Ступени из пепла Бояндин Константин

Библиотека ответила сразу. Хорошо, если никого более на связи. Потёрла ладони, сбросила перчатки.

Начали.

Учитесь пользоваться справочниками.

«МЕРЫ СРОЧНОЙ ПОМОЩИ».

Так. Жаль, что кровать так далеко. Не бегать же туда-сюда. «Наручники» я наложила правильно. Проклятье — всё равно придётся вернуться и посмотреть на её состояние. Управлять голосом бессмысленно — вежливый автоматический чтец не умеет «проскакивать» то, что мне неинтересно слушать.

Температура упала почти до нормы. Пульс медленный, ровный. Зрачок…

Что-то не так. Я отпустила её висок. Посмотрела на свои пальцы. Губы Лас шевелились. Она улыбается! Глазные яблоки движутся под веками.

Почему сам собой включился кондиционер?

Осторожно понюхала пальцы. И всё поняла.

Эх, подруга… тебя не научили считать дни? Два раза в году?

Надену-ка я перчатки. Мало ли. Да и с неё пока снимать не стану.

У Лас — первая фаза цикла. Ищем подсказку. Терминал сообщил, что команда Скорой уже рвётся, несётся, мчится сюда. Что-то я не слышу топота.

«ЦИКЛ»

Ой, сколько «циклов» в каталоге!

«ЦИКЛ РАЗМНОЖЕНИЯ».

Не то. Ну почему медики никогда не могут выражаться обычными, человеческими словами?

С третьего раза получилось.

«ЦИКЛ РЕПРОДУКТИВНЫЙ, у человека (Maerton Harta est. Thore), он же цикл Афарен-Мане».

Я впитывала всё, что появлялось на экране, со страшной скоростью. Страница за страницей. Текст. Иллюстрации. Иногда поворачивала голову — Лас не издавала звуков, но признаки первой фазы цикла налицо.

«У женщин: спокойная (неактивная) фаза цикла продолжается в среднем шесть лунных месяцев, от 120 до 135 дней. Если вступительные циклы (см.) не были инициированы хемоконтактной стимуляцией Фаттана (см.) произвольного из поясов, подготовительная, первая и вторая фаза цикла проходят в течение 1–2 суток, третья (активная) фаза не наступает и не может быть инициирована.

В случае инициированного цикла подготовительная фаза сменяется первой в течение суток; при отсутствии хемостимуляции или комплексном гормональном подавлении (см.) организм возвращается в спокойную фазу в течение 12–16 часов.

Усечённый (неинициированный) цикл запускается самопроизвольно, как правило — в возрасте от 10 до 22 лет. Полный (инициированный) цикл может быть спровоцирован, начиная с 9 лет (активная фаза до 15–16 лет отсутствует)».

Я вернулась к Лас и «заглянула за уши». При прочих обстоятельствах — мягко скажем, невежливое действие. Будь мы при людях, даже намёк на подобный осмотр был бы поводом использовать оружие. Я ведь не врач.

Осмотрела. Пигментация не нарушена, Лас не зря называют недотрогой. «Верхний пояс» — голова и шея — нетронуты, значит… значит… цикл не инициированный, усечённый. И что? Проклятье. Не знаю я, что это значит. Когда я втаскивала её в комнату, никаких признаков цикла не было. Подготовительная фаза если и прошла, то незаметно для меня. Во время подготовительной фазы должен быть характерный блеск глаз — какой уж тут блеск…

«Подготовительная фаза не сопровождается активацией контактных и рецепторных областей, существенным сдвигом гормонального баланса и изменениями в гонадах, но сводится к резкому (на 1–2 порядка) повышению уровня секреции фактора Фаттана-Мессе (см.)»

Я в замешательстве глянула на свои руки. Фактор Фаттана-Мессе. То, из-за чего я ношу перчатки… и шапочку. Если соответствующие части одежды Лас не смогли подавить выброс «фактора» — «духов» на студенческом языке, то… Память поднималась целыми пластами — как тогда, когда дядя вручил мне амулет. Идиотка! Я кинулась к Лас и сорвала с неё шапочку — вязаную сетку. Если её «пробило», то Лас в состоянии угореть от собственных «благовоний».

Ох…

Ноги тут же стали ватными. Голова закружилась. Я встала — попыталась встать — и направилась к пульту управления кондиционером. По пути два раза почти теряла сознание — чёрные волны скрывали всё под собой.

Успела дать максимальную тягу, прежде, чем меня «накрыло».

Это не один-два порядка, подумала я, когда кондиционер обрушил волну ледяного воздуха. Это намного больше. Чистый воздух отрезвлял, меня всю кололо серебряными иголочками. Да. Не завидую терапевтам.

Лас пошевелилась. Хороший признак. Сейчас надо снять с неё перчатки — да спрятать всё это куда-нибудь, — может, Скорой потребуется. Должны же они разобраться, что с ней стряслось.

Где они, кстати? Где эта помощь?

Лас выглядела расслабленной, кожа темнее обычного — что-то не так. Что же делать? Спокойно… Сними с неё перчатки, спрячь, смени компресс…

Я осторожно наклонилась над Лас, задерживая дыхание. Черноволосая продолжала улыбаться, губы были плотно сжаты. Лас «пела» — издавала тихие, напоминающие мурлыканье звуки, иногда едва слышно стонала — продолжая улыбаться. Мне следовало насторожиться, но… Я потянулась к её рукам.

Она успела снять перчатки!

Когда — не пойму. Мне показалось, что на меня упала скала — руки её сдавили мне шею, потянули вниз. У меня начало темнеть перед глазами. Если я сейчас же не отобьюсь, если Лас сумеет снять с меня шапочку, если я вдохну… через минуту буду выглядеть не лучше.

И Нескорая помощь обнаружит здесь два тела. У обеих будут обширные кровоизлияния в мозг.

Трудно отбиваться от противника, которого не хочется калечить, но который перестал быть человеком — нечто тёмное, управляемое чудовищной дозой естественных наркотиков. Болевые приёмы не действовали. Только не вдохнуть. Только не позволить себе вдохнуть. Уклоняясь от ставших стальными пальцев Лас, я ударила её лбом в солнечное сплетение.

Тёмная пауза… Я сижу на полу, всё лицо в крови. Отлично проводим время, Май. Честно говоря, мне было всё равно, что с той, что находится на кровати. Я сумела доползти до ванной и убедиться, что ссадина невелика, кости целы. Шея черна от синяков, болит при прикосновении. Костяшки пальцев ободраны. Надеюсь, я не вышибла ей зубы.

Не вышибла. Она вообще как новенькая — ни синяка, ни ушиба. Я даже разозлилась ненадолго.

А вот настоящий сюрприз. Прошло пять минут, а Лас… снова пребывает в первой фазе. Вот так.

Что за…

Пошатываясь, я вернулась к терминалу. Абоненты не отвечают. Чтоб этой Скорой сгореть… после того, как Лас поправится. И отчего сообщили, что бригада в пути? Сбой? Дурная шутка?

«ЦИКЛА РЕПРОДУКТИВНОГО ПАТОЛОГИИ».

«Нет авторизованного доступа к данным сведениям».

Вот так!

«РЕЦЕПТОРНЫЕ ОБЛАСТИ ФАТТАН, у человека (Maerton Harta est. Thore). Условно делятся на три большие группы, частично пересекающиеся («пояса»).

Первый (верхний) пояс включает голову, шею, предплечья, верхнюю часть спины. Охватывает 42 стандартные рецепторные области (т. н. активные точки), воспринимающие модификаторы поведения Фаттана (см.) первой и второй групп. Контактная стимуляция «лепестковых» шейных точек (см. иллюстрацию) во время подготовительной и последующих фаз репродуктивного цикла позволяет инициировать индуктивное состояние Мессе (т. н. «медовый голос», см.).

Второй (средний) пояс включает области спины (ниже лопаток) и живота, частично — внешнюю сторону бёдер, охватывает 18 стандартных рецепторных областей. Рецепторы второго пояса активны только во второй и третьей фазах репродуктивного цикла, воспринимают модификаторы поведения всех трёх групп. Контактная стимуляция более чем шести точек среднего пояса является единственным способом безусловного запуска третьей (активной) фазы цикла».

Уф. Как легко, оказывается, управлять человеком. Вот не ожидала. И зачем я сорвала Саванти его «блокаду»?

Лас что-то прошептала. Я осторожно приблизилась. О небеса… Опять вторая фаза! На этот раз я не стала подходить близко. Очень уж обманчиво расслабление и кажущаяся слабость. Мне было неприятно и неудобно — словно я, со спокойствием и любопытством ребёнка, наблюдаю за агонией попавшей под автомобиль кошки.

Ещё три минуты. Лас вернулась в первую фазу. Как остановить это «мерцание»?

Как мерзко. Саванти этот случай может стоить очень дорого. Как и Лас. Как и мне — за самовольное «лечение». Но обратного пути нет.

За следующие пять минут я убедилась, что всем подряд о способах экстренной помощи при сбоях цикла не сообщают. Что за глупость! Впрочем, не такая уж глупость — если научить такому кого угодно, не дав при этом клятву медика, то… Такой человек может много натворить. Даже и без злого умысла. В Университете каждый год не менее десяти молодых недоумков оканчивают свои дни в реанимации — после поиска способов подольше «заглаживаться». А на вид такое безобидное развлечение! «Хемоконтактная стимуляция рецепторных областей Фаттана». Звучит, как заклинание. В обыденной жизни — «погладить за ушками».

Я почувствовала, что краснею.

Нет, напрасно я ищу. Если в течение минуты ничего в голову не придёт, побегу вниз. Больше с огнём играть нельзя. Кто знает, сколько «мерцаний» она выдержит.

Думай, Май, должно быть что-то очень простое.

Лас «проваливалась» вновь. Что-то очень быстро. Маятник ускоряется.

«Озарение» выглядело, как накладывающиеся картинки. Реа-Тарин, надевающая перчатки — кто первый, котики?.. Уроки первой помощи… Я сама, с размаху ударяющая Лас головой в живот…

Я бросилась к терминалу.

Боевые искусства! Точно!

Болевые приёмы. Где-то здесь. Сейчас, сейчас…

«САТТА-КАЭ, боевых искусств школа, разработана…» неинтересно, кем разработана. «Приёмы ближнего боя основаны на ударном воздействии на активные точки верхнего и среднего поясов… Примеры захватов… освобождения от захватов». Захват «когти ястреба». Полтора «куан» — второго сустава среднего пальца — от линии, соединяющей… Ясно. Здесь, здесь и здесь…

«Побочным (парадоксальным) действием захвата является купирование хемочувствительности всех трёх поясов и временная (от 10 до 30 минут) регрессия второй и первой фаз репродуктивного цикла. Регрессия сопровождается болевым воздействием 2–3 уровней. При наличии патологий…»

Откуда мне знать, какие у неё патологии?

Я вернулась к Лас. Плохо дело. Полторы минуты — и вторая фаза. Сорок пять секунд — первая. Интервалы сокращаются. Губы у неё потрескались… Пульс бешеный, сердце скоро не выдержит.

Принимай решение.

Я приняла. Семь бед — один ответ. Как только Лас вернулась в первую фазу, я быстро расстегнула её блузку — проклятие, девица мокрая насквозь от пота, а у меня тут арктический мороз. Так. Быстро, ищем точки. Отличительные признаки… здесь и здесь… Только бы не промахнуться.

Пять точек сразу.

Я нажала.

Такого удара в челюсть я не ожидала. Когда я поднялась с пола, Лас уже замахивалась повторно. Судя по всему, она не осознавала, где и почему находится. Ну да — если очнуться в чужой постели, да ещё и в частично раздетом виде… Подумать можно о многом.

Будь ножны поближе к кровати, вечер мог бы окончиться для Майтенаринн совсем печально. Кто мог знать, что пробуждение станет таким основательным! Но Лас потратила несколько драгоценных секунд, дотягиваясь до ножен… ей надо было не спускать глаз со Светлой, этой гадины… Дени!! Где ты?!

Ей нужно отвести взгляд от поднимающейся на ноги Май только на полсекунды.

Есть!

Мускулы плохо повиновались Лас-Таэнин. Светлая чем-то опоила её. Надо успеть сделать всё, что положено с этой… с этой…

— Пей! — приказали ей.

Ободранная и злая Майтенаринн протягивала какие-то чёрные таблетки и стакан с водой.

— Vasset ma faer, — прошипела Лас, держа клинок перед собой. — Я напьюсь твоей крови!

Майтенаринн, не меняя выражения лица, отставила стакан с водой (Лас повела клинком… ну же, Май, отведи взгляд) и в лицо Ласточке уставился гладкий мерцающий ствол пистолета.

— Пей, сумасшедшая, — услышала Лас слова, которых не могло быть произнесено. — Я могу уйти, но ты умрёшь.

Лас только оскалилась. Какие клыки…

— Стреляй, — предложила она. — Давай, стреляй.

Майтенаринн спокойно нажала на скобу… и красный огонь ударил Лас в лицо. Она выронила кинжал… Застрелила, успела подумать она.

Не застрелила.

— Пей, — Светлая обезоружила её, пинком отправив клинок в сторону. «Скат» вновь смотрел Лас в глаза. — Не зли меня больше, прошу тебя.

Лас ощутила, как внутри что-то ломается. Май не могла так поступить с ней… она ведь… сегодня вечером… они говорили… Дени объяснил… Мутные волны захлёстывали окружающий мир.

Она кивнула. Май осторожно передала ей таблетки. Вручила стакан с водой. Поймала упущенный стакан… не переставая держать неожиданно «вылечившуюся» на мушке.

Расскажешь кому-нибудь — не поверят.

Лас всхлипнула и безучастно упала на бок.

Май присела рядом, спрятала оружие.

— Тебя учили считать дни, красавица? — осведомилась она. — Где твои таблетки? Какого… ты потеряла на празднике? Острых ощущений захотелось?

Лас вздрогнула. Дрожащими руками ощупала голову… уши… за ушами. Прикоснулась к животу.

— Давай, осматривайся, — Май сплюнула кровью себе под ноги. — Делать мне нечего — «расстёгивать» тебя. Что я, совсем с ума сошла?

Лас молча кивнула.

Май остолбенела и… рассмеялась.

— Вставай, — она выволокла тряпочную Лас из постели. — Идём.

— К-к-куда?

— В душ, куда же ещё. Там осмотришься в своё удовольствие. Целы твои ушки, недотрога, всё прочее тоже цело. Смотри только, не утони.

Май довела покорную Ласточку до ванной и оставила там. Не утопилась бы сдуру… Да ну её, в конце концов. Сейчас, надо полагать, явится Скорая — отличный вид у спальни! Картина «мы весело празднуем Выпуск». Особенно хорошо смотрятся разбитое лицо хозяйки и кинжал на полу.

Нда…

Постельное бельё было пропитано потом чуть ли не насквозь. Сколько жидкости в человеке… Ладно. Сорвала всё это, брезгливо скомкала, засунула в мешок — потом!

Опять накатило. Нельзя было вдыхать, нельзя!

Из ванной доносился слабый шум воды.

Свежий воздух. Упоительно свежий воздух. Май прислонилась головой к стене, замерла.

Я успела заменить постель, убрать оружие в ножны, сложить одежду этой ненормальной рядом с кроватью. Не спать мне на этой кровати ещё очень долго, чужие «духи» так просто не выветриваются. Ну и ладно.

Интересно, куда это я засунула шкатулку, подарок посла? Неужели забыла в пультовой? Да нет, Саванти помог мне всё принести. Ключик от неё сразу спрятала в карман — вот он, а шкатулку… Ладно, не до этого.

Вода перестала шуметь.

Я помогла Лас, как-то сумевшей вылезти из ванны, одеться (в мой халат… больше мне его не носить). Черноволосая вздрагивала при каждом моём прикосновении.

Так же, чинно и покачиваясь, мы вернулись с ней в спальню.

— Я сейчас «запою», — бесстрастно сообщила Лас. Я едва не засмеялась. Но сумела удержаться. Две таблетки я ей дала… дам-ка ещё одну.

— Пей, — помогла я ей. — Умница. Ты что, ничего не помнишь?

— Я хотела… голова закружилась… Пошла к себе в комнату…

Помогла ей улечься, прикрыла одеялом. Глаза Лас заволакивало… заволакивало…

Я посмотрела, наконец, на оброненный ею ключ. Ошиблась этажом, похоже. Ну да, в таком состоянии.

— Ты ошиблась этажом, — поделилась я с ней важной новостью. — Подошла к моей двери. Хорошо, что я была поблизости.

Лас посмотрела на меня и вновь отвела взгляд.

— Позови Дени…

— Он уехал.

Лас всхлипнула.

— Ты… ты прогнала его…

— Знаешь, подруга… — я встала, подняла ножны, положила поверх одеяла. Лас тут же вцепилась в них. — Держи. Защищай свою честь сколько хочешь. А я с тобой не разговариваю… пока у тебя чайничек не остынет. Не вставай, я схожу за помощью.

Лас вновь всхлипнула, обняла ножны и закрыла глаза.

Когда я, переодевшись в относительно чистую одежду, вернулась, Лас спала. Первая фаза. Нормальная, управляемая. Ладно, воительница, с тебя хватит. С меня — тоже. Учили глупую — не делай добра насильно, себе же хуже будет. Не научили.

Праздник, значит. Хорошо. Надела диадему, украшения…

На выходе из комнаты я столкнулась с… Саванти. Господин без пяти минут директор медицинского центра был весел и в меру пьян.

— Май? С кем это ты тут? Что это тут у тебя…

Обвёл взглядом комнату.

— Хорошо проводишь время… Там тебя потеряли, внизу, меня вот послали позвать. Телефон свой ты мне не сказала…

Я не сразу поверила, что слышу именно это; когда поверила, от души врезала ему в челюсть. Примерно так, как это недавно сделала Лас.

Саванти поднялся на ноги, ошарашенный до полного отрезвления.

— Май? Да что…

— Там, — указала я рукой. Голос мой был спокойным — сама удивилась. — В моей спальне. Ласточка… Лас-Таэнин эс ан Вантар эр Рейстан. Я думала, она умрёт. Иди, займись. И не забудь отдать меня под суд.

Саванти потянул носом и ринулся в спальню, когда я произносила последние слова.

А я поняла, что меня беспокоило, когда я втаскивала беспомощную Лас внутрь апартаментов. У двери стоял пылесос, я забыла его выставить наружу — как обещала. Теперь пылесоса не было.

Я стояла и смотрела, как Саванти проводит осмотр. Первым делом он извлёк из верхнего кармана халата небольшой баллончик и… брызнул себе в рот. Скривился… закашлялся.

— Здравствуй, родной ларингит, — пробормотал он. — Ну тут и концентрация… Давно она так?

Я прикинула.

— Минут двадцать.

Саванти присвистнул.

— В доктора играешь? Знаешь, шутки шутками…

Я шагнула к нему, сжимая кулаки.

— Ну, Хлыст… Вон, убедись — Скорую вызываю непрерывно, тебя лично — тоже. Что у вас там? Забастовка?

Саванти замер, помолчал.

— Ладно, — примиряюще заявил он. — Вначале Ласточка. Сделай одолжение, надень фильтры.

— Чего?!

— Шапочку. Перчатки.

— «Шапочку»! — передразнила я его. — Скажите, какие неприличные слова! — и удалилась в соседнюю комнату.

Вот только здесь мне её «духов» не хватало. Ладно, сейчас закрою шкаф и устрою вытяжку. К утру у меня в апартаментах выпадет снег и заведутся полярные медведи.

— Её тошнило? — осведомился Саванти, делая Ласточке укол.

— Да.

— Как давно?

— Как раз, когда я её обнаружила. Минут двадцать-двадцать пять назад.

— Где?

Я сделала над собой усилие и ответила, спокойно.

— В коридоре, на полу.

— Ты… — Саванти кашлянул и выскочил в коридор. Вскоре вернулся. — Почти всё уже «вычищено». Очень некстати.

У нас успели постелить самоочищающиеся дорожки? Забавно. А у меня в апартаментах почему не… Ах да, я же ничего не позволяю здесь менять.

Саванти поднялся,

— Ловко, — похвалил он. — Валериановые «наручники», верно? И «строгий ошейник».

— «Когти ястреба».

Саванти удивлённо поднял брови.

— Быстро соображаешь. Гордись, ты спасла ей жизнь.

— И вам, недоумки, — выговорила я злым голосом. — Не забудь написать в отчёте, что до вас не дозвониться.

— Всё, Май, — Хлыст потёр глаза. — Исчезни-ка ненадолго. Сходи за Тигрой. Хотя нет, на кой она мне тут такая… игривая. Вызови снизу санитаров. Вот, — он протянул мне карточку. — Нижний телефон.

— «Исчезни»? Интересно, кто у кого в гостях?

Саванти промолчал. И правильно сделал.

— Всё, ухожу, — я отряхнула одежду. — Вот её ключ. Остальное рядом с кроватью.

— Спасибо! — крикнул он вслед. — Да, просили передать, тебе из дому звонили.

И пусть звонили. Мой законный праздник — до завтрашнего утра. А там пусть звонят ещё. Если буду в настроении, отвечу.

Если не присматриваться, лицо у меня не такое и разбитое. Можно кое-что скрыть под волосами и украшениями…

— Привет-привет! — помахала мне Реа-Тарин. — Мы тебя заждались. Заснула ты там? Или… — она потянула носом. — О-о-о…

— Помогала Хлысту, — ответила я, возвращаясь в благодушие. Было ещё обидно, очень обидно… но в присутствии Реа не удавалось дуться. — Тяжёлый пациент.

— Уже?! — трое студентов и Реа воскликнули разом. Один из «коллег по клубу» куда-то делся. Двое остальных — долговязый парень и девушка — спали в своих креслах. Не видать им дополнительного отпуска.

— Саванти уже и тебя к делу пристроил, — недовольно заметила Тигрица, наливая себе и мне вина. — Что там?

— «Переглаженный».

— Как всегда, — Реа задумчиво откинулась в кресле. — Скоро фейерверк, потом — парк аттракционов. Ну, ребята, последний шанс.

Парни засмеялись и покачали головами.

— Даже втроём они меня боятся, — изобразила обиду Реа. — Как хотите, как хотите…

— Втроём? — я допила вино и встала. Не знаю, что на меня нашло. Груда вновь обретённых знаний шевельнулась в памяти. — Что же вы…

И шагнула в сторону Реа, медленно снимая перчатки.

— Дуэль, Королева? — улыбнулась Реа и сняла свои. — Ладно. Проверим твою реакцию.

Она уселась в кресле спиной к подлокотнику, сложила руки на коленях. Я медленно подошла сзади, наклонилась.

Вижу. Чувствую. Новое «зрение» слабо, но действует.

Положила пальцы ей на плечи. Тигрица расслабилась… но меня уже не обмануть. Я осознаю, что она готова мгновенно выбросить руки, нажать легонько на нужные точки. Второй попытки у меня не будет. Я медленно раздвинула пальцы.

— М-м-м, — промурлыкала Реа, явно для публики. Тихонько шепнула. — Не старайся, Королева. Загадай желание. Я сегодня добрая…

Я задержала руки поверх её ключиц. Реа замерла. Но «тряпочной» она не была. Уголки губ тихонько подрагивали. Ждёт… Ждёт, когда я попытаюсь неожиданно надавить на «волшебное» место… Чтобы отплатить мне тем же — и мне не уйти, места для манёвра нет.

Убрать мысли. Сосредоточиться на других точках. В кабинете стало совершенно тихо. Зрители боялись «спугнуть» нас.

— Хи-и-итрая… — протянула Реа, закрывая глаза. — Кто тебя учил, Май?

Два «куан» от плечевого сустава… Чувствую… Точки чуть теплее… Нервничаешь, Тигрица?

Нервничаешь…

Я нажала. Резко. И не туда, куда ожидала, должно быть, Реа. Рефлекс — вещь страшная, Реа опоздала с ответным выпадом. А я резко откинулась, приседая, когда её руки взметнулись, чтобы точно попасть в «сонный квадрат» чуть выше основания шеи. И тут я нажала — сильно — в тот самый квадрат. Неточно, одним пальцем промахнулась.

Тигрица судорожно вздохнула, взмахнула руками ещё раз… Поздно, Реа.

Я осторожно подхватила её, передвинула так, чтобы ей было удобнее.

Реа спала.

На самом деле. Никакого притворства. Я осторожно приподняла краешек левого века. Реа улыбнулась, сильнее обнажив клыки и… медленно свернулась в клубочек. Насколько позволяло кресло.

Я выпрямилась. В голове звенело. Если бы не «зрение», сейчас точно так же лежала бы я. Ну, может быть, снисходительная Реа нажала бы чуть слабее, или одним пальцем вместо четырёх — пять минут сна, для подтверждения победы.

— Класс… — восхитился кто-то. И тут словно взорвались.

— Здорово, Май… Научи, а? Никто ещё Тигрицу не «заглаживал»! Эй, ребята…

— Что за шум? — Саванти вошёл, бодрый и невозмутимый, словно ничего не произошло. — Ну дела… Кто это её так?

— Она, она! — указали студенты.