The One. Единственный Маррс Джон

Глава 43

Джейд

Прошло чуть больше недели с момента приезда Джейд в Австралию, а здоровье Кевина быстро пошло под уклон. Он терял аппетит и почти все время спал в своей комнате. Хотя на улице стояла тридцатипятиградусная жара, он вечно жаловался, что ему холодно, и надевал на себя несколько слоев одежды. Каждый день он глотал такое количество таблеток, что Джейд была готова поклясться: она слышит, как те гремят внутри него.

Джейд злилась, что их время вместе утекает, проскальзывая сквозь пальцы. Она не была готова к близкой развязке. Поэтому, когда Кевин бодрствовал, делала все возможное, чтобы вовлечь его в разговор и провести с ним время. Они проводили большую часть дня, рассказывая друг другу о своей жизни – до того, как она покинула Англию, а ему поставили диагноз «рак». Они часами лежали, растянувшись на диване в его спальне, глядя на компьютере классические фильмы 1980-х годов. Им было так хорошо друг с другом, что в иные моменты Джейд забывала, что их совместные дни на исходе. Стоило ей вспомнить об этом, как она пыталась представить, как изменится ее жизнь, когда его больше не будет рядом, и у нее моментально портилось наст роение.

В начале их отношений, когда Джейд жила в блаженном неведении о его болезни, беседы с Кевином стали неотъемлемой частью ее повседневной рутины: она планировала свой день так, чтобы успеть пообщаться с ним. Ставила будильник, чтобы проснуться раньше, чем нужно, и поговорить с ним, пока оба ели: она – завтрак, он – ужин. Записывала все телепередачи, что шли после 22.00, чтобы посмотреть их позже, а большую часть вечера провести болтая с Кевином.

Джейд привыкла к тому, что ее сердце трепещет, когда он присылал ей сообщение или когда на дисплее высвечивался его номер. Она знала: когда придет неизбежное, ей будет всего этого не хватать. Но еще не решила для себя, станет ли скучать по Кевину или же ей будет грустно осознать, что в этом мире жил кто-то, кто был создан только для нее.

Когда Кевин спал, Джейд лежала с ним рядом, положив голову ему на живот, и слышала, как тот поднимается и опускается с каждым неглубоким вдохом. Когда Кевин плохо себя чувствовал, она предлагала его родителям, Сьюзан и Дэну, помощь по дому или ездила в город, выполняя их поручения. Они показали ей, как работает молочная и овцеводческая ферма, брали ее с собой на грузовике, чтобы она помогла им пригнать в загон овец, и даже научили прикреплять к коровьему вымени доильное оборудование. Это был совершенно иной мир, нежели тот, в котором она прокисала у себя в Сандерленде. Но теперь к ней пришло понимание: проблемой был не город, проблемой была она сама. Что-то в тихой фермерской жизни импонировало ей. Ей казалось, что она может наконец расслабиться и быть собой.

Джейд была поражена тем, сколь близкими ей стали люди, с которыми она познакомилась всего две недели назад. И как жаль, что она не может помочь им избавиться от боли, которую они наверняка испытывали, видя, как угасает их сын… Чем больше времени Джейд проводила с ними, тем больше они как бы сглаживали ее острые углы.

Это также заставило ее задуматься о своих родителях, о той печали и разочаровании, которые она доставила им в последние годы. Джейд так долго носила в себе эту ненужную обиду на них за то, что по окончании университета они заставили ее вернуться домой, – и только теперь поняла, что это было ради ее же собственного блага. Это были хорошие и надежные северяне из рабочего класса: отец работал слесарем сборочного конвейера на автомобильном заводе, мать – в пекарне. Она же отплатила им черной неблагодарностью… Ей стало стыдно за себя.

Как рак у Кевина и боль у Сьюзан и Дэна, имелось и у нее нечто свое, от чего она желала избавиться – и ни за что не призналась бы в этом своей новой приемной семье. Увы, с каждым днем эта страсть разгоралась в ней все сильнее.

Глава 44

Ник

– Чему я обязан этим удовольствием? – спросил Алекс Ника, когда они уезжали с площадки для регби на его машине.

Ник сжал кулаки. От запаха влажных волос Алекса и его лосьона после бритья по его рукам как будто пробегала легкая щекотка.

– Честно? Я не знаю, – ответил он. – Просто само собой пришло в голову. Я вспомнил, за кого ты играл, и прочитал о тебе в интернете. И в следующий момент сделал Салли ручкой, чтобы она провела выходные с мамой, а сам приехал посмотреть, как ты играешь в игру, которую я совершенно не понимаю. Я переступил черту?

– Я должен бы сказать «да», но нет, ты ее не переступил.

Ник был рад это слышать. Он сидел и обдумывал свой следующий вопрос, пытаясь, прежде чем задавать его, правильно и четко сформулировать в голове.

– Наверное, это прозвучит пафосно, но я должен спросить: ты много думал обо мне с тех пор, как мы виделись в последний раз? – Ник отвернулся и стал ждать, что Алекс ответит ему, надеясь в душе, что ответ будет положительный.

– Ты хочешь знать, думал ли я о тебе последние восемь дней, одиннадцать часов и – одну секундочку – сорок семь минут? Да, можно сказать, что иногда думал.

Оба мужчины улыбнулись.

– Теперь могу я кое о чем спросить тебя? – продолжил Алекс. – Когда мы в первый раз разговаривали по телефону, ты сказал мне, что прошел тест на совместимость ДНК, хотя и не верил в него. Тогда зачем ты это сделал?

– Моя подружка, ну, моя невеста, настояла. Мы скоро поженимся, и она хотела убедиться, что мы подходим друг другу.

Ник заетил, что Алекс слегка отодвинулся от него, когда он это сказал, как будто эта новость стала для него неприятным сюрпризом.

– А когда она узнала, что твоя ДНК-пара – мужчина?..

– Расхохоталась. Но именно Салли настояла, чтобы я встретился с тобой, и я назначил встречу под вымышленным именем.

– Почему ты просто не послал ее?

– Это было важно для нее… Я действительно не знаю почему. Наверное, хотя я не хотел этого признавать, мне тоже было немного любопытно.

– Большинство женщин не позволили бы нам даже находиться рядом друг с другом, не говоря уже о том, чтобы поощрять наше знакомство.

– У нас с Салли всегда были честные отношения. Мы привыкли говорить друг другу всё.

– Значит, она в курсе, где ты сейчас?

Ник отвел взгляд.

– Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос. А Мэри, она знает, где ты?

– Знает, что отправился выпить с ребятами из команды после матча. Она не ждет меня до вечера.

В субботу днем улицы пригородного Бирмингема были тихими и малолюдными. «Мини Купер» Алекса свернул на трассу M6.

– Куда мы едем? – спросил Ник.

– Не имею ни малейшего понятия, дружище.

Глава 45

Элли

Тим поднял брови:

– Ты шутишь?

Он погрузился в мягкие подушки дивана, переваривая откровение Элли: именно она открыла ген, лежавший в основе проекта «Найти свою ДНК-пару», и благодаря ему создала одну из самых успешных компаний в мире.

Затем, к великому удивлению Элли, Тим захихикал, а потом и вовсе расхохотался. Озадаченная его реакцией, она вопросительно взглянула на Андрея, стоявшего в углу комнаты, но тот лишь пожал широкими плечами.

– Итак, если я тебя правильно понял, – сказал Тим, вытирая глаза, – я был на двух свиданиях с моей ДНК-парой, и она же является той, кто изобрела сам принцип?

– Правильнее сказать «открыла», но в целом ты прав, – Элли кивнула.

– А компания? Например, компания, которая больше, чем «Фейсбук», «Амазон» и «Эппл». Она тоже принадлежит тебе?

– Большая ее часть – да.

Тим покачал головой и провел пальцами по своим редеющим волосам.

– Надеюсь, это не розыгрыш.

– Прости, что я с самого начала не сказала тебе правду, – искренне произнесла Элли. – Если честно, я просто не знала, как это сделать.

– Нет-нет, мне понятно. Ты не доверяла мне, и это нормально. На твоем месте я, наверное, тоже не знал бы, как поступить.

Элли нервно улыбнулась, хотя и не была уверена в том, что с ним все в порядке. Тим взял ее руки в свои – знакомое ощущение мгновенно вернулось. Оно тотчас разлилось по всему ее телу, как это было, когда он поцеловал ее во время их ужасного второго свидания.

– Послушай, Элли, даже работай ты кассиршей в «Лидле», мне это было бы фиолетово. Я это к тому, что при желании ты можешь купить «Лидл», а на сдачу заодно приобрести «Моррисонс» и «Teскo»[31], но для меня это тоже не играет никакой роли. Однако взгляни на это дело с моей точки зрения: впервые за сто лет я иду на свидание с женщиной, и кем же она оказывается? Той, что в одночасье изменила само понятие ухаживания. Вот это подарочек!

– Значит, ты не сердишься на меня?

– Нет, конечно нет. Но я до сих пор не понимаю, почему эта чокнутая возле ресторана облила тебя красной краской? Мы тогда как будто провели вечер, забивая тюленей…

Элли вздохнула. Ей было неприятно думать об обратной стороне своей работы.

– Потому что не все довольны последствиями моего открытия. Хотя благодаря ему миллионы и миллионы людей по всему миру нашли свою пару, оно также разбило огромное количество пар, которые думали, что созданы друг для друга, что оказалось не так. И в этом обвиняют меня – причем гораздо чаще, чем ты можешь себе представить. – Она умолкла, пытаясь оценить его реакцию, прежде чем говорить дальше. – И добиться того положения, которое я сейчас занимаю, стоило огромных трудов. Как и в большинстве крупных компаний, иногда приходилось срезать углы. Кто-то, безусловно, пострадал. Но это было ради блага, плодами которого мы пользуемся сегодня… Я не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне.

– Могу я надеяться, что ты позволишь мне высказать мое мнение?

Элли поколебалась.

– Та женщина с краской. Я покривила душой, сказав, что не знаю ее. Помнишь тот инцидент в Эдинбурге семь лет назад, когда мужчина набросился на людей с ножом в центре города?

– Он еще убил с полдюжины человек до того, как его схватила полиция?

Элли кивнула.

– Убийца был ее сыном. У него имелись проблемы с психикой, и он жил под ее присмотром, пока не нашел свою пару. Та была уже замужем и, как только узнала о его проблемах, бросила его и вернулась к мужу. С горя он начал преследовать ее, а затем и вообще прирезал в магазине, где она работала, после чего набросился с ножом на случайных людей. Это было ужасно.

– И его мать обвиняет тебя?

– Да. Мы сказали ей – через суд, – что не несем ответственности за того, кто проходит этот тест, но она отказывается внять нашим доводам.

Тим кивнул, как будто соглашаясь с ней.

– Извини, что расстроил тебя. Давай перейдем к более легкой теме. Вернемся на несколько лет назад – как ты обнаружила эту штуку с ДНК?

– Спасибо, – сказала Элли. Она была только рада сменить тему. – Все началось двенадцать лет назад, вскоре после того, как я окончила университет. Я тогда в качестве внештатного сотрудника подрабатывала в исследовательской лаборатории в Кембридже, изучая связи между ДНК и депрессией. Однажды я задумалась об одном разговоре с моей сестрой Мэгги. Мы говорили о том, почему она вышла замуж за своего мужа, Джона. Мэгги утверждала, это была любовь с первого взгляда. Хотя им было всего по четырнадцать, когда они познакомились, они знали, что в конечном итоге всю жизнь будут вместе. Я ученый и по натуре скептически отношусь к подобным вещам, но это заставило меня задуматься: что, если она права? Вдруг любовь с первого взгляда действительно существует? Что, если внутри нас все есть нечто материальное, что мы путаем с сексуальным влечением? Не испытав этого сама, я с трудом представляла, как можно, посмотрев на другого человека или поговорив с ним, моментально понять: это тот самый.

– Надеюсь, наш разговор не примет сугубо научный характер? – Тим усмехнулся. – Я проваливал все экзамены, если дело касалось бунзеновских горелок[32]или вскрытия лягушек.

– Нет, постараюсь не углубляться в науку, – сказала Элли. Она уже привыкла объяснять это на пальцах. – Когда впервые видишь человека, уже знаешь, нравится он тебе или нет. И я начала изучать то, что привлекает нас в людях, – например, лицо, телосложение, то, как они себя ведут, и так далее. А потом посмотрела, не кроется ли за этим нечто большее, нежели просто мгновенное влечение… И как насчет тех людей, которые в итоге оказались в паре с кем-то, кто совершенно не соответствует их любимому типажу? Мне подумалось: а нет ли некоего элемента или гена, который заставляет все наше тело реагировать, минуя то, что говорит нам наш мозг? Что, если мы неразрывно связаны – в научном смысле – с другим человеком?

Тим сокрушенно вздохнул.

– В свободное время я задаюсь вопросом, как Галактическая Империя сумела построить Звезду Смерти[33] так, что вся остальная вселенная этого не заметила. А ты открываешь гены, о существовании которых никто даже не догадывался…

– Твои вопросы не менее важны, чем мои, – Элли улыбнулась. – Но сейчас последует сугубо научная часть, поэтому слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты имел представление о том, с чем я столкнулась. В нашем теле примерно сто триллионов клеток, и внутри каждой – примерно два метра ДНК. Если все это распутать, они протянутся к Солнцу и обратно сто раз.

Тим вытаращил глаза:

– Я внимательно тебя слушаю.

– Расстояние же от Земли до Солнца составляет девяносто восемь миллионов миль. Итак, уже было известно, что женщины производят феромоны, а у мужчин есть рецепторы, которые связывают молекулы феромонов, что и создает притяжние между полами. Но я обнаружила, что, когда определенные люди оказываются рядом, срабатывает вариабельный ген, который позволяет обоим полам и вырабатывать феромоны, и воспринимать их. Обычно это гетеросексуальная пара, но бывает и нет. Пол не важен. Как только ДНК-пара найдена, это навсегда. Я исследовала ДНК сотен пар, и те, у кого имелся этот общий ген, утверждали, что влюбились друг в друга с первого взгляда. Я расширила поиск и включила в свою базу данных тысячи добровольцев по всему миру. Результат повторялся снова и снова – ген делится только с одним человеком. И этот человек – ДНК-пара.

– Мне всегда казалось, что смысл существования всех живых существ состоит в том, чтобы трахаться и размножаться.

– Это то, во что мужчины охотно верят. Но если копнуть глубже, то да, так и есть.

– Допустим, ты восьмидесятилетняя женщина, а ДНК-пара – восемнадцатилетний парень. Вряд ли здесь можно говорить о каком-то размножении.

– Ты прав. Каждый человек производит свой личный феромон – это как уникальный отпечаток пальца, который остается неизменным всю жизнь. И чисто дело случая, живет твоя ДНК-пара в той же стране, что и ты, или же это обитатель бразильских фавел[34]. Точно так же он может быть одного с тобой возраста или же на пару десятков лет старше или младше. Кстати, именно межпоколенческие совпадения помогли снизить уровень рождаемости по всему миру. Кроме того, благодаря этому гену мы имеем снижение числа случайных половых связей и уровня венерических заболеваний.

– Возможно, это природа пытается регулировать нашу численность. Мы близки к победе над раком и СПИДом, и теперь она пытается держать нас под контролем с помощью любви.

– Выдвигались и более невероятные теории.

– То есть ты считаешь, что настоящая любовь невозможна между людьми, не имеющими общего гена?

– Нет, нет, конечно возможна. Я лишь говорю о том, что мое открытие способно помочь вам найти вашу ДНК-пару. Если вы не захотите связать с ней жизнь, вам ничто не мешает влюбиться в кого-то другого. Но я обнаружила, что те, у кого имеется общий ген, часто испытывают нечто более глубокое и всепоглощающее. Другой человек буквально становится их вторым «я».

– А как ты превратила все это в бизнес?

– Как только поняла последствия моего открытия, я испугалась так, что некоторое время молчала о нем. Это была огромная ответственность. Я не хотела быть неверно истолкованной. Потому что, как только о нем станет известно, я навсегда изменю то, как люди воспринимают свои отношения. Это все равно что сказать миру: мол, я могу доказать, что Бога нет или что инопланетяне существуют. Люди не поверят мне или будут напуганы. Я попросила многих – речь идет о десятках – ученых проверить мои исследования и убедиться, что я не чокнутая. И когда каждая такая проверка дала положительный результат, его уже нельзя было отрицать. Мои старые друзья по университету, которые теперь стали инвесторами, помогли мне зарегистрировать «Найди свою ДНК-пару» в качестве бренда и получить биологические патенты для Австралии, Европы, Японии и США. А потом, после публикации в «Ланцете»[35], история пошла гулять по всему миру.

– Кажется, где-то я читал об этом, но в то время не обратил особого внимания…

– А вот тысячи и тысячи людей обратили и написали мне, что хотели бы прислать свою ДНК. Мы отправили им наборы для бесплатного проведения теста, но потом, чтобы превратить это в жизнеспособный бизнес, начали взимать плату за результаты.

Тим кивнул. Эта часть была ему известна.

– Всегда ли эти пары чувствуют любовь с первого взгляда? – спросил он.

– Исследования показывают, что девяносто два процента чувствуют влечение в течение первых сорока восьми часов после первой встречи. У остальных восьми процентов это может занять чуть больше времени. Но этому могут быть психологические причины, начиная с психических заболеваний, таких как клиническая депрессия, и заканчивая эмоциональными проблемами. Например, человек по природе недоверчив и склонен создавать вокруг себя барьеры. Есть также ряд других тормозящих факторов. Люди могут бороться с чувствами, но стоит им оказаться рядом со своей ДНК-парой, как в конечном итоге природа берет свое.

– А если взять обычного человека и человека с генетическим заболеванием – например, с синдромом Дауна? Они могут быть ДНК-парой?

– Да.

– Не будет ли это немного… странно?

– Разве люди с проблемами не имеют права найти свою любовь?

– Имеют; я лишь хочу сказать…

– Что общество еще к этому не готово. Да, к сожалению. Но это вне моего контроля. – Элли удивилась, что Тим не читал о таких случаях в новостях. Это был самый спорный и уязвимый момент, и правозащитные организации постоянно поднимали этот вопрос.

– Мы живем всего в пятидесяти милях друг от друга. Наши шансы оказаться ДНК-парой наверняка были минимальны, не так ли?

– Они не такие маленькие, как ты думаешь. Мы обнаружили, что шестьдесят восемь процентов людей могут найти ДНК-пару в своей стране. Мы не знаем, с чем это связано. Возможно, с тем, что сотни поколений назад все мы состояли в более близком родстве: небольшие различия в нашей ДНК могут даже сказать нам, какой континент – родина наших предков. Может статься, что наши гены притягиваются другими, из похожей среды, или же это просто совпадение.

Элли ждала, когда Тим задаст ей следующий вопрос. Его реакция оказалась вполне предсказуемой: так реагировали практически все до него. Казалось, будто у нее берут интервью, но она привыкла к любопытству людей и была даже рада угодить Тиму.

– Ты упомянула, что открытие повлияло на жизнь многих людей, будь то в лучшую или худшую сторону, – продолжил Тим. – Как ты это воспринимаешь? На твоем месте мне было бы страшно нести на своих плечах такую ответственность.

– Порой это очень тяжело, – призналась Элли. – Мне приходят письма с угрозами от тех, чьи партнеры бросили их, чтобы быть со своей ДНК-парой, или от людей без пары, которые думают, что это моя вина. На каждые десять найденных нами ДНК-пар три обычных расстанутся. Мы разорили тысячи сайтов знакомств по всему миру, но, с другой стороны, дали новую работу адвокатам, занимающимся разводами, и консультантам по личным отношениям. Мы дали толчок свадебной индустрии, так как люди, зная, что они созданы друг для друга, как правило, стремятся связать себя брачными узами, – произнесла она почти автоматически.

– Значит, ты не чувствуешь никакой вины или ответственности?

– Нет. С какой стати?

Тим никак не отреагировал на ее слова.

– А каким образом ты не даешь пройти этот тест детям или педофилам, которые могут оказаться их ДНК-парой?

– В каждой стране есть свои законы, основанные на возрасте согласия. Здесь, в Британии, это шестнадцать лет. Наши серверы также проводят поиск в Международной базе данных по уголовным делам и предупреждают тех, чья ДНК-пара имеет судимость. Законы о конфиденциальности означают, что мы не имеем права раскрывать, что это за преступление, но нам разрешено оценивать степень его тяжести по шкале от одного до пяти. Однако иногда люди проскальзывают сквозь сеть – если они никогда не представали перед судом за совершенное преступление, мы ничего не можем с этим поделать. Именно по этой причине на нашем сайте есть около сорока страниц юридических заявлений об отказе от ответственности. Согласна, это неоднозначная практика, и у меня есть целая армия юристов, которые занимаются судебными исками, но пока ни одно дело не прошло дальше первой пары судебных заседаний. Мы не несем ответственности за результаты. Все равно что подавать иск на производителей оружия от имени того, кто был застрелен. Это не вина оружия, а того, кто им воспользовался. Я создала инструмент, способный изменить вашу жизнь, но не несу ответственность, если вы злоупотребляете им. Обычно я беру с собой команду телохранителей, чтобы избежать ситуаций, как тот инцидент с краской. – Она указала на молча стоявшего в углу комнаты Андрея. – Но в тот вечер, когда мы с тобой встретились за ужином, я настояла на том, чтобы пойти одной. Хотела вновь почувствовать себя обычным человеком.

– И до тех пор, пока она не напала на тебя, – сказал Тим, – со мной ты чувствовала себя обычным человеком.

Элли покраснела.

– Да.

– Я знаю, ты из числа тех восьми процентов, кто еще не испытал удар током, но, к твоему сведению, я уже его ощутил.

Щеки Элли сделались пунцовыми. Она отчаянно боролась с собой, не давая улыбке расплыться от уха до уха.

– Андрей, ты не мог бы на секундочку отвернуться? – спросил Тим и повернул голову, чтобы поцеловать Элли.

Впервые с момента их первой встречи по ее жилам, подобно электрическому заряду, прокатилась волна эйфории.

Глава 46

Мэнди

После трех ночей практически без сна Мэнди по дороге с работы домой заехала в «Tеско» и купила снотворных таблеток, на которые не требовался рецепт. Она очень надеялась, что крепкий ночной сон поможет ей осмыслить неожиданное и невероятное предложение Пэт выносить ребенка Ричарда. Увы, вместо этого на следующее утро проснулась вялой и неспособной ясно мыслить.

Тем не менее, когда, как обычно, в семь утра зазвонил будильник, Мэнди заставила себя вылезти из постели и потащила свои усталые кости в душ. Затем, щедро намазав лицо тональным кремом, попыталась придать себе вид, чуть менее напоминающий зомби и чуть более – офисного работника, и отправилась на работу.

Четыре года назад Мэнди начала работать руководителем группы в отделе продаж поставщика электроэнергии. Для нее это был всего лишь источник заработка, и уж никак не карьера. В последнее время ей становилось все труднее заставлять себя каждый день ходить на работу. Фактически после «встречи» с Ричардом у нее плохо получалось вложить свое разбитое сердце во что-либо еще. Работа, семья и личная жизнь наводили на нее тоску. Вот и сегодня, вместо того чтобы изучать таблицы данных, Мэнди безучастно смотрела на стеклянную перегородку своей кабинки.

Не проходило и пары часов, чтобы она не чувствовала потребности взглянуть на фотографии Ричарда, которые держала на своем телефоне, представляя себя в другой жизни: вот она путешествует с ним по всему миру, выходит за него замуж и создает наконец собственную семью… Даже отправила себе видеозапись того, как он мастурбирует. Теперь та была в ее распоряжении, и она могла притворяться, что Ричард записал этот клип только для нее.

Ее мучил вопрос, что сделал бы Ричард, будь он на ее месте, работая на ненавистной работе без света в конце туннеля. Наверняка бы все бросил, подумала она. Собрал бы вещи и отправился в поисках большего и лучшего приключения. Но Мэнди не хватало смелости просто взять и бросить работу, хотя его мать и предложила ей отправиться в совершенно иное приключение. Слова о замороженной сперме Ричарда прозвучали так неожиданно, открыв ей совершенно новый путь, – при условии, что ей хватит мужества.

«Не отвечай сразу, – сказала ей Пэт там, на склоне холма. – Не торопись, обдумай все как следует, взвесь, что будет значить для тебя иметь его ребенка. Обсуди это со своей семьей, но, что бы они ни сказали, помни, что я и Хлоя всегда будем на твоей стороне. Теперь мы тоже твоя семья».

Мэнди всегда мечтала иметь ребенка от мужчины, который по-настоящему ее любил бы, и до недавнего времени это казалось невозможным. И хотя у них не было возможности встретиться, даже по осколкам его жизни она знала, какие чувства испытывает к нему. Но достаточно ли их, чтобы иметь ребенка? Разумеется, нет. Рациональная часть ее «я» знала, как ей поступить. Как она объяснит матери и сестрам, что беременна ребенком мертвого мужчины, которого никогда не встречала? Неужели именно так ей хотелось стать матерью? И что подумает ее ребенок, когда подрастет и начнет задавать вопросы? Может ли она сделать это одна? Сможет ли она сделать это? Соблазн был велик.

– Мэнди, могу я поговорить с вами? – раздался рядом с ней голос.

Встрепенувшись, она увидела своего менеджера Чарли. Несмотря на свою молодость – Мэнди подозревала, что он едва достиг совершеннолетия, – тот уже имел привычку разговаривать свысока, как и любой мужчина вдвое старше его. Она последовала за ним в большой плексигласовый куб, где рядом с настенной доской стоял стол с тремя стульями. Предложив ей сесть, Чарли перетасовал бумаги, которые держал в руках.

– Я изучил цифры вашей команды, Мэнди, и, если честно, они меня настораживают. – Чтобы подчеркнуть свое разочарование, он даже погладил свою стильную бородку. – За последние два месяца мы наблюдали постоянное снижение числа потенциальных клиентов, и в результате продажи встали. Есть что-нибудь, что вы хотели бы мне сказать?

«Например? – спросила она себя. – Что любовь всей моей жизни мертва и я собираюсь завести от него ребенка?»

– Нет, – ответила Мэнди. – У меня есть несколько личных проблем, с которыми я в данный момент пытаюсь разобраться. Прошу прощения, если это сказалось на моей работе.

– Сказалось, еще как сказалось! – ответил Чарли. – Дело в том, Мэнди, что я изучил ваше личное дело и вижу, что у вас здесь может быть долгая карьера. Главное – не отвлекаться и работать усерднее. Верните цифры на прежний уровень… нет никаких причин, почему вы не сможете этого сделать. Скажу больше, к этому времени в следующем году вы можете получить повышение. Я имею в виду, что вы старше, чем другие девушки здесь, и, судя по вашим документам, у вас нет мужа или семьи. Вам есть к чему стремиться, не так ли?

Чарли с надеждой посмотрел на нее. Очевидно, он ожидал, что его слова ее подбодрят, и не понимал, насколько неуместны его комментарии. Мэнди ошарашенно уставилась на него. Чарли даже не догадывался, что по неосторожности он принял за Мэнди решение, а заодно расчистил для нее путь к бегству.

– Спасибо тебе, мелкий высокомерный ублюдок, – сказала Мэнди, поднимаясь на ноги. – Ты определенно дал мне нечто, к чему нужно стремиться. И это дорого тебе обойдется.

– Я всего лишь хотел сказать… – начал оправдываться Чарли, но Мэнди не желала его слушать. Вместо этого она выбежала из кабинки и зашагала по коридору в направлении отдела кадров.

Через два часа Мэнди выторговала для себя щедрые выплаты в связи с уходом по собственному желанию, плюс бонус за то, что не станет подавать гражданский иск на Чарли за сексизм или вторжение в личную жизнь. Решив дела с увольнением, она спустилась с пятого этажа, вышла через вращающиеся двери офиса к своей машине и вытащила из кармана мобильник.

– Привет, Пэт, это Мэнди, – начала она, пытаясь сдержать волнение. – Да, я хочу это сделать. Я хочу родить от Ричарда.

Глава 47

Кристофер

– Ты готов? – крикнула Эми с первого этажа Кристоферу.

– Да, просто дай мне минутку, – ответил тот из своего кабинета. Он был занят тем, что изучал на экране компьютера таблицу, проверяя, где сейчас находится Номер Тринадцать. Он был счастлив, видя, что та придерживается своего графика и находится именно там, где ей полагалось быть. Ему нравилось, когда они следовали своим привычкам – это существенно облегчало работу.

Безликие контакты, программы, спрятанные глубоко в «Темной сети», позволяли ему знать все, что нужно, о женщинах из его списка и многое другое, и начиналось это все с номера мобильного телефона. Номер вел его к имени, возрасту, адресу, профессии, состоянию здоровья и месту работы. Он мог узнать практически все, от группы крови до того, что они в последний раз купили на «И-бэй». Их жизни больше не принадлежали им одним, и именно Кристофер решал, сколько времени у них еще осталось.

Он с самого начала знал: секретность и анонимность – вот ключи к его успеху. Если Эми случайно без спроса заглянет в его компьютер, у нее будет лишь доступ к гостевому профилю, который Кристофер настроил на ее имя. Его собственный профиль был защищен программой шифрования паролей, которую не взломать даже самым опытным хакерам.

Виртуальная частная сеть обеспечивала постоянную защиту IP-адреса. Он управлял всеми онлайн-данными через зашифрованный виртуальный туннель, который мешал сайтам отслеживать его онлайн-активность. Каждое электронное письмо, что он отправлял и получал, проходило через программу, которая шифровала и расшифровывала, а для регистрации на «Флирте», единственном приложении, установленном на каждом из нескольких десятков его телефонов, Кристофер использовал бесчисленные псевдонимы и одноразовые адреса.

Благодаря сети «Тор» он получил доступ к самым глубинам мировой виртуальной паутины, где миллионы сайтов и страниц создаются анонимно, а их пользователи общаются друг с другом приватно, не боясь чужих ушей и глаз. Даже для Кристофера это стало полной неожиданностью. Здесь можно было продать и купить все, что угодно, – от наркотиков и оружия до педофильского порно, причем по весьма выгодным ценам. Именно здесь Кристофер приобрел партию смартфонов по смешной цене, заплатив за них криптовалютой, менее известной разновидностью биткойнов. Телефоны ему доставили из Восточной Европы на почтовый ящик в Лондоне, заведенный специально с этой целью.

– Крис! – снова крикнула Эми. – Поторопись, а не то мы опоздаем.

Кристофер прищурился. Он терпеть не мог, когда его так называли, хотя Эми делала так все чаще и чаще.

К тому моменту, когда нашлось местечко для парковки в двух улицах от ресторана в Боу, они уже опаздывали на десять минут. Обычно Кристофер ненавидел опаздывать куда бы то ни было, но сегодня с ним была Эми, и он не стал на этом зацикливаться.

– Меню великолепное, – сказала она, перелистывая страницы переплетенного в кожу буклета, и улыбнулась Кристоферу. Его желудок тотчас сделал сальто, и он улыбнулся ей в ответ, причем совершенно искренне.

– Ресторан заслужил самые восторженные отзывы в прессе, – ответил Кристофер.

Он невольно ощутил возбуждение. Все его мышцы были напряжены, и он, как мог, пытался скрыть это от Эми. Сегодня – самый главный вечер в их отношениях, и пока что Кристофер сумел сохранить свои приготовления в секрете. Он заказал нужный ему столик в нужной ему части ресторана, и теперь оставалось лишь дождаться, когда наступит нужный момент.

Пока они с Эми изучали список традиционных британских блюд, пусть и в современном варианте, к их столику с бутылкой воды и бокалами подошла официантка.

– Что бы вы порекомендовали? – вежливо спросил Кристофер. Во рту у него от волнения пересохло, и он сделал большой глоток воды. Официантка начала перечислять фирменные блюда. Кристофер ее не слушал, хотя краем уха услышал что-то про «жабу в норке»[36], приправленную перцем чили, и суп со свиной рулькой. Его внимание было приковано к серебряному колечку в носу. Интересно, как больно было бы ей, если б он сейчас его вырвал?

Ему понравились ямочки на щеках официантки, когда та рассмеялась шутке Эми в адрес блюда из кабачков с двусмысленным названием, то, как она закладывала короткие темные волосы за уши и как, выслушивая их заказ, по-собачьи наклоняла голову набок. Кристофер впервые позволил двум своим мирам столкнуться. Свету с темнотой, солнцу с тенью, его девушке с Номером Тринадцать.

Глава 48

Джейд

Джейд могла точно назвать момент, когда бикфордов шнур сгорел и по всему ее телу начали взрываться фейерверки. Она направлялась к своей взятой напрокат машине, чтобы отправиться в город за продуктами, когда из окна спальни заметила, что Кевину помогают одеться. Пол под ней как будто без предупреждения провалился, и Джейд почувствовала, что летит в бездну. Она жадно хватала ртом воздух, а ее тело стало легким как перышко. Она не заметила, когда приземлилась. Единственное, в чем она была уверена, это то, что время застыло, и во всем мире значение имели лишь два человека – он и она.

Несколько раз, когда они оказывались рядом, Джейд ощущала странное покалывание и подергивание, но не была уверена, что это значит. И вот теперь, ощутив всю их мощь, она все осознала и, оглядываясь назад, поняла, что происходит. Казалось, стоило ей ослабить оборону и начать жить текущим моментом, как ощущения участились. Джейд также начала чувствовать рядом с ним и другие необычные реакции. Но это… это было нечто такое, о чем она только читала.

Джейд смотрела, как они выходят из комнаты Кевина, как идут через весь дом, как выходят во двор. Внезапно их взгляды встретились, и она поняла, что ее ударила молния. Это произошло гораздо позже, чем она ожидала, но, опять же, они были в исключительных обстоятельствах. И вот теперь между ними установилась куда более прочная связь. Не влюбленность и не жалость, и болезнь Кевина здесь ни при чем. Это было нечто большее, и оно не сгорит после того, как сгорит он сам. Это была любовь в ее чистом виде – и это напугало ее до смерти.

– С тобой всё в порядке? – спросил Кевин.

– Конечно, – ответила Джейд. – Почему ты спрашиваешь?

– Ты слегка раскраснелась.

Джейд улыбнулась, но не посмела посмотреть ему в глаза. По идее, она должна была влюбиться в Кевина, а не в того, кто его сопровождал. В Марка.

Глава 49

Ник

Все, что, как казалось Нику, он знал о любви – с первой школьной влюбленности в Бритни Спирс до Салли, единственной женщины, которую он попросил выйти за него замуж, – было ошибочным. То, что он чувствовал к ним, равно как и к многочисленным подружкам, с которыми встречался на протяжении последних лет, было ничто по сравнению с тем, что он ощущал в присутствии Алекса.

Пожалуй, многие ему позавидовали бы. Он жил с женщиной, которую обожал, в квартире, которая постоянно росла в цене, у него была любимая работа, отвечающая его творческим способностям. Друзья, с которыми он любил проводить время, а также родители и брат, которые – хотя он и не видел их слишком часто – поддерживали с ним связь и одобряли его выбор. В общем, ему было за что быть благодарным жизни.

И только сейчас, когда на периферии его жизни – хотя, возможно, в самом ее центре – возник Алекс, Ник знал, что раньше был этой жизнью просто доволен. И с каждым мгновением, проведенным в обществе Алекса, осознавал: этой простой удовлетворенности ему уже недостаточно.

В дни и недели после первой встречи дружба росла и крепла. Им было чертовски приятно находиться в обществе друг друга. Они цеплялись за любую возможность провести время вместе, начиная с обеденного перерыва и до совместной прогулки до трамвайной остановки после работы. Они, как старые друзья, болтали о школьных днях, проведенных в разных концах света, и о планах, которые еще предстояло воплотить в жизнь. Порой им было достаточно просто быть рядом друг с другом, не говоря ни единого слова.

Алекс откровенно рассказывал о борьбе своего отца с деменцией, как, благодаря лекарствам, тому удавалось сохранять рассудок. Правда, мать предупредила, что это лишь временная мера и скоро болезнь возьмет верх. Именно по этой причине дружба будет недолгой: Алекс и его подружка улетали в Новую Зеландию через шесть недель.

Помимо наличия у обоих подруг, неизбежный отъезд Алекса был еще одной темой, какую они старались не затрагивать. Всякий раз, когда этот слон пытался вторгнуться обратно в комнату, они вешали на дверь новый замок. Однако оба чувствовали скрип петель под натиском его туши.

– Что за черт? Как ты можешь внезапно стать геем? – воскликнул Дипак.

– Я не гей.

– Ну, тогда бисексуал.

– Опять же нет, и в этом-то вся суть. Честное слово, я скоро чокнусь. – Ник вздохнул и подпер подбородок кулаками. Дипак открыл очередную бутылку пива и протянул ее другу. – Кстати, ничего не говори Сумайре: сам знаешь, какая она. Тотчас настучит Салли… Я же пока не готов к этому разговору.

– Конечно, не скажу, – заверил его Дипак. – Я не говорю ей всего. Но когда ты говоришь «пока», ты имеешь в виду, что хочешь бросить Салли?

– Что? Нет, конечно. Мы поженимся через несколько месяцев, как я могу?..

– Дружище, ты не можешь жениться на ней, если твое сердце принадлежит другому. Вы будете жить как кошка с собакой.

– Неправда. Клянусь Богом, я люблю ее. Просто с Алексом у нас все… по-другому.

– По-другому – это как?

– Сам знаешь. Ты и Сумайра ведь ДНК-пара, так? Дипак кивнул, хотя и не слишком убедительно.

– Это то чувство, которого нет, когда ты рядом с кем-то еще. Как будто в целом мире для тебя не существует никого, кроме твоей ДНК-пары. Как будто вы – единое целое, один человек… И какое бы дерьмо ни швырял в тебя мир, ты пройдешь через все, потому что рядом с тобой твоя половинка.

Ник сделал большой глоток из бутылки и поставил ее на подставку.

– Да, мужик, тебе не позавидуешь, ты влип, – сказал Дипак. – Не понимаю, почему ты борешься с этим. Если он – твоя ДНК-пара, что вам мешает быть вместе?

– Не хочу изменять своей девушке.

– Ты уже ей изменяешь, приятель. И это не такой большой грех, как тебе кажется. Иногда нужно поставить себя на первое место и просто плыть по течению. Она ведь сделала бы то же самое, если б нашла свою ДНК-пару.

– Ты думаешь?

– Конечно. Это сидит в нас всех, разве не так? Все хотят изменять. Проблема лишь в том, чтобы найти для этого вескую причину.

Ник давно подозревал, что его друг не всегда был самым моногамным из мужей, но не стал развивать эту тему.

– Ладно, хватит обо мне. О чем ты хотел поговорить со мной? Ты сказал, что у тебя якобы есть новости.

– Это может подождать до следующего раза.

– Нет уж, давай выкладывай. Думаю, мне полезно отвлечься от моих собственных проблем, – гнул свою линию Ник.

– Ну ладно. Оказывается, я вскоре стану отцом. Сумайра беременна.

– Дип, это фантастика! – воскликнул Ник с неподдельным энтузиазмом и через стол протянул для рукопожатия руку. Он был искренне рад за друга. – И какой срок?

– Только что закончился первый триместр, и у них всех все отлично.

– У всех?

– Она ждет близнецов. Похоже, в их семье это частое явление.

– Невероятно! Я не могу дождаться, когда увижу, как ты управляешься с грязным подгузником, не говоря уже о двух, – пошутил Ник. – Теперь больше никаких мальчишников по будням, никаких косячков украдкой на балконе, когда ты думаешь, что она не видит…

– Кто бы говорил! Ее уже начало разносить, и наша сексуальная жизнь свелась к нулю. Если это мое будущее, мне ничего не остается, как развернуть бурную деятельность на «Тиндере».

Ник ждал, когда Дипак рассмеется или добавит, что это шутка, но тот этого не сделал.

– Что ж, вам обоим, конечно, придется нелегко, но я уверен, вы справитесь, – добавил он.