Прорицательница. Академия мертвых душ Старр Матильда

Злится? Но… почему? Все слова разом вылетели из головы.

– Ваше величество, я не знаю, как сказать…

– Что вам нужно? – ледяным тоном спросил король.

А он не очень-то вежлив. Даром, что возмутительно красив. Впрочем, ничего нового. То, что внешность бывает обманчива, я усвоила еще в той, прежней жизни.

– Дело в том, что я с предсказательского факультета…

– Сам вижу.

Конечно, видит. На мне же золотистая мантия! Очень глупо получилось. А еще глупее то, что я никак не могла сосредоточиться, стояла и что-то мямлила. Вряд ли он станет выслушивать долгие объяснения.

Я глубоко вдохнула и словно в омут бросилась, перешла сразу к сути:

– Вчера мне было видение…

– Да неужели! – насмешливо протянул он.

О боже, ну почему ему надо вести себя как чертовому гаду? Мне и так трудно!

– … Вы, наверное, первокурсница.

– Да, – недоуменно кивнула я.

Причем здесь то, на каком курсе я учусь? Я ведь собираюсь сказать кое-что важное.

– Я так и думал.

– Почему? – машинально спросила я.

– Потому что все остальные знают, что эти штучки не работают.

– Какие такие штучки? – растерянно пробормотала я, окончательно перестав понимать, о чем идет речь.

– Вы ведь собираетесь мне поведать, – подчеркнуто любезно заговорил король, – что вам было видение…

Последнее слово он произнес с такой издевкой, что захотелось протянуть руки и оставить замечательные царапины на безупречно красивом лице. По четыре на каждой смуглой скуле! Никогда ни с кем не хотелось, а тут аж пальцы сводило. Пришлось сцепить их в замок за спиной, чтобы не лезли куда попало.

А король между тем продолжал:

– Вы, естественно, видели себя в королевском дворце. И обязательно на троне. Или в королевском саду. Рядом со мной…

Так вот что он подумал! Теперь не только щеки полыхали, но и уши горели огнем. Но у меня и в мыслях не было ничего подобного! Смятение мгновенно смыло накатившей злостью.

– Вовсе нет! – сказала я с вызовом. – Наоборот, я видела, что вам грозит опасность.

– О, опасность. Как интересно!

Интересно? Что ж, хоть так меня выслушает. А дальше пусть делает, что хочет. Главное, моя совесть будет чиста.

– Только тоже не оригинально, – жестко добавил он. В синих глазах плескался гнев. – За прошлый год мне обещали штук двадцать покушений и не менее десятка раз сообщали, что кто-то навел на меня страшное проклятие. В следующий раз постарайтесь придумать что-то другое, а еще лучше – оставьте эту дурацкую идею. И всем своим подружкам передайте: в ближайшее время я не собираюсь жениться. А если и соберусь, то не буду искать невесту в этой академии, а выберу заморскую принцессу.

Индюк! Напыщенный индюк.

– В самом деле? – прищурилась я. – А мне казалось, что заморские принцессы бегут от вас, как черти от ладана!

На лице короля отразилась крайняя степень изумления.

Мне бы промолчать, но увы, меня несло, и остановиться было невозможно:

– Так что вы подумайте хорошенько, присмотритесь к девушкам академии. Ко мне можете не присматриваться, я себе в мужья хочу кого-нибудь… Кого-нибудь…

Я запнулась.

– Кого-нибудь что? – с усмешкой спросил король.

– Кого-нибудь посимпатичнее и не такого самовлюбленного, – припечатала я.

Развернулась и быстро пошла прочь. Внутри все кипело от злости. Вот же гад, хоть и король!

Король!

Я остановилась как вкопанная, медленно осознавая, что наделала: нагрубила самому королю, возможно, даже оскорбила.

И что теперь будет? Что вообще в этом мире положено за оскорбление короля? Меня бросят в какую-нибудь темницу, отправят на рудники или казнят?

Вот же черт! Устроила себе неприятности на ровном месте. Молодец, леди Полина.

Может, еще не поздно все исправить? Например, принести свои извинения? Я оглянулась. Коридор был пуст, король уже ушел.

А вдруг обойдется?

Вряд ли его величеству есть дело до какой-то там девчонки. Кто он и кто я?

И потом, хотел бы наказать – тут же кликнул бы стражу, и меня бы проводили туда, куда у них положено девать преступников. Но он просто ушел.

Что там говорили о знаках?

Если это был не знак, то что еще?

Зато теперь сомнений не осталось: рассказывать о своем видении я не буду. Никому.