Обжигая страстью Лукьянова Виктория

Глава 1

– Ну, наконец-то, – протянула Рокси, совладав с планшетом.

На экране широкого модного гаджета появилось веселое лицо молодой женщины с короткой стрижкой иссиня-черных волос.

– Привет всем! – улыбнулась она, обводя взглядом собравшихся.

– Привет, Эмма, – поприветствовала я школьную подругу, и меня поддержали две другие девушки, сидевшие рядом за столиком в кофейне.

Сегодня у нас был внеплановый сбор, который я в срочном порядке организовала, надеясь вновь увидеть всех подруг. Пусть даже и по видеосвязи, как это чаще всего случалось с Эммой, которая вот уже несколько лет училась и проходила практику в Штатах.

– Давно собрались? – спросила Эмма, смутившись, что заставила подруг дожидаться.

– Нет, – бросила Рокси, махнув при этом рукой. – Вероника раньше всех приехала, столик для нас бронировала. А мы с Аней чуть позже.

– Они опоздали, – усмехнулась я.

Аня, худая и долговязая девушка с густой копной каштановых волос, вздохнула, окинув изумрудным взглядом рокершу Рокси, которая бесцеремонно зевала.

– Мы попали в пробку. – Пожала плечами Рокси.

– Ты проспала, – перебила я, заметив сразу, как только девушки вошли в кофейню, помятый и сонный вид рокерши. Роксана, как чаще всего называли все, кто ее знал, вела обычно ночную жизнь, выступая на концертах, записывая песни или зависая в клубах, когда не находилась в бесконечных турах и перелетах.

– Опять выступление? – сочувственно произнесла Эмма, устраиваясь удобнее в своем рабочем кресле. Сегодня у нее была ночная смена в больнице, которая выдалась на удивление спокойной.

– Да, – кивнула Рокси так, что ее огромная прическа, состоящая преимущественно из черных дредов, колыхнулась. – Если честно, то я уже вымотана, но держусь пока. Надо закончить с альбомом, но мыслей нет.

– У тебя и нет мыслей? – выдохнула я, вновь осматривая подругу.

Сколько я знала Роксану, еще будучи дерзкой школьницей с неформатной внешностью по имени Оксана Дёмина, я всегда была уверена в ее неиссякаемой фантазии и воображении. Она умудрялась писать стихи и музыку на последней парте, заполняя тетради строчками для своих будущих хитов, за что получала от учителей выговоры. Не всем нравилось то, чем занималась Оксана, но главное в жизни для девушки была ее группа, которую она начала формировать в последнем классе школы, отыскав единомышленников и устраивая импровизированные концерты в гараже отца. Родители быстро сдались под напором дочери и позволили той посвятить себя творчеству, подарив на совершеннолетие гитару ее мечты. С этой гитарой и началась история рок-группы «Roxane», где бессменным лидером была, есть и будет Оксана Дёмина, больше известная как Роксана.

– Нет, – выдохнула рокерша, откидываясь на спинку дивана.

– Плохо, – прошептала Аня, которая, как обычно, немного сгорбилась, потягивая из небольшой белой кружки зеленый чай с нотками цитруса.

Я перевела взгляд на девушку, которая словно пыталась спрятаться за кружкой и поняла, что Аня с каждым разом выглядела все печальней. В школе она была совершенно другой, активной и веселой, надеждой нашей баскетбольной команды и ее ведущим игроком. Анна Рябова никогда не отличалась тягой к точным наукам, как Эмма или даже я, но вот со спортом она дружила. В средней школе, когда стало понятно, что девочка будет высокой по сравнению с другими одноклассниками, в том числе с мальчиками, Аня была готова замкнуться в себе, получив первые насмешки над своим ростом. Вот тогда-то ее заметил учитель физкультуры Юрий Алексеевич, бывший спортсмен, кандидат каких-то там наук. Он и предложил Ане заняться баскетболом. Так девочка попала в команду, где была самой неопытной и молодой, но она смогла преодолеть свою робость и доказать всем, что на поле ей нет равных ни в скорости, ни в меткости. Но после школы девушка не продолжила карьеру спортсменки, огорчив учителей и превратившись со временем в затворницу.

