Драконова Академия. Книга 2 Эльденберт Марина
– Naverrar rashedor, draemrt[1], – сообщили нам уже привычно. – Etraem dert arhenn tu verder ginn nowlern etr aviern newirres, bet gour vicht nei rriranrt. Ne enlendr chelt poiler duvvis toaundor pe lovari toin.[2]
– Его нужно было назвать не магистр Доброе утро, – шепнула Дана. – А магистр Начни с порога.
– Velest Lo Dragonerr, draemri Stenna.[3]
Дана густо покраснела и чуть не сползла под стол, а Ярд укоризненно на нее посмотрел: забыла, что ли, какой у драконов слух? Магистр тем временем прошел к кафедре и заклинанием активировал местную доску. По всем параметрам она больше всего напоминала голографические схемы из фильмов про шпионов или про супергероев, в частности, из Вселенной Марвел. На ней автоматически возникали задания, а тем, кому повезло оказаться у доски, предстояло решать и показывать на примерах, управляя легкими заклинаниями перемещения слов, замены букв или же добавления времен и тех самых особых оборотов драконьего языка.
Этими особыми оборотами назывались фразы, которые не поддавались никакой грамматике, временами с измененными вне правил окончаниями, и так далее. Увы, какой-то логики во всем этом не было, поэтому, как и в случае с английскими неправильными глаголами, или как в старом бородатом анекдоте, это было из разряда «объяснить это нельзя, это нужно запомнить».
Запоминать там, к слову, было что: за долгие тысячелетия драконы наплодили в своем языке более тысячи «особых оборотов». Мы начинали с простейших, но даже на простейших мозг можно было свернуть.
Магистр пробежался взглядом по присутствующим, пальцы его легко покоились на уголке кафедры. В глазах вспыхивали и гасли небольшие золотистые искорки на фоне привычного цвета драконьего пламени, и я невольно задумалась о его происхождении. Если неразбавленное золото – цвет магии королей, то этот дракон явно занимает какое-то высокое положение. Или нет? Стал бы высокородный дракон – зная об их самомнении и прочем, преподавать в Академии? С другой стороны, Альгор преподает.
Не преподает, а милостиво согласился.
– Draemri Drakonova.
София Драконова изящно поднялась и так же изящно и грациозно спустилась по лестнице к шпионской доске. То есть к магической доске.
«Забыл вчера тебе насчет театральной команды напомнить», – всплыло сообщение от Ярда. Заметное только для меня. Кто бы мог подумать, что в магическом мессенджере есть «приватный режим»: когда слова или картинки, или что там хотят отправить, видны только мне. То есть конечно опытный маг преподаватель его сразу почувствует и раскусит на экзамене, но вот так на занятиях общаться – самое то.
Я убрала руки под стол и опустила глаза, чтобы написать ответ. Магическое перышко полыхнуло легко, не привлекая к себе внимания, а я, не особо прислушиваясь к болтовне Драконовой и тому, что она там говорила про особые обороты, написала: «Ничего. После Драконьего поговорим». Собиралась уже развеять перышко и «вернуться» в аудиторию, когда мне пришло еще одно сообщение. На этот раз от Люциана с подписью:
«Готова к огню, Ларо?»
Огнем оказалась магическая гифка, где его драконье высочество задирало и опускало майку, показывая свой идеальный пресс. Литой, с четко обозначенными под кожей мышцами. Этакий магический бумеранг определенного содержания.
Почувствовав, что краснею, а губы снова растягиваются в улыбке, смахнула магвидео в глубины неиссякаемой памяти Эвиль и написала: «Буду любоваться сегодня ночью, а пока я на занятиях».
«Сегодня ночью тебе будет некогда любоваться».
У них там основы боевой магии отменились, что ли?
– Draemri Laro, – взгляд магистра уперся в меня. – Noetra valassarn asdelo[4]. Ot vial gret?
На меня посмотрели все: начиная от стоявшей у доски Драконовой, управляющей особыми оборотами и уже почти полностью составившей отчет по домашнему заданию, до всех присутствующих даже на «галерке». Я спиной чувствовала иголочки взглядов. От полного и безоговорочного провала, как сказал бы Штирлиц, спас стук в дверь. Магистр нахмурился, но все-таки взмахнул рукой, размыкая запечатанную магией аудиторию. Ага, значит, с пожарной безопасностью у них все в порядке, просто «ключи» выдаются исключительно магистрам.
Стоило раздаться привычному легкому щелчку, как в аудиторию влетел невысокий молодой человек, настолько кудрявый, что волосы у него на голове лежали как шапка. Второй отличительной особенностью были очки, как у Гарри Поттера. К счастью, молнии на лбу не было.
– Адептка Ларо! – он отыскал взглядом меня. Потому перевел взгляд на магистра. – Магистр Въерд. Прощу прощения, но у меня распоряжения ректора Эстре. Адептка Ларо должна срочно явиться к ней в кабинет.
На этот раз магистр ответил не на драконьем:
– Разумеется.
– Ректор Эстре попросила, чтобы адептка Ларо взяла свои вещи.
Что?!
Взглядов, устремленных в мою сторону, стало больше, а по коже пробежал пренеприятный холодок. Чем я вообще могла не угодить ректору? Особенно так, чтобы меня забирали с занятия с вещами?
Магистр кивнул, все остальные продолжали на меня пялиться, а я подхватила сумку. Спустилась по лестнице к дожидавшемуся меня молодому человеку, разве что не подпрыгивающему от нетерпения.
– Вы не знаете, что… – начала было я, стоило нам оказаться за дверями, но он меня перебил.
– Не сейчас! – ткнул в свой магический браслет, открывая портал прямо посреди коридора, а после чуть ли не втащил меня туда, больно вцепившись пальцами в локоть. От столь резкого перехода я даже слегка пошатнулась, перед глазами замельтешили портальные искры, но уже в следующее мгновение я увидела стоящую напротив меня ректора.
В пламенно-алом костюме, с ярко-рыжими волосами, она выделялась на фоне своего просторного светлого кабинета, как разведенный в лесу костер.
– Свободен, Номбри, – сказала она, и парень тут же метнулся к дверям, чтобы скрыться за ними. Так быстро бегали только на занятиях по физподготовке, что же касается меня, я просто вросла в пол. Потому что, проследив за убегающим парнем, споткнулась взглядом о возвышающегося в кабинете ректора мрачным изваянием Лэйтора.
– Она ваша, гритт Лэйтор, – искривив красивые губы, произнесла Эстре. – Забирайте ее.
Что? Что-о-о?!
– Не смейте ко мне прикасаться! – я выставила вперед руку, как будто это могло меня защитить, но шагнувший было вперед Лэйтор заметно напрягся. Ректор тоже напряглась, я даже увидела, как разгорается в орехово-изумрудной радужке драконье пламя.
Они что, тут все с ума посходили?!
– Я требую объяснений, что здесь происходит, – поразительно, откуда в моем голосе возникла такая сила.
– Все очень просто, тэри Ларо, – голос Лэйтора стал чуть ли не медовым. Хотя нет, если бы мед мог прокиснуть, вот это было бы самое оно. – Ваша причастность к происшествию с темной магией не оставляет нам иной возможности, кроме как вызвать вас на допрос. Где, разумеется, мы все выясним, и, если вы не имеете никакого отношения к тому, что случилось, мы вас отпустим.
– Но мы уже это выяснили, – стараясь не проглотить собственное сердце, которое не желало сотрудничать с показным спокойствием, ответила я.
– В том-то и дело, что нет. У нас нет никакой конкретики. Кроме того, магистр Альгор помешал нам обстоятельно побеседовать.
При упоминании Альгора, или, я даже не знаю, того, что он «помешал нам обстоятельно побеседовать», лицо ректора Эстре скривилось еще сильнее, как если бы она хлебнула того самого прокисшего меда.
– Архимаг, – поправила я.
– Что? – переспросил военный.
– Архимаг Альгор.
Теперь уже скривилось лицо Лэйтора, и, кажется, их так и продолжит знатно перекашивать, если упоминать Валентайна. Остается только понять, как это может помочь мне. Думай, Лена, думай! Времени не так много.
В том, что его не так много, я поняла, когда Лэйтор достал наручники и шагнул ко мне.
Серьезно?!
– Вы не имеете права… – начала было я, но меня перебили.
– Я имею все права, в том числе и на ваш арест, тэри Ларо, если вы будете сопротивляться. У меня приказ, подписанный Верховным архимагом, так что не усложняйте свою участь. Просто следуйте за мной.
– Я требую, чтобы мне предоставили адвоката.
– Чего? – кажется, мыслительный процесс Лэйтора зашел в тупик.
Да что ж за странное общество-то, а! Пожирающие самовозникающие тарелки пакеты они придумали, а об адвокатах не знают! Или они у них просто называются по-другому? Отступать было некуда, в смысле, за моей спиной стояла ректор Эстре, а впереди маячил Лэйтор с наручниками. Причем, судя по тому, как по металлу внутри узоров непонятной вязи прокатывались и гасли искры, наверняка антимагические.
Они же реально меня боятся!
Эта мысль пришла в то же мгновение, как Лэйтор шагнул ко мне, а между разведенных ладоней Эстре полыхнули две огненные молнии.
– Очень педагогично! – я не узнала собственный голос, он просто сочился сарказмом.
– Если подтвердится, что ты не имеешь никакого отношения к случившемуся, я лично перед тобой извинюсь, – хмыкнула Эстре, но что-то в ее хмыке мне совсем не понравилось. Кажется, я даже понимала, что: такие женщины не дают обещания извиниться, если имеют хотя бы капельку сомнений насчет того, что придется это осуществить.
В следующее мгновение на моих запястьях уже защелкнулись наручники, а спустя мгновение в кабинете ректора возник портал, который она же и создала.
– Удачи, гритт Лэйтор!
– Драха с два, – я узнала этот голос и едва успела вздохнуть с облегчением, как портал распался на две половинки, заискрил и схлопнулся. Люциан шагнул в кабинет ректора злой. Очень-очень злой, и я даже физически ощутила бьющую сквозь него ярость и тяжесть магии королевской семьи драконов. Ярость, отразившуюся в золоте его глаз и, кажется, даже замерцавшую на кончиках пальцев.
– Что вы себе позволяете?! – пришедшая в себя Эстре резко шагнула к нему.
– Встречный вопрос, – злой взгляд скользнул по ректору и уперся в Лэйтора, вцепившегося в меня, как оголодавший бультерьер в кость. – Потрудитесь мне объяснить, какого драха здесь происходит, и почему моя невеста в наручниках.
От магии Люциана разве что ректорский кабинет не полыхал. Эстре, например, сама полыхнула ярче, чем ее алый костюм:
– Что вы себе позволяете, адепт Драгон? – повторила драконесса уже резче.
– Сейчас тэрн-ар Драгон. И пока я жду объяснений, вам лучше снять наручники с Ленор.
Последнее относилось к Лэйтору, но его пальцы только сильнее сжались на моем локте.
– У меня приказ Верховного архимага, тэрн-ар Драгон, – раздувая ноздри, как паруса, он спокойно выдержал взгляд принца.
– Ты меня не услышал? – вкрадчиво поинтересовался Люциан.
– Ваша невеста подозревается в манипуляциях темной магией.
Если до этого Люциан просто смотрел на него, то сейчас шагнул вперед, оказавшись с ним лицом к лицу. Магией полоснуло так, что у меня даже голова закружилась, а ректор Эстре начало было:
– Я сейчас свяжусь с вашим отцом, тэрн-ар Драгон…
– Вон.
Это было сказано тихо, но с очень странными интонациями, из-за чего по кабинету прокатилась волна пугающей подчиняющей силы.
– Ты. Наручники снял и вышел.
Я не представляла, что это было, но Лэйтор действительно снял с меня наручники и вышел, судя по выражению лица, мысленно матерясь на местном так, что все его внутренние фиалки завяли разом. Эстре выходила, сохраняя остатки достоинства, но каким-то стопятидесятым чувством я поняла, что драконессе очень не по себе. Очень-очень не по себе. Дверь за ними закрылась, и Люциан в упор посмотрел на меня.
– Люциан…
– Это правда?
Лицо у него было страшным. Я никогда не видела у него такого лица – не перекошенного в злобе или бессильной ярости, как у Лэйтора, нет, застывшего непроницаемой маской, только в глазах раскалялось золотое пламя сильнейшей магии светлых.
– Я не знаю.
– Не знаешь? – вкрадчиво поинтересовался он. – Ты не знаешь, проводила ли манипуляции с темной магией, или нет? Не знаешь, использовала ли эту дрянь? Как так? Провалы в памяти? Или избирательное восприятие?
Вот теперь от него яростью фонило, как от костра жаром. Меня даже потряхивать начало от обрушившихся на меня всей силой драконовых эмоций.
– Нет. Я не понимаю, что происходит! На прошлой неделе я была в парке, и на меня напали… точнее, кто-то запустил в меня огненным шаром. Тогда все это случилось – то, о чем говорит Лэйтор, я просто вскинула руки, и меня закрыло сетью Грихмира.
– ЧТО? – Люциан произнес это как-то очень странно. Очень-очень странно, как если бы слово «что» можно было произнести по буквам с паузами в несколько секунд после каждой, то именно так оно бы и прозвучало.
– Я… – я глубоко вздохнула, пытаясь унять бушующие в груди чувства, которых было слишком много – отчаяние, напряжение, желание все ему объяснить, даже странное, примешавшееся к ним чувство вины. – Я хотела тебе обо всем рассказать, но вчера ты сказал про маму, и я…
– Не смей упоминать мою мать, – это прозвучало как пощечина.
Я, собиравшаяся уже продолжать, осеклась, как если бы доступ словам просто магически перекрыли. Возможно, так оно и было, иначе как объяснить, что я ни слово вытолкнуть не могу, ни вдох сделать.
– Я тебе доверял, Ларо, – процедил он. – Ты это понимаешь?! Я. Тебе. Доверял.
Не знаю, что было больнее слышать, «доверял» в прошедшем времени или его голос. Он со мной никогда так не разговаривал и никогда на меня так не смотрел. Никогда. Ни разу в жизни, даже когда свои первые дни пребывания в этом мире я была всего лишь «сироткой» и подставной невестой, до которому ему не было никакого дела. А было ли вообще? Или все то, что сказал Валентайн, правда?
«Если он хоть на мгновение что-то заподозрит – он тебя уничтожит. Он, его отец и твой Люциан».
– Я не лгала тебе, – все-таки вытолкнула из себя пустые, сказанные не своим голосом, слова.
– Да ну? – Люциан посмотрел на меня сверху вниз. – Не лгала мне тогда, когда не сказала о том, что произошло? А может, и на дуэли все было не так просто? Драконову едва откачали, Ларо. Не знаешь, с чего бы?
Он сжал кулаки и шагнул ко мне.
– Зато я теперь знаю. Решила пойти по стопам родителей и расставить приоритеты?
– Люциан, – тихо сказала я, – все не так. Просто позволь мне все объяснить…
– Нет. Мне достаточно того, что я услышал и узнал о тебе, Ларо. С меня хватит.
– Я не использую темную магию! – крикнула, запоздало вспомнив о том, что за эти дверями находятся Лэйтор и Эстре. Поэтому продолжала уже понизив голос до звенящего напряженного шепота, разрывающего грудь. – Она использует меня! Не знаю, почему, не представляю, как… я же рассказывала тебе про Соню! Думаешь, я бы стала заниматься тем, что ее убило? По собственной воле?!
– Нет. Я думаю, что ее убила ты.
Если бы он меня ударил, наверное, и то было бы не так больно. Возможно, именно поэтому в странном оцепенении я смотрела, как Люциан разворачивается к двери.
– Люциан, – позвала я. Не особо надеясь на то, что он обернется.
Он обернулся. Все-таки обернулся, хотя лучше бы не оборачивался. На этот раз маска непроницаемости дрогнула и пошла трещинами, обнажая разочарование, ненависть, презрение, и все это такой силы, что, ударив в меня, оно разлетелось осколками и вонзилось, кажется, в каждую клеточку моего тела.
– Мне плевать, что с тобой будет, Ларо. Что будет с твоей жизнью. Но если ты еще раз попытаешься ко мне приблизиться, ко мне или к моей семье – очень сильно пожалеешь.
Он вышел, распахнув двери с такой силой, что их створки жалобно громыхнули о стены. Вошедшие Лэйтор и Эстре явно были в полной боевой готовности, и помимо них в кабинет ввалились еще четверо военных. Я мысленно усмехнулась, а потом протянула руки, позволяя антимагическому металлу снова защелкнуться на запястьях. Все присутствующие вздохнули с облегчением, а я, удивляясь собственному сарказму, отравившему голос, произнесла:
– Еще одну минуту, гритт Лэйтор. Пожалуйста.
В наручниках это делать не особо удобно, но всем присутствующим мои манипуляции явно сделали нервы. А я всего-то снимала кольцо, которое положила на край ректорского стола.
– Это собственность тэрн-ар Драгона, – сообщила ректору. После чего повернулась и под конвоем Лэйтора и остальных военных шагнула во вновь открытый Эстре портал.
[1] Доброе утро адепты
[2] Сегодня мы начнем с проверки ваших знания по особым оборотам, а после перейдем к временам. В конце как обычно будет диктант по словарному запасу.
[3] Здесь на драконьем, адептка Стенна.
[4] Нам тоже интересно. Что у вас там?
Глава 6
Где-то капала вода: монотонно, отбивая свой ритм. Я сидела, уставившись на сцепленные на столе руки, запястья по-прежнему охватывал зачарованный металл. Ну или как он тут называется. Мне было все равно. Мне даже было все равно, что в темный каменный мешок, куда меня привели и где оставили, вот-вот войдет Лэйтор или кто-то еще. На самом деле мешок был не такой уж темный: его освещал тусклый магический шарик, который плавал под потолком туда-сюда. Очевидно, чтобы заставить меня нервничать, переживать, а при появлении хороших и плохих «полицейских» сдать с потрохами себя и всех кого попросят, признавшись в заговоре против короны, архимагов и во всем остальном.
Их проблема заключалась в том, что после случившегося волноваться не получалось.
Моя проблема заключалась в том, что у меня включилась заморозка. Такое уже было после разрыва с Земсковым, поэтому я хорошо помнила эмоции. Сначала на тебя обрушивается бетонная плита, и ты ничего не чувствуешь. Потом – дня два-три, кажется, что все норм, что ничего страшного не случилось. И ты даже начинаешь в это верить, ходишь, раздаешь гордые улыбочки, смеешься – картонно, напоказ, потому что смеяться не хочется, но ты же гордая. Зато потом тебя накрывает. Болью: так, что нечем дышать, отчаянием, когда кажется, что все кончено и осознанием того, что кое-что действительно кончено. Окончательно. Безвозвратно.
Я через все это прошла, и сейчас проходила снова.
Потому что обещала себе, что не буду больше влюбляться, но все-таки влюбилась. Обещала, что никогда ни перед одним парнем больше не раскроюсь настолько, но все-таки раскрылась. И ведь всего неделя прошла… или сколько там? Тогда почему я снова чувствую себя так, как под холодной бетонной плитой? Потому что у чувств нет сроков и ограничений?
Прерывая мысли, лязгнул засов. Дверь с интригующим скрежетом распахнулась, снова явив миру… то есть тьфу, камере и мне – Лэйтора. По ощущениям даже разжеванный целиком лимон, запитый концентрированным рыбьим жиром, сейчас бы не стер выражения довольства с его физиономии. Мне вот интересно, с чего он на меня так окрысился? Я что, спалила его любимые цветочки на газоне в Академии?
– Итак, тэри Ларо… – Дверь захлопнулась, заискрил запирающий магический контур. Военный прошел к столу, за которым я сидела – простенькому, металлическому. – Продолжим наш разговор.
Да мы его еще и не начинали.
Вслух я этого не сказала, зато спросила:
– Что, хорошего полицейского не будет?
Лэйтор остановился. Нахмурился.
– Кого? – переспросил он.
Тебя бы на стажировку в полицейскую академию в наш мир. Посмотрела бы я, как ты там будешь прыгать без магии.
– Неважно, – сказала я. – Важно то, что я не стану с вами говорить без моего защитника.
Про защитника он понял сразу: видимо, просто слово «адвокат» сбоило.
– Вам не положен защитник, тэри Ларо. При учете того, что темная магия запрещена, на вас не действуют стандартные протоколы. Я имею право допросить вас один на один.
– А, – сейчас я поняла, что заморозка в данном случае – не проблема. Скорее, счастье, потому что когда стул Лэйтора мерзко скрежетнул ножками по сырому каменному полу, я даже не поморщилась. Нервы под внутренней анестезией в таких ситуациях очень кстати. – В таком случае я имею право сохранять молчание. Потому что все, что я скажу, может и будет вами использовано против меня.
– Не дерзите, тэри Ларо, – гритт сцепил руки, отражая мой жест – тоже известный психологический прием, между прочим. – Я пришел поговорить с вами по-хорошему, по-доброму. Потому что прекрасно понимаю, что девочке вашего возраста легко оступиться, особенно принимая в расчет ваших… гм, родителей.
По-доброму.
Я улыбнулась: моя первая прорезавшаяся улыбка по ощущениям больше напоминала оскал.
– То есть вы будете и хорошим, и плохим.
До Лэйтора начало доходить. Уж не знаю, какие у этого гритта умственные способности (подозреваю, что выше среднего, если он все-таки до гритта дослужился), но он нахмурился еще сильнее. Лимон не помог, Ленор помогла. Интересно, что было бы, глотни он «Ленор»?
– Вы, по всей видимости, не понимаете всей серьезности положения, тэри Ларо. В первую очередь вашего. Если вы не пойдете на добровольное сотрудничество…
– Вы будете меня пытать, – подсказала я. Медленно расцепила пальцы, шевельнула ими, и заметила, как военный дернулся назад. – Правда? Будете? Адептку Академии Драконова?
– Молчать! – рявкнул гритт, багровея. Каким-то чудом его неприятное лицо не осветило камеру, как фонарик, не поползло по сырым стенам с выпуклыми серыми камнями красным светом.
– Вы же только что хотели, чтобы я говорила, – глядя на него в упор, приподняла скованные руки и резко опустила их на стол. Металл звякнул о металл. – Не хотите предоставлять мне защитника – не надо, но я требую, чтобы о случившемся немедленно сообщили моему опекуну архимагу Равену. До этого момента я больше не стану ни с кем разговаривать. Ни с вами, ни с кем бы то ни было еще.
Я откинулась на спинку стула и убрала руки на колени. Мне отчаянно хотелось бы испытать хотя бы сотую долю ярости, которой полыхал гритт Лэйтор. Разозлиться на него. Возненавидеть. Почувствовать презрение за то, что просто увел самую обычную ни в чем не повинную девчонку на допрос, не разобравшись в ситуации, но нет. Чувства внутри молчали, а вот холод – разрастался, грозя затопить меня целиком.
Незнакомый мне холод. Темный.
Наверное, именно так себя чувствуют те, кому нечего больше терять, и он тоже это понял. Видимо, прочел в моих глазах, или почувствовал, потому что голос его спустился до низин змеиного шипения.
– Вот как вы заговорили, тэри Ларо. Адептка Академии Драконова, говорите? Разве адептка Академии Драконова способна создать сеть Грихмира?
Да будь она проклята, эта сеть!
– Нет. Вряд ли. Такому не учат в Академии Драконова, – Лэйтор распалялся все сильнее, багровые пятна на его лице уже чередовались с белыми, и я в глубине своей бесконечной отстраненности подумала о том, не хватит ли его удар прямо здесь. – Зато у ваших родителей вполне могли остаться наработки. Вы были уже в сознательном возрасте, когда все случилось, и вполне могли получить какие-то инструкции от своей матери или отца. Вопрос в том, какие. Что они поручили вам сделать, тэри Ларо?
Не пообещай я молчать, расхохоталась бы ему в лицо. Это ж просто теория заговора какая-то: родители, собирающиеся убить Верховного Архимага, попались, но оставляют малолетней дочери инструкции и завет учиться темной магии. И она учится, растет, ночами втайне от всех практикуя темные знания, этакая Наташа Романова магического мира, чтобы… чтобы – что?
– Вы это сами только что придумали? – все-таки не удержалась. – Или перечитали шпионских авантюрных романов?
– Не смешно! – Лэйтор вскочил, стул отлетел в сторону, с лязганьем жалобно врезался в стену, чтобы там и упасть.
– Согласна, – сказала я. – Не смешно. Обычно официальные лица, совершающие арест, имеют при себе веские доказательства, которые могут предоставить, показания свидетелей, а не какие-то досужие домыслы в стиле желтой прессы или приключенческих историй.
В следующий момент Лэйтор обогнул стол и с силой вдавил ладонь мне в плечо.
– Ваш арест одобрен Верховным архимагом, тэри Ларо. Но вы никак не желаете осознавать серьезность ситуации. Придется вам ее объяснить.
Лэйтор рывком вздернул меня на ноги, из-за чего плечо прострелило болью, и я вскрикнула, а в следующее мгновение меня уже швырнули животом на стол. От удара о металлическое ребро из груди выбило воздух, в запястья жалящими гранями врезались наручники. От шока потемнело перед глазами, и еще сильнее потемнело, когда ладонь Лэйтора поползла по моему бедру под юбку.
Вспышка!
Слабый источник света полыхнул и погас. Волны ледяной пугающей магии прокатились сквозь самую мою суть, Лэйтор выругался, а в следующий момент его от меня оторвало.
Именно оторвало, с такой силой, с какой могло бы выдрать стальной каркас из высотки каким-то чудовищным механизмом. Вторил этому звук – звук уже знакомой мне сигнализации, только на сей раз усиленный стократно, взорвал окружающее меня пространство.
Но даже сквозь него раздался отчаянный, полный боли вой, он прокатился по камере, заставляя меня съежиться на полу. Это большее, на что меня вообще хватило, а в следующий миг полыхнуло серебром, и я прикрыла ладонью глаза. На мгновение. Чтобы потом их открыть и увидеть…
Альгора.
Черные крылья. Заполнившие собой, кажется, всю камеру. Они врезались в камень, превращая его в шипящую тлеющую крошку, разрезая стены как раскаленный нож вспарывает масло. Лэйтор болтался в воздухе. Точнее, он был пришпилен к стене и жалобно дергал ногами, вцепившись в сдавливающую его горло руку. Напитанный серебром воздух дрожал, как от жара, хотя на самом деле от холода. От смертельного противоестественного холода потусторонней силы магии темных драконов, пожирающего, казалось, саму жизнь.
– П-п-п-п… – это все, что получилось сказать у Лэйтора до того, как Альгор сильнее сдавил руку. Он заговорил, но его голос тоже звучал… потусторонне:
– Как ты посмел. Дотронуться. До моей. Женщины.
Мужская ладонь уже совсем не напоминала человеческую, заполненная серебром чешуи с прорастающими из нее когтями. Лэйтор сдавленно захрипел – не знаю, как я это расслышала в кромешном вое сирены, но именно это заставило меня вскочить на ноги.
– Валентайн!
Или не Валентайн?
Обернувшийся ко мне мужчина, дракон, непонятно кто смотрел на меня… или в меня? Заполненными тьмой глазами, в котором не осталось ни белков, ни радужки. Серебро чешуи раскрасило скулы, стекая под тлеющий ворот.
– Стой. – Мне показалось, что он меня не услышит, и вовсе не из-за оглушительного звука, от которого захотелось зажать уши. Тем не менее я все-таки продолжила: – Пожалуйста. Остановись.
Миг, растянувшийся в вечность, показался мне каким-то слишком долгим. Или напротив – слишком молниеносным? Он развернулся, и я поняла, что это конец: в смысле, один взмах крыльев должен был располосовать меня, как капусту на разделочной доске, но ничего такого не произошло. Таяла в воздухе дымка – там, где должны были быть темные крылья, серебро чешуи впитывалось в кожу, а его ладонь, которая только что чуть не раздавила Лэйтору трахею, теперь лежала на моей талии. В другой ситуации я бы сказала «ик», но сейчас просто провалилась. В раскрывшийся зев портала, в который мы шагнули вдвоем, или шагнул он, увлекая меня за собой.
Черный портал оказался другим: в момент перехода из меня словно выпили все силы, а на выходе замутило, как после безумной карусели. Я не успела даже вдохнуть, а меня уже подтолкнули к стремительно наполняющейся ванной.
Что?!
– Ты это сейч-час с-серьз-зно? – спросила я, глядя на местную джакузи в местном непонятно где.
– Серьезнее некуда, – его голос уже звучал привычно. – Ты аккумулируешь темную магию, и плюсом впитала еще часть моей. Если это не остановить…
Он не договорил, рывком сдернул с меня пиджак. Я бы попыталась сопротивляться, но со мной и правда творилось что-то странное: затопивший меня холод растекался по телу, пробираясь даже в волосы. Я на всякий бросила взгляд в зеркало вдали – не превращаются ли они в снег, но увидела там только девицу с безумным, горящим серебром, взглядом и мужчину, который ее раздевал.
– А это…
Я взглянула на наручники, которые искрили, как неисправная проводка.
– А, это, – насмешливо произнес Валентайн. – Местная антимагия не способна сдержать силу темных. Но если им так проще, не стоит их разочаровывать. По крайней мере, я не стал.
О… о чем он?
В следующий момент мне стало не до наручников, потому что цепь хрустнула и развалилась, я увидела полуразложившийся металл, а от браслетов меня избавил уже Валентайн. Это была последняя осознанная мысль, потому что дальше он избавлял меня уже от белья.
– Не смей! – зашипела, вцепившись ногтями в его руку.
Моя рука тоже как-то странно засеребрилась, и я ее испуганно отдернула.
– У меня нет времени на реверансы, Лена. Точнее, его нет у тебя. Залезай.
То ли то, что он впервые назвал меня именем, которое знал уже фиг знает сколько, то ли то, что со мной творилось, а может быть, все вместе взятое, считая властный приказ, заставили меня все-таки залезть в ванную. Там было тепло, и я даже забыла о том, что плаваю тут как обнаженный обед для черного дракона, начала соскальзывать в сон…
Вода выплеснулась через края, и в следующий момент я поняла, что лежу уже не на гладкой поверхности, а на Валентайне. Забилась в его руках, но он только крепче прижал меня к себе:
– Я тебя не трону. Одежда мешает восстанавливать энергетический контур и успокаивать магию.
Успокаивать?! Магию?! Это меня тут надо успокаивать, а не магию!
– А вода для создания романтической обстановки?
Со мной определенно что-то творилось, потому что меня бросало то в жар, то в холод, перед глазами все плыло, а позвоночник казался новогодней гирляндой, которую подключили к неисправной розетке, предварительно несколько раз скрутив, вытянув и опять скрутив.
Так же скрутило и меня. От боли. Я выгнулась, хватая ртом воздух, и только ладони Валентайна, удерживающие меня, не позволили что-то себе свернуть.
– Вода – идеальный проводник и отличная среда для сброса излишков магии, – пояснил он, он вообще сегодня на удивление много говорил – не о том, что хочет меня или хочет меня трахнуть. Его голос казался гипнотическим, и в нем я тонула, только он, кажется, спасал от ледяного выжигающего тело холода. – Все будет хорошо, девочка. Потерпи.
Перед глазами дрожал какой-то совсем другой мир. Новый, которого я не знала – раскрашенный серебром и тьмой, и в этом мире я чувствовала, как Валентайн крепко прижимает меня к себе. В этом мире все это было настолько правильно, настолько естественно, что отступила даже боль, на смену ей пришло дикое, непонятное чувство. Дрожащая во мне магия сгущалась, становилась плотнее, как будто меня заполняло ртутью, а потом… в нее ворвалась черная, насыщенная, яростная сила, и я задохнулась от этого слияния и единства.
Содрогнулась, словно сквозь меня пропустили ток, а вода из ванной взмыла в воздух.
Это было даже красиво, по-настоящему – весь поток обратными водопадами, струями, каплями – тянулся ввысь к потолку, и в нем отражалось серебро моих и тьма его глаз.
Что-то внутри лопнуло, словно взорвалось, меня окатило безумным, сравнимым с каким-то потусторонним наслаждением жаром, и в лицо полетели шипящие испаряющиеся в воздухе брызги.
Бульк.
Это я сползла в воду. Новую. Которая закрутилась вокруг нас почти сразу же, как магический водоворот.
Мысли стали вялыми и ленивыми, а я бы изобразила рыбку, если бы Валентайн меня не подхватил. Оказавшись над водой, я инстинктивно крест-накрест закрыла руками грудь, и его ладони немедленно накрыли мои пальцы прямо на моих плечах.
– Отпусти-и… – так мог бы разговаривать муравей. С тем же успехом и с той же громкостью, я сама едва расслышала, что сказала. Если вообще сказала это вслух.
Лежать на Валентайне не входило в мои планы, особенно учитывая, что он тоже был голый. Полностью. И я чувствовала под ягодицами его… огурчик? Морковку? Нет, кабачок. Ладно хоть не патиссон.
Горячий патиссон…
То есть тьфу, кабачок.
Хотя какая разница. После того, что сейчас между нами было – а что было? Его магия вошла в мою? – как порядочный темный дракон он все равно обязан на мне жениться.
Подавив желание хихикнуть, я завозилась в его руках. Что-то зашипело, меня снова окунули в воду. Потом по мне чем-то возили: чем-то мыльным и шершавым. Потом поставили на ноги. Мне не стоялось, я начала заваливаться, и меня мгновенно куда-то усадили. Мокрые волосы стали сухими, я тоже стала сухой, в смысле, завернутой в какой-то теплый уютный кокон. А после мир поменял плоскость и под щекой оказалась прохладная гладкая наволочка мягкой подушки. Я обняла ее, и все остальное стало уже неважно.
Глава 7
Люциан Драгон
Сказать, что настроение было отвратным – значит, ничего не сказать. На занятия он не вернулся, прямо из приемной Эстре открыл портал в город и схлопотал еще один штраф. Да пусть подавятся. Так он и сказал стражу порядка, который мгновенно изменился в лице и посуровел.
«Выкуси», – хотелось добавить Люциану, но вместо этого он криво усмехнулся и ушел. Драки на улице ему только не хватало для полного счастья. С каким-то стражником. Человечишкой. Возомнившим себя драх знает кем.
Подраться очень хотелось. Так, что нестерпимо зудели лопатки, а флер призрачных крыльев несколько раз порывался вспыхнуть за спиной, Люциан чувствовал эту силу дракона. Правда, с тем, с кем хотелось подраться, драться было бессмысленно. Он его укатает в мостовую и не поморщится, и осознание этого бесило еще сильнее. Настолько, что он до скрипа сжимал зубы и до побелевших костяшек кулаки.
Читать бесплатно другие книги:
