Два в одном. Король мертвецов Сухинин Владимир
– И не люби. Пошли к остальным крепостям.
К вечеру сдались остальные две крепости.
Артем сознательно разделил искеназов. Главную крепость и еще две и всех жителей в них он отдал Прончику. Одну крепость, где лили металл, оставил себе, но под контролем новоявленного сеньора. Он своей властью возвысил его, сделав его владетелем. Он, как в земной истории, окружал себя теми, кто мог его поддержать, и наделял их землями и людьми.
Руда скоро совсем закончится, и надо будет думать, как переориентировать бывших искеназов на новое направление. Предстояло их переселение, но об этом он пока говорить дикарям не собирался.
Еще одна бескровная победа Артема – и два племени усилили его союз. Слухи о этой победе разойдутся по племенам, и у многих дрогнут сердца. Артем уверовал, что ему удастся объединить народ озер. И этот союз будет могучей силой, способной не только дать отпор горцам, но и бросить вызов Ривангану. Но это было еще впереди, а пока дел насущных было много, и надо все успеть до весны… Поднять из небытия богов и заручиться их поддержкой. Построить современную армию и вооружить ее, обучить шаманов и, главное, удержать массу своевольных дикарей в подчинении.
– Что происходит? – Иехель открыла глаза. Она была полупрозрачна и, оглядывая себя, хмурилась.
– Все нормально, сестра, – прозвучал голос рядом с ней. Иехель повернула голову направо и увидела улыбающегося парня. Она его знала, но не могла вспомнить, кто это.
– Кто ты? – спросила она, – и что тебе надо от меня? Зачем ты позвал меня из моего забвения?..
– Я Иль, твой младший брат. Покровитель всех отверженных и хранитель народа озер. Я позвал тебя, чтобы ты, сестра, смогла приступить к своему служению. Хватит спать, сестренка. У тебя есть поклонники… Они позвали тебя.
– Ха! Позвали… Я себя не ощущаю… Ты видишь, в каком я состоянии?..
– Это скоро пройдет, и ты вновь обретешь свою былую силу. Здесь власти Дракона нет…
– А что будет, когда он ее обретет? Я вновь уйду в небытие?
– Я думаю, сестренка, – невозмутимо завил Иль, – что ты уже поняла свой промах в прошлом и больше не подставишься. Мы еще вызываем Марселона…
– А зачем тебе этот ходячий кусок железа? Лучше бы нашел Удачу.
Марселон поможет в предстоящем сражении народа озер и церкви Дракона, а Удачу никто и никогда не видел. Она как была, так и осталась сама по себе. Так что ты обживайся, осваивайся и помогай свое жрице…
Иехель неопределенно фыркнула и растаяла в воздухе…
Безземельный аристократ риньер Гольц подъезжал к замку ландстарха ла Коше с душевным трепетом. Он привык лавировать, угождать, быть полезным для кангана и его семьи. Но Гиндстар Ла Коше был человеком прямым, грубым и очень жестоким. Кроме того, он обладал вспыльчивым нравом. Замучил дочь компаньонки жены, а ее мать не выдержала такого обращения и повесилась. С таким разговаривать от имени кангана Гольцу было откровенно страшно.
«Проклятый инквизитор. Губастый святоша. Что бы тебя первым сожгли на твоем же костре. Подставил, сволочь!» – мысленно проклинал он духовника кангана отца Мерфея. Но приказ есть приказ, и его надо исполнять, поэтому риньер Гольц как можно быстрее собрался и отправился в путь. Он специально объехал стороной Хволь и, сделав небольшой крюк, дождливым вечером добрался до замка ландстарха Гиндстара ла Коше.
Ла Коше не был Риванганцем. Еще ребенком его привез из герцогства Лапрандийского беглый дворянин. Он передал отцу Безгона какие-то очень важные документы и был обласкан королем. Получил надел и сделал политическую карьеру. Его сын Гиндстар проявил себя не хуже и уже королем Безгоном был поставлен ландстархом захудалой провинции, которую решительный и жесткий ла Коше поднял из разрухи, наладил сбор налогов и твердой рукой без всякого страха вымел всех церковников из провинции, забирающих львиную долю налогов и тоже был награжден королем. Правда, в ином смысле. Он дал ему наследника, который мог бы стать королем Ривангана. Никто не знал, как Гиндстар относился к неродному сыну. Любил ли он его или ненавидел? Это было скрыто от посторонних глаз.
У ворот замка риньера надолго не задержали. Узнав, кто он такой, его пропустили, и сержант охраны проводил Гольца до гостиных покоев, пообещав доложить о госте риньеру ла Коше.
Гольц переоделся, сменив дорожное платье на приличествующий приему у ландстарха костюм из темно-зеленого тонкого сукна и был приглашен красивой горничной в столовую на обед.
Знать имела свои традиции, и обед у них начинался с закатом.
Гольц вошел в обеденный зал, увидел Гиндстара ла Коше и с натянутой улыбкой поклонился.
– Вечер добрый, ваша светлость. – пританцовывая по столичной моде, поклонился гость. – Позвольте передать вам соболезнования от кангана и примите мои…
– Присаживайтесь за стол, риньер Гольц, – сухо, но вежливо прервал словоизлияния Гольца ла Коше. – Я принял ваши и кангана соболезнования. Располагайтесь в моем замке, как дома.
Гольц танцующей походкой, слегка вихляя задом, подошел к столу и сел на противоположном его конце. Ему служанка налила в серебряный кубок вина и положила мясную закуску. Он заправил накрахмаленную салфетку за шелковый нашейный платок и пригубил вино.
– Отменное вино, – похвалил он. Гиндстар молча согласно кивнул.
Обед проходил в бесстрастном молчании хозяина замка и с редкими словами Гольца. Разговор был ни о чем. О погоде. О том, что осень затянулась и пора бы уж начаться первым заморозкам. А то дороги развезло, и много грязи. Ла Коше слушал, ел немного и кивал головой.
После обеда принесли ликер, и ла Коше сел за маленький искусно вырезанный из красного дерева стол, предложив Гольцу расположиться рядом.
– Так зачем вы прибыли, риньер, – пригубив рюмку, прямо спросил он гостя.
– Видите ли, ваша светлость, у меня приказ от кангана для вас. И пожелания его сиятельства…
– Приказ? Вы лично доставили приказ мне? – Ландстарх сделал удивленный вид. – С чего бы это?
– Дело в том, ваша светлость, что в провинции, которой вы управляете, творятся злые дела. Тут появились некоторые недальновидные дворяне, что затеяли бунт против короля, и его сиятельство не хочет предать огласке данный факт. Он хочет, чтобы вы лично разобрались в обстановке. Дело усугубляется еще и тем, что королевский полк, располагающийся в Хволе, вышел из своих зимних квартир и стал грабить замки владетелей… Понимаете, какой шум может подняться вокруг этого?..
– Не понимаю, риньер Гольц, – глядя холодными синими глазами в лицо гостя, ответил ла Коше. – Я за свою репутацию не боюсь. Если все так, как вы сказали, вам надлежало отдать этот приказ в канцелярию в Хволе, как положено, а не везти его сюда.
– Его сиятельство, – попробовал спорить Гольц, – не хотел поднимать шум, он искренне заботится…
– Риньер Гольц, – невозмутимо прервал его Гиндстар, – я не принимаю частные приказы. Я служу королю и веду дела открыто. Передайте этот приказ в канцелярию и я его непременно исполню. Что касается полка, то им командует Военное ведомство. Раз оно направило полк к замкам мятежных риньеров, значит, так нужно. Но, получив приказ, я выясню всю подоплеку этих действий и приму нужные меры, как того требует мой долг. Так и передайте кангану. У вас есть еще, что сообщить мне?
– Ваша светлость, его сиятельство будет недоволен таким вашим решением, – немного растерянно произнес Гольц. – Он надеялся на ваше понимание сложности ситуации… Огласка того, что происходит на севере, повредит не только ему, но и вам. Его сиятельство хотел бы, чтобы вы приняли незамедлительные меры к наведению порядка.
– Риньер Гольц, передайте мои слова сочувствия кангану, который радеет о севере. В рамках моих полномочий я сделаю все необходимое для наведения порядка в провинции. Но хочу отметить, что мне не докладывали о беспорядках. Я получаю отчеты каждые тридцать дней, и в них нет ничего необычного, ну, кроме задержания риньера Остмана, которого изобличили в бунтарстве. Но такое бывает. Риньеры иногда немного фрондят, и это, как правило, быстро заканчивается после ареста двух-трех самых упертых бунтарей. Дух свободы в баронах еще силен. Это все?
– Да, ваша светлость. Разрешите откланяться и утром убыть в Хволь?
– Да, конечно, риньер Гольц, отдыхайте и далее занимайтесь своими делами. Передайте кангану мои соболезнования по поводу гибели его сына.
Гольц встал и поклонился. Он с трудом сдерживал рвущийся наружу гнев. Канган его по головке не погладит за проваленную миссию.
«Тупой ла Коше!» – пряча глаза, подумал Гольц и поспешно покинул столовую.
После его ухода из-под стола вылез карлик. Сел на место, где до этого сидел Гольц, и стал лопать мясо фазана, ломая тушку руками.
– Что скажешь? – спросил его Гиндстар.
– Брать его надо, – жуя, но при этом внятно ответил карлик. Он расскажет многое о Жупре.
– А смысл? – не согласился Гиндстар. – Что он может рассказать, чего мы не знаем? – Убийца ублюдка находится в тюрьме в Бамергеме. Кангану туда не добраться. Связи кангана с заговорщиками описал Остман. Ну подтвердит Гольц эту информацию, и что? Как ей воспользоваться? Нет, мой друг, пусть гонец от Жупре едет в Хволь, отдает приказ канцелярии. А сам Жупре не знает покоя. Он сам себе роет могилу. Нам рано еще проявлять себя. Что говорят слуги?
– Говорят, что ты слепой дурень, и сына потерял, и жену…
– Пусть говорят, – отмахнулся Гиндстар. – Чужие появлялись?
– Нет.
– Скоро появятся. Дай приказ командиру наемников их не задерживать, пусть проследят за ними.
– Понял, – равнодушно ответил карлик и снова принялся есть в два горла.
– Куда в тебя столько лезет? – невесело усмехнулся Гиндстар.
– А ты, брат, попитайся одним хлебом всю неделю, – ответил карлик, – я посмотрю, как ты жрать будешь?
– Не называй меня братом… Сколько раз я просил тебя об этом, – незлобливо отозвался ла Коше. – У стен тоже есть уши.
– Ладно, прости, брат. Не буду, – не раздумывая, ответил карлик.
Гиндстар поднялся, проходя мимо карлика, потрепал того по голове.
– Потерпи еще немного, – произнес он и вышел из столовой.
Глава 4
Луй Ко погонял лошадей и настороженно оглядывался по сторонам. Карету Уильяма можно было отследить по нему. Узкоглазый шуань – заметная примета на севере. Луй Ко каждую следующую лигу ждал нападения. Не заметить отъезд кареты, которую погонял шуань в сопровождении четырех солдат, было очень трудно.
Солдатам была дана команда в случае нападения удирать с места боя и в схватку не ввязываться. Шуань был уверен, что силы для задержания Уильяма будут привлечены большие. Так зачем же губить понапрасну солдат? Сам он о себе не беспокоился. Уверен был, сумеет уйти. Коляска, в которую были запряжены два легконогих южных коня, катила по пыльной дороге уже больше часа. Видимых признаков слежки или преследования шуань не наблюдал, но расслабляться не собирался. У кангана и его своры все было поставлено на карту, и Луй Ко это хорошо понимал, а поэтому был готов ко всему.
Но шло время, а нападения не было. Он проехал придорожный постоялый двор и уже начинал дремать, как из прилепившейся к реке деревеньки на пути их следования выметнулся отряд всадников.
«Так они ждали не на постоялых дворах, а в деревеньках», – догадался шуань о замыслах загонщиков. Он резко остановил коней и стал разворачивать коляску обратно. С трудом, но это ему удалось. Загонщики хоть и сократили расстояние, но не рассчитали время атаки и выскочили слишком рано. Видимо, надеялись на внезапность и хотели лихой атакой перехватить конвой. Но Луй Ко был настороже. Он не стал задаваться вопросами, что это за всадники, которых было два десятка, и погнал лошадей прочь. Солдаты, заметив погоню, хлестнули коней и бросились врассыпную. Из-под копыт поднялась пыль, и она на некоторое время закрыла от преследователей коляску.
– Пересаживайся на мое место! – крикнул Луй Ко кому-то в коляске и, подхлестывая коней, погнал их еще быстрее. Южные кони были быстры. На коротком участке дороги могли здорово обогнать тяжелых уланских коней севера, но уступали им в выносливости. Управление перехватил бородатый мужик. Он ловко вскочил на козлы, а Луй Ко на всем ходу спрыгнул в овраг, прокатился, оборвав одежду, и, с расцарапанным лицом, на четвереньках поспешил в кусты. Там залег и, переждав погоню, пригибаясь и хромая, побежал в обратную сторону. Весь путь до двух ближайших постоялых дворов на юг он изучил хорошо. Ему нужно было пробежать метров триста, миновать деревеньку, переправиться через речку, а там начинался взгорок с лесом. Он надеялся спрятаться там. Новый кучер, пользуясь скоростью коней должен был оторваться от погони и, бросив коляску, скрыться за постоялым двором. В наступающих сумерках его не найти.
Луй Ко почувствовал, что при падении повредил лодыжку, и она распухла. Долго бежать он не смог и, когда первая горячка спала, почувствовал сильную боль в лодыжке. Сев на камень, стал перевязывать ногу, накладывая тугую повязку.
«Как неудачно!» – поморщился он. С такой ногой ему далеко не уйти. Скоро преследователи поймут, что пассажир скрылся, начнут прочесывать канавы и его найдут. Он поднялся и, прыгая на одно ноге, поспешил дальше. Шуань надеялся на ночь, на то, что сумеет спрятаться в лесу. Но его надеждам не суждено было сбыться. Дорога проходила через деревеньку, и канава заканчивалась у первых неказистых домиков с низкими плетеными палисадами. А у въезда в деревню, запалив костер, сидело семеро солдат. Но главное было в том, что во дворах были собаки. Они лениво перебрехивались, и если он попытается перелезть через плетень, те подниму лай, и его обнаружат. Считать уланов дурнями было бы глупо.
Оставался один вариант: обойти деревеньку и спуститься к реке. Но нужно было пройти по скошенному полю. А одиноко бредущую фигуру было видно издалека.
Сплюнув от досады, Луй Ко лег на живот и, сдерживая стон, пополз через дорогу. Он перебрался через нее незаметно. Солдаты что-то обсуждали и на дорогу не смотрели. Да и что на нее смотреть, если нет всадников и колясок?
Немного отдохнув, Луй Ко пополз вдоль плетня. Он бы и дальше полз, если бы впереди не показались двое крестьян, возвращавшиеся после вечерней рыбалки. На ветках они несли нанизанный за жабры улов. Еще немного, и они наткнутся на Шуаня. Он выругался, привстал и перевалился через плетень в огород. И там замер. Крестьяне, смеясь, прошли мимо. Но один неожиданно замолчал и остановился.
– Куртях! – произнес он настороженно. – А тебе не кажется, что через плетень кто-то перемахнул?
– Кто? – изумился второй.
– А я не знаю, но, могет быть, лисица. Эта тварь повадилась в курятник к Фролку шастать. Да хитрая такая, задерет пару кур и с ними сбежит.
– Да не-е… – второй крестьянин сдвинул нелепую шапку на лоб и почесал затылок. – Лисица так не делает. Ежели в курятник попала, всех курей передушит. Это, могет быть, курокрад.
– Эх ты ж, курокрад!? – воскликнул первый рыболов. – А давай его поймаем! Жинка Фролка нам магарыч поставит. У нее первак знатный и грибочки малосольные… – он облизнулся.
– А давай! – азартно согласился второй. Упоминание о перваке его подвигло на то, чтобы постараться найти курокрада. Они положили у плетня удочки, улов и полезли через плетень.
Луй Ко, слышавший их разговор, скривился. Убивать крестьян он не хотел, но те перли на него и могли поднять шум. Он огляделся, куда бы спрятаться, и увидел чучело в пяти шагах от себя. Прополз к нему и залез под рвань женского платья, которое болталась на ветру. Он успел вовремя. Нахлобучил на голову шляпу и, расставив по палке-перекладине руки, замер.
Два доморощенных сыщика осторожно прошли мимо, не обратив на чучело никакого внимания.
– Что-то я никого не вижу, – прошептал один из них. – Ты точно видел курокрада?
– Точно, Куртях! Пошли к курятнику, он там. Верно тебе говорю…
Оба, осторожно и таясь, двинулись дальше. Они прошли к темным силуэтам сараев и остановились. Луй Ко краем глаза за ними наблюдал. Стоять было трудно, но он терпел.
Один из рыболовов приоткрыл дверку сарая и заглянул внутрь, но тут же с громким охом упал. А из открывшихся дверей сарая выскочил огромный пес и с лаем бросился на второго крестьянина. Следом за псом выскочила растрепанная дородная баба с вилами в крепких, натруженных руках.
– Хватай, Алдам! Ату его! – заорала она во все горло.
Первый мужик, оправившись от удара, попытался подняться, но новый удар вилами плашмя по голове свалил его на землю. Он упал и затих, а пес вцепился в портки второму крестьянину и стал их рвать. Крестьянин заголосил на всю округу и стал отбиваться от пса ногами. Портки не выдержали, и большой кусок ткани остался в пасти пса. А бедный незадачливый сыщик прыжками, с воплем поспешил прочь. Он пронесся мимо Луй Ко, тот замер. А следом проскочил пес. Но неожиданно затормозил всеми лапами и повернулся к чучелу. Замер, рассматривая его.
Баба еще раз огрела вилами поднимавшегося с земли крестьянина и продолжила орать:
– Алдам, куси! Взять его! Что ты застыл, сукин сын, ату… – Она ногой по лицу огрела беднягу, что пошевелился на земле, и приставила к его горлу вилы.
– Лежи, поганый курокрад, – прохрипела она и закашлялась…
А пес ринулся на Луй Ко. Тот ждать развязки событий не стал и, выдернув палку из земли, поскакал к плетню. Он забыл о больной ноге и, припрыгивая, бежал, обгоняя крестьянина. Тот краем глаза заметил ожившее чучело, вытаращился на это чудо и споткнулся. Пес прыгнул ему на спину, а чучело на глазах изумленной крестьянки и крестьянина перемахнуло через плетень и побежало дальше.
На шум, поднятый бабой, прибежали соседи и солдаты.
– Что случилось? – раздвигая толпу, спросил капрал.
– Да вот, ваша милость, курокрада поймала! – радостно и зловеще проговорила женщина и толкнула ногой смирно лежащего крестьянина. – Второй паршивец убежал, лишь портки оставил, и я вам, ваша милость, скажу: они колдуны!
– Колдуны?! – удивился капрал.
– Как есть колдуны! Второй-то курокрад как начал кричать свои жуткие заклинания, так у меня аж мурашки по спине пошли, я и обмочилась со страху. А мой пес Алдам от него отстал и бросился на чучело, а оно взяло и ожило… Как побежит, как прыгнет через плетень. А мой Алдан за чучелом погнался. А второй колдун раз – и исчез, как не бывало. Истинно говорю, колдун, не иначе. Теперь вот будет молоко у коров портить и похабничать. Такое было в прошлом годе. У, гад! – И женщина вновь ударила ногой по ребрам лежащего крестьянина.
– Не курокрады мы!.. – жалобно пропищал крестьянин, мы с Куртяхом сами хотели курокрада поймать…
– Ага, поймать! А сами в курятник полезли! – не унималась женщина. – Пользуются колдуны тем, что я одна осталась. Муж мой на заработки убыл, а я, слабая женщина, одна за всем углядеть должна. Меня всякий может обидеть. А тут стали куры пропадать. По две сразу, – пожаловалась она капралу. – Вот я и осталась на ночь с Алдамом, чтобы, стало быть, посмотреть, кто по ночам шастает. А это вон кто! Скотина! – и она вновь ногой двинула беднягу по ребрам. Тот ойкнул и заголосил:
– Да не колдуны мы. Шли с рыбалки, смотрим, кто-то через плетень перескочил, и пошли следом, хотели вора поймать и первака у тебя выпить в благодарность…
В это время подошел солдат и доложил:
– Ваше благородие, там в деревне странное творится. Мужик без порток бежит, и чучело рядом, а за ними пес увязался. Что прикажете?..
Капрал сплюнул.
– Это курокрады. Ничего не делайте. Не наше это дело… – Он равнодушно отвернулся и зашагал прочь.
– А как же колдуны? – крикнула ему вдогонку женщина.
– Сами разбирайтесь, – небрежно бросил через плечо капрал.
Стали расходиться соседи, равнодушные к проблемам женщины. Ну курокрад, и что? Подумаешь, невидаль… И вскоре у курятника остались лишь двое. Несчастный рыболов, что решил помочь Фролку, и женщина, жена убывшего на заработки Фролка.
– Меларья, ты отпусти меня, не бери грех на душу, – взмолился крестьянин. – Я хранителем клянусь, не воровал твоих курей. Загляни за плетень, там наши с Куртяхом удочки и улов лежат…
– Молчи, злыдень! – замахнулась вилами женщина. А ну вертайся в дом ко мне.
– Зачем? – удивился крестьянин. Женщина воровато огляделась. Никого поблизости уже не было, и она прошептала: – Грех свой исправишь…
– Это как? – прошептал в ответ рыболов.
– А так. По-мужски. Фролка уже как три десятины на заработках. Соскучилась я по мужской ласке… Или тебе твое хозяйство проколоть? Это я мигом. – И она подняла вилы.
– Что ты! – воскликнул в страхе крестьянин. – Я, Меларья, со всем своим усердием приласкаю тебя. Дай только подняться…
– Ты это, Козьма, не шути! – пригрозила женщина. – Алдам вернулся. Зараз без бубенчиков останешься…
Страх творит чудеса. Луй Ко никому не признавался, что с детства больше всего боялся собак. Поэтому, забыв о больной ноге, бежал по поселку, не разбирая дороги. Проскочил удивленно глядевших на него солдат и скрылся из их вида, свернув между плетнями, побежал к реке, не без основания решив, что пес за ним в воду не последует.
Но пес в это время, потеряв всякий интерес к беглецам, терзал портки незадачливого сыщика и рычал.
Сам незадачливый сыщик пробирался огородами к себе домой. Такого злого пса, как у Фролка, не было ни у кого, и он просто отгонял гавкающих псов подобранной палкой. Наконец он прибыл домой и предстал на обозрение жены. Та, заслышав захлебывающийся лай своей собаки, вышла из дома. Женщина держала в руках ухват и стояла у дверей, а та без порток не признала хозяина и заливалась злым лаем из-под крыльца.
– И откуда же ты такой идешь? – зло и ехидно спросила его жена.
– С рыбалки. Не знаешь, что ли? Сама собирала меня, – недовольно ответил Куртях и хотел пройти в дом.
– А портки где потерял? Водяной унес? – Выставив перед собой ухват, спросила елейным голосочком жена. – И рыба где? Где удочка?
– Ты не поверишь, Кальяна. Мы с твоим братом Козьмой шли с рыбалки, а тут смотрим, к Меларье, жене Фролка, курокрад забрался. Ну мы и решили его поймать… помочь другу…
– И как, помогли? – снова елейным голосом спросила жена. – И где же Козьма? Тоже без порток остался? – И как закричит: – Конечно не поверю, кобель бесштанный! Все знают, что эта потаскуха Меларья слаба на передок. Муж на заработках, а вы, мужики бесстыжие, и повадились под видом рыбалки к ней шастать.
Она размахнулась и треснула мужа ухватом по голове. Он недолго постоял, закрыл глаза и упал лицом вниз. На спине у него из-под задранной рубахи были видны ссадины и синяки.
– Ишь, кака горяча сучка! – возмутилась женщина и пнула мужа между ног. – Ну мы с женой Козьмы тебе покажем, как сманивать наших мужиков! – И, оставив Куртяха, лежать на земле, быстро пошла прочь со двора. Из-под крыльца вылез пес, обнюхал человека и, признав своим, лизнул в нос.
Луй Ко сам не заметил, как перебрался на другую сторону реки. Забежал в лес и упал на траву. Он пролежал так больше часа и с удивлением понял, что нога больше не болит. Он сел, развязал тряпку, намотанную на лодыжку, и пошевелил ступней. Опухоли не было, и нога была совершенно здорова. Луй Ко немного посидел и увидел, что до сих пор в одежде чучела. Он стащил ее с себя и, вспомнив пережитое приключение, громко и долго смеялся…
Очередной успех Артема, который в одиночку захватил крепости искеназов, поднял его авторитет среди племен союза Духа озер до небес. Но он сам понимал, что основная борьба еще впереди. Пока он склонял на свою сторону отдельные слабые племена, на западе зрели планы сильных племен – дать ему отпор. Во главе тех, кто сопротивлялся объединению, стоял союз пяти племен. Они первыми поняли необходимость объединиться, и их земли стояли особняком, поэтому горцы в поисках рабов к ним не заходили, а они не лезли в разборки других племен. На их землях был мир, и они не хотели менять свой уклад жизни.
Артем долго размышлял над тем, как ему поступить. Самым лучшим решением в данной ситуации для него казалось объединиться с этим союзом. Но лидер этих племен, вождь племени урказ Уркан Непобедимый, с насмешкой выпроводил его послов. Ничего худого им сделано не было, но они привезли ответ.
«Артам, некромант, покорись под мою руку и приди на коленях, и я приму твой жалкий союз в свой. Ты будешь моим слугой, а я правителем народа озер».
Вот так ни много ни мало Уркан считал себя царем пяти племен, и другие вожди признавали его лидерство. Как о нем говорили, он был хитрым, физически крепким, но он был еще и колдуном, одаренным дикарем, и совмещал должности вождя и шамана. У него было около десятка учеников из одаренных, и Иль поведал, что Уркан был сильным магом огня. Всех своих соперников он сжигал мощной струей пламени. Он знал, как накачать себя магической силой, и непрерывно увеличивал свой магический запас. Действовал незамысловато, но эффективно.
Там, где расположились пять племен, было одно большое, вытянутое серпом озеро. Больше похожее на море, оно отделяло их земли от остальных племен.
С другой стороны земли союза укрывала река, по которой Артем прибыл в эту местность, и она далее проходила между двух хребтов, на которых дымили вулканы. Видимо, близость вулканов и то, что раскаленная магма близко подходила к поверхности, было причиной мягкого теплого климата и горячих озер. А со стороны гор их прикрывали плавни болота, за которым жило большое племя ургутов. Ургуты в случае набега горцев объединялись с ванганами и черхами. Эти племена были весьма воинственны, наученные сражаться с горцами и противостоять им. Но все же они постепенно сдвигались на запад, оставляя свои земли и тесня более слабых соседей.
Горцы, зная их суровый и беспощадный нрав, старались обходить эти племена и совершали набеги на более слабые и разрозненные и только когда приходили вместе с пиратами, тогда шли в пределы Ургутов. Пираты приводили с собой магов, а им противостоять было сложно.
Можно было бы пойти простым путем: захватить грованов и уже после этого начать завоевание разрозненных племен. Но Иль сообщил ему, что если так поступить, то все эти племена в страхе перед Артемом присоединятся к союзу пяти племен, и тогда это будет непоборимая сила. Это будет война на истощение. Но Иль не дал совета, куда направить следующий удар.
– Думай сам, – ответил он. – На то у тебя голова и есть, нечего пользоваться моей. Твои дела, твои ошибки, твои победы, твой опыт, – сказав это, он просто ушел.
Артем не считал себя гением тактики и стратегии, но со слов дикарей, хорошо знающих местность, составил приблизительную карту-макет на столе в своем замке. Тут были и озера, и болота, и река, и подножие гор.
Он вернулся в свой замок и сел за составление плана будущей компании.
В его распоряжении было уже полторы тысячи бойцов легкой мобильной пехоты и четыреста воинов фаланги. Довольно внушительная сила по местным меркам, А еще сотня мертвяков разной степени силы. Из них четыре мага-лича, что, по его мнению, было мало. От дум у Артема заболела голова. Одо дело разведать и захватить слабое племя, другое дело – вести полноценную военную кампанию. Здесь Артем считал себя неспособным на правильное принятие решения и чувствовал себя неуверенно.
«Как там было по науке? – стал вспоминать Артем. – Нужно в первую очередь оценить обстановку, силы и возможности врага, время года, местность…»
В комнату, где сидел и думал Артем, вошла Неела. Села рядом и молча посмотрела на карту.
Артем, не поднимая головы, задал вопрос:
– Тебе чего?
– Спросить хочу, о чем думаешь?
– Думаю, как дальше поступить… вот видишь, – указал он на макет, – тут земли пяти племен. Их даже названия не произносят, просто пять племен. Но они являются ключом ко всем землям народа озер. Если подчинить эти земли, то остальные сами придут к нам. Но до них сложно добраться, лишь на лодках по реке или протокам. Если двигаться по протокам, то надо будет пересечь земли недружественных нам племен, и они вряд ли нас мирно пропустят. А если и прорвемся, то с потерями. А лодки еще на воде пожгут маги огня уркезов…
– Понимаю, – ответила девушка, разглядывая макет. – А почему нельзя и дальше нападать на отдельные племена? Так же проще…
– Проще то проще, – хмуро произнес Артем, – но хранитель народа озер сообщил, что если мы предпримем попытку захватить грованов, остальные племена пойдут на союз с пятью племенами, а это будет уже война на истребление. Нас они боятся больше, чем горцев. Я некромант и по слухам скрещиваю людей и собак и воинство у меня состоит из мертвецов. Распустили слухи, что я живых превращаю в мертвецов и хочу всех сделать мертвяками. меня так и зовут – король мертвецов.
– Какие планы уже есть? – уточнила Неела.
– Нет, планов еще нет, – огорченно вздохнул Артем, – есть мысль начать с союза пяти племен. Но вот как? – он пожал плечами. Мне нужен штаб из людей, способных мыслить тактически и стратегически. У нас говорили, одна голова хорошо, а две лучше.
– Как это две? Ты хочешь прирастить себе еще одну голову? – испуганно спросила Неела. И где это «у вас»? В школе магии?
– Нет, в другом месте, неважно где. А две головы – это такое образное выражение, означающее, что два человека лучше думают, чем один.
– Штаб, значит? – задумалась Неела, – я знаю, кто туда может войти, – быстро ответила она. – Ты, я, Хойсира, староста, коротышка Свад и капитан стражи. Начни с них. Хочешь, я соберу их всех здесь?
– А почему нет? – подумав, ответил Артем. – Давай собирай их сегодня вечером после ужина и там обсудим наши планы. У нас нет генералов, будем ими сами. – И засмеялся.
– Ты чего смеешься? – с подозрением спросила девушка.
– Да вот, представил вас с Хойсирой генералами в эполетах, и смешно стало.
– Кхх… Ему смешно. Мы не дурнее вас, господин барон, и я вот еще что хотела спросить. Когда в Мертвый город наведаемся? Ты обещал…
– В мертвый город? – переспросил Артем и ненадолго задумался. – Скоро. Обещаю.
– Я это запомню, – выходя их комнаты, прощебетала довольная Неела. Она плотно прикрыла за собой двери, оставила Артема наедине со своими мыслями. Он вздохнул и перестал улыбаться, нахмурив белесые брови, снова уставился на макет.
– Трудно, да? – услышал он хриплый грубый голос у себя за спиной. Вздрогнул и стремительно обернулся. В сгустившемся тумане проглядывала повисшая в воздухе фигура.
– Не узнал? Кхе, кхе… – раздался смех.
Артем не ответил. Он отступил на шаг и, сделав пассы руками, наложил на себя заклинание энергетического щита…
– Ну и первожрец у меня! Бездарь и трус, Слушай меня, смертный, у меня мало еще сил, а времени общаться с тобой еще меньше, но раз ты вызвал меня к жизни, то я обязан тебя наградить. Я даю тебе талант полководца. Он еще не развит, и тебе придется в битвах оттачивать свое искусство, но мыслить ты будешь правильно, а теперь прощай, – и фигура растворилась вместе с туманом в воздухе.
Артем проморгался. Не показалось ли ему это видение от усталости?.. Он перешел на магическое зрение и увидел странное плетение. В воздухе перед ним висела энергетическая конструкция. Она представляла из себя косичку, свитую из трех нитей – золотой, синей и красной. Косичка была свернута в кольцо. Артем ухватил руками это плетение и получил новое знание:
«Благословение Марселона». – озарила его мысль. Артем не думая достал флакон эликсира концентрации и сделал глоток. Затем опустился на стул и посмотрел на макет. Неожиданно ему в голову пришла идея, о которой он раньше не помышлял. В Мертвом городе на стапелях стояло пять больших одномачтовых кораблей-галер, или «ушкуев», или «драконов». Он не помнил точное их название. Они были почти готовы, и при небольшой доделке корабли можно было спустить на воду. Потом вывести через протоки в реку и подвести к берегам союза пяти племен. Речная флотилия ему бы очень пригодилась.
В складских помещениях Мертвого города было много бронзы, из нее можно вылить пушки. Это способен организовать Свад, и сделают это под его руководством искеназы. У них были плавильни и мастера. Осталось дело за малым. Порох, артиллеристы и снаряды.
«А собственно, зачем нужны пушки? – подумал Артем. – Бомбометы. – Вот что нужно!» – Артем сел вспоминать, что он знал об артиллерии и порохе. Делать дымный порох можно. Но где брать селитру? Собирать с мочи и дерьма в уборных? Это не дело. Он человек цивилизации ракет и поэтому должен соображать в другом ключе. Использовать магию, чтобы испарять воду? Или воздушный кулак, запертый в снаряде? Это все можно попробовать… Но вот беда, с церковниками такой номер не пройдет, они заблокируют магию на поле боя. Серную и азотную кислоту тут уже умеют делать. Сам видел у металлургов-искеназов. Мелкие древесные опилки, солома, лен, пропитанные азотной кислотой и высушенные, а потом очищенные растворителем, тем же крепким самогоном, могут стать метательным средством. Но делать это нужно непременно со Свадом. Иначе… Но Артем даже думать не захотел, что будет иначе. Он попробует, и все. Успокоившись, направился в столовую.
После ужина состоялся первый совет нового штаба армии Артема. Будучи под впечатлением открывшихся ему идей, Артем с воодушевлением рассказал о политической обстановке на озерах и мерах по преодолению трудностей. Раскрыл планы дальнейшего наступления.
Если политическая составляющая его пылкой речи навела на присутствующих уныние, то после слов о кораблях, пушках, морской пехоте у всех членов штаба были глаза как блюдца, а рты открыты. Все таращились на прожектера и молчали.
Первым высказался староста. Он крякнул, оглядел присутствующих и произнес:
– Милорд, мы понимаем, что обстановка непростая. Племена озер не радует присоединение к нашему союзу, но, может быть, не стоит заниматься… э-э-э пушками, порохами… Может, все сделать по-простому? На лодках подплывете ночью, захватите берег и с помощью мертвяков принудите дикарей… Простите, госпожа Хойсира, вырвалось, – извинился староста, перед молча сидящей дикаркой. Принудите несогласных сдаться.
– Не выйдет, – вступил в разговор капитан стражи. – Там огненные маги. Я видел их в деле, когда служил, они все лодки пожгут на подходе. Мы понесем потери и только… – он задумчиво забарабанил пальцами по столу.
Свад достал свой блокнот и что-то в нем чертил.
– Какой вес у снаряда? – спросил он.
– Два-три килограмма… Скорее три, – ответил Артем.
– На какое расстояние он должен лететь?
– На пару тысяч локтей…
– С паром не выйдет. Нужно будет мгновенно испарить целую бочку воды. Затратно. Если вот воздушный кулак, то такое можно попробовать, но надо не допустить чтобы воздух проходил мимо снаряда. Энергия метания уменьшится. А вот порох – дело стоящее. Если отдать его моему отцу на доработку, то можно попробовать. Жемчуга у нас много… Когда начнем? Теперь все, в том числе и Артем, с открытыми ртами смотрели на коротышку…
На лодках зибров отряд Артема, состоящий из жрицы богини смерти, четырех личей, пяти псов, одной пантеры и матерого мертвяка, переправился на остров, где расположился Мертвый город.
Остров их встретил могильной тишиной, мелким дождем и серыми громадинами стен. Со стороны могло показаться, что он пуст. Но Артем знал, там существует и прячется своя, чуждая всему живому жизнь.
Он провел отряд ко входу в городскую канализацию и добрался до водосборника с проломленной крышей. Отсюда через башню он мог попасть во многие места города за исключением центра, закрытого магической защитой.
Сразу в подземелье он лезть не стал, а забрался на башню и оттуда позвал Неелу.
– Завтра с утра пойдем в город, – сказал он, усаживаясь на принесенную с собой кошму, – разжигай костер, обсушимся и отдохнем.
Неела быстро разожгла плавник и поставила котелок на огонь.
– Тут так необычно и интересно, – произнесла девушка. – Так тихо, будто и нет мертвяков…
– Они есть, и их много, – облокотившись спиной на каменный выступ и вытянув промокшие сапоги к огню, разомлев, ответил Артем. – Слабые прячутся на окраинах города и охотятся друг на друга. Они хитрые и смышленые. А сильные сидят в центре за магической защитой…
– А что там, в центре? – засыпая копченое мясо и крупу в котел, спросила она. Неелу распирало любопытство.
– Я точно не знаю. Там барьер, и я за него не заходил… Испугался. Там в воздухе появляется такая страшная рожа и смотрит таким хищным взглядом, что хочется побыстрее спрятаться.
– Интересно, что тут произошло, что все стали мертвыми? – не обращаясь ни к кому конкретно, произнесла Неела.
– Мне тут было видение, – неохотно отозвался Артем, – что все это устроили ученики магов из дикарей. Они нашли свитки вызовов демонов смерти и впустили их в наш мир. Хотели взять власть в городе в свои руки. Но они оказались недоучками и не поняли, какое страшное оружие было в их руках. Демоны стали убивать всех, и, чтобы сохранить души, маги запустили заранее приготовленное массовое заклятие посмертия. Вот так все в городе умерли и стали мертвяками.
Читать бесплатно другие книги:
