Пустая могила Страуд Джонатан
И мы пошли, точнее сказать – побрели, вперед. Ничего другого нам не оставалось. Ни на что другое у нас просто не было сил. По лестничным ступеням у нас за спиной уже шлепали босые ноги. Мы с Холли тащили Джорджа. Киппс шел впереди, не переставая ругаться на чем свет стоит. Мы вышли сквозь арку на скудно освещенную серым светом улицу и остановились.
Путь вперед был отрезан. Сзади приближалась погоня.
Мы были на улице, у самого края Трафальгарской площади, и эта площадь была буквально запружена лондонскими мертвецами.
22
На этот раз спасти всех нас выпало мне. Не потому, что я такая хорошая, – просто в тот момент я оказалась проворнее всех. По обеим сторонам дверного проема лежали высокие груды заледеневших камней, обвалившихся с верхней части фасада. Схватив Киппса и Джорджа за руки, я потянула их за собой, за ближайшую груду мусора. Спустя пару секунд за такую же груду с другой стороны дверного проема юркнули Холли и Локвуд. Мы все присели и низко пригнули головы.
– Молчите, – шикнул на нас Киппс. – И не шевелитесь.
Не шевелиться? Ну, это пожалуйста, это мы с удовольствием. В ушах я слышала гулкие удары своего сердца. Я с такой силой прижималась к заледенелым камням, что, казалось, могу в этой груде мусора продавить дыру.
Из дверного проема, который мы только что покинули, показались бледные серые фигуры мертвецов, среди них был и наш старый знакомый в широкополой шляпе. Они прошли мимо нашего укрытия и направились дальше, прямиком на площадь.
Если честно, маскировка наша оставляла желать лучшего. Если бы мертвецы удосужились оглянуться, они сразу же заметили бы нас за грудами мусора. Начнем с того, что наши накидки дымили как каминные трубы, а над грудой мусора гордо торчали обледеневшие антенны перьев на голове Киппса. Однако мертвецы в нашу сторону даже не взглянули – похоже, мы были им совершенно не интересны, как, впрочем, и другим духам, также тянувшимся по улице. Очевидно, на Трафальгарской площади их ждало нечто гораздо более привлекательное, чем наша команда.
И тут мы увидели небольшую группу мужчин и женщин в серебряных одеждах, медленно двигающихся по улице, ведущей к Трафальгарской площади. Их было шестеро, и одного взгляда хватало, чтобы понять, что это живые. У них и фигуры были плотнее, чем у призраков, и движения осмысленнее. Серебряный звон далеко разносился в морозном воздухе и казался непривычным после царившей в этом потустороннем мире тишины.
Все шестеро были в легких шлемах и очках-консервах, таких же как у Киппса, в длинных, свободно спадающих до самой земли туниках из тех же материалов, что и накидки, которые мы позаимствовали в Обществе Орфея. На их спинах блестел лед, по краям туник плясали язычки холодного серебристого пламени, в черное беззвездное небо поднимались темные струйки дыма.
Два человека (мужчины, как я догадывалась), шедшие в центре группы, несли на своих плечах связки маленьких стеклянных цилиндров. Остальные четверо (женщины, по-моему) шли на серебряных ходулях, очень похожих на те, что мы видели на секретаре Общества Орфея. Их задачей, как я поняла, было защищать мужчин, которые шли просто на своих ногах, без ходуль. Для этого «ходульные» женщины держали в руках шесты с серебряными наконечниками, которыми они отгоняли мертвецов.
Вокруг небольшой «серебряной» компании толпилось примерно двадцать-тридцать серых фигур. Они с наслаждением принюхивались к дымному шлейфу и не убегали, а, напротив, тянули к живым людям свои длинные, бледные, промерзшие руки. Соседство с этими мертвецами людей в серебряных туниках не беспокоило. Женщины на ходулях шли, возвышаясь над толпой, которая расступалась перед ними, боясь получить болезненный ожог от серебра. Время от времени женщины на ходулях начинали тыкать в серые фигуры своими шестами словно повара, помешивающие жаркое. От прикосновения серебряных наконечников над улицей стоял запах сгоревшей плазмы. А двое мужчин со стеклянными цилиндрами продолжали тем временем продвигаться сквозь толпу мертвецов к Трафальгарской площади и, казалось, совершенно не замечали всей этой кутерьмы вокруг, вид у них был скорее скучающий.
Тут я внимательнее присмотрелась к цилиндрам. Внутри некоторых мерцал свет, пробивавшийся сквозь покрывающую стекло ледяную корку. Я сразу вспомнила о серебряных изгородях, которые мы видели перед этим, и о ярких огоньках, горящих на кончиках их шипов. Теперь я не сомневалась, что вижу перед собой группу, собиравшую в местах с установленными там изгородями плазму и теперь несущую ее женщине, которая безвылазно сидит в Доме Фиттис. И тогда меня, несмотря на усталость и отчаяние, несмотря на дикий холод, вдруг бросило в жар – вот как сильно разгорелся во мне гнев, вот каким сильным было охватившее меня желание увидеть, как свершится правосудие над виновницей всего, что уже столько лет происходит с моей страной.
Когда жуткая «серебряная» группа исчезла из виду, мы вынырнули из-за наших укрытий и медленно, тяжело побрели в том направлении, где должен был находиться Стрэнд. Желания говорить о том, что мы только что увидели, не возникло ни у одного из нас. Все и так прекрасно понимали, свидетелем чего мы только что стали.
Туман все гуще окутывал Трафальгарскую площадь, и знаменитая колонна памятника Нельсону выступала из него словно застывший серый след ракеты, запущенной в угольно-черное небо. Мы обходили площадь, стараясь держаться как можно ближе к ее внешнему краю. Однажды нам пришлось нырнуть в пустую скорлупу почерневшей, промерзшей насквозь церкви, чтобы укрыться от внезапно появившихся в тумане ног на серебряных ходулях. Если не считать этого происшествия, нам удалось обойти площадь без каких-либо помех. Вскоре перед нами открылся широкий черный каньон Стрэнда с нависающими над нашими головами домами-утесами. Как и везде, здесь было пусто, печально и холодно; под домами лежали глубокие тени, а над мостовой текли струйки тумана. А вот и Дом Фиттис на правой стороне улице, с высоким крыльцом перед дверями.
Ступени крыльца покрывал толстый слой льда, а открытый, как и повсюду здесь, дверной проем перегораживала подвешенная на шестах серебряная сеть, не дающая мертвецам заходить внутрь. Состоящая из выстроившихся рядами острых зубцов, эта сеть напоминала подъемную решетку на воротах старинного замка. Мы остановились на противоположной стороне улицы и какое-то время наблюдали за Домом Фиттис. Все было тихо, никаких фигур в серебряных одеждах поблизости.
– Предлагаю рискнуть, – хрипло сказал Локвуд. – Дольше ждать мы не можем.
– По-моему, моя накидка начинает выходить из строя, – сказал Джордж. – Давайте просто… Погодите, это что еще такое?
По Стрэнду, прямо посередине мостовой, медленно катился золотистый светящийся шар, освещая струящийся туман и стены стоящих вдоль улицы домов. Шар разрастался, становился все ярче. Внутри залитой теплым светом сферы плечом к плечу шагали две фигуры. Мы отпрянули, вжались спинами в ледяную стену дома, возле которого стояли, и замерли, наблюдая. Прежде всего я разглядела женщину, высокую и красивую. Она была в длинной, до земли, золотистой накидке – легкой, струящейся, похожей на плывущую над мостовой шапку золотистой пены. Длинные волосы женщины были убраны назад и почти не видны под ее капюшоном, но изящные, правильные черты лица я отлично рассмотрела. И, разумеется, узнала, потому что эта женщина была известна всему Лондону и всей стране как Пенелопа Фиттис. Правда, мы-то знали ее настоящее имя.
Рядом с ней шагал… шагала… не знаю, право, как лучше сказать, потому что это был не человек. Скажем так, это была фигура. Мужская. Высокая, стройная. И не шла… не шло это существо, но парило в воздухе, летело вперед над самой поверхностью мостовой. Что мне еще сказать? У этого существа было два золотистых глаза, а над головой… ну вот опять… У короля это называлось бы короной, у святого – нимбом, а у него… Ладно, назовем это венчиком, который горел у существа на голове как конфорка газовой плиты, горел таким ослепительным белым пламенем, на которое невозможно было смотреть. Это пламя и было тем источником, который заливал золотистым светом и как бы Пенелопу, и как бы дома по сторонам улицы. Мы проследили, как эта парочка поднялась на крыльцо и скрылась внутри Дома Фиттис. Пламя горелки на голове странного существа исчезло из виду, и нас вновь со всех сторон обступила полутьма.
Довольно долгое время никто из нас не двигался и даже, по-моему, не дышал. Затем мы переглянулись и начали оживать.
– Марисса… – сказала Холли. – А вместе с ней…
– Я полагаю, мы с вами только что видели Иезекииля, – подтвердил Локвуд.
Странно, очень странно было оказаться в этой потусторонней версии Дома Фиттис. С тем местом, которое мы хорошо знали в нашем мире, контраст был невероятный. Там, «у нас», в огромном фойе при входе круглые сутки кипела жизнь. Многочисленные администраторы на ресепшн вежливо общались с желающими попасть на прием клиентами. Ожидающие вызова посетители читали газеты, удобно устроившись на уютных мягких диванах. И за всей этой суетой молчаливо и доброжелательно наблюдала небольшая железная статуя Мариссы Фиттис. На Другой Стороне то же самое фойе было не более чем темной пустой комнатой, напоминавшей подземную пещеру в угольной шахте. Низкий потолок над головой, слой влажного льда под ногами. В тени, у самой стены, валялось несколько треснувших стеклянных цилиндров и забытых пластиковых банок из-под керосина. И, само собой, никакой железной статуи.
Ряд мерцающих керосиновых плошек вел нас в глубь здания, указывая самый короткий и безопасный путь. Эта мера не была излишней, поскольку в некоторых местах пол здесь совершенно провалился, а кое-где под весом намерзшего льда очень опасно просел потолок. Стены, как повсюду на Другой Стороне, казались неестественно прогнувшимися внутрь, пол под ногами то поднимался под углом, то так же внезапно скатывался вниз. Я начала испытывать нечто вроде той клаустрофобии, которую ощутила в потусторонней версии дома 35 по Портленд-Роу.
Медленно шагая, держа наготове рапиры на случай опасности, мы пошли по обозначенному горящими плошками пути и оказались в Колонном зале – точнее, в его мрачном и непривлекательном потустороннем двойнике. В зале, к великому нашему неудовольствию, мы обнаружили девять знаменитых злых духов. Здесь они, бледные и мерцающие, пребывали в своем подлинном, «целом» виде – точно так же как череп, которого я видела перед уходом из нашего дома на Портленд-Роу. Духи пристально, жадно следили за нами, пока мы проходили мимо, дружно поворачивались нам вслед. Верзила Хью Хенратти, разбойник с большой дороги, призрак которого стал одним из первых, пойманных Мариссой и Томом Ротвеллом, криво ухмылялся, свесив голову набок на сломанной шее, а его сосед, Клэпхемский Мясник, многозначительно поигрывал своим призрачным ножом. К счастью, как в нашем мире, так и на Другой Стороне их удерживали внутри себя колонны из серебряного стекла.
Нормально разговаривать эти духи не могли, но это не мешало им пытаться привлечь к себе наше внимание, и они не переставая гикали, гукали и ухали как совы. Несмотря на то что я Слухач и привыкла к подобным концертам, слышать все это после мертвого молчания на Другой Стороне даже мне было странно и неприятно, что уж тогда говорить про моих товарищей, которые были потрясены, обнаружив, к своему великому удивлению, что здесь они тоже способны слышать духов.
Мы поспешили покинуть это место и перешли в Зал Павших Героев, где находились двери лифтов, идущих на другие этажи Дома Фиттис. В нашем мире перед плитами, установленными в память о погибших агентах, постоянно дымились жаровни с лавандой, здесь же зал был темным огромным пустым пространством, а на месте лифтовых дверей зияли черные провалы шахт, внутри которых клубился туман. Зажженные плошки вывели нас мимо этих провалов на площадку, откуда шла лестница вниз.
– Портал должен находиться в подвале, – сказал Локвуд и через силу улыбнулся. – Последний рывок, друзья. Держитесь. Мы почти у цели.
И мы пошли вниз, один лестничный пролет за другим, поворот за поворотом, все глубже и глубже под землю. Двигаясь очень медленно, мы проходили мимо выходов на какие-то неведомые нам уровни, но пока не видели того, что искали. Джордж пару раз едва не упал, его уже не держали ноги. Киппсу и Локвуду пришлось подхватить его под руки и буквально тащить на себе. Мы с Холли тоже поддерживали друг друга. Вот так, почти мертвые, мы добрались наконец до самого нижнего этажа бесконечных подвалов Дома Фиттис. Подняться отсюда в случае чего мы бы уже не смогли – всему, знаете ли, есть конец, и запасу жизненных сил тоже. Даже у агентов.
Зажженные плошки привели нас сквозь какое-то темное и пустое помещение к арке, и здесь я наконец-то уловила звук, который давно мечтала услышать, – потусторонний гул и галдеж, идущий от уже близкого открытого портала между мирами.
Локвуд тоже почувствовал близость портала и издал хрюканье, которое в более благоприятной обстановке было бы, наверное, победным кличем. Мы слегка взбодрились и побрели вперед.
– И это ты называешь «прийти вовремя»? – раздался голос.
Мы замерли на месте. Дружно, как один, приподняли свесившиеся головы и с трудом огляделись по сторонам.
– Знай я, что вы будете ползти как черепахи, успел бы причесочку себе сделать, локоны завить, – сказал стройный юноша, стоящий на дальней стороне темной обледеневшей комнаты. Его торчащие как ежиные колючки волосы переливались потусторонним светом, в остальном он был таким же бледным и высокомерным, как всегда.
– Череп! – Как назвать то странное чувство, которое я испытала в этот момент? Облегчение? Радость оттого, что встретила знакомое лицо в этом жутком месте? Не могу сказать. Знаю лишь, что это чувство согрело меня. – Я так рада тебя видеть! – сказала я, с трудом ковыляя навстречу юноше. – Как ты сюда попал?
– Ну, начнем с того, что на самом деле я как бы не совсем здесь, – ответил призрак. – Я по-прежнему нахожусь в своей замечательной проклятой банке, которая стоит в ярко освещенной лаборатории в подвале Дома Фиттис. Рядом с банкой на полке выстроились стеклянные цилиндры с ворованной у мертвецов плазмой, а по лаборатории слоняется пара ученых очкариков в белых халатах. По-моему, это слабонервные придурки… Сейчас проверю… Точно, слабаки. Я только что показал им свою гримасу из серии «Счастливый фермер» – так они оба чуть в обморок не упали. Между прочим, показывая им Фермера, я не переставал разговаривать с тобой. Зацени. Правда я талантливый? – Юноша криво ухмыльнулся и добавил: – Думаю, да. Даже гениальный.
– Но как ты…
– Люси, – это был Локвуд. Он подошел вплотную ко мне, остальные, тоже приблизившись, стояли у него за спиной, и все они удивленно, даже, я бы сказала, слегка испуганно, смотрели на юношу у стены подвала. Сначала я не поняла, в чем дело, но потом догадалась: здесь они могли слышать его!
– Это череп, – представила я юношу.
У Локвуда отвисла челюсть.
– Череп? – переспросил он. – Дух? Но он… выглядит совсем иначе.
– Да? Зато вы выглядите как прежде. Странно. Честно говоря, я был уверен, что вы себе хотя бы несколько пальцев отморозите или даже носы. Или, может быть, вы что-то другое отморозили, то, что снаружи не видать? Буду разочарован, если это не так, – хмыкнул юноша.
– Он что, всегда так разговаривает? – удивленно выкатил глаза Локвуд.
– Нет. Как правило, гораздо хуже. Теперь понимаешь, что мне приходится терпеть? – ответила я.
– Не верь, Локвуд, ничего она не терпит, – в своей обычной развязной манере возразил череп. – Ей это нравится. Люси жить не может без моих шуточек. Они ее веселят и вдохновляют.
– Ну-ну, давай, развесели меня сейчас, – сказала я. – И вдохнови. А заодно коротко объясни, как ты здесь оказался и что находится по ту сторону портала. Мы собираемся пройти через него… если сможем.
– Пройдете, нет проблем, – ответил призрак. – Лаборанты только что ушли пить кофе. Думаю, устали смотреть на рожи, которые я им корчу. Следующая команда из похода на Другую Сторону вернется не раньше чем через час. Да, никаких проблем – если у вас, конечно, хватит сил совершить этот переход. Так, сейчас прикинем, – он прищурил глаза. – Выглядите вы, конечно, паршиво, что и говорить. Все полудохлые, еле на ногах держитесь. Хуже всех, по-моему, Джордж: такое ощущение, что сними с него эту накидку – и он на куски развалится.
– Эй, ты! – возмутился Джордж. – Ничего у меня не отваливается, понял? Я слегка задубел на холоде, только и всего. А так я в отличной форме.
– Ну да, конечно. Я бы даже сказал – в идеальной форме. Для конца…
– Не вздумай еще и ко мне приставать со своими штучками, придурок баночный, – проворчал Киппс.
– Киппс… – перевел взгляд на могучего Квилла щуплый юноша. – Скажи, как ты себя чувствуешь, Киппс, голубчик?
– Я? Отлично. А в чем дело?
– Да так, ни в чем. – Призрак на секунду погас, затем появился вновь, внимательно обвел взглядом пустую комнату и продолжил: – Итак, рассказываю коротко. Сэр Руперт Гейл забрал меня с Портленд-Роу и приволок в Дом Фиттис, чтобы, как он выразился, «изучить» меня и решить, что со мной делать – «пустить в дело» или сразу отправить в печь. Мою банку поставили в лаборатории, и с тех пор я сижу там и наблюдаю за целым стадом сумасшедших в идиотских серебряных прикидах. Они все время то снуют на Другую Сторону, то возвращаются. Туда-сюда, туда-сюда… Между прочим, только что мимо меня прошла сама Марисса. Сбросила свою накидку и укатила в лифте наверх. Очень спешила. Даже не остановилась, чтобы поздороваться.
– Марисса прошла мимо? – переспросил Локвуд. – Она была одна?
– Эй, давай договоримся сразу: вопросы мне может задавать только Люси. Так уж у нас заведено, – сказал юноша. – А ты мне не босс, чтобы приказывать и вопросы задавать.
– Череп, скажи, пожалуйста, – спросила я, прокашлявшись, – Марисса была одна?
– Вот! Понял теперь, как ко мне следует обращаться? – широко улыбнулся призрак, глядя на Локвуда. – Да, Люси, она была одна. А в чем, собственно, дело?
– Не важно. Не бери в голову, – ответила я. – Мы собираемся идти следом за ней. – Тут меня посетила одна мысль, и я сказала: – Кстати, череп, который час в нашем мире живых? Утро уже наступило?
Знаете, мне вдруг отчаянно захотелось увидеть солнце.
– Утро? Нет, до утра еще долго. Тут на стене часы висят, на них только около половины первого ночи.
– Погодите! – прохрипел Локвуд, еле разлепив потрескавшиеся от мороза губы. – Этого не может быть! Винкман и Гейл начали штурм нашего дома на Портленд-Роу сразу после полуночи. Не может сейчас быть половина первого ночи, никак не может быть!
– Может. Сейчас половина первого ночи. Спустя сутки после штурма. Меня принесли сюда рано утром, и я просидел здесь в одиночестве целый день. Целый бесконечный день! – Юноша криво ухмыльнулся и сразу стал похож на призрак, который мы привыкли видеть в банке. – Если помните, я первым делом спросил, почему вы так припозднились.
У нас вытянулись лица.
– Это невозможно, – прошептала Холли. – Как же так – целые сутки…
– Совершенно нормальная вещь в мире мертвых, – пожал плечами призрак. – На Другой Стороне теряешь представление о времени, потому что там его нет.
На этом разговор закончился, и все мои товарищи потянулись к арке, только я чуть задержалась.
– Спасибо, череп. Я очень рада, что нашла тебя, – я слегка замялась и продолжила: – Послушай… После того как я увидела тебя целиком, с руками-ногами и всем прочим, мне как-то неловко называть тебя «Череп». Можешь сказать мне свое имя?
– Нет. Я забыл его. – Юноша пожал плечами и добавил со значением: – Кроме того, свое имя принято называть тем, кому доверяешь.
– Ну да. Понимаю. – Я на него посмотрела. – Можешь мне не доверять, конечно, но как только мы окажемся на той стороне, я заберу тебя.
– Забери, если хочешь, – равнодушно ответил череп и спросил, когда я уже поворачивалась, чтобы уйти: – Да, и еще один вопрос… Киппс.
– Киппс? А что с ним?
– С ним недавно ничего не случалось?
– Нет.
– Ты уверена?
Но прежде чем я успела ответить, до меня долетел голос Холли, она звала меня. Ковыляя словно хроменькая уточка, я прошла сквозь арку и увидела портал. Ворота между мирами.
Нет, на самом деле, назвать это «воротами» было бы неправильно. Какие ворота, о чем вы! Это был мост, пропускной пункт, магистраль между мирами. Солидное, прочное, удобное сооружение. Джордж оказался прав. И родители Локвуда тоже были правы. На протяжении многих лет прямо в центре Лондона в подвале Дома Фиттис существовал постоянно действующий портал между миром живых и Другой Стороной.
Мы оказались в большом ярко освещенном помещении, в центре которого располагалась яма – круглая, очень широкая, обнесенная сплошной железной, высотой по колено стеной. Эта стена заменяла в агентстве «Фиттис» круг из железных цепей, которым обносили свои порталы и мы, и покойный Стив Ротвелл. Очень правильное техническое решение, между прочим. Содержимое ямы было скрыто от глаз, однако я и так знала, что она наполнена Источниками – над ямой поднимался уже хорошо знакомый мне столб мутного потустороннего света, в котором плавали бесчисленные серые тени.
Для перехода между мирами инженеры «Фиттис» придумали нечто лучшее, чем натянутая над ямой железная цепь. Здесь был построен железный мостик с перилами. Легкий, но очень прочный, он начинался на нашей стороне, поднимался над ямой, уходил внутрь мутного воздушного столба и исчезал в нем. Дальний конец мостика я не видела, но совершенно точно знала, что, пройдя по нему, мы вернемся в мир живых.
Мои друзья ждали меня возле мостика. Я едва различала их под покрытыми коркой льда, дымящимися накидками. Что там кружащие в мутном столбе воздуха призраки! За время нашего путешествия мы сами стали похожи на пятерых бесформенных демонов.
– Может так случиться, что в помещении на той стороне кто-то окажется, – сказал Локвуд, негнущимися пальцами вытаскивая свою рапиру. – Поэтому я пойду первым. Холли, я хочу, чтобы ты помогла Джорджу перейти сквозь портал. Киппс, ты пойдешь следом за Джорджем, а ты, Люси, будешь замыкающей. Все остальное делаем как прежде – идем опустив головы и не обращаем внимания на духов. Помните, что останавливаться или отставать нельзя.
С этими словами Локвуд повернулся и вступил на железный мостик. Мы видели, как он приблизился к вихрю сверхъестественной энергии и, не задерживаясь, шагнул в него. Вокруг Локвуда сомкнулась дымка и скрыла его от нас.
Следующей на мостик поднялась Холли и остановилась, поджидая Джорджа.
Сам же Джордж, ступив на мостик, споткнулся и едва не упал. Киппс протянул руку, чтобы поддержать его. При этом края его перьевой накидки на секунду разошлись, и я увидела старенький свитер Квилла с дырой на боку, проделанной клинком сэра Руперта Гейла. А в дыре зияла ужасная открытая рана.
Накидка Киппса снова легла на свое место, прикрыв рану. Киппс помог Джорджу восстановить равновесие, Холли протянула ему руку, и они двинулись вперед. Подойдя к краю воздушного столба, Холли и Джордж остановились, несколько секунд постояли, согнув плечи и опустив головы. Их обледеневшие накидки стали жесткими, бугрились словно панцири гигантских черепах, и от них валили клубы сизого дыма. Внутри мутного воздушного вихря завывали и гоготали дикими голосами духи, тянули к людям свои бледные полупрозрачные руки, но тут же отдергивали их, почувствовав близость смертоносного для них железа. Холли и Джордж сделали шаг, затем второй – и ушли в мутную дымку, к центру ямы.
Киппс двинулся следом за ними.
– Квилл, – окликнула я его. – Задержись.
– Что за дела? – сердито обернулся он. – Пошли, чего стоишь? Давай-давай, живее! Нам еще Мариссу нужно будет искать и разбираться с ней.
Глаза Киппса блестели. Он улыбался, предвкушая погоню за Мариссой и дальнейшую разборку с ней. Я еще никогда не видела его таким оживленным.
– Погоди, – глухо сказала я. – Не ходи на ту сторону.
– Это еще почему? – разозлился он, став на мгновение знакомым хмурым Киппсом. – Не пори чушь, Люси.
Мне было трудно говорить, причем не только из-за адского холода.
– Почему ты начал так хорошо чувствовать себя, оказавшись на Другой Стороне? Ты здесь прямо как дома, а, Квилл?
– Что? – уставился он на меня. – Ты чего несешь, Люси?!
– Просто… видишь ли… твоя рана…
– Когда ты говоришь «как дома», Люси, это все равно что сказать… – начал Киппс, но поднял на меня свои прикрытые очками-консервами глаза – и понял. Его и без того бледное лицо застыло словно гипсовая маска. Затем он задрал край своей накидки и, не обращая внимания на валящий дым и потрескивание откалывающихся от перьев льдинок, посмотрел на свой раненый, дальний от меня и потому скрытый от моих глаз бок. Какое-то время Киппс стоял неподвижно, потом медленно опустил край накидки и медленно, словно самому себе, кивнул. На меня он при этом не взглянул ни разу.
– Да, – сказал он, помолчав. – Дела…
– Ох, Квилл…
– А я чувствовал себя таким бодрым, веселым даже…
Я отогнала готовую начаться панику. Мы с Киппсом были только вдвоем, и я, если честно, просто не знала, что нужно говорить или делать.
– Послушай, – сказала я наконец, – может быть, тебе лучше остаться здесь?
– Одному, по своей воле? – Он по-прежнему избегал смотреть на меня. – Стоять и глядеть, как вы уходите? Без меня? Бросаете меня как мусор?
– Квилл, но твоя рана… На той стороне она…
– Знаю, – перебил меня Киппс. – Да, возможно. Но если это должно случиться, пусть оно произойдет правильно и… в правильном месте. Нет, я ни за что здесь не останусь. Особенно в этом дурацком прикиде. А теперь пойдем на ту сторону.
– Квилл, – сказала я, все еще не трогаясь с места. – Ты был великолепен.
– Ага.
– Без тебя…
– Ну да, – ухмыльнулся он. – Без меня ни ты, ни Тони, ни остальные не выбрались бы, ты это хочешь сказать? Рад был помочь вам.
– О господи! – вздохнула я.
– Все в порядке. Возьми меня за руку, Люси, и пойдем.
Разумеется, он был прав. Что бы ни случилось, все должно быть сделано правильно, и не о чем тут больше говорить. Я взяла Квилла за руку, и мы с ним пошли по железному мостику. Призраки вели себя как обычно – вопили, носились, бесились. Мы с Киппсом тоже вели себя как обычно – старались не обращать на них внимания. Мы прошли сквозь щель между мирами – впереди показался яркий свет неоновых ламп, и я почувствовала, что ко мне возвращается жизнь. Думаю, приближение другого мира почувствовал и Киппс – он крепче сжал мою руку, и его ладонь вдруг сделалась теплой и сильной. Мы миновали железную кольцевую стенку и вышли в наш мир. Это было правильное место, и Киппс начал падать еще до того, как мы с ним сошли с мостика.
V
Дом Фиттис
23
Не требуйте и не ждите от меня точного подробного отчета о том, что произошло после этого. В свое оправдание могу лишь заметить, что, вернувшись через портал в свой мир, ты всегда чувствуешь себя ошеломленной, сбитой с толку и больной. Я это точно знаю, потому что совершала такой переход уже не в первый раз. После выхода из портала тебя подташнивает, все плывет перед глазами, ты глохнешь и слепнешь от непривычно яркого света и громких звуков. И чем дольше ты пробыл на Другой Стороне, тем сильнее все эти симптомы. Короче говоря, после возвращения ты не в том состоянии, чтобы четко фиксировать все, что происходит вокруг.
Что ж, могу поделиться с вами только отдельными фрагментами, которые каким-то образом сохранила моя память. Вот Локвуд стаскивает вниз с мостика потерявшего сознание Киппса. Кровь на полу. Локвуд стоит на коленях возле Киппса. Джордж держит Квилла за руку. Мы все стоим, склонившись над Квиллом, и кто-то снимает с него перьевую накидку. Снова кровь. Много крови, очень много. Откуда-то появились белые простыни. Одну из них Холли держит в руках и пытается зажать ею рану. Все это время Локвуд не переставая что-то говорит Киппсу – шутит, смеется, подбадривает. А Квилл лежит. Лежит совершенно неподвижно, задрав к потолку свое белое-белое лицо, и на его волосах блестят тающие в тепле льдинки. Вокруг глаз Киппса остались темные круги от очков-консервов.
– Люси, Джордж, – доносится с какой-то другой планеты голос Холли. – Мне нужны чистые полотенца и бинты. Они должны найтись где-нибудь, поищите.
Я стою на дрожащих ногах и осматриваюсь вокруг. Здесь аккуратно прибрано и даже, можно сказать, спокойно, если не считать, конечно, мутного воздушного столба с кружащими внутри него серыми фигурами призраков. Больше всего это помещение напоминает операционную – ослепительно яркий свет, белые стены, стерильная чистота. На стенах развешаны очки-консервы и серебристые костюмы – каждый под своим номером, на каждом написано имя владельца. Еще я вижу тележки и пластиковые мусорные баки на колесиках, из баков торчат снятые скомканные серебристые костюмы. В углу прислонены к стене серебряные ходули.
Когда мы с Джорджем закончили свои поиски, здесь стало уже не так чисто и аккуратно. Мы с ним перевернули все вокруг, вывернули содержимое всех шкафов, всех выдвижных ящиков. В конце концов Джорджу удалось найти медицинский шкаф, и он поволок его через все помещение. Я же прошла в облицованную кафелем ванную комнату с душевыми кабинками для сотрудников, вернувшихся из короткой, но тяжелой командировки на Другую Сторону. Полотенец здесь было предостаточно. Я набрала целую охапку, хватило даже на то, чтобы подложить часть из них Киппсу под голову. Холли старалась как могла, обрабатывая и перевязывая рану Квилла. Она до сих пор так и не сняла свою меховую накидку, и с нее на пол натекла целая коричневатая лужа от растаявшего льда. Я взяла оставшиеся полотенца и принялась неуклюже вытирать эту лужу своими негнущимися пальцами.
Наконец Холли закончила и откинулась назад, уронив на колени окровавленные руки. Глаза Киппса по-прежнему были закрыты. Он не двигался.
Локвуд перестал разговаривать с ним и устало откинулся назад. Мы с Джорджем сползли на пол. В полной тишине мы переглянулись друг с другом поверх неподвижно лежащего Киппса. На наших нелепых накидках таял лед. Глаза у всех у нас были припухшими, воспаленными, лица пылали от прилива крови к обмороженной коже. Хватка Другой Стороны с каждой секундой ослабевала, однако мое сердце все еще оставалось оледеневшим, онемевшим. Я долго смотрела на лежащего на полу Киппса, потом сказала:
– Я виновата. Я… Я же видела, что его ранили. Должна была понимать, что рана серьезная… но с нами столько всего происходило… что я просто не вспомнила об этом… забыла.
Никто ничего не ответил, и я продолжила, громко всхлипнув:
– Он был таким храбрым на Другой Стороне. Таким сильным, полным жизни. Очень, очень сильным. Я только в самом конце поняла, что он умирает.
– Что значит «умирает»? – неожиданно сказал Киппс и разлепил один глаз. – Надеюсь, что еще нет, черт побери!
– Квилл! – испуганно отпрянула я. Локвуд и все остальные вытянулись, открыв рты от удивления.
– Кто сказал, что я умираю? Ты видела, сколько я сил приложил, чтобы сбежать из страны мертвецов? Уж точно не затем, чтобы вот так сразу туда возвращаться. Не дождетесь, как говорится.
– Квилл! – Моему удивлению и радости не было предела. Я наклