особенности работы определяются потребностями пациента и спецификой каждой конкретной ситуации. Ниже мы рассмотрим пример индивидуальной работы с пациентом.
Небольшой пример из практики
Однажды в рамках частной практики я работала со здоровым мужчиной средних лет, который обратился ко мне из-за проблем в отношениях. Нам обоим стало ясно, что ему трудно позволять себе свободно двигаться в пространстве и протанцовывать те чувства, которые одолевали его в этот момент. Он постоянно анализировал и подвергал цензуре каждое свое телодвижение. Он всегда был очень напряжен, постоянно прерывался, сбивался с ритма. Казалось, что он приклеивался к полу. Однако, благодаря терапевтической работе с ним по темам семьи, его низкой самооценки, его порывов и сомнений, однажды во время сеанса после непродолжительной беседы он начал двигаться, и это был один из самых трогательных и пленительных танцев, которые я когда-либо видела. Красота буквально исходила от него благодаря удивительному единству тела, движения и намерения, передававшего то, что было у него внутри. Мы ни о чем заранее не договаривались, его танец был спонтанным. Просто он сам все понял и осознал, и обсуждать было нечего. Он принял себя, свои чувства и хотел выразить их в танце, чтобы они были увидены. В это мгновение я поняла, что мы уже близки к завершению терапии.
В ситуации групповой терапии всплывают все проекции и тревоги, связанные с отношением к другому. Группа же способна оказать индивиду поддержку и помочь справиться с болью. Осознание того, что все борются со своими проблемами, помогает человеку понять, что он не одинок в своих переживаниях на пути к выздоровлению. К примеру, гнев – это такая эмоция, которую мы редко показываем другим людям. Структурированные движения, с одной стороны, побуждают нас к выражению гнева, с другой – контейнируют его, моделируя разные способы принятия и реакции на него. Это позволяет уменьшить страх, связанный с этой эмоцией. Таким же образом можно выразить печаль и боль потери в группе, они становятся всеобщими. В последующих главах будут разобраны самые разные случаи применения танцевально-двигательной терапии.
Профессиональные структуры
Я принимала активное участие в создании Американской ассоциации танцевальной терапии (ADTA) и была ее первым вице-президентом и вторым (после Мэриан Чейс) президентом. Многое, о чем я пишу, происходило прямо у меня на глазах. Изначально было несколько человек, работающих независимо, пытающихся анализировать танцевальную терапию как особый вид терапевтической деятельности. Постепенно все, включая и меня, стали искать друг друга, потому что появилась потребность поделиться опытом и накопившимися вопросами. Нескольким ученикам Мэриан Чейс пришло в голову, что необходимо создать организацию, в рамках которой было бы возможно профессиональное общение и обучение. После двух лет подготовительной работы в 1966 году ADTA была создана в качестве некоммерческой организации. Членов было 75… немногие из них до сих пор продолжают активно преподавать и работать. Появилась возможность общаться с помощью выпуска информационных бюллетеней, на советах, ежегодных конференциях и в рамках профессиональных изданий. Со временем были установлены профессиональные стандарты и нормы этики. Направление развивалось, знаний и возможностей становилось все больше (Levy, 1992). С появлением образовательных программ ADTA взяла на себя задачу регламентирования их апробации. Сертификация подразумевала ряд критериев и требований соответствия профессиональным стандартам.
Для того чтобы стать танцетерапевтом, недостаточно просто любить танцевать и иметь познания в хореографии. Тот, кто намеревается получить степень магистра в области ТДТ, должен разбираться в особенностях человеческого развития и поведения, уметь правильно наблюдать за движениями и групповой динамикой. В США в рамках ADTA были разработаны программы, ставшие моделями для всех программ подготовки по всему миру. Первые американские специалисты уезжали преподавать в другие страны или просто посещали их, проводя мастер-классы и семинары. Те же, кто хотел учиться, в свою очередь, сами приезжали в Штаты. В 1980 году стартовала первая обучающая программа в Израиле. На сегодняшний день ассоциации и программы ТДТ есть в тридцати пяти странах мира (не считая США – см. сайт ADTA). Такое географическое расширение, в первую очередь, требует учета и анализа культурных различий и взглядов на тело, движение, танец и человеческие отношения.
Чем уникальна танцевально-двигательная терапия?
В последние годы появился целый ряд телесно-ориентированных терапевтических направлений. Танцевально-двигательную терапию нельзя путать с методом Фельденкрайза, методом Александера, рейки, массажной терапией и др. Все они по-своему ценны, но имеют существенные различия. В танцевально-двигательной терапии важно то, как телодвижения и позы влияют на восприятие; как возникает напряжение, способное стать импульсом к действию или переживанию, как мы используем дыхание и прикосновение. Существенно для ТДТ то, что танец не перестает быть искусством, деятельным и творческим использованием времени и пространства и… самого себя. Импровизируя и слушая внутренние импульсы, двигаясь в естественном для себя ритме, танцующий человек выражает себя – и в этом самовыражении всегда есть глубокий смысл, даже если он не понятен другим и ему самому. Импровизация всегда развертывается самопроизвольно и бессознательно (или досознательно). Движения танца приобретают символический смысл, начинают функционировать как ожидающие истолкования метафоры. Те или иные фигуры могут повторяться, какие-то телодвижения создаются «здесь и сейчас», а поведенческие и отношенческие модели постепенно раскрываются. Весь этот материал становится частью процесса трансформации, в котором ключевая роль отводится танцевально-двигательному терапевту. Именно его знания и умения помогают четко сформулировать цели, поставить основанный на движениях диагноз и предложить необходимый курс лечения. Для поддержки и прояснения деталей используется вербальное взаимодействие. Доверительные отношения постепенно разгоняют страх и разрушают защитные барьеры, расчищая дорогу к переменам.
Заключение
Несмотря на то, что современный мир гораздо сложнее и многообразнее, чем тесный и четко очерченный «мирок» некогда вездесущих племенных обществ, некоторые основополагающие элементы человеческой жизни остаются неизменными. Люди, как и прежде, нуждаются в том, чтобы чувствовать внутреннее единство и единение с другими. Танец – один из способов этого достигнуть. Танцевально-двигательная терапия помогает преодолеть замкнутость и почувствовать новые связи. Теперь мы гораздо больше знаем о человеческом поведении, о том, как отвечать индивидуальным потребностям, не нарушая группового единства. Мы больше не шаманы и знахари, мы – танцевально-двигательные терапевты.
Литература
ADTA. Available from www.adta.org.
De Mille A. (1963). The book of the dance. New York: Golden Press.
Descartes R. (1993). Meditations on first philosophy: In which the existence of god and the distinction of the soul from the body are demonstrated / Transl. Cress D. (3rd ed.). Indianopolis, IA: Hackett Publishing Company.
Ellis H. (1923). The dance of life. Boston, MA: Houghton Mifflin.
Hanna J. L. (1979). To dance is human: A theory of nonverbal communication. Austin, TX: University of Texas Press.
Highwater J. (1978). Dance: Rituals of experience. New York: Alfred van der Marck Editions.
Kurth P. (2001). Isadora: A Sensational Life. Boston, MA: Little, Brown & Company.
Levy F. J. (1992). Dance movement therapy: A healing art. Reston, VA: National Dance Association of AAHPERD, Rev. Edition.
Lomax A., Bartenieff I., Paulay F. (1972). Choreometrics: A method for the study of cross-cultural pattern in film. Congress on Research in Dance: Research Annul VI. P. 193–212.
Newhall M. A. S. (2009). Mary Wigman. New York – London: Routledge.
Sandel S., Chaiklin S., Lohn A. (Eds) (1993). Foundations of dance/movement therapy: The life and work of Marian Chace. Columbia, MD: Marian Chace Memorial Fund.
Schoop T. (2000). Motion and emotion. American Journal of Dance Therapy, 22 (2): 91–101.
Schoop T., Mitchell P. (1974). Won’t you join the dance? Palo Alto, CA: National Press Books.
Wallock S. (1983). An interview with Trudi Schoop. American Journal of Dance Therapy, (6): 5–16.
Whitehouse M. (1970). Reflections on metamorphosis. IMPULSE (suppl.), 62 – 6 4.
Whitehouse M. (1977). The transference and dance therapy. American Journal of Dance Therapy, 1 (1): 3–7.
Whitehouse M. (1986). Jung and dance therapy: Two major principles // P. Lewis (Ed.). Theoretical approaches in dance/movement therapy, Vol. I (pp. 61–85). Dubuque, IA: Kendall/Hunt.
Видеоматериалы
The Power of Movement (1982). American Dance Therapy Association, Columbia, MD. The Rhythms of the Earth (2007). The Choreometric Films of Alan Lomax and Forestine Paulay. Website: www.adta.org.
2. Творческий процесс в танцевально-двигательной терапии. Хильда Венгровер
Творчество – одно из главных средств, с помощью которых человек может освободить себя от оков обусловленных реакций и привычных поступков…
(Ариети, 1976, p. 4)
Введение
В этой главе мы разбираем понятие творчества и его роль в танцевально-двигательной терапии (ТДТ) и даем обзор взглядов различных мыслителей и ученых (в основном сторонников психоанализа) на творчество и художественное выражение. ТДТ является одним из направлений арт-терапии, то есть таким типом психотерапии, теория и практика которого основаны на понимании потенциала трансформации и исцеления в процессе художественного творчества и самовыражения.
Основы ТДТ были заложены в середине ХХ века профессиональными хореографами, танцовщиками и танцовщицами. Одним из главных факторов, приведших к «созреванию» нового направления, стала многомерность опыта, переживаемого во время танца, который как вид искусства включает и объединяет физиологические, когнитивные, эмоциональные и социокультурные аспекты бытия человека. В конце ХХ – начале XXI века психотерапия окончательно приобрела междисциплинарный и многоуровневый характер (Fiorini, 1995; Dosamantes-Beaudry, 2003) и благодаря такой множественности стала частью мировоззрения, по мнению ряда специалистов.
Представители всех многочисленных направлений психологии изучали разные аспекты процесса художественного творчества. Самое большое влияние на ТДТ оказали результаты изучения этих вопросов, достигнутые в области психоанализа и юнгианской психологии. Поскольку в рамках этой главы нам не удастся рассмотреть все подходы к творчеству и художественному самовыражению, мы в основном будем апеллировать к концептуальному и методологическому аппарату психоанализа.
Творчество: главная тема и вариации
Начнем с прояснения вопроса о том, что такое творчество, а также введем это понятие в терапевтический контекст. Необходимо различать творчество повседневное и творчество как искусство (Arieti, 1976, p. 10–12). Нас, терапевтов, интересуют творческие способности простых людей, обращающихся за помощью (очевидно, что эти люди вовсе не обязательно должны иметь какое-либо отношение к искусству как профессиональной деятельности).
В «Оксфордском словаре английского языка» творчество определяется как «сила или способность творить». У глагола «творить» несколько определений, из которых упомянем следующие: (о некой божественной силе): сотворять, порождать жизнь; делать, производить, совершать (OED, 1991).
Энтони Сторр использует такую дефиницию: «Творчество – это способность давать чему-то новое существование» (Barron, 1965 in Storr, 1993, p. xv).
В ТДТ новым считается то, что воспринимается как таковое самим индивидом, связывающим воедино идеи и явления и получающим новое решение той или иной проблемы. Так, моментом творения может считаться инсайт или обнаружение связи между событиями личной жизни и чувствами, мыслями и поступками. Одна из важнейших задач психотерапии – приблизить это мгновение.
Вышеприведенные дефиниции демонстрируют всю сложность понятия творчества. С одной стороны, мы говорим о результате творчества и творческом процессе, с другой – о качествах оригинальности и спонтанности.
Процесс и результат в творчестве
В вербальной психотерапии главным средством развития терапевтических отношений является речь, слова. В ТДТ работа ведется с невербальной коммуникацией пациента и с его самовыражением в танце, в то время как терапевт взаимодействует с пациентом на уровне движения и может давать словесные комментарии и интерпретации. Целью ТДТ может быть и помощь в стимуляции психологического развития, и проработка травмы, и развитие способности к саморефлексии, достижение инсайта/понимания и многое другое. Для выполнения этих целей необходимо помогать творческому процессу протекать беспрепятственно.
В общем и целом художественное творчество всегда разделяется на процесс и результат. Последний рассчитан на то, чтобы быть показанным некой аудитории и получать оценку (хотя некоторые современные художники демонстрируют зрителю сам творческий процесс). Если говорить о ТДТ, то ни о каком продукте творческой деятельности речи не идет: и результат творчества, и процесс рассматриваются как неотъемлемые части диалога между психотерапевтом и пациентом. Все этапы этого диалога будут подробно описаны в последующих главах. Все танцетерапевты, обладающие познаниями в области психоанализа, знают, что творческий процесс и его результат обладают глубоким смыслом и целительным потенциалом. Кэрол Пресс считала, что психоанализ и творческое самовыражение нельзя считать двумя взаимозаменяемыми методами (Press, 2005, p. 119). Танцевально-двигательные терапевты пытаются их интегрировать, и это действительно возможно, если терапевт владеет теми психодинамическими теориями, которые затрагивают некоторые аспекты художественного творчества.
Оригинальность и спонтанность
Оригинальность и спонтанность тесно связаны с творчеством. Однако Сторр, Ариети и другие авторы уверены, что эти качества нельзя с творчеством отождествлять. И то, и другое подразумевают определенную текучесть образов, идей и действий. Они могут быть частью творческого процесса, но его не исчерпывают.
Техника свободных ассоциаций, которую применял Фрейд, основана на спонтанном выражении, которое позволяет бессознательному как бы всплыть на поверхность за счет ослабления контроля и подавления. Импровизация в движении – подобный этому процесс по своей сложности и глубине. С самого начала ХХ века идеи Фрейда влияли на то, как импровизация использовалась и интерпретировалась деятелями искусства. Импровизация в танце требует отказа от стереотипных реакций и коннотаций ради появления новых психологических форм выражения. Иногда желание развить в себе способность к спонтанности (а значит, и более зрелым отношениям с самим собой) может быть целью обращения к психотерапевту. Недостаток спонтанности зачастую связан с эмоциональными трудностями или неуверенностью. В других ситуациях, как, например, в случаях синдрома дефицита внимания и гиперактивности у детей, терапевтической целью может быть развитие осознания и контроля над спонтанностью (которая напрямую связана с импульсивностью).
Оригинальность многолика. Гилфорд (Guilford, 1968), описывая необычные решения и выходы из ситуаций, ввел термин «дивергентное мышление». Тем не менее Ариети считает это понятие чрезмерно узким, поскольку Гилфорд, по его мнению, вложил в него только способность нахождения функциональных решений. Однако любой концепт со временем обрастает новыми нарративами, самостоятельно находя выход из смысловой стагнации.
Ариети считает, что оригинальность включает спонтанность. Мысли психотического пациента вполне могут быть оригинальными, дивергентными и уникальными, а их выражение – спонтанным, но творчеством это назвать нельзя. Для того чтобы прояснить разницу между оригинальностью, спонтанностью и творчеством, Ариети изучал и анализировал сновидения. Сны всегда оригинальны и, без сомнения, спонтанны, однако процесс их сотворения происходит на бессознательном уровне[12].
Танцетерапевтов интересует субъективная оригинальность, те изменения, за которыми может наблюдать сам пациент. Иногда пациент начинает экспериментировать со своими движениями, пытаясь изменить восприятие тела или отношение к какому-либо переживаемому им конфликту. Аргентинский психотерапевт Э. Фиорини (Fiorini, 1995) описывает психопатологию как ловушку повторений и творений, попытку отыскать альтернативы. Примерно так же считает и Ариети (см. открывающую эту главу цитату).
Психология, искусство и творчество
Искусство и творчество всегда были объектами изучения психоанализа. Анализировались личность художника, источник его таланта и мотивации, смысл созданной работы, бессознательные психологические процессы, творческие способности гениев и простых людей, особенности психической деятельности в процессе творчества. Представители разных школ психоанализа соотносили данные с принятыми в их среде теориями, используя примеры из литературы, живописи и музыки (Freud, 1908, 1914 и др.; Klein, 1929; Kris, 1952; Arieti, 1976; Storr, 1993; Fiorini, 1995). Однако никто из них не исследовал в качестве материала искусство танца. Это придает словам Дидье Анзьё дополнительную смысловую нагрузку:
В период примерно с 1950 по 1975 годы… забвению со стороны учителей, специалистов, просто людей (во многом из-за экспансии структурализма) было предано тело – тело как важнейшее измерение человеческой реальности, как всеобъемлющая досексуальная и неразложимая данность, в которой находят опору все психические структуры (Anzieu, 1989/1998, p. 33).
Кажется, будто психоаналитики отказываются признавать вид искусства, в котором тело является одновременно и передатчиком, и самим сообщением. Фрейд писал Ромену Роллану, что не изучает музыку, поскольку она сопряжена с океаническими переживаниями (которые, похоже, были Фрейду не близки). Танец, так же как и музыка, – это невербальное, подчеркнуто сенсорное искусство, способное вызывать сильные эмоции и в исполнителе, и в зрителе. Танец – искусство преходящее, движения и позы значительно меняются каждое мгновение, «развитие на протяжении всего танца основывается на визуально-кинестетических паттернах. Другими словами, длительность, повторения, подобия, контрасты и отношения развертываются во времени» (Nadel, Strauss, 2003, p. 272). Отказ от танца при изучении искусства и творчества может быть связан с тем, каким важным значением в психоанализе наделено слово. Начало было положено в новаторских работах Дэниела Стерна и других. В большинстве этих работ происходит междисциплинарное соединение наблюдения за ранним развитием ребенка и клинической практики. Специалисты в области раннего развития считают, что первые межличностные отношения по многим характеристикам схожи с обусловленными временем формами искусства. Они описывают эти взаимодействия как особого рода перформанс[13], в котором звук, мимика и телодвижения создают коммуникацию и привязанность (Dissanayake, 2000; Espaol, 2006; Stern, 1985, 2004; Trevarthen, 1982). Новаторской стала идея о том, что ранние межличностные отношения, выражающиеся в форме такого перформанса, формируют основу эстетического переживания. Впервые эта мысль появляется у клинициста и ученого Дэниела Стерна.
Далее мы проведем синтез идей и понятий, связанных с искусством и творчеством, а также с концептуально-методологической базой ТДТ. На арт-терапию в целом, безусловно, повлиял К. Г. Юнг, однако я в рамках этой главы его идеи разбирать не буду (см.: Chodorow, 1991).
Каждую из теорий я проиллюстрирую примером из практики. Поскольку я буду приводить их вырванными из общего контекста, читатель сможет увидеть более одной коннотации. Человек – это очень сложно устроенное существо, способное единовременно разрешать несколько конфликтов и выполнять несколько задач. Движение и танец, которые пациент демонстрирует во время терапевтических сессий, может показывать стиль его межличностного общения, его самоощущение или особые механизмы адаптации/защиты (Govoni, Piccioli Weatherhogg, 2007). Вместо того чтобы разбирать один-единственный смысл, я беру разные интерпретации. Творчество нуждается в открытости терапевта, его способности дать нужное объяснение и выявить путь к личностному росту и трансформации.
Творческий процесс, происходящий во время сессии, как часть терапии является обязательной составляющей ТДТ. Терапевт содействует творческому самовыражению и делает все возможное, чтобы еще больше поддержать и принять его (Winnicott, 2005).
Фрейд: художественное творчество как выражение желаний и сублимация
Фрейд в основном изучал творения великих художников – общеизвестны его работы, в которых разбираются литературные и живописные произведения. Он ценил их как выражение бессознательного, как символическое представление желаний, сексуальных влечений или же их непосредственное удовлетворение, другими словами, как результат сублимации[14]. Несмотря на неоднозначность его позиции и недостаточные знания в области искусства и эстетики, Фрейд заложил основы психоаналитического изучения искусства, личности художника и результатов творчества обычных людей. Обсудим ряд его идей.
На мой взгляд, одна из ошибок фрейдовского взгляда на искусство – жесткое разделение на форму и содержание. Он сам говорил, что не разбирается в эстетике, но очень интересуется значимостью произведений искусства. Однако, анализируя живопись, он явно обращается к смысловому значению формы (Schneider Adams, 1993). Искусствоведы давно показали, что форма обладает смыслом, что зачастую она сама смыслом и является. Это особенно верно для танца, а значит, и для ТДТ. Любой согласится с тем, что легкий и грациозный прыжок сильно отличается – в эмоциональном и психологическом плане – от тяжелых и напряженных попыток сдвинуть себя с места.
В своей статье 1908 года «Художник и фантазирование» Фрейд определил художественное творчество как способ выражения желаний и средство их осуществления (в обоих случаях – символическое). Он сравнивает творчество художника и детскую игру: в обоих случаях создается воображаемый мир, который принимается всерьез. Произведение искусства не имело бы ценности, если бы не имело особой эстетической внешней оболочки или если бы его бессознательная подоснова была эксплицирована.
Схожим образом болезненные чувства могут быть пережиты, будучи представлены в символической форме. Художник раскрывает различные стороны психической жизни, но маскирует их под эстетической формой.
Отто Ранк (Rank, 1907/1973) считал, что выставление своих творений на публике доставляет художнику бессознательное удовольствие: в том числе за счет возможности поделиться своими идеями и чаяниями с другими. Открытое принятие извне смягчает чувство вины за свои желания. В рамках ТДТ «публикой» становятся терапевт и другие пациенты (в случае групповой терапии).
Таким образом, по Фрейду, когда ребенок набрасывает на плечи плащ и начинает прыгать и носиться по комнате, то он символически выажает стремление к власти и завоеваниям (что, в свою очередь, может быть скрытой формой желания пенетрации). Принятие такого поведения освобождает ребенка от бессознательной вины и позволяет сублимировать желания через игру и физическую активность. Процесс развития в таком случае не нарушается.
Группа взрослых в дневном психиатрическом стационаре отстукивают ногами ритм, танцуя в кругу – они говорят, что они как будто давят ногами муравьев. У них есть возможность выразить агрессию, гнев или другую подобную эмоцию с помощью этого символического действия без надрыва и психологического дискомфорта. Подведем итог: «Фактически такая работа может быть гораздо более ценным способом самовыражения, чем действия и слова в обычной жизни» (Storr, 1993, p. 109).
Творческое самовыражение как способ обращения с реальностью
Аналогия между произведением искусства и фантазией, проведенная Фрейдом, не объясняет всей сложности творческого процесса и закономерностей получения его результата. Сторр считает, что некоторые литературные произведения, например книги о Джеймсе Бонде Яна Флеминга или романтические романы, изображают исполнение желаний (как автора, так и читателя) и заставляют переживать катарсис. Однако эти произведения не могут быть приравнены к книгам Л. Толстого, М. Пруста и других великих писателей, дающих возможность читателю увидеть и понять трудноуловимую сложность жизни.
В ТДТ мы видим, как игра или танец выражают желание, но это – не самоцель. Когда девушка танцует «как королева», мы понимаем, что это переживание женственности, отождествление с матерью и другими женщинами. Она воплощает и воссоздает половую идентичность, развивает самовосприятие и преобразует образ собственного тела (Schilder, 1950).
Танец этой девушки может вызвать ассоциации с доисторическим человеком, который, набросив шкуру животного и подражая его движениям, пытается овладеть его силой. Таким образом, речь идет не только о выражении желаний, но и о феномене идентификации, вдохновения и о тренировке социальных ролей и различных сторон своего Я. Можно вспомнить и динамику эдипова комплекса (Freud, 1900, 1910).
В предыдущей главе мы проследили связь между искусством и ритуалом. Фробениус (см.: Read, 1965), Льюис-Бернстейн (Lewis-Bernstein, 1979) и Восьен (Wosien, 1992) описывали танцевальные церемонии, устраивавшиеся перед охотой с целью максимально приблизиться к мироощущению животного, узнать его изнутри. Рид также добавляет, что человек испокон веков чувствовал себя неуверенным и растерянным перед лицом сложности и неопределенности жизни и мира. Человек хочет лучше понимать действительность, быть искуснее в борьбе за существование. Подражательный танец помогал поставить себя на место животного, буквально влезть в его шкуру. Искусство не было приятным времяпрепровождением – на заре человечества оно было нужно для выживания (Read, 1965, р. 65). Танец использовался для углубления понимания и выстраивания коммуникации (Bjart, 1973).
На одной из сессий моя маленькая восьмилетняя пациентка с расстройством поведения вдруг начала меня пародировать: она улыбалась и пыталась говорить очень мягко и спокойно, что было для нее совсем не характерно. Потом мы самозабвенно и весело ставили «танец в моем стиле», который помог ей интроецировать другой способ телесной воплощенности.
Если дальше развивать сформулированную Фрейдом аналогию между игрой и творческим процессом, то нужно вспомнить Эрика Эриксона и его идею о том, что детская игра зачастую служит целям адаптации и интеграции в рамках естественного несинхронизированного развития (Erikson, 1963). Игра помогает привести к гармонии все асинхронные изменения разного порядка – физические, психологические и социальные – за счет претворения в жизнь фантазий.
В детской ТДТ граница между танцем и игрой весьма зыбка. Исходя из того, что терапевт должен улавливать больше одного смысла в творческом самовыражении, я приведу три интерпретации одного случая из практики.
Во время сессии десятилетний Джек играет в футбол – так он, скорее всего, готовит себя к более серьезной игре с друзьями, может быть, он хочет показать терапевту не только свои проблемы, но и сильные стороны. Возможно, он хочет, чтобы им восхищались, чтобы его умения признали, оценили по достоинству (Kohut, 1977; Winnicott, 2005). Вполне может быть, что он обрисовывает внутри комнаты символическую и конкретную территорию для себя и других. С течением времени он делает ворота же – это может означать, что он больше не чувствует себя уязвимым и готов отказаться от некоторых защитных механизмов, довериться себе и терапевту.
Все эти смыслы подводят нас к пониманию еще одной функции творческого самовыражения.
Творчество как защита от тревоги
Сторр (Storr, 1993) изучал бессознательные мотивы художников и ученых, то есть представителей двух творческих профессий. Он пытался понять, что заставляет их работать и творить? Многие из его идей могут быть полезны при исследовании процесса творчества в ТДТ. Одна из основных идей Сторра – это предположение, что творчество является эффективной защитой от бессознательной тревоги. Опираясь на работы Мелани Кляйн (Klein, 1929), он различает два типа тревоги – шизоидную и депрессивную. Независимо от теоретической позиции учет типа тревожности может быть полезным.
Господствующий тип тревоги может определять подход терапевта и выбор той или иной формы творческого самовыражения для пациента.
То, как индивид ведет себя во время процесса творчества, показательно для определения его основных тревог.
Контроль и порядок
Шизоидный тип личности – интровертен и сдержан в выстраивании аффективных отношений, которые бессознательно воспринимаются им как опасные и неблагонадежные. Подобное избегание отношений может приводить к чувству обессмысливания жизни, поскольку смысл ей придают именно близкие отношения и эмоциональная вовлеченность (Storr, 1993, p. 70). Другая черта шизоидной личности – парадоксальное сочетание ощущения всемогущества и уязвимости (это также характерно для младенцев и детей). Так возникает порочный круг: чем меньше индивид удовлетворен отношениями, тем больше он их избегает, все больше фокусируясь на фантазиях и своем внутреннем мире. Ярко выраженный шизоид не способен выстроить целостный образ мира, связь между причиной и следствием и отношения со значимыми в его развитии людьми, поэтому он творит ради установления контроля и порядка. Его личность лучше высвечивается именно через творчество, а не через отношения.
Рональд Фейрберн (Fairbairn, 1952/1994) считал подобную тенденцию к эксгибиционизму компенсацией неспособности установить связь. Аналогичным образом тревожащийся человек, переживающий жизненные потрясения или неспособный сориентироваться в хаосе действительности, может прибегнуть к искусству как средству установления воображаемого контроля.
Лидии тридцать два года, в ее личности ярко проявлены шизоидные черты. На сессиях она двигается под классическую музыку, подобно академической танцовщице (хотя балету никогда не училась). Она предпочитает спокойные, медленные движения и гармонию симметрии, которую она находит именно в классическом танце. Современный танец ее отталкивает своей хаотичностью и нарочитой эмоциональностью. В ТДТ пространством потенциального исцеления могут быть не только терапевтические отношения (Winnicott, 2005). Еще одна опора терапии – процесс творчества и его проявление в работе пациента. Таким образом, танцетерапевт должен быть специалистом по психологии и психотерапии и не только осознавать динамику переноса-контрпереноса, но также быть экспертом в области «языка движений».
Другими словами, терапевт должен разбираться в танцевальных формах и стилях, техниках и способах работы с телом, осознавать собственное движение и хорошо владеть собственным телом. Танцетерапевт не только предлагает идеи, как двигаться и танцевать, но, ориентируясь на специфику группы и ее цели, сам двигается и танцует с пациентами. Танцетерапевт должен быть открыт происходящему, уметь видеть нюансы, импровзировать, уметь правильно реагировать, а также знать, как те или иные телодвижения переживаются кинестетически и эмоционально.
Читать бесплатно другие книги:
