Капитан мэйдэй Чернобровкин Александр

(«мэйдэй» — международный сигнал бедствия)

Действующие лица:

КАПИТАН (Кап.)

ДИСПЕТЧЕР (Дисп.)

СТАРШИЙ ДИСПЕТЧЕР (СД)

Кап. Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй! Это теплоход «BBC Colombia», «BBC Colombia», «BBC Colombia». Мэйдэй. Это теплоход «BBC Colombia». Позывной Зулу-Дельта-Фокстрот-Гулф-Фо. Положение неизвестно, Мне требуется немедленная помощь! Овер.

Дисп. «BBC Colombia» — Центр движения судов. Сообщите ваши координаты и какая помощь нужна? Овер.

Кап. Центр — «BBC Colombia». Я не знаю свои координаты. Оба GPS-навигатора разбиты, оба локатора тоже. И остальные приборы выведены из строя. Работает только УКВ-радиостанция. Овер.

Дисп. Я не наблюдаю вас на своем локаторе. Какие у вас сейчас скорость и курс? Овер.

Кап. Мы лежим в дрейфе в открытом море. Главный двигатель застопорен, и я не могу его запустить с мостика, а из машинного отделения и подавно не смогу: я не механик, я капитан. (Насмешливо). Могу сообщить только направление ветра — юго-восточный, около двух баллов, и высота волны около полуметра. Овер.

Дисп. Странно. У нас по прогнозу сейчас ветер северо-западный, шесть балов и высота волны до трех метров. Овер.

Кап (раздраженно). Я уже двадцать лет капитаном, и вряд ли перепутаю два балла с шестью! Овер.

Дисп. Не сердитесь капитан. Наверное, это синоптики перепутали, хотя, глядя за окно, я склонен им верить. Давайте перейдем к делу. Что с вами случилось, какая помощь нужна? Овер.

Кап. Я не знаю, что с нами случилось. Меня разбудил будильник на ночную вахту. Я обычно сплю перед ночной. Начал умываться и вдруг понял, что чего не хватает. Догадался — двигатель не работает. Значит, что-то случилось. Я бегом на ходовой мостик. А там никого и все приборы разбиты! Я хотел позвать старшего помощника, который должен быть на вахте, но не могу вспомнить, кто у меня сейчас старпомом. Овер.

Дисп. Откуда и куда вы шли, капитан? Овер.

Кап. Я не помню! И судового журнала тоже нет. Я и название судна не мог вспомнить, пока не увидел на переборке возле УКВ-радиостанции лист с его данными. Овер.

Дисп. Вы бы спросили у членов своего экипажа. Овер.

Кап. Каких членов экипажа?! Я же говорю вам: на судне нет больше НИКОГО! Я один, понимаете?! ОДИН! Овер.

Дисп. Я вас понял капитан. Успокойтесь. Вы проверили: спасательные шлюпки и плоты на месте? Овер.

Кап. Да, все спасательные средства на своих штатных местах. Их даже не пытались использовать, я проверил. Это первое, что я сделал, когда понял, что на судне больше никого нет. Овер.

Дисп. Расскажите, что вы помните. Что было до того, как вы легли спать? Овер.

Кап. Ничего не помню. Такое впечатление, что я заново родился, когда проснулся. Я даже не помню, как меня зовут. Овер.

Дисп. Но помните, что двадцать лет проработали капитаном. Овер.

Кап. Да, это помню. И больше ничего. Мне самому странно. Овер.

Дисп. А когда спали, вы не слышали никаких… подозрительных или необычных шумов, чего-нибудь не такого, как всегда? Овер.

Кап. Нет, не слышал. Если бы услышал, сразу бы проснулся. Я же капитан, отвечаю за судно. Все время настороже. Даже на берегу не могу спать спокойно. Овер.

Дисп. А что вам снилось — помните? Овер.

Кап. Да, как обычно, профессиональный сон: будто веду большое судно по узкой извилистой речушке, чудом умудряюсь не сесть на мель и вдруг вижу впереди скалы и понимаю, что обойти их не удастся. И тут, к счастью, зазвенел будильник. Овер.

Дисп. Пророческий сон. Овер.

Кап. Получается, что так. Овер.

Дисп. Вы обошли все судно, капитан, заглянули во все отсеки, в трюма? Овер.

Кап. Да, я обшарил судно от клотика до киля. Заглянул даже в балластные цистерны. Ни одной живой души. Хотя бы крыса одна попалась! Овер.

Дисп. Крыса вряд ли бы вам рассказала, что произошло. А продукты питания есть на судне? Овер.

Кап. Есть, полные кладовые. Этих запасов хватило бы месяца на три, если не больше. Вода и топливо тоже есть, причем под завязку. Значит, рейс намечался продолжительный. Овер.

Дисп. А груз какой в трюмах? Может, по грузу догадаемся, откуда и куда вы шли? Овер.

Кап. В трюме гранит в блоках. Никакой маркировки. Определить по виду, из какой он страны, я вряд ли сумею. Всё, что я знаю о граните, это то, что он один из самых опасных грузов: часто смещается и переворачивает судно. К счастью, блоки не шлифованные, меньше шансов, что сместятся, и хорошо раскреплены досками. На досках тоже никакой маркировки, а из какого они дерева — понятия не имею. Я не столяр. Овер.

Дисп. Я тоже не смогу отличить сосновую доску от дубовой. Хотя прадед мой был столяром. Овер.

Кап. Гранит погружен очень толково. Видимо, у меня был хороший старший помощник. Овер.

Дисп. А в каютах вы не заметили ничего необычного? Разбросанные вещи, следы борьбы или еще что-нибудь странное? Овер.

Кап. Заметил. В каюте старшего помощника на палубе было большое темно-красное пятно. Прямо посередине каюты. Я еще подумал, что это кровь. Потрогал наслюнявленным пальцем, чтобы проверить, но никаких следов на пальце не осталось. Это оказалась засохшая краска. Причем пятно такой формы, будто краска вытекала из чего-то, лежавшего на палубе. Она уже успела засохнуть, но случилось это недавно, не успела потемнеть и не затоптана. Странно такое видеть у старшего помощника. В каюте чистота и порядок, все разложено по ящикам и полкам, а посреди каюты такое пятно! Почему не приказал вывести его или хотя бы закрасить? Овер.

Дисп. Наверное, не успел. Овер.

Кап (насмешливо). Хотел бы я знать, куда он спешил?!.. Но что еще удивительней, пятна от вытекшей темно-красной краски есть и в других каютах, причем в разных местах: на кроватях, на столах, а у боцмана на палубе в душевой. Овер.

Дисп. И тоже засохшие? Овер.

Кап. Да. Скорее всего, их разлили в одно время. Я никак не могу понять, кто и зачем это сделал? Если это шутка, то довольно глупая! Овер.

Дисп. А может, это не шутка? Может, это подсказка на вопрос, куда делся экипаж? Овер.

Кап. И что значит эта подсказка? Овер.

Дисп. Пока не знаю. Возможно, есть какая-то связь между этими пятнами и исчезновением экипажа. В вашей же каюте таких пятен нет — и вы остались на судне. Овер.

Кап. Да, в моей каюте таких пятен нет, зато оба полотенца в умывальнике испачканы краской, но светло-красной. Такое впечатление, что кто-то, кто разливал краску в каютах, потом помыл руки и вытер их полотенцами. Но, к вашему сведению, темно-красная краска не могла стать светло-красной, сколько не разбавляй ее водой. Овер.

Дисп. Я знаю. Может быть, светло-красную использовали в каком-то другом месте, которое вы пока не нашли? Овер.

Кап. Я тоже так подумал. Но она мне нигде не подалась. Даже в малярной такой краски нет. Как и темно-красной. Мне почему-то кажется, что таких красок у нас и раньше не было. У меня в голове вертится какое-то воспоминание, связанное с пожарным имуществом. Вроде бы его надо было покрасить, а на судне не оказалось красной краски. Или его раньше покрасили, поэтому и не осталось краски… Или это было в предыдущем рейсе?… Не помню. Овер.

Дисп. Больше ничего подозрительного не заметили? Вещи экипажа на месте? Овер.

Кап. Вроде бы. Я ведь не знаю, у кого и что было с собой. Но если бы собирались в спешке, это было бы заметно. А так — обычная обстановка в каютах: у кого-то чуть чище, больше порядка, у кого-то погрязнее. Овер.

Дисп. Но непорядок в каюте старшего помощника вам бросился в глаза. Овер.

Кап. Да. Я почему-то знаю, что в его каюте должен быть идеальный порядок, как и в моей. Овер.

Дисп. Вы бы посмотрели вещи старшего помощника, его одежду. Вдруг вспомните, как он выглядел? Овер.

Кап. Смотрел я его вещи. Даже одеколон его понюхал. У меня отличная память на запахи. Этот одеколон я не помню, а запах в его каюте помню. Я помню запахи всех судовых помещений. Мне кажется, я помню их со всех судов, на которых мне доводилось работать. Овер.

Дисп (шутливо). Я такими способностями не могу похвастаться! С трудом отличаю духи жены от духов дочери. Овер.

Кап. Завидую вам. Если бы вы знали, как тяжело жить с таким обонянием! Овер.

Дисп. Догадываюсь… А какой-нибудь новый, незнакомый запах вам не попадался? Овер.

Кап. Вы знаете, попадался в коридорах на всех трех жилых палубах. То есть, был обычный их запах и в нем как бы растворился еще один. Или не один? Даже не знаю, как сказать. Вроде бы один, но какой-то он многогранный, если можно так сказать о запахе. Овер.

Дисп. И какие у вас ассоциации с этим запахом? Овер.

Кап. Трудно сказать… Я помню случай из детства. Мне тогда было лет десять-одиннадцать. Неподалеку от нашего дома, на пустыре, убили человека ударом железного прута по голове. И мы, мальчишки, пошли туда посмотреть. Трупа уже не было и полиции тоже, только двое взрослых стояли неподалеку и что-то обсуждали. Мы подошли к тому месту. Сразу нашли его: трава там была примята, но крови не было. И меня тогда поразил запах на этом месте: смесь боли, ужаса, смерти — и дикой, животной ярости и опьяняющего восторга, радости победы. Так вот, запах в коридорах надстройки напомнил мне тот, из детства. Правда, в этом запахе было еще что-то, типа немого вопроса, смеси удивления и непонимания с чувством вины: «Как же такое могло случиться?!». Овер.

Дисп. Капитан, а вдруг на судне случилось какое-то преступление? Оружие на судне было? Овер.

Кап. Было, но только у меня. Старый револьвер. Такие только в музее можно увидеть. Я нашел его в своем столе. В барабане у него стреляные гильзы. Я понюхал их и ствол: из револьвера стреляли так давно, что даже запаха пороховой гари не осталось. Овер.

Дисп. Но все-таки из него стреляли. Овер.

Кап. Да, стреляли, но, как минимум, несколько лет назад. Я это точно знаю, хотя не знаю, почему. Может быть, у меня хобби — охота? Овер.

Дисп. Может быть. А еще у кого-нибудь могло быть оружие? Овер.

Кап. Вряд ли. Я ничего не нашел в каютах, хотя осматривал их очень внимательно. Я ведь не сразу с вами связался, пытался сам понять, что произошло. Овер.

Дисп. И какие у вас есть версии произошедшего? Овер.

Кап. Естественных, логичных — никаких. Овер.

Дисп. А нелогичных? Овер.

Кап. В голову приходит всякая чушь типа «летающих тарелок» или «Летучего голландца». Овер.

Дисп. У меня, кстати, тоже появились такие предположения. Овер.

Кап. Я не верю во всю эту чушь. Я столько лет отплавал, видел много чего, и все в конечном итоге объяснялось вполне земными причинами. Овер.

Дисп. Тогда какими причинами можно объяснить исчезновение вашего экипажа? Овер.

Кап. Пока не знаю. Овер.

Дисп. Может быть, есть еще какие-то факты, которые вы не упомянули? Овер.

Кап. Да вот я как раз и вспоминаю, не пропустил ли чего-нибудь?… Вспомнил! Электрический чайник в кают-компании был еще горячий. Он выключается автоматически, но вода в нем закипает за несколько минут. То есть, его включили минут за пятнадцать-двадцать до того, как я вошел туда. Овер.

Дисп. Значит, всё произошло за пятнадцать минут до того, как вы проснулись? Овер.

Кап. А вот и нет! В кают-компанию я зашел не раньше, чем через полчаса, даже минут через сорок после того, как проснулся. Сперва я разбирался на мостике, пытался запустить главный двигатель. Потом пошел в каюту второго помощника, не нашел его, заглянул к старшему помощнику, старшему механику. Потом поднялся опять на мостик и по общесудовой связи приказал, чтобы все офицеры поднялись на мостик. Подождал минут пять и дал сигнал общесудовой тревоги. На мостик никто не прибыл, и я пошел обходить каюты и другие судовые помещения. В кают-компанию я зашел чуть ли не в последнюю очередь. Не знаю почему, но я потрогал чайник. И сразу одернул руку, потому что он был очень горячий. Очень! Овер.

Дисп. Странно! Получается, что кто-то еще был на судне, пока вы обходили каюты. Не мог же чайник включиться сам по себе?! Овер.

Кап. Чайник включиться не мог. Но и любой член экипажа не мог не прибыть на мостик по общесудовой тревоге. Овер.

Дисп. Действительно, что-то здесь не так. А не могли вы сами его включить, проходя там раньше? А потом забыли. Овер.

Кап. Я забыл только то, что было ДО ТОГО, как я проснулся. ПОСЛЕ ТОГО я помню все. Овер.

Дисп. Но про чайник вы тоже не сразу вспомнили. Овер.

Кап. Потому что не мог объяснить, кто его включил. Я еще подумал, что если расскажу про это, меня примут за сумасшедшего. Овер.

Дисп. Не беспокойтесь, не приму. А не было ли еще чего-нибудь такого же необычного? Овер.

Кап. Было. Возле камбуза стояла миска с сухими собачьими кормами. Овер.

Дисп. Что тут необычного?! Разве на судах не бывает собак? Я слышал, что моряки любят животных. Овер.

Кап. Не все. Я не переношу ни собак, ни кошек. Из-за них на судне только грязь и неприятности. Однажды, в начале моей капитанской карьеры, мои матросы забрали с собой из порта Саутгемптон бездомную собаку. Без моего ведома. Нас догнал патрульный корабль, арестовал. На судно наложили штраф. Плюс простой. Так что с тех пор на моих судах не бывает никаких животных. Овер.

Дисп. А может, зная эту вашу… особенность, вас пытались разыграть? Овер.

Кап. За подобный розыгрыш виновный сошел бы с судна в ближайшем порту. Овер.

Дисп. Понятно, вы строгий капитан. Овер.

Кап. Приходится. Вы даже не догадываетесь, какой порой бывает контингент. Иногда появляется такое желание перестрелять их всех! Овер.

Дисп. Надеюсь, такого желания не было в последнее время? Овер.

Кап. Вроде бы нет. Овер.

Дисп. Я еще раз проверил все суда в зоне нашего регулирования. Неопознанных и, тем более, дрейфующих нет. Овер.

Кап. Значит, мое судно где-то вне вашей зоны. УКВ-связь иногда преподносит интересные сюрпризы. Вы разве никогда не слышали переговоры судов, которые находятся за сотни миль от вас? Овер.

Дисп. Мне говорили об этом, но самому не доводилось слышать. Должен вам признаться, это моя первая вахта. Овер.

Кап. Поздравляю с почином! Вы один на вахте? Овер.

Дисп. Сейчас один. Старший диспетчер ушел ужинать, вернется через несколько минут. Овер.

Кап. Жаль, что старшего диспетчера нет. Может, он что-нибудь подсказал бы. Овер.

Дисп. Скорее всего, он бы что-нибудь посоветовал. Он здесь уже лет пятнадцать работает, много чего повидал. Овер.

Кап. Будем ждать, когда он вернется. Ладно, я пока обойду судно еще раз. Может, что-то пропустил. У меня такое чувство, что я что-то недоделал, что-то надо срочно выполнить. Никак не вспомню, что именно. Вернусь, свяжусь с вами еще раз. Овер.

Дисп. Хорошо, капитан. Я буду ждать ваш вызов. А пока поищу информацию о вашем судне. Овер. (Себе). Да, повезло мне в первое дежурство! Посмотрим, откуда и куда идет «BBC Colombia».

Играет грустная музыка. Потом открывается и закрывается дверь, заходит Старший диспетчер.

СД. Что ты там смотришь?

Дисп. Ищу информацию о судне. Тут такое произошло! Представляешь, со мной связался капитан судна «BBC Colombia». У него пропал весь экипаж! Я пытался помочь ему, но не смог. И на экране нашего радара его нет.

СД. Не ищи, не найдешь. Я забыл тебя предупредить. Лет сто пятьдесят назад здесь случилась трагедия — капитан перестрелял всю команду, а потом сам повесился. Время от времени его неприкаянная душа дает о себе знать. Мы с ним долго не разговариваем. Только понимаем, что это он, сразу прекращаем переговоры. Иногда ему везет — попадает на новичка типа тебя. Так что с боевым крещением!

Дисп. Сто пятьдесят лет назад?! Тогда на парусниках плавали, а это был капитан с современного судна!

СД. Он представился капитаном современного судна, а на самом деле это душа того капитана. Каждый раз, когда в мире по вине капитана гибнет судно, душа этого связывается с нами и просит помощи. Мы называем его Капитан Мэйдэй.

Дисп. Значит, судну «BBC Colambia», действительно нужна помощь? Надо сообщить о нем в координационный центр.

СД. Не надо, там уже всё знают. Мы проверяли несколько раз — наша информация запаздывала. Все случалось до начала разговора с капитаном Мэйдэй. Кстати, нашел, откуда и куда шло судно?

Дисп. Да, вот… Странно, они идут из Южной Америки в Австралию, а слышимость была такая, будто судно в нескольких милях от нас!

СД, Можешь позвонить в Австралию и узнать, что там произошло. Впрочем, скоро передадут в новостях по телевизору. (В эфир) . Капитан Мэйдэй — Центру. Спасибо за информацию! Овер.

Кап. Спокойной вахты! Овер.

THE END.