Короли старшей школы Брэнди Меган

– Я никогда не хотел его власти.

– Нет, ты хотел его билет. Донли предложил Феликсу лучший, конечно, он мог получить его только в том случае, если наследница будет рядом с ним. – Я поясняю свою позицию. – И она была… пока не исчезла.

Он понимает, к чему я клоню.

– Спроси то, о чем ты пришел спросить.

– Ты отец Рэйвен?

Его глаза становятся напряженными, в них безошибочно читаются гнев и сожаление.

– Нет. Я не ее отец.

Я бросаюсь вперед, притягиваю его за галстук, пока его лицо не оказывается рядом с моим.

– Не лги мне, мать твою.

– Я не ее…

Я дергаю сильнее, и он стонет, его руки поднимаются, чтобы потянуть за атласный материал.

– Она исчезла чуть больше восемнадцати лет назад, Рэйвен скоро исполнится восемнадцать. Математика чертовски проста. Ты знал, что твоему брату обещали ее девственницей, поэтому позаботился о том, чтобы она ею не была! А потом что, вышвырнул ее, когда узнал, что она беременна? Просто хотел погубить ее, но ребенок ничего для тебя не значил, верно?!

Он дергается, поэтому я отталкиваю его, и его задница врезается в сиденье.

Он тут же вскакивает на ноги.

– Ты ничего не знаешь, и ты ошибаешься! Я любил ее! Меня бы, черт возьми, не волновало, что она беременна от кого-то другого, если бы даже я знал это наверняка, потому что я хотел ее! Не титул, который пришел бы вместе с ней, не деньги, не империю Грейвен, не что-либо еще. Только ее, – рычит он.

– Ты доверял ей.

Я резко оборачиваюсь и вижу Кэпа, стоящего там.

Я даже не слышал, как он открыл дверь.

Кэп продолжает беседу:

– Ты умолял ее уйти, быть с тобой и сбежать от всего этого, и она согласилась, не так ли?

Мой взгляд возвращается к Перкинсу, который пристально смотрит на Кэптена, и вдруг Ройс, стоящий прямо за дверью, привлекает мое внимание. Он кивает мне, переводя взгляд на двух других.

– Но в конце концов она предала тебя, – продолжает Кэп. – Оставила твою жалкую задницу позади.

– Не надо, – шипит Перкинс, его глаза умоляют.

– Итак, ты отомстил единственным способом, который, по твоему мнению, был возможен. Переспал с кем-то другим, надеясь, что она вернется и узнает об этом, но она так и не вернулась, да? – подначивает он его.

Сработало.

Тело Перкинса каменеет, лицо бледнеет.

Кэптен встает во весь рост.

– Каждая головоломка собирается по кусочкам. Я нашел твой. А что касается документа, который Коллинз спрятал в своем домике, того, который ты выбросил, думая, что Донли его обнаружит, – свидетельства о рождении моей дочери, – шипит Кэптен, и лицо Перкинса напрягается. – Мы украли его несколько недель назад. Чем, ты думаешь, он шантажировал Рэйвен, чтобы она была рядом с ним?

– Кэптен, ты не можешь оградить ее…

Кэп бьет его кулаком в лицо, прежде чем кто-либо успевает заметить движение его руки, и он отшатывается назад, ударяясь о стену.

– Ты никогда больше не будешь диктовать, что мне делать с моей дочерью, ты меня понял?!

– Я только пытался защитить…

– Никто, блядь, тебя об этом не просил!

– У меня не было выбора! – огрызается Перкинс. – Как только я узнал, что Мэллори беременна, я понял, что должен забрать ее отсюда, спрятать до рождения ребенка. Донли знает о ваших отношениях, он наблюдает, поэтому, когда вы проявили первые признаки заботы о девушке, он ждал промаха. Если бы он узнал о ребенке, Мэллори была бы у него под каблуком, и Зоуи забрали бы в ту же секунду, как она родилась. Я не мог этого допустить. Я видел, что творят эти люди, как они могут взять невинную девушку и превратить ее в…

Равину.

– Ты, блядь, не имел права вмешиваться туда, куда тебя не просили, – плюет Кэптен.

– Эта девчонка выдоила бы тебя досуха. – Перкинс свирепо смотрит на него. – Посмотри, от чего она отказалась ради денег и устроенной жизни, и то и другое, как она чертовски хорошо знает, она могла бы получить от тебя, если бы просто осталась, если бы захотела остаться.

– Все это тебя не касается! – Кэптен кричит. – Это была моя проблема!

– Риск был слишком велик, чтобы оставлять это в твоих руках! Даже если бы ты вел себя правильно, хотя ты этого не делал, ты все еще ребенок!

– Почему тебя это, блядь, волнует?!

– Ты знаешь почему! – огрызается Перкинс.

Кэптен резко выпрямляется, и мы трое замираем от слов Перкинса. Даже сам Перкинс кажется пораженным тем, что он это сказал.

Кэптен сглатывает, смотрит на меня, потом на Ройса и снова на Перкинса.

– Значит, это правда, – говорит Кэп через несколько минут. – И результаты теста на отцовство, которые я получу сегодня, докажут это.

Каждое действие имеет свою цель.

Лаборатория. Вот почему вчера ему пришлось пустить Перкинсу кровь.

– Да, – шепотом подтверждает Перкинс. – Не привози ее домой, хотя бы пока. Скоро она будет в безопасности, но не…

– Ты думаешь, мы не знаем, что либо она, либо Рэйвен? – Кэптен свирепо смотрит.

– Ты знаешь, – голос Перкинса – просто шепот, его отчаянные глаза смотрят в мою сторону. – Тогда почему девочка все еще здесь?

– Ты думал, мы просто так откажемся от одного из нас? – спрашиваю я.

Перкинс отступает.

– Держись подальше от Зоуи. Держись подальше от всех нас, – требует от него Кэптен.

Перкинс напрягается, его тон почти умоляющий:

– Она – моя кровь.

Кэп наклоняется, и словно глубоко из его груди вырывается:

– Семья – это не только общая кровь.

– Нет… – наконец говорит Ройс. – Он… – Он смотрит на Перкинса. – Ты отец Зоуи?

– Нет. – Кэптен пристально смотрит на мужчину перед ним. – Он мой отец.

Мы сидим в машине в то время, когда должны быть на уроке физкультуры. Никто из нас не произнес ни слова с тех пор, как мы покинули кабинет Перкинса, но я знаю, что у всех нас голова идет кругом.

– Я собирался сказать вам вчера, – начинает Кэп.

– Когда ты заподозрил, чувак? И вообще, черт возьми, как? – спрашивает Ройс.

– Только на прошлой неделе. Я нашел старую больничную карту в документах среди того дерьма, что Рэйвен дала нам, что мы посчитали пустышкой. Человек, о котором нам всегда говорили, что он мой биологический отец, заболел на первом курсе в Брейшо, пропустил полгода.

– Заболел?

– Раком яичек. – Он смотрит на меня. – Та бумага была отчетом о его операции. Что означало…

– У него не могло быть никаких детей.

Кэп кивает.

– И тогда еще Рэйвен рассказала о том, что Перкинс сказал Коллинзу: он защищал своих. Но в этом не было смысла. Смысл был только в том, что вначале он пытался спрятать ее не только от нас, но и от них тоже. – Кэп смотрит в окно. – Спрятать Зоуи – не защищало Грейвена, это защищало только ее саму.

– Он защищал ее… ради тебя, – говорит Ройс в замешательстве.

– Все это дерьмо длилось многие годы, он в нашем бизнесе, мешал нам делать глупости, отец позволял ему оставаться рядом. – Кэп оглядывается на нас.

– Отец знал все это время.

– Да.

– И он солгал нам.

– Почему? – вступает Ройс.

– Потому что, в конце концов, мой донор спермы или нет, Коннор Перкинс не был Брейшо. – Он снова переводит взгляд на нас. – В ту секунду, когда он согласился защищать Равину для Феликса, он стал Грейвеном.

Семья – это не только общая кровь.

Перкинс выбрал свою кровь, вот кому он был предан.

Черт.

– Воу, – тянет Ройс, наклоняясь вперед на своем сиденье. – Я знаю, что мы сейчас говорим о серьезных вещах, но эм… у нас тут пара дезертиров.

Наши с Кэпом глаза устремляются на лобовое стекло, и мы видим Рэйвен и Викторию, которые, пригнувшись, пробираются мимо багажников машин в двух рядах от того места, где мы припарковались.

Голова Рэйвен поворачивается через плечо, и она что-то говорит Виктории. Виктория в ответ отмахивается, но следует за ней.

Несмотря на то что у нас был чертовски трудный день, мы смеемся.

– Как далеко мы позволим им зайти? – Кэп вставляет ключ в замок зажигания.

Я хмурюсь, откидываясь на спинку сиденья.

– Она уже достаточно далеко зашла.

Он поворачивает ключ, заводя двигатель, и мы смеемся, когда Рэйвен замирает на полпути, заставляя Викторию врезаться себе в задницу, а затем грохнуться на землю.

Их взгляды устремляются в нашу сторону.

Рэйвен откидывает голову назад, пристально глядя в небо, в то время как Виктория лежит там, где она упала.

– Продолжай, Кэп. – Ройс хлопает его по плечу. – Давай схватим наших девочек.

Я приподнимаю бровь, глядя на ухмыляющегося Ройса.

– Ой, да ладно тебе. Рэйвен сказала, что она ей вроде как нравится, я предлагаю оставить ее тоже. Я даже поделюсь с Кэпом, так что все будет справедливо. – Он смеется, быстро опускаясь на сиденье, прежде чем Кэп успевает протянуть руку и прижать его.

– Пусть они подойдут к нам, – говорит Кэптен, нажимая кнопку разблокировки на дверях.

Это отнимает секунду, Рэйвен поднимает Викторию с земли, бросая на нее взгляд, и обе они останавливаются.

– Ах, черт. Посмотри на ее лицо. – Ройс показывает подбородком в сторону Рэйвен.

Ни свирепого взгляда, ни дерзкой ухмылки, ни признака нахальства в мою сторону. Она ничего не делает.

– Похоже, проблемы не только у нее, брат.

Похоже на то.

Долбаное вау.

Вауууу.

Не уверена, что выдержу еще какие-то личные беседы. Я точно знаю, что им не следует ничем со мной делиться. Я понимаю это. Но раздражает, что обычно они сами хотят это сделать.

И как мне не свихнуться, если внезапно это изменится? От этого я хочу все специально испортить.

Доказывая, что она понимает меня лучше, чем другие, Виктория начинает рубить правду-матку, и не то чтобы я хочу ее слушать.

– Так вот как все теперь будет, да? – выпаливает она, понимая, что они не прочитают по губам, пока мы идем к ним. – Ты играешь роль хорошей маленькой овечки, а они делают что хотят?

– Заткнись.

– Держу пари, они даже позволят папочке начать указывать тебе, что делать.

– Я сказала, заткнись.

– Как ты думаешь, что будет дальше, а? Может быть, они будут меняться в постели каждый…

Разворачиваясь, я ударяю предплечьем ей в шею, одновременно засовывая свою левую ногу за ее. Толкаю ее и пихаю к машине рядом с нами, когда включается сигнализация.

Говорю ей прямо в лицо:

– Заткнись на хрен, Виктория.

Я жду, когда она оттолкнет меня, попытается отбиться. Она этого не делает.

Она ухмыляется, и мои глаза начинают сужаться.

Мы слышим приближающиеся шаги.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Им нужно видеть, как ты злишься. Ты гребаная Рэйвен Карвер, боец по натуре. Ты делаешь то, что хочешь.

– Они уже знают это. Как ты думаешь, какого хрена мы сейчас валим отсюда? Потому что в конце концов я сама принимаю решения.

Ее лицо каменеет.

– Речь об информации, а не о решениях. Не позволяй им держать тебя в неведении.

Я изучаю ее.

– Откуда ты знаешь?

Она на мгновение задерживает на мне взгляд.

– Заставь говорить их или иди к нему самому. Они его сыновья, но, в конце концов, Ролланд все еще главный.

– Виктория, – рычу я, толкая ее сильнее.

– Ты знаешь так же хорошо, как и я, что происходит во тьме.

Во тьме мы проигрываем.

Я отпускаю ее в ту же секунду, как подходят парни, и их взгляды скользят по нам, но они ничего не говорят.

Я смотрю на Викторию.

Она пристально смотрит на меня мгновение, расслабляясь, когда я облизываю губы и оглядываюсь на мальчиков, мальчиков, которые хмурятся, когда она отлепляется от машины и лениво кладет локоть на мое плечо.

– Что это было? – наконец спрашивает Ройс.

– Куда ты собралась? – задает вопрос Мэддок.

Кэптен же подходит ближе, его глаза изучают ее, прежде чем посмотреть на меня.

– Не надо, – шепчет он. – Позволь нам самим.

Мышцы Виктории напрягаются, но никто, кроме меня, этого не замечает.

Я не спускаю глаз с Кэпа.

– Когда?

Он оборачивается к братьям, которые сердито глядят на него и хмурятся в раскаянии.

– Пойдем, – говорит он, отходя в сторону, чтобы я могла пройти.

Когда я это делаю, он становится прямо перед Викторией.

Расправив плечи, она смотрит ему прямо в глаза, медленно перемещая взгляд на меня.

– Она остается, – говорит он мне, глядя на нее.

– Пока, – добавляю я.

Она пристально смотрит на меня мгновение, потом отступает и идет в школу.

Мы вчетвером едем на внедорожнике, но, когда Кэп должен свернуть налево к дому, он этого не делает. Вместо этого он поворачивает направо.

– Куда мы едем, Кэп? – спрашиваю я.

Он крепче сжимает руль, его глаза встречаются с моими в зеркале заднего вида.

– К Зоуи.