Пошел к черту! Громова Ксения
Но дышать пока все равно тяжело…
Я прошла на кухню и грустно посмотрела на стол. Да уж. Впредь буду осторожней. Сначала спрошу у человека, а потом сделаю. Наготовила я, конечно, очень много… Но ничего. Мама проснется, что-нибудь съест. Может, и Сева тоже, когда придет… С такими печальными мыслями я уселась за стол и принялась завтракать. Только почему сладкий чай казался таким горьким?
***
После одиночного завтрака я вновь поднялась к матери, чтобы проверить, как она. Вдруг ее вырвало? Или проснулась и хочет пить? Но мама спала. Крепко-крепко. Но я все равно приставила пальцы к ее шее, прощупала пульс. Все хорошо…
Я отошла на пару шагов от нее и посмотрела на мать. Боже, ну что за человек. Почему она вновь начинает обеих мучить. Ладно, меня ей не жалко. Так бы себя бы пожалела хоть… Здоровье-то уже не молодое. Особенно учитывая, сколько раньше она пила. Покачала головой и вышла.
Придя в свою комнату, я впервые не знала, чем себя занять. Чувствовала себя опустошенной. Не тянуло ни к книгам, ни к сериалам. Тогда я решила заняться стиркой и уборкой. Я быстро переоделась в длинные домашние штаны и растянутую футболку. Волосы собрала в высокий хвост, чтобы не мешались. Наушники сунула в уши и начала релаксировать. То есть убираться и собирать вещи для стирки. Попса била по ушам, а я медленно расслаблялась, стараясь выбросить все ненужные мысли: мысли о маме, о Севе. Я даже не хотела думать о Саше. Мне и так было очень тяжело.
Первые полчаса моей уборки прошли спокойно. Но время от времени все равно подходила к окну, выглядывая, ожидая Севу. Но он так и не приходил.
Я успела приготовить обед и прибраться в остальной части дома, но никто так и не соизволил разбавить мое одиночество: ни мама, ни Всеволод. Когда с уборкой было закончено, я поднялась в свою комнату и села на подоконник. Все мысли мои то и дело возвращались к моему сводному брат: где он сейчас, что делает. В следующую секунду мне в голову пришла такая мысль, от которой мои щеки покраснели. А если он с девушкой? Понятное дело, что они бы не лук перебирали… Но я тут же тряхнула головой. Когда бы Сева успел познакомиться с кем-то? Он тут всего день. И вроде друзей тут не было у Севы здесь…
Хотя я ничего не знала про этого парня.
Но мое одиночество было нарушено через час. Я услышала, как звонят в дверь и тут же молнией спустилась вниз. Я привстала на цыпочки возле входной двери и посмотрела в глазок. Перед нашим домом остановилась дорогая иномарка (точно не из этих мест, не тот уровень), возле которой стоял мужчина в возрасте. Он с неким пренебрежением докурил сигарету и растоптал ее прямо на нашем газоне.
– Вот гад… – прошептала я, и тут же вновь раздался звонок в дверь, заставивший меня подскочить на месте, словно ужаленная в попу.
Я не спешила открывать. Мне совершенно это не нравилось. Кто этот человек? И что ему нужно? Я вновь приподнялась на цыпочках и посмотрела, кто же так настойчиво пытался попасть к нам в гости. От напряжения дрожало все тело. Мне не хотелось, кого бы то ни было, впускать в дом, где я, по сути, была одна. Но когда я увидела адвоката Саши, то волна облегчения затопила меня. Его я знала, Игорь Алексеевич был замечательным человеком, совершенно безобидным. Он не мог привести в дом кого-то плохого.
Я медленно открыла дверь, но оставила небольшой проем, только чтобы помещалась моя голова. Сейчас я точно никого не была готова принимать. Подумала о матери, которая еще спит пьяным сном.
Точно не готова.
Игорь Алексеевич заметил меня и расслабился. Пока я не открыла дверь, он был точно напряжен. Это я могу смело заявить, потому что сейчас мужчина то и дело протирал свою залысину. Его глаза бегали из стороны в сторону, и Игорь Алексеевич то и дело оборачивался и смотрел на незнакомца. Все его лицо покраснело, а когда он заметил меня, то резко побледнел, будто потерял много-много крови.
– Ксюша! – воскликнул Игорь Алексеевич и даже чуть подпрыгнул, – Ты, оказывается, дома. А я все звоню-звоню в дверь, а никто не открывает…
Я улыбнулась ему и тоже посмотрела на незнакомца, который с серьезным видом пялился на нас. Вот сталкер!
– Извините, я была в своей комнате, слушала музыку, поэтому не слышала…
Игорь Алексеевич нервно рассмеялся и вновь вытер пот с лица. Боже, уже скоро наступит осень, и температура не такая высокая, чтобы он так интенсивно потел. Тут точно дело в чем-то другом. Но в чем? Мне бы очень хотелось это узнать.
– Да, понимаю, молодежь… Кхм, – он кашлянул в кулак и вновь посмотрел на незнакомца, – ну, что ж мы на пороге будет разговаривать? Давайте пройдем…
Он сделал шаг ко мне, и я неосознанно чуть прикрыла дверь. Игорь Алексеевич сглотнул и тихо произнес:
– Ксеня, ты чего? Давай без глупостей.
Я ненавидела, когда меня называли Ксеней.
– Мамы дома нет, – я искусно лгала, но шестое чувство шептало мне, что их, а особенно этого некультурного мужика, который истоптал мне весь газон, нельзя впускать в дом. Если честно, будь мама трезвой, я бы все равно не пустила их. Мне не нравилась эта ситуация. Почему Игорь Алексеевич так странно себя вел? Кто это мужчина? Зачем он приехал? Чует моя задница, эта встреча принесет нам много проблем. Поэтому я не хотела их впускать… Пока дома не было Севы. Почему-то сейчас я думала о нем. Если бы он был здесь, то сам бы открыл дверь и не дал бы мне разговаривать с мужчинами. Не потому что я – девушка и не умею этого делать, а чтобы обезопасить меня. Я не параноик. И никогда им не была, но уверена, что и Сева бы почувствовал, что здесь что-то не так. Особенно, если учесть тот факт, что Сашу только вчера похоронили, а буквально на следующий день на пороге нашего дома появляется незнакомец на дорогой тачке с нашим семейным адвокатом, который должен зачитать нам завещание. Поэтому да, Сева мне был нужен здесь и сейчас. Уверена, с ним бы я чувствовала себя в безопасности. А поскольку его здесь нет, к сожалению, то придется все разруливать самой.
– Нет? Но мы можем…
– Нет, не можем, – твердо произнесла я, хотя внутри все орало от страха. Именно это я сейчас испытывала. – Поймите, так тоже дела не делаются… Вы должны были заранее позвонить и договориться с мамой, не со мной, о встрече. Понимаете? Вы ведь пришли говорить про завещание, так? – Игорь Алексеевич, явно не ожидавший от меня такой пылкой речи, ошарашено кивнул, – Тогда для этого вам нужна моя мама. Не я. Я же не имею к этому никакого отношения… Да и ни черта не понимаю. Еще и Севы дома нет. Так что… Сейчас вам лучше уйти, а когда мама вернется, то я обязательно сообщу ей о вашем приходе, она точно вам перезвонит, и вы договоритесь о встрече в самое ближайшее время. Поймите, этот вопрос действительно лучшего всего решить с моей мамой. Или может подождем, когда после смерти пройдет девять дней? Или лучше сорок…
– Нет! – чуть ли не завопил Игорь Алексеевич, – нельзя так долго ждать. У меня же кроме вас есть еще клиенты.
Сомневаюсь в этом, конечно, но ставить его в известность не буду. Я лишь пожала плечами. Мне нужно было выглядеть беззаботно. Будто эта ерунда с завещанием меня вовсе не интересовала. Вроде бы у меня все отлично получалось.
– Хорошо, – согласилась с ним, лишь бы не орал. А не то мать разбудит и весь мой план можно скомкать и вытереть им одно место, – но это уж решите с моей мамой, ладно?
– Ксеня, ты не понимаешь…
Я уже начинала злиться. Если он еще раз назовет меня так, то теперь успокаивать придется меня.
– Пожалуйста, я очень устала, последние дни выдались на редкость трудными и изматывающими. Пожалуйста, – я уже действительно была готова умолять его, – давайте вы решите этот вопрос с мамой? Я обещаю, что сегодня вечером, максимум завтра в обед, она позвонит вам.
Несколько секунд Игорь Алексеевич молчал, а потом обреченно кивнул.
– Хорошо… Буду ждать звонка. До свидания.
– До свидания…
Как только я захлопнула дверь, то ту же уселась на пол.
– Вот черт…
Глава 4
Мама проснулась ближе к вечеру и тут же позвала меня:
– Ксюша! Ксюша-а-а! – вопила она, я тут же отложила книгу и направилась в комнату матери, успев захватить тазик. Он пришелся как нельзя кстати. Пока маму рвало, я придерживала ее волосы. Не хотелось потом еще мыть ее. Этот день просто вымотал меня. Я никогда еще не чувствовала себя такой уставшей.
– Ты все? – спросила я маму, когда она откинулась на подушки. Мама кивнула и тихо попросила таблетку и воды. Через минуту, когда она выпила обезболивающее, она вновь уснула. Все с ней будет хорошо. Теперь я в этом точно уверена.
Она проснется только часа через три, если даже не через четыре. Я быстро сварила для нее куриный бульон, а потом начала собираться. Уже темнело, на улице стало прохладно, поэтому я решила немного прогуляться перед сном, чтобы очистить голову.
Весь день я думала о том, что произошло сегодня. Этот визит ничем хорошим для нас не кончится. Я была уверена в этом на сто процентов. Да даже на двести процентов. Мама точно сегодня не перезвонит Игорю Алексеевичу. И оставалось надеяться, что ничем плохим это для нас не обернется.
Порой я могла казаться глупой, но такой я все же не являлась. Я прекрасно понимала, что дело было в наследстве. Но Саша не был миллионером. Он был обычным гражданином, который всегда оплачивал налоги и не нарушал закон. Отчим не зарабатывал миллионы. В нашей семье был средний достаток. Так что у меня было много вопросов…
Я надела свои любимые синие джинсы и серую толстовку. Не должна замерзнуть. Захватила с собой наушники и телефон и вышла из дома. Сейчас мне не хотелось заботиться о матери, сейчас я просто хотела перестать думать. Хотя бы на какое-то время. Секунда, и в ушах взрывается NF1. И тут же улыбка появляется на моем лице. Да, у меня определенно получится расслабиться.
Я шла по полутемным улицам, которые освещались фонарями, но в некоторых уже перегорели плафоны. Я не боялась темноты. По крайней мере, вроде успешно убеждала себя в этом. Я ушла уже далеко от дома. Но все никак не могла остановиться, я хотела попасть в свой любимый парк, где есть единственный фонтан в нашем городе.
В парке я сидела до последнего. Уже стемнело, и я жутко замерзла, но так не хотелось идти домой. Там мама, там проблемы… Там Сева, к которому я просто не знала, как найти подход. А, может, ну его? Пусть катится к чертям. Не хочет – не надо. Но в глубине души я признавала, что он мне начинает нравиться. Мне хочется находиться в его обществе. Но и навязываться неприятно.
Ох, чувствую, наступили тяжелые времена.
Я посмотрела на время. Уже десятый час.
– Пора домой… – с долей сожаления произнесла я. Домой, действительно, не хотелось. Впервые за пять лет. Но ничего не поделаешь. Не буду же я ночевать в парке? Не настолько еще тошно.
Я направилась к выходу из парка, вновь сунув наушники в уши. С музыкой не так страшно идти домой. Вообще, наш городок спокойный, тут редко что-то происходит. Особенно криминальное.
Но, видимо, этот день окончательно решил добить меня.
Из-за того, что музыка играла слишком громко, я не услышала, что позади меня увязалась компания хорошо знакомых мне парней. Хорошо знакомых ПЛОХИХ парней. У меня уже было несколько стычек с главным задирой этой банды, Антоном. Гнусный и просто отвратительный человек. Для которого просто не существовало таких слов, как «совесть» и «доброта». Иногда я жалела, что не была крепким парнем и не могла дать ему хорошего пинка.
Я спокойно шла себе и даже не подозревала, что мышка, то есть я, угодила в банду диких котов. Я наслаждалась песней, чувствуя умиротворение, ведь это была моя любимая композиция, которая внезапно прервалась.
– Эй! – воскликнула я и резко обернулась. Позади меня стоял Антон, крутя в руках мои наушники. На его лице расцвела гнусная улыбка. Вот черт. Я решила, что лучше купить себе новые наушники, чем связываться с этими чудовищами.
Я развернулась и быстрым шагом направилась в сторону дома. Как назло, улицы уже пустовали. Оно и неудивительно. Тучи медленно заволокли все небо, что даже не было видно звезд и месяца, а ветер поднимал уже чуть пожелтевшие листья и разносил их по газонам. Никакой дурак не высунет нос в такую погоду. И вот она я, идиотка. Во всей своей глупой красе. Погуляла, расслабилась, очистила мысли. И нарвалась на неприятности. Супер. А теперь лишь бы успеть унести ноги. Иначе мне точно не поздоровится.
Позади меня тут же раздался оскорбительный свист.
– Эй, мышь, далеко собралась? – завопил Антон, и его компания полоумных кретинов взорвалась смехом. Я тут же сжала кулаки. Ничего себе, как смешно. Не обращай внимания, Ксюша. Не надо. Лучше проглотить оскорбление, чем реально начать с ним спор. Лучше вообще включить игнор, тогда идиот отвяжется.
– Вот, с*ка, – продолжали сыпаться оскорбления мне в спину, – ты куда, слышь, э? Я с тобой разговариваю, мразина?!
Кажется, моя тактика оказалась провальной. Мне стало очень страшно. Обычно, когда Антон цеплялся ко мне, рядом всегда кто-то находился. Никто не заступался, но я хотя бы была уверена, что он ничего страшного мне не сделает. А оскорбления стерпеть можно. И плевать, что они больно ударяли по моему состоянию и самооценке.
А сейчас я была совершенно одна. И этот недоумок мог сделать со мной все, что взбредет в его пустую голову.
Неожиданно меня резко дернули за рукав толстовки, я вскрикнула и выронила телефон, который разбился об асфальт. Вот черт!
– Я, кажется, с тобой разговариваю, – прошипел Антон, сильно сжимая мое предплечье. Он намеренно делал мне больно. Ничтожество.
– Отпусти, я не хочу с тобой разговаривать, – проговорила я спокойно, хотя еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Теперь мне хотелось домой. Очень хотелось.
Антон рассмеялся и обернулся к своим дружкам.
– Не, вы слышали ее? – он сильнее сдавил пальцами мою кожу, и я поморщилась, – Да кто тебя спрашивать будет, а? Всем насрать чего ты хочешь, а чего нет. Уяснила?
Он ощутимо так встряхнул меня, и моя голова дернулась. Что-то в области шеи хрустнуло, и я застонала от боли.
– О-о-о, – загудел Антон, – она уже сама выпрашивает. Слышали, как стонет? Ну, что, мышь? Готова отвечать за свои слова, а?
– Отстать от меня, – прошептала я, находясь на грани срыва. Антон наклонился ко мне, едва касаясь моих губ, произнес:
– Никогда… Мышь.
***
Мышь. Как же мне надоело это прозвище. Как же мне надоел сам Антон. Он уже год, как не дает мне прохода. И я не знаю, как от него отцепиться. Сначала он не так сильно доставал меня, потому что я все время грозилась рассказать отчиму. Я знала, что стоит ему хоть один раз пожаловаться, то он обязательно за меня заступится. Но потом Саша заболел, и это развязало Антону руки. Но эти полгода мне было совсем не до него и до его придирок. Меня разъедало горе.
Но теперь Саши не стало. И моей невидимой защиты – тоже. Теперь Антон знал, что заступиться за меня некому.
И сейчас, когда он сжимал мою руку до красных пятен перед глазами, я подумала о Севе. Он бы смог меня защитить? Ведь так? И тут же в памяти всплыли воспоминания о сегодняшнем утре. Так меня еще не опрокидывали. Но тут на кону стоит не просто какой-то завтрак (ладно, не не какой-то, а просто невероятно божественно вкусный завтрак), а моя безопасность, если не жизнь.
– Отпусти меня, слышишь? – твердо произнесла я. Спасибо, голос, что не дрожал, хотя меня изнутри всю колбасило. – Хватит унижать слабых. Найди более достойного соперника. Или слабо?
Мерзкие глаза Антона прищурились, и я поняла, что неплохо было бы заткнуться. Но я уже задела его за живое. Прилюдно. При его друзьях. И я была уверена на двести процентов, что он так это просто не оставит.
– Че сказала? – прошипел Антон, и мне показалось, что он вот-вот сорвется.
– Че слышал, а теперь отпусти меня. Иначе с тобой уже буду разговаривать не я.
О, Господи, Ксюша, а кто? М? Сама-то ответить можешь? Господь Бог с ним будет разговаривать? Лучше молчи, Ксюша, пожалуйста, молчи! Но, к сожалению, у меня есть одна идиотская особенность: если я попадаю в стрессовую ситуацию, то я не затыкаюсь. Ни на секунду. У меня будто исчезает фильтр между языком и мозгом. Чувство самосохранения и здравый смысл машут ручкой и говорят: «Гудбай!».
– Да я тебе… – Антон вдруг оттолкнул меня, спасибо, что хоть не упала, и замахнулся. Я вскрикнула и прикрыла лицо ладонями.
– А ну! Кыш! Пшел! Ишь че удумал! Я тебе щас! – я услышала знакомый голос, и волна облегчения просто затопила меня. На сегодня это все. Сегодня я спасена. Я обернулась и увидела Зинаиду Петровну (для меня просто баба Зина), которая бодрым шагом шла к нам. Моя боевая подруга.
– Ты че меня не услышал? – повторила возмущенно женщина, замахнувшись на парней лыжной палкой. Парни, не будь дураками, тут же рассыпались в разные стороны, а главный злодей лишь сплюнул нам под ноги и с ухмылочкой повернулся к Зинаиде Петровне.
– Бабка, ты че? – он сделал шаг в ее сторону, но отчаянная баба Зина не из робкого десятка. Она замахнулась и хорошо огрела Антона по спине своей лыжной палкой.
– Ниче! А ну пшел отсюдава! Чтобы не видела тебе рядом с ней, понял?! – Зинаида Петровна быстро оказалась возле меня и прикрыла своей грудью. А грудь у нее все еще ого-го…
– Ну, бабка, – прошипел Антон. Его лицо покраснело. И уж не знаю – от стыда или от злости. А может от того и от другого. – Ты еще поплатишься за это! Вы обе!
– Видишь мою палку? Сейчас я познакомлю ее с твоей задницей! А ну! Пошел!
– Вот бабка… – вновь сплюнул Антон и дал драпу. Да так, что у него только пятки-то и сверкали. Верблюд он что ли? Чего постоянно плюется?
Баба Зина ко мне повернулась и возмущено произнесла:
– Какое хамство. Какая я ему бабка?! Максимум женщина! Подлец. Детка, ты как себя чувствуешь? Этот негодяй не успел тебе ничего сделать?
Я была готова наброситься на нее и расцеловать. Но я сдержала свой порыв и просто крепко обняла ее.
– Баб Зин, спасибо вам огромное, я уже думала, что не отстанут…
Женщина в одну руку взяла обе палочки, а вторую положила мне на локоть. Таким вот образом мы зашагали в сторону наших домиков. Зинаида Петровна жила буквально через пару домов. Мы знакомы с ней с тех самых пор, как мы с мамой переехали в дом Саши. Помню, тогда каталась на велосипеде, а добрая баба Зина увидела меня в окно и предложила свежеиспеченный пирожок. А я, балда, взяла его. Еще и с удовольствием умяла. Да и от добавки бы не отказалась, если бы предложили… Если бы это была бы не баба Зина, а какая-нибудь мамка-покровительница, которая похищает детей для плохих дел, то я была бы в ее списке самая первая. Меня пирожком помани и все. Ни лишних хлопот, ни забот.
Но шутки шутками, но мне действительно повезло. Она оказалась просто невероятной женщиной. Мы подружились, я часто бегала к ней, и мы сплетничали, обсуждали звезд и соседей. И, разумеется, ели пирожки, запивая вкусным чаем. Ах, какие же вкусные у нее пирожки… Которые, к счастью, не откладываются на моих боках. Так что встретить ее сейчас я была очень рада.
– Детка, – привычно назвала меня соседка, – знаю, что к вам наведался сынок Саши…
– Не наведался, а живет.
– Плевать. Так вот тебе мой совет: расскажи ему. Ну, сколько подлец тебя мучить может? А? Я, к сожалению, не всегда буду рядом. И тоже к моему сожалению, народ у нас тупой и пугливый. Сомневаюсь, что кто-то заступится… Детка, я же видела, что он замахнулся на тебя. Если бы не моя вечерняя прогулка с палочками, то этот вечер точно бы закончился плохо. Для тебя, разумеется.
Я тяжело вздохнула:
– Понимаю, но что мне делать?
Баба Зина покосилась на меня.
– Ты слушаешь меня? Говорю же, расскажи сыну Саши. Пусть поможет, – тут она дернула меня ближе к себе и прошептала, будто собралась поведать какой-то секрет и боялась, что нас могут подслушать, – Я тут видела его в окно… Бог ты мой. Где мои двадцать? Он выглядит сильным… И безбашенным. Я видела у него синяк под глазом. Значит, драться умеет. Заступиться сможет.
Я хмыкнула. Резонно.
– А вдруг он не драться умеет, а только подставлять лицо?
На секунду женщина задумалась, а потом покачала головой.
– Нет, не думаю. Детка, ты все-таки спроси, – мы подошли к моему дому, и она похлопала меня по спине, – А теперь беги домой. За меня не переживай.
Глава 5
Я зашла домой и прислушалась. Стояла мертвая тишина, будто никакой жизни не было в этом доме. Я скинула обувь и поднялась на второй этаж, по пути заглянув на кухню и в гостиную. Но там было пусто. Я тихо постучала в мамину комнату, но мне никто не ответил.
Я все же решила, что имею право зайти без разрешения. Мама, как я и предполагала, спала.
Клянусь, завтра эта женщина проснется, и ее ждет настоящая порка. Вот клянусь! Мне уже не четырнадцать лет, теперь я уже могу понимать, что можно делать, а что нельзя. Губить наши жизни – нельзя. Найти в себе силы, чтобы жить дальше – можно. И, самое главное, нужно. Сомневаюсь, что Саша был бы рад увидеть, во что хочет превратиться мама. Она же могла! Она же не пила целых пять лет! Почему сейчас сдалась? Нет, я не позволю ей губить себя. Не позволю.
Потом я быстро приняла душ и легла в постель. День был невыносимо трудным. Я давно не чувствовала такой усталости. Причем и физической, и моральной. Я чувствовала, как «гудели» ноги, как начинала болеть голова из-за мыслей, которые никак не хотели оставлять меня в покое. Я думала о себе, о маме, о Севе. Я даже думала об Антоне, и как мне избавиться от него. Просто невыносимо…
Я перевернула подушку холодной стороной и с удовольствием легла на нее. Может, хоть так мне удастся освежить голову. Но прошло пять, потом десять, двадцать минут, но сон никак не шел, хотя я действительно чувствовала себя жутко уставшей. Мне казалось, что по мне проехал мусоровоз, который каждую неделю вывозил мусор с нашего района. Вот как замечательно я себя чувствую.
Сон, сон, сон. Где же ты, а? Ведь я чувствую, что хочу спать, но заснуть никак не могу…
Поворочалась еще минут тридцать, а потом не выдержала и села. Бросила взгляд на часы. Ого, уже половина третьего ночи. Понимаю, что время точно не для перекуса, но я вдруг поняла, что так сильно хочу выпить чашечку чая. А кто я такая, чтобы себе отказывать?
Поверх майки и трусиков я накинула свой любимый халат нежного сиреневого цвета, на котором были нарисованы маленькие оленята. Я большая фанатка Бэмби. Это мой любимый мультфильм. Признаюсь, в детстве я даже была влюблена в папу Бэмби… Так что пусть хоть кто-то что-то против скажет моего халата! И тогда баба Зина покажется ангелом!
Да, чай все-таки стоит выпить. Хотя бы одну чашечку… А где одна, там и две! Я подошла к двери и тут же услышала тяжелые шаги, раздающиеся в коридоре. Меня вдруг охватило какое-то волнение. Это Сева вернулся домой. Но почему так поздно? Где он был все это время? Меня просто съедало любопытство.
И я, как самая настоящая бабулька, которая собирает сплетни, прислонилась ухом к двери, прислушиваясь. Но чего я ожидала? Сева просто прошел мимо, в свою комнату. Шаг его был твердым. Я почему-то сразу подумала, что раз человек пришел так поздно домой, то, наверняка, он пьян. Глупость какая…
Я прислушивалась еще минут пять, но Сева больше не подавал признаков жизни. То есть не шумел. Ну, отлично. Можно выходить. Я спустилась вниз и быстро налила себе чай. Любила я зеленый и красный. С черным чаем у меня были проблемы, уж слишком горьким он мне казался. А сейчас горечи и так было слишком много. Иногда мне даже казалось, что я ощущаю ее на кончике своего языка.
К чаю достала любимые конфеты и со спокойной душой уселась за стол: лицом к окну и спиной к двери. Из открытого окна доносился свежий ветер и запах дождя. Прекрасно. Сделала глоток ароматного чая, и будто жизнь заиграла новыми красками. Не зря говорят, что для счастья много не нужно.
Пила я чай медленно, смакуя его, перекатывая вкус трав на языке. Класс… Но когда я практически допила, то до моего носа вдруг донесся неприятный запах табака. Я принюхалась. Может, мне показалось? Ну не может кто-то так близко курить у нас под окнами? Только если… Я тут же метнулась к открытому окну, уже ожидая увидеть Антона, который пришел мстить мне за сегодняшнее унижение.
Я полностью легла на подоконник, чтобы лучше видеть. Но, разумеется, никакого Антона здесь и в помине не было. Тогда что за чертовщина?
– Смотри, не вывались. Я тебя ловить не буду, – вдруг раздался позади меня голос Всеволода. Я вздрогнула и резко соскочила с подоконника.
– Ты чего подкрадываешься? – испуганно произнесла я, прижимая руку к быстро поднимающейся груди, казалось, будто сердце вот-вот сломает мои ребра. Как же он бесшумно передвигался! Я даже не услышала, что он подошел. Зато в коридоре топал, как слон!
Сева прислонился спиной к стене возле двери и медленно поднес сигарету к губам. Я прищурилась. Ах, он гад! Вот откуда этот отвратительный запах.
Я деловито сложила руки на груди и тоном училки произнесла:
– В нашем доме не курят. Иди на улицу.
Сева покачал головой.
– Уже ночь.
Я приподняла бровь.
– Ха, неужели боишься? – ни за что в это не поверю! Но было бы забавно.
– Ха, – передразнил меня Сева, – нет.
– Тогда не кури в доме.
– А волшебное слово?
Ох, ну что за детский сад?
– Пожалуйста.
Сева сделал еще одну затяжку, и я подумала, что он не послушается, как вдруг Сева достал блюдце, затушил сигарету и тут же выкинул ее в мусорное ведро.
– Ты допила чай? – спросил Сева, и я кивнула, не совсем понимая, что он хочет сделать. Но он взял блюдце и мою кружку… И стал мыть их. Да-да! Взял губку, средство для мытья, настроил воду и стал мыть посуду!
– Ты чего? – спросила я, подойдя к нему. Сева покосился на меня и выключил воду, потом выключил воду и стал протирать посуду сухим полотенцем. Я не удержалась и притронулась к его лбу. – Странно, вроде температуры нет…
– С чего она должна быть? – Сева вытер руки об полотенце и облокотился бедром об кухонную тумбу. – Мытье посуды – это вроде не только женское дело. Или ты не знала?
– Все я знала! – возмутилась я и чуть притопнула ногой. Сева скрестил руки на груди и вытянул ноги. А уж что говорить про выражение его лица…
– Чего шляешься по ночам?
***
Я сложила руки на груди и тихо заговорила, потому что едва сдерживалась, чтобы не начать орать на него. Почему-то уж очень мне хотелось дать ему пинка за то, что напугал меня. Ну, кто так делает?
– А тебе-то что? Я – свободный человек, где хочу, там и шляюсь. И когда хочу.
Сева прищурился.
– И часто по ночам ты совершаешь нападение на холодильник? – насмешливо поинтересовался Сева. А потом медленно осмотрел меня и кивнул. И чего это он делает, а?
– Знаешь, что? – я была готова лопнуть от негодования. Этот человек медленно, но верно терял свои бонусы. И с каждым словом, которое срывалось с его губ, я становилась злее. И все меньше мне хотелось подружиться с ним!
– Что? – пока я кипела, словно чайник, Сева напоминал мне ледник, который потопил Титаник: такой же огромный и холодный.
– Это не твое дело! Я не ем по ночам, просто не могла уснуть вот и все… Решила попить чай. Что в это запрещенного?
Парень пожал плечами.
– А вообще, – я уже не могла угомониться, – лучше есть по ночам, чем курить! Вот что уж точно нужно запретить.
Сева хмыкнул, продолжая сверлить меня взглядом, который стал меня смущать.
– Ну? Чего уставился? – пробурчала я, отводя глаза от него. Этот несносный парень начинал действовать мне на нервы. Особенное его взгляд. А какие у него все-таки красивые глаза: темно-серые глаза, которые были похожи на самый настоящий шторм. Невероятно красивый цвет. Я еще такой оттенок не встречала. О, Господи, Ксюш. Угомонись, а? Нельзя видеть в нем потенциального молодого человека. Нельзя и все.
– Ищешь мои лишние килограммы? Ха, не найдешь!
Сева чуть сместился и переступил с ноги на ногу.
– Чего ты испугалась? – задал парень неожиданный вопрос.
– Когда я вошел, ты спокойно сидела за столом, минут пять. Ты расслаблено пила чай, а потом ты стала напрягаться, наверняка учуяла запах сигарет, но затем резко сорвалась и метнулась к окну. Ты испугалась. Не обманывай меня. Ты кого-то высматривала.
– Я испугалась тебя, ты испугал меня… – я не хотела ему рассказывать про Антона. Не знаю, почему. Не хотела и все тут. Мне совершенно не нравилось, куда свернул наш диалог. – Ладно, я…
Сева вдруг хлопнул ладонью по столешнице, перебив меня. Звук был слишком резким и эхом отразился от стен, что я аж чуть подпрыгнула от неожиданности.
– Прохладно. Рассказывай, кто обижает?
Я нервно захихикала и махнула рукой.
– Да брось, никто меня не обижает. Не выдумывай.
Сева тяжело вздохнул и провел ладонью по коротким волосам. Интересно, какие они на ощупь? Не о том думаешь, Ксюша. Соберись!
– Не расскажешь?
– Сева-а-а, – протянула я его имя, – да нечего рассказывать.
Парень протестующе покачал головой.
– Я может пока и без высшего образования и пребывал в местах не столь отдаленных, но я не идиот, Ксюш. Но…
Он оттолкнулся от столешницы и поднял вверх ладони.
– Если ты не хочешь рассказывать, то окей. Без проблем. Меня эта грязь в принципе волновать не должна.
Развернулся и вышел из кухни. И что это было? Может, действительно нужно было ему все рассказать? Но как-то стыдно признаться, что ты практически изгой. Я покосилась на чистую посуду, которую заботливо помыл Сева, покачала головой и вышла из кухни. Чем чаще я пересекаюсь с Севой, тем страннее наши встречи.
Я вернулась в свою комнату, стараясь не смотреть на дверь спальни, где обитал Всеволод.
– Да, этой ночью будет сложно уснуть… – прошептала я, поудобнее устраиваясь на постели, а буквально через минут пять я провалилась в глубокий сон.
Проснулась я довольно-таки поздно для себя. Около десяти утра.
– Ого… – прошептала я, быстро поднимаясь с постели. Мне нужно было поднимать маму и приводить ее в божеский вид. Насколько это возможно. А еще я хотела попросить Севу остаться с нами, никуда сегодня не уходить. Почему-то у меня было не очень хорошее предчувствие. Я была уверена, что Игорь Алексеевич обязательно придет с тем мужчиной. А что взять с молодой, немного бестолковой девушки и алкоголички? А Сева… Это Сева.
Я быстро приняла душ и надела легкий сарафан.
По пути на кухню заглянула в комнату мамы, которая пустовала. Уже хорошо.
Я быстро спустилась вниз, на кухню, но затормозила прямо на пороге. Мама, уже чистая и в свежей одежде, сидела за столом, обхватив руками чашку чая, а Сева стоял над ней и что-то тихо выговаривал. До меня донеслась только последняя фраза:
– Если я еще раз увижу, что ты пьешь в этом доме, то вышвырну тебя отсюда. Поняла?
– А Ксюша? – мама вскинула голову и посмотрела на парня. Я хорошо рассмотрела ее лицо, на котором все же остались отпечатки бурной попивки.
– А ее не трогай. Не вмешивай ее в это.
Я замерла. Что это значит? О чем он говорил? Вышвырнет мать из дома за пьянку? Это уж слишком. Хотя я понимала, что это просто угроза. Не будет он выгонять нас… Но, если честно, то в глубине души я даже была благодарна ему за такой пинок. Может, теперь мать образумится и больше не будет пить. Я готова молиться всем богам, чтобы это был единичный случай. Иначе… Иначе я просто не знала, что делать. Это было бы начало конца.
Я постояла еще несколько минут, приводя свои мысли в порядок. И как только я хотела зайти на кухню, то тут же столкнулась с Севой, врезавшись ему в грудь. Я больно ударила нос и тут же схватилась за него.
– Ты офигел! – завопила я, чувствуя, как по щекам покатились слезы. Я не хотела плакать. Оно само.
– Дай-ка, – Сева нежно обхватил мое запястье и отвел руку от пострадавшего носа, – дай посмотрю, говорю.
Я замерла и чуть прикрыла глаза, чтобы буквально через секунду широко их распахнуть. Сева медленно и очень аккуратно трогал мой нос. Его серые глаза были чуть прищурены, а нижняя губа прикушена.
– Перелома нет, ушиба тоже. Все в порядке, – спустя секунду произнес парень, но почему-то не спешил отпускать меня. – И плакать не нужно.
– Спасибо, доктор, – с сарказмом ответила я, вытирая слезы. А Сева вдруг отступил от меня, словно очнулся от какого-то сна. – Сев, у меня к тебе просьба….
Парень тяжело вздохнул и скрестил руки на груди.
– Ну? Какая?
– Не уходи сегодня из дома, пожалуйста…
Глава 6
Сказать, что Сева выглядел удивленным, значит, ничего не сказать. Парень потер подбородок, на котором уже начала появляться щетина, и задумчиво произнес:
– Даже боюсь спрашивать, зачем я тебе понадобился…
Я шикнула на него и заглянула на кухню. Мама все так же пила свой чай, задумчиво глядя в окно. Так, пока она занята. Отлично. Мне это и нужно. Не хотелось бы, чтобы мама услышала наш разговор.
Я тут же схватила Севу за запястье и потащила в сторону гостиной. Там нам точно никто не помешает.
– Воу, не думал, что ты решишь сразу перейти к действиям… – пробормотал парень, послушно шагая за мной. И, правда, чего это он сегодня такой податливый? Может, выпил? Да нет. Точно нет. Сомневаюсь, что Сева вообще любитель такого. Иначе было бы странно, что он отчитывал за алкоголь мою мать. И тут я поняла, что именно он сказал. Я резко остановилась, и Сева чуть не налетел на меня.
– Что? – переспросила я, теряя терпение. Боже, до встречи с этим человеком, я была просто ангелом. Моему терпению можно было просто позавидовать.
– Что? – Сева привычно приподнял одну бровь. Кажется, он просто специально это делает. Испытывает меня на прочность и на мощность моего кулака…
Я смотрела на его серьезное лицо, но видела, как подрагивали его губы. Негодяй. Никак по-другому нельзя назвать его. Но сейчас не время, чтобы спорить или ругаться. Лучшая тактика сейчас – просто игнорировать его колкие и очень «остроумные» шуточки. Мне действительно была нужна его помощь.
– Так, послушай, – я говорила шепотом и вдруг почувствовала себя героиней любимых сериалов, которая должна справиться с вселенским злом, обязательно его победить и охомутать самого главного красавчика. – Дело очень серьезное…
– Я серьезен, – Ксюша, не слушай его. Едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.
Я тяжело вздохнула и заговорила.