– Кстати, Аня, как там твой дедушка? – вспомнила я причину того, почему девушка отказалась от своей мечты.

Аня, услышав мой вопрос, вновь сжалась. Она подняла на меня свои безумно красивые зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами, которые совершенно не требовали макияжа, и неуверенно произнесла:

– Все также, без улучшений, – выдохнула она.

– Как жаль, – ответила я. Рокси и Эмма сочувственно подержали подругу.

– Я смотрела анализы, которые ты мне отправляла накануне, – быстро произнесла Эмма, привлекая наше внимание. – Мне действительно жаль, Ань, но я не думаю, что лечение поможет.

– Все так ужасно? – прошептала девушка, впиваясь взглядом в экран планшета.

Эмма только кивнула, с горечью осознавая, как сейчас тяжело ее подруге, которая в любой момент может потерять самого близкого и единственного родного человека.

– Не переживайте, – грустно улыбнулась Аня, обращаясь к нам. – Я морально готова к тому, что однажды дедушка не проснется. Но давайте не будем о печальном, хорошо?

Мы дружно закивали, пытаясь расслабиться и улыбнуться.

– А как у тебя дела, Эммочка? – хитро произнесла Рокси, словно знала чуть больше, чем мы.

Я уставилась на подруг, загадочно переглянувшихся. Эмма явно была недовольна, что Рокси подняла тему, но теперь у нее не было возможности сохранить свой секрет. Она посмотрела на собравшихся и мягко улыбнулась.

– Он сделал мне предложение, – рассмеялась она, поднимая перед камерой руку, где на безымянном пальце красовалось очаровательное золотое кольцо с сияющим в лучах искусственного освещения камнем.

– А что такой маленький камушек? – не выдержала я, пытаясь разглядеть колечко.

Рокси прыснула со смеху, Аня чуть не подавилась своим чаем, а Эмма густо покраснела, пряча руку.

– Ника, Терри такой же практикант, как и я, – попыталась оправдаться Эмма, опуская глаза на свою полупустую кружку с остывшим кофе.

Я громко рассмеялась, утирая слезы, проступившие на глазах. Рядом со мной Рокси не пыталась сдержать смех, сжимая руками живот. Аня только покачивала головой, не оценив наш юмор.

Нам с Рокси был прекрасно известен Терри Браун – жених Эммы, с которым она познакомилась три года назад в больнице, где начала тогда проходить практику. Парень, совершенно не обладавший чувством юмора, не оценил подруг Эммы, называя их выскочками. В тот день началась война между ними, и пока в счете вели я и Рокси, Аня держала нейтралитет, а Эмма яростно оберегала теперь уже своего жениха.

– Да ладно! Расслабься, – махнула я. – Если тебе он так нравится, то мы не будем уговаривать. Но ты подумай, нужен ли тебе этот скупердяй, – подмигнула я, шлепнув в предоставленную Рокси ладошку.

Эмма поджала губы, борясь с желанием высказать нам свое недовольство, либо оправдать в очередной раз Терри, но сдержалась. Мы же не переставали ее убеждать, что парень совсем не подходил нашей подруге, раскусив его еще в первый день знакомства. Я много раз встречала в своей жизни похожих на Терри Брауна парней, которые всегда на первый план выставляли собственное эго, не заботясь о чувствах тех, кто был с ним рядом. То же самое сейчас происходило в жизни Эммы, которая оказалась покорена и погребена под эго Терри, строившего свою медицинскую карьеру, а умная и скромная девушка рядом с ним оставалась отличным дополнением, но не смыслом жизни.

– Точно, Ника, – отдышавшись, заговорила Рокси, обращаясь ко мне. – У нас с тобой вообще никого нет. Даже Аня умудрилась отыскать себе парня, ведь так?

Я взглянула на девушку, которая, наконец, выпустила из рук пустую кружку и умоляюще посмотрела на нас.

– Просто знакомый, – тихо ответила она. – Ничего серьезного. Пара свиданий, не больше.

Я хитро улыбнулась, подпирая руками подбородок.

– Расскажи нам, а мы уж решим, просто знакомый или нет, – Рокси поддержала меня.

Даже Эмма устремила свой взгляд цвета серого неба на девушку через тысячи километров.

– Рассказывать-то нечего, – пожала плечами она, отворачиваясь от нас. – Случайно познакомились на улице. Я тогда забирала коляску деда из ремонта, а он решил подвезти меня. Знаю, садиться в машину к незнакомцу – плохая затея, – взглянула она на нас. – Он помог мне и после пригласил встретиться. Я не смогла отказаться.

– Эх, Ань, – протянула Рокси, пытаясь стянуть с себя темно-синюю рубашку, под которой у нее была только майка. – Нам нужно с ним познакомиться.

– Нет, даже не вздумай, – быстро вмешалась в разговор Эмма. – Они парня запугают.

Я вновь расхохоталась, откинувшись назад. Рокси поддержала меня, скинув наконец рубашку.

– Плохого мнения ты о нас, – выдавила сквозь смех я.

– Годы практики знакомства с вами, – серьезно ответила Эмма, окидывая взглядом Рокси. – Новая татуировка? – спросила она, заметив, что кожу рокерши покрывает свежий рисунок.

Девушка кивнула, предоставляя и нам возможность лицезреть новое творчество. Кроме музыки, у Рокси было еще одно увлечение – пирсинг и татуировки, которые украшали ее тело.

Эмма покачала головой, с неодобрением относясь к такому проявлению творчества, а вот я всегда поддерживала Рокси. И даже несколько лет назад, вскоре после школы, набила первое тату на спине. И теперь могла похвастаться профессиональными рисунками не только на спине, но и на плечах.

– Кстати, не желаешь что-нибудь новое? – повернулась ко мне Рокси, указывая на свои руки.

– Нет, – покачала я головой, дав однажды слово маме, что перестану украшать себя подобным образом.

Тогда, застав меня с обнаженной спиной, она упала в обморок, а после со слезами умоляла не уродовать тело. В принципе, моего брата она тоже умоляла завязать с гонками, но Кирилл Левин не был бы собой, если бы уступил женским слезам и отказался от главной страсти в жизни.

– Жаль, – протянула Рокси.

– Ты же знаешь, где я работаю. Там все очень серьезно с дресс-кодом, – вздохнула я, понимая, что большую часть времени прячу тело под плотными рубашками и строгими костюмами.

Но мне нравилось вести подобную жизнь: днем скромная сотрудница архитектурного отдела крупной строительной компании, а вечером безудержная и страстная, ищущая приключений и секса. Хотя с сексом в последние пару лет были проблемы, о чем я сейчас совсем не хотела вспоминать.

Рокерша покачала головой, явно до сих пор не смирившись с тем, что я отказалась наслаждаться жизнью, заточив себя в тело офисного планктона. Но это было еще одно обещание, данное много лет назад маме, которое я сдерживала, как могла. Ведь кто-то в семье должен быть примером для подражания. И пусть буду я, играя две роли, пока мой брат рискует собой на гонках и трахает без разбора все, что движется. А маме не стоит знать, что ее любимая дочка не сильно-то отличается от собственного брата-двойняшки, пусть и старше его на двенадцать минут.

– А у тебя как дела, Ника? – повернулась ко мне Эмма, следом за ней и Рокси с Аней, устремив подозрительный взгляд.

– Да, действительно, как? – протянула в привычной манере Рокси. – Не зря же ты нас так спешно собирала.

Я хитро улыбнулась, оглядев затаившихся подруг. Уверена, что они ожидают подробностей, например, о моей личной жизни. Но, увы, романом я похвастаться не могла, но у меня были припасены иные новости.

– Хочу поделиться с вами наиприятнейшим известием, – заговорщически произнесла я, затянув немного паузу. – Я получила повышение и сегодня вечером улетаю на работу в главный офис!

– Ничего себе, – присвистнула Рокси, уставившись на меня.

Аня и Эмма предпочли более сдержанно выразить свои эмоции и поздравить меня с повышением.

– Рада за тебя, – прошептала Аня, одарив меня своей лучезарной улыбкой. Той самой, редкой и присущей только одной ей.

– А как я рада, – изобразила на лице веселье Рокси. – Это значит, что ты свалишь из нашей дыры. И мы теперь еще реже будем общаться.

Я пожала плечами, устремив взгляд на притихшую Эмму. Да, рокерша была явно недовольна, что мы разбредались по миру, встречаясь и общаясь с каждым годом все реже.

– Ну, есть же телефоны, интернет, – взмолилась Эмма, надеясь, что ей рано или поздно простят решение уехать учиться в Штаты.

Рокси только отмахнулась от слов Эммы, повернувшись ко мне.

– Значит, возвращаешься туда? – поинтересовалась она. – К брату?

Я кивнула, все еще находясь в предвкушении от встречи с Кириллом, с которым не виделась почти год.

– И как он там? – спросила Рокси.

– Как обычно, – ухмыльнулась я. – Гоняет, веселится и трахается. Ничего нового. С мамой все реже общается, и я намереваюсь выбить из него дурь.

– Хотела бы я посмотреть на это, – рассмеялась Рокси. – Наверное, даже загляну к вам, когда буду в тех краях. Так что жди на огонек, – подмигнула она, и я поняла, что Рокси закатит такую вечеринку в честь своего приезда, что о нас будут еще долго говорить.

– Думаю, Кирилл будет рад тебя увидеть, – ответила я.

Рокси только громко хохотнула, вспомнив их прошлое, когда она даже попыталась встречаться с моим братом. Против их отношений тогда выступила я, заявив, что не готова терпеть их парочку. Но у них ничего не получилось, слишком разными были Кирилл и Рокси. А сейчас, когда вскрылись пристрастия моего брата к красивым и пустоголовым моделям, певичкам и актрисочкам, жесткая, прямолинейная и порой циничная Роксана точно не соответствовала его вкусу.

– Все также увивается за короткими юбками? – спросила она, выдергивая меня из воспоминаний.

– Ага, – обреченно подтвердила я. – Блин, девочки, я так боюсь, что он однажды женится на какой-нибудь глупой кукле. Маму хватит удар, это точно. А она так мечтает, чтобы у нас с братом была хорошая жизнь.

– Только не ты и не твой брат не торопитесь ее обрадовать, – протянула Рокси, а Эмма и Аня быстро закивали, соглашаясь со словами рокерши.

Я посмотрела на подруг, стараясь изобразить серьезное сердитое лицо, но судя по их улыбкам, это у меня не получилось.

– Еще не время, – хохотнула я, расслабляясь под внимательными взглядами. – Сейчас у меня только две цели – построить карьеру и вправить мозги брату. С первым, вроде, все пока получается.

– Тогда удачи с братом, – пробормотала Эмма.

– Она мне понадобится, – кивнула я, мысленно благодаря подруг за поддержку.

Как не им было знать, насколько мне тяжело было бороться с упрямым братом, отравляющим жизнь матери.

– Так, давайте сейчас договоримся, что при первой же возможности соберемся вместе, – обратилась я к подругам. – Например, когда Эмма вернется, – и посмотрела на девушку, облаченную в светло-зеленую больничную форму.

– Почему бы и нет, – улыбнулась она. – Не могу сказать, когда точно вернусь, но через полгода у меня заканчивается контракт. Возможно, тогда и приеду, – подмигнула она.

– Надеюсь, останешься к тому моменту Игнатьевой, – проворчала Рокси, вспомнив о женихе подруги.

– Не обещаю,– хитро улыбнулась Эмма.

Я же рассмеялась, с грустью осознавая, как же мне будет не хватать их. Да, меня ждут новые знакомства и встречи со старыми друзьями, но школьные подруги всегда занимали особое место в моей жизни.

– Тогда договорились, – хлопнула я в ладоши. – Звоним, пишем и не пропадаем.

Девушки согласились, поддержав мое предложение.

– Во сколько вылет? – повернулась ко мне Рокси. – Может, нам с Аней проводить тебя?

– Вечером, в 23.30, – ответила я, взглянув на наручные часы. – Не нужно, я на такси доберусь.

Рокерша кивнула, оглядываясь по сторонам в поисках официанта.

– Давайте тогда поедим, – протянула она. – Я готова убить за тарелку горячего. И думаю, еще торт не помешает. Надо же отметить твое повышение.

– Почему бы и нет? – ухмыльнулась я, открывая меню вновь.

– Тогда я вернусь к работе, – заговорила Эмма, привлекая наше внимание. – Удачи, Ника. Надеюсь, у тебя все получится.

Я с благодарностью посмотрела на девушку, мягко улыбающуюся мне.

– Спасибо, с работой не будет проблем, – кивнула я. – И с Кириллом тоже.

Но Эмма покачала головой, серьезно взглянув на меня серыми глазами.

– Я про твою личную жизнь, – добавила она. – Надеюсь, что там ты наконец встретишь того самого.

Рокси и Аня затихли, посмотрев на нас. Девушки знали, что в последнее время я придерживалась целибата, но по какой причине, не знал никто. Однажды я заикнулась, что ищу того самого, превратив серьезный разговор о проблемах в шутку. Не уверена, что подруги поверили, но вопросов с тех пор никто не задавал.

– Надеюсь, – весело улыбнулась я в ответ.

Эмма попрощалась с нами и отключилась. Она вернулась к своей нудной и серьезной работе, которой дорожила. Мы же приступили к обеду, с особым удовольствием уплетая торт, самый шоколадный, который можно было отыскать только в меню кофейни.

После сытного перекуса и разговоров ни о чем, Рокси и Аня попрощались со мной на парковке. Они сели в огромный черный внедорожник, который принадлежал рокерше, и скрылись в плотном потоке машин. Я же вызвала себе такси, с грустью вспоминая, как накануне продала свою малышку. Автомобиль, который совершенно не соответствовал моему характеру, но удачно дополнял первый образ девушки из офиса, носящей строгие костюмы и часто наведывавшейся в гости к маме по выходным. Она с отчимом решили вернуться в родной город спустя много лет.

И теперь моей веселой и беззаботной жизни угрожала бесконечная слежка от матери. Решение принять предложение о переводе с приятным бонусом в качестве повышения было отличным поводом сбежать от надзора семьи. Мама была опечалена, узнав о переезде, но когда я ей сообщила, что еду присматривать также за братом, она успокоилась, прося только одно – уговорить Кирилла приехать к ней в гости. Сложная задача, почти невыполнимая, но не буду я Вероникой Левиной, если не притащу брата на порог родительского дома.

Вернувшись в съемную квартиру, которую арендовала около полугода, я осмотрела свои пожитки. Большая часть отправилась на хранение к матери, а оттуда я планировала уже перевести вещи в свой новый дом, когда осяду на новом месте. С собой же я забирала огромный чемодан и дорожную сумку, куда впихнула самые необходимые на первое время вещи.

Вечером я вызвала такси и покинула квартиру, оставляя свое прошлое на этом пороге. И когда самолет разрезал белоснежными крыльями ночное небо, я наслаждалась новым для себя чувством – чувством свободы.

Глава 2

– Ну и какого черта! – выругалась я, пряча в карман телефон.

Схватив чемодан с сумкой, я устало поплелась в сторону выхода из аэропорта, наконец осознав, что брат меня кинул. Да, кинул и никак иначе. Он не приехал меня встречать, как мы договаривались пару дней назад, когда я заявила ему о своем новом назначении. Тогда, судя по голосу Кирилла, брат был не очень рад моему переезду, но клятвенно обещал встретить ночью в аэропорту и отвезти к себе, где мне пришлось бы задержаться на несколько дней, пока не будет готова новая квартира, и не прибудут мои вещи.

Волоча за собой чемодан, я грозно осматривалась по сторонам, замечая, с какими довольными лицами здесь встречают прибывших, но не меня. Чертыхнувшись вновь, когда с плеча сползла сумка, я яростно поправила ее, устремившись в сторону с табличкой «Такси».

Быстро отыскав свободную машину, я наблюдала, как приятной наружности добродушный мужичок вталкивает в свой автомобиль мой багаж, отмечая, что сегодня удивительно теплая ночь.

Я только кивала головой на его слова, назвав предварительно адрес, по которому жил мой нерадивый братец вот уже последние пару лет. Кирилл, на удивление, прикупил себе довольно большую и удобную квартиру, заработав на нее своими гонками, которые так ненавидела мама. Но я тогда поддержала брата, поспорив с мамой. Кажется, мы не разговаривали с ней около месяца.

Автоматически отвечая на вопросы таксиста, я смотрела в окно и любовалась ночным городом, по которому так успела соскучиться за те пять лет, что не жила здесь. Решив, что обязательно устрою себе прогулку по знаковым местам, я и не заметила, как быстро мы добрались до симпатичного аккуратного двора около высотки.

– Ну вот, мы на месте, – проговорил таксист, услужливо подавая мне багаж.

– Спасибо, – весело ответила я, рассчитавшись с ним и отправившись в сторону незнакомого подъезда.

Приблизившись к стальной двери, я потянулась к домофону, собираясь набрать номер квартиры Кирилла, как заметила, что дверь-то открыта.

«Вот тебе и навороченные современные дома», – усмехнулась я, проникая в светлый подъезд.

Добравшись до последнего этажа на лифте, я мысленно радовалась, что сейчас устрою брату сюрприз. Но после трех звонков мне так никто и не открывал дверь.

– Да ладно, ты издеваешься, – выругалась я, вновь вдавливая пальцами заветную кнопку.

– Черт побери, – прохрипел мужской голос, открывающий перед моим носом дверь.

Я свирепо уставила на брата, который, судя по всему, сладко посапывал в кроватке, пока его сестра мучилась, добираясь с пожитками по ночному городу.

– Ника? – удивленно выдохнул он, уступая мне дорогу.

– Она самая, – огрызнулась я, втаскивая уже ненавистный чемодан. – А кого ты ждал? Или не ждал?

Кирилл осторожно закрыл за мной дверь, повернув замок. Обернувшись, он посмотрел на меня затуманенными глазами, почесав при этом спутанные светлые волосы.

– Самолет же завтра? – кажется, он уже догадался, что запутался в днях.

Я ухмыльнулась, понимая, насколько мой брат бывает порой забывчив, и устало вздохнула, стягивая с ног кеды.

– Кир, я тебе календарь подарю. И часы. И будильник. И еще много чего, чтобы ты наконец-то перестал забывать и опаздывать.

– Извини, сестренка, – голос брата стал мягче. – Умотался за последние дни. Давай, проходи. Как перелет? Все в порядке?

Я последовала за братом, оставляя вещи в коридоре. Кир повел меня в свою сверкающую чистотой кухню, где принялся готовить мне сладкий горячий чай. Я же уселась за белоснежный стол, задумавшись, как же мы сильно отличаемся с братом.

Порой, меня пугала та щепетильность, с которой он относился к вещам. Особенно к машинам. И вот сейчас передо мной был пример отличного и дорогого вкуса Кирилла, обставившего собственную мужскую берлогу по последнему слову моды.

Принимая из рук брата кружку с горячим напитком, я решила, что устрою осмотр берлоги утром, когда мои глаза перестанут смыкаться от усталости. Сейчас мне предстоял более сложный разговор. Я собиралась отчитать брата не только за его забывчивость, но и за последнюю выходку, которая потрепала нервы не только мне, но и маме.

– Как у тебя дела? – решила заходить издалека, пригубив сладкий чай.

Кирилл плюхнулся на стул напротив, отпивая из своего прозрачного бокала апельсиновый сок.

– Как обычно,– отмахнулся он, зевая. – Вчера со съемок вернулся.

– Реклама? – поинтересовалась я. – Что в этот раз? Белье, часы, парфюм, машины?

Вроде перечисляла всё, в съемках каких вещей принимал участие мой брат за последние года.

Кирилл рассмеялся, заметив, как в моем голосе проскользнул сарказм. Да, он все еще помнит, как я изводила его после фотосъемки для журнала, где брат предстал в нижнем белье. Нет, он был идеален на фотографиях. Но я не буду его сестрой, если не пошучу над ним.

– Машины, – ответил он, вливая в себя остатки сока. – Для автосалона Марка. Не могу же я отказать другу, – пожал плечами, откидываясь на спинку стула.

Что же, если дело касалось Марка, то я была готова простить брату его оплошность. Да и вообще, имя Марка действовало на меня как успокоительное, и брат этим всегда пользовался, при этом никогда не ревнуя.

– Как он поживает? Весь в делах, наверное, – спросила я, расслабляясь.

Кирилл кивнул, возвращаясь к холодильнику, откуда извлек новую упаковку сока.

– Ты же знаешь его. Он иначе не может. Впрочем, как и Вик. Два трудоголика.

Я усмехнулась, до сих пор удивляясь и не понимая, по какой причине они все сдружились.

– Почему смеешься? – Кирилл с подозрением посмотрел на меня.

– Да вот все никак понять не могу, почему они с тобой дружат. С таким-то лоботрясом.

– Ну, наверное, потому что я красавчик с отличным чувством юмора. А так бы совсем там стухли, погребенные под бумажками, – пожал плечами брат, поглощая сок.

– Даже Боб? – удивилась я.

– Нет, только не он. Мы с ним отличный тандем – как довести Никольского до белого каления. И как не дать помереть от скуки Мрачному, – в голос засмеялся Кирилл.

Прозвище, данное много лет Марку Громову братом, я помнила, поражаясь, почему тот все еще ходил на ногах. Марку оно не нравилось, но он всегда отличался спокойствием и выдержкой.

– Кстати, у меня к тебе есть один серьезный разговор, который мы должны обсудить прямо сейчас, – уставилась я на брата, встретившись с идентичными глазами голубого цвета.

Кирилл нахмурился, возвращая на стол пустой бокал.

– О маме? – заговорил он. И я заметила, как напряглись его мышцы, скрытые под белоснежной майкой.

Я утвердительно кивнула.

– До нее дошли слухи о твоем очередном романе. Кир, ну это уже перебор, – вздохнула я. – Я, конечно, понимаю твою страсть к симпатичным девушкам. Но зачем с эскортницей светиться? А какие заголовки были! У мамы добавились морщины из-за тебя. Она все еще наедятся, что ты образумишься.

Кирилл грустно рассмеялся, отворачиваясь от моего внимательного взгляда.

– Ника, такого не будет. Ты же знаешь, – спокойно ответил он. – Да кто бы говорил, – и он подозрительно посмотрел на меня.

– Я в завязке, – быстро отмахнулась, еле сдерживая себя, чтобы не засмеяться.

– Надолго ли? – протянул брат. – Особенно после возвращения сюда. Не думаю, что ты продолжишь свой целибат, вкусив запретные плоды этого города.

А вот с этими словами Кирилла я была согласна. И где-то в глубине души зародилось тепло, наполняющее тело. Может, я смогу избавиться от своей «болезни». Время покажет, решила я.

– Завтра, когда я позвоню маме, расскажу ей, что все те статьи в журнале были всего лишь домыслами журналистов. И сняли вас, когда вы случайно пересеклись на одном мероприятии, – заговорщически проговорила я. – А ты мне дашь слово, что больше не попадешь впросак. Эх, Кир, с проституткой. Надо же, – выдохнула я.

– С элитной проституткой, – поправил он, и получил от меня грозный взгляд.

– Так, хватит, – проговорила, поднимаясь из-за стола. – Теперь проводи меня до моей комнаты. Я устала.

Кирилл поднялся следом за мной и, удивленно изогнув светлую бровь, с сомнением в голосе переспросил:

– В твою комнату?

– Да, – кивнула я, решив потрепать немного нервы брату.

– Ты же сказала, что снимешь себе квартиру? – уточнил Кира, не торопясь покидать кухню.

– Да, говорила, – подтвердила слова брата. – А теперь не стой столбом и пошевеливайся, – и, ухватив его за руку, подтолкнула вперед. – Не переживай. Я постараюсь не уничтожить твою берлогу. А насчет квартиры, то она будет готова через несколько дней. Так что потерпишь меня немного.

– Ника, я же придушу тебя, если ты здесь хоть что-нибудь сломаешь, – серьезно ответил брат, оборачиваясь ко мне.

– Ты сомневаешься? – с вызовом произнесла я, одаривая брата презрительным взглядом таких же голубых глаз.

Он задумался, и от возникшей на его красивом лице глубокой морщинки на переносице, я поняла, что мысли были не самые приятные.

– Ника, где ты, там хаос, – заключил он, отворачиваясь от меня.

– Братик, я тебя тоже люблю, – хохотнула я, последовав за ним в направлении комнаты, которую Кир выделил мне на те несколько дней, что я буду оставаться здесь, отравляя его жизнь.

После того, как я с помощью Кирилла втащила свои вещи в комнату, в которой располагался небольшой диван и шкаф, я плюхнулась на мягкую поверхность, с наслаждением вытягивая ноги.

– Ника, – позвал брат, привлекая мое внимание.

Я обернулась на голос, заметив, как Кир стоит в дверях, облокотившись на косяк.

– Завтра я договорился с ребятами о встрече. Погуляем, как в старые добрые времена? – и я заметила, как хитро он улыбается.

– Конечно, – весело отозвалась, предчувствуя, что вернулась в этот город не зря. – И, кстати, постарайся завтра утром, когда проснешься, не забыть, что я тут тоже нахожусь. Не хотела бы увидеть твоего червяка, – скорчила лицо от мысли, что брат тот еще любитель походить голышом.

Кирилл расхохотался, ухватившись рукой за дверной косяк.

– Ты тоже не разбрасывай свои труселя, – подмигнул он, скрываясь в коридоре, прикрыв на прощание дверь.

На следующий день я проснулась непривычно поздно. Кое-как отлепив ватную голову от подушки, я взглянула на окно, где за плотными шторами во всю светило дневное солнце, раздражавшее покрасневшие глаза. А в их цвете я убедилась, когда добрела до ванной комнаты, где в зеркале рассмотрела свое помятое лицо.

– Ну и морда, – прохрипела я, включая кран.

Закончив с утренними/дневными процедурами, я, продолжая зевать, поплелась на кухню. Там отыскала записку, прикрепленную к холодильнику магнитиком.

«Ника, я уехал по делам. Вернусь к 18.00. Постарайся не уничтожить мою квартиру», – писал мне брат своим аккуратным почерком.

Скомкав листок и отправив его в мусорное ведро, я принялась обыскивать его запасы еды, будучи уверенной, что меня не оставят тут голодать до вечера. У моего брата был один талант, которым я действительно гордилась, а именно – он умел готовить, в отличие от меня. Да, думаю, удивительно, что в нашей семье парень мог сварить приличную пищу, когда девушка вроде меня могла только испортить все. Но я не унывала. Рестораны с доставкой спасали меня вот уже лет десять, как я переехала из родительского дома.

Набив живот до отвала, я уползла в гостиную, по достоинству оценив домашний кинотеатр брата. Сам же Кирилл, как и обещал, приехала домой вечером.

– Никусь, поднимай зад и собирайся, – с порога прокричал брат, скидывая с ног кеды. – Нас ждут в «Хамелеоне» через час.

Я поднялась с широкого темно-серого дивана, почесав бок, который успела отлежать за два часа.

– «Хамелеон»? – переспросила я, не припоминая данного заведения в городе.

– А, точно, – протянул Кирилл, входя в гостиную. – Клуб открылся пару лет назад. Кстати, одно из творений вашего Майера, – ответил он, припоминая чертовски знакомую фамилию.

– Ты про того самого Майера? – переспросила я.

– Ну да, – кивнул он. – Или ты уже забыла, где и на кого работаешь?

Я пожала плечами.

– Знаешь, во-первых, я работала в филиале, где ни разу не видела того самого Майера. А во-вторых, какая мне разница, кто там Большой Босс. Мне своего начальника хватало, – произнесла я, отправляясь в почти свою комнату, чтобы начать сборы.

– Большой Босс? – повторил за мной Кир, плюхаясь на диван. – Ника, ты только его так не называй больше. Он точно не оценит твоего юмора.

– Сомневаюсь, что мы встретимся, – махнула рукой я, скрываясь в комнате.

Я не отрицала, что слышала его имя. Эрнест Аланович Майер. Владелец огромного строительного холдинга, куда входил и мой филиал, как и множество различных фирм. Кажется, я даже видела его снимки в сети, но он никогда не интересовал меня. Да и что могло меня привлечь в этом властном и жестком мужчине, порядком старше меня, которого я не видела ни разу вживую.

Когда я ответила брату, что моего начальника мне хватало, то нисколько не врала. Вадим был замечательным боссом и добрым другом. Благодаря его усилиям я получила повышение и перевод. И вот спустя полгода, как он сам получил повышение, я стала главным специалистом в его новом отделе. Пожалуй, работать в его команде было для меня честью и радостной новостью.