Змеиное гнездо. Безумный маг Злата Иволга
И она выпустила козу, которая тут же рванула вперед, забавно потрясая ушами и вскидывая задние копытца.
– Стой, Нита! – закричала девушка и прибавила еще что-то, но познаний Кьяры в тусарском на этот раз не хватило.
Насколько ей было известно, у Алессии не могло быть такой взрослой дочери. Покидая Морскую Длань в свои сорок лет, нянька Кьяры была бездетна, а девушке, опекающей козу, на вид можно было дать семнадцать-восемнадцать.
Следуя по пятам за своей провожатой, Кьяра прошла по лабиринту из разнообразных строений и оказалась в закрытом дворе перед крепкой деревянной дверью. Девушка снова схватила козу за ошейник и забарабанила в полуоткрытые оконные ставни на первом этаже.
– Мама, выходи! К тебе пришли! Да выходи же!
Через некоторое время тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая женщина в опрятном платье и белоснежном накрахмаленном чепце на голове. Она сердито посмотрела на девушку с козой, а потом перевела взгляд на гостью.
– Здравствуй, няня Алессия, – улыбнулась Кьяра.
– Ох… – чуть слышно произнесла та и всплеснула руками. – Ох, миледи, да откуда же вы… – Она осмотрела ее с ног до головы и снова всплеснула руками. – Да что ж я стою-то? Простите, миледи, проходите. – Она посторонилась в дверях. – Изетта, убери козу и закрой рот, стыд какой!
Получив еще несколько указаний, которые Кьяра не перевела, девушка, выпучив глаза, куда-то умчалась. Белая коза вместе с ней. А Алессия, поправляя чепец, провела гостью в прихожую, а затем в прохладную и просторную гостиную.
– Садитесь, миледи. И еще раз простите. Изетта молода и несколько бестолкова.
Кьяра, устроившись на небольшой скамье с удобной спинкой, с наслаждением втянула ноги.
– Я плохо говорю по-тусарски и не смогла ей объяснить, зачем приехала. Не ругай ее. В конце концов, я не старше ее.
– Постарше, миледи, – тоже по-илехандски ответила стоявшая у стола Алессия, наливая что-то из кувшина в большую кружку. – Изетте в Макушку Оленя стукнет семнадцать. О женихах пора думать, а она все с козой бегает. Вот, держите. Сейчас сладких трубочек поищу.
Кьяра отпила из кружки густого молока, показавшегося ей самой вкусной едой в мире. На столе появились несколько небольших трубочек, начиненных кремом. Пока гостья жевала, Алессия кружила по комнате, убирая одежду и валяющиеся игрушки.
– Изетта дочь твоего мужа? – спросила Кьяра.
– Да. Когда я приехала, бедные сиротки меня сразу же мамой звать стали. Хотя уже не сильно маленькие были. Два мальчика и девочка.
Кьяра вспомнила, что каретник Ипполито был вдовцом и кивнула.
– Значит, ты счастлива?
– Благодаренье Млету, миледи. Хлопот, конечно, много, бывает, к вечеру из сил выбиваешься. Но так все хорошо. Вот, даже маму мою недавно к себе перевезли. Болеет она тяжело. – Алессия замолкла, прислушиваясь к стуку двери и приближающимся шагам. – А вот и они. Не волнуйтесь, миледи. Если что не поймете, я расскажу.
В комнате тем временем появились уже знакомая Кьяре Изетта, в этот раз держащая не козу за ошейник, а мальчика лет трех за руку, и двое высоких темноволосых молодых людей. Они все поклонились в сторону Кьяры и застыли, испуганно хлопая глазами.
– Дети, это миледи Кьяра, – торжественно провозгласила Алессия. – Помните, я рассказывала вам, как была няней в Морской Длани в Илеханде? Вот это моя подопечная.
– Доброе утро, миледи, – нестройно проговорили трое взрослых детей.
– Отец работает? – осведомилась у них Алессия.
– Да, мама, – басом произнес старший молодой человек. – У него срочный заказ. Говорит, подмастерья не справятся.
– Ну, ладно. – Алессия посмотрела на Кьяру. – Это Паоло, старший. Его брат Сильвио. С Изеттой ты уже знакома. А это, – она кивнула на малыша, прячущегося за юбкой девушки, – Руфо, наш младшенький.
Кьяра с интересом взглянула на ребенка.
– Это твой сын, няня? – спросила она.
– Мой, мой, так вот получилось. Мы с Ипполито и не ожидали. – Она махнула рукой детям. – Идите, мальчики, помогайте отцу. Я позову к обеду.
Она отдала еще несколько распоряжений, и Изетта с малышом вышла в одну из дверей, которые вели не на улицу, а внутрь дома.
– Еще молока? – спросила Алессия.
Кьяра покачала головой, снова чувствуя накатившую усталость. Няня пододвинула небольшой стульчик и присела напротив нее.
– На чем же вы добирались, миледи? – участливо спросила она.
– Из столицы Илеханда – на коне, – криво улыбнулась Кьяра. – Потом его прошлось продать, потому что денег у меня не оказалось. Меня заверили, что каретная мастерская недалеко, и за сутки я добралась сюда.
– Млет всемогущий, – воскликнула Алессия. – Как же так, миледи? Неужели что-то случилось?
– Много всего, но я не все смогу тебе рассказать. К тому же, не уверена, что тебе будет интересно. Ты не могла бы дать мне какое-нибудь платье, няня Алессия? С тех пор, как я пересекла границу Тусара, на меня так странно смотрели. Здесь не привыкли к женщинам в мужской одежде.
– Я вам дам платье Изетты, но оно довольно простое. – Алессия вскочила, подбежала к открытому окну и высунулась наружу. – Симона! Симона, где ты? Иди немедленно в дом. – Она повернулась к Кьяре. – Сейчас вам сделают ванну, миледи, а потом переоденетесь.
Ванна оказалась поистине магическое воздействие на уставшую и грязную Кьяру. Служанка Симона, проворная и остроглазая старушка, принесла стопку полотенец и одежду, а потом была торопливо выпровожена Алессией.
– Сплетница, – фыркнула няня. – Вечно все разнюхивает. Теперь понесет по ближайшей деревне о важной гостье, на все Синие Камни растрезвонит. Ну, по-илехандски она точно не понимает, так что может греть уши у дверей, сколько угодно.
Кьяра рассеянно водила рукой по воде, играя пеной.
– Как поживают милорды в Морской Длани, миледи? – спросила Алессия, возясь с ведрами.
– Зигмунд умер, няня, год назад, – подняла глаза Кьяра. – И Конрад тоже.
– Ох, Господи. – Алессия, судя по звуку, что-то уронила и повернулась к ней лицом. – Млет всемогущий, мы и не знали. Бедный монсеньор Зигмунд. А Конрад такой молодой.
– Зигмунд сильно простудился, а Конрад утонул, – ровным голосом произнесла Кьяра.
– Бедный монсеньор Зигфрид, – сокрушенно закачала головой Алессия.
– Не такой уж и бедный, – буркнула Кьяра, которая все еще немного злилась на Зигфрида. В конце концов, он мог хотя бы попытаться освободить ее из дворца.
Алессия выпрямилась, держа в руках полотенце, и внимательно посмотрела на нее.
– Вы поссорились?
– Я сбежала, няня, – недовольно сказала Кьяра. – А Зигфрид рассердился на меня.
– И вы поэтому приехали ко мне, миледи?
– Не только. – Кьяра повела плечами в остывшей воде. – У меня есть дело, и только ты сможешь мне помочь.
Герцогство Морская Длань, Илеханд
Манфред задремал сразу после завтрака. Последние дни выдались напряженными, и в это мирное и на редкость тихое утро он решил расслабиться прямо на диванчике в малой гостиной. Отсюда легко и быстро можно было попасть к главным воротам замка. Если что произойдет. Но пока мирная тишина нарушалась только тихими шагами слуг и криками какой-то беспокойной птицы за окном.
– …немедленно проснись, ты что тут устроил! – раздался над ухом гневный голос.
– Я не сплю, – пробормотал Манфред, разлепляя глаза и смотря в сердитое лицо жены.
– Я вижу. Ты совсем распустился. Немедленно поднимайся! Где эта девчонка, подопечная Феликса?
– Наверное, еще спит. – Манфред протер глаза и зевнул. – Что случилось, почему ты кричишь?
– Случилось? – Гизела выпрямилась и уперла руки в бока. – У нас покойник перед воротами, вот что случилось!
Манфред моргнул. Обычно жена не пьет с утра.
– Кто? – тупо спросил он.
– Конрад. Или дух-оборотень средь бела дня, – бросила Гизела. – Буди девчонку. Феликс уехал, а маг нам может пригодиться. Мало ли что. Жду вас во внешнем дворе.
Манфред, путаясь в ногах, и ровным счетом ничего не понимая, помчался выполнять указания.
Ильза действительно спала в одной из гостевых комнат, которую занимала со дня появления в Морской Длани, однако, услышав, что она нужна, беспрекословно встала, собралась, потратив всего несколько минут, и вышла. В Башне их что ли дисциплине учат? Девушка нравилась Манфреду, несмотря на все предубеждения его жены. Она был воспитана, приветлива и ненавязчива. Почти все время проводила в библиотеке или с Феликсом, пока он не покинул замок по поручениям монсеньора, не доставляя никаких хлопот. Иногда она возилась с немногочисленными малышами, детьми гвардейцев или слуг, чем вызывала умиление и обожание их родителей.
Гизела ждала их в назначенном месте, глаза ее сверкали.
– Наконец-то, – прошипела она.
– Мы пришли почти сразу, – возразил Манфред. – Где?
– Иди со мной, и сам увидишь. Нам придется решить, что с ним делать.
– Но монсеньор приказал…
– Да знаю я, – отмахнулась Гизела. – Так. Девушка пусть встанет за колонной, чтобы ее не было видно. Думаю, она сама поймет, как действовать, если что случится.
Гостья выдержала взгляд и послушно отошла. Все-таки Гизела бывает несправедлива. И все из-за своего предубеждения. Интересно, чтобы она сказала насчет монсеньора Зигфрида, если бы знала?
Заметив за воротами одинокого всадника и, внимательно присмотревшись, Манфред, к своему стыду, чуть не сел на землю. Он до последнего считал, что Гизела ошиблась. Но, к его изумлению и ужасу, на взмыленной лошади действительно сидел монсеньор Конрад, как живой, без шляпы, с открытым лицом, поэтому не узнать его было невозможно.
– Ммм… – только и смог промычать Манфред.
– А что я тебе говорила? – прошипела Гизела.
– Что ты ему сказала? – еле ворочая языком, спросил Манфред.
– Что позову тебя, и ты решишь. А ты преспокойно спал!
– Вот спасибо. Как будто ты сама не знаешь приказа.
Гизела посмотрела на него и отвернулась.
– Я не могу, – выдавила она, и Манфред понял, что жена была рассержена не на него, а на себя. И внезапно ощутил, как его страх и неуверенность исчезли.
– Ладно, девочка, я сделаю, что надо. – Он потрепал ее по руке и сделал шаг к кованым воротам.
Утреннее солнце путалось в ярких волосах гостя, превращая их рыжий цвет в огненный. Серые глаза были прищурены.
– Я так понял, меня здесь очень рады видеть, – заговорил бывший покойный герцог Конрад прежде, чем Манфред успел открыть рот. – Впрочем, это ожидаемо. Где мой брат?
– Герцога Зигфрида нет в замке, – ответил Манфред. – И у меня строгий приказ – никого не пускать.
– Я отношусь к этим «никого»? – осведомился Конрад, откидывая голову.
– Мон… монсеньор, я рад, что вы живы, но вы должны понять меня, я…
– Вам я ничего не должен, Манфред, – резко прервал его Конрад. – Вы никогда не были моим слугой, хотя и присягали мне на верность. Я приехал забрать свою дочь.
– Что? – Манфред вовремя успел подобрать челюсть, готовую резво поскакать по земле, и беспомощно оглянулся назад, на застывшую жену. Но та только, в свою очередь, приоткрыла рот. – Ваша дочь? Я ничего не знаю об этом.
Конрад молчал, оценивающе осматривая Манфреда.
– Где Зигфрид?
– Не знаю. У меня пр…
– Когда вы в последний раз его видели?
– Много дней назад.
– Если вы лжете, я смогу это проверить. А моя дочь, она здесь?
– Здесь только дети наших людей, – покачал головой Манфред. – К чему этот допрос, монсеньор, я человек подневольный…
– Я не склонен верить вам на слово. Пропустите меня.
Манфред стиснул зубы и со свистом втянул в себя воздух.
– Не могу, у меня приказ.
Он увидел, что Конрад перевел взгляд куда-то за его спину, нахмурился, а потом медленно кивнул, словно здороваясь. Манфред покосился назад и увидел, что Ильза вышла из-за колонны. Именно ее поприветствовал Конрад. Неужели они знакомы? Хотя если девушка давно работает с Феликсом, то, конечно, могла знать старшего сына Зигмунда по визитам в Башни.
– Я ваш герцог, Манфред. – Конрад теперь смотрел прямо на него. – Откройте ворота.
– Вы мой покойный герцог, – упрямо возразил Манфред. Если Гизеле было тяжело, то ему сейчас просто невыносимо. Но долг есть долг, и выбор сделан. – И я вместе со всеми оплакивал вашу смерть, монсеньор. Вы ушли в море и упокоились с миром. Но море не приняло вас. Почему – не мне решать и судить. Но вы мертвы, монсеньор, а у меня приказ – никого не пускать в замок.
Манфред ожидал, по меньшей мере, гнева. Но Конрад молчал, застыв на нервно перебирающем копытами коне, словно статуя. Оставалось надеяться, что он не схватится за пистолет, торчащий из ольстры у седла. Конечно, Манфред не отступит перед угрозой, но умирать сейчас ему хотелось меньше всего.
– Я жив, недобрые духи тебя бы побрали, проклятый упрямец, – спокойным и каким-то серым голосом произнес, наконец, Конрад. – И будь я прежним, я бы заставил тебя ответить за твою дерзость и впустить меня в мой собственный замок.
Манфред вздохнул.
– Тогда почему вы не пришли с отрядом или армией, монсеньор? Или с королевским или регентским приказом? Или со свидетелями того, что ваша дочь находится в замке? – Он, чувствуя тяжесть в груди, внимательно вгляделся в Конрада. – Вы хорошо знаете, что я не могу нарушить приказ моего герцога.
Гость сердито тряхнул огненными волосами и привстал на стременах.
– Твой герцог, мой брат, виновен в том, что случилось со мной. А теперь он намерен угрожать мне безопасностью моей дочери.
С Конрадом что-то было не так. Манфред не мог понять, что именно, однако осознавал, что перед ним не тот Хозяин Морской Длани, который вступал в наследство своего отца год назад. И, прежде чем Манфред сумел посадить на привязь свой язык, тот уже начал говорить.
– А в чем виновны вы, монсеньор, если явились сюда в одиночку и с голословными обвинениями? – Он краем уха услышал, как сзади охнула Гизела. – Никто из нас не знает, что у вас есть дочь. Никто не знает, где вы были все то время, что вас считали погибшим. Если вы могли вернуться раньше, то почему не вернулись? А сейчас… сейчас уже поздно. И, как я уже говорил, у меня приказ.
Конрад отшатнулся от ворот, и Манфред в одно мгновение подумал, что он кинется вперед и разорвет его в клочья, невзирая на тяжелые кованые решетки. Вероятно, год назад он бы так и сделал. Но сейчас воскресший герцог только ссутулился в седле и рассеянно провел рукой по волосам.
– Я понял тебя.
Конрад резко развернул коня и поскакал по дороге, с каждой секундой все больше удаляясь от замка.
Не чувствуя под собой ног, Манфред вернулся к ждавшей его жене, девушке магу и страже.
– Что с ним стало, Манфред? – Глаза Гизелы намокли от слез.
– Не знаю. Но мне страшно хочется выпить. Если ты не возражаешь.
– Про какую дочь он говорил? – всхлипнула Гизела, покачав головой.
Манфред пожал плечами, и за него неожиданно ответила Ильза.
– Герцог Конрад был тайно женат. Он представил свою жену на Большом дворянском собрании в столице. Видимо, их ребенок пропал.
Манфред смотрел на нее во все глаза.
– Откуда вы все это знаете?
– Ку… монсеньор Зигфрид сказал.
– Значит, ему все известно. И то радует. Один подобный доклад, и я уйду в отставку и стану разводить пчел, – облегченно вздохнул Манфред и повернулся к жене. – Идем, девочка, нам обоим не помешает выпить.
– По Морской Длани пойдут слухи. – Гизела шмыгала носом, но выглядела собранной и серьезной. Нелегко ей далось второе прощание с герцогом Конрадом, ее любимцем. – Придется послать людей в порты. Может, Зигфрид и знает, но от очагов мятежа следует избавляться вовремя.
– Можно дождаться Феликса, – рассудительно сказала Ильза. – Он точно скажет, где искать герцога и сможет передать ему все новости.
Гизела кинула на нее взгляд и закусила нижнюю губу.
– Спасибо, – неохотно произнесла она. – Сообщи, когда он появится.
Глава 6
Королевский дворец, столица, Илеханд
– Генерал-регент, во дворец прибыл герцог Зигфрид, – с невозмутимым лицом доложил генерал Гюнтер Зольмс.
Ингрид ошеломленно воззрилась на него:
– Что? Почему я слышу об этом только сейчас? Когда он успел въехать в столицу?
Брошенная папка с бумагами грохнула об стол, не удержалась на углу и тяжело упала на пол.
– Пока не знаю, генерал-регент. – Лицо Зольмса осталось невозмутимым, но нос сапога тревожно сдвинулся в сторону. – Докладывают, что герцог остановился в своем городском особняке.
– Вот как? – закивала Ингрид. – Вам не кажется, генерал Зольмс, что это уже слишком? Сначала в «Алмазном сердце» появляется герцог Максимилиан, который должен быть в Высокогорье, а теперь Зигфрид Корф сваливается нам на головы. Завтра из-под моей кровати вылезет герцог Фридрих?
– Я прикажу усилить патрули. – Нос сапога вернулся на место, и генерал щелкнул каблуками.
– Лучше заведите себе сеть осведомителей. И не скупитесь на их материальный стимул. – Ингрид хотела прибавить «возьмите пару уроков у кавалера Риделя», но вовремя придержала язык. С Рудольфом она попрощалась ранним утром. И не вышла провожать, опасаясь некстати нахлынувших эмоций. Она никогда не верила в предчувствия, но последние вести генерала Зольмса поколебали ее убеждения. Сначала один герцог, теперь другой. Что их заставляет кружить вокруг дворца, словно осы над вареньем? И не отправился ли Рудольф прямиком в западню?
– Слушаюсь, генерал-регент.
– Вы свободны, генерал. И пошлите кого-нибудь в городскую тюрьму. Пусть капитан Ротман зайдет ко мне.
Ингрид показалось, что невозмутимое лицо генерала Зольмса дрогнуло, а в глазах мелькнуло странное выражение. Впрочем, все это могло быть игрой воображения.
Зигфрид Корф ждал ее в малом тронном зале. И Ингрид могла поклясться, что он не просто так выбрал это место для встречи. Конечно, можно было настоять на разговоре в ее кабинете, однако она решила пока поиграть по его правилам.
– Добрый день, генерал-регент, – холодно поздоровался герцог, склоняясь в небольшом поклоне. Излишняя почтительность тоже была подозрительна. Ингрид заставила себя успокоиться и перестать искать подвоха в будничных вещах.
– Добрый день, герцог Зигфрид. Что привело вас во дворец?
Он стряхнул с рукава своего серо-красного, похожего на военную форму, костюма несуществующую пылинку и скучающе посмотрел на стену позади Ингрид. Кажется, с излишней вежливостью она поторопилась.
– Я хотел бы переговорить с кавалером Рудольфом Риделем.
Ингрид показалось, что она ослышалась.
– С кем, простите?
– С одним из ваших советников, генерал-регент. Думаю, вы его помните.
– Безусловно, – так же холодно ответила Ингрид. – Но, к сожалению, вы не сможете этого сделать.
– И почему, позвольте спросить?
– Потому что кавалера Риделя нет в столице. – Ингрид заложила руки за спину, прошлась вдоль ряда кресел, выдерживая паузу. – Он уехал за дочерью герцога Конрада, вашей племянницей. В похищении которой ваш брат обвинил вас. – Она остановилась и в упор посмотрела на Зигфрида.
Кажется, удар попал в цель. Взгляд ничего не выражающих серых глаз перестал блуждать по стенам и потолку и остановился прямо на ней.
– Туше, генерал-регент. – Он чуть поднял левую бровь. – Впрочем, выражаю надежду, что вы проигнорировали это абсурдное обвинение.
– Позвольте, герцог, в нем нет ничего абсурдного, – не согласилась Ингрид, возобновляя свое путешествие вдоль кресел. Ходьба успокаивала и волшебным образом помогала думать. – Вы можете назвать его ложным, и это ваше право, но не абсурдным. У вас есть мотив.
– Тогда ответьте мне, почему я заколол этого жалкого барона Зингера да еще и в «Алмазном сердце»?
Ингрид остановилась, чуть не споткнувшись.
– Он мог вам угрожать, – отрывисто бросила она первое, что пришло в голову.
– И я был в ужасе, – кивнул Зигфрид. – Боюсь, ваша теория, генерал-регент, требует серьезной доработки. Я не похищал младенца и не убивал тестя своего брата. А он сам, обвиняя меня, несколько погорячился. Но это простительно в его положении.
Ингрид стала надоедать эта игра, похожая на кошки-мышки. Конечно, наивно было полагать, что Хозяин Морской Длани не держит при дворе осведомителей. Но зачем ему понадобился Рудольф? Духи всего мира побрали бы этого проклятого Зигфрида Корфа с его ничего не выражающим лицом и безучастными глазами! И как его подданные еще не утопили его в море?
– О чем вы хотели поговорить с кавалером Риделем?
Зигфрид моргнул и глубоко вздохнул.
– Вам не приходило в голову, что он может играть на две стороны?
Вот как. Значит, берем оленя за рога?
– Это исключено, герцог.
– Ваша вера весьма похвальна. Хотелось бы и мне настолько доверять людям. – Он снова обвел глазами зал и сделал миролюбивый жест рукой, в которой держал шляпу. – Ну, раз уж кавалера Риделя нет во дворце, может, я смогу поговорить со своим братом?
– Это тоже невозможно.
Ингрид показалось, что герцог Зигфрид сейчас зевнет, настолько скучающий у него был вид. Зачем он тогда допрашивает ее, если ему настолько все неинтересно? Или она ошибается? Взгляд Ингрид оторвался от красивого холодного лица и заскользил по его телу. Генерал Зольмс поворачивает носы сапог, некоторые люди краснеют или сопят, или переступают с ноги на ногу. Ингрид помнила, как на Большом дворянском собрании у Зигфрида Корфа побледнели губы. Но, вероятно, тогда он был в ярости, и это достаточно сильная эмоция, чтобы ее скрыть. А сейчас…
– Вы хотите сказать, что мой брат и кавалер Ридель уехали вдвоем?
Вот оно. Ногти вцепившихся в шляпу пальцев побелели.
– Честно говоря, герцог, – взгляд Ингрид вернулся к его лицу, – я надеялась, что это вы мне скажете, где ваш брат.
– А я уже успел подумать, что вы надеялись найти ответ на моей одежде, – парировал Зигфрид и усмехнулся.
Паршивец! Ингрид мысленно заскрипела зубами.
– Я не знаю, где мой брат, – сказал Зигфрид. – Но, полагаю, он на пути в Морскую Длань. Или уже там. В любом случае, он не найдет там, кого ищет.
– Герцогиня Оттилия уверена, что вы виновны.
Зигфрид обезоруживающе улыбнулся, и улыбка вышла бы приятной, если бы охватывала все лицо. Но лоб и скулы были неподвижны, а глаза пусты.
– А вам не приходило в голову, что барона Зингера мог убить совершенно посторонний человек, преследуя свои цели?
– И кому же он мог понадобиться? – мрачно озвучила Ингрид камень их с Рудольфом преткновения.
– Ну… – Зигфрид сделал паузу, во время которой чуть прикрыл глаза. – Может, кому-то из его прошлого?
– Что вы об этом знаете? – резко спросила Ингрид.
– Я могу узнать. – Он чуть наклонил голову и, как показалось Ингрид, оценивающе посмотрел на нее.
Улицы; особняк Корфов, столица, Илеханд
Зигфрид покинул дворец только во второй половине дня, когда убедился, что у генерала-регента иссякли представляющие интерес новости. Его мысли перескакивали с одного на другое, мешая сосредоточиться. Вероятно, он просто устал. Стоило ему на несколько дней отлучиться из столицы, и все нужные ему персоны разбежались, как тараканы. И если Конрад теперь не представлял серьезной угрозы, о чем сообщил Райнер Лейтнер, то в кавалере Риделе Зигфрид не был так уверен. На кого же на самом деле работает этот человек? На генерала-регента или Оттилию и ее уже поредевшую на одного барона Зингера банду? Дворцовые шпионы утверждали, что замечали его и в кабинете Ингрид Рихтер, и в придворном храме с Конрадом. И, кстати, какое удобное место для встречи заговорщиков. Знать бы еще, на чем основано убеждение генерала-регента в верности Рудольфа Риделя.
– Добрый день, капитан Ротман. – Зигфрид улыбнулся проходившей мимо женщине в военной форме.
Она остановилась, как вкопанная, и уставилась на него.
– Добрый день, – кивнула она.
– Ваш брат передает вам наилучшие пожелания.
– С… спасибо, ваша светлость.
Элвира Ротман, еще один советник генерала-регента и младшая сестра Алберта. Интересное совпадение. Девушка смотрела на него так, как будто увидела призрак. Зигфрид появился в столице с помощью Феликса, сразу попав в одну из комнат своего особняка. Конечно, это было несколько рискованно, однако дало возможность застать генерала-регента врасплох. Зигфрид усмехнулся про себя, представив, о чем сейчас будут разговаривать Ингрид Рихтер и капитан Элвира Ротман. Держать нужных людей постоянно сбитыми с толку – один из залогов успеха.
Придется провести в столице несколько дней и дождаться кавалера Риделя. Причем, желательно, перехватить его до того, как он сунется во дворец с докладом. Вся эта история с похищенным ребенком была очень подозрительна. Или она истинна, и тогда это означает, что генерал-регент потеряла еще одну наследницу престола, или же это выдумки Оттилии и его дорогого братца. И в последнем случае становится непонятным, чего они хотели этим добиться.
Зигфрид не сомневался в том, кто прикончил барона Зингера. Он предоставит сведения о прошлых злодеяниях бывшего лейб-лекаря генералу-регенту в обмен на сотрудничество и частичное доверие. Как бы это смешно ни звучало. Со своей стороны он еще мог бы «помочь» в расследовании покушений на покойного генералиссимуса, но с этим Зигфрид решил пока подождать.
Проезжая шагом мимо вывески ювелирной лавки, он зацепился взглядом за женщину с небольшой коробочкой, выходящую из дверей в сопровождении двух слуг. Наверное, Вильгельмине, томившейся на «Злой скумбрии», будет приятно получить какой-нибудь красивый подарок. Ведь все ее драгоценности остались во дворце или в охотничьем замке. Ожерелье, украшенное, например, рубинами, будет неплохо на ней смотреться.
Уже выйдя из лавки, Зигфрид вспомнил, что Кьяре он никогда не дарил подарков, и задумался. Он давно понял, что она так и не ответила взаимностью на его чувства, но, возможно, он сам частично в этом виноват. Казалось бы, что может быть естественнее подарка любимой женщине? Зигфрид помнил, как отец показывал ему большую шкатулку, в которой хранились мамины драгоценности. Большинство из них были подарены ей мужем, и часть – еще в юности отцом и матерью. Почему же он не преподнес Кьяре даже самую маленькую безделушку? Впрочем, надо признать, что его опыт отношений с женщинами смехотворно мал. Случайные связи не в счет. Отец всегда был настолько уверен, что его младший сын женится на кронпринцессе, что Зигфриду не приходило в голову всерьез ухаживать за кем-нибудь. Зато пришло Конраду. Хорошо, что он хотя бы не подарил своей «баронессе Зингер» мамины драгоценности.
Читать бесплатно другие книги:
