Пятый факультет. Академия Сиятельных Любимка Настя

Глава первая

Райан Валруа.

Спина горела огнем. Боль сковывала движения, я цеплялся пальцами за сухую землю и все равно заставлял себя ползти вперед.

Там Хейли и Велиар. Я нужен там, а не здесь, отшвырнутый волной неистового пламени.

Ослепительно белый свет застиг врасплох, не давая не то, что произнести заклинание, призвав щит, я даже голову опустить не успел.

Что я знал о боли?

До этого момента — ничего.

Казалось, что я состою из одной только боли, что каждая клеточка моего тела пропитана ею. Лишь она одна правила балом и давала понять, что я все-таки жив.

Я блуждал по лабиринтам утомленного сознания, не видя и не слыша ничего, и растворялся в волнах боли, что тугой пружиной выкручивала нутро.

Я был потерян для всего и всех, я был кем-то и никем, и как не пытался, не мог вынырнуть в реальность.

Я умер? Нет же… не должен. Не могу.

Хейли! Я должен идти к ней!

— Тише! — усталый голос обрушился водопадом, став тем самым катализатором моего возвращения. — Ты почти сорвал голос.

— Тише, Райан. Тише, мое солнышко. Все будет хорошо.

Я жадно вслушивался в тихие слова, силясь открыть глаза, но так и не преуспел.

Слышал шаги и где-то вдалеке шум прибоя.

— Молодец, полежи тихонечко.

— Мама?!

— Я здесь, дорогой. Я здесь.

У меня даже времени не было на то, чтобы подумать о том, каким образом я оказался у матери. Все мое существо рвалось к той единственной, что осталась без защиты. Я предпринял отчаянную попытку встать и…

— Нет! — яростный крик королевы слился с невообразимой болью, которая оглушила и лишила сознания.

Я не знаю сколько прошло времени прежде, чем я смог открыть глаза и наконец увидеть окружающее пространство.

Несколько раз до этого я выплывал из омута боли и беспамятства, все также силясь подняться, но неизменно проигрывал, зачерпывая все новые грани мучительных судорог.

А сейчас с некоторым удивлением обнаружил себя привязанным к кровати и дернулся, но был остановлен.

— Пообещай мне, — мама заметила мое пробуждение, — пообещай мне, что ты не будешь пытаться встать, Райан!

Я не мог дать такого обещания, но и спешить с подъемом тоже не стал. Что-то было не так, совсем не так.

— Каждый раз, когда ты пытаешься это сделать, тебя будто рвут на части изнутри. Раны не успевают закрываться, ты делаешь лишь хуже, и я боюсь, что у меня не хватит сил на очередную агонию. Райан, я едва вытащила тебя! Услышь меня!

— Развяжи, — прохрипел я и тут же сморщился, к горлу словно раскаленным клинком прикоснулись.

— Я не буду уходить…сейчас.

— Ты не привязан, — прошептала мама и нагнулась к моему лицу. — На тебе нет ничего, кроме простыни.

— Но…

— Я не знаю, что происходит, сынок и что сдерживает тебя. — Печально призналась мама. — Я не знаю, потому что твое тело цело, но тебе что-то мешает, и я бы подумала на печать, от которой и идут твои страшные раны, да только у нее другой спектр действий…

Я шокировано смотрел на изможденную мать, которая вглядывалась в мое лицо, будто желая найти в нем ответ. Что если тот ритуал не призывал души Богов в наш мир, а превращал в мраморные камни?! Если я не привязан и мой организм справился с той магической мощью, то почему тогда я не чувствую своего тела и не могу пошевелить даже пальцем?!

Неужели я пошел по пути превращения в статую, как это произошло с Эльхором? Почему, если ритуал проводила Хейли?

— Хочешь пить? — обтирая мой лоб мокрым полотенцем, спросила мама.

— Да.

— У меня не так много возможностей здесь, — королева вздохнула и отошла от кровати, — ты нашёл воистину неприступное место, хорошо хоть озаботился провизией на длительный срок.

Я знал, что с ней сейчас происходит и почему мама так много говорит. Это ее защитная реакция — пустая болтовня, чтобы передохнуть, чтобы сбросить тяжелый груз и расслабиться после перенапряжения.

Я испугал ее не на шутку.

— Райан, вздумаешь меня прятать снова, не забудь подумать о способе связи с союзниками, потому что… я не всесильна.

И в этом признании лишь на миг прорвалось ее отчаяние и страх. Королева всегда умела контролировать свои эмоции. И она не позволяла ни мне, никому еще, видеть то, что творилось на ее душе. Нет, она не была чёрствой, мама считала, что нам ни к чему тревожиться за нее, полагая, что нам и так хватает забот.

Матушка присела рядом со мной и приподняла мою голову, чтобы тут же напоить солоноватой водой.

— Я так давно не практиковалась в отварах, сынок, ты возрождаешь во мне мага.

Не ответил, жадно глотал целебную влагу.

— Вот и молодец, — вздохнула она и вытерла мой рот. — У меня ощущение, что мы вернулись на много лет назад, когда ты был совсем крошечным.

Кто бы мог подумать, что ее слова станут пророческими! Я не мог обходиться без посторонней помощи. Я видел, слышал, говорил, но не владел ни своей телом, ни магией. При этом мой резерв был полон. Я знал, что стихия огня все еще со мной, однако не был уверен, что проклятый дар Безымянного Бога является частью моей магии.

Я не знаю, что было замешано в том отваре, который подала мне матушка, но я практически сразу уснул, так и не получив ответы на свои вопросы.

В последующие два пробуждения, мама легко опережала мой затуманенный мозг, а потому я безропотно пил очередную порцию зелья, а вот на третий раз ей бы пришлось повозиться, чтобы я проглотил хоть каплю.

— Судя по всему больше ты спать не собираешься, как и пить зелье? — вздохнув спросила королева.

— Нет, пока ты не расскажешь, что я здесь делаю, — я не был зол за снотворное. Скорее опустошен тем, что не способен ни на что, даже сопротивление мое было жалким. Плотно сжатые губы — вот и все оружие.

Захоти она, и давно бы открыла мой рот, да влила свое пойло. Ее останавливало лишь одно — я начну сопротивляться. А значит пытаться встать и тогда, по ее убеждению, мои раны вновь откроются.

— Хорошо, — согласилась она и отошла, чтобы убрать кувшин и бокал. — Я начну издалека.

— Чтобы убаюкать своим голосом? — не сдержался от язвительности.

Нет, я все же лгал, говоря, что опустошен. Меня бесила эта ситуация, и тот факт, что я стал бесполезным овощем. Собственная магия насмехалась. Льющийся поток силы уходил в никуда. Я дважды призывал огонь и дважды энергия уходила в пространство чистым потоком без примеси стихии. Я просто разорил свой резерв не добившись ничего, кроме тяжелого запаха серы.

Я впервые сталкивался с подобным и мой мозг отказывался выдавать хоть что-то схожее моей ситуации.

Возможно, целители знали больше, но где они и где я… Если Элдрон не обеспокоится моим отсутствием и не станет искать, то боюсь, что этот маяк станет могилой мне и матери.

И ведь когда я перенес королеву сюда был уверен, что лучшего места не найти. Что, собственно, так и было.

Заброшенный маяк блокировал поисковые заклинания, начертанные мной руны, отводили глаза всем пришлым, случайно забредшим на территорию маяка, а также вселяли бесконтрольный ужас, который гнал прочь и как можно дальше.

Я загнал мать в ловушку и никому не сказал, где именно будет находиться королева, пока в Первом Королевстве творятся бесчинства. Я утешал себя лишь тем, что вдали от отца она наконец стала себя лучше чувствовать.

— Когда-то давно один маленький мальчик очень сильно испугал свою мать. Так сильно, что она решилась на отчаянный шаг. — Матушка присела на край кровати и ласково потрепала меня по небритой щеке. — Тебе тогда было семь лет, и мне кажется, ты даже не помнишь, что натворил.

Я вовремя прикусил язык и не спросил, что конкретно она имеет ввиду, а то бы ехидство пролезло, оставив на сердце матери очередной рубец. Все-таки я никогда не был послушным ребёнком.

— Ты ведь знаешь, что твоим шалостям не было конца и края, верно? — мама улыбалась, но ее взгляд был направлен куда-то далеко, наверно, в прошлое. Она воссоздавала в памяти образ маленького мальчишки, и тех дней, когда, несомненно, была счастлива.

— Даже у Элдрона магия проснулась позже, ты же превзошел всех в роду Валруа, впервые затопив столовую в пять лет. Именно вода стала твоей первой стихией, на которую практически сразу ответил огонь.

— Грустная улыбка коснулась ее губ. — Мы выходили из обеденной комнаты хорошо пропаренные, мое платье встало колом, от чего кожа нещадно чесалась. Я помню все, будто это было вчера…

Я же замер, боясь пропустить хоть слово, я не помнил этого! Нет, я знал, что пробудил магию в довольно раннем возрасте, но вот каким образом — нет. И это так странно, мне казалось, что я сохранил в памяти все.

— Ты тогда сильно испугался, твой королевский рёв, оглушил бы и добрую сотню солдат! — мама рассмеялась. — Самым невозмутимым был Элдрон, он-то и приструнил тебя, назвав невообразимой плаксой. Тебя это так сильно обидело, что начиная с того дня началось ваше соперничество.

«Разве?» — хотелось спросить, но я смолчал. Потому что мама бы не стала лгать. А я, видимо, не так хорош в своих воспоминаниях.

— Конечно, все полагали, что ты просто проказничаешь, устраиваешь брату различные пакости просто потому, что тебе так хочется. Но…материнское сердце не обманешь, даже если оно в королевской груди. Ты выбрал себе соперника, а мог бы назвать своим наставником!

Мне даже в сознательном возрасте такая мысль не приходила на ум. Брат, равный, соперник — да, но как наставник — нет.

А ведь он бы мог многому меня научить. К примеру, ледяной маске, что вечно носит вместо своего лица! Я в таком совершенстве не владею своими эмоциями и телом.

— Я надеялась, что со временем вектор выбранного тобой направления изменится, однако, ты так и не смог увидеть в нем учителя. — Мама вторила моим же мыслям. Она нахмурилась и закусила губу. Минуту о чем-то размышляла и только после недолгой паузы, заговорила. — Тот день я не забуду никогда. Вряд ли ты догадываешься, но ты находился на волосок от гибели. Ты всегда такой был: совсем не глупый, добрый, отзывчивый мальчик, который не всегда оценивал реальную для себя угрозу. Что касается других — тут ты, без сомнения, на высоте.

— Я помню тот день, — тихо признался ей. — День, когда к нам прибыла делегация из Третьего Королевства.

— Удивительно, — притворно ахнула матушка, — значит, ты осознанно шел на гибель?

— Я поступил так, как был должен, мама. — Я действительно понял, о чем она говорит. И что самое странное, до сего дня ни разу не вспоминал о том инциденте. — Тем, кто выпустил песчаного змея — был я.

К нам приехала делегация с небывалым чудом — песчаным змеем. И пусть тот еще не был взрослой особью, являл собой небывалую мощь и вселял неподдельный ужас. Всем хотелось посмотреть на эту тварь вблизи.

И, конечно, я не был исключением.

Кто его знает, что там было о моей голове, но пока слуги и дети издалека любовались монстром, я искал иные пути знакомства с магическим существом. Кто бы сомневался, что я его нашел!

Да только я не учел, что могут пострадать окружающие, как и не учел того, что даже загонщики из песчаного государства могут не вмешаться в критический момент!

Что ими двигало? Может желание сбить спесь с самовлюблённого принца, может им был отдан приказ, а может они просто не узнали во мне особу королевских кровей.

Но факт остается фактом, я не только выпустил песчаного змея, но и стал причиной гибели людей.

Наверно, именно тогда я и понял насколько хрупка и недолговечна человеческая жизнь, и что самое главное — насколько она бесценна.

И если первые мгновения я отходил от шока, глядя на то, как легко змей вкручивается в землю, это не смотря на заверения дарителей, что экземпляру нужен песок, то после того, как погибли первые люди, опомнился.

И бросился наперерез очередной атаке. Пострадал мой наставник. Его рана стала катализатором для моей магии, я соединил обе стихии, выдав такую сумасшедшую комбинацию, что потерял сознание.

Собственно, червь выжил и был отправлен в академию, а позже стал стражем Али Арана.

— Так вот, Райан, тот твой поступок, опустим каким он был и не станем давать ему оценку, — мама ласково потрепала мои волосы, — сподвиг меня на не менее отчаянное действие, твой отец если бы узнал, устроил бы настоящий скандал.

Мама улыбалась своим мыслям.

— Но я рада, что сделала это, потому что я спасла твою жизнь. Как делала это неоднократно.

Всего мгновение до понимания. Слишком уж виноватым сделалось лицо королевы.

— Ты… — и пусть я не чувствовал, был уверен, что у меня взмокла спина, а волосы на голове зашевелились, не меньше! — Обратилась к жрецам?!

Я добровольно прошла ритуал «Притяжение», связав твою смерть со своей жизнью.

— Сколько? — хрипло спросил я. — Сколько лет тебе осталось?

— Не знаю, — мама виновато улыбнулась. — На тот момент, когда я родила Мэтта и пожелала обеднить ритуал на двоих сыновей…

— Сумасшедшая! — прохрипел. — Мама, ты…

— Не сделала этого, — жестко закончила она. — Тридцать лет взамен ста, Райан. Я не пошла на это.

— Ты… — я буквально задохнулся воздухом и закашлялся. — Ты сократила свою жизнь почти вчетверо!

Мама!

— Я не жалею. — Резко оборвала меня матушка. — Не жалею и никогда не пожалею! И сделала бы это еще тысячу раз, если бы потребовалось! Ты мой первенец, Райан. Долгожданная радость, сын, единственный и неповторимый!

Мама закусила губу и отвернулась. Как бы я сейчас хотел обнять ее, успокоить, утереть слезы. И попросить прощения. Сколько раз я попадал в передряги рискуя собственной жизнью? Кто ж знал, что королева решится на подобное? Каждый раз, когда смерть подходила слишком близко, она отбирала годы жизни матери, оставляла меня буквально на грани, давая выбраться из ее чудовищных лап, позволяя моему сердцу биться, а душе находиться в бренном теле.

Каждый ранний седой волос на ее голове — это я. Каждая морщинка, тоже я.

— Вот почему, — выдохнул, нарушая тишину, — вот почему ты была буквально обвешана артефактами и амулетами! И твоя магия стала слабее, если совсем не исчезла…

Меня захлестнула паника, я не могу ей помочь. Не могу обратить вспять ритуал! Он замешан не просто на крови и дыхании, за столько лет он сросся с ее организмом, въелся в кости, проник в разум и органы.

— Я не жалею, — вновь повторила мама. — Не смей себя винить. Ты научил меня быть мамой, Райан.

Именно на тебе, путём проб и ошибок, я постигала тонкую науку любви матери к своему дитя. Ты стал моим огромным миром, который затмил собой все прочие. Даже твой отец не значил для меня столько, сколько вы с Мэттом. Мои мальчишки, вы такие разные… Я не могла забеременеть очень долго, появление твоего брата стало сюрпризом и настоящим чудом.

Я молчал, что я мог сказать?!

— Я знала, что твой отец никогда не будет принадлежать только мне. Наша любовь стала подарком. Я приняла Элдрона, но истинной матерью ему стать не смогла. И не потому, что не хотела. Эл никогда и никого не пускал в своё сердце. Он не распахивал свою душу полностью. Оставлял лишь лазейку, но никогда по-настоящему не давал и шанса. С твоим рождением, а после и с появлением Мэтта, я с головой погрузилась в новую для себя роль. Отстранилась от государства, доверив мужу нести бремя власти в одиночку. Я упустила момент, когда наша с ним связь дала трещину. Ты можешь не говорить, но я знаю, что ты вынес отцу приговор. Он больше не принадлежит себе. Ладрон не тот человек, каким был и прежним ему уже не стать. Я согласись прятаться лишь потому, что была абсолютно уверена: придет час, когда состоится обмен. Я ошиблась только в одном, моя жизнь все еще теплится в этом теле.

— Ты знала, что я собираюсь сделать?

— Я твоя мать! За столько лет я выучила каждую твою черточку, каждое твое движение и гримасу! И не понять, что ты не останешься в стороне от войны, тем более заполучив дар Утратившего… — мама покачала головой. — Райан, неужели ты всерьез считал, что, ступив на тропу противостояния с мужем, я не знала на что иду? Я сделала все, что было в моих силах. Все, чтобы в будущем у тебя появились союзники, потому что мой сын не слабак и не трус! И я с должным смирением принимаю твой выбор, но это не значит, что не попытаюсь спасти!

— Матушка… — у меня глаза защипало, но я даже головы повернуть не мог, чтобы скрыть свои слезы.

Кто сказал, что мужчины не плачут? Впрочем, сейчас я в первую очередь был сыном, а не мужчиной. Дитя королевы, беспомощное, буквально вытащенное из лап смерти.

И бесконечно благодарное за помощь и бесценную любовь.

— Долг любой матери, Райан, защитить своего ребенка. Я не смогла этого сделать с Мэттью, я и сама тогда нуждалась в помощи. И мне жаль, что…

— Он в полном порядке, — поспешил ее заверить. — Жив, здоров, все такой же безбашенный. Вновь воссоединился со своим стражем.

Мама облегченно выдохнула, а на ее лице заиграла улыбка.

— Спасибо, — прошептала она и вытерла мои слезы. — Ты хотел знать, как оказался здесь. Тебя перенесло порталом, который был настроен на твою метку. Ту самую, что создается при ритуале. До этого дня, метка ни разу не срабатывала, теперь же… Я не знаю, что произошло, и кто нанес тебе смертельный удар, но он запустил последний механизм ритуала.

Связующего переносит к погибающему, добровольно обменявшего свою жизнь на жизнь связанного. Вот он последний механизм, но мама жива, и даже ухаживает за мной. Значит ли это, что еще есть шанс продлить ее годы?

Я бы хотел в это верить. Я цеплялся за эту лазейку и с надеждой смотрел в добрые и полные нежности глаза мамы.

— Не смотри на меня так, мы оба знаем, что мне осталось недолго. И я бы хотела последние дни провести рядом с Ладроном, Райан. Поэтому, возьми в кулак все свое мужество и наберись терпения, ты вернешься к своей возлюбленной, но сначала, должен восстановиться!

— Боюсь, без меня это невозможно. — Сиплый тихий голос раздался справа.

Я ничего не видел, но матушка вздрогнула и молниеносно встала с кровати. Мало того, она явно закрыла меня собой от кого-то, чей голос я не узнал.

А может и слышал раньше, но что-то явно было так.

— Вы не узнаете меня, ваше величество? — тихо спросила гостья. — Это я, Хейли Сизери.

— Что же с тобой стало, девочка, — потрясенно выдохнула мама, от чего я не на шутку испугался.

Откровенно говоря, в голове было пусто и звонко. Почему все происходит именно так? Почему в роли спасителя, всегда предстает она, если именно я ее мужчина? В эту секунду я так сильно разозлился на себя, что остро пожалел о своей жизни.

— Я всего лишь умерла и воскресла, — совершенно серьезно ответила любимая и я похолодел. — Дайте, пожалуйста, пройти. Три недели в таком состоянии могут привести к фатальным изменениям. Мы же не можем этого позволить?

— Три недели?! — взвыл я.

— Не шевелись! — попросила Хейли и наконец, подошла ко мне.

Я жадно скосил глаза, желая рассмотреть то, что так сильно напугало в Хейли матушку и онемел.

— Ты обещал, что будешь любить меня любую, — вдруг напомнила девушка, и склонилась надо мной.

— У меня все то же сердце, и даже душа — моя, изменилась лишь магия и цвет волос. Но это ведь не критично?

И я бы мог принять ее тон за шутливый, да только в нем было больше язвительности, чем иронии.

— Прости, но ты будешь подопытным кроликом, — вздохнула она и осторожно коснулась моего лица.

— Обещаешь потерпеть и не пытаться двигаться?

Сглотнул и попытался кивнуть. Совсем забыл, что не могу этого сделать.

Хейли нахмурилась, но промолчала.

— Обещаю, — выдавил я.

— Вот и отлично, мы тебя заждались, а особенно — он. — Я так хотел бы увидеть улыбку на ее лице, но она и не пыталась меня подбодрить. Ставила перед фактом. — Шеллис, как только я закончу, ты должен сделать то, о чем я просила.

«Шеллис?!»

Раздавшееся шипение Хейли приняла за ответ, а в следующий момент я не сдержался от крика:

— Что это?! Хейли, что… — меня окутал плотный, густой туман. Необъятная, прохладная тьма, заставившая мое тело подняться в воздухе и перевернуться.

Теперь я лежал на животе, полностью обнаженный, и сгорал от стыда за свое состояние и внешний вид.

Я ничего не мог поделать со своими чувствами. Но меньше всего мне хотелось когда-нибудь предстать перед избранницей в таком жалком состоянии! Ненависть щедрыми горстями плескалась в груди, обещая вылиться в катастрофу.

— Моя тьма, — касание ладони на моей спине и уверенное, — я в тебя верю. Потерпи, скоро чужое уйдет.

Глава вторая

Хейли Сизери.

— Изумительно, я ждала мужчину, — мелодичный, чуть хрипловатый голос заставил меня открыть глаза, и я тут же зажмурилась.

Странная эта смерть, и привидится же!

— Милая, ты не умерла, да и не торопись с этим делом. У тебя еще все впереди.

— Не умерла? — этого достаточно, чтобы я широко раскрытыми глазами посмотрела на незнакомку.

— Вы уверены?

— Конечно, — женщина улыбнулась. — Мы с тобой на Грани, посмотри, вон, те души, что ты так жаждешь возродить.

Я повернула голову в ту сторону, которую указала незнакомка.

— Дети?!

— Конечно, ведь у них отобрали их жизнь.

Рывком села и огляделась. В тот момент как я повернула голову, поняла, что однажды уже бывала здесь.

Когда видела Вейру. Но теперь я видела не только облака.

Повсюду, куда падал взор были люди, или то, что от них осталось — души.

— Тебя смущают декорации? — женщина села подле меня и свесила ноги с облака.

Сложно поверить, но я действительно сидела на облаке.

— Посмотри, девочка, сколько их, посмотри, они сейчас уйдут, не станут смущать тебя еще больше.

Я вновь обвела взглядом доступное мне пространство и содрогнулась от ужаса. Сложно сосчитать сколько их было, но термин «много» не и описывает и сотой доли того, что я видела.

— Это коренные жители твоего мира и все они мечтают о покое. Никто уже не мыслит о перерождении. В этом месте не властно время, его просто нет, ничего нет.

— Кто вы? — я поежилась и повернулась к говорившей, вновь поразившись ее внешности. — И почему вы так сильно похожи на меня?

Незнакомка хрипло рассмеялась, но ответила:

— Не я на тебя, а ты на меня. Я та, кто дала жизнь матери Хеллы и та, кто погубил ваш мир.

— Почему вы так говорите? Если во всем виноват Велиар?

— Мой отец, безусловно виноват, — качнула она головой. — Но и моя вина не меньше.

— Сложные семейные отношения…

Женщина запрокинула голову и громко рассмеялась.

Только ни радости, ни веселья не было в том смехе, она будто боль свою выплескивала через него.

— Матушка, Райан, отец… — я намеревалась подняться с облака, правда, как очнуться не представляла.

— Стой, если в их душе достаточно света, то ничего с ними не случилось.

— Откуда вы знаете?

— Ты же произнесла заклинания Жизни, последнее уничтожает тьму. Поверь, если хоть один из них познал любовь, то, несомненно, выживет.

— Заклинания Жизни? Вот эти аррейро…

— Все, что ты проговорила, используя «атэх», являются заклинаниями магии Жизни.

— «Атэх»?

— Ритуальный нож.

Я сомневалась в том, что говорила незнакомка. Да и что значит, если любили, а если нет? Теперь всем моим друзьям и близким…

— Девочка, ты ведь еще хочешь вернуться обратно и жить долго и счастливо?

— Конечно.

— Тогда успокойся, и не пытайся спрыгнуть вниз, потому что в этом случае, ты останешься здесь навсегда.

— Вы же сами сказали, что я не умерла!

— Для тех, у кого есть шанс вернуться в реальный мир, это — не полная смерть.

Я тряхнула головой, я больше ничего не понимаю!

— А вы можете говорить доступнее, — не сдержалась, съязвила. Меня расстраивала эта ситуация. Мы всем рискнули, чтобы воскресить богов, чтобы приблизиться наконец, к тому, чтобы изгнать захватчиков, а по факту, не добились ничего!

— А ты готова слушать?

— Если от этого зависит жизнь моих друзей, то да.

— И твоя тоже, — обречённо произнесла собеседница.

Промолчала, чтобы не сболтнуть лишнего. Не нравилась она мне, и внешностью своей в первую очередь. Я нагло рассматривала ее волосы, не знаю, что привлекло мое внимание. Но это что-то не отпускало и заставляло разглядывать полупрозрачную прическу.

— Наверно, ты ищешь это? — женщина ловко выудила из густой копны черноного цвета пшеничную прядку. — Вы все смотрите на мои волосы, будто ищете отклик на свою магию.

— Все?

— Ты четвертая, кто провел ритуал.

— Быть не может!

— Ну почему же сразу не может? В идеале попыток должно было быть девять, но… наконец пришел нужный человек.

— Вы сейчас пошутили?

— Полагаешь у тебя есть время на шутки? — женщина прищурилась и в упор посмотрела на меня.

— Нет, — я не знаю, покраснело ли мое лицо, но ощущение стыда захлестнуло. Действительно, вряд ли бы надо мной стали подтрунивать в таком-то месте!

— Прости, — вдруг покаялась незнакомка и еле слышно выдохнула, — я так устала. Как тебя зовут, девочка?

— А вы не знаете?

Вместо ответа незнакомка закатила глаза и хрипло рассмеялась.