Джек Ричер, или Синяя луна Чайлд Ли

Глава 08

Самый безопасный способ перевозить враждебного заложника – заставить его сесть за руль и не дать пристегнуть ремень. Парни из «Линкольна» этого не сделали. Они выбрали второй лучший вариант – посадили Ричера сзади, за пустым передним пассажирским сиденьем, чтобы он не мог атаковать того, кто находился непосредственно впереди. Тип, который вел переговоры, занял место с другой стороны, за водителем, вполоборота к Ричеру.

– Куда ехать? – спросил он.

– Развернитесь, – сказал Джек.

Водитель сделал U-образный разворот от одного тротуара до другого, задел бордюрный камень передним колесом и покатил дальше.

– Прямо вперед пять кварталов, – сказал Ричер.

Водитель так и сделал. Он был версией первого парня, только не такой бледный. Белокожий, конечно, но не ослепительно. Такие же короткие золотистые волосы и большие розовые уши, торчавшие перпендикулярно голове. На тыльной стороне левой руки Ричер заметил шрам от ножа, скорее всего полученный при обороне. Из-под правого рукава выглядывала потускневшая татуировка, похожая на паука.

Шины «Линкольна» постукивали на разбитом асфальте и булыжном покрытии мостовой. Они миновали пять кварталов и оказались у перекрестка со светофором. Там, где остановился Шевик, перед тем как перейти дорогу. Им предстояло покинуть старый мир и отправиться в новый. Плоская, открытая местность. Бетон и гравий. Широкие тротуары. В темноте все выглядело иначе. Впереди находился автобусный вокзал.

– Прямо, – сказал Ричер.

Водитель проехал на зеленый свет. Они миновали автобусный вокзал и покатили дальше, держась на вежливом расстоянии от районов с высокой арендной платой. Через полмили оказались у того места, где автобус сворачивал с главной магистрали.

– Направо, – сказал Ричер. – В сторону автострады.

Он заметил, что двухполосная дорога шла через город, называясь Центральной улицей, потом расширилась до четырех полос и получила номер, как шоссе штата. Впереди появился огромный супермаркет. Чуть дальше находились парковки.

– Проклятье, куда мы едем? – спросил громила, сидевший сзади. – Здесь никто не живет.

– Поэтому мне тут нравится, – ответил Ричер.

Дорога стала ровной. Шины тихонько шипели. Впереди ни одной машины. Джек не знал, что происходит сзади, но не мог рисковать и оборачиваться.

– Объясните мне еще раз, зачем вы хотите увидеть мою жену, – сказал он.

– Обычно это оказывается полезным, – ответил парень, сидевший сбоку.

– В каком смысле?

– Мы выплачиваем банковскую ссуду, потому что тебя беспокоит твой кредитный рейтинг и доброе имя, а также положение в общине, – сказал парень. – Но сейчас ты лишился всего. Можно считать, что ты в сточной канаве. О чем тебе теперь беспокоиться? Что может заставить тебя вернуть деньги?

Они проехали мимо парковок. Все еще никакого движения. На некотором расстоянии впереди находился большой автосалон. Проволочная ограда, ряды темных силуэтов, флажки, которые в лунном свете казались серыми.

– Звучит как угроза, – сказал Ричер.

– Дочери также годятся, – заметил парень сбоку.

Никаких машин.

Ричер ударил своего соседа в лицо. Совершенно неожиданно. Внезапный взрыв мышечной энергии. Без предупреждения. Свайный молоток с максимальной скоростью и поворотом внутри ограниченного пространства машины. Голова громилы ударилась о раму окна у него за спиной, и на стекло брызнула кровь из носа.

Ричер перезарядил батарейки и ударил водителя. С такой же силой. И с тем же результатом. Наклонился вперед и провел прямой правой в ухо. Голова дернулась в сторону, ударилась о стекло и отскочила – в это время подоспел второй прямой правой в то же ухо, а потом третий, окончательно погасивший свет. Водитель упал на рулевое колесо.

Ричер мгновенно сложился в нише под задним сиденьем.

Через секунду машина ударилась в ограду автосалона на скорости сорок миль в час, раздался оглушительный грохот и вой банши – это взорвались воздушные подушки, Ричера прижало к спинке переднего сиденья, которое рванулось вперед и врезалось в подушку безопасности как раз в тот момент, когда «Линкольн» влетел в первую из выставленных на продажу машин, в ближайшем конце длинного ряда под флажками. Ударил ее сильно, прямо в блестящий бок; ветровое стекло рассыпалось, задняя часть поднялась в воздух, а потом рухнула на землю. Двигатель заглох, и машина застыла в тишине и неподвижности, если не считать яростного шипения пара под разбитым капотом.

Ричер выбрался обратно на сиденье. Он принял главную силу удара на спину и сейчас чувствовал себя так, как выглядел лежавший на тротуаре Шевик. Все тело у него болело.

Обычная боль или хуже?

Пожалуй, обычная, решил он. Подвигал головой, шеей, плечами и ногами. Ничего не сломано, ничего не разорвано. Совсем неплохо.

Чего никак нельзя было сказать о его спутниках. Водитель получил удар в лицо подушкой безопасности, а потом – головой своего напарника, которого швырнуло вперед, точно копье, прямо сквозь ветровое стекло, где он и остался лежать лицом вниз, сложившись в поясе на смятом капоте. Ноги стали ближайшей частью его тела по отношению к Ричеру. Он не двигался. Как и водитель.

Джек распахнул дверь со своей стороны, услышал скрежет рвущегося металла и выполз из машины, после чего захлопнул дверцу. Никакого движения на шоссе. Как сзади, так и впереди, если не считать приближавшихся и мигавших фар, до которых оставалось около мили. Машина подъезжала все ближе. В минуте от них, со скоростью шестьдесят миль в час. «Линкольн» врезался в микроавтобус «Форд», который оказался сдавлен с одной стороны. Изогнут, как банан. На ветровом стекле висел баннер: «Никаких аварий». «Линкольн» превратился в рухлядь. Он полностью сложился гармошкой, от багажника до ветрового стекла. Как реклама безопасности в газете. Если не считать громилы, лежавшего на капоте.

Фары приближались. А со стороны города появились другие. Ограда, окружавшая новые автомобили, была разорвана, как в рисованном мультике. Рваные завитки проволочной сетки аккуратно завернулись в одну сторону, словно их засосало в зону пониженного давления. Длина дыры в ограде составляла восемь футов. Исчезла почти вся секция. Интересно, есть ли на ней сенсоры движения, подумал Ричер. Соединенные с беззвучной сигнализацией. И с полицейским департаментом. Возможно, таково требование страховой компании. Внутри, несомненно, было чем поживиться.

Пора уходить.

Ричер шагнул в дыру в ограде. Его тело потеряло гибкость и болело, покрылось многочисленными синяками, но продолжало функционировать. Стараясь держаться подальше от дороги, спотыкаясь, он побрел параллельно ей, через поля и пустые парковки. Но сначала отошел на пятьдесят футов, чтобы свет фар не мог его захватить, пока автомобили находились на значительном расстоянии. Некоторые двигались медленно, другие – быстро. Может быть, полицейские, может быть, нет. Он обогнул дальнюю сторону первой офисной парковки, потом второй, после чего свернул и зашагал в сторону гигантской парковки супермаркета, намереваясь выйти через нее на дорогу.

Грегори узнал новости почти сразу, от вахтера, работавшего в приемном отделении больницы и являвшегося членом украинской сети осведомителей. Тот вышел покурить и тут же позвонил боссу. Двое парней Грегори только что прибыли в приемный покой на носилках. Сигнальные огни и сирены. Один в очень плохом состоянии, другой – еще в худшем. Оба, вероятно, умрут. Ходили разговоры об автомобильной аварии возле дилера «Форда».

Грегори призвал своих главных помощников, и через десять минут они собрались вокруг стола в помещении за диспетчерской такси.

– Нам известно лишь, что сегодня вечером двое наших парней отправились в бар, чтобы проверить адрес одного из клиентов кредитного бизнеса албанцев, – сказал правая рука Грегори.

– Сколько времени занимает проверка адреса? – спросил тот. – Они должны были давно ее закончить. Скорее всего, тут что-то совсем другое. Два эпизода не связаны между собой. Не может быть проблем с проверкой адреса. Проклятье, кто живет возле дилера «Форда»? Никто. Значит, они довезли клиента до дома, записали адрес, может быть, сделали снимок, после чего поехали к дилеру «Форда». Зачем? Должно быть, у них имелась какая-то причина. И почему они разбились?

– Может быть, они кого-то преследовали, – предположил один из его помощников. – Или их туда заманили, ударили и столкнули с дороги. Ночью там обычно пусто.

– Ты думаешь, это Дино? – спросил Грегори.

– Вы должны спросить, почему именно эта пара, – продолжал тот же помощник. – Может быть, за ними следили с того момента, как они подъехали к бару? Что вполне разумно. Возможно, Дино хочет нам кое-что показать. Мы украли его бизнес. Мы ведь ждем реакции с его стороны.

– После того, как он догадается, – заметил Грегори.

– Может быть, теперь он в курсе.

– И сколько он будет показывать нам свое недовольство?

– Возможно, ограничится этим. Два бойца за двух бойцов. Мы оставляем себе его бизнес. Так он отступит с честью. Дино – реалист. У него не так уж много вариантов. Он не может начать войну, ведь за нами следят копы.

Грегори ничего не ответил. В комнате стало тихо. Никаких звуков, кроме приглушенного бормотания диспетчера такси, доносившегося из переднего офиса. Через закрытую дверь. Фоновый шум. Никто не обращал на него внимания. Если б они прислушались, то узнали бы, что позвонил водитель такси – сообщить, что довез пожилую леди до супермаркета и намерен использовать свободное время, пока та занимается покупками, чтобы немного заработать и отвезти нового пассажира домой, к старым типовым домам к востоку от центра города. Мужчина шел пешком, но выглядел вполне цивилизованно, и у него имелись наличные. Может быть, сломался его автомобиль. Четыре мили туда и четыре обратно. Он успеет вернуться еще до того, как пожилая леди пройдется вдоль рядов с выпечкой. Никаких проблем.

В этот момент Дино получил более раннюю, но менее полную версию новостей. Прошел час, прежде чем она добралась до него по цепочке. В ней ничего не говорилось о разбившемся автомобиле. Большая часть дня ушла на то, чтобы избавиться от Фисника и его сообщника. Реорганизацией занялись слишком поздно. Нечто вроде запоздалой мысли. В бар отправили замену, чтобы подхватить бизнес Фисника. Выбранный ими человек подъехал к бару немногим позже восьми вечера и сразу увидел у входа украинских бойцов, которые охраняли бар. Он обошел здание и проник внутрь через пожарный выход, чтобы заглянуть в зал. На месте Фисника в дальнем правом углу сидел украинец и разговаривал с крупным мужчиной, выглядевшим растрепанным и бедным. Очевидно, это был клиент.

Албанец, приехавший заменить Фисника, решил перегруппироваться и отступить. Он позвонил. Человек, с которым он связался, передал его сообщение дальше. Тот отправил его по цепочке. Плохие новости доставляются медленно. Они добрались до Дино только через час, и он собрал своих главных помощников на лесопилке.

– Существует два возможных сценария, – сказал Дино. – Либо история со списком полицейского комиссара – правда и они самым подлым и гнусным образом воспользовались моментом и захватили наш бизнес, – или вранье и они планировали эту комбинацию с самого начала и обманули нас, а мы сами расчистили для них дорогу.

– Полагаю, мы должны надеяться, что имеет место первый вариант, – сказал его правая рука.

Дино довольно долго молчал.

– Боюсь, нам придется сделать вид, что мы им верим, – наконец заговорил он. – У нас нет выбора. Мы не можем начать войну. Не сейчас. Нам придется оставить им ростовщичество. У нас нет реальных рычагов, чтобы его вернуть. Но мы сдадим его с честью. Мы должны взять два за два. И ни в коем случае не меньше. Убейте двоих украинцев, и мы будем в расчете.

– Каких именно? – спросил правая рука.

– Мне все равно, – заявил Дино.

Но потом он передумал.

– Нет, их нужно выбрать очень тщательно. Мы должны найти способ получить преимущество.

Глава 09

Ричер вышел из такси неподалеку от дома Шевиков и зашагал по узкой бетонной дорожке. Дверь открылась до того, как он успел позвонить в звонок. На пороге стоял Шевик, за спиной которого горел свет; в руке он держал телефон.

– Деньги пришли час назад, – сказал он. – Благодарю вас.

– Не за что, – ответил Ричер.

– Вы задержались. Мы подумали, что вы уже не вернетесь, – сказал Шевик.

– Мне пришлось выбрать окольный пуь, – объяснил Джек.

– Почему?

– Давайте войдем в дом. Нам нужно поговорить.

На этот раз они устроились в гостиной. Фотографии на стенах, отсутствующий телевизор. Шевики сели в кресла, Ричер – на диванчик.

– Все прошло примерно так же, как у вас с Фисником, – сказал он. – Вот только ростовщик меня сфотографировал. Однако нельзя исключать, что это даже к лучшему. Ваше имя, мое лицо. Небольшая путаница не помешает. Но будь я настоящим клиентом, мне бы такое не понравилось. Совсем. У меня появилось бы ощущение, что на мое плечо лег костлявый палец, и я почувствовал бы себя уязвимым. Но когда я вышел из бара, история получила продолжение. На улице торчали два парня, пожелавшие отвезти меня домой, чтобы выяснить, где я живу. Посмотреть на мою жену, если она у меня есть. Еще один костлявый палец. Быть может, даже целая рука.

– Что произошло потом? – спросил Шевик.

– Втроем мы достигли другой договоренности, ни в коей мере не связанной с вашим именем или адресом. На самом деле то, что случилось, сильно сбивает с толку. Я хотел, чтобы появился элемент тайны. Их боссы заподозрят послание, но у них не будет уверенности в том, кто за ним стоит. Скорее всего, они подумают на албанцев. И никак не свяжут с ним вас.

– Что случилось с теми людьми? – спросил Шевик.

– Они стали частью послания, – ответил Ричер. – Ну, типа, это Америка. Не отправляйте на важное дело придурка, который был седьмым во время боев в подпольном бойцовском клубе Киева. Отнеситесь к делу серьезно. Покажите немного уважения.

– Они видели ваше лицо.

– Они его не вспомнят. С ними приключился несчастный случай. Их сильно помяло, и в воспоминаниях будет отсутствовать последний час или два. Ретроградная амнезия, так это называется. Довольно распространенная вещь при подобных физических травмах. Если, конечно, они сначала не умрут.

– Значит, всё в порядке? – спросил Шевик.

– Не совсем.

– Что-то еще?

– Они не слишком разумные люди.

– Мы знаем.

– Как вы намерены возвращать деньги? – спросил Ричер.

Они не ответили.

– Вам нужно отдать им двадцать пять тысяч ровно через неделю. Опаздывать нельзя. Они и мне показали фотографии. Вряд ли Фисник был хуже. Вам необходим план.

– Неделя – это долгий срок, – сказал Шевик.

– На самом деле нет, – возразил Ричер.

– Может произойти что-то хорошее, – заговорила миссис Шевик.

И ничего больше.

– Вам лучше рассказать мне, чего вы ждете, – попросил Ричер.

Конечно, дело было в их дочери. Взгляд миссис Шевик бродил по стене, пока она говорила. Они дали ей имя Маргарет, однако с самого детства называли Мэг. Она росла умным счастливым ребенком, полным обаяния и энергии, любила других детей, любила детский сад. И начальную школу. Мэг любила читать, писать и рисовать. Она все время улыбалась и болтала. Она могла убедить любого сделать все, что угодно. Она могла бы продать лед эскимосам, сказала ее мать.

И точно так же она любила среднюю и старшую школы. Она пользовалась популярностью и всем нравилась. Она участвовала в спектаклях, пела в хоре, бегала и плавала. Получила диплом, но не пошла в колледж. Она обладала хорошими книжными знаниями, но не это являлось ее главной силой. Мэг была душой любой компании. Ей требовалось находиться на людях, улыбаться, болтать, всех очаровывать. Подчинять их своей воле, если уж быть честными до конца. Она обожала иметь цель.

Мэг поступила на работу с испытательным сроком в представительском бизнесе и бегала по городу от одного офиса к другому, налаживая связи с общественностью, стараясь максимально использовать возможности местного бюджета. Она работала очень много, сделала себе имя, ее повысили, и к тому времени, когда ей исполнилось тридцать, она получала больше денег, чем ее отец, всю жизнь проработавший механиком. Десять лет спустя, когда ей исполнилось сорок, дела все еще шли хорошо, но она чувствовала, что ее подъем стал замедляться. Ускорение уменьшилось. Она уже видела свой потолок. Мэг сидела за письменным столом и думала: «И всё?»

Нет, решила она. Мэг хотела одержать еще одну большую победу. И не просто большую. Она находилась не в том месте и прекрасно это понимала. Она знала, что ей необходимо переехать. Скорее всего, в Сан-Франциско, где сосредоточены деньги и новые технологии. Где необходимо объяснять сложные вещи. Она не сомневалась, что рано или поздно ей придется туда отправиться. Или в Нью-Йорк. Но она колебалась. Шло время. А потом удивительным образом Сан-Франциско сам пришел к ней, если можно так выразиться.

Она узнала, что существует нескончаемая игра, которую ведут люди, занимающиеся недвижимостью, и бухгалтеры из сектора высоких технологий, где главный приз получал тот, кто угадывал, в каком месте будет следующая Кремниевая долина, чтобы оказаться там раньше других. По какой-то причине ее родной город соответствовал всем тайным признакам. Началась массовая реставрация, появились нужные люди, нужные здания, энергия и скоростной Интернет. Первые разведчики уже начали разнюхивать ситуацию.

Мэг через подругу подруги познакомилась с парнем, который знал другого парня, – и тот организовал интервью с основателем совершенно нового предприятия. Они встретились в центре города, в кафе. Ему было двадцать восемь, и он только что прилетел на самолете из Калифорнии. Какой-то родившийся за границей компьютерный гений, придумавший новое медицинское программное обеспечение и приложение для мобильных телефонов. Миссис Шевик призналась, что она никогда не понимала, что именно делал этот продукт, если не считать того, что с его помощью люди становились богатыми.

Мэг предложили должность старшего вице-президента по связям с общественностью и местным вопросам. Компания была новой, едва оперившейся, и зарплату ей назначили не слишком высокую. Не намного больше, чем она получала прежде. Но к должности прилагался огромный пакет социальных льгот. Фондовые опционы, замечательный пенсионный план, золотая медицинская страховка и европейский автомобиль купе. И еще довольно странные штуки прямо из Сан-Франциско вроде бесплатной пиццы, сладостей и массажа. Мэг все это понравилось. Но самым выгодным являлся фондовый опцион. Она могла стать миллиардером. В буквальном смысле. Вот так все и началось.

Поначалу все шло превосходно. Мэг отлично справлялась, поддерживала темп, и два или три раза в течение первого года казалось, что они смогут добраться до самой вершины. Но этого не случилось. Как и во второй год. Все шло хорошо, они оставались на подъеме, но количество так и не перешло в качество. На третий год наступило ухудшение. Инвесторы начали нервничать. Финансирование уменьшилось. Но они держались, стараясь экономить изо всех сил. Сдавали в аренду два этажа своего здания. Обходились без бесплатных пицц и сладостей. Массажные столы сложили и убрали. Они работали больше, чем прежде, бок о бок, в стесненных условиях, все еще полные упорства и решимости.

А потом выяснилось, что Мэг заболела раком.

Или, точнее, она обнаружила, что это произошло шесть месяцев назад. Мэг была слишком занята, чтобы ходить по врачам. Она думала, что теряет вес из-за того, что слишком много работает. Но ошиблась. Ей поставили плохой диагноз. Очень опасный вид рака, который успел зайти достаточно далеко. Единственной надеждой оставался новый вид лечения. Очень экзотический и дорогой, но первые результаты, внушавшие надежду, уже были получены. Казалось, они приводили к улучшению. Процент успеха повышался. Других шансов не существовало, сказали врачи. Мэг удалось найти место в программе, и ее записали на первую серию сеансов со следующего утра.

И тут начались неприятности.

– Возникли проблемы с ее страховкой, – сказала миссис Шевик. – Номер счета не работал. Мэг готовили к химиотерапии, а все вокруг бегали и спрашивали ее полное имя, дату рождения и номер социального страхования. Это был кошмар. Они позвонили в страховую компанию, но там никто не понимал, что происходит. Наконец сумели отыскать ее историю – они же знали, что Мэг является их клиентом. Однако код не срабатывал. Всякий раз высвечивалась ошибка. Они сказали, что дело в компьютерах. Мол, ничего страшного и к завтрашнему дню все будет исправлено. Но больница заявила, что ждать больше нельзя. Нас заставили подписать бумаги, в которых говорилось, что мы заплатим по всем счетам, если страховка их не покроет. Они сказали, что это технический вопрос, с компьютерами такое случается постоянно. И заверили нас, что всё будет в порядке.

– И, полагаю, они солгали, – проговорил Ричер.

– Наступил конец недели, Мэг предстояло еще два сеанса, а потом пришел понедельник, и мы всё узнали.

– Что вы узнали? – спросил Джек, хотя мог и сам догадаться.

Миссис Шевик покачала головой и вздохнула, а потом помахала рукой возле лица, словно была не в силах произнести нужные слова. Словно не могла больше говорить. Ее муж подался вперед, опираясь локтями о колени, и продолжил рассказ:

– На третий год существования компании инвесторы начали испытывать беспокойство. Дела обстояли даже хуже, чем они думали. Хуже, чем думали все. Владелец многое скрывал. От всех, в том числе от Мэг. За кулисами его предприятие разваливалось. Он перестал платить по счетам. Ни цента. Не возобновил договор по медицинскому страхованию сотрудников компании и не сделал никаких выплат. Он их попросту игнорировал. Вот почему страховка Мэг была аннулирована. Мы узнали об этом на четвертый день после начала сеансов химиотерапии.

– Тут нет ее вины, – сказал Ричер. – Совершенно точно. Это было мошенничество или нарушение контракта. Должен существовать способ все исправить.

– Да, целых два, – сказал Шевик. – Один – это правительственный фонд страхования «без виновников», второй – общий фонд страховых обществ «без виновников»; оба созданы именно для таких случаев. Естественно, мы сразу к ним обратились. В данный момент они выясняют, как распределяется ответственность между ними, и примут решение, компенсировав нам то, что мы потратили, после чего возьмут на себя расходы на лечение. Мы ждем решения со дня на день.

– Но вы не можете делать паузы в лечении Мэг, – сказал Ричер.

– Ей требуется очень серьезное лечение, – продолжал мистер Шевик. – Три или четыре сеанса в день. Химиотерапия, облучение, постоянное сканирование, разные виды лабораторных исследований. И она не может рассчитывать на программу социального обеспечения, потому что все еще считается работающей и имеет достойную заработную плату. Прессу наша проблема не заинтересовала. Где тут история? Дети в чем-то нуждаются, родители готовы заплатить… Где кульминация? Возможно, нам не следовало подписывать бумаги. Может быть, тогда открылись бы другие двери. Однако мы всё подписали. И теперь уже слишком поздно об этом жалеть. Естественно, больница хочет, чтобы счета были оплачены. Речь не идет об отделении «скорой помощи». Расходы нельзя просто списать. Их приборы стоят миллионы долларов. Им приходится покупать радиоактивные кристаллы. Они требуют деньги вперед. Так обычно бывает в подобных случаях. Деньги на бочку. И они ничего не станут делать до тех пор, пока не получат их. А нам нечего возразить; остается лишь держаться изо всех сил, пока счета не начнет оплачивать кто-то другой. Возможно, завтра. У нас еще есть семь шансов до окончания недели.

– Вам нужен адвокат, – сказал Ричер.

– У нас нет на него денег, – ответил Шевик.

– Наверняка существует соответствующий закон, и вы можете получить юридические услуги бесплатно.

– У нас уже есть три таких адвоката. Они пытаются привлечь общественный интерес. Компания ребятишек. Они еще беднее, чем мы.

– Семь шансов до окончания недели. Звучит как строка из песни в стиле кантри.

– Ничего другого у нас нет.

– Ну, это почти план.

– Спасибо вам.

– А у вас есть план Б? – спросил Ричер.

– Нет, – ответил Шевик.

– Вы можете попытаться выждать. Меня здесь уже не будет. Моя фотография не поможет.

– Вы намерены уехать?

– Я нигде не задерживаюсь больше чем на неделю.

– У них есть наша фамилия. Я уверен, что они смогут нас найти. Наверняка имеются какие-то старые документы. На следующем уровне после телефонного справочника.

– Расскажите про адвокатов, – попросил Ричер.

– Они работают бесплатно, – ответил Шевик. – Насколько хорошими они могут быть?

– Звучит как строка из другой песни кантри.

Шевик промолчал. Его жена посмотрела на Ричера.

– Их трое, – заговорила она. – Трое милых молодых людей. Из благотворительной компании, которая занимается общественным правом. Они выполняют свой долг. С наилучшими намерениями, я уверена. Но жернова закона крутятся медленно.

– План Б может состоять в привлечении полиции, – сказал Ричер. – Через неделю, если ничего не произойдет, отправляйтесь в полицейский участок и расскажите им всё.

– Насколько хорошо они будут нас защищать? – спросил Шевик.

– Думаю, не слишком.

– И как долго?

– Не очень долго.

– Но мы сожжем все мосты, – сказала миссис Шевик. – Если того, на что мы рассчитываем, не произойдет, эти люди будут нужны нам еще сильнее. К кому еще мы сможем обратиться, когда придет следующий счет? Если мы пойдем в полицию, то лишимся возможности делать новые займы.

– Ладно, – сказал Ричер. – Без полиции. Семь шансов. Я сожалею о Мэг. Действительно сожалею. И очень надеюсь, что она справится.

Он встал и почувствовал себя слишком большим в тесном пространстве гостиной.

– Вы уходите? – спросила миссис Шевик.

Ричер кивнул.

– Я сниму номер в отеле, – сказал он. – Может быть, зайду к вам утром. Чтобы попрощаться перед отъездом. Если же нет – я был рад с вами познакомиться и желаю удачи.

И ушел, оставив их сидеть в полупустой комнате. Закрыл за собой входную дверь и зашагал по узкой бетонной дорожке к улице, потом по тротуару, мимо припаркованных автомобилей и темных тихих домов, а после того, как оказался на главной дороге, свернул в сторону города.

Глава 10

К западу от Центральной улицы бок о бок стояли два ресторана, третий находился на северной стороне квартала, четвертый – на южной, а пятый – сзади, напротив следующей улицы. Все пять процветали. В них всегда было много посетителей. Квартал городских гурманов. Это вполне устраивало службу доставки и прачечные. Одна остановка, пять клиентов. Очень удобно.

И так же удобно собирать с них деньги. Квартал принадлежал украинцам, поскольку находился к западу от Центра. Они приходили, чтобы стребовать мзду за защиту, регулярно, как часы. Одна остановка, пять клиентов. Им нравилось. Они являлись поздно вечером, когда в кассах было полно денег. До того как владельцы успевали заплатить кому-то другому. Двое парней – всегда вместе, темные костюмы и черные шелковые галстуки, бледные пустые лица. Они не произносили ни единого слова. Никогда. Технически трудно доказать незаконность происходящего. На самом деле никто ничего не говорил даже в самом начале, много лет назад, если не считать выражения субъективного эстетического мнения, а в ответ – встревоженный и сочувственный шепот.

«У вас превосходное место. Будет очень обидно, если с ним что-то случится».

Вежливый разговор. После чего им предлагали купюру в сто долларов, в ответ они качали головой, пока на свет не появлялась еще одна сотня, которая приветствовалась кивком. После первой встречи наличные обычно лежали в конверте на стойке метрдотеля. Обычно его отдавали молча. Формально вполне добровольное действие. Ни разу не прозвучало скрытых требований или предложений. Тысяча долларов за прогулку по кварталу. Почти легально. Хорошая работа, если удается ее получить. Естественно, за нее шла борьба. Естественно, выигрывали большие псы. Старшие лейтенанты, ищущие спокойной жизни.

Но в тот вечер они ничего не получили.

Двое припарковали свой автомобиль у тротуара на Центральной улице и начали с двух находившихся здесь заведений, а потом стали обходить квартал против часовой стрелки, сделали третью остановку на северной стороне, четвертую на боковой улице, пятую – на южной. После чего продолжали идти дальше, рассчитывая завернуть за последний угол, завершить свои дела и вернуться к машине.

Они так и сделали. Но не заметили пары важных деталей. Впереди, у начала следующего квартала, возле тротуара стоял эвакуатор с включенным указателем поворота; кабина направлена в противоположную сторону, двигатель работает на холостом ходу. Примерно на одном с ним уровне по противоположному тротуару в их сторону быстро шел мужчина в темном плаще. Что это значило? Они не стали спрашивать. Они были лейтенантами, стремящимися к спокойной жизни.

Сборщики дани обошли вокруг капота своего автомобиля – пассажир с одной стороны, водитель с другой. Распахнули двери, не синхронно, но близко к тому. В последний раз огляделись по сторонам, все еще стоя у машины и высоко подняв подбородки – вдруг кто-то сомневается, что они владеют кварталом.

Парни не заметили, что эвакуатор начал медленное движение назад, прямо в их сторону. Они не заметили, как мужчина в плаще сошел с тротуара и быстро, по диагонали, направился к ним.

Они уселись на свои места – зад, колени, ноги, – но не успели захлопнуть дверцы, как из темноты с одной стороны появилась тень. Мужчина в плаще подошел с другой – оба с маленькими полуавтоматическими пистолетами калибра.22 в руках, у каждого к стволу прикручен длинный глушитель. Послышались – блат-блат-блат – выстрелы с близкого расстояния в головы сидевших в машине гангстеров, находившиеся на уровне пояса стрелков. Оба сборщика упали вперед и внутрь, подальше от пистолетов. Их простреленные головы ударились друг о друга возле часов на приборной панели, словно сражались за свободное пространство.

Двери автомобиля захлопнулись, к нему подъехал эвакуатор; стрелки подошли, чтобы его встретить. Водитель эвакуатора спрыгнул на тротуар, они втроем загрузили машину с телами на эвакуатор, сели в него и не торопясь уехали. Обычное дело. Сломавшееся транспортное средство, лишенное достоинства, тащат с поднятым багажником по улицам. В окна ничего не видно. Об этом позаботилось земное тяготение. Оба украинца лежали в узком пространстве под приборными щитками. Пока еще мягкие и гибкие. Трупное окоченение наступит только через несколько часов.

Эвакуатор покатил в сторону дробильной установки, там машину отцепили и оставили на пропитанной бензином земле. К ней подъехал большой экскаватор, у которого вместо ковша спереди были гигантские вилочные копья. Он поднял машину и повез ее к прессу, где ее опустили на стальной пол в коробке с тремя сторонами, размером не слишком превосходящей сам автомобиль. И экскаватор отъехал. Четвертая сторона встала на место. Закрылась крыша.

Взревели двигатели, защелкала гидравлика, и стены коробки начали неумолимо сжиматься, со скрипом, стонами и скрежетом; за каждой стояла сила в сто пятьдесят тонн. Потом они замерли и с гудением вернулись на прежние места. На месте автомобиля остался куб смятого металла со стороной примерно в ярд. Некоторое время он неподвижно стоял на массивной железной решетке – чтобы стекло все лишнее: бензин, масло, тормозная жидкость и то, что оставалось в воздушном кондиционере. Плюс другие жидкости, как в данном случае. Затем подъехал брат первого экскаватора, с когтем вместо вил. Подцепив куб, он отвез его к пирамиде из сотни таких же.

И только после этого мужчина в плаще позвонил Дино. Полный успех. Два за два. Честь сохранена. Они вполне эффективно поменяли ростовщический бизнес на квартал ресторанов. Потеря в близкой перспективе, но это могло принести прибыль в будущем. Нога у двери. Они получили зону высадки, которую сначала придется защищать, но постепенно можно будет перейти к расширению. И ко всему прочему еще и доказательство того, что карты можно менять.

Дино улегся спать счастливым.

Ричер обрадовался, что ему повезло с такси на парковке супермаркета. Частично из-за экономии времени. Он решил, что Шевики беспокоятся. Также такси избавило его от дополнительных усилий – ведь его тело покрывали синяки и ссадины, которые дорого ему обошлись. Он утратил гибкость, и обратная дорога в город получилась болезненной.

Чувство направления подсказало ему, что лучшим маршрутом будет тот, с которым он был уже знаком. Обратно мимо бара и автобусного вокзала и дальше по Центральной улице, где через пару кварталов к югу находились сразу несколько отелей. Ричер не знал города. Он шел быстрее, чем ему хотелось бы, старался контролировать осанку, держать голову поднятой, а плечи – расправленными, чувствуя все источники боли, сражаясь с ними, отбрасывая прочь и не отступая ни на дюйм.

Возле бара никого не было. Ни припаркованной машины, ни надменных бойцов. Ричер осторожно приблизился к грязному окну и заглянул внутрь, мимо запыленной рекламы местного пива. Белокожий тип продолжал сидеть в дальнем углу. Все такая же светящаяся кожа. Рядом с ним никого. Ни одного злополучного клиента, чья жизнь пошла под откос.

Ричер зашагал дальше; его тело постепенно расслаблялось, начало двигаться лучше. Через несколько старых кварталов он оказался возле перекрестка со светофором; миновал автобусный вокзал, глядя в небо, чтобы отыскать неоновые отблески. Его интересовали здания со светящимися названиями. Они могли быть банками, страховыми компаниями или студиями местного телевидения. Или отелями. Или всем вышеназванным. Всего их было шесть. Шесть башен, гордо вздымавшихся над городом. Самый центр. Гордое название.

Большая часть неонового сияния находилась слева, на юго-западе. Ричер решил срезать угол и направился прямо туда. Свернул налево, пересек Центральную улицу, главную магистраль города, которая в его сознании была ничуть не лучше улицы с баром, но в нее вложили много денег, и она выглядела более привлекательно. Уличные фонари работают. Чистые кирпичные стены. Он нигде не увидел заколоченных окон. По большей части офисы. Не обязательно связанные с коммерцией. Самые высокие цели. Муниципальные услуги и тому подобное. Консультанты по семейным вопросам. Штабы местных политических партий. И все темные, за исключением одного.

Здание на противоположной стороне улицы, в дальнем конце квартала, было ярко освещено. Его фасад отделали в соответствии со старыми традициями. На окне реклама. Прямо на стекле, большими буквами, в старомодном стиле, шрифтом печатных машинок морской пехоты времен детства Ричера. Рекламная надпись гласила: «Публичное право».

Их трое, сказала миссис Шевик.

Из конторы под названием «Публичное право».