Когда устанет даже смерть Гедеон Александр и Евгения

Глава 9

Система Акадия. Орбита планеты Акадия, станция-тюрьма «Бастилия»

Чимбик лежал в ложементе штурмового бота, перечитывая вводные. Судёнышко неслось сквозь пространство, отстреливая тепловые ловушки и ракеты-имитаторы, легко обманывающие примитивные системы наведения ракетных установок и лазеров станции-тюрьмы.

Оборона «Бастилии» не рассчитывалась на противостояние боевым кораблям Доминиона. Её задачей была защита от судов контрабандистов и прочего криминального сброда, решившего освободить своих подельников, ждущих очереди на переработку в киборгов. Создателям станции и в голову не приходило, что она может стать объектом атаки коммандос – уголовники всё же не оружейный завод и не судостроительная верфь, и уж тем более не штаб.

Сержант представил, что сейчас творится на командном пункте атакованной станции. Службы РЭБ и РЭР на борту переоборудованного грузового судна исправно глушили связь «Бастилии», передавая от её имени на Акадию привычную, рутинную информацию. Это на какой-то период должно было сбить с толку наземные службы контроля, выиграв время для штурмовых групп.

Бот развернулся, отработав тормозными двигателями, и перегрузка на миг вдавила Чимбика в ложемент. По корпусу прошла вибрация от стыковки со станцией, а затем бот вздрогнул, когда направленные вышибные заряды, расположенные у люка абордажного шлюза, пробили дыру в обшивке «Бастилии».

– Пошли! – скомандовал сержант, хлопнув по замку страховочных ремней.

Люк абордажного шлюза распахнулся, и Блайз со Сверчком, идущие в авангарде, швырнули внутрь светошумовую и ЭМИ гранаты. И тут же кинулись вперёд. Сержант – за ними.

В коридоре обнаружился одинокий киборг-охранник старой модели. Блайз и Сверчок обошлись с раритетом без всякого почтения к древностям, всадив в него по паре двенадцатимиллиметровых пуль. Новое оружие репликанты получили сразу по возвращении с Боливара – оказывается, низкая эффективность прежних автоматных патронов против новых моделей боевых киборгов не стала открытием для Доминиона. Оружие под новый патрон крупного калибра разрабатывалось давно, только командование ВС Доминиона не могло определиться с требуемыми характеристиками, потому дальше экспериментальных образцов дело не заходило. Война, начавшаяся с противником, получившим продвинутые технологии, встряхнула генералитет. По опыту первых столкновений были наконец определены требуемые параметры оружия. Конструкторы и промышленность оперативно отреагировали на заказ, и новые стрелковые комплексы поступили в войска уже на третий месяц войны.

Устаревшей машине, не предназначенной для общевойскового боя, четыре пули нанесли фатальные повреждения, практически разорвав её надвое. Бурая жидкость, заменявшая киборгам кровь, влажно поблескивала в свете аварийных огней, напомнив сержанту пролитый кофе. Непривычная ассоциация из новой жизни.

– Контакт, – сообщил Блайз.

Сверкнула вспышка выстрела, и ещё один киборг прекратил функционирование.

Чимбик глянул на такблок. Пока что всё шло по плану: высадившиеся группы легко сломили слабое сопротивление немногочисленной охраны и приступили ко второй части операции. Лишь одно отделение заблокировало командную палубу, на которой засели оставшиеся киборги и немногочисленный живой персонал.

Сержант подошёл к терминалу охраны. Откинув защитную крышку на левом наруче, он извлёк штекер, мысленно удивляясь приверженности союзовцев к архаичным технологиям, и воткнул в порт терминала. Программа-взломщик легко справилась с примитивным защитным кодом, и Чимбик отдал команду на разблокирование камер с заключёнными.

Диего и Запал проскочили мимо сержанта и принялись выводить ошарашенных людей в коридор. Чимбик убрал штекер на место и принялся с интересом рассматривать дворняг в оранжевых комбинезонах, пытаясь понять: что же в них такого важного, раз для их освобождения задействовали разом два взвода репликантов?

Люди казались одинаковыми не только из-за одежды, а ещё и потому, что у них полностью отсутствовал волосяной покров, удалённый из гигиенических соображений. На шеях поблескивали массивные ошейники, содержащие – как знал из инструктажа Чимбик – заряды взрывчатки, активируемые по сигналу с пульта управления. Работа станций РЭБ надёжно блокировала все каналы станции, но ошейники оставались угрозой: если «мозг» устройства в течение десяти минут не получал сигналы от центрального компьютера, то инициировал подрыв.

– Подойдите ко мне, сэр, – скомандовал Чимбик ближайшему заключённому.

Тот, глядя на репликанта исподлобья, сделал неуверенный шаг. Раздражённый его медлительностью искусственный солдат схватил человека за плечо, проигнорировав испуганный вскрик, и сунул в замок ошейника чип-ключ, выданный сержанту офицером разведки.

– В шлюпку, сэр, – Чимбик, отшвырнув безвредное теперь устройство в сторону, подтолкнул дворнягу к ярко-жёлтому люку спасательной шлюпки.

Тот повернулся и с улыбкой спросил что-то по-французски.

«Как твоё имя?» – перевёл такблок.

– РС-355085, – машинально отозвался сержант, уже занимаясь ошейником следующего заключённого.

– Ну и имя, – задавший вопрос хлопнул сержанта по плечу. – Я напишу его кровью своей следующей игрушки, брат.

И поспешил к шлюпке.

Чимбик озадаченно нахмурился, недовольный качеством перевода. Откуда у игрушек кровь? Может, дворняга изъяснялся на одном из многочисленных наречий или использовал жаргонные выражения?

– Следующий… – Чимбик посмотрел, как Диего и Запал освобождают людей одного за другим.

Эта возня сильно тормозила процесс эвакуации, но другого выхода не было. Если ошейники сдетонируют в шлюпке, то до поверхности планеты доберутся лишь обезглавленные трупы. Конечно, при условии, что взрывы не повредят обшивку аппарата.

К вою тревожной сирены добавился новый звук. Чимбик насторожился, вскинув автомат. Но неприятность пришла откуда не ждали.

По коридору пронёсся ветер. Невозможное природное явление на космической станции. Если только…

«Они откачивают воздух!» – сообразил сержант.

Его догадку подтвердили сенсоры брони. В следующий миг Чимбик осознал, что произойдёт дальше: люди впадут в панику и бросятся к спасательному средству, напрочь позабыв про взрывные устройства на шеях. Тех, кто сохранит рассудок, просто затопчут. А если заключённые с ошейниками прорвутся в шлюпку, на операции можно смело ставить крест: детонирующая взрывчатка погубит тех немногих, кого успели погрузить репликанты. Даже если отдать ключи дворнягам – они не успеют избавиться от опасной ноши.

– Не пускай их в шлюпку! – приказал Чимбик Диего, наводя на людей оружие.

– Назад! – крикнул он. – Буду стрелять!

Впустую. Дворняги тоже сообразили, что происходит, и обезумевшая от ужаса толпа перла на репликантов, стремясь прорваться к спасительному люку.

– Запал, пуск! – скомандовал сержант.

Запал тут же стукнул по алой кнопке пуска. Хлопнули пиропатроны, отстреливая аппарат. Вот только люк стыковочного узла станции, служащий для сохранения герметичности при отстыковке шлюпки, остался распахнутым.

Чимбика словно ударила исполинская рука. Такблок брони тут же отреагировал на изменение и активировал магнитные захваты подошв, удерживая репликанта на палубе, но сержанту всё равно пришлось несладко. Мощный поток воздуха выдувал его в космос.

Голоса командиров групп, зазвучавшие в эфире, ясно показали, что подобное происходило на всех палубах станции. Отлично начавшаяся операция вдруг пошла наперекосяк, лишний раз подтвердив мудрость, что так любили цитировать инструкторы на Эгиде: если всё идёт ровно – это не к добру. Единственное, что радовало – обошлось без потерь среди коммандос. Никого не ранило, не выкинуло в космос. Судьба прочих волновала сержанта куда меньше.

Чимбик равнодушно смотрел, как мимо него проносятся визжащие от смертного ужаса люди и вылетают в открытый люк. Один из заключённых ухватился за плечевой ремень сержанта и принялся бить репликанта по броне то ли в приступе бессильной ярости, то ли в поисках спасения. Чимбик отработанным движением сломал ему руку, отрывая от снаряжения, но человек, казалось, этого не заметил. Намертво вцепившись в репликанта, заключённый смотрел на него вытаращенными глазами, судорожно разевая рот в попытке вдохнуть ещё хоть немного воздуха. Удары, которыми он осыпал сержанта, становились всё слабее и слабее, пока, наконец, не прекратились совсем.

Чимбик оттолкнул труп и с досадой огляделся. Задание, поначалу довольно лёгкое, обернулось провалом. Процент эвакуированных ничтожно мал, особенно на фоне погибших, и сержант вполне обоснованно подозревал, что командование этому факту не обрадуется. Сами покойники Чимбика не волновали – всего лишь очередная партия дворняг, для сержанта ничем не отличающихся от тех, кого он всего полгода назад уничтожал по приказам Консорциума.

Несколько камер оказались закрыты – очевидно, некоторые заключённые смогли забраться в них, тщетно надеясь на спасение. Репликант не стал даже заглядывать внутрь, предпочтя вместо этого вернуться к терминалу охраны. Вновь воткнув штекер в разъём, Чимбик принялся скачивать базу данных по заключённым, содержавшимся на этой палубе.

– Садж, ты что делаешь? – полюбопытствовал Блайз.

– Хочу узнать, чем эти люди были так ценны, что их предпочли уничтожить, но не дать сбежать, – ответил сержант.

– Но приказа на это не было… – неуверенно протянул Запал.

– Запрета тоже, – ответил Чимбик. – Всё, уходим.

Блайз и Сверчок снялись с позиции и побежали к боту.

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1»

– Брат, я же обещал, – прозвучал голос над ухом сержанта.

Чимбик проснулся и рывком сел на койке.

– Как ты сюда попал? – спросил он у человека в оранжевом комбинезоне.

Точнее, у Камиля Идо, серийного убийцы, известного под прозвищем Каллиграф. Он любил оставлять полиции послания, написанные на стене аккуратным, каллиграфическим почерком. Только вместо краски использовал кровь жертв, девушек в возрасте от четырнадцати до двадцати четырех лет.

– Да пропустили, – беспечно отмахнувшись, ответил убийца. – Я же тебе подарок принёс. Смотри.

Протянув руку, Камиль картинным жестом указал на связанных женщин, уложенных в ряд на полу. Эйнджела, Свитари, бейджинка Расмира и рыжая Амели молча смотрели на Чимбика потухшими, безжизненными глазами.

– Я обещал написать твоё имя кровью новой игрушки, – поигрывая неизвестно откуда взявшимся ножом, улыбнулся Камиль. – Выбирай, чьей.

Репликант рванулся к злобному дворняге. Убить, разорвать на куски голыми руками! Вот только тело отчего-то не подчинялось сержанту.

Зарычав от ярости, Чимбик напряг мышцы… И проснулся.

Вскочив с койки со сжатыми кулаками, готовый к драке, Чимбик огляделся. Ни тел, ни крови, ни Камиля Идо. Сон. Просто сон.

Шумно выдохнув, Чимбик опустил руки и сел на мокрую от пота кровать.

– Сон… – глухо произнёс он и задумался.

Никогда раньше ему не снилось ничего подобного. Репликанты видели кошмары о группе контроля, о криокапсулах, но не о людях. Странное ощущение, которое сержант не мог облечь в слова. Оно походило на то, что он испытал на Эдеме, когда невольно искал взглядом Блайза и девушек среди трупов и пожаров в космопорте. Страх за близких.

Чимбик потряс головой, стараясь прогнать воспоминания о странном сне. Напрасно. Будто что-то холодное и липкое засело в груди, мешая сердцу биться в привычном размеренном ритме. Эйдетическая память услужливо воспроизвела всё, что репликант успел прочитать об освобождённых им дворнягах. Убийцы, насильники, торговцы наркотиками и прочие преступники, приговорённые к переработке в киборгов. Командование сочло полезным не уничтожать их вместе со станцией, а выпустить на волю, любезно доставив на поверхность Акадии в спасательных шлюпках.

Ещё три месяца назад сержант оценил бы решение руководства занять ресурсы противника поимкой сбежавших опасных преступников. И единственное, что волновало бы Чимбика, – провал операции. Но теперь, когда в его жизни появились люди, судьба которых волновала сержанта… Теперь симпатии Чимбика оказались на стороне командира станции, разгерметизировавшего отсеки. Окажись на его месте сам сержант – поступил бы точно так же. И перед смертью, глядя на приближающиеся ракеты, жалел бы лишь о том, что разгерметизация не убила и репликантов.

Спать больше не хотелось. Одевшись, сержант вышел на улицу – посидеть в курилке, надеясь, что свежий воздух развеет воспоминания о нелепом сне.

Несмотря на глубокую ночь, в курилке над шахматной доской сидели Стилет и Блайз. Очередное нарушение, казавшееся Чимбику немыслимым ещё три месяца назад. Сейчас сержант плевать хотел на распорядок.

Глядя на братьев, Чимбик понял, что ему необходимо побыть рядом с кем-то настоящим и живым. Воспоминания и сны в последнее время приносили лишь странные мысли и смутную тревогу.

Коротко кивнув, он сел на свободное место и с наслаждением глубоко вдохнул. Пряный идиллийский воздух до сих пор вызывал у Чимбика, да и у остальных репликантов, благоговейный восторг. Все они молча радовались уничтожению Эгиды – это увеличивало шансы на постоянную дислокацию здесь, на Идиллии. Если бы устав позволял ночевать за пределами казармы – репликанты устраивались бы прямо под открытым небом, подальше от осточертевших стен и переборок.

– Чего не спишь? – поинтересовался Блайз, двигая шахматную фигуру.

Доску ему подарил Саймон, который получил её от одного из охраняемых людей. Он же, как подозревал сержант, подкидывал Блайзу и новые книги, выходящие за рамки разрешённого командованием списка

Поколебавшись, Чимбик всё же решился рассказать о недавнем сне. Если он и готов был поделиться творившимся в душе, то только с Блайзом и Стилетом. И с Эйнджелой. Но вряд ли ему когда-то выпадет шанс сказать ей хоть что-то.

– Да приснилось странное…

Братья слушали внимательно, позабыв даже про игру. Когда Чимбик замолчал, они переглянулись, и Стилет осторожно сказал:

– Мне кажется, дворняги называют это совестью. Мы не должны сожалеть о выполнении приказа. Это сочтут дефектом. Не рассказывай дворнягам. Никому. Особенно группе контроля.

Блайз согласно кивнул.

– Яйцеголовые всё хорошее в нас считают дефектом. Цепным монстрам не нужны ни сомнения, ни сожаления, ни совесть.

– Сам додумался, или Ри подсказала? – с интересом посмотрел на него сержант.

– Ри, – широко ухмыльнулся Блайз. – Я тогда ни о чём не сожалел.

– А сейчас? – спросил Чимбик.

– Только о том, что её нет рядом.

От казармы к курилке двинулась ещё одна фигура со стаканом сока в единственной уцелевшей руке.

– Чего не спите? – спросил Брауни, подойдя.

Его выписали сразу, как только врачи признали раненого ограниченно годным к выполнению служебных обязанностей. Пока не был готов протез, однорукий репликант дежурил по казарме или ходил в наряд по штабу посыльным: атавизм, сохранившийся в армии на случай отказа средств связи.

– А ты? – ответил вопросом на вопрос Чимбик.

– Я в госпитале на год вперёд выспался, – Брауни несколько неуклюже сел на лавочку.

Выглядел он не очень весело.

– Ты чего такой хмурый? – поинтересовался Блайз.

– Да… – однорукий вздохнул и признался:– Не хочу завтра в город идти.

Даже Блайз не задал вопрос – почему? И так ясно, Брауни стыдился увечья. В столовой он всегда становился так, чтобы раздатчицы не видели пустой рукав, приколотый к плечу, а в остальное время сторонился идиллийцев, огрызаясь на любую попытку завязать разговор.

– Я тоже не хочу идти, – нарушил тишину Чимбик. – Как говорят дворняги, к чёрту.

– Что «к чёрту»? – не понял Блайз.

– Ширму, которую нам покажут, – объяснил Чимбик. – Все эти кварталы для туристов и прочий камуфляж. Но у нас приказ. Сам слышал, надо создать видимость присутствия большого количества войск. А раз приказано отдыхать – придётся отдыхать.

– Да, садж, – уныло отозвался Брауни.

Глава 10

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1»

В кабинете командующего объединённой группировкой проходило импровизированное совещание, инициатором которого стал Айвен Тайрел, представитель корпорации «Глоботек», создавшей репликантов. Группа контроля, прибывшая в столицу Идиллии, постоянно мониторила состояние и действия искусственных солдат, составляя скрупулёзный отчёт для своего и армейского руководства.

Причиной волнений господина Айвена Тайрела стало решение выпустить репликантов в город. Едва узнав об этом, он тут же побежал к командующему, держа перед собой планшет с данными, словно древнеримский легионер свой щит-скутум.

Выслушав сбивчивую речь учёного, командующий недовольно поморщился и вызвал к себе командира бригады коммандос и командиров обоих батальонов репликантов.

– Репликантов нельзя выпускать в город! – горячился Тайрел. – Эти изделия…

– Солдаты, – поправил его полковник Стражинский, командующий бригадой.

Это сбило корпората с толку. Запнувшись, он несколько секунд недоумённо таращился на полковника, а потом спросил:

– Простите, что?

– Солдаты. Не изделия. Впредь будьте добры называть моих подчинённых именно так, – обманчиво мягко сказал полковник.

– О… – Тайрел почесал подбородок. – Хорошо. Итак, эти солдаты созданы исключительно для боевых действий. От и до. Выпускать их в город, где они могут воспринять как агрессию любое резкое движение в их сторону, – огромный риск!

– Ну, сломают пару грабель, – равнодушно пожал плечами майор Савин. – Остальным наука будет. Я, к примеру, тоже не люблю, когда в мою сторону руками машут. Так что теперь, в город не выходить?

Судя по тому, как изменилось лицо Тайрела после слов майора, учёный склонялся именно к такому варианту. Савин, не скрывая удовольствия, полюбовался на его гримасы и махнул рукой:

– Да успокойтесь вы, право слово. Отдадим приказ, и репликанты станут избегать насилия даже в случае прямой угрозы жизни.

– Да как вы не понимаете?! – всплеснул руками Тайрел и сунул планшет под нос комбату. – Изделие РС-355085.... Вот смотрите, тут полностью все данные мониторинга его состояния. Обратите внимание на эти строки…

– Ну, сжёг кучку яйцеголовых в их же лаборатории, – равнодушно пробежал взглядом по данным майор. – Крайне эффективно избежав траты боекомплекта. И что?

– Вот, – Тайрел ткнул в ряд цифр. – В этот момент ваш сержант испытал удовольствие.

– Он просто любит свою работу, – мрачно пошутил Савин.

– Вы издеваетесь?! – возмутился Тайрел.

– Вы сами их так запрограммировали, – напомнил командир второго батальона майор Хилл. – Репликанты испытывают удовольствие от хорошо проделанной работы. Что вас не устраивает?

– То, что сержант – единственный из группы, у кого в тот момент возникли данные эмоции!

– Потому что он был единственным, кто сделал это, – парировал Стражинский. – Тайрел, что вам не нравится? Те, кого вы называете «изделиями», действуют согласно заложенной в них программе, если так уместно говорить. И тут вы начинаете возмущаться результатом работы ваших же коллег. Лично меня действия сержанта РС-355085, как и он сам, устраивают полностью.

– А его поведение в ангаре и столовой? – напомнил Тайрел.

– У вас было бы точно такое же, – отмахнулся Стражинский. – Сержанта спровоцировал на скандал лейтенант Дюран, пользуясь своим служебным положением. Неудивительно, что у РС-355085 испортилось настроение. И, к слову, я полностью поддерживаю выговор, сделанный им туземной обслуге: личный состав приходит в столовую, чтобы спокойно поесть, а не служить развлечением. Что-то ещё, господин Тайрел?

Учёный тяжело вздохнул, без слов дав понять, что отчаялся доказать что-то дубоголовым солдафонам.

– Нет, – он забрал планшет у Савина. – Но я подам вам, господин командующий, два рапорта: о том, что возражаю против решения выпускать репликантов в город, и о том, что сержант РС-355085 рекомендуется к списанию в связи с нестабильным психическим состоянием. О чем оповещу своё руководство.

– Хорошо, – командующий, до сего момента молча следивший за перепалкой, кивнул. – Господа офицеры, проведите с личным составом тщательный инструктаж по поведению в городе и недопущению актов насилия в отношении гражданских. Господин Тайрел, я благодарен вам за внимательность и серьёзное отношение к должностным обязанностям. Все свободны.

Планета Идиллия. Город Эсперо

Бронетранспортёр замер, откидывая кормовую аппарель.

– К борту! – скомандовал Чимбик, хлопая по замку страховочных ремней.

Репликанты дисциплинировано ссыпались на землю, с ходу формируя строй.

– Равняйсь! Смирно! – машинально командовал Чимбик, одновременно оглядывая местность.

Колонна остановилась у парка на окраине жилого района, где коммандос должны были встречать гиды из числа идиллийцев.

Буйная растительность парка напомнила сержанту инженерные заграждения – настолько плотно рос кустарник между деревьев. Чимбик машинально прикинул, что продраться сквозь такую природную «ограду» без помощи инструментов среднестатистическому человеку проблематично, если вообще возможно. Проложенные среди пышной зелени пешеходные дорожки выглядели тоннелями, уходящими в таинственную полутьму.

От размышлений о причудах местной флоры сержанта отвлекла группа идиллиек, идущих к репликантам.

– Они тут и правда все красотки! – не удержался от восторженного комментария Блайз.

– Блайз, заткнись! – автоматически рыкнул Чимбик, крайне недовольный нарушением дисциплины. – Разговорчики в строю!

И, круто развернувшись, замер в ожидании. Облачённые в броню репликанты недвижимыми статуями замерли у боевых машин. Лишь отсутствие личного оружия и боекомплекта подсказывало, что это не войсковая операция, а увольнение.

Шедшие мимо идиллийки удивлённо рассматривали необычных туристов и растерянно переговаривались между собой. Чимбик недовольно поморщился и посмотрел на указания выданного часом ранее гражданского коммуникатора. Активированное приложение для туристов указывало направление и расстояние до комма гида, приставленного к его группе. Согласно получаемым данным, аборигенка не спешила, сокращая расстояние прогулочным шагом.

Её неторопливость раздражала Чимбика. Сержанту не нравилась эта идиллийка и затея командования. Он хорошо помнил их с Блайзом знакомство с гражданским миром и предвидел множество плохих и очень плохих исходов вечера.

Но его, Чимбика, никто не спрашивал, а потому он со всё нарастающим раздражением ожидал не слишком спешившего гида. Несмотря на то, что репликантам приказали провести в городе строго определённое время, сержант неосознанно торопился поскорее выполнить задачу. Как можно в ускоренном темпе имитировать отдых личного состава он, правда, не представлял. Опыта в этом деле Чимбику недоставало.

Сержант гадал, всем ли достались такие нерасторопные сопровождающие, или не повезло только ему? Судя по беспечному виду местных, всем. Дворняги, будто сговорившись, прогулочным шагом неспешно расходились по своим группам.

Наконец, Чимбик заметил идущую в его направлении идиллийку. Ничего примечательного: та же сиреневая кожа, что и у остальных. Разве что волосы бледно-розовые, заплетены в сложную причёску. При виде длинного платья и обуви на каблуках сержант пришёл к неутешительному выводу, что скорость передвижения отделения будет крайне невысокой.

– Весёлого вечера, – очевидно, поприветствовала его идиллийка. – Я Талика Варес, ваш гид.

– Да, будет весело, – недружелюбно отозвался сержант.

Открыть забрало Чимбик и не подумал. Тщательно отрегулированный уровень инфразвука превратил его фразу в пугающее обещание.

К некоторому удовольствию сержанта, идиллийка инстинктивно отшатнулась.

Вскинув ладонь к виску, Чимбик представился:

– Сержант РС-355085, мэм.

На скрытом забралом шлема лице репликанта играла злорадная улыбка. Всё это благополучное стадо непуганых гражданских вызывало у Чимбика необъяснимое раздражение. И то, что стоящая перед ним женщина чувствовала это, почему-то особенно радовало сержанта.

Несколько секунд Талика растерянно рассматривала выстроившихся перед ней репликантов и, вероятно, уже жалела, что вообще пришла. Чимбик подспудно ожидал очередного тупого вопроса в стиле местных: «чем вам помочь?» или «что вас так разозлило?» – но гид сумела его удивить.

– Куда вы хотите пойти, сержант РС-355085? – спросила идиллийка.

– Достаточно просто «сержант», – Чимбик немного повысил уровень инфразвука. – Если позволите, мэм, мы хотели бы поужинать.

Тут Чимбик был искренен: репликантов отправили в увольнение до приема пищи. На инструктаже майор Савин сообщил, что поесть они могут в городе, в любом заведении туристической зоны. Оплата безналичная, достаточно приложить выданный гражданский браслет-коммуникатор к сенсору кассового аппарата или комму официанта.

– Тогда нам в ту сторону, – указала Талика на одну из вымощенных цветной плиткой дорожек. – Следуйте за мной.

Реакции на инфразвук, к некоторому разочарованию сержанта, она больше не выказывала.

– Напра-во! – словно на плацу, скомандовал Чимбик. – Правое плечо вперёд! Шагом марш!

– Вы предпочитаете, чтобы я сама рассказала что-то об Идиллии, или у вас уже накопились вопросы? – спросила гид, всё так же раздражающе-неспешно шагая рядом с Чимбиком.

– Сами, мэм, – отозвался Чимбик, отключив инфразвук. Отсутствие видимой реакции идиллийки испортило развлечение. – Интересующие меня вопросы находятся вне вашей компетенции.

Он перехватил её взгляд, направленный на обрубок руки Брауни, прикрытый лишь наплечником и верхней частью рукава, и спросил, не скрывая злости:

– Вас смущает раненый, мэм?

Ответом ему был спокойный взгляд идиллийки.

– Нет. А вас, сержант?

– Меня злит, когда на него пялятся, – прямо заявил Чимбик.