Гнев Тиамат Кори Джеймс
Каспар ухмыльнулся. Один «глазной зуб» у него был желтоватый – Алекс только сейчас заметил.
– Скучаешь по старым временам, дедушка?
Алекс ответил вопросительным взглядом.
Каспар скроил мрачную мину и завел с растяжкой:
– Когда я был твоих лет, мы каждое утро выжимали себе воду из камня, а по долине Маринер бродили динозавры.
Алекс подавил укол обиды и рассмеялся.
– Какое-никакое, а разнообразие было. – Он кивнул на льющийся из настольного монитора поток новостей. – А это все как будто отцензурировано одним бюрократом где-нибудь на Луне. Все поют с одного голоса.
– Вполне вероятно.
– Да, – решил Алекс закрыть тему, – вполне.
Каспар по-кошачьи потянулся, постучал пальцем по монитору. Новости сменились интерфейсом ресторана.
– Поделим счет, – предложил Алекс.
– В другой раз ты меня угостишь, – отказался Каспар. – Да и то. Были бы настоящие деньги…
Всю команду на Каллисто снабдили фальшивыми удостоверениями личности и ввели их в систему. Подполье позаботилось даже о биометрии и банковских счетах. От сознания, как все это хрупко, жить было немножко неуютно. Лаконская система, попади в нее документы Алекса, выбросила бы сигнал тревоги. Проще простого угодить за решетку и провести там остаток жизни. Все в любой момент могло рухнуть.
Как всегда, если быть честным. Просто сейчас об этом труднее забыть.
– У меня встреча с техниками на третьем уровне. Там в баре показывают комедию со свободным микрофоном для зрителей и виски подают за полцены. И караоке, чтобы красавчик вроде меня успел определиться, с кем уйти домой.
– Выпей там за меня и не делай ошибок, о которых нельзя будет пожалеть наутро, – сказал, поднимаясь с подушки, Алекс. – Я тоже найду, чем заняться.
– И то верно, – согласился Каспар. – Ладно, увидимся.
В коридоре они расстались. Каспар направился по проходу, уводящему в глубину спутника, Алекс же свернул налево к докам и спальным гробикам, предоставлявшимся для ночлега отпущенным на берег морякам. Вроде него.
Он шел, засунув руки глубоко в карманы и глядя в землю перед собой. Избегая встречаться глазами с другими прохожими. На разветвлении коридоров стояла скульптура, как видно, еще не решившая, изображать человека или транспортный челнок. Над ней висел список кораблей и причалов. Всех, кроме его корабля.
Алекс с мальчишеских лет помнил двоюродного дедушку Нарендру, который жил у них, пока ремонтировали его групповой дом в Иннис-Шеллоус. С такой потаенной усмешкой дед прогуливался по коридорам Бункерхилла, слушая, как они с приятелем Джонни Зу обсуждали тонкости новой игры. То же выражение Алекс ощущал сейчас на своем лице.
Наверное, каждое поколение рано или поздно начинает чувствовать себя не на месте. Возможно, оттого что человеческий разум помечает как «норму» то, что испытал в юности, и потом щетинит шерсть на все, что не слишком похоже на прошлое. Или, может быть, Лаконское завоевание в самом деле не похоже на все, что случалось прежде. Так или иначе, верфи Каллисто больше не ощущались знакомой Алексу Солнечной системой. Он чувствовал себя так же, как в первые дни под властью Лаконии. В ушах звенел неотступный страх, что все готово рухнуть. Амос говаривал, что все вокруг – Балтимор. Теперь стало иначе. Теперь все вокруг было Мединой.
Его гробик располагался рядом с доками. Этот еще из просторных: высота метр с лишним позволяла сидеть на кровати. Старый матрас из переработанного геля для амортизаторов и слоистый, из стекла и сетки, потолок, имитирующий космос над головой. Алекс заполз внутрь, закрыл доступ к двери и устроился поудобнее. Он собирался посмотреть пару развлекательных программ. За годы он стал специалистом по неонуарным триллерам, а эти выпустили на Церере еще до захвата ее Лаконией, и там были любопытные монтажные эффекты. Правда, он опасался, не выдаст ли себя, пропуская их через систему гробика. Вдруг Лакония в курсе, какие фильмы он смотрит, какие блюда предпочитает, как держится при ходьбе?.. Вдруг следы, которые он оставляет за собой, позволят заглянуть за созданную Сабой маску? Не приведет ли он службу безопасности к своим дверям, оставаясь самим собой? Может быть, лучше ему посмотреть что-нибудь популярное, жанровое, держаться в гуще стада?
Он вывел на систему гробика свой профиль. Красная иконка обозначала закрытую связь с «Предштормовым». Забавно, что он больше опасается выдать себя лаконцам просмотром привычных фильмов, чем попасться на шифрованной связи с подпольем. Но что было, то было. Ввязываясь в это дело, он решил довериться старым технарям АВП. Теперь уж нет смысла начинать в них сомневаться. Алекс открыл сообщение, и с экрана на него взглянул сын.
– Привет, пап. – Улыбка Кита напомнила Алексу о Жизель. Кит был больше похож на мать, чем на отца. И слава богу. – Удивился, так скоро получив от тебя весточку. Ты в системе? В смысле ты мне не говори. Знаю, все тишком. Но привет. В этом семестре все отлично. По трем своим секциям я получил высшие отметки, а на две другие, – его улыбка стала покаянной, – мне дали лучшего репетитора. И… а, да. Я встречаюсь с девушкой, и, по-моему, это у нас серьезно. Зовут ее Рохани. Я ей не рассказывал о… о тебе. Но вдруг получится как-нибудь, чтобы тебе с ней познакомиться. Мама говорила с ее родственниками, и, думаю, у тебя скоро может появиться невестка. Так что хорошо бы, да?
Сообщение было длинным, Алекс слушал с теплым чувством в груди – и с грустью. Не познакомится он с этой девушкой. И не попадет на свадьбу, если будет свадьба. Рохани останется в списке, в котором уже есть Амос, Холден, Кларисса. В списке потерь. Еще одна потеря. С этим придется жить. Так надо.
Его ручной терминал звякнул, на его фальшивый идентификационный номер пришло сообщение от Сабы с меткой высшей срочности. Пока Алекс открывал его, в животе все сжалось от ужаса.
«Уведомляем, что „Буря“ сошла с орбиты и движется к Юпитеру».
– Ну, – сказал себе Алекс, – вот дерьмо!
– Мой малыш собрался жениться? – говорила Бобби, не отрывая, однако, взгляда от ящиков. – Считай, девочке повезло, если я не выхвачу его из-под носа.
Склад располагался на краю комплекса. Он не использовал силовую сеть станции, а систему жизнеобеспечения ему смастерили из остатков старого астероидного прыгуна. От выпота на стенах и потолке остались леопардовые пятна. Крупный груз вроде торпед пока держали на «Предштормовом». А вот добычу помельче с лаконского грузовика переложили в четыре широких ряда поддонов и доставили на склад. Бобби занималась распаковкой, перерывая ящики и составляя собственный инвентарный список. На некоторых коробках темнели ожоги. В воздухе висел меловой запах расслоившейся от жара керамики.
– Ты очень спокойно перенесла известие о приближении самого большого боевого корабля империи, – заметил Алекс.
Глубоко вздохнув, она терпеливо ответила:
– Джиллиан всех оповестила. «Буре» до нас еще не один день пути, а здесь работа не ждет. Надеюсь, ко времени, когда я с ней управлюсь, созреет план.
– А пока с ним как?
– Пока никак. Я дам тебе знать.
Алекс присел на коробку. Ему было тяжело – слишком тяжело для мягкой гравитации спутника.
– Бобби, что мы здесь делаем?
Она помолчала, уставившись на него. Большую часть ее взглядов он знал наизусть. Различал, когда она говорит с ним как друг, а когда – как капитан. Прямо сейчас она слушала его как женщина, с которой он давным-давно летал на «Роси». Та женщина, которую он знал еще до Ио.
– Воюем, – сказала она. – Подрываем силы и влияние врага. Лишаем его доступа к ресурсам.
– Само собой, – согласился Алекс. – Только с какой целью? В смысле мы стремимся вернуть власть Союзу перевозчиков? Или хотим, чтобы каждая планета собирала своих стрелков, чтобы посмотреть, что из этого выйдет?
Бобби скрестила руки на груди и прислонилась к штабелю коробок. В резком свете рабочих ламп Алекс различал, как огрубело ее лицо и кисти от десятилетий тяжелой работы и постоянного облучения. Следы возраста были ей к лицу. Уместны.
– Сдается мне, ты спрашиваешь, в самом ли деле так плох авторитаризм, – сказала она. – Я не ослышалась?
Потому что, да, так плох.
– Я не о том. Просто… Сам не знаю о чем. Я что-то растерялся. И, пожалуй, немножко подавлен.
– Да, – сказала Бобби, – это у нас со всеми.
– И с тобой?
– Мы утратили цель. Может, тот комиссар дал бы нам что-то, что позволило бы загнать ублюдков в каменный век. То есть, может, и не дал бы, но теперь уже не узнать. Так что, да, и я тоже брюзжу. Но тебя, как видно, не то гложет?
– Я не понимаю, как должна выглядеть победа.
– Ну, по мне, это когда, умирая, знаешь, что человечество теперь немножко лучше, чем если бы ты вовсе не родился. Чуть свободнее. Чуть добрее. Капельку умнее. Что тираны, ублюдки, садисты из-за меня покусали чуть меньше народу. По мне, достаточно.
– Да-да, – начал Алекс, но она еще не закончила.
– Большая стратегия не по моей части. Это для умников. Я пехота, пехотой и останусь. Эти люди хотят превратить все планеты в тюрьмы и решать, кто будет охранником, а кто – заключенным.
– А мы против, – сказал Алекс. Он слышал в своем голосе усталое согласие. – Ты никогда не думала, что Наоми права? Может, лучше действовать изнутри системы? Так ее легче изменить.
– Она права, – сказала Бобби, поворачиваясь спиной к инвентарному списку. – Штука в том, что я тоже права. Наоми хочется, чтобы был единственно правильный способ все уладить и притом такой, который не требует крови.
– Но способа два, – сказал Алекс, решив ее поддержать.
– Но способа нет вообще, – возразила Бобби. – Мы просто сопротивляемся всеми доступными нам средствами и надеемся пережить ублюдков.
– Сама знаешь, наше время на исходе, – заметил Алекс. – Я думаю о Такеши.
– Я известила его близких, – сказала Бобби. – Терять людей всегда тяжело. Нам до сих пор везло, но это не могло продолжаться вечно.
– Я про то, что он у тебя был из лучших, а возрастом под шестьдесят. Не считая Джиллиан, Каспара и еще немногих, все наше сопротивление – старые астеры. Старый АВП.
– Согласна, – сказала Бобби. – И слава богу. Они хоть большей частью понимают, что делают.
– А за ними идет целое поколение, не знавшее АВП. Они не сражались за независимость с внутренними планетами. Они росли и богатели, работая в Союзе перевозчиков. На важной, уважаемой работе. Детишки вроде Кита. Как их убедить, что надо отдать все, что они имеют, ради войны?
Бобби замерла, обернувшись к нему.
– Алекс, с чего это ты?
– Я подумал, что у нас пока есть сопротивление, потому что хватает стариков, привыкших сопротивляться непобедимому врагу. Они иммунны к страху перед поражением. Но, по-моему, когда они уйдут, нам конец. Как движению. Как исторической силе. Тех, кто родился при Союзе перевозчиков, не убедишь воевать без надежды на победу. И, возможно, по большому счету у нас только и остался план Наоми – выиграть политическими методами.
Он увидел, как засты взгляд Бобби.
– Без надежды на победу? – повторила она.
– Ну, – сказал Алекс, – а разве не так?
Глава 12
Бобби
Война без надежды на победу.
Алекс ушел, вернулся на «Предштормовой» обдумывать возможности эвакуации. Если такие еще были. Его слова остались.
Временный склад, который нашли им друзья из АВП, пропах горелой керамикой и старым льдом. Бобби так долго проработала здесь, что этот запах уже не вызывал рвотного рефлекса: своего рода победа.
Она ввела в инвентарный список новые пункты: двенадцать ящиков лаконских топливных элементов. Предназначались они для «Бури», но сгодятся и «Предштормовому». Лаконские реакторы не принимали топлива других марок, а значит, ее корабль еще полетает. Если «Буря» не распылит его на атомы. Однако на «Предштормовом» мало места для хранения груза. Вскоре им придется решать, какую часть награбленного возить с собой, а какую припрятать или продать. Топливо, пули или продовольствие. Иерархия потребностей, военный вариант. А теперь, когда на них идет дредноут класса «Магнетар», каждое решение приобретает еще больший вес.
Без надежды на победу…
Бобби была на Медине, когда из Лаконских врат впервые вышла «Буря». И видела применение ее основного вооружения на оборонительных батареях – с одного выстрела превратившихся в атомное спагетти. В обороне системы Сол против атаки «Магнетара» Бобби не участвовала, но смотрела записи. Вся совместная мощь коалиции Земля – Марс лишь притормозила «Бурю». Бобби не обманывала себя надеждой на успех их одинокого истребителя. Им оставалось только играть в прятки.
Алекс до «Росинанта» двадцать лет отслужил во флоте. Он был устойчив к давлению. Но при последней встрече с Наоми с ним что-то случилось. А может, это из-за известия о свадьбе сына. Или просто он малость умней ее, или не так зол, или чуть больший реалист. Может, он просто раньше нее увидел, почему эту войну не выиграть. Подполье и в лучшие времена держалось на слюне и изоленте. Саба с ветеранами АВП не упускали случая потрепать лаконцам нервы, но, если совсем честно, их единственным осмысленным достижением стал «Предштормовой». Корабль, а с ним и ударная группа Бобби были единственным оружием против Лаконии. У Союза перевозчиков пушек не имелось, а космические города обезоружили согласно мирному договору. Флоты коалиции Земля – Марс при всем желании не могли помочь: теперь на каждом корабле присутствовал лаконский офицер, отчитывавшийся непосредственно перед адмиралом Трехо.
Если уж Алекс пал духом!.. И Бобби знала наверняка, что не он один. Неудача с захватом комиссара и нависшая угроза – идущий от Земли дредноут, – тут каждый в команде задумается, стоит ли рисковать головой ради боя с непобедимым врагом.
И, как ни противно это признавать, Алекс говорил правду.
Старая гвардия АВП, готовая сопротивляться ради самого сопротивления, не вечна. Среди прочего, Бобби следовало бы заняться подготовкой нового поколения бойцов. Только вот очереди к ней пока не выстраивались. Дуарте и его люди были не дураки: перемены к худшему шли очень постепенно. Произносились красивые речи об автономии и взаимном уважении. Людей приучали к мысли, что король не бывает неправ. К тому времени, когда такое случится, когда дела пойдут настолько плохо, чтобы вдохновить на сопротивление молодежь, их с Алексом, как и АВП старой школы, уже не будет на игральной доске. Кто тогда сможет воевать? Что даст им надежду?
Вербовка ее не касалась. Ею занимались Саба, Наоми и еще какие-то тайные вожди подполья, но не думать о ней Бобби не могла. Алекс задел больное место. И теперь оно зудело.
Закончив подсчет топлива, Бобби перешла к ящикам, отмеченным в списке как детали датчиков. Ее люди прихватили их, зная, что все ремонтные работы на «Предштормовом» велись изнутри и на ходу. Запчасти ценились дорого.
В ящике лежала запечатанная керамическая коробка размером примерно с тостер, с семью портами подключения на боках. Бобби запустила со своего терминала поиск по серийному номеру. Это оказался управляющий узел активного сенсора – для обработки данных, поступающих с радаров и лидаров, первичного их анализа и связи сенсоров с главным компьютером – некое подобие заднего мозга. Система для поиска закономерностей с интеллектом голубя. На «Бурю» отправили новый – значит, старый был утрачен в бою за Сол. Так или иначе, это приятное известие. Все-таки громадному дредноуту тоже досталось в драке, и не все раны он сумел зарастить сам. Оно и понятно. Невиданные обшивки, реакторы, двигатели корабля могли регенерировать как живые, потому что основывались на технологии протомолекулы. Датчики и компьютеры на лаконских кораблях были сделаны людьми. Все, что сделано людьми, требовало ремонта или замены. Это одна из немногих слабостей гибридных кораблей.
А раз запчасть оказалась у нее, значит, в пакете датчиков «Бури», вероятно, имеется дыра. Если вычислить, где именно, они, возможно, сумеют подобраться вплотную к кораблю, оставшись незамеченными. Тогда можно было бы… выпустить одну ничего не меняющую торпеду, прежде чем здоровенный ублюдок, развернувшись, порвет их на атомы? Нарисовать на корме неприличную картинку? Нассать на него? Бобби обиделась тогда на шуточку Джиллиан в адрес моральных побед, но признавала ее правоту.
Вернув узел в упаковку, Бобби четко пометила коробку – оставить у себя. За час она закончила перебирать ящики с запчастями и решила оставить все. Ее терминал играл в трехмерную игру «уложи добычу». Стоило ей пометить для себя очередной ящик, программа принималась тасовать содержимое трюмов «Предштормового», освобождая место. Еще немного, и придется размещать груз в каютах и коридорах.
Она вскрыла ящик с протеиновыми вкусовыми добавками для кухонного автомата и отметила как «Сбыть». Начала уже закрывать, вздохнула и изменила метку на «Оставить». Терминал снова принялся тасовать пространство. Давно было замечено, что голодный солдат – не солдат и людям, рискующим жизнью, не повредит время от времени съесть что-нибудь вкусное.
Однако сам факт, что «Буря» идет на них, заслуживал внимания. Приятно сознавать, что ужалил врага достаточно больно, чтобы тот решил тебя прихлопнуть. Может, дело просто в гордости. Адмирал Трехо рассердился, что в его системе дерзнули появиться пираты. Или тот комиссар был близок к кому-нибудь из штабных, и все обернулось личной вендеттой. Или им действительно позарез нужны вкусовые добавки. Неважно, почему налет всполошил лаконцев, главное – можно было надеяться, что те сейчас дергаются не меньше Бобби.
Она дошла до конца своего ряда ящиков – половина работы сделана. Еще несколько часов покопаться в коробках и можно выбраться в один из портовых баров, смыть тревоги выпивкой. Или, по крайней мере, перегнать их в тошноту и похмелье. И, пожалуй, съесть бифштекс. Она решила, что Саба и сопротивление могут оплатить ей кусок мяса. От этой мысли в животе заурчало. Может, на сегодня хватит, закончит завтра?
Маленькая горка противоударных упаковок была сложена в стороне от главных рядов. На них красовались предупреждающие надписи, потому ее команда разместила эту часть добычи подальше от остального. Ладно. Она разберется с этим опасным барахлом, и тогда на сегодня хватит.
Верхней в пирамиде была коробка с предупреждением о едких химикатах, а внутри оказались спреи с растворителем жиров. Не слишком большая угроза жизни и здоровью. Бобби переложила коробку к обычным. На следующей была надпись «Взрывчатые вещества!», а внутри – заряды для ракетниц к лаконской силовой броне. Эту она пометила: «Обязательно оставить».
Дальше лежал большой металлический ящик. Этикетка: «Магнитный контейнер, опасность взрыва». Странное дело, эти слова не складывались у нее в осмысленное целое. Проверив серийный номер терминалом, Бобби получила ответ: «Номер не найден».
Все любопытственнее и любопытственнее.
Не обнаружив на ящике обозначений, что вскрытие может представлять опасность, Бобби отперла замки и откинула крышку. Внутри в пенной прослойке, годной, чтобы уберечь от перегрузок высокого ускорения яйцо малиновки, лежали четыре металлических шарика величиной в два кулака Бобби каждый. Они присоединялись проводами к массивному источнику питания, который басовито гудел, выдавая высокое напряжение. Индикатор на источнике показывал 83 процента зарядки. На каждом шаре у точки подсоединения провода имелся собственный индикатор. Эти все показывали сто процентов.
Бобби очень осторожно отвела руки и отступила на шаг. Выглядело все это вполне безопасно. Просто четыре больших металлических шара и мощная батарейка. Но все волосы у нее на теле встали дыбом. Еще немного, и она со всех ног бросилась бы бежать.
Опустившись рядом с ящиком на колени, Бобби с большой опаской, остерегаясь разорвать соединения с батареей, вынула из гнезда один шар. Теперь пенная упаковка не скрывала надписи на нем. «Следите за зарядом магнитного контейнера – опасность взрыва!» – гласила она. И еще одно предупреждение, помельче: «Внутренний источник питания использовать не более двадцати минут!» Все ярлыки лаконского директората по науке. Не военное учреждение – если забыть, что у лаконцев военным было все. Во всяком случае, это не обычные артиллерийские боеприпасы. Ничего знакомого.
Бобби вернула шар в пенистое гнездо. И села на пятки. В этих шариках, если снять магнитную оболочку, что-то взрывается. Так работает термоядерный реактор. Магнитная ловушка удерживает реакцию на весу, поскольку ни один материал не устоит перед таким выбросом тепла. Термоядерный реактор – огромная установка. Он требует тяжелых дополнительных механизмов: для подачи топливных элементов, для их сжатия и запуска реакции, для преобразования энергии в электричество. Лаконцы далеко шагнули в области техники, и все же трудно поверить, что им удалось создать термоядерный реактор размером с грейпфрут. К тому же эти штуковины потребляют энергию, а не вырабатывают.
Достав терминал, Бобби вызвала Рини Клодин, ветерана АВП на «Предштормовом». В аспирантуре Церерского политехнического, где изучала физику высоких энергий, Рини связалась с радикалами и провела два десятка лет в тюрьме ООН, после чего помогала группе Вольтера изготавливать бомбы. Теперь на «Предштомовом» она работала старшим механиком и главным специалистом по всяческой технике.
– Босс? – Рини отозвалась не сразу. И, судя по голосу, либо спала, либо была пьяна.
– Не вовремя вызываю?
– Теперь можешь идти, – проговорила Рини, но звук донесся приглушенно, будто она прикрыла микрофон ладонью. И через минуту: – Что там?
– У меня забавный вопрос, но если ты не одна… – начала Бобби.
– Он ушел. Довольно симпатичный, но в посткоитальных разговорах не силен. Что случилось?
– Я перебирала взятую на грузовике добычу, – объяснила Бобби, – и наткнулась на ящик с чем-то непонятным. Подумала, вдруг ты поможешь.
– Ты в том складе на поверхности? Дай, натяну на себя что-нибудь и подойду.
Читать бесплатно другие книги:
