Убийственно просто Джеймс Питер
Тут зазвонил мобильник в нагрудном кармане самого Брэнсона.
– Гленн Брэнсон. Да? Ладно, хорошо. Буду через час. – Он дал отбой, положил телефон на стол и взглянул на Грейса. – Пришла распечатка переговоров Майкла Харрисона из компании «Водафон». Если хочешь, подскочим вместе в контору и глянем…
Грейс задумался, достал карманный компьютер и сверился с расписанием. На сегодняшний вечер он ничего не планировал, так как хотел разобраться с документами по делу Суреша Хоссейна, затребованными Элисон Воспер к совещанию, назначенному на половину первого. Еще он собирался прочесть отчет экспертов по делу Томми Литла. Но Томми Литл ждал двадцать семь лет, еще один день мало что мог изменить. А вот исчезновение Майкла Харрисона – дело срочное. Даже не будучи знакомым с фигурантами, Грейс сочувствовал им. Особенно невесте – он понимал, каково это: внезапно лишиться любимого. И если он хоть чем-то сможет помочь, то непременно это сделает.
– Да, – сказал он. – Конечно!
Брэнсон, оставив рыбу, уныло ковырял салат, зато Грейс с аппетитом уплетал бифштекс и пудинг с почками.
– Вот что я недавно прочел, – сообщил он Брэнсону. – Французы пьют больше красного вина, чем англичане, но живут дольше. Японцы едят больше рыбы, чем англичане, но живут дольше. Немцы едят больше свежего мяса, чем англичане, и пьют больше пива, но опять-таки живут дольше. Знаешь, в чем тут соль?
– Нет.
– Дело не в том, что ты ешь или пьешь. Нас убивает то, что мы говорим по-английски.
Брэнсон ухмыльнулся:
– Не знаю, за что я тебя люблю. Тебе вечно удается вдолбить в меня комплекс вины.
– Поехали искать Майкла Харрисона. А потом можешь наслаждаться выходными.
Брэнсон сдвинул рыбу на край тарелки и залпом допил колу.
– В так называемых легких напитках полно аспартама, – неодобрительно покачал головой Грейс. – Читал в Интернете, что от аспартама бывает волчанка.
– Что такое волчанка?
– Это штука похуже ртути!
– Спасибо, Здоровяк.
– Ты просто мне завидуешь.
Загнав машину на стоянку, друзья через служебный вход попали в старое семиэтажное здание, где размещалось полицейское управление Брайтона. Грейс испытал прилив ностальгии. Брайтонское управление считалось самым неспокойным в Великобритании. Ему нравились царящие здесь шум и суета. Рой проработал в этом здании почти пятнадцать лет, а получив повышение и переехав в относительно тихую штаб-квартиру уголовного розыска на окраине, иногда скучал по здешнему шуму и гаму.
Грейс и Брэнсон поднимались по бетонной лестнице. На выкрашенных синей краской стенах висели до боли знакомые табло и доски с расписанием нарядов и объявлениями. В воздухе так и витало напряжение. И пахло не так, как в больнице, школе или гражданской конторе. Это был запах энергии.
Они миновали четвертый этаж, где находился его прежний кабинет, поднялись на пятый, прошли мимо стенда с огромным заголовком: «Раскрываемость преступлений на апрель 2004 года – 27,8 %». Следом за Брэнсоном Грейс вошел в длинный узкий кабинет, где сержант корпел над делом об исчезновении Майкла Харрисона. Шесть столов с компьютерами. За двумя столами сидели детективы, которых он знал и любил, – констебль Ник Николл и сержант Белла Мой. Расписание дежурств было прикноплено к распоркам. На стене висела белая доска, а рядом с ней – крупномасштабная карта Суссекса, истыканная цветными булавками.
– Кофе? – предложил Брэнсон.
– Ничего не надо, спасибо.
Они остановились у стола Беллы, заваленного кипами документов. Среди бумаг стояла открытая коробка с драже. Белла ткнула пальцем в их сторону:
– Я заказала в «Водафоне» распечатку звонков Майкла Харрисона с утра вторника до девяти сегодняшнего дня. Заодно попросила и распечатку разговоров его четверых друзей.
– Хорошая мысль, – похвалил ее довольный проявленной инициативой Брэнсон.
Белла указала на монитор компьютера:
– Я нанесла на карту ретрансляторы всех операторов мобильной связи, которыми пользовались пять человек. «Ориндж», «Водафон» и «Ти-Мобайл». «Ориндж» и «Ти-Мобайл» работают в более высоком частотном диапазоне по сравнению с компанией «Водафон», к которой подключен Майкл Харрисон. Последний сигнал его мобильника зарегистрирован на базовой станции Пиппингфорд-Парк в квадрате А-22. К сожалению, ее нельзя рассматривать как ближайшую к месту происшествия – если ближайшая ретрансляционная станция перегружена, она отсылает сигналы к следующей свободной вышке.
Эта девушка далеко пойдет, подумал Грейс. Окинув взглядом карту, он спросил:
– Каково расстояние между вышками?
– В городах они расположены примерно через пятьсот метров, но за городом могут отстоять и на несколько миль друг от друга.
По предыдущим делам Грейс помнил, что вышки операторов сотовой связи служат своего рода маяками. Мобильный телефон, независимо от того, говорят по нему или он находится в режиме ожидания, постоянно посылает сигналы, улавливаемые ближайшим к нему маяком. Исходя из этого, нетрудно зафиксировать передвижения любого владельца сотового телефона. Но в городе найти его значительно проще, чем «на травке».
Белла встала и, подойдя к висящей на стене карте Суссекса, показала на синюю булавку в центре Брайтона, окруженную зеленой, желтой и белой:
– Я пометила сигналы телефона Майкла Харрисона синим цветом. У всех его друзей цвета разные.
Грейс следил за пальцем девушки, а она продолжала давать разъяснения:
– Как видим, с семи до девяти вечера все пять источников сигналов перемещаются совокупно. – Она ткнула по очереди в три разные точки. – В каждом из этих мест есть паб. Зато дальше все становится интереснее. – Белла обвела пальцем точку в нескольких милях к северу от Брайтона. – Сначала пять точек сближаются вновь. Но потом их остается только четыре.
– Зеленая, малиновая, желтая и белая, – подытожил Брэнсон. – Синей нет.
– Именно, – кивнула Белла.
– Куда девалась синяя точка?
– Никуда. – Белла выразительно покачала головой. – Она просто исчезла.
– Значит, компания распалась, – сказал Грейс. – Примерно… без четверти девять?
– Если только он не потерял телефон.
– Разумеется.
– Стало быть, нас интересует район милях в пятнадцати к северу от Брайтона и прилегающая территория в радиусе пяти миль? – уточнил Гленн Брэнсон.
– Его телефон все еще подает сигналы? – спросил Грейс, тряхнув головой.
Он словно впервые заметил Беллу. Ему доводилось встречаться с ней и раньше, но он никогда по-настоящему не замечал, насколько она красива. Симпатичное личико, да и грудка что надо – если, конечно, Белла не пихает в лифчик камни. Полногрудые женщины всегда его заводили. Он заставил себя переключиться на работу. Но тут же покосился на руку девушки – проверить, носит ли та кольцо. Он увидел колечко с сапфиром, но не на безымянном пальце. Надо запомнить!
– Последний сигнал зарегистрирован во вторник, в двадцать сорок пять. С тех пор – ничего.
– Что скажешь? – спросил Грейс.
В голубых глазах Беллы застыло задумчивое выражение. Она неизменно держалась с ним почтительно – как-никак он был старшим по званию.
– По мнению техника телефонной компании, либо его мобильный выключен с вечера вторника, либо находится вне зоны действия сети.
Грейс кивнул:
– Майкл Харрисон – честолюбивый и удачливый бизнесмен. Завтра утром он должен жениться на очень красивой женщине. Его телефон умолк за двадцать минут до столкновения, в котором погибли четверо его друзей. Весь последний год он тайно переводил деньги со счета своей компании на Каймановы острова – нам известно по меньшей мере о миллионе фунтов. А его компаньона, который тоже должен был в ту роковую ночь участвовать в мальчишнике, по какой-то причине там не оказалось. Я пока верно все излагаю?
– Да, – подтвердил Гленн Брэнсон.
– Значит, он мог умереть. Или разыграть собственное исчезновение.
– Надо проверить очерченный Беллой район. Зайти во все пабы, где они могли побывать. Поговорить со всеми, кто его знает.
– А потом?
– Факты, – развел руками Гленн. – Собрать все факты. Если они не приведут нас к Харрисону, начнем строить предположения.
На столе Беллы зазвонил телефон. Сняв трубку, она сразу посерьезнела. Значит, звонок важный.
– Вы уверены? – переспросила она. – Со вторника? Вы уверены, что именно со вторника? Его не мог взять кто-то другой?.. Да, согласна. Спасибо, ваши сведения нам очень пригодятся. Оставьте, пожалуйста, свой номер.
Грейс смотрел, как ее рука выводит номер телефона и имя: Шон Хулигэн.
– Спасибо, мистер Хулигэн. Большое спасибо. Мы вам перезвоним. – Положив трубку, она посмотрела на Грейса и Брэнсона. – Звонил мистер Хулигэн, владелец похоронного бюро, где работал погибший Роберт Хулигэн. Он только что обнаружил: со склада пропал гроб!
30
– Гроб?! – слегка опешил Гленн Брэнсон.
– Такое обычно не крадут, правда? – нахмурилась Белла Мой.
Грейс промолчал – его отвлекала жужжавшая в комнате муха, тычущаяся в оконное стекло. Этажом ниже – отдел судебно-медицинской экспертизы. Окровавленная одежда и прочие улики с места преступления притягивают трупных мух, как магнитом. Грейс их терпеть не мог. Трупные, или мясные, мухи – хищники в мире насекомых.
– Тот парень, Роберт Хулигэн, без спроса взял дядин микроавтобус. Вполне вероятно, гроб он тоже позаимствовал самовольно. – Он насмешливо посмотрел на Брэнсона с Беллой. – Может, они и впрямь задумали над ним подшутить? Черный юмор и все такое…
– По-твоему, друзья могли засунуть Харрисона в гроб? – прищурился Гленн Брэнсон.
– У тебя есть версия получше?
Брэнсон с раздражением хмыкнул.
– Работаем с фактами. Так?
Глядя на Беллу и подсознательно любуясь ее красотой, Грейс спросил:
– Хулигэн уверен, что гроб пропал? Может, они его просто потеряли?
– Теряют ключи, но гробы – вряд ли, – ухмыльнулся Брэнсон.
– Ошибки быть не может, – перебила его Белла. – Это был самый дорогой гроб во всем заведении – из индийского тика. Хулигэн уверяет, что такой не рассыплется бог знает сколько лет. Но этот экземпляр оказался с изъяном. Может, древесина покоробилась или еще чего – в общем, днище не было герметичным. Он как раз послал рекламацию производителям в Индию.
– Невероятно! Оказывается, мы ввозим гробы из Индии! – удивился Брэнсон. – Неужели в Англии нет своих плотников?
Грейс, еще раз изучив карту, очертил пальцем круг.
– Район довольно большой.
– Как долго человек может прожить в гробу? – спросила Белла.
– Если гроб закрыт крышкой, все зависит от того, есть ли доступ воздуха, вода и пища, – ответил Грейс. – Без воздуха в «ящике» долго не протянешь. Несколько часов, может, день.
– Но прошло уже три, – заметил Брэнсон.
Грейс вспомнил: однажды он читал про турка, которого извлекли живым из-под развалин собственного дома через двенадцать дней после землетрясения.
– Если есть воздух, можно продержаться по крайней мере неделю, а может, и дольше. Будем надеяться, если они и впрямь положили его в гроб, то хоть додумались каким-то образом обеспечить приток воздуха. Иначе нам придется искать не живого человека, а труп… Надеюсь, вы уже допросили Марка Уоррена, его компаньона?
– Он еще и его шафер, – вмешался Николл. – Говорит, понятия не имеет, что произошло. Они просто собирались прошвырнуться по пабам, но его не было в городе, и он в мальчишнике не участвовал.
Грейс хмуро взглянул на часы. Время почти ощутимо утекало сквозь пальцы.
– Одно дело – прошвырнуться в мальчишник по пабам, и совсем другое – прихватить с собой гроб. Гроб не берут вдруг, по наитию – правда? – Он по очереди оглядел сотрудников.
Все трое покачали головой.
– Кто-нибудь беседовал с их подругами, женами?
– Я, – сказала Белла. – Это тяжело, потому что они все в шоке, но одна была очень зла – Зои… – Она полистала блокнот и вырвала несколько страничек. – Зои Уокер – вдова Джоша Уокера. Она сказала, что Майкл вечно устраивал глупые розыгрыши, и уверена, что его друзья решили поквитаться.
– И шафер не в курсе? – удивился Грейс. – Что-то не верится.
– А я совершенно убежден в том, что Уоррен ничего не знает, – возразил Николл. – Зачем ему лгать?
Грейса удивила наивность молодого детектива. Но он всегда считал, что молодым нужно давать шанс проявить себя, и не стал продолжать. Однако мысленно взял на заметку: нужно будет вернуться к этому попозже.
– Район поисков просто огромный, – вздохнул Брэнсон. – К тому же, там лесной массив: сто человек не прочешут его и за несколько дней.
– Попробуем его сузить, – ответил Грейс. Взяв со стола Беллы маркер, он нарисовал на карте синий круг и повернулся к Николлу: – Ник, нам нужен список всех окрестных пабов. С них мы и начнем. – Он повернулся к Брэнсону: – У тебя есть фотографии ребят из микроавтобуса?
– Да.
– Молодец. Два комплекта?
– Я заказал дюжину.
– Разделимся. Мы с сержантом Брэнсоном обойдем одну половину пабов, а вы двое – вторую. Попробую заказать вертолет, чтобы прочесал местность, – хоть там сплошной лес, возможно, что-то удастся разглядеть с воздуха.
Час спустя Гленн Брэнсон притормозил на пустой стоянке у паба «Королевская голова» на Рингмер-роуд расположенного на самой границе круга поисков. Детективы вылезли из машины и, подойдя к двери, прочитали на вывеске, что владельцы заведения – Джон и Маргарет Хоббс.
Внутри, в распивочной, было пусто, как и в ресторане с отдельными кабинками, тянувшимися вдоль левой стены. В воздухе витали «ароматы» политуры и прокисшего пива. В дальнем углу, рядом с доской для игры в дартс, мигал лампочками «однорукий бандит».
– Эй! – крикнул Брэнсон. – Есть кто-нибудь?
Перегнувшись через стойку, Грейс увидел открытый люк погреба. Он зашел за стойку, опустился на колени и, глянув вниз, крикнул:
– Эй! Где вы там?
– Сейчас поднимусь, – проворчал кто-то в ответ.
Грейс услышал грохот, и две громадные лапищи поставили на край погреба бочонок с надписью «Харви». Следом появилась и голова потного краснолицего толстяка в белой рубашке и джинсах – судя по габаритам и перебитому носу, бывшего боксера.
– Чего надо?
Брэнсон показал ему ордер на обыск.
– Полиция Суссекса. Сержант уголовного розыска Брэнсон, суперинтендент уголовного розыска Грейс. Нам нужен хозяин. Вы мистер Хоббс?
– Он самый, – пропыхтел толстяк, с трудом вылезая наверх и опасливо глядя на незваных гостей. От него исходил тяжелый запах немытого тела.
– Пожалуйста, взгляните на фотографии. Кого-нибудь узнаете? Возможно, они заходили к вам вечером во вторник. – Брэнсон выложил снимки на стойку.
Тщательно рассмотрев каждое фото, Джон Хоббс покачал головой:
– Нет, никогда раньше их не видел.
– А вы работали вечером во вторник? – спросил Грейс.
– Работаю каждый божий день, – ответил владелец паба. – Семь дней в неделю. А все из-за вас, ребята!
– Из-за нас?
– Из-за вашего транспортного отдела. Если у тебя сельский паб, поди заработай, коли козлы из транспортного так и шныряют вокруг, заставляют моих клиентов дышать в трубку!
Грейс нетерпеливо отмахнулся.
– Вы совершенно уверены, что никого не узнаете?
– По будням у меня больше десяти клиентов за раз не бывает – и то если повезет. Зайди ко мне такая компашка, я бы их мигом заприметил. Никого не знаю. А что, должен был?
В такие минуты Рой Грейс ужасно злился на работников дорожной инспекции. Для большинства граждан контакты с полицией сводятся к тому, что их останавливают за превышение скорости или вождение в нетрезвом виде. В результате полицейских считают не друзьями и гарантами мира, а врагами.
– Вы телевизор смотрите? Местные газеты читаете?
– Нет, – мотнул головой Хоббс. – Дел невпроворот. А что? Я что-нибудь нарушил?
– Четверо из этих ребят погибли, – бросил рассерженный носорожьей непробиваемостью владельца паба Гленн Брэнсон. – Разбились в аварии во вторник вечером.
– И вы хотите пришить дело бедному владельцу пивной? Обвинить его в том, что он накачал их спиртным?
– Я этого не говорю, – возразил Грейс. – Вовсе нет! Я ищу парня, который был с ними. – Он показал на снимок Майкла.
Хоббс покачал головой:
– Здесь его не было.
Оглядев заведение, Брэнсон спросил:
– У вас есть камера наружного наблюдения?
– Шутите? Как будто у меня есть деньги покупать всякие такие штуковины! Вот моя камера! – Хоббс ткнул себя в глаза. – Дается бесплатно при рождении. А теперь извините – мне надо перелить пиво.
Ни Грейс, ни Брэнсон не потрудились ответить.
31
Майкл вздрогнул. Кто-то ползал у него в волосах. Насекомое медленно перебирало лапками, но неуклонно двигаясь ко лбу. Паук?
Выронив от неожиданности пряжку, он принялся яростно расчесывать волосы. От сражений с крышкой кожа на пальцах стерлась до мяса.
Насекомое добралось до лица – лапки заскользили по щеке, носу, губам…
– Убирайся, дрянь! – Майкл хлопнул по щеке ладонью и почувствовал, как под пальцами лопнуло что-то мелкое и склизкое. Кем бы ни была эта тварь, она больше его не побеспокоит, и Майкл старательно стер его останки с короткой колючей щетины.
К насекомым он всегда относился равнодушно – кроме пауков. Еще в детстве он прочел в местной газете историю о зеленщике, которого цапнул тарантул, затаившийся в связке бананов. Зеленщик тогда чуть не помер.
Луч фонарика заметно поблек и отбрасывал на белый атлас лишь маленькое пятнышко тускло-янтарного света. Теперь Майклу приходилось постоянно напрягать шею: иначе вода заливала глаза и рот. Через некоторое время еще какое-то насекомое укусило его в лодыжку. Место укуса болело и чесалось.
Он потряс фонариком. На мгновение свет погас совсем. Потом нить накала затлела еще на несколько секунд – и… темнота.
Майкла бил озноб. Он не околел от холода только потому, что все время скреб эту чертову крышку, хотя ему так и не удалось процарапать сквозную дыру. А пробиться надо позарез – иначе вода… Он пытался отогнать мрачные мысли, но не мог. Вода все поднималась и уже закрывала ноги и живот. Одной рукой Майкл кое-как ухитрялся удерживать рацию в просвете между грудью и крышкой, не давая ей промокнуть.
Он почувствовал, как его захлестывает отчаяние. В голове все крутились и крутились слова Дэви: «Шофер проломил башкой ветровое стекло – полчерепушки снесло! Представляешь, я прямо видел, как у него мозги вылезли наружу! Я сразу понял: не жилец. Выжил только один, но потом и он загнулся!»
Место и время аварии совпадали, марка микроавтобуса – тоже. Пит, Люк, Джош, Роббо – неужели их всех больше нет? Так вот почему никто за ним не явился! Но Марк-то должен знать, что они замышляли, – он ведь шафер! Конечно, сейчас Марк наверняка возглавляет поиски! Если только с ним тоже что-то не случилось, с тоской подумал Майкл. Может, он присоединился к друзьям в следующем пабе и был с ними в микроавтобусе?
Пятница, десять минут пятого. Майкл попытался представить, что сейчас происходит. Что делает Эшли? Мама? Готовятся ли они к завтрашнему событию?
Полная тишина.
Мне нужно выбраться отсюда!
Послышалось шипение, треск, словно кто-то пилил дерево. Майкл не сразу сообразил, что это опять заработала рация.
– Ты это серьезно насчет того, что меня покажут по телику? – прогнусавил уже знакомый голос.
– Дэви!
– Слышь, приятель, мы только что вернулись – ну и авария была, доложу я тебе! Мужика расплющило в лепешку. Спасатели часа два провозились с автогеном, пока не достали водилу. Ну и видок у него был. Жуть! Но все равно лучше, чем у бабы в другой тачке, – усек?
– Усек, – с готовностью подтвердил Майкл, уже усвоив стиль общения собеседника.
– Или не усек? Она ведь кони двинула. Врубаешься?
– Кони двинула? Врубаюсь.
– Но, ва-аще, сразу ясно, кто откинется, а кто – нет. Правда, не всегда… Врубаешься в расклады?
– Дэви, вспомни вторничную аварию. Сколько человек было в микроавтобусе?
– Я вспоминал, сколько было «Скорых», – немного помолчав, ответил Дэви. – Если авария тяжелая, присылают по машине на каждого. Когда мы приехали, одна «Скорая» отъезжала, а вторая еще стояла там.
– Дэви, ты, случайно, не помнишь имен пострадавших?
К изумлению Майкла, Дэви тут же отчеканил:
– Джош Уокер. Люк Джиринг. Питер Уоринг. Роберт Хулигэн.
– У тебя хорошая память, Дэви, – похвалил его Майкл. – А кто-нибудь еще там был? Не было ли в машине человека по имени Марк Уоррен?
Дэви хихикнул.
– Имен я не забываю. Если бы Марк Уоррен был в той аварии, я бы запомнил. У меня в голове все имена, какие я слышу. Я помню все, что слышал, и когда. Правда, толку от этого…
– Наверное, в школе ты был отличником по истории.
– Наверное, – помрачнел его собеседник.
Майкл был настолько подавлен, что с трудом сдерживал желание заорать. Призвав на помощь все свое терпение, он спросил:
– Ты помнишь, где произошла авария?
– На шоссе А-26. Две и четыре десятых мили к югу от Кроуборо.
Перед Майклом забрезжил слабый лучик надежды.
– Мне кажется, я нахожусь недалеко от того места. Дэви, ты умеешь водить машину?
– То есть автомобиль?
– Да, именно.
– Зависит от того, что ты понимаешь под словом «водить».
Майкл устало закрыл глаза. Должен же быть какой-то способ достучаться до этого дебила! Но как? Как?!
– Дэви, мне очень нужна помощь. Серьезно! Ты любишь играть?
– В компьютерные игры? Да! А у тебя есть «Сони-плейстейшн-2»?
– С собой – нет.
– Может, мы с тобой поиграем по Интернету?
В рот Майклу попала вода. Выплюнув ее, он подумал, что она поднимается все быстрее.
– Дэви, я дам тебе номер телефона. Позвонить сумеешь? Мне нужно, чтобы ты сообщил одному человеку, где я. Можешь набрать номер сейчас, пока ты разговариваешь со мной?
– Хьюстон, у нас проблемы.
– Какие?
– Понимаешь, телефон-то в папином доме. Он не знает, что у меня есть рация, мне нельзя было ее подбирать. Это наша с тобой тайна.
– Отлично! Я умею хранить тайны.
– Папа здорово рассердится!
– А тебе не кажется, что он рассердится еще больше, когда узнает, что ты мог спасти мне жизнь, но оставил умирать? По-моему, ты – единственный человек на свете, который знает, где я нахожусь.
– Ладно, я никому не скажу.
В рот Майклу вновь попала грязная жижа – солоноватая и противная на вкус. Он сплюнул. Руки и плечи совсем затекли – он все время должен был напрягать их, чтобы удерживать голову над водой.
– Дэви, если ты мне не поможешь, я умру. Ты можешь стать героем. Хочешь стать героем?
– Мне пора, – пробубнил Дэви. – Вон идет папа – я ему нужен.
– Нет! – потеряв терпение, взорвался Майкл. – Дэви, черт побери, ты никуда не пойдешь! Ты должен мне помочь. Ты… должен… черт возьми… мне помочь!
Ответом ему было молчание – на сей раз очень долгое. Майкл испугался, что перегнул палку.
– Дэви! – чуть спокойнее позвал он. – Дэви, ты меня слышишь?
– Слышу, слышу. – Голос Дэви изменился. Внезапно он стал кротким и виноватым, как у маленького мальчика.
– Дэви, сейчас я продиктую тебе номер телефона. Запиши его, пожалуйста, и позвони по нему. Скажи, что они могут поговорить со мной по твоей рации – и это очень-очень срочно. Пожалуйста, помоги мне!
– Ладно. Сказать, что это очень-очень срочно.
Майкл продиктовал номер, Дэви сообщил, что сейчас сходит позвонит, а потом снова свяжется с ним по рации.
Через пять минут, показавшиеся ему мучительно долгими, из рации снова донесся голос Дэви.
– Там автоответчик, – сообщил он.
Майкл в бессильной ярости стиснул кулаки.
– Ты не оставил сообщение?
– Нет. Про сообщение ты ничего не сказал.
32
Хозяйка «Монахов» в Акфилде оказалась высокой, коротко стриженной блондинкой лет пятидесяти, внушительных размеров. Судя по всему, жизненного опыта ей было не занимать. Она встретила Грейса и Брэнсона дружеской улыбкой и внимательно рассмотрела снимки, разложенные на столе детективами.