Поцелуй в подарок Art Даша
– А вон новенькая наша, – уверена, что она и пальцем на меня показала, но я не видела, так как шагнула в зал.
– Фс-с-сиу! – свистнул тот самый парень, недавно клеившийся ко мне. – Красавица, ещё пива!
– Одну минуту, – кивнула я, обходя их столик за версту.
Я видела, как Яр недовольно глянул на парней, дружно захохотавших, отпустив какие-то шутки в мой адрес. Я не слышала, что они сказали, да и все равно мне.
– Привет. – Я остановилась напротив него, нервно скрестив пальцы. – Что ты здесь делаешь?
– Ага, – поморщился Яр, – и тебе привет. Это я должен тебя спросить, что ты здесь делаешь?
Он выделил местоимение ты так, что я поёжилась.
– Я… я… – я даже забыла, что здесь делаю, – работаю. Вот.
– Работаешь? Хех, – Яр хмыкнул, затем ударил кулаком по столу и процедил, – какого хрена ты здесь работаешь?
– Яр, я не понимаю, зачем ты сюда пришёл. Хочешь сделать заказ?
– А вот хочу! – Он немного приподнялся навстречу мне. – Я хочу, чтобы ты собрала свои вещи, сказала, что увольняешься и поехала со мной домой.
– Что? – опешила я, так как ожидала, чего угодно, но точно не этого.
– Чего стоишь? – зло прошипел Яр. – Выполняй мой заказ.
Я вскинула подбородок. С чего это он так со мной разговаривает? Какое имеет право? Да, я живу в его квартире, но это не дает ему право мной командовать! Что ещё за новости?
Яр упрямо стиснул зубы, сморщив нос. В его глазах я видела решимость вперемешку со злостью. Он злится? Почему? На меня?
– Ванильная, – рыкает он, понимая, что я не собираюсь подчиняться, – делай, что говорю!
– Эй, куколка! Фс-с-сиу! Долго тебя ждать? – Снова эти невоспитанные идиоты!
– Мне нужно работать, – кидаю я Яру, поворачиваясь.
– Куда? – Яр хватает меня за руку, тянет обратно. – Ты не будешь здесь работать! Я не позволю!
Я оборачиваюсь к нему, уже сама сжимая зубы и широко раскрыв глаза.
– А я должна спрашивать у тебя разрешение? Ты кто такой? – Я сама напираю на него, пока не пытаясь выдернуть руку. – Кто ты мне, чтобы я перед тобой отчитывалась? Ты мне не родня! И не мой парень!
– Ты живёшь со мной! – парирует Яр, делая шаг назад.
– Не с тобой, а у тебя! – Я не замечаю, как в порыве несвойственной мне ярости, попадаю в его ловушку.
Я сама подошла к нему достаточно близко, Яр выпустил мою руку, но лишь для того, чтобы обвить мою талию.
Я теряюсь, не зная, как должна реагировать. Он ведь мне даже не нравится. Тогда почему так приятно ощущать себя в его объятиях?
– Не вижу разницы, – говорит Яр, потянув меня на себя. Я подняла глаза, чтобы встретиться с блестящими обсидианами.
Его взгляд, казалось, пронзает насквозь. Из-за злости его глаза стали такого чёрного цвета, что даже, боже мой, не видно зрачков.
– Красавица, – к нам подходит приставучий посетитель, – он тебя обижает? – Это он про Яра? – Хочешь, мы сейчас с ним вмиг разберёмся?
– Яр, – шепотом обращаюсь к нему. Незачем кричать. Он и так слишком близко. Я вижу, как его идеальные брови съезжаются, когда он смотрит за меня, а искусанные губы скомкиваются в одну точку. – Не надо, не связывайся.
– Поехали домой, – говорит он очень даже громко, видимо, чтобы парень, стоящий позади, тоже слышал, – там поговорим. Я все равно не позволю тебе здесь работать. Ни за что, поняла меня?
Я возмущенно охаю, начинаю трепыхаться в его руках, как птичка, пойманная в сети.
– Ванильная, – на выдохе. А на вдохе Яр легко подхватывает меня и приземляет животом на своё плечо.
Посетители охают. Я поднимаю голову, чтобы позвать на помощь, но замечаю, как официантки лишь хихикают. Это что, черт возьми, смешно? Я, конечно, не выгляжу напуганной, потому что не боюсь Яра, но вдруг это бы сделал кто-нибудь другой? Что тогда?
– Она увольняется! – крикнул он им, направившись к выходу. – Ванильная, хватит ёрзать. Это неприлично. Твоя попа и так на уровне моего лица.
Яр рассмеялся, а я запыхтела, как паровоз, чувствуя боль в области живота. Меня никогда и на руки-то никто не поднимал, а таким образом – тем более.
Ему смешно? Избалованный мальчишка! Делает всё, что душе угодно!
Он опускает меня, прислонив к своей огромной машине. Я сразу же набросилась на него.
– Какого чёрта ты вытворяешь? Ты хоть понимаешь, что наделал? Да меня ведь теперь уволят!
– Нет. – Яр ловит мои руки, заводит их за мою спину, прижимая к своей груди. Господи, слишком много объятий на сегодня. – Ты сама уволилась.
– Пусти! – рычу я, скрывая агрессией электрический ток, пронзающий вены от его прикосновений. – Отпусти!
Яр слушается. Я оказываюсь на свободе, стараюсь отойти от него на приличное расстояние.
– Почему ты решила устроиться на работу? Ты разве не ушла с головой в учебу?
– Мне надо как-то жить.
Яр смотрит на меня с недоверием и непониманием – ещё бы! Я и не жду от богатенького парня понимания.
– Этот город слишком дорогой для меня, – устало выдыхаю я. – Моя мама хорошо зарабатывает, но она все равно не может полностью меня здесь обеспечить. Да и деньги, что она прислала, и те, что я сама накопила, ушли на оплату аренды. Я заплатила за два месяца вперед: такое было условие съема. И вот я осталась без денег.
– А ты не можешь попросить свою маму, прислать тебе ещё, сказав, что потратила?
– Моя мама не дойная корова, чтобы деньги с неё тянуть! Я сама выбрала этот университет, да и не могу я так. Как я уже сказала, она присылает столько, сколько может. Не её вина, что мне не дали комнату в общаге. Не должна она голодать только потому, что её дочь вдруг захотела учиться в столице.
– Разве родители не должны дать хорошее образование? Разве они не отвечают за это?
– В каком мире ты живёшь? – Губы растягивает горькая усмешка. – Похоже, твоя вселенная намного слаще. А в моей всё иначе.
– Это как? – Яр делает шаг ко мне.
Я зажмуриваюсь, думая, могу ли я рассказать ему о себе то, что никогда не говорила другим.
– В моём мире, – всё же выдыхаю я, – есть только я и мама. После смерти отца, она только и делает, что работает. Я училась, стараясь отличными оценками хоть как-то отплатить ей за то, что в нашей квартире тепло и пахнет едой.
Я вновь закрываю глаза и словно окунаюсь в те годы. Меня немного тряхануло – тяжёлые воспоминания. Я будто вновь маленькая девочка, плачущая и не понимающая, почему так произошло – беспомощная, уязвимая, голодная.
– Первое время было очень тяжело. Знаешь, какое это счастье приходить домой, а там, на плите стоит горячий куриный суп, а на столе буханка хлеба? – Я сжала кулаки, удерживая озноб. Это, наверное, самое счастливое воспоминание после смерти папы. Да, мы с мамой пережили безденежье, так как отец был единственным кормильцем. Мама сразу устроилась на работу, но много ей не платили, а счета росли. – Уверена, что ты не знаешь. А я испытала это на себе. Как только подросла, пошла работать в супермаркет на полставки, чтобы не чувствовать себя нахлебником. Маму повысили до главного бухгалтера: и только тогда я смогла подумать об университете.
Мы с мамой остались только вдвоем в этом мире. Ей нужен был смысл в этой жизни. И она сделала меня её центром. Мама заботилась обо мне, забывая о себе, говоря, что я всё для неё.
И вот, чем я ей отплатила. Бросила, уехала учиться, хотела поймать удачу за хвост, стараясь не замечать, как ей тяжело.
Глаза затуманили нахлынувшие слёзы. Не знаю, почему я решила ему об этом рассказать. Он ведь все равно не поймет. Что может знать богатый мальчишка о тяготах жизни простых смертных?
Но Яр смотрит на меня так пристально. Ему это незнакомо, но я вижу, что Яр искренне пытается понять меня. Зачем ему это?
Мне внезапно становится холодно. Ледяной ветер напоминает разгоряченной коже о том, что на дворе октябрь. Я обхватываю свои плечи руками, морщась от мурашек. Зарываю глаза, мечтая оказаться в теплом месте.
И тепло приходит неожиданно, откуда-то сверху на плечи опускается нагретая куртка, пропитанная туалетной водой Яра. Я узнаю этот аромат, вдыхаю его, и лёгкие благодарно принимают этот дар.
– Прости, вытащил тебя без куртки, – говорит Яр, запахивая свою куртку на моей груди. – Садись в машину. Я домой тебя отвезу.
Я киваю, залезаю на переднее сиденье, вновь попадая в его роскошную вселенную.
– Я могу понять, почему ты хочешь работать, – говорит он, остановившись у дома. – Но почему именно официанткой?
– А кто ещё возьмет студента на работу?
– Но это небезопасно.
– А что в наше время безопасно? Везде опасно.
– Со мной безопасно, – буркнул Яр себе под нос.
– Что? – переспрашиваю, думая, что мне послышалось.
– Я не позволю тебе там работать. Если не послушаешься и все равно пойдешь, я вновь приду.
– А…
– А если решишь устроиться в другом месте, всё равно узнаю и приду туда.
– С ума сойти? Ты кто такой? Ты мне ведь никто, чтобы такие фокусы выкидывать.
– Почему это никто? Я твой друг. Теперь.
ГЛАВА 22
POV Скиф
Ася…
Всего три буквы. Но они сперва вспыхивают в моей груди яркими вспышками, а затем разгораются с такой силой, что мне сложно справиться с собой.
Друг. Зачем я сказал ей это? Хотел ли я быть ей другом?
Нет, не хотел. Но быть рядом с ней – это единственное желание.
Когда узнал, что она устроилась на работу, удивился, затем узнав, кем она собралась работать, разозлился.
Хрык, в голове поднялся красный флаг, как тряпка для быка. Я не мог позволить ей работать официанткой так же, как и жить в коммуналке. Это все не для неё. Ася слишком хорошая. Разве она не должна усердно учиться, чтобы чего-то в этой жизни добиться? Почему она тратит своё драгоценное время на такую глупость?
И её объяснение полностью пошатнуло мое мировоззрение – как странно. Я никогда не задумывался о том, как живут другие люди, почему они так усердно трудятся? Ася права, я родился и вырос на всём готовом. Я думал, что родители мне что-то должны и чем-то обязаны. Но правда в том, что это я просто неблагодарный сынок.
Как она там сказала? Счастье – это куриный суп и булка хлеба? Разве можно довольствоваться только этим?
Скажи мне это кто-нибудь другой – я не поверю. Но я видел её глаза, налившиеся слезами, когда она открывала мне свои сокровенные воспоминания. Вот откуда взялось её упрямство, упорство и целеустремлённость. Вот почему она так стремиться вверх, но при этом не ищет лёгких путей.
Я не спал всю ночь, думал, чем могу ей помочь. Мои деньги она точно не возьмёт, а работать я ей не позволю.
– Макс, – зову я друга, уставившегося в телефон, – Макс!
– Что? Препод уже пришёл? – Он отрывается от дисплея, оглядывает аудиторию.
– Нет, – раздражённо отвечаю я, – мне нужна твоя помощь.
– Я не буду больше вытравливать твою приживалку! – Лётчик выставляет руку перед собой, затем встряхивает ею, отмахиваясь от меня. – Даже не проси, неблагодарная скотина!
– Да не это мне нужно! – вспыхиваю я, привлекая внимание одногруппников, затем продолжаю уже тише. – Ванильную мы больше не трогаем. Тут другое.
– Что? – Макс прищуривается, заинтересовавшись. – Что на этот раз?
Я делаю глубокий вдох, разваливаясь на стуле.
– Короче, – я провёл рукой по волосам, немного взъерошив их, – нужно забрать деньги у одного зарвавшегося арендодателя.
– Это чёт новенькое! А почему зарвавшийся-то?
– Дурит молоденьких девочек, – качаю головой.
– Это случаем не связано с нашей деревенщиной?
– Не называй её так!
– Фига се! – Лётчик подскакивает, выпучив глаза. – С каких это пор? Яр, приди в себя! Ты что творишь? Реально втюрился, что ли?
Я скалюсь. Ничего я не втюрился!
– Пошёл ты! – срабатывает защитный механизм. – Короче, Макс! Либо ты мне поможешь, либо я попрошу близнецов. Они любят вандализмом заниматься.
– Ты собрался кого-то ограбить? – Макс скептически окидывает меня взглядом. – Я тебя не узнаю. Где мой друг, которому было на всё наплевать, а? Где тот, кто из-за бабы даже пальцем не пошевелит?
– Я всё тот же, – фыркаю. – И Ванильная не просто баба, она…
Я запинаюсь.
Да, Яр, кто она тебе?
– Не собираюсь я никого грабить! Мне просто нужно забрать деньги и объяснить человеку, что нельзя обманывать приезжих студенток. Ты поможешь, или как?
– Пфф, – прыскает Макс, – ещё спрашиваешь!
Это было легче лёгкого или проще простого. Хозяином комнаты в коммуналке, из которой я забрал Ванильную, оказался пожилой мужчина. Имя его мы не узнали, да и не было это нашей целью.
Он изрядно струхнул, когда мы встретили его у барака, который он считает достойным жильем для молодой девушки. Мужчина так испуганно смотрел на мою тачку, видимо, приняв нас с Лётчиком за бандюганов. Сразу видно, человек жил в девяностые, и обманывать он может только наивных девочек. Нам же мужичок сразу отдал и залог, и деньги за непрожитые, но оплаченные два месяца.
Всё. Надеюсь, Ванильная больше не соберётся работать. Пусть учится и живёт в моей квартире. Так я смогу видеть её каждый день и знать, что она в порядке.
Что это ещё за желания такие?
Я вхожу в квартиру и тут же вдыхаю аромат Аси. Я отчётливо отделяю его от остальных запахов. Раньше наша с Лёхой берлога пахла только подгорелой яичницей и гелем для душа. Но сейчас к нему прибавилась целая серия ароматов. Некоторые из них, как, например, духи Лёхиной подружки, действуют мне на нервы. А вот слышать аромат Ванильной – это как выпить горячего шоколада в холодный зимний вечер.
Никогда бы не подумал, что кто-то у меня будет ассоциироваться с какао. Я вообще предпочитаю пить что-нибудь покрепче. Но Ася – это не алкоголь. Моя Ванильная – это что-то домашнее, тёплое, комфортное.
Моя… что?
Её ещё нет дома. Точно знаю, что она в библиотеке. Лёха тоже либо на учёбе, либо бегает по делам. Редко его можно встретить дома будним днём. Именно поэтому они так сдружились с Глебом. Мне это всё до лампочки. Я не собираюсь делать то, что не хочу, лишь бы угодить родокам.
– Конечно, я скучаю по тебе…
А вот, кто всегда дома. Я слышу её воркование на кухне. Ей никто не отвечает. Видимо, разговаривает по телефону.
– Да, конечно, я тебя люблю…
Хм, кто бы сомневался?
– Малышка моя, не слушай бабушку. Я очень по тебе скучаю и очень люблю. Просто мама должна пока быть здесь. Нет, тебе нельзя ко мне. Я сама к тебе приеду. Бабушка передала тебе новое платье? Тебе понравилось?
Я подхожу к кухонной двери, немного офигевший. Первое, о чём я подумал – она крутит шашни ещё с кем-то, за спиной Лёхи. Но то, что я слышу теперь, не влезает ни в какие ворота.
У Киры есть ребёнок? С ума сойти!
– Арина, не плачь. Когда приеду? Скоро. Нет, не завтра. Давай немного потерпим, чтобы я могла купить тебе ещё больше платьев. Солнышко, передай трубку бабушке…
Я опираюсь о косяк, скрещивая руки на груди. Кира стоит ко мне спиной, поэтому даже не замечает моего присутствия.
– Мама, хватит пудрить ей мозги! – Его голос меняется. Из ласкового и противно сладкого в резкий и хамоватый. – Я знаю, что ты настраиваешь её против меня! Прекрати! Да, я знаю, что плохая мать, но я стараюсь обеспечить ей будущее, неужели ты не понимаешь? Это Москва! Здесь пруд пруди богатых женихов! Что значит, кому я нужна? Лёша вон души во мне не чает! Да, любит! Мама, хватит! Я уже всё решила!
Кира яростно бросает телефон на кухонную стойку, затем несколько раз стукает кулаками по столешнице, разворачивается и отшатывается, увидев меня.
– Скиф…
– Интересно получается, – хмыкаю я. – И Лёха, я так понимаю, лопушок, который не в курсе.
– Скиф, это не то…
– Не то, что я подумал? – Я улыбаюсь, но моя улыбка ядовита. Она может напугать любого, так как не знаешь, что последует за ней. – То есть, у тебя нет дочери, которую ты бросила, отправившись на поиске богатых идиотов?
– Не говори Лёше! – Она кидается ко мне, но я взглядом даю понять, что ей нельзя ко мне приближаться. – Пожалуйста…
– О, как мы заговорили. – Я оттолкнулся от косяка, вставая прямо, погружая руки в карманы джинсов. – А ещё неделю назад ты хотела сменить его на меня.
Я аккуратно обхожу её, чтобы не зацепить. Подхожу к плите, ставлю чайник. Внезапно захотелось выпить какао.
– Скажи, что не расскажешь Лёше! – Кира явно не понимает с первого раза. Она всё-таки подходит ко мне, чтобы провести ладонью по моей спине. – Я сделаю всё, что ты захочешь.
Я содрогаюсь, словно по телу пробежала толпа букашек – так противно.
– Что ты можешь для меня сделать? – Я разворачиваюсь, уперевшись ладонями в столешницу. – Разве ты уже не предложила мне всё, что у тебя имеется?
Я нарочито провожу глазами по её телу – снизу вверх. Что у такой продажной куклы может быть ещё, кроме её тела? У неё нет ни мозгов, ни совести. Кира полная противоположность Ванильной.
Передо мной тут же всплывает её образ. Немного нескладный, но такой привлекательный. Да, Асе далеко до стандартов красоты, но они ей и не нужны. Она манит меня к себе внутренней силой. И эти её глаза…
– Скиф. – На лице Киры обеспокоенность, голос дрогнул. Весь её грандиозный план катится к чертям. Вот только я не дьявол. И Лёха мне не так близок, чтобы я за него переживал. Пусть сам с ней разбирается. В моей жизни сейчас и так слишком много изменений. Я не хочу быть участником ещё одной драмы. – Скажи, что ты хочешь за молчание.
– Я не продаюсь, – стискиваю зубы. – Думаешь, мне чего-то не хватает?
– Но… тогда…
Чайник засвистел. Я выключаю его, заведя руку за спину.
– Просто держись от меня как можно дальше. – Я сердито поджимаю губы. – И Асю не трогай. Я ещё не забыл, как ты с удовольствием сбагрила её в тот гадюшник. Будешь паинькой, Лёха ничего не узнает… от меня. Я не буду вмешиваться, но тебе лучше самой всё ему рассказать. Как там говорится? Всё тайное рано или поздно становится явным?
Я наливаю себе какао. Кира молча наблюдает за мной.
– И знаешь, – говорю я прежде, чем выйти из кухни, – зря ты делаешь ставку на богатых парней. Легкодоступными они лишь только пользуются, как резиновыми куклами. В конечно итоге можешь остаться на вокзале с голой… ну, ты поняла.
– А кто же им нравятся? Такие, как Аська?
– Нет, – качаю головой, – такие им тоже не нравятся.
POV Ася
– Ася, ты чего?
– А?
Я поворачиваю голову на голос Камиллы, не понимая, что её так удивило. Камилла указала пальцем на мой блокнот.
Я опускаю взгляд…
Упс!
Вся страничка исписана двумя буквами, складывающимися в одно имя.
– Надеюсь, что ты в него не влюбилась, – прошептала мне Камилла, загораживая собой мой блокнот от любопытных студентов, сидящих возле нас. – А если уже успела, то лучше бы тебе разлюбить. И как можно скорее.
– Что? – хлопаю ресницами, выглядев при этом, как полоумная. – Не понимаю, о чем ты.
Я быстро захлопываю блокнот с моими каракулями, надеясь, что и вопросы сами собой прекратятся. Но Камилла лишь выдохнула с сожалением.
– Послушай, – заговорила она, словно моя бабушка, – я понимаю, почему Яр тебе понравился. Он правда очень красивый и сексуальный. Но вот насколько он привлекательный, настолько и бездушный.
Нет, это неправда. Я не стала прерывать её словесный поток, чтобы она выговорилась и выдохнула со спокойной совестью. Но я не считаю, что у Яра нет души. Да, моё первое впечатление нисколько не отличалось от того, что думает Камилла, но сейчас все изменилось. Она не знает того, как Яр помог мне.
Пусть он и относится ко мне скорее как к сестре, чем как к девушке, которая может ему нравиться, но разве это не говорит о том, что Яр умеет заботиться?
– Западёшь на него и можешь превратиться в Маринку Жерлову. Эх, жалко девку. Так унижаться… Я вообще не понимаю, чего он к тебе прицепился? Вокруг полным-полно девчонок, желающих играть по его правилам.
– Кто?
– Дак, та же самая Анжела. А он тут к тебе подкатывает.
– Он ко мне не подкатывает. – Я выпрямляюсь на жёстком стуле, затем тянусь к Камилле, чтобы она услышала мой шёпот. – Я тебе скажу, если пообещаешь, что никому не расскажешь.
– Я могила. – Камилла придвинулась ко мне ещё ближе, проведя двумя пальцами по губам, словно зашивает рот. – Говори.
– Мы с Яром живём в одной квартире. – Закончила я почти беззвучно.
– Как это? – От неё неожиданного вскрика я подпрыгнула. И не только я.
– Тише ты! – шикнула я. – Точнее, я живу в его квартире.
– Вы вместе живёте? – выпучила она свои красивые глазки.
– Нет, – сморщилась я. – Я живу в одной из комнат в его квартире.
– Как это возможно? – Камилла глянула на меня скептически.
– Это долгая история.
– Я не спешу.
– Ну, я приехала в столицу вместе с одной девушкой, – не зная, как назвать Киру. – Мы вместе работали.
– И?
– Она ехала к парню, который живёт…
– К Лёше?
– Да, – удивилась я её осведомленности, – она приехала к Лёше. А тут у меня появилась проблема с общагой. Ну, вот я и оказалась соседкой Яра. Против его воли.
– Ого, а я думала, что ты квартиру снимаешь где-то поблизости.
– Угу, – промычала я, – мне такое не по карману. Только никому не говори. Не думаю, что Яру понравится, если об этом узнают.
– Пфф, а ничё, что он вот так спокойно при всех разговаривает с тобой? Слухи, знаешь ли, расползаются.
– Вот, не надо к ним ещё добавлять.
Я устала, поэтому решила вернуться домой раньше обычного.
Ага, давай, продолжай себя обманывать! Устала ты!
Страшно даже самой себе признаться, не то, что Камилле. Но Яр мне, похоже, и правда нравится. Не знаю, когда я перешагнула эту черту. Может в тот день, когда он коснулся моих губ своими?
Пусть это было всего на секунду, но именно тогда я впервые почувствовала, какие горячие его объятия.
И чем дальше, тем больше. Его руки и обжигают и дарят надёжность. В тот момент, когда Яр так уверенно подхватил мою руку в бараке, я почувствовала, что могу на него положиться. Это неправильно, и я не должна этого делать, но его дальнейшие действия лишь убеждают меня в этом.
Я уже молчу о его выходке в кафе, откуда мне пришлось уволиться. Вновь и вновь прокручиваю в голове моменты. Вот он говорит, что не позволит мне работать официанткой, затем, словно дикарь, закидывает меня на своё плечо, чтобы в прямом смысле вынести из кафе.
Другая бы на моем месте обрадовалась, а я испугалась. Испугалась того, что начинаю зависеть от Яра. В универе мои глаза постоянно ищут его, на парах я всё чаще выпадаю из реальности, погружаясь в мысли о нём. Как, например, сегодня в библиотеке задумалась, глядя в одну точку, вспоминая его чёрнющие глаза и сияющую улыбку, и вырисовывала его имя различным шрифтом.
Живот заурчал, стоило мне перешагнуть порог дома. Мда, мама бы убила меня за то, что я не обедаю. Ладно, сейчас выпью чай с бутером. Нет сил готовить что-то посерьезнее.
На кухне Кира – необычное для неё местонахождение. И мало того, она что-то готовит! Пингвины что, переехали в Африку?
– Что ты делаешь?
– Не видишь, что ли? – огрызнулась она. Ага, это все ещё Кира. Хотя и выглядела она странно. От меня можно ожидать такого внешнего вида, а вот от нее… Светлые волосы собраны в пучок. На лице не то, что нет косметики, оно все перепачкано мукой. – Блины пеку.
– А-а-а, – протянула я, открывая холодильник, – ну, пеки.
Я тихо усмехнулась. Что это она так старается? Натворила ли чего?
Ай, пусть сама разбирается.
Я налила себе жасминовый чай, вдохнула его аромат, чувствуя, как на меня опускается приятная нега.
– Опять развонялась тут, – буркнула Кира, имея в виду мой чай. Странно, обычно она не сдерживается и возмущается в полный голос. Ну, за исключением тех часов, когда в доме Лёша… или Яр. Если бы Лёша был дома, то он бы сейчас сидел здесь. Остается только Яр.
Я машинально смотрю в сторону лестницы. Не видела его всего день, а кажется, что месяц. Соскучилась, что ли? Не к добру это.
– Ты готовь и не отвлекайся, – поддела я её.
– Думаешь, я не знаю, как готовятся блины? – насупилась Кира. – Я просто давно делала, забыла.
Читать бесплатно другие книги:
