Цейтнот. Том 2 Корнев Павел
– Освободи! – попросил Антон, когда мы проскочили арку.
Я потянул его за руку, заставляя прибавить шаг, но и так едва не упустил из виду Василя с Машкой, которые уже нырнули в соседнюю подворотню. Впрочем, Василь сразу выглянул обратно и махнул рукой.
– Сюда!
Мы проскочили очередной двор-колодец, затаились в следующем.
– Тише! – потребовала Маша. – Слушайте!
А что слушать-то? Кругом стреляют! Но погони вроде нет. Если за нами кто-то поначалу и увязался, определённо удалось оторваться.
– Надо в комиссариат пробиваться! – объявил Василь, набирая потенциал.
Тянул он сверхсилу на редкость неряшливо, генерируя множество помех, – не иначе перенапрягся, пытаясь достать Барчука. Впрочем, мне приходилось и того хуже. Нет, не надорвался, просто продолжал блокировать способности Антона, поэтому цедил энергию едва ли не по сверхджоулю. Такими темпами до утра потенциал набирать буду и не факт, что наберу, но сосредоточиваться исключительно на входящем потоке никак нельзя – просто непонятно, чего от подопечного ждать.
– Да отцепитесь вы от меня! – вновь заканючил тот. – Я ничего не сделал!
– Ты заткнись лучше! – потребовал Василь. – Пристрелю!
Но Антон и не подумал угомониться.
– Не имеешь права! – оскалился он. – За беззаконие самого к стенке поставят!
– А кто узнает?
– Шила в мешке не утаишь!
Василь ухмыльнулся.
– Ладно! Ладно! Сейчас организуем особую тройку и по закону о чрезвычайном положении рассмотрим вопрос о дезертирстве и нападении на представителя правоохранительных органов! Комар носу не подточит!
– Я ничего не сделал! – быстро произнёс Антон. – И не дезертировал! Мне Маленский приказал, мой непосредственный командир! И он тоже ничего плохого не хотел, сказал, надо Машку вытаскивать! Как лучше хотел!
Меня аж зло разобрало.
– Как лучше, да? Ты мне это говорить будешь?
– Это Михей всё! Он тебе Карину не простил, вот и слетел с катушек!
Я толкнул его плечом в стену.
– А я какое отношение к её смерти имею?
– Да просто вбил себе в голову, что ты на лесопилке её одну бросил!
– Вбил? Или это Барчук ему на мозги капал?
Тут уже не выдержала Маша Медник.
– Нам действительно нужно обсуждать это прямо сейчас? – возмутилась она. – Мальчики, нам к своим пробиваться надо! Мы время теряем!
Василь кивнул в знак согласия.
– Да, пора идти!
– Куда идти?! – возмутился я, взбешённый словами Антона сверх всякой меры. – На Якорку? Комиссариат точно со всех сторон обложили! Как мы в здание проберёмся?
– Об косяк! – теперь уже вспылил и Василь, но мигом взял себя в руки и обратился к подруге: – Маш, ты с дежурным связаться не можешь?
Барышня покачала головой.
– Нет, всё помехами забито.
– Досадно. Придётся ближе подбираться… – Василь посмотрел на меня и развёл руками. – А какие ещё варианты, Петь? Есть у тебя предложения?
– Проехали, – поморщился я. – В комиссариат, так в комиссариат. Веди!
Мы двинулись какими-то глухими переулками, тёмными дворами и узкими проездами. Когда перебрались в соседний квартал, грохот перестрелки заметно усилился – где-то не так уж и далеко отсюда стучали пулемёты, хлопали винтовки, рвались гранаты и редко, но мощно били артиллерийские орудия. Немудрено, что Антону идти в комиссариат как-то сразу расхотелось.
– Отпустите вы меня! – попросил он. – Ну чего привязались в самом деле? Маш, хоть ты им скажи! Это же неправильно!
– Иди давай! – толкнул я его из подворотни на не столь уж широкую дорогу, скорее даже просто проезд между соседними домами. – Шагай!
Маша Медник обернулась и раздражённо потребовала:
– Да отпусти ты его уже! Пусть проваливает!
Василь ничуть не менее раздражённо буркнул:
– Вот ещё!
Я потянул Антона за руку, тот заупрямился, чем окончательно взбесил. Миндальничать я не стал и поднял револьвер.
– Ну, как знаешь! – угрожающе произнёс, радуясь про себя тому обстоятельству, что не удалось закрутить роман с Маринкой.
Точно ведь не сумел бы в противном случае сохранить беспристрастность! И непонятно даже, потянул бы палец спусковой крючок сам собой – без веской на то причины или же помешала бы выстрелить в нужный момент мысль о собственной предвзятости. Ни то, ни другое никуда не годилось, мне и сейчас непросто было эмоции в узде держать.
Наставленный револьвер заставил Антона одуматься, но особо шустрей шевелить ногами он не стал, пришлось вновь дёрнуть его.
– Живее!
Василь вдруг остановился и вскинул руку.
– Тише!
Только – поздно! Вспыхнул, ослепил глаза прожектор, следом знакомо рыкнул мощный движок, из переулка выкатилась тёмная громада броневика, его башенка слегка довернулась и прямо на нас уставился спаренный пулемёт.
Я укрылся за Антоном, прекрасно отдавая себе отчёт, что заскочить в подворотню попросту не успею. И на сверхспособности уповать тоже не стоит – потенциал практически на нуле, даже себя прикрыть не смогу, о других и говорить нечего!
– Двойной экран! – коротко бросил Василь подруге, но сотворить защитную конструкцию они не успели. Просто не пришлось.
– Чего встали?! Бегом сюда! – крикнули нам от броневика.
Погас слепивший глаза прожектор, стала видна нарисованная на борту грузовика белая полоса, и я судорожно сглотнул. Монархисты!
Броневик, грузовик с прожектором на треноге в кузове, человек шесть в штатском – все, как водится, с белыми нарукавными повязками.
Это мы удачно на них налетели. Это нам здорово повезло. Как утопленникам примерно, ага…
Антон попятился, попытался скинуть мой блок, и я шепнул ему на ухо:
– Пасть разинешь – сам тебя положу! – А после уже во всю глотку гаркнул: – Шагай, падаль!
Ну да – раз уж нас приняли за своих, грех этим обстоятельством не воспользоваться.
Василь и Машка замешкались, но не из страха или нерешительности, просто решили пропустить меня вперёд, ведь пленный вохровец – это наглядное доказательство нашей принадлежности к стану мятежников, пусть полюбуются. Нам бы только к броневику вплотную подобраться…
Монархистов, как я сразу и приметил, было шестеро. Четверо расположились в грузовике: в кабине сидел шофёр, в кузове помимо мужика при прожекторе засели два стрелка с трёхлинейками. А вот парочка стоявших наособицу молодых людей оказалась операторами – у меня аж в носу засвербело, до того серьёзным потенциалом обладал один из них. Второй – нет, второй – не боевик. Виток второй или третий, этот худощавый молодчик глянул на нас, будто икс-лучами насквозь просветил. Но именно лишь на нас, Антона своим вниманием он не удостоил.
– Вы от кого? – потребовал объяснений оператор.
«И ещё экипаж броневика», – подумал я, прежде чем бодро отрапортовать:
– Императорское общество изучения сверхэнергии! Пленного в «Асторию» ведём!
Ну а почему нет? Машка Медник в своей шубке – та ещё фифа, у Василя пальто хоть и прожжено в нескольких местах, но дорогое и модное, сам я тоже отнюдь не в обноски наряжен. Точнее – теперь уже в обноски, но всё равно видно, что одежда не из дешёвых.
– В «Асторию»? – пробасил крепыш-боевик, воздух вблизи которого едва ли не трещал от электрических разрядов, и указал совсем не туда, куда мы направлялись. – Она там!
– Как там? – захлопала глазами Машка и капризно протянула: – Ва-а-а-аси-илий! Ты же говорил, что знаешь дорогу!
Василь спрятал трофейный револьвер в карман и смущённо промямлил:
– Ну, лапочка… Мы же только второй день в столице! Заплутал-с…
Вот это характерное окончание он добавил совершенно напрасно, откровенно переиграл, но вроде бы обошлось. Броневик сдал обратно в переулок, худощавый оператор велел нам убираться с проезжей части, после чего вновь насел с расспросами:
– Почему без опознавательных знаков? Повязки ваши где?
– Мы в городе были, когда всё началось, – соврал я, подумал-подумал и добавил: – Не ожидали ничего такого…
– А этот откуда?
– Схлестнулись с патрулём. Одного уложили, один ушёл. И вот – языка взяли.
Оператор закатил глаза.
– Дилетанты!
Его мощный коллега указал на тёмный проход.
– Туда его веди! – Ещё и спросил: – Сам исполнишь или кишка тонка?
Я сунул револьвер в карман, но Антона, которого начала бить крупная дрожь, не отпустил, наоборот – ещё сильнее стиснул пальцами его предплечье, правда, при этом перестал блокировать входящий канал бывшего сокурсника и полностью сосредоточился на ускоренном наборе собственного потенциала. Попутно изобразил неуверенность и уточнил:
– А что – пленные не нужны разве?
Боевик презрительно фыркнул и распорядился:
– Крот, разберись!
Один из мужиков с трёхлинейкой выпрыгнул из кузова, и я отпустил Антона, легонько подтолкнул его ладонью в спину.
– Иди давай!
Наш бывший сослуживец на подгибающихся ногах двинулся к тёмному зеву подворотни, следом зашагал боец с винтовкой – судя по характерному хвату, тратить на пленного патроны он не собирался и приготовился всадить тому под лопатку игольчатый штык. Кряжистый боевик вознамерился подстраховать его и проследить за казнью, вот и отвлёкся от меня, повернулся спиной.
Напрасно.
– Кто ваш профессор? – спросил у Василя с Машей худощавый оператор и тут же крикнул: – Эй, чего там ещё?!
А это перепуганный до полусмерти Антон потянул в себя сверхсилу и ожидаемо переборщил с мощностью, чем породил весьма интенсивное энергетическое возмущение. Кряжистый оператор уловил его на секунду позже напарника и сделать уже ничего не успел, я вмиг очутился за его спиной и вколотил под рёбра левый кулак. Метил в центральный силовой узел, ещё и сопроводил удар резким воздействием, но, памятуя о фиаско с Михеем, исключительно на спазм энергетических каналов уповать не стал, и добавил правой чуть ниже мощного загривка жертвы. Ускорил движение сверхсилой и задействовал технику закрытой руки, костяшки шибанули почище кузнечного молота, враз перебив позвонки.
И правильно сделал, что перестраховался: боевик оказался живуч до чрезвычайности – уже будучи смертельно раненым, он успел вскинуть руку и обратиться к сверхсиле. Мог бы и прихлопнуть Антона, а так упустил контроль над потенциалом, его кисть вскипела и разлетелась кровавым облачком, поток неструктурированной энергии вырвался вовне и шибанул в стену дома. Кладка вогнулась стенкой мыльного пузыря, а потом лопнула кирпичным крошевом и снесла внутренние перегородки. Здание едва ли не подпрыгнуло!
Выплеснулись наружу водопадом осколков стёкла, а следом позади меня что-то сверкнуло и оглушительно хлопнуло, мимо промелькнул ослепительный росчерк шаровой молнии. Сгусток плазмы угодил в спину монархиста с винтовкой и прошил его насквозь, оставив обугленную дыру, в которую запросто мог пройти средних размеров кулак.
Мужика сбило с ног, а я ухватил обеими руками голову упавшего на колени боевика, поднатужился и свернул её, лишь после этого обернулся и окинул взглядом разразившееся побоище. Второй оператор валялся на земле, кабина грузовика лишилась остекления и была забрызгана изнутри кровью, а парочка монархистов невесть куда пропала из кузова, там что-то дымило.
И – броневик!
Я на миг опередил Василя, первым подскочил к бронированному автомобилю и обеими ладонями хлопнул по его борту, сжёг разом весь накопленный потенциал.
Жахнуло!
Перепад давления заставил распахнуться дверцу, Василь сунулся внутрь и вытянул наружу оглушённого водителя в шинели с нашивками столичного полицейского управления, я же выдернул из кармана револьвер и нацелил его на попятившегося было в темноту Антона, который уже избавился от стягивавшего запястья ремня.
– Ну-ка замер!
– Отвалите, черти!
– Дурак! – ругнулся на него Василь, вытаскивая из броневика теперь уже наводчика пулемёта. – Да ты без нас и пяти минут не проживёшь! Тут кругом монархисты!
Антон оскалился.
– Так хоть какие-то шансы будут! А с вами – без вариантов! Сами к стенке и поставите!
Наш бывший сослуживец к этому моменту уже успел набрать потенциал, и я большим пальцем взвёл тугой курок.
– Да пусть проваливает! – взвизгнула Маша. – Надо уходить!
Антон сделал ещё один небольшой шажок назад и вдруг споткнулся обо что-то, едва не упав. Он оглянулся и вновь попятился, на этот раз уже к нам.
– Там… там…
Мы с Василем вмиг оказались рядом, и неровное сияние шаровой молнии осветило глухой закуток, в котором обнаружилось полтора десятка покойников – кто в синих шинелях ВОХР, кто просто в штатском.
– Те двое с нашего дома, – присмотревшись, решил Василь. – Один из канцелярии, другой в иностранном департаменте служил.
Я выругался, снял револьвер с боевого взвода и сунул его в карман пальто.
– Их сюда со всей округи сводили! Надо рвать когти, пока ещё кого-нибудь не принесло!
– Мальчики! – жалобно позвала нас Маша Медник. – Ну вы там чего?!
Василь уставился на побледневшего как полотно Антона и ткнул его пальцем в грудь.
– Хочешь – вали на все четыре стороны! Только сам видишь, что в городе творится. Сейчас вместе держаться надо!
– А…
– Да забудь уже про трибунал! – отмахнулся я. – Сдался ты нам сто лет! Скажем, случайно встретились! Так, Василь?
– Так! – кивнул тот. – А дальше выкручивайся как хочешь. Со своим начальством сам разбирайся.
– Обещаете?
– Тебе зуб дать, что ли? Окстись! Мы могли тебя грохнуть и в доверие к монархистам втереться, не забыл? Всё, теперь в одной лодке!
– Мальчики! – окликнула нас Машка. – Поскорее!
И мы с Василем не стали тянуть резину, вернулись к ней. Я первым делом забрался в кузов грузовика, но оба мятежника там оказались мертвы, добивать их не пришлось. Антон немного поколебался и всё же решил к нам присоединиться.
– Револьвер верни! – разве что потребовал он у Василя.
– Помогай! – прозвучало в ответ.
Они на пару начали вязать по рукам и ногам водителя броневика и пулемётчика, тогда я спрыгнул на землю и возмутился:
– Василь, ты чего ещё удумал?! Как мы их с собой потащим?
Тот ухмыльнулся.
– А мы не потащим! – И он указал на броневик. – Мы повезём!
Глава 2
Ехать лучше, чем идти. Это научный факт, как сказал бы Карл, вот только ехать куда? И как далеко мы уедем на броневике с опознавательными знаками мятежников? Как скоро нарвёмся на своих и чем тогда по нам жахнут?
Впрочем, риск нарваться на монархистов был ничуть не меньше, а броня – это броня, да и спаренный «Хайрем» станет весомым аргументом в перестрелке, если только нас не угораздит наткнуться на танк.
– И куда теперь? – спросил я.
Василь только отмахнулся.
– Всё потом! – Он ухватил водителя под руки и скомандовал: – Давайте!
Броневик был не столь уж и велик – разместиться в нём с маломальским комфортом вшестером не было ровным счётом никакой возможности, и без того пришлось укладывать пленных на пол.
– Быстрее! – поторопила нас Маша Медник, испуганно озирая пустую улицу. – Василь! Мы теряем время!
Тот досадливо поморщился и спросил:
– Кто за руль, кто на пулемёт?
Не сговариваясь, мы уставились на Антона, но наш бывший сослуживец только руками развёл.
– Не обучен! – объявил он и первым нырнул в нутро броневика.
Василь зло глянул ему вслед и шепнул Машке:
– Присмотри за ним!
– Да пусть проваливает! – прошипела та в ответ. – На кой ляд он нам сдался?
– Четыре оператора лучше, чем три! – отрезал Василь и втолкнул подругу в броневик, потом забрался следом и сам, объявив: – Петь, я на пулемёт, ты всяко лучше меня водишь.
Я влез на водительское сидение, захлопнул за собой дверцу и вполголоса ругнулся. Бронированный щиток был поднят, но даже так обзор оставлял желать лучшего, а через смотровую щель и вовсе не будет видно примерно ни черта. Ладно хоть ещё с относительным комфортом разместился, тесниться и пихаться с другими не пришлось.
– Если попадём под обстрел, ставьте кинетический экран, – распорядился Василь, устраиваясь за пулемётом. – Маш, на тебе левый борт. Антон, на тебе правый. Я держу центр. За высокой плотностью не гонитесь, сейчас важнее площадь. Нас ещё и броня прикроет. А, не дай бог, начнут лупить из крупного калибра, я вторым слоем подключусь. Петя, поехали!
Движок размеренно тарахтел на холостом ходу, но я повременил трогаться с места и уточнил:
– Кто в резонанс войти сможет?
Мы с Василем ещё не восстановились после тренировки, зато порадовали наши спутники: погрузиться в транс оказались способны и Антон, и Маша. Уже легче!
– Василь, командуй! – попросил я, слегка успокоившись на сей счёт. – Куда нам?
– Направо!
Я выжал педаль сцепления, воткнул первую передачу и притопил педаль газа. Неповоротливая махина броневика как-то очень уж неохотно покатила вперёд, и вписаться в поворот оказалось весьма непросто. К тому же пришлось шарить рукой в поисках тумблера включения фар. Щёлкнул им – и ночную темень пронзили яркие лучи, ориентироваться стало гораздо легче. Что же до демаскировки, то рёв мотора разве что глухой не услышит – даже с учётом грохота не столь уж и далёкой перестрелки наше приближение незамеченным точно не останется.
Да и не будет никто просто на свет фар палить, думаю. Ближе подпустят.
Мысль эта отозвалась неуютным холодком, и я взялся набирать растраченный потенциал. Потянул в себя сверхсилу на пределе мощности, наплевав на генерируемые при этом искажения и болезненные ощущения, но неуверенность никуда не делась. Наоборот – подумалось вдруг, что для оператора не так уж и сложно превратить эту консервную банку на колёсах в нашу братскую могилу.
Впрочем, мы и сами не лыком шиты. Мы и сами кого угодно на два метра ниже уровня земли определим, если вдруг такая нужда возникнет!
– Налево! – крикнул Василь на подъезде к перекрёстку, и я на всей скорости вписался в поворот, после чего сразу сбавил ход, но эта мера предосторожности оказалась излишней – кругом никого.
Дальше мы пару минут петляли по затаившемуся кварталу, чтобы в итоге выкатиться к баррикаде, на которую пошли шкафы, диваны, мусорные баки и даже реквизированная у кого-то из местных жителей легковушка со спущенными шинами. Защитники этого импровизированного укрепления отошли во дворы и затаились, не желая лезть под пулемёты, но если они ждали, что кто-то выберется из броневика для разбора завала, их постигло глубочайшее разочарование: Василь шумно выдохнул, и перегородивший проезд автомобиль под натиском толкнувшего его телекинеза со скрежетом выломался из баррикады и отполз в сторону.
Я утопил педаль газа, движок рыкнул и замедливший было ход броневик вновь начал набирать скорость. Со всех сторон загрохотали выстрелы, по броне забарабанили пули, но огонь вёлся едва ли не из охотничьего оружия, металлическим лязгом и стуком всё и ограничилось. Мы уже проскочили баррикаду, когда раздался звон стекла и загудело раздуваемое ветром пламя. Загудело и погасло, стоило только мне обратиться к сверхсиле.
– Бутылку с зажигательной смесью кинули! – крикнул Василь. – Нет, понимаю, ещё бы на рабочих окраинах – там пролетарии! Но тут-то кто шалит?
Строить догадок на сей счёт я не пожелал и повернул в узкий проезд, вынудив этим незапланированным манёвром товарища вести нас к точке назначения окружным путём. Несколько раз в лучах фар мелькали силуэты людей, кто-то даже был с оружием, но решительно все убирались во дворы прежде, чем мы успевали приблизиться и рассмотреть их. А если кто и увязался следом, точно с хвоста скинули. Василь за это ручался.
Точкой назначения оказался глухой дворик в паре кварталов от Якорной площади. В той стороне по-прежнему шла ожесточённая перестрелка, тут же улицы словно вымерли. Но тишиной и спокойствием охарактеризовать ситуацию было никак нельзя, скорее уж речь следовало вести о разлитом в воздухе напряжении и ожидании неприятностей.
Когда я погасил фары и задом загнал броневик в арку, Василь выбрался из-за пулемёта и позвал:
– Маша, пошли!
– Вы куда? – поинтересовался я.
– С нашими свяжемся.
– Каким образом?
– Световыми сигналами просемафорю, – пояснил Василь, выбираясь из броневика с револьвером в руке.
Световыми сигналами?
На них вполне могли навестись монархисты, поэтому, когда Маша Медник избавилась от шубки и выбралась наружу в одном шерстяном платье, я потёр ладонями озябшие уши и скомандовал:
– Антон, пулемёт на тебе.
– Но…
Я и слушать ничего не стал, рявкнул:
– Быстро! – И на всякий случай развернулся так, чтобы не пропустить внезапного удара в спину, а заодно постарался отрешиться от энергетических помех и сосредоточиться на внутреннем потенциале бывшего сослуживца. Надумает приложить меня сверхсилой – будут все шансы заранее искажения уловить.
Ну да – пусть даже мы сейчас с ним и в одной лодке, только людям случается за борт в самый неподходящий момент вываливаться, и отнюдь не всегда это только лишь в силу их собственной неосторожности происходит. Не хочу.
Антон раздражённо засопел, но послушался, а немного погодя послышался шорох, и я предупредил взятых в плен полицейских:
– Хотите жить – лежите и не дёргайтесь. А то прямо сейчас в расход пустим.
Тем хватило ума угомониться, и я вновь сосредоточился на ясновидении, но за исключением Антона присутствия других операторов не уловил. На нём и сосредоточил всё своё внимание, после чего до предела усилил заземление и спросил:
– Михея кто натаскивал?
Антон лишь буркнул в ответ:
– Понятия не имею.
Меня такой ответ нисколько не устроил. Я отвлёкся от смотрового окошка, ещё больше развернулся к собеседнику и резко бросил:
– Не свисти! Ты с ним полтора года в комендатуре прослужил!
– И что с того?
– И дружил! Скажи – нет?
Антон раздражённо засопел и слегка ослабил контроль над внутренним потенциалом, создаваемое тем возмущение на несколько мгновений стало ощущаться чуть явственней.
– Михей с Федей сошёлся, они не разлей вода стали, – заявил бывший сокурсник, потом и вовсе отрезал: – А я – так, сбоку припёка. И без них было с кем общаться.
– Чего тогда в столицу с ними сорвался? – хмыкнул я. – Только не говори, что за компанию!
– А почему бы и нет? Столица же! Денег больше, перспектив тоже! Дураком нужно быть, чтобы отказаться!
Прозвучало это заявление убедительней некуда, даже излишнего раздражения в голосе уловить не удалось, но я предельно чётко ощущал генерируемые внутренним потенциалом собеседника искажения, поэтому знал наверняка, что своим вопросом угодил точнехонько в болевую точку. На смерть товарища Антон не в пример спокойней отреагировал!
Дело определённо было в разрыве отношений с Маринкой, и я воспользовался подходящим моментом, чтобы вернуть разговор в нужное мне русло.
– Кто натаскивал Михея? – повторил я свой первоначальный вопрос.
– Да не знаю я! – выдал в ответ Антон уже без былого возмущения. – Это Маленский с кем-то дополнительно о тренировках договорился! Они на пару занимались!
– Где? В зале комендатуры?
– И там, и на полигоне. Да они только и делали, что тренировались! Михей после смерти Карины ни о чём другом и думать не мог!
Я задумчиво хмыкнул. Думать он не мог!
Точно ведь Барчук всю дорогу ему на мозги капал! Ещё и с кем-то в частном порядке о тренировках договорился не только для себя, но и для Михея. Или не в частном, а вполне себе официально? Стоило при первой же возможности справиться на сей счёт у Городца. Дюже интересно, кто эту парочку натаскивал. Кто и с какой целью.
Они бы точно нас с Василем укатали, если б Маленский пулю не словил и не удрал. Повезло.
Меня передёрнуло. Пусть и расправился с боевиком-монархистом предельно технично, но осадок после схватки с Михеем никуда не делся. Мог он меня заломать, мог. Все шансы были. А значит – недорабатываю. Непорядок.
Начало морозить, я стянул перчатки и подышал на пальцы, затем вновь потёр уши и погрузился в поверхностный транс, принялся распределять сверхсилу и упорядочивать внутренний потенциал, а заодно усилил кровоток, дабы хоть немного согреться. И – согрелся. Пропотел даже.
Заворочались полицейские, но стоило только шикнуть на них, и пленные вновь угомонились, а там и Василь с Машкой вернулись, он в пиджаке, она – в его пальто.
Заботливый какой.
– Ну что? – спросил я.
– Порядок! – вроде как успокоил меня Василь, принимая у подруги пальто. – Прорыв назначили на девять вечера! Мы часы сверили, на моих сейчас восемь пятнадцать ровно.
Я вытянул карманные часы, подсветил себе миниатюрной шаровой молнией и перевёл минутную стрелку на два деления вперёд.
– Пока здесь постоим, – предупредил Василь и попросил: – Маш, за пленными посмотри. Антон, выйди!
Читать бесплатно другие книги:
