Когда устанет даже смерть Гедеон Александр и Евгения

Глава 5

Планета Эльдорадо. Штаб ВС Консорциума

Вид разрушенной базы ничуть не соответствовал ожиданиям тех, кто изучал снимки. Несмотря на повреждения, нанесённые продравшимися сквозь слои армированного пенобетона боеголовками, оценка реальной ситуации не заняла много времени.

– Они водили нас за нос, – озвучил общее мнение адмирал Густав Фокс, главнокомандующий войск Консорциума, разглядывая снимок развороченных взрывом пусковых установок. – Три чёртовых месяца они водили нас за нос…

– Зато стало ясно, как у них получилось так быстро оборудовать батареи ПКО, – начальник разведки Консорциума указал на помещение с перекрученными стеллажами для ракет. – Они эвакуировали личный состав и превратили базу в одну сплошную артиллерийскую позицию. Люди прилетали, подвозили боеприпасы, проводили техобслуживание, остальное было делом автоматики.

– Наши потери? – спросил Фокс.

– Плановые, – начальник генерального штаба взглянул на планшет. – Безвозвратно потеряны все восемнадцать тяжёлых автоматических ракетных батарей. Тяжёлые повреждения получили крейсера «Лондон», «Триполи», «Дюнкерк» и «Ваза», эсминцы «Кресси» и «Пик». Ремонт займёт до трёх месяцев. На крейсерах «Хог» и «Кёнигсберг» вышли из строя носовые орудия Гаусса – при интенсивной стрельбе системы охлаждения не справляются с работой. Потери в экипажах: безвозвратные – сто тридцать один человек. Ранены, но вернутся в строй, ещё двести пятнадцать.

– Хорошо, – Фокс помассировал переносицу. – И плохо. Значит, репликанты наносят удары из другого места. Откуда?

– Идиллия, – уверенно заявил начальник разведки. – Самый удобный пункт для размещения коммандос. Планета имеет атмосферу, прекрасный климат, развитую инфраструктуру, сельское хозяйство, и вместе с тем она слабо заселена. Это позволяет развернуть базу вдали от населённых пунктов, одновременно не заморачиваясь с системами жизнеобеспечения и прочими сложностями, неизбежными при строительстве в агрессивной среде. Развитое сельское хозяйство даёт возможность не испытывать проблем с продовольствием. Все эти факторы делают Идиллию отличным опорным пунктом для Доминиона. Особенно теперь, с потерей Эгиды.

– Тогда почему Доминион до сих пор не построил там никаких новых военных объектов? – поинтересовался командующий.

– Собирает силы, – твёрдо заявил разведчик. – Доминион все три месяца ограничивается лишь рейдами коммандос, используя Эгиду как отвлекающий маневр. Учитывая, что войска его заняты в ряде пограничных конфликтов, можно утверждать, что сил для активных действий против нас уже нет. Точнее, пока нет. Обманный манёвр позволил им выиграть время – мы все силы бросили сначала на охрану собственных границ и создание ударного кулака для ликвидации Эгиды. Сейчас надо срочно форсировать операцию по захвату Идиллии, иначе доминионцы успеют превратить её в крепость.

Фокс кивнул, задумчиво глядя на собравшихся офицеров.

– Что по строительству флота? – спросил он.

– В течение месяца сходят со стапелей последние корабли, – доложил начштаба. – Гагаринцы закончили раньше запланированного времени.

– Отлично, – адмирал впервые за время совещания улыбнулся. – Начальник штаба…

Тот вскинул голову, демонстрируя внимание.

– В течение недели разработать операцию по захвату Идиллии, – приказал Фокс. – В двух вариантах: исключительно нашими силами и с привлечением союзников.

– Есть.

Система Деспина, планетоид Дике, пространство Доминиона. Военная база «Форт-Реприв», штаб Восьмого сектора

Схожая картина наблюдалась в штабе Восьмого сектора с той лишь разницей, что обсуждалась оборона Идиллии. Собравшиеся офицеры внимательно слушали начальника штаба, излагавшего план обороны.

– С полученными из Центрального сектора войсками мы всё равно не сможем предотвратить высадку войск противника на Идиллию, – говорил он. – По данным разведки, Союз и корпораты сосредоточили сильную группировку для захвата. Флот усилен полученными с верфей Гагарина судами, включая большие десантные корабли и тяжёлые ракетные платформы для орбитальных бомбардировок. Сухопутные подразделения перевооружены по стандартам Консорциума. То есть почти равны нашим. Незначительное техническое преимущество наших войск нивелируется численным перевесом противника. Если они нанесут удар в течение трёх недель – Идиллию мы не удержим.

– Потерять её мы не имеем права, – заметил генерал Раджастан.

Начштаба кивнул и сказал:

– Потому я предлагаю принять предложение полковника Хоара и ввести врага в заблуждение относительно истинной численности наших войск. Атаку это не предотвратит, но хотя бы есть шанс, что союзовцы отложат операцию, чтобы усилиться. А за это время к нам придёт подкрепление из метрополии.

Командующий подумал и кивнул:

– Хорошо. Принимается. Что по той станции, полковник? «Иллюзии», да?

– Так точно, – Хоар привстал, но, остановленный жестом командующего, продолжил сидя:

– Мои люди продолжают искать выходы на неё. К сожалению, первая попытка оказалась неудачной. Но у нас появилась новая зацепка, которую мы проверим в течение недели.

– Поторопитесь, полковник, – Раджастан вздохнул. – Есть вероятность, что скандал в их высших кругах тоже поможет отсрочить атаку на Идиллию.

– Есть, – коротко сказал Хоар, делая пометку в планшете.

Совещание продолжилось.

Планета Идиллия. Военная база Доминиона «Охотничья заимка»

«Вуп-вуп-вуп»…

Свист вертолётных турбин бесцеремонным образом ворвался в сон.

Чимбик открыл глаза и уставился в потолок своей комнаты. Хотя с момента перехода в войска Доминиона и прошло три месяца, сержант до сих пор не мог привыкнуть к новым бытовым условиям. Теперь ему полагалась отдельная комната во взводной казарме, как и двум другим сержантам. Да, она не шла ни в какое сравнение с каютами первого класса, в которых довелось пожить Чимбику, но самому сержанту нравилась. Потому что это была его комната.

Глянув на настенный хронометр, традиционно для армии стилизованный под механические часы, Чимбик досадливо цыкнул: стрелки показывали без пятнадцати семь утра. Чёртов вертолёт лишил сержанта пятнадцати минут сна.

Чимбик вылез из-под простыни – ещё одно непривычное новшество. На лишённом атмосферы планетоиде репликанты спали в герметичных индивидуальных капсулах, что позволяло выжить в случае аварийной ситуации. На Идиллии же отдыхать полагалось на обычных – даже не противоперегрузочных – койках, застеленных бельем.

Сержант оделся и пошёл в курилку.

Это помещение было ещё одним необычным для репликантов с Эгиды явлением. То, что место для курения положено оборудовать по противопожарным нормам в обязательном порядке, сержант знал. Но лично никогда с таким не сталкивался: репликанты просто не видели ни сигарет, ни алкоголя. А если и видели у кого-то из людей – искусственным солдатам запрещалось употреблять такие вещества.

Запрет действовал до сих пор, но, парадокс, места для курения присутствовали у каждой казармы. Репликанты, впервые попавшие на планету с мягким климатом, моментально оценили достоинства крытых беседок, сделав из любимым местом сбора.

Вообще, слово «растерянность» лучше всего характеризовало быт последних месяцев.

После перехода под командование вооружённых сил Доминиона жизнь репликантов изменилась. В правах с людьми их, конечно, не уравняли, но впервые с момента создания искусственные бойцы получили свободное время, право на мелкое личное имущество и небольшие изменения внешнего вида.

Как этим распорядиться, репликанты не представляли. Получить личное имущество, пусть даже и мелкое, на небольшом планетоиде было попросту неоткуда. Некоторые подбирали использованные одноразовые магазины, кольца от гранат и камни, а потом носили с собой просто для того, чтобы ощутить каково это, иметь что-то ненужное, не предусмотренное уставом. Как правило, весь этот хлам отправлялся в утилизатор уже на второй день владения.

С личным временем дело обстояло ещё хуже. Репликанты, чей день всегда был расписан поминутно, не представляли, на что можно потратить целый час перед отбоем. Большинство решили проблему просто – увеличили за его счёт время сна. Некоторые использовали новоявленную свободу для дополнительных тренировок или внеплановой диагностики снаряжения. Кто-то изучал информацию из разрешённого с недавних пор списка книг и фильмов. В основном там содержалась документалистика и справочная информация о разных планетах и населяющих их народах. Единицы шли на контакт с новичками, передислоцированными из пространства Доминиона. Репликанты и так не были самыми дружелюбными и общительными существами в этой части галактики, а тут ещё и странности новеньких. Подозрительные от природы, репликанты присматривались друг к другу, не спеша сближаться.

Чимбик и Блайз проводили личное время за самым необычным для себе подобных делом – планированием будущего. Получалось не слишком хорошо. С момента зачистки Эгиды от персонала Консорциума они не покидали планетоид. Связи с внешним миром тоже не имелось. А если бы она и была, что толку? Где и как искать сестёр Лорэй, они не представляли. Даже если бы Блайзу представилась идеальная возможность для побега – что толку? Уходить в неизвестность он не хотел. В паре с Чимбиком, может, и рискнул бы, но один… Со дня изготовления Блайза окружали братья. А в единственный период, когда поблизости не было других репликантов, его поддерживала Свитари.

Жизни в одиночестве Блайз не желал, а потому пытался по мере сил помочь Чимбику в реализации его планов. Собственно, планы сержанта тоже оставляли желать лучшего: пробудить в братьях недовольство, поднять мятеж и убраться как можно дальше от Доминиона. Куда? Это предстояло решить.

Первым делом сержант подумал о Союзе. Власти какого-то технически отсталого мира, вроде Акадии, возможно, согласятся принять группу хорошо подготовленных и оснащённых репликантов. Но… Этих самых «но» оказалось слишком много. Разрешат ли опасным чужакам свободно перемещаться по планете, или они окажутся в тех же условиях, что и сейчас? Не захотят ли власти просто избавиться от репликантов ради их брони и оружия? Впишутся ли искусственные солдаты в местные законы?

Если бы рядом оказались Лорэй с их нюхом на неприятности… Но их не было, и всё, что оставалось Чимбику и Блайзу, – анализировать информацию в поисках мира, способного стать им новым домом.

Затем случился перевод на Идиллию, и жизнь переменилась окончательно.

Чимбик неспешно – ещё одно новшество – шёл к курилке и вдыхал чистый, наполненный запахами воздух Идиллии. Планета приводила его в восторг, хотя и совершенно не годилась в качестве будущего места жительства. Принадлежность Доминиону и неприятие аборигенами насилия не лучшее сочетание в их случае.

В курилке уже сидел Стилет и пил сок из местных фруктов. Невиданная роскошь для жителей большинства миров, а уж для репликантов… Сержант вспомнил, как впервые открыл для себя человеческую кухню, и мысленно порадовался за братьев.

Несмотря на то, что репликанты не видели планеты за пределами базы, она им нравилась. Натуральная пища, небо над головой, зелень под ногами, да ещё и вода без ограничений. Спорткомплекс даже оборудовали бассейном, один вид которого приводил солдат в благоговейный трепет. Естественно, тут же было составлено расписание смен для плавания, скоропостижно скончавшееся под давлением обстоятельств: репликантов отправляли на боевые задания без оглядки на графики посещения бассейна.

– Тоже вертолёт разбудил? – поинтересовался Чимбик, усаживаясь напротив.

– Нет, – Стилет откинулся на спинку скамейки. – Просто люблю раннее утро. Совсем не так, как на Эгиде.

Чимбик кивнул. Восход на Идиллии действительно заслуживал того, чтобы им любовались.

Репликанты молча смотрели, как солнце медленно поднимается над верхушками деревьев под аккомпанемент пения птиц. Мимо курилки прошли сменившиеся с поста дворняги из комендантской роты, шапочно знакомые обоим сержантам. Чимбик и Стилет на секунду отвлеклись, чтобы приветственно махнуть знакомцам, и вновь вернулись к медитативному созерцанию восхода.

– Как Брауни? – поинтересовался Стилет.

– В норме. Врачи ещё пару дней подержат его в койке, а потом начнут вживлять протез. Говорят, будет как новенький. Недели через три вернётся в строй.

– Хорошо.

Стилет допил сок и выкинул упаковку в урну, вспугнув ночевавшую там ярко-жёлтую ящерку.

Он откинулся на скамейке и мечтательно уставился на розовеющий горизонт.

– Интересно, мы когда-нибудь увидим местных?

Вопрос удивил Чимбика.

– А тебе зачем? – спросил он.

Стилет пожал плечами:

– Любопытно. Я читал о них. Общество эмпатов. Без насилия, без войн, без преступлений. Мир счастья и радости, вечный праздник. Не могу представить. Вообще не думаю, что такое возможно.

Чимбик ненадолго задумался. Он прекрасно помнил поведение Эйнджелы с момента их первой встречи. Любви ко всему человечеству эмпат не испытывала, насилие над другими людьми хоть и переносила тяжело, но тоже без особой жалости к пострадавшим. С другой стороны, всё это являлось результатом многолетнего жестокого отношения к самой Эйнджеле. Неизвестно, как бы вели себя сёстры Лорэй, сложись их жизнь иначе. Например, продолжай они жить и путешествовать с родителями. Или обосновавшись тут, на Идиллии.

– Они напишут что угодно, чтобы привлечь туристов и обогатиться, – ответил он Стилету. – Все дворняги лгут. Особенно если это приносит выгоду.

– А Эйнджела?.. – осторожно, чтобы не бередить больную тему, спросил Стилет.

О случившемся во время судьбоносного задания Чимбик говорил только с ним и Блайзом. И Стилет старался не злоупотреблять вопросами.

Чимбик вздохнул и посмотрел в глаза собеседнику.

– Эйнджела меня этому и научила, – сказал он. – Всё, что пишут и показывают, – витрина. Приманка для туристов. Нескончаемые праздники, красотки, радушие – всего лишь реклама. Заманить побольше дворняг и обчистить их карманы. Эмпатия, феромоны – кто вообще решил, что это гарантирует миролюбие? Всё это сказки, брат. Правду можно выяснить только самому.

Стилет, выслушав отповедь, огорчённо вздохнул и открыл вторую упаковку сока.

– Жаль. Я бы хотел увидеть такой мир, о котором читал, – сказал он.

Чимбик кивнул. Планета интересовала и его. Из всех колоний, о которых он успел узнать, Идиллия стала, пожалуй, самой необычной в истории человечества.

В период крупного конфликта Земли и Марса население целой лунной колонии снялось с насиженного места и улетело на срочно выкупленном корабле поколений, спасаясь от уничтожения. То был период между двумя волнами колонизации, когда спал первый ажиотаж, а до открытия технологии Врат оставалось чуть больше столетия. К тому моменту люди уже научились с большей вероятностью определять пригодные для жизни системы с землеподобными планетами, так что колонисты летели с мечтами о создании нового, лучшего мира. Идиллии.

Вооружённые передовыми на тот момент технологиями, колонисты два поколения, что длилось путешествие ковчега, работали над созданием нового, идеального общества без болезней и конфликтов. Уровень развития генетики позволил не только исключить наследственные заболевания, но и вовсе избавить потомство от изъянов. Новое человечество в мечтах поселенцев должно было стать прекрасным и душами, и телами.

Многие верили в неизбежную гибель населения Солнечной системы в результате нескончаемых войн, а потому серьёзно подошли к вопросу возрождения человечества. Немало добровольцев решились на генетическое вмешательство для увеличения либидо и фертильности, создавая внутри общины большие полигамные семьи. И без того мультикультурное общество колонистов как никакое другое подходило для смелого социального эксперимента.

Увы, людская природа брала своё. Несмотря на попытки создать новый мир без войн, конфликты вспыхивали с завидной регулярностью. Генетики не могли избавить от ревности, зависти, эгоизма и прочих пороков. И идеальный мир с новыми, лучшими людьми вряд ли бы состоялся, если бы не причудливый побочный эффект натурализации.

О природе феномена учёные спорили до сих пор, но уже на второй год пребывания на Идиллии у части колонистов проявился эмпатический дар. Помимо этого, у всех, прошедших процедуру стимуляции либидо, с годами развилась новая железа, способная вырабатывать сильнодействующие феромоны. На фоне этих перемен смену цвета кожи на лиловый, фиолетовый или амарантовый население восприняло довольно спокойно.

Каждый рождённый в новом мире ребёнок обладал эмпатическим даром. В результате смешанных браков уже к третьему поколению практически всё население колонии обладало и эмпатией, и способностью вырабатывать феромоны.

Это определило будущее планеты.

Обречённые на невольное сочувствие и разделение чужой боли идиллийцы быстро забыли о силовых конфликтах, агрессии и насильственных преступлениях. Да и лгать, живя среди эмпатов, оказалось затруднительно, так что криминальную сводку колонии составляли несчастные случаи да подростковые шалости.

К моменту контакта с Союзом и Доминионом на Идиллии уже не было ни армии, ни даже полиции. Общество эмпатов прочно встало на путь созидания. Ничего удивительного, что идиллийцы предпочли добровольно пойти под сильную руку Доминиона.

Метрополия, в свою очередь, в ускоренном порядке обеспечила новую колонию орбитальной защитой и расположила на поверхности Идиллии системы противокосмической обороны. С началом войны к дивизии ПКО добавилось несколько новых воинских частей, одной из которых была бригада специального назначения с репликантами.

Искусственных бойцов в силу секретности расположили в чаще тропического леса, вдалеке от населённой зоны планеты. Снабжение и ротация производились по воздуху, силами полка армейской авиации, расквартированного вблизи Эсперо, столицы Идиллии.

– Господа сержанты, – из модуля вышел Блайз и отвесил шутовской поклон. – Дозвольте простолюдину…

– Блайз, заткнись! – рассмеявшись, хором отозвались «господа сержанты».

Согласно распорядку, Блайзу полагалось до подъёма находиться в своей койке, так что его появление вне казармы было нарушением. Но группы контроля на базе не было, дворнягам было глубоко наплевать на такие пустяки, а сам Чимбик с некоторых пор закрывал глаза на мелкие нарушения.

Он молча похлопал по лавочке рядом с собой, предлагая брату садиться.

– Слушаюсь и повинуюсь, – Блайз шмякнулся на предложенное место.

Сорвав крышечку с одноразового термостакана, он с наслаждением втянул ароматный пар.

– Ты бы хотел посмотреть на местных, Блайз? – поинтересовался Стилет.

– Конечно, – расплылся в улыбке Блайз. – Особенно на девчонок. Ри говорила, что никто во всей галактике не обучит искусству любви лучше идиллийцев. Эмпатия позволяет партнёрам чувствовать друг друга. Да, садж?

И подмигнул Чимбику. Тот на миг сжал челюсти, а потом процедил:

– Не знаю.

– А я вот хочу узнать, – Блайз поставил стаканчик на скамейку и закинул руки за голову. – Ри говорила, что тут есть специальные места для обучения тонкостям секса.

Стилет переглянулся с Чимбиком и спросил:

– Ты будешь изменять своей девушке?

– А с чего ты решил, что изменять? – удивился Блайз. – Я хочу научиться доставлять удовольствие своей девушке. И вообще, у идиллийцев нет понятия измены. Свитари на лайнере сама учила меня знакомиться с другими женщинами.

И, посерьёзнев, добавил:

– И вообще, садж, ревность – это плохо. По себе знаю.

Чимбик ничего не ответил. Просто подумал, что убьёт любого, кто посмеет прикоснуться к Эйнджеле. Медленно и мучительно убьёт.

– Всё равно в город не выпустят, – Стилет встал и с хрустом потянулся. – Разве что сюда выкинут вражеский десант и нас отправят с ним разобраться. Надо думать о чём-то реальном. Пойду на стрельбище – от тренировок больше толка, чем от мечтаний.

Махнув рукой на прощание, Стилет ушёл.

– Впервые я захотел, чтобы сюда скинули десант, – негромко сказал Блайз.

Сержант хотел приказать ему заткнуться, но благому намерению помешал пришедший на имплант приказ срочно явиться на инструктаж к комбату. Чимбик поспешил к командирскому модулю. Ничего хорошего от внезапного вызова ждать не приходилось. В лучшем случае его отправят на очередное задание.

Он почти угадал.

– Получен приказ, – сказал майор Савин, оглядывая собравшихся офицеров и сержантов батальона. – Бригада передислоцируется в столицу, Эсперо. Это первое. Второе, нам велено имитировать присутствие на Идиллии куда большего количества войск. Поэтому всему личному составу, включая рядовых и сержантов нашего батальона, предписано проводить вечера в городе…

Чимбик с трудом удержал на лице бесстрастное выражение. Комбат только что сказал, что репликантам предоставят увольнительные! Как людям! Выход в город, общение с местными…

– …инструктаж по правилам поведения и особенностям менталитета коренного населения будет проведен.

– Майор, сэр, разрешите обратиться, – неожиданно поднялся Стилет. – Сержант РС…

– Говори, – поторопил Савин.

– Чем это вызвано? – прямо спросил репликант.

Савин посмотрел ему в глаза:

– Ожидается вторжение. Есть надежда, что разыгранный спектакль заставит врага сдвинуть сроки операции на более поздние, что позволит нам лучше подготовиться.

– Спасибо, сэр, – Стилет сел на место.

По окончании инструктажа Чимбик вошёл в кубрик и сказал Блайзу:

– Ну что, радуйся, сбылись обе твои мечты.

– Это какие, садж? – моментально насторожился Блайз.

– Ты познакомишься с местными, и противник сбрасывает сюда десант.

Глава 6

Новый Плимут. Столица

Взрыв смеха вспугнул сидящих на карнизе птиц, с щебетаньем устремившихся к соседней крыше.

– Чёрт, Шнегельбергер, ну ты выдал… – вытирая с глаз слёзы, простонал Нэйв.

Сидящий в соседнем кресле невысокий плотный лейтенант прищурился, довольный эффектом, произведённым его рассказом.

– Гамбургер, расскажи ещё что-нибудь, – попросил капитан Мортон, протягивая руку за бутылкой.

Офицеры собрались в «комнате психологической разгрузки» их этажа общежития на импровизированное застолье: нечасто им доводилось получить выходной в одно время.

– Да что, – лейтенант Шнегельбергер улыбнулся. – Я ещё курсантом был, на третьем курсе. Кто тут учился, знаете же Шлюшкин треугольник?

Мортон и ещё трое офицеров закивали. Даже Грэм был наслышан об этом месте: перекрёсток, на котором стояли три женских общежития – медицинского, торгового и художественного колледжей. Прозвище перекрёсток получил как раз благодаря большому количеству доступных особей женского пола из числа обитательниц общежитий, охотно помогающих курсантам скрасить досуг.

– Ну вот…

Грэм слушал, то и дело поглядывая на коммуникатор в ладони. Ри не звонила и не писала с того момента, как прислала своё фото, и капитан не знал, что и думать. Приняли ли её «работодатели» предложение капитана? Если нет, то как распорядятся полученной информацией? И не решат ли избавиться от него для перестраховки?

– Что, динамит? – насмешливо поинтересовался Билли, тот самый лейтенант, что дежурил прошлой ночью.

– Видно, протрезвела твоя красотка, сообразила, что не в ту кровать упала, – хохотнул Мортон.

О его «ночном улове» судачила вся общага – Билли постарался, не поскупившись на детали, выдуманные на ходу. Грэм ничего не отрицал и даже пару раз показал фото, закрепляя легенду о новом увлечении.

– Завидуйте молча, – посоветовал Нэйв и демонстративно сунул коммуникатор в карман.

Ровно в эту секунду тот пиликнул входящим сообщением. Грэм поспешно вытащил прибор под насмешливыми взглядами коллег и прочёл сообщение: «Как насчёт встретиться через часик в том же месте? Я соскучилась». Под текстом, как и в прошлый раз, красовалось фото: улыбающиеся губы, обнажённые плечи, неприлично ослабленная шнуровка корсета.

– Не, ну ты глянь, а! – раздался над ухом Нэйва восторженно-завистливый голос Шнегельбергера.

Лейтенант, возбуждённо сопя, висел над плечом Грэма и едва не ронял слюни на экран комма.

– Ну, теперь я знаю, кого ты будешь представлять, трахая кулак, – осклабился Нэйв и показал фото собутыльникам.

Над столом раздались одобрительные возгласы.

– Да, повод уйти уважительный, – резюмировал Мортон. – Слушай, а у неё нет подружек сговорчивых, а?

– Спрошу, – пообещал Грэм, вылезая из-за стола.

На этот раз, стоя на пороге того же номера мотеля, Нэйв не хватался за пистолет. Во-первых, это испортит образ нетерпеливого любовника. А во-вторых, он не сомневался, что при желании Лорэй придумают что-то позатейливей вооружённого мордоворота в номере. Настало время испытать на прочность свою веру в людей.

Дверь распахнулась практически сразу. Свитари, к некоторому удивлению Нэйва, повисла у него на шее и начала жарко целовать. Мысль о возможных наблюдателях не оставляла особого выбора, и Грэм ответил на поцелуи, подхватил девушку на руки и внёс в номер.

– Не знала, что ты такой романтичный, – со смехом прошептала Свитари, когда капитан пинком захлопнул дверь.

Нэйв кинул девушку на кровать, с трудом сдерживая желание упасть рядом и какое-то время не думать о делах. Пришлось напомнить себе, чем это кончилось на Вулкане. Выдохнув, Грэм поправил одежду и неожиданно для самого себя улыбнулся:

– Будешь смеяться, но, будучи курсантом, я часто представлял себе подобную картину. Увы, мечты имеют привычку сбываться самым неожиданным образом.

Капитан уселся в кресло и со всей возможной холодностью уставился на Свитари.

– Ну, что решили добрые люди?

– М-м-м… – промурлыкала она, потягиваясь.

Синее платье с корсетом и без того обнажало плечи и большую часть груди, а теперь задравшийся подол открыл взгляду и точёные ножки Свитари. От этого зрелища у капитана пересохло во рту, и он сообразил, что чёртова полукровка таки одарила его порцией феромонов при поцелуе. Возбуждение смешалось со злым раздражением. Шалость на прощание он ещё мог понять, но то, что Ри делала сейчас, просто осложняло работу. Или она считает, что секс превратит его в послушного болванчика, как того репликанта?

– Добрые люди решили, что мы с тобой станем очень, очень хорошими друзьями, – чувственно улыбнулась Свитари, поднимаясь с кровати. – И будем помогать друг другу во всём.

Она неспешно и очень соблазнительно приблизилась к Нэйву и сладко спросила:

– Тебе чем-нибудь помочь, Грэмми?

– Я видел порно, которое начиналось так же, – буркнул «Грэмми», вжимаясь в спинку кресла. – Нет, спасибо, от твоей… – он особенно выделил слово «твоей», – …помощи я воздержусь.

Девушка, соблазнительно извиваясь, повернулась к нему спиной. Не глядя, провела рукой у самого носа капитана и разжала пальцы. Ему на колени упал маленький сложенный лист белой бумаги. Грэм озадаченно взял его в руки и уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, какого хрена она творит, как Ри сладким голосом произнесла:

– Тс-с-с, не нужно слов. Просто посмотри, от чего отказываешься.

Не поворачиваясь, Свитари начала неспешный танец из тех, что девушки в клубах исполняют за деньги. А озадаченный капитан развернул листок и прочёл: «Запись через глаза на имплант. Приказ».

Грэм скатал бумажку пальцами и сунул получившийся комочек в карман. Теперь он со всей ясностью осознавал, зачем Свитари дразнит его, вместо того чтобы перейти к делу. «Добрые люди» решили подстраховаться, попутно заполучив возможность поймать на крючок своего коллегу из другой конторы. И какие бы договорённости ни существовали между Лорэй и доминионцами, девушки не хотели подставлять Нэйва. И он был им искренне благодарен.

– Ну как? – промурлыкала Свитари, всё ещё не поворачивая головы. – Тебе понравилось то, что ты увидел?

В свете открывшихся обстоятельств слова звучали двусмысленно и при этом предельно понятно.

– Не то слово, – искренне признался Нэйв. – Ты просто восхитительна.

Ри весело рассмеялась, повернулась к нему и продолжила приватный танец уже на коленях капитана. А тот, стараясь не отвлекаться на девушку, размышлял, как поступить. «Глушилка» в кармане спасала от прослушки и вносила помехи в работу записывающей техники, но против имплантов Консорциума она бессильна. Прибора, который мог бы выручить в этой ситуации, у Грэма с собой не было. И теперь ему нужно или уйти, вызвав подозрения доминионского начальства Лорэй, или подставиться по полной разговором о делах. Или…

Восхитительная попка Свитари потёрлась о бёдра Нэйва, и тот вцепился в подлокотники кресла, едва сдерживаясь, чтобы не прижать её к себе ещё теснее. Ри дарила ему повод отложить разговор по вполне понятным причинам. И всё существо молодого капитана требовало им воспользоваться. Даже если он рискует вновь оказаться связанным и обезоруженным.

Будто услышав его мысли, Ри прошептала:

– Я задолжала тебе за ту историю на Вулкане.

Её бедра тесно прижались к паху Нэйва, и тому показалось, что штаны не выдержат и треснут по шву.

– Мне кажется, для совместной работы будет лучше, если я этот долг отдам, – продолжила шептать Свитари.

Соображал Грэм уже с трудом, опьянённый то ли феромонами, то ли близостью красивой женщины, столь откровенно демонстрирующей своё желание. В этот момент ему было уже плевать, насколько она искренна.

Но он всё же собрал в кулак остатки воли и произнёс:

– Это совсем не обязательно. Я не в обиде.

– Не скромничай, – прошептала Свитари, потянув за шнурок корсета. – Тебе понравится.

Возражать у Грэма не было ни сил, ни желания.

Планета Новый Плимут. Столица

Парк Семи холмов располагался у восточной окраины города и пользовался популярностью как среди самих жителей, так и у туристов. Спроектированный талантливыми ландшафтными дизайнерами, он представлял собой череду лесополос и прудов, связанных между собой разветвлённой сетью каналов с каскадами водопадов, а климатические установки обеспечивали постоянные комфортные температуру и влажность. Благодаря этому парк являлся одним из излюбленных мест отдыха горожан, измученных теснотой и толкотнёй мегаполиса, благо укромных уголков среди прудов и рощиц имелось в избытке.

Нэйв стоял на назначенном месте встречи в глухом уголке парка, куда редко заглядывали даже самые выносливые из гуляющих. Эти координаты передала ему на бумажке Свитари, и капитан, пока нашёл нужное место, едва не опоздал к указанному времени.

Он приехал сюда прямиком от Свитари и до сих пор не мог толком прийти в себя после того, что ему устроила чёртова полукровка. Капитан вообще был уверен, что рассказы о многочасовых секс-марафонах – плод буйного воображения людей с заниженной самооценкой. Оказалось, такое бывает, по крайней мере, когда в дело идут идиллийские феромоны.

Сейчас, когда их действие сошло на нет, Нэйв испытывал странную смесь стыда и восторга, невольно снова и снова возвращаясь мыслями в номер мотеля. А ещё он размышлял, как бы вёл себя, случайно познакомившись с такой девушкой. Не знай он о феромонах, прошлом Свитари и её работодателях – ушёл бы с головой в такой роман, утратив всякую бдительность. Он и раньше прекрасно знал об опасностях любовных связей – не одной Мата Хари жила разведка, – но теперь имел возможность убедиться лично, насколько сильным может быть это оружие. Именно оружие, способное при грамотном применении натворить бед больше, чем орбитальная бомбардировка. Не относись Свитари к Нэйву с приязнью, кто знает, какие секреты он уже бы выболтал.