Закатный ураган Русанов Владислав

Но это я опять отвлекся. Вечно заумные рассуждения начинаю. К старости, что ли, дело?

Так вот. О нашем бегстве из Фан-Белла.

Клыча-младшего я перевязал как сумел. После он тело брата на плечи взвалил и понес. Все равно никто не возражал. Из раненого какой боец?

Егеря, оказалось, прискакали на лошадях. Семь егерей. Семь коней. И нас семеро оказалось. С вышибалой вместе. Не бросать же его в городе? Припомнят «добрые» люди, кому служил. Тот же Верес первый и помчится закладывать, чтобы свою шкуру спасти.

– К Портовым! – скомандовала Бейона.

– Там же охрана наверняка! – воскликнул Кейлин озадаченно.

– А что ты предлагаешь?

– Ну, не знаю… – замялся принц.

– То-то и оно… Не бойся, твое высочество! С таким-то чародеем!.. – И она, ко всеобщему удивлению, кивнула в мою сторону. – Да не прорваться!

Кейлин с Вейтаром выпучили глаза – с серебряный империал, не меньше. Даже Сотник почесал ус неуверенным движением. Я крякнул, подумал поначалу запротестовать, но сообразил, что без толку. Женщинам если что в голову втемяшится, то – пиши пропало… Не переубедить.

Только Клыч никак не отреагировал на слова хозяйки. Укладывал тело брата на спину коня.

И мы понеслись по темным улицам…

Конечно, Глан учил меня ездить верхом. Да и времени привыкнуть хватало. Весь путь от фактории Юраса Меткого до Пузыря. Беда в том, что мы или шагом ехали, или неспешной рысцой трусили. Мне и то казалось чересчур быстро. Трясет, зубы клацают, зад о седло бьется. Еще, того и гляди, стремя потеряешь.

Но все это оказалось цветочками. Рысь, потерянные стремена, синяки на ягодицах и растертые пристругами коленки. Ягодки нашлись здесь. На узких, извилистых, мрачных улицах Фан-Белла. Мчавшийся впереди Кейлин догадался выкрикивать время от времени:

– Дорогу гвардии!!! Коронная служба!!!

Возгласы, рассчитанные даже не на случайных прохожих. Но городские стражники, чей десятник мог проявить ненужное и, в какой-то мере, вредное служебное рвение, должны были с дороги убраться.

Правда, тогда я об этом не задумывался. Оба стремени потерял в первые мгновения скачки. Вцепился двумя руками в переднюю луку и молился Сущему Вовне, чтоб не дал свалиться под копыта храпящих рядом лошадей. Хорошо, что управлять моим скакуном не требовалось. Он скакал вместе со всеми – сказывалась военная выучка.

Вдруг из темноты улицы мы выскочили на освещенную факелами площадку перед Портовыми воротами. Приземистая бревенчатая башня – она же караулка – с площадкой для лучников наверху. У стены, на куче соломы, – рогатки. Вытащить их и перегородить дорогу стражники не успели. Или не сообразили.

– Коронная служба!!! – заорал Кейлин, осаживая коня. – Дорогу!!!

Одна створка ворот была открыта. Видно, недавно кого-то выпускали. Потому что обычно ночью все выходы из города закрыты на засов, а стража дрыхнет, оставив двух-трех часовых. Это справедливо не только для Фан-Белла, а для любого города со стенами и воротами. И у арданов, и у трейгов, и в Приозерной империи.

Но между нами и выходом бесцельно суетилось около дюжины воинов. Судя по разношерстным курткам и отсутствию шлемов, городская стража. Стражники бестолково размахивали оружием на длинных древках. У одних похожим на двузубые вилки. Я знал, что они называются гизармами, – у соль-эльринских блюстителей порядка такие же точно были. У других оружие незнакомое. Как будто меч на копейное оскепище насадили.

Услышав голос Кейлина, стражники встрепенулись, попытались построиться, но тут из караулки выбежал воин в круглом блестящем шлеме и бело-зеленой накидке поверх кольчуги.

– Кто такие!? Чьей сотни?

Покидая ножны, сверкнул меч Сотника.

А палец егеря уже указывал на Бейону:

– А! Вот кто тут! Взять!!!

– Дорогу!!! – заглушая гвардейца, выкрикнул Кейлин. – Коронная служба!!!

Правильно. Надо запутать городскую стражу, а уж с парой-тройкой егерей Глан без чьей-либо помощи способен справиться.

Вейтар, гикнув, направил коня на фланг начавших строиться стражников. И, как оказалось, напрасно. Один из воинов широко махнул гизармой. Скакун шарахнулся, ударил крупом в бок коня Бейоны.

– Взять!!! Бей!!! – ревел бело-зеленый.

– Молчун! Колдуй! – ойкнула пригорянка, хватаясь за гриву пляшущего коня.

Колдуй? Легко сказать! На скаку?

Но делать нечего, я потянулся к Гелке:

– Руку, белочка, скорее!

Но едва наши пальцы соприкоснулись, мой конь скакнул не хуже козла. Взбрыкнул задними ногами. И я полетел ничком на землю. Хорошо, что не спиной, а то отбил бы все нутро. А так, только локтем ударился, аж хрустнуло что-то. Вокруг танцевали точеные конские ноги. Страшно…

Стражники суетливо перебегали, норовя взять нас в кольцо.

– Дорогу!!! – яростно кричал Кейлин.

Тут меня стыд взял. Я же всех задерживаю. Разлегся, как на родном топчане. Но только я поднялся на четвереньки, как в глазах вспыхнуло, скулу обожгла пронзительная боль, а сознание обрушилось в глубокий, черный тоннель. Лишь врезался в уши, постепенно удаляясь, визг Гелки:

– Молчу-у-ун!!!

Пришел я в себя от немилосердной тряски. Под ребра давила лука седла, через которую меня перекинули, словно мешок. Скула горела огнем. Кажется, всю левую щеку и бороду с этой же стороны залила кровь. Я открыл глаза и долго ничего не мог понять. Темень. Мелькают, убегая назад, голые ветви кустов. Мельтешат в галопе конские ноги.

Вот так же точно меня везли из Пузыря. Потом, правда, усадили в седло по-человечески. Лишь руки к передней луке привязали. Хвала Сущему, на сей раз руки не связаны. Я попытался потрогать щеку. Чем это меня приложили? Древком? Камнем из пращи?

– О! Живой! – послышался довольный голос Кейлина. Это, оказывается, с его седла я свисал безвольным мешком.

– Молчун, ты как? – это уже Гелка. Скачет где-то неподалеку.

– В седле усидишь? – А это, кажется, Сотник. – А? – В голосе неподдельная забота. Приятно, конечно. Слишком долго я жил волком-одинцом. Самому заботиться не о ком было, но и обо мне кто бы позаботился? А тут…

И сейчас же захлестнул мою душу жгучий стыд. Вот вам и великий чародей. Маг, на которого можно положиться в трудную минуту. Не знаю, что ожидала Бейона. Может, думала, что я ворота в щепы разнесу, если закрыты окажутся, или стражу каким мороком разгоню (тут я припомнил Грайне Соленый Ветер – чем же это она хапун-рыбу напугала?), или огненными стрелами в караулку загоню? А вышло как всегда со мной. С коня свалился. Наверняка из-за меня еще кому-то досталось. Пока поднимали, пока прорывались с такой обузой на седле…

– Эй, не молчи! Живой, что ли? – опять Кейлин.

– Кому ж молчать, как не ему… – донеслось язвительное замечание Бейоны. Права она. Молчать мне в тряпочку. Опозорился недоучка-маг, как обычно.

– Ну да. Молчун он и есть Молчун, – весело откликнулся Сотник.

– Молчун, ты как? – опять Гелка. Ее конь поравнялся со скакуном Кейлина. Девка протянула руку, тронула меня за плечо. Как она умудряется не свалиться на такой скорости? Еще и за луку не держится. – Ой! Крови-то, крови! Перевязать надо.

– Не на… – начал я, но осипшее горло не справилось с простыми на первый взгляд словами, пришлось откашляться. – Не надо. Переживу.

– Точно живой, – заметил Кейлин. – Напугал ты нас, чародей.

А привыкай, твое высочество. Я часто могу спутников так пугать. Коль уродился неумехой и неудачником, что поделаешь?

– На коне усидишь? – спросил Глан.

– Попробую…

– Стоять! – властно скомандовал пригорянин.

Кейлин натянул поводья. Помог мне соскользнуть на землю, да под локоть придержал, чтоб не свалился кулем.

– Садись!

Оказалось, Вейтар вел в поводу моего коня.

Я поймал носком стремя, подтянулся и с трудом взгромоздился в седло. Голова слегка кружилась. Наверное, со стороны мое состояние было заметно.

– Не свалишься? – озабоченно спросил Сотник.

– Чем это меня? – в ответ я задал давно мучивший меня вопрос.

– Да копытом конь заехал, – фыркнула Бейона. – Чудом живой остался. Два пальца до виска.

– Хотите погони дождаться? – нетерпеливо бросил Вейтар, оглядываясь назад.

– Верно, – согласился с ним Кейлин. – Лиги не отъехали.

– Вперед! – махнула рукой пригорянка.

Мы снова подняли коней в галоп. Стрыгай забери эти гонки! Я, не стесняясь, держался за луку. Пусть думают что хотят. Не хватает еще раз сверзиться. Кейлин и Гелка скакали бок о бок со мной. Видно, на всякий случай. Тоже не слишком-то доверяли горе-наезднику.

На удивление, свежий воздух, бьющий в лицо, меня освежил, привел в чувство. И мысли стали появляться более-менее веселые.

А чего грустить?

Из тюрьмы вырвались? Вырвались.

В трех стычках за одну ночь побывали и выжили. Хорошо? Хорошо.

Сотника встретили? Встретили.

Мак Кехта соплеменников нашла? Нашла. Тоже хорошо. Пускай бы с ними и оставалась. Ни к чему хорошему ее настырное желание во что бы то ни стало добраться до островного капища и своими собственными руками уложить Пяту Силы на алтарь…

Знал же, что все хорошо быть просто не может. Всегда полоска везения должна прерваться широкой лентой неудач.

– Стой! Кто такие?! – повелительный окрик раздался из окружавших дорогу кустов боярышника.

И тут же Кейлин вздыбил коня. Вейтар натянул поводья, едва не свалившись на круп скакуна.

Сотник вцепился левой рукой в мой повод, помогая осадить животное. Да что там – помогая… Если бы не он, я бы с разгону врезался в рогатку. И коня угробил бы, и сам шею сломал бы.

– Стой! Назад! – попыталась выправить положение Бейона.

Но поздно…

– Стоять, стоять! – Из кустарника по бокам и позади нас сноровисто выскакивали вооруженные люди. В их звериной грации чувствовалась привычка сражаться и убивать. Возможно, Глан и превосходил любого из них в мастерстве владения оружием. На то он и пригорянин. Но в отношении Кейлина или Вейтара уверенности не было. И я со своим чародейством недоделанным мало чем смогу помочь.

Очень кстати выглянувшая Ночная Хозяйка подсветила дорогу и окрестные кусты. Тут я понял – вляпались на этот раз нешуточно.

Окружившие нас воины прикрывались круглыми щитами – по краям бронзовая оковка. У некоторых и щиты, и оковка посечены, покрыты зарубками, словно легионер-ветеран шрамами. В руках копья, мечи, на плечах не кожаные доспехи, а настоящие, добротные кольчуги. На головах – шлемы.

Вот влипли так влипли!

Но мои спутники решили, видно, переть нахрапом.

– Дорогу! – Кейлин возвысил голос, хватаясь за рукоять полутораручника. – Коронная служба!!! По какому праву задерживаете?

В ладони Сотника уже давно хищно замер клинок. Успел выхватить, когда никто еще и не сообразил, в чем дело.

– Коронная, говоришь? – хрипло отозвался здоровенный – втрое меня шире – воин в шлеме с маленькими, острыми крылышками, прилепленными с боков. – Чой-то я тебя не видал-то в Фан-Белле…

– Дорогу! – не сдавался трейг.

– Да не горячись, паря. И за железку не хватайся-то, – хрипатый сделал шаг вперед, но щита не опустил. Значит, доверия к словам Кейлина у него не было на медную полушку. – У меня самострельщики по-за кустами. И ты, одноглазый, тоже спрячь мечик-то…

– Я не убью никого без причины, – отчеканил Глан. Но меч не спрятал.

– Да? – недоверчиво откликнулся здоровяк. – Ну, гляди.

Я бросил быстрый взгляд на Бейону. Уж она-то должна знать, кто поддержит ее, а кто взбунтовавшихся гвардейцев. Как там их капитана кличут? Брицелл, что ли? Но пригорянка старалась держаться позади всех. В тени, так сказать. Скорее всего, не была уверена в этих ребятах.

– Коронная служба, говоришь? – здоровяк подошел еще ближе. Так что ноздри Кейлинова коня почти ткнулись ему в грудь. – Две бабы. Труп поперек седла… Или не труп-то? Може, раненый? Лучше добром скажите, кто такие и чего из Фан-Белла драпаете-то?

– А кто вы такие? – Лица принца я не видел. Но по голосу ясно – насупился. Думает, как бы и честь не уронить, и сухим из воды выбраться.

– Мы-то? Мы есть речная стража Ард’э’Клуэна. А вот вы-то кто?

«Речные ястребы»! Много я о них наслышан. Честные воины. И верны скорее стране, а не какому-либо из правителей. Контрабандисты и пираты здорово их боялись. Не думаю, чтобы «речные ястребы» поддержали бунт Брицелла. А значит, есть призрачная надежда на спасение.

– А мы… – начал было Кейлин. Чувствовалось, что принц не знает, что сказать, и попросту тянет время.

– Мы будем говорить с Гураном Щербатым или с Гуней, – неожиданно вмешался Вейтар. – Веди к ним!

– С Гураном? – осклабился хрипатый. – Нелегко это обделать-то. Он ноне в Ихэрене. С талунов-то, смутьянов, дань кровью собирает.

Вейтара аж передернуло от этих слов.

– Ладно. Не надо Гурана. К Гуне веди!

– Прямо так и веди-то? Ишь, командир выискался. Еще молоко на губах-то не обсохло, а туда же…

«Речные ястребы» с готовностью заржали. Прямо как табун молодых жеребчиков.

– Я сказал, веди к Гуне! – сорвался паренек на фальцет. – Ну! Есть мне что ему сказать.

– Ух ты какой! – здоровяк опустил щит. – Ровно трутовик сухой разгораешься-то.

– Хватит глумиться, – устало проговорил Кейлин. – Просит парень вести к Гуне, так отведи.

– Отведи! Легко говорить-то! Как же я вас к нему отведу, когда Гуня-то – это я?

– Ты?

– Я. А чо – не ожидали-то?

– Гляди сюда! – Вейтар зачем-то сунул кулак речному стражнику под нос. Ничего не понимаю! На неприятности нарывается? Или у них в Ард’э’Клуэне так принято здороваться со старшими? Раньше не замечал.

Но Гуня все понял.

– Присвети! – властно приказал он стоящему рядом усачу с топором на длинном топорище.

Речник быстро и умело зажег факел.

В его свете Гуня внимательно присмотрелся к кулаку Вейтара.

– Узнаешь? – полушепотом произнес мальчишка.

– Узнаю. Где взял?

Что ж у них там такое? Похоже, перстень. Или я ошибаюсь?

– Брохан дал! – гордо ответил Вейтар.

– Да ну? Брохан? Пацану свой перстень-то? На что ему?

– Я тебе не пацан! – голос Вейтара зазвенел сталью. – Я Вейте, дочь Витека Железный Кулак! Я видела последние мгновения жизни Брохана Крыло Чайки. А перед тем он мне отдал перстень. И наказал передать тебе, Гуня, что больше всего на свете ты боишься свою мать-старуху. Что, не так? Когда она тебя последний раз клюкой промеж лопаток приголубила? Не помнишь-то, а?

– Ты, это, того… Полегче… – Не думаю, что один только отсвет пламени факела заиграл на щеках здоровяка. – Говоришь, погиб Брохан-то?

– Погиб. Кикимора его заела, – кивнул Вейтар… Или Вейте, дочь Витека Железный Кулак? Что-то я о ней слышал. Кажется, мастер Ойхон, рудознатец, упоминал.

– Подтверждаю, – добавил Кейлин. – Моя ватага его хоронила.

Ватага? Однако, кроме меня, на необычное слово никто внимания не обратил.

– Кикимора? – зарычал Гуня. – Брохана?! Где? Мы ж все поле-то облазили. И по камышам шуршали…

– А в рощицу и не заглянули? – холодно осведомилась Вейте.

– Так, это, не подумали мы…

– А вот в рощице его и кинули.

– Кто? Мы ж видели, как он с твоим батькой-то сцепился. А потом егеря из-за лесу ударили-то… И понеслось!

– Егеря его и оттащили в рощу, – жестко проговорила Вейте и взмахнула кулачком. – Брицелл приказал.

– Брицелл? – Я ошибался, думая, что человек не может реветь громче пещерного медведя. – Ах, ты козло… – он осекся, вспомнив, видно, что рядом женщины. – Тьфу ты, падаль! Кобель паршивый твою мать нюхал. Своими руками удушу…

«Речные ястребы» за его спиной зашумели, загомонили. Послышались несколько предложений, что именно следует сотворить с капитаном гвардии. Даже я покраснел, хоть и прожил без малого двадцать лет среди трапперов и старателей.

– Если успеешь, – Бейона заставила своего коня переступить пару шагов и оказалась впереди всех. Вот подлинное мастерство придворного политика – в нужное время в нужном месте. – Если успеешь, Лыгор, прозываемый Гуней. Я рассчитываю быть первой.

Очевидно, она хотела произвести ошеломительный эффект своим появлением. Но Гуню, как выяснилось, трудно было чем-либо вывести из равновесия. Особенно когда ярость и жажда мести застилали глаза.

– Мое почтение, миледи, – совсем по-будничному поклонился он. – Что с его величеством?

– А ты знаешь, что за дела в городе творятся? – Бейона наклонилась вперед, нависая над речником. Вернее, пытаясь нависнуть. Над таким попробуй нависни. Головы на полторы меня выше.

– Да наслышаны, – степенно ответил Гуня, расправляя ладонью усы. – Приезжали уже одни тут…

– Егеря?

– Ага. Егеря. Десятник-то горлатый. Из озерников будет. Как бишь его-то…

– Стратон?

– Во! Точно. Стратон. Жизни тут учил. Орал-де, егеря бунт подавили. И… это… покушение на жизнь Экхарда.

– Брешет, сволочь! – совсем не по-благородному возмутилась леди-канцлер. Но речники и это восприняли как должное.

– Наказал ждать-то в полной готовности. В доспехе и при оружии.

– А! Вот оно что, – пригорянка обвела рукой заставу «речных ястребов».

– Ну, вроде того, – почему-то уклончиво отвечал Гуня.

– А где сейчас Стратон?

– Так… это… отдыхает. Я к нему полдесятка своих приставил, чтоб не удрал. А то орать все молодцы-то…

– Это ты молодец, Лыгор! – воскликнула Бейона. – Быть тебе командиром ястребов.

– Да я что… Лучше Брохана кто скомандует-то…

– Брохана нет больше. А командир ястребам нужен! Теперь слушай, что в самом деле сталось в Фан-Белле. Бунт был. Только его Брицелл и учинил. Со святошей заезжим.

– Тьфу ты, – сплюнул Гуня. – Ох, и не люблю я этих озерников-то.

Ну, спасибо, землячки. Так и я скоро начну стыдиться собственной родины. Неужели за те годы, что я провел на чужбине, так изменился народ Приозерной империи? Или попросту покидают Империю люди не самые нравственные и чистоплотные? На это хочется надеяться.

– Не говори так, – покачала головой пригорянка. – Вот с нами тоже озерник. А без него не ушла бы я живой из королевского замка.

Гуня пристально на меня глянул. Пожал плечами. Вряд ли его мнение о моей стране изменилось.

– Экхард то ли захвачен, то ли убит, – продолжала женщина. – Его вызволять надо.

– Погоди чуть-чуть, – обронил Кейлин. – Я своим весточку пошлю. Ну, хоть бы его… – кивок на Вейте. – Ну, то есть ее. Лишь бы пропустили нас речники.

– Ты… это… погоди-то, – Гуня откашлялся. – Супротив егерей мои парни-то пойдут, только свистни. Эх, так и чуял сердцем подвох-то!

– А сколько у тебя людей тут, а, Лыгор? – Бейона, казалось, размышляла, к чьей помощи лучше прибегнуть, чтоб задолжать поменьше.

– А сотни полторы наберем-то. А ежели по посаду свистнуть…

– Не надо по посаду. Не хватало еще мастеровых в бучу впутывать. – Она решительно пристукнула ладонью по луке и повернулась к Сотнику: – Справимся?

Мой друг пожал плечами:

– Подумаем.

– Сколько егерей у Брицелла? – поинтересовался Кейлин.

– По обычным временам – больше пяти сотен, – отвечала Бейона.

– Ого!

– Сейчас в городе не больше сотни. Остальные в Ихэрене. – Она глянула на Вейте, наткнулась на ответный, наполненный ненавистью взгляд. – Ну что мне сделать, чтоб ты успокоилась? Не я тебя из Фан-Белла высылала! Не я твоего отца за язык тянула от королевства отходить! Не я и войско против него снаряжала! Ну, плетью меня перетяни, только успокойся! Хочешь?

– Да пошла ты! – ощерилась арданка. – Век бы тебя не видала!

– Так кто тебя держит?

– Да пошла ты… – отмахнулась Вейте, но уже не так яростно.

У Гуни, не поверите, глаза на лоб полезли. Я тоже удивился. А потом едва не расхохотался. Подумать только, ругаются, словно две торговки на рынке. А ведь одна – знатная талесса, как выяснилось, законная наследница всех левобережных земель Ард’э’Клуэна. А другая леди-канцлер, первейшая советница короля Экхарда Второго.

– Ты иди! – Бейона развернулась всем корпусом. – Куда хочешь, туда иди. Там, между прочим, твои замки жгут, твоих вассалов режут…

– А ну-ка, полегче, милые дамы! – возмутился Кейлин. От его окрика «милые дамы», готовые уже в волосы друг дружке вцепиться, встрепенулись. Пригорянка гордо задрала вверх подбородок, а наследница Ихэрена, напротив, виновато ссутулилась.

– Если будем старье ворошить, – продолжал трейг, – так ни с чем и останемся. Ты, Вейтар, тьфу, пропасть, Вейте, помнишь, зачем мы в Фан-Белл приехали? Помнишь или нет?

– Помню, – упавшим голосом ответила ихэренка.

– Так вот, я всей ватаге Добреца пообещал вытянуть, и я его вытяну! Даже мертвого вытяну! И Некраса не брошу! Ты, когда в ватагу вступала, обещала меня слушаться как вожака?

– Обещала.

– Вот и придержи норов. Поняла?

– Поняла.

– А ты, леди-канцлер, не брезговала нашими клинками до сих пор?

– Ты никак попрекать меня удумал, твое высочество? – не без сарказма проговорила Бейона.

– И в мыслях не держал. Я вот к чему… Ты сама говорила, Экхард помочь мне пообещался?

– Было дело.

– Так отчего же я его в беде бросать должен? Думаешь, не помогу? Не выручу?

– Спасибо, конечно, твое высочество. – Гуня, разинув рот, следил за перепалкой. Он раньше слышал про ватагу и сейчас недоумевал, о каком таком «высочестве» речь идет. Надеюсь, я свое удивление и любопытство скрывал лучше. – У меня теперь войско есть, – продолжала пригорянка. – И старый друг из тех, что надежнее десятка новых.

Это она про Сотника, что ли?

– Э нет, погоди-ка, госпожа канцлер, – вдруг возмутился речник. – Ты меня в свое войско-то не пиши.

– Что?!

– Ты пришла, ты ушла. Я не тебе служу, а королю. И Ард’э’Клуэну.

– Вот так, значит?

– Да уж так. Как хочешь, так и значит-то. А девка эта, виноват, госпожа Вейте, мне Брохана перстень-то предъявила. Дурному человеку Крыло Чайки свой-то перстень не отдал бы. Так что ты ее не гони. За ней мы пойдем, а не за тобой.

Бейона застыла с открытым ртом.

А тут еще Сотник подлил масла в огонь. Откашлялся и тихо произнес:

– Ты прости, Бейона. Мы тут с Кейлином раньше сговорились. Я ему помогать обещал.

– Вы что, все против меня? – возмутилась женщина.

– Да почему против? – развел руками трегетренский принц. – Мы все вместе. Все одной цели служим. Давай не будем ругаться, а поможем друг другу. Ведь от союза всем выгода есть, а от разлада?..

Бейона не ответила. Молча проглотила нравоучение. Кивнула и отвернулась.

– Ну что, Лыгор-Гуня, – усмехнулся Кейлин, – в лагерь пошли? Далеко лагерь-то ваш?

Речник улыбнулся в ответ, взмахом руки поманил за собой.

И мы отправились в лагерь «речных ястребов»…

Теперь мои спутники сидели вокруг костра. Тут же и Гуня пристроился. И два его помощника. Одного, седоусого, бровастого, звали по имени – Мерек. Другого, по кличке, надо думать из-за торчащих вперед широких резцов, – Конь.

Первым меня заметил Сотник. Улыбнулся, поправил повязку.