В военную академию требуется Мамаева Надежда

Тени окутали кабинет, погрузив его в сумрак. Луна с любопытством заглядывала в щель между шторами, освещая секретарский стол, заваленный бумагами.

Так. Теперь «букашка». Она наверняка успела за полдня прокрасться между дверью и полом и сейчас в кабинете ректора. Я встала на корточки, прильнула щекой к полу и тихо произнесла слова активации.

«Букашка» тут же заперебирала лапками, побежала от дверей до сейфа, собирая на себя ловушки, как шелудивый пес — репей.

Пока тараканистого вида мелочь семенила, прокладывая мне путь, я подобрала с пола глушилку. Маленький неприметный камешек, но стоит немало: блокировать защитные чары — удовольствие не самое дешевое.

Приставила отмычку к замку на двери ректорского кабинета. Та подалась, но уже менее охотно.

Я осторожно ступила в вотчину Анара. Все, как всегда, в идеальном порядке… Ну разве что «букашка» почти беззвучно верещит, подыхая. В незнамо который раз подыхая. Надо будет отнести ее некроманту. Пусть опять оживит.

Я достала из сумки коробок и, не дотрагиваясь до мелочи, загнала ее внутрь. Судя по тому, что «букашка» светилась и синим, и красным, и фиолетовым, ректор на охрану не поскупился. Неподготовленных воров ждали и опасные проклятия, и болезни, и парализующие заклинания.

М-да. Впечатляет.

Я приблизилась к сейфу. Вот сейчас нужно было сосредоточиться. Таких солидных тайников я еще не вскрывала. Положила ладонь на дверцу. Металл ответил слабым покалыванием. Да там, похоже, дух для охраны посажен.

Попыталась позвать призрачного хранителя сейфа. Тот отозвался с ворчанием, будто я его разбудила после долгого сна. А потом… Я буквально ощутила, как меня осмотрели и, устало прошептав: «Живая», уснули.

В первый миг я не поняла, что это значит, а потом до меня дошло: это и есть защита от виувира! Судя по всему, Анар больше, чем грабителей, опасался змея. Какие, однако, у ректора с духом академии интересные отношения. После того как хранитель снова уснул, тем самым дав мне «добро» на взлом, я с третьей попытки открыла сейф.

Как выяснилось опытным путем, самым ценным для Анара была рябиновая настойка с перцем, которая по заверению трактирщиков отлично лечит и душу и тело, в частности — нервы. Именно она гордо стояла на верхней полке. Рядом с ней — вазочка с зефиром. Такой воздушный, ароматный, манящий… В общем, я поняла, почему ректор его спрятал. Особенно если учесть, что рядом где-то шныряет прожорливая зая. Да, очень мудрый шаг.

А вот на второй полке, на стопке бумаг, лежали они — браслеты Дианары. Аккуратно взяла их и положила в сумку, а когда развернулась, чтобы уйти, едва не заорала.

Прямо передо мной стоял Риг, невозмутимо скрестив руки на груди. Эта его поза говорила сама за себя: не нападет. Иначе бы его руки были полностью свободны, а то и собраны щепотью для атакующего заклинания.

— Святые мракобесы, — с перепуга выдохнула я, смешав темную и светлую братию. — Что ты здесь делаешь?

— Слежу за тобой. И успел увидеть много интересного… — Он вздернул бровь.

— Зачем. Ты. Следил. За мной? — отчеканила я, вскинув голову.

Риг медлил с ответом. Внимательно смотрел на меня, а потом, словно признаваясь не мне, а самому себе, произнес:

— Недавно я узнал, насколько поганое чувство — ревность, — и, не давая мне раскрыть рот, добавил: — Я думал, что ты торопишься на свидание. Хотел узнать, кого мне завтра вызывать на дуэль.

— Какая, к демонам, дуэль? — прошипела я.

— Теперь и я задаюсь этим же вопросом. А еще множеством других. Крис, кто ты такая? Я пытался разузнать о тебе хоть что-то… Темные в твоей группе отмалчиваются. Светлые — и подавно. Твой остроухий и вовсе будто воды в рот набрал.

— Зачем тебе знать обо мне? — напряженно спросила я. Не знаю, но почему-то ответ мне был очень важен.

— Потому что я банально хочу больше знать о тебе. Что ты любишь, а чего — терпеть не можешь, о чем думаешь, о чем мечтаешь… Да я даже не знаю, какие цветы тебе нравятся.

— Маки, — ляпнула я машинально, и мне показалось, что на миг уголки его губ дрогнули в улыбке. Но это был всего миг. А потом я вспомнила, где мы, и спросила прямо, без обиняков: — Доложишь обо мне ректору?

— Почему ты так решила? — озадачился Риг.

— Так гласят правила устава. К тому же так поступить подобает всякому порядочному светлому.

Риг опустил руки и вздохнул:

— Крис, понимаешь, в чем загвоздка. Я не совсем правильный кадет. И поверь мне, совсем непорядочный светлый. Поэтому, если ты объяснишь, зачем тебе понадобились эти медные кандалы, я, скажем, обнаружу у себя эпизодическую потерю памяти.

Я заскрипела зубами. С удовольствием обеспечила бы этому… следопыту и полную, но, увы, обстоятельства слегка не располагали.

— Хорошо, — согласилась я. — Но сначала мне нужно отдать их заказчику.

И мстительно добавила:

— Духу академии.

— Кому? — опешил Риг.

— Местной огненной змеюке. Я ей за услугу задолжала.

И вот зря я сказала последнее. Риг впился в меня клещом: поясни, мол, что за долг и отчего тот возник. Пришлось выложить светлому кастрированную версию всего, что я выяснила от Кары про ловушку. Правда, в моей интерпретации о том, кто изготовитель, поведала не демонесса, а виувир…

— И ты собралась в эту увольнительную идти в бандитские трущобы? Одна? — Риг зашипел не хуже рассерженного виувира.

Вот странный светлый… Будто мне в первый раз по сомнительным подворотням шастать.

— Без меня ты туда не сунешься, — безапелляционно заявил он.

Видимо, понял, что пытаться меня отговорить — идея бесполезная. Потому решил действовать по принципу «если прорыв нельзя предотвратить, нужно хотя бы суметь направить вырвавшуюся нежить в нужную сторону».

— Тебя не спросила, — буркнула я.

— Зато я ответил, — отрезал светлый.

Закрыв сейф, я выскользнула из кабинета ректора, Риг неотступной тенью следовал за мной. Я аккуратно закрыла обе двери, позаботившись перед этим, чтобы затереть следы присутствия Рига в кабинете. Полбутылки декокта из-за этой сво… светлого израсходовать пришлось! У-у-у! Разоритель.

Шли в парк молча. Ночь уже опустилась на землю, заглянула в окна общежитий, вольготно устроилась на газонах.

Светляков ни я, ни Риг создавать не стали, боясь привлечь к себе ненужное внимание. Мы были уже в самой гуще деревьев, а змея все не было.

— Виувир… — тихо решила позвать я полоза, который отчего-то враз заболел застенчивостью. — Я принесла долг.

Ни шороха.

— Риг, отойди подальше.

— С чего бы? — тоже шепотом возмутился светлый.

— Может, он тебя смущается…

— Ну да. Виувир, который при жизни единолично едва не стер княжество вампиров с лица земли, царь полозов, который славился крайней любвеобильностью (к слову, у него был гарем с более чем тремя сотнями жен)… и сейчас решил, что стесняется двух кадетов?

Я заскрипела зубами. Это не светлый, а залежи сарказма. Неужели не найдется на них какой-нибудь горнодобытчик с лопатой? Чтоб огреть по темечку и корону поправить этой ехидне.

Риг, не подозревая о членовредительских мыслях, подошел ближе. Я спиной почувствовала, как он близко стоит, как его распахнутая куртка касается меня.

— Дух, если тебе не нужны эти побрякушки, то мы уходим, — в полный голос произнес светлый.

И тут же сбоку зашуршала трава.

— А с-с-с вами, молодой человек, я с-сделок не заключал… — сварливо прошипел полоз. — Так что потрудитесь раствориться в ночи. У нас с этой милой лэриссой свои дела.

Уверенная рука ненавязчиво задвинула меня за сильное мужское тело.

Уже из-под руки Рига я увидела, как на шкуре змея в ночи пылал затейливый узор из языков пламени. Зрелище завораживало и манило, как иная смертельная опасность. Впрочем, дух, выразив свое недовольство, вдруг стал олицетворением онийского спокойствия. Невозмутим, расчетлив и еще раз невозмутим.

Риг с шумом выдохнул, и я поняла, что сейчас прозвучит ответная колкость. Поспешила достать браслеты.

— Вот, — опережая светлого, произнесла я и через плечо Рига (не препираться же мне с ним за право быть в авангарде?) кинула украденное виувиру.

Змей на удивление ловко поймал на кончик хвоста оба браслета. На миг полыхнуло сияние, и… парные «кандалы» превратились в трещотку.

— М-да… — только и протянул Риг. И уже куда уважительнее обратился к виувиру: — Это вас что же, так на амулеты и…

— Мое тело покоитс-ся под фундаментом академии, а шпиль пронзает с-сердце. Правда, когда его насаживали на пику, оно еще билос-сь, — прошипел змей.

Я сглотнула. Так вот как становятся духами зданий…

— Я с-сделал это добровольно. Империи были нужны с-сильные порубежники. Но она, — тут змей потряс кончиком хвоста, на котором ныне была трещотка, — мне была дорога… И ректору, как этому, так и предыдущим, отчего-то тоже.

Змей заскользил по траве, извиваясь. В этот момент прозвучал колокол. Одиннадцать ударов. Наступил комендантский час. Не успела.

— С-спас-сибо… — прошипел полоз и скрылся.

А мы остались. Я и Риг. А между нами звездная ночь и… отсутствие перспектив на ночлег: двери общежития только что закрылись. Но, кажется, светлого это ничуть не смущало.

— Ты мне обещала рассказать о себе, — развернувшись ко мне лицом, напомнил этот гад.

Он стоял близко. Непозволительно близко. Настолько, что я чувствовала его запах. Расстегнутая кожаная куртка дразнила. Захотелось рукой прикоснуться к белой батистовой рубашке, там, где билось сердце Рига. А потом прижаться.

Ухнула сова. А я словно сбросила наваждение. И даже для верности руку за спину завела. А потом — и вторую.

Начало холодать. Южные ночи пряные и густые, а здесь, на северо-западной границе империи, все по-иному. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем я начну стучать зубами, сидя на ветке? Или где еще… Выбор мест для ночлега имелся шикарный: газон, скамейка (на которой обязательно найдет сторож, и тогда не миновать наряда). Конечно, можно было рискнуть здоровьем и жизнью и влезть по стене…

Опустившаяся на плечи куртка светлого была полной неожиданностью.

— Замерзнешь, — усмехнулся он, оставшись в одной рубашке.

Уголки его губ тронула скупая улыбка. Это было так необычно — заботливый Риг. Он чуть наклонился, и я затаила дыхание. Поцелует? И вот что странно: сейчас я была не против. Смотрела в пронзительно-синие глаза, в которых было мое отражение. Его взгляд притягивал без всякого колдовства.

Светлый чуть качнулся вперед. Мои губы вскользь коснулись его кожи. Риг напрягся. На мгновение я увидела, как стали заметны вены на напряженном горле, как резко проступили мышцы, дернулся кадык. А потом светлый тихо застонал. Его выдох. Горячий. Заставляющий мое сердце бешено биться. Будоражащий.

— Крис… Ты мое искушение.

Он отстранился от меня, казалось, против собственного желания. В глубине синих глаз жарко полыхнуло что-то. А потом светлый смежил веки и, когда открыл их, — передо мной снова был невозмутимый Риг. Оставалось лишь позавидовать такому самообладанию, потому что мои щеки предательски пылали.

— Итак, какие у тебя планы на этот вечер? — светским тоном осведомился этот… гад, подставляя мне локоть. Сейчас, несмотря на то что он был без куртки, в мятой рубашке, в сапогах, на которых еще осталась грязь полигона, светлый выглядел истинным лэром.

За игру в хорошие манеры я ухватилась как за соломинку, пытаясь спастись от неловкости. Хотя в глубине души начало прорастать еще одно чувство — досада. Пока совсем крохотное, но все же…

— Я в смятении от такого откровенного вопроса, — протянула я в стиле аристократов западных провинций, что растягивают слова до невозможности. Жаль, не было веера, я бы им стыдливо прикрылась.

Риг плутовски усмехнулся. Мой взгляд, как нарочно, скользнул по его губам. Память — паршивка! — будто издевалась, напомнив, какими они могут быть горячими и чувственными.

— Ну так что насчет нашего уговора?

— Что, прямо здесь? — натурально удивилась я.

— У тебя такой тон, как будто я предложил тебе раздеться и заняться любовью, а не рассказать о себе.

Поведать в подробностях историю своей жизни? Да тут прелюдия нужна поосновательнее, чем горячие поцелуи светлого. Как минимум — крепкий ром или гномий первач. И мой раскрепостившийся от сего напитка разум. В трезвом уме и хотя бы относительной памяти говорить о том, кто я и кто мои родители… Только если меня припрут к стенке, как это сделал ректор. Но Ригу-то пока подобное не удалось.

Между тем светлый выдохнул:

— Хотя ты права. Место и впрямь не очень для долгой беседы.

— Холодно? — Я кивнула на тонкую рубашку.

— Нет, рядом с тобой мне даже жарко. Но здесь нас может найти охрана…

Судя по тому, с какой уверенностью Риг это сказал, у него имелся опыт ухода от ночных стражей академии. И немалый.

— Тогда, может, отложим разговор? — В моем голосе было столько надежды, что светлый просто не мог оставить это без внимания.

— Конечно, можно, — на удивление быстро согласился он и добавил: — До утра времени много. Мы вдвоем. Чем займемся? Например, я могу тебя согреть…

Его голос стал настолько вкрадчивым, бархатистым, что я почувствовала, как по спине скользнул холодок, а внизу живота свернулась в кольцо огненная змея. Да ему хоть мешок из-под картошки на голову напяль, и все равно он только одними словами и невозможным голосом соблазнит добрую половину Вейлы — городка, рядом с которым и располагалась академия.

Половину. Но не меня.

— Размечтался! — возмущенно зашипела я, да так, что будь рядом гадюки, то они предпочли бы не высовываться.

Этот светлый неисправим: не удалось затащить меня в постель сразу нахрапом — сменил тактику.

— Я даже и не начинал. — В голосе светлого мне послышалось обещание и… скрытый смех? Впрочем, он тут же решил сменить тему. — А ты любишь высоту?

Высоту? В своей жизни если я и забиралась поближе к небу, то это была либо макушка корабельной мачты, либо скаты крыш. Ну как-то раз с отцом поднимались на вершину отрога горы, который вдавался в бухту и заканчивался мысом.

О последнем сохранились самые яркие воспоминания: свежий ветер бил в лицо, рубашка за спиной надувалась парусом, а солнце жарко целовало кожу. А вот про первые два… Я вынесла для себя ценные знания: если прячешься от злых матросов на насесте, где обычно дежурит юнга, лучше это делать, запасшись съестным. Оно куда полезнее амулета отвода глаз: снизу меня и так не было видно.

— Смотря какая высота, — расплывчато ответила я.

— То есть высоты ты боишься? — допытывался маг.

— Нет, только той, где меня поджидают неприятности, — фыркнула я.

— А-а-а… — незнамо чему обрадовавшись, протянул Риг. — Значит, тебе понравится. Пойдем.

— Куда? — запоздало насторожилась я.

— Увидишь, — напустил туману светлый.

Спустя пол-удара колокола я узнала, что уходить от ответственности лучше всего на гоночной метле. Так больше шансов. Но сначала выяснилось, что у Рига в кроне одного из старых раскидистых дубов припрятана именно она, метла. Личная. Хотя, насколько я помню устав, никаких летных средств у кадетов быть не должно. Только в общем ангаре стояли номерные метлы, которые выдавали на занятиях по практике воздушного боя.

Когда светлый, подойдя к густой кроне, тихо свистнул, я подумала — где-то бродит неподалеку Эйта. Это же ее клиенты свистят, кукуют и вообще ведут себя странно.

Но нет. На призыв Рига отозвалось его помело и тут же спикировало к нам, перестав притворяться веткой.

Метла у светлого была что надо. С виду невзрачная, без золотых гравировок и вычурных узоров на черене. Лишь у самого края, где начинались прутья, виднелась скромно вырезанная подпись: «М. Лист».

— Она… — не нашлась я сразу. — Ее что, сам мастер Лист делал?

— Ну да, — как само собой разумеющееся ответил Риг.

— Она же стоит больше тысячи золотых! И сама хозяина себе выбирает. Потому ее не своровать…

Уж я-то знаю. Пыталась. У отца как-то был заказ на такую метелку. Ее, уже украденную, нужно было провезти через контрольные воды и доставить на корабль. Но отец отказался. И правильно сделал. Того, кто рискнул, поймали. А спустя седмицу — четвертовали.

— Откуда она у тебя? — с подозрением осведомилась я, прекрасно зная, сколько стоит подобная игрушка. — Ты же уверял, что ни разу не лэр. А вообще бедняк и босяк…

— Ну, последнего я не говорил, — фыркнул Риг. — Но ты права: такая метла мне была не по карману.

— В то, что ты ее спер, не поверю.

— Не спер. — Риг перемахнул ногу через черен. — Мне ее подарила одна знакомая.

Любопытно… Это за какие же достижения? Обычно такие подарки получают за оказание неоценимых услуг. И подвигов. Порою — постельных. Ведь на поле брани кадеты вроде как не должны успеть отличиться…

И я вспомнила, как светлый удрал из лечебницы ночью. Так…

— Ты очень подозрительно на меня смотришь, — насторожился Риг.

ГЛАВА 9

После этих его слов я стала смотреть еще подозрительнее.

— Какой щедрый подарок… от девушки, — прокомментировала я. В моем голосе помимо воли прорезался сарказм. И еще что-то. Трудноопределимое.

Риг уловил это и насмешливо глянул на меня.

— Увы… — начал он. — Сейчас тебя постигнет самое большое разочарование всякой ревнивицы — твои подозрения напрасны. Крис, чтобы уважаемая лэрисса Бригитт подарила работу мастера Листа, не нужно быть ее любовником, скорее даже наоборот…

Тут до меня дошло: да он нарочно дразнит одну наивную пожирательницу. Захотелось его придушить, но я прикинула, что сидящий на метле маг может просто посмеяться и улететь от возмездия. Потому ограничилась едким:

— Надо просто пригрозить уважаемой лэриссе, что ее убьешь?

Чтобы эта короткая фраза прозвучала невинно, пришлось приложить к тому все свои способности. И посмотрела на Рига широко открытыми глазами наивной простоты.

— Кхм… — Светлый аж поперхнулся. — Знаешь, случись такое, еще будет большой вопрос, кто кого убьет. Бригитт — не только почтенная трехсотлетняя драконица и весьма сильная магесса, но и жена одного из демо…

Риг осекся на полуслове. Видимо, тут до него дошло, что дразнить умеет не только он. Маг сдался и рассказал все как есть:

— Метлу я получил в качестве победы в споре: никто не верил, что босяк, заявившийся на гонки, сможет обставить тогдашнего фаворита. Никто, кроме Бригитт. А она одолжила мне свою летунью. И я победил.

Вроде бы простая история. Ага. Но есть одно «но».

— Что же такое должно было случиться, чтобы лэрисса решила доверить незнакомому парню свою метлу?!

— Ну, она сказала, что я похож чем-то на ее брата в молодости. — Риг на миг замолчал, явно прикидывая, стоит ли говорить дальше, но продолжил: — Хотя, может, ее сразил тот факт, что на кон против трех сотен золотых — выигрыша победителя — я поставил свой дар и жизнь… — И, словно пожалев о своей откровенности, рыкнул: — Крис, ты сядешь на метлу или мы до утра тут будем торчать?

Не сказать, чтоб я была сильно против последнего варианта, но любопытство — великая вещь. А мне стали интересны и подробности тех гонок на метлах, и… сам Риг. Его жизнь оказалась не такой простой, как я думала.

Я села сзади и обхватила светлого.

— Крепче держись, а то упадешь, — бросил он через плечо.

Пришлось придвинуться чуть ближе. Маг взял резкий старт, почти свечкой уходя в небо. Псих! Драконы, известные летуны, и то не все так умеют.

Я говорила, что крепко обхватила светлого. Так вот, каюсь, была не права. После такого маневра я просто вцепилась в него похлеще голодного упыря. Стиснула в объятиях так сильно, как только смогла. И едва я это сделала, как полет стал гораздо плавнее и горизонтальнее.

— Ты это нарочно?

— Это был самый быстрый старт, — невинно возразил светлый. — Кругом же деревья и ветви…

Захотелось его покусать. Риг был просто невозможен.

Мы подлетели к защитному куполу академии. Светлый снизился до кромки каменной стены, которая опоясывала магистерию, и полетел вдоль нее. А потом, добравшись до одному ему заметного зубца ограды, начертил в воздухе руну. Я даже ее узнала: Рэнд — символ пути.

Полыхнувший на краткий миг в воздухе огненный знак, наполненный силой, прикоснулся к куполу, и тот дрогнул, открывая проход.

Я даже зауважала Рига. Найти в защите академии лазейку, пользоваться ею несколько лет подряд и при этом не спалиться…

А потом мы, минуя огни Вейлы, полетели к горам. И если на нереиде путь по тоннелям мне показался стремительным, то на метле — просто невероятным.

Риг вел свою летунью уверенно. Да и она, казалось, слушалась его по велению одной лишь мысли.

Когда мы приземлились, я поняла, почему светлый спросил, люблю ли я высоту: это был горный уступ. Внизу — пропасть, над головой — непривычно близкие звезды и яркая, чуть щербатая луна. Вокруг — только простор и горы. А за спиной — маленький грот.

— Красиво, — выдохнула я, стоя на каменной площадке и завороженно глядя по сторонам.

— Не только красиво, но еще и сытно, и тепло, — хмыкнул Риг.

Я засомневалась. Надо заметить, не без оснований. Это меня не кусал холодный ветер, а вот светлого в одной рубашке наверняка кусал, и даже очень.

— Пойдем внутрь, — махнул рукой Риг на вход в грот.

Когда мы оказались внутри, то первое, что сделал светлый, — точным броском отправил небольшой пульсар в охапку хвороста, которая, оказалось, лежала посредине. Ветки тут же вспыхнули, затрещали. Огонь жадно накинулся на них. В свете пламени я смогла разглядеть и стены, и то, что было рядом с ними: тюфяк, плед, корзину и походную сумку.

— Ты здесь часто бываешь?

— Иногда, — уклончиво ответил Риг, присаживаясь на тюфяк и красноречиво хлопая рядом с собой. — Здесь нет лишних ушей и нам никто не помешает. Это место хранит мои тайны. Пусть теперь узнает и твои. Рассказывай.

Я медленно присела на край тюфяка. Обхватила колени и посмотрела на огонь. Даже не знала, с чего начать. Врать не хотелось. Говорить правду было опасно.

Риг, не иначе постигший тонкости дипломатии, посчитал, что такой разговор должен начинаться со взятки. Он щелкнул пальцами, сбрасывая заклинание стазиса с корзины, и запустил в нее руку.

Миг — и на тюфяке оказалось несколько яблок, ломтей хлеба, сыр и мясо. Соорудив нехитрый бутерброд, светлый протянул его мне, а потом и сам с видом гурмана, дорвавшегося до редчайшего деликатеса, вгрызся в аналогичный кулинарный шедевр.

Я не стала отказываться. То ли от голода, то ли от нервов, но оно показалось мне удивительно вкусным.

Пламя танцевало свой дикий танец на горящих ветках, я смотрела на него, на край звездного неба, видневшийся через вход, и ловила себя на мысли, что мне здесь… спокойно. И даже привычно и уютно. Точно так же я сидела когда-то в другой жизни, будучи контрабандисткой, дочерью своего отца.

И я начала рассказывать. О себе, своем прошлом. Не все, далеко не все, и тем не менее даже храмовник, которому я исповедовалась каждую седмицу, изображая добропорядочную горожанку, знал обо мне куда меньше. Хотя про то, что мой отец — осужденный запечатанный маг, я все-таки не сказала. Как и про обстоятельства, при которых появилась моя мета пожирательницы.

Риг слушал внимательно, не перебивая.

— Я испугалась, что стану чудовищем, что дар пожирателя окажется сильнее моей воли, и поняла, что мне один путь — в академию… — закончила я.

Светлый по-прежнему молчал. Костер прогорел меньше чем наполовину. Тишину нарушал лишь редкий треск пылающих веток.

— Теперь твоя очередь, — наконец сказал Риг. — Спрашивай.

И тут только я осознала, сколько же вопросов хочу задать этому светлому. Но, вместо того чтобы озвучить наперед самые важные, спросила глупость:

— А как ты попал в академию? — И тут же, обозвав себя альтернативно одаренной, сама и ответила: — По приказу императора?

— Нет. По собственному желанию, — невесело усмехнулся Риг. — И наперекор отцу.

— Но ведь белые маги, мягко говоря, не горят энтузиазмом поступать сюда? — озадачилась я.

— Не горят энтузиазмом богатые аристократы, — пожал плечами светлый и, внимательно посмотрев на меня, начал своей неспешный рассказ.

Риг родился, как и моя мать, в бедной семье, с той лишь разницей, что на свет он появился безотцовщиной. Про таких, как Риг, говорили: принесен в подоле. Впрочем, босоногие пацаны Ситного квартала знали обороты и похлеще. И при каждом удобном случае бросали их светлому в лицо. И он не молчал, а отвечал кулаками. Ему было четырнадцать, когда его мать умерла от гнойной сыпи, и после этого у Рига пробудился дар. Сильный.

— Отец, до этого изредка навещавший нас, пришел в дом, когда гроб мамы еще не вынесли. Смерил меня оценивающим взглядом и заявил, что я сгожусь… — Риг говорил это бесцветным, механическим голосом, за которым скрывалась боль. — И что теперь он признает меня своим сыном и введет в род, в семью.

— Сгодишься? — удивилась я.

В моем понимании семья — это самая большая ценность, за которую нужно бороться, даже если враги — весь остальной мир.

— Ну да. Отец… — произнеся это слово, Риг умолк, но спустя миг продолжил, словно и не было заминки, ровно, четко: — Он считал, что поступает благородно… Что я не выживу один: дикий маг, не умеющий обращаться с даром, скорее сам себя убьет без наставника, чем научится управлять своей силой…

— И ты…

— Согласился? — догадливо закончил за меня светлый. — Нет. Я решил, что с даром смогу поступить в Йонльскую академию магии. Но у отца на меня были другие планы. Он посчитал, что моя стезя — наставлять людей на путь истинный и очищать души от греха и скверны… Впрочем, как и его.

— Постой, твой отец что, храмовник? — вырвалось у меня.

Риг как-то странно на меня посмотрел и, помедлив, кивнул:

— Почти.

— Но им же нельзя иметь семью, детей, — растерялась я.

— Крис, я — нежеланное дитя порочной страсти! — Судя по тону, светлый сейчас повторил чьи-то слова.

— Злишься? — Я непроизвольно положила свою ладонь на его сжатый кулак. Сама сразу не заметила, а когда поняла — отдергивать руку было поздно. Да и глупо.

— На него? — уточнил светлый. — Если бы поступил тогда согласно его воле, то, возможно, и злился бы. Но, как видишь, семинариста из меня не вышло. Зато получился вроде бы неплохой гонщик, — под конец усмехнулся он.

Дальше рассказ светлого потек ровно. Едва Риг научился худо-бедно контролировать свой дар, чтобы не угробить себя и окружающих совсем уж без причины, как сразу сбежал от отца. Причем не в родной Ситный квартал, а в небольшой городок, что славился не только вольными нравами, но и проходящими в нем едва ли не самыми крупными нелегальными гонками на метлах во всей империи.

— Крис, когда я увидел впервые, как маги на бешеной скорости пронзают облака, я понял, что однажды тоже буду среди них. Правда, тогда, в четырнадцать, у меня не было и двух гнутых медек за душой, зато упрямства — через край.

— Его и сейчас у тебя в избытке. Могу даже поспорить, что его прибавилось, поскольку оно выросло и возмужало вместе с тобой, — не удержалась я от подколки.

Риг выразительно поднял бровь, и одна контрабандистка тут же умолкла.

— Впрочем, и в плане денег мало что изменилось с тех пор, — спокойно признал светлый. — Я все так же не могу похвастаться сундуком, набитым золотом.

Я удостоилась еще одного внимательного взгляда. Словно Риг проверял меня.

— Мне гораздо интереснее услышать, как из олуха ты стал гонщиком, чем про сундуки, — съехидничала я. Тоже мне проверяльщик и провокатор. — Но если ты так хочешь, я могу свести для тебя знакомство с парочкой таких ящиков, доверху набитых звонкой монетой.

— Неужели ты невеста с богатым приданым, готовая поделиться со мной своим добром? — поддел Риг.

— Нет, но ради того, чтобы ты не чувствовал себя ущербным, я могу вскрыть парочку… А если найду толкового помощника — то и украсть.

— Крис! — Стон светлого отразился от свода грота. — Есть ли в мире хоть что-то, чего ты не могла бы умыкнуть и переправить через границу?

— Конечно. — Я была сама невозмутимость. — Например, совесть у некоторых. Ее просто нельзя спереть по той лишь простой причине, что она отсутствует. Причем напрочь. — Я так выразительно взглянула на Рига, что он без пояснений понял, кого я имела в виду.

— Не поверишь, но я тоже расстроен по поводу того, что ее потерял. — Светлый выдержал театральную паузу и добавил: — А ведь мог бы продать!

— Слушай, ты, часом, не гном? — прищурилась я. — Такие торговые таланты просто из ниоткуда не берутся.

— Увы, Крис, придется тебя огорчить. Я человек.

— Так и будь им! А не хитрецом, который ловко увильнул от темы и не дорассказал, как здесь очутился.

Светлый взгрустнул, словно шулер, которого поймали с крапленой колодой, но таки поведал, что спустя два года после тех гонок он стал одним из лучших летунов северной части империи.

Страницы: «« « ... 89101112131415 » »»