Продажное королевство Бардуго Ли

Колм сжал шляпу с новой силой.

– А куда еще я должен был пойти, Джес? Ты знаешь, как здесь опасно для… таких, как ты.

– Пап, – он наконец-то посмотрел отцу в глаза. – Ты же не говорил им, что я…

– Конечно, нет!

«Гриш. Почему они не произносят это слово вслух?»

Колм швырнул кусок войлока, который некогда был его шляпой.

– Я ничего не понимаю! Зачем ты привел меня в это ужасное место? Почему в нас стреляли? Что стало с твоими занятиями? Что стало с тобой?

Джеспер открыл и закрыл рот.

– Папа, я… я…

– Это моя вина, – выпалил Уайлен. Все посмотрели на него. – Он, э-э… он беспокоился о кредите, поэтому оставил учебу на время, чтобы работать на…

– Местного оружейника, – закончила Нина.

– Нина, – пробурчал Матиас предупреждающе.

– Ему нужна наша помощь, – прошипела она.

– Чтобы врать отцу?

– Это выдумка. Совсем другое дело. – Она понятия не имела, что замыслил Уайлен, но его определенно нужно было спасать.

– Да! – радостно воскликнул юноша. – Оружейника! А потом я… я рассказал ему о сделке…

– Их обманули, – встрял Каз. Его голос был холоден и резок, как всегда, но держался он немного зажато, словно шел по незнакомой тропинке. – Им сделали деловое предложение, которое казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Колм рухнул в кресло.

– Если так казалось, то…

– Да, вы правы, – ответил он. У Нины появилось странное ощущение, что Бреккер в кои веки говорил искренне.

– Вы с братом все потеряли? – спросил Фахи-старший Уайлена.

– С братом? – недоуменно повторил тот.

– Да, с твоим братом-близнецом, – напористо продолжил Каз, косясь на Кювея, который молча наблюдал за происходящим. – Они все потеряли. С тех пор брат Уайлена не произносит ни слова.

– Он похож на тихоню, – кивнул Колм. – И вы все… студенты?

– Можно и так сказать.

– Студенты, которые проводят свободное время на кладбище. Разве нам не нужно обратиться к властям? Рассказать им, что случилось? Эти мошенники могут обмануть и других.

– Ну-у… – начал Уайлен, но взгляд Каза заставил его умолкнуть. В гробнице наступила странная тишина. Каз занял место у стола.

– Власти вам не помогут. Не в этом городе.

– Почему?

– Потому что здесь законом управляет прибыль. Джеспер и Уайлен пытались заработать денег быстрым путем. Максимум, что сделают стражники, – это вытрут их слезки. Порой единственный способ добиться правосудия – вершить его самому.

– И тогда за дело берешься ты.

Каз кивнул.

– Мы вернем ваши деньги. Вы не потеряете ферму.

– Но для этого вам придется выйти за рамки закона, – заявил Колм и устало покачал головой. – Ты едва тянешь на выпускника.

– Кеттердам был моей школой. И я могу заверить вас в следующем: Джеспер никогда бы не обратился ко мне за помощью, если бы у него были другие варианты.

– Ты не можешь быть настолько ужасным, парень, – фыркнул Колм. – Ты не так долго живешь, чтобы обзавестись грехами.

– Я быстро учусь.

– Я могу тебе доверять?

– Нет.

Колм снова поднял свою мятую шляпу.

– Могу ли я доверить тебе помощь Джесперу?

– Да.

Господин Фахи вздохнул и окинул их всех взглядом. Нина машинально выпрямилась.

– Вы заставляете меня чувствовать себя слишком старым.

– Побудьте еще немного в Кеттердаме. Тогда вы почувствуете себя древним. – Каз наклонил голову набок и принял отстраненный, задумчивый вид. – У вас честное лицо, господин Фахи.

Колм озадаченно посмотрел на Джеспера.

– Ну, надеюсь, что так. Спасибо за наблюдение.

– Это не комплимент, – отозвался стрелок. – И я знаю этот взгляд, Каз. Даже не смей крутить свои шестеренки.

В ответ тот лишь медленно моргнул. Какой бы замысел ни зарождался в его дьявольской голове, останавливать его было слишком поздно.

– Где вы сейчас остановились?

– В «Острихе».

– Возвращаться туда небезопасно. Мы перевезем вас в отель «Гельдреннер». Зарегистрируем под другим именем.

– Но зачем?! – поперхнулся Колм.

– Потому что некоторые люди желают Джесперу смерти, и они уже использовали вас, чтобы выманить его из укрытия. Я не сомневаюсь, что они захотят взять вас в заложники, а у нас и так их хватает. – Каз написал инструкции Ротти и вручил ему очень толстую пачку крюге. – Не стесняйтесь обедать в ресторане, господин Фахи, но я настоятельно прошу вас воздержаться от экскурсий по городу и оставаться в отеле, пока мы с вами не свяжемся. Если кто-нибудь спросит, что вы там делаете, просто скажите, что приехали отдохнуть и расслабиться.

Колм окинул Ротти и Каза задумчивым взглядом. Затем решительно вздохнул:

– Нет. Я вам благодарен, но все это неправильно, – повернулся к Джесперу. – Мы найдем другой способ выплатить долг. Или начнем сначала в каком-нибудь новом месте.

– Ты не откажешься от фермы, – возразил Джеспер, а затем понизил голос: – Она там. Мы не можем ее бросить.

– Джес…

– Пожалуйста, пап! Пожалуйста, позволь мне все исправить. Я знаю… – он сглотнул, и его тощие плечи сгорбились. – Я знаю, что подвел тебя. Просто дай мне еще один шанс.

Нина подозревала, что обращался он не только к отцу.

– Нам здесь не место, Джес. В этом городе слишком много шума, слишком много беззакония. Ничто не имеет смысла.

– Господин Фахи, – тихо окликнул Каз. – Знаете поговорку о прогулке по коровьему пастбищу?

Брови Джеспера взмыли вверх, а Нине пришлось подавить нервный смешок. Что этот подонок из Бочки знал о коровьих пастбищах?

– Пригни голову и смотри себе под ноги, – ответил Колм.

Каз кивнул.

– Считайте Кеттердам очень большим коровьим пастбищем. – Хмурое лицо Колма расплылось в слабой улыбке. – Дайте нам три дня, чтобы вернуть ваши деньги и безопасно вывезти вас с сыном из Керчии.

– А это возможно?

– В этом городе все возможно.

– Эта мысль не придает мне уверенности.

Он встал, и Джеспер вскочил на ноги.

– Пап?

– Три дня, Джеспер. Затем мы поплывем домой. С деньгами или без них, – он положил руку на плечо сыну. – И, ради святых, будь осторожен. Вы все тоже.

Нина внезапно почувствовала, как у нее запершило в горле. Матиас потерял семью во время войны. Нину забрали у родных, чтобы тренировать, когда она была совсем маленькой. Уайлена, можно сказать, выгнали из отцовского дома. Кювей потерял отца и родину. А Каз? Она даже знать не хотела, из какого темного переулка он выполз. Но Джесперу было куда идти, было кому за ним приглядывать, был тот, кто мог ему сказать: «Все будет хорошо». Девушка представила золотые поля под безоблачным небом, дощатый дом, защищенный от ветра линией красных дубов. Безопасное место. Ей захотелось, чтобы Колм Фахи ворвался в контору Яна Ван Эка и приказал вернуть Инеж, пока ему не выбили все зубы. Ей захотелось, чтобы кто-нибудь в городе помог им, чтобы они не были так одиноки. Ей захотелось, чтобы отец Джеспера забрал их всех с собой. Она никогда не бывала в Новом Земе, но тоска по его золотистым полям напоминала тоску по дому. «Глупые, – осадила она себя, – детские мечты». Каз был прав – если они хотят правосудия, придется добиваться его своими силами. Но это никак не облегчало боль в ее осиротевшем сердце.

Колм попрощался с Джеспером и направился к каменному выходу из гробницы вместе с Ротти и Шпектом. У двери он обернулся, чтобы помахать им, и вышел.

– Мне стоило пойти с ним, – сказал Джеспер, маяча в проходе.

– Ты уже чуть не убил его один раз, – сухо заметил Каз.

– Нам известно, кто устроил засаду в университете? – спросил Уайлен.

– Отец Джеспера ходил к городской страже, – отозвался Матиас. – Уверен, большинство офицеров не гнушаются взятками.

– Верно, – кивнула Нина. – Но с чего банк так внезапно потребовал вернуть долг? Не думаю, что это совпадение.

Уайлен сел за стол.

– Если в дело вовлечены банки, за этим может стоять мой отец.

– Пекка Роллинс тоже имеет связи в банках, – нахмурился Каз, и Нина заметила, как его рука в перчатке сжимается вокруг головы ворона.

– Могут ли они работать вместе? – спросила она.

Джеспер потер руками лицо.

– Ради всех святых и тети Евы, давайте надеяться, что нет.

– Я ничего не исключаю, – ответил Каз. – Но все это никак не меняет того, что сегодня должно произойти. Вот, – он потянулся к одной из ниш в стене.

– Мои револьверы! – воскликнул Джеспер, прижимая их к груди. – Ох, ну, здравствуйте, мои красавицы. – Его лицо расплылось в ослепительной улыбке. – Ты вернул их!

– Сейф в «Кучевых облаках» несложно взломать.

– Спасибо, Каз! Спасибо.

От теплоты, которую проявил Каз к отцу Джеспера, не осталось и следа – она улетучилась так же быстро, как мечты о золотых полях.

– Что толку от стрелка без пистолетов? – спросил он, делая вид, что не замечает, как улыбка сползает с лица Джеспера. – Ты слишком много задолжал. Как и все мы. Сегодня мы начнем платить по долгам.

Наступила ночь, и они принялись за дело. Восковая луна наблюдала за ними своим сияющим глазом. Нина поправила рукава. Заморозки прошли, и погода наконец-то начала соответствовать середине весны. Ну, или тому, на что она походила в Керчии – на влажное, удушающее тепло звериной пасти. Облегчение приносили лишь короткие непредсказуемые бури. Матиас и Джеспер ушли к докам пораньше, чтобы убедиться, что гондола готова. Затем они вместе направились в отправной пункт, оставив Кювея на попечении Ротти и Шпекта на Черной Вуали.

Лодка бесшумно рассекала воду. Вдалеке Нина видела блеск фонарей, направляющих их вперед.

Револьверы Джеспера вернулись на свое законное место на его ремне, и они с Матиасом закинули винтовки за плечи. Каз спрятал в пальто пистолет, и с ним была его дьявольская трость, а Уайлен крепко держался за свою сумку Она была доверху набита взрывчаткой, фотобомбами и много чем еще.

– Надеюсь, мы не просчитались, – вздохнул парень. – Мой отец должен быть готов.

– Я на это рассчитываю, – ответил Каз.

Нина пробежалась пальцами по рукоятке пистолета, спрятанного в кармане легкого весеннего плаща. Она никогда прежде не нуждалась в оружии и не хотела его носить. Потому что я сама была оружием. Но теперь девушка себе не доверяла. Ее власть над собственной силой казалась ненадежной, словно она упорно тянулась за чем-то, что находилось немного дальше, чем предполагалось. Ей нужна была уверенность, что сегодня сила ее не подведет. У нее не было права на ошибку, когда от этого зависела жизнь Инеж. Нина понимала, что, будь она на Вельгелюке, битва прошла бы иначе. Инеж ни за что бы не похитили, если бы Нине хватило сил бороться с прихвостнями Ван Эка.

А будь у нее парем? Никто бы не смог ей противостоять.

Нина тряхнула головой. Будь у тебя парем, ты бы стала полностью от него зависима и сейчас бы плыла на Баржу Жнеца.

Никто не произнес ни слова, когда они пришвартовались и как можно быстрее и тише высадились из гондолы. Каз жестом приказал им становиться по позициям. Он зайдет с севера, Матиас и Уайлен с востока. Нина и Джеспер будут отвечать за стражников по западному краю периметра.

Нина сжала и разжала пальцы. Обезвредить четверых охранников. Ничего сложного. Еще пару недель назад это не составило бы для нее труда. Замедлить их пульс. Затем тихо отправить в беспамятство, чтобы не потревожить охранную систему. Но теперь она гадала: из-за чего ее одежда неприятно липла к телу, дело во влажности или в потливости на нервной почве?

В кафе она увидела очертания первых двух стражников на посту. Они опирались на низкую каменную стенку, поставив винтовки рядом с собой, и лениво переговаривались. Их речь звучала то тише, то чуть громче, сливаясь в общий гул. Проще простого.

– Закрой им глаза, – прошептал Джеспер.

Нина сосредоточилась на мужчинах, позволив своему телу настроиться на их чувства, нащупывая бьющиеся сердца, прислушиваясь к стремительному ритму крови. Впечатление, словно она вслепую плелась в темноте. Там попросту ничего не было. Какой-то частичкой разума она ощущала очертания их тел, след прежних умений, но на этом все. Она видела их собственными глазами, слышала своими ушами, но остальное было окутано тишиной. Ее внутреннее чутье, дар, который был у нее столько, сколько она себя помнила, сердце силы, которая была ее постоянным спутником с самого детства, просто перестало биться. Ее мысли крутились вокруг парема, того возбуждения, легкости, когда казалось, что сама вселенная лежит у ее ног.

– Чего ты ждешь? – поторопил Джеспер.

Встревожившись то ли от какого-то звука то ли просто от их присутствия, один из стражников посмотрел в их сторону, вглядываясь в тень. Затем поднял винтовку и подал сигнал своему товарищу идти за ним.

– Они идут к нам! – Джеспер схватился за револьверы.

Ох, святые! Если Джеспер выстрелит, остальные охранники узнают об их присутствии. Поднимется тревога, и весь их план полетит к чертям.

Нина приложила все усилия, чтобы сосредоточиться. Ее охватила тяга к парему, пронзая все тело, закапываясь в череп острыми коготками. Она заставила себя не думать об этом. Один из стражников споткнулся и упал на колени.

– Гиллис! – воскликнул второй. – Что с тобой? – Но ему хватило ума не опускать оружие. – Стоять! – крикнул он в их сторону, все еще пытаясь поднять друга. – Назовите себя!

– Нина! – яростно зашептал Джеспер. – Сделай что-нибудь.

Девушка сжала кулак, пытаясь сдавить гортань стражника, чтобы он не мог позвать на помощь.

– Назовите себя!

Джеспер достал пистолет. «Нет, нет, нет!» Она не будет причиной, по которой все сорвется. Парем должен был убить ее или оставить в покое, а не запирать в этом жалком, немощном чистилище. Нину охватила волна гнева – чистая, идеальная, отрезвляющая злость. Ее разум потянулся и внезапно схватился за что-то – не за тело, но хоть за что-то. Уголком глаза она заметила какое-то движение, тусклое очертание, выходящее из теней – клубы пыли. Они рванули к стражнику. Тот начал размахивать руками, словно отгонял стаю комаров, но пыль крутилась все быстрее и быстрее, превращаясь в практически невидимое размытое пятно. Стражник открыл рот, чтобы закричать, и облако исчезло. Он закряхтел и повалился на спину.

Его коллега все еще покачивался на коленях. Нина с Джеспером вышли вперед, и парень стукнул стражника прикладом револьвера по затылку. Тот потерял сознание и рухнул на землю. Ребята осторожно осмотрели второго охранника. Он лежал с открытыми глазами, глядя в звездное небо. Его рот и ноздри были забиты белой пылью.

– Это ты сделала? – спросил Джеспер.

А она ли? Нине казалось, что она чувствует привкус пыли на собственном языке. Так не должно быть. Корпориалы манипулировали человеческим телом, а не неорганической материей. Это была работа фабрикатора… и сильного.

– А это был не ты?

– Спасибо за доверие, но это полностью твоя заслуга, красавица.

– Я не хотела его убивать.

А чего она хотела? Просто заставить его умолкнуть. Слюна вытекла из уголка его приоткрытых губ тонкой струйкой.

– Осталось еще двое стражников, – сказал Джеспер. – И мы уже опаздываем.

– Как насчет того, чтобы просто стукнуть их по голове?

– Изощренно. Мне нравится.

Нину охватило странное ощущение, растекающееся по телу, но зато жажда парема приутихла. Я не хотела убивать его. Это не имело значения. По крайней мере сейчас. Стражники обезоружены, а их план пришел в действие.

– Пошли, – сказала она. – Пора забирать нашу девочку.

Инеж провела бессонную ночь в темноте. Когда ее живот заурчал, девушка предположила, что настало утро, но никто не явился, чтобы снять с нее повязку или принести поднос с едой. Похоже, Ван Эк больше не видел смысла в том, чтобы с ней нянчиться. Торговец и без того хорошо рассмотрел ее страх. Теперь ее страх послужит ему рычагом воздействия, – а не сулийские глаза Бажана или его попытки быть любезным.

Когда судороги прошли, Инеж с трудом подползла к вентиляционному отверстию и обнаружила, что его наглухо закрепили болтами. Должно быть, это сделали, пока она находилась в театре. Инеж ничуть не удивилась. Она подозревала, что Ван Эк оставил решетку в таком расшатанном состоянии только для того, чтобы дать ей надежду, а затем вырвать ее из рук.

В конце концов в голове прояснилось, и, лежа в тишине, девушка начала обдумывать план. Она заговорит. Она знала предостаточно убежищ, которыми Отбросы больше не пользовались, потому что их раскрыли или они просто стали им без надобности. С этого можно начать. Затем последуют предположительные укрытия, принадлежащие другим бандам Бочки. Ей было известно о переоборудованном грузовом контейнере, которым периодически пользовались Обломщики. Портовые Лезвия любили отсиживаться в отеле с сомнительной репутацией в паре улиц от Клепки. Они называли его «Пирожок с джемом» из-за выцветшего малинового цвета и белых карнизов, которые выглядели так, словно их покрыли глазурью. У Ван Эка уйдет большая часть ночи на то, чтобы обыскать все номера. Инеж будет тянуть время. Заставит торговца и его людей обегать весь Кеттердам в поисках Каза. Она никогда не была хорошей актрисой, но ее часто заставляли лгать в «Зверинце», и, кроме того, она провела достаточно времени с Ниной, чтобы научиться у нее некоторым трюкам.

Когда Бажан наконец появился и снял с ее глаз повязку, с ним было шесть вооруженных охранников. Девушка не знала, сколько прошло времени, но подозревала, что примерно сутки. Лицо Бажана было бледным, и он старался не встречаться с ней взглядом. Инеж надеялась, что он не спал всю ночь, а ее слова давили ему на грудь тяжким грузом. Он освободил ей ноги, но только для того, чтобы сменить веревки на кандалы. Они громко лязгали, пока стража вела ее по коридору.

На сей раз ее провели через задние двери театра, мимо комнат с декорациями и позабытым реквизитом, покрытым пылью, прямиком к сцене. Съеденный молью дырявый зеленый занавес опустили, так что зрительный зал был не виден. Отгороженность от остальной части театра, а также тепло, идущее от софитов, создавали на сцене удивительно интимную обстановку. Теперь она больше походила на настоящую операционную палату. Инеж коснулась взглядом сломанного угла стола, на котором она лежала прошлой ночью, и быстро отвернулась.

Ван Эк ждал ее в компании остроносого стражника. Девушка мысленно дала себе клятву. Даже если ее план не удастся, даже если он размозжит ее ноги в мясо, даже если она никогда больше не сможет ходить, Инеж найдет способ расплатиться с ним сполна. Она пока не знала, как именно, но она это сделает. Ей слишком многое пришлось пережить, чтобы позволить Ван Эку уничтожить ее.

– Боитесь, госпожа Гафа? – спросил он.

– Да.

– Какая честность. Вы готовы рассказать мне, что вам известно?

Инеж сделала глубокий вдох и опустила голову, пытаясь убедительно изобразить нежелание.

– Да, – прошептала она.

– Начинайте.

– Откуда мне знать, что вы не причините мне вреда после того, как получите информацию? – настороженно поинтересовалась она.

– Если информация окажется полезной, у вас не будет причин меня бояться, госпожа Гафа. Я не дикарь. Я прибегнул к методам, к которым вы должны были привыкнуть – к угрозам и насилию. Бочка научила вас ожидать подобного обращения.

Он говорил прямо как Танте Хелен: «Зачем ты заставляешь меня так поступать? Ты сама накликала на себя эти наказания, девочка».

– Значит, вы даете мне слово? – спросила Инеж. Полный абсурд. Ван Эк дал ясно понять, чего стоит его слово, когда нарушил их соглашение на Вельгелюке и попытался их убить.

Но купец торжественно кивнул.

– Именно. Сделка есть сделка.

– И Каз никогда не узнает…

– Конечно, конечно, – нетерпеливо произнес он.

Инеж прочистила горло.

– «Голубой рай» – клуб неподалеку от Клепки. Раньше Каз использовал комнаты над ним, чтобы прятать краденый товар.

Это была правда. И теперь комнаты должны быть пусты. Каз перестал пользоваться этим местом после того, как обнаружил, что один из барменов был в долгу перед Грошовыми Львами. Он не хотел, чтобы кто-то докладывал о его приходах и уходах.

– Очень хорошо. Что еще?

Инеж закусила губу.

– Квартира на улице Кольштрат. Я не помню номер. Ее окна выходят на задние входы в притоны Восточного Обруча. Раньше мы использовали ее для засад.

– Неужели? Прошу, продолжайте.

– Есть грузовой контейнер…

– Знаете что, госпожа Гафа? – Ван Эк подошел к ней ближе. На его лице не было злости. Он выглядел почти что ликующим. – Не думаю, что хоть одно из этих мест является настоящей наводкой.

– Я бы не стала…

– Мне кажется, вы намерены отправить меня гнаться за собственным хвостом, пока будете ждать спасения или еще какой-нибудь неудачной попытки побега. Что ж, госпожа Гафа, можете не ждать. Прямо в эту минуту господин Бреккер мчится к вам на помощь. – Он подозвал одного из стражников. – Подними занавес.

Инеж услышала скрип веревок, и дырявый занавес медленно поднялся. Театр был набит охранниками, стоящими вдоль рядов. Их было по меньшей мере тридцать, а то и больше, все вооружены винтовками и дубинками – ошеломляющая демонстрация силы. «Нет!» – подумала она, переварив слова купца.

– Все верно, госпожа Гафа. Ваш герой уже спешит. Господину Бреккеру нравится думать, что он самый умный человек в Кеттердаме. Посему я решил потворствовать ему и позволить обхитрить самого себя. В какой-то момент я понял, что, вместо того чтобы прятать вас, нужно просто позволить вас найти.

Инеж нахмурилась. Не может быть. Невозможно! Неужели этот купец действительно обхитрил Каза? И воспользовался ею, чтобы осуществить свой коварный план?

– Я каждый день посылал Бажана в «Эйл Комеди». Подумал, что сулиец привлечет к себе больше всего внимания, как и путешествия на предположительно заброшенный остров. Такое сложно не заметить. До сегодняшнего дня я не был уверен, что Бреккер на это купится, и начал сильно беспокоиться. Но он купился. Чуть ранее этим вечером двое из его команды были замечены на пристани, когда они подготавливали гондолу к отплытию, – тот крупный фьерданец и земенец. Я не стал их перехватывать. Как и вы, они всего лишь пешки. Кювей – вот настоящий приз, и ваш господин Бреккер наконец вернет мне то, что задолжал.

– Отнесись вы к нам с достоинством, Кювей уже был бы ваш. Мы рисковали жизнями, чтобы похитить его из Ледового Двора. Мы рискнули всем! Вам стоило сдержать свое обещание.

– Настоящий патриот вызвался бы освободить Кювея без всякой награды.

– Патриот? Ваши планы касательно юрды-парема создадут хаос в Керчии!

– Рынок быстро оправится. Керчия выстоит. Возможно, грядущие события ее даже укрепят. Но вас и весь ваш сброд ждет иная участь. Интересно, что, по-вашему, станут делать паразиты Бочки, когда мы будем в состоянии войны? Когда у честных людей не будет лишней монеты, чтобы потратить ее впустую, и они начнут работать, вместо того чтобы предаваться своим порокам?

Губы Инеж изогнулись.

– Канальные крысы всегда выживут, как бы вы ни пытались их вывести.

Купец улыбнулся.

– Большинство ваших друзей не переживут и этой ночи.

Она подумал о Джеспере, Нине и Матиасе, о милом Уайлене, который заслуживал гораздо большего, чем такого мерзавца-отца. Цель Ван Эка заключалась не только в том, чтобы победить их. Это стало личным.

– Вы нас ненавидите.

– Честно говоря, вы мне малоинтересны – гимнастка или танцовщица, или кем вы там были, прежде чем стали позором этого города. Но, признаюсь, Каз Бреккер действительно оскорбляет меня. Подлый, безжалостный, аморальный. Он кормит коррупцию коррупцией. Такой незаурядный ум можно было направить на великие цели. Он мог бы править этим городом, построить что-то, получать прибыль, которая приносила бы пользу всем. Вместо этого он, как пиявка, высасывает деньги из лучших людей.

– Лучших людей? Таких, как вы?

– Вам неприятно это слышать, но это правда. Когда я покину этот мир, величайшая судоходная империя, когда-либо известная миру, останется как двигатель торговли, дань уважения Гезену и знак его благосклонности. А кто запомнит такую девчонку, как вы, госпожа Гафа? Что вы с Казом Бреккером оставите после себя, помимо трупов, которые сожгут на Барже Жнеца?

С улицы раздался крик, который внезапно прекратился. Все охранники повернулись к входным дверям.

Ван Эк сверился с часами.

– Ровно полночь. Бреккер любит драматические сцены.

Инеж услышала еще один крик и короткий орудийный залп. Шесть охранников позади нее и кандалы на ногах. Бессилие душило ее. Каз и остальные вот-вот попадут в ловушку, а она никак не может их предупредить.

– Я подумал, что лучше не оставлять периметр полностью без присмотра, – сказал Ван Эк. – Мы же не хотим облегчить ему задачу и рассекретить наш план?

– Он ни за что не признается вам, где прячет Кювея.

Купец снисходительно улыбнулся.

– Я гадаю лишь об одном, что будет более эффективным: пытать господина Бреккера или заставить его смотреть, как я пытаю вас? – он наклонился и сказал заговорщицким тоном: – Первое, что я сделаю, – это сниму с него перчатки и сломаю каждый палец бандиту.

Инеж подумала о бледных ловких руках Каза, о светлой полоске рубцовой ткани на его правой кисти. Ван Эк мог сломать Казу все пальцы на руках и ногах и не услышать от него ни слова, но если его люди снимут перчатки? Инеж до сих пор не понимала, почему он в них нуждался, или почему он потерял сознание в тюремном фургоне на пути в Ледовый Двор, но она знала, что Бреккер не переносил прикосновений чужой кожи к своей. Как долго он сможет скрывать свою слабость? Как быстро Ван Эк обнаружит его уязвимое место и воспользуется им? Как скоро Каз сдастся? Она этого не вынесет. Девушка была рада, что не знала, где находится Кювей. Она бы сломалась прежде, чем это сделал Каз.

По коридору загрохотали сапоги. Инеж рванула вперед, чтобы предупредить об опасности, но один из стражников быстро зажал ей рот и схватил крепче, потому что она продолжала дергаться в его руках.

Дверь распахнулась. Тридцать охранников подняли винтовки и взвели тридцать курков. Мальчик в дверном проеме отпрянул и побледнел, его вьющиеся каштановые волосы топорщились во все стороны. На нем была красная с золотом ливрея Ван Эка.

– Я… господин Ван Эк… – с трудом произнес он и поднял руки, защищаясь.

– Опустите оружие! – приказал купец страже. – В чем дело?

Мальчишка сглотнул.

– Сэр, ваш домик на озере. Они подошли с воды.

Ван Эк встал, опрокинув свой стул на пол.

– Элис…

– Они похитили ее час назад.

Элис. Хорошенькая беременная жена Яна Ван Эка. Инеж почувствовала искру надежды, но быстро затоптала ее, боясь поверить в чудо.

– Они убили одного из охранников, а остальных связали и бросили в кладовой, – продолжал мальчик, пытаясь отдышаться. – На столе лежала записка.

– Неси ее сюда! – рявкнул Ван Эк. Мальчишка прошел по проходу, и купец вырвал записку из его рук.

– Что там… что там написано? – спросил Бажан. Его голос дрожал. Похоже, Инеж не ошиблась насчет Элис и ее учителя музыки.

Ван Эк влепил ему пощечину.

– Если я узнаю, что ты с этим как-то связан…

– Нет! – воскликнул Бажан. – Я ничего не знал! Я следовал вашим приказам!

Купец сжал записку в кулаке, но Инеж удалось разглядеть слова, написанные угловатым, неповторимым почерком Каза: «Завтра в полдень. Гудмедбридж. С ее кинжалами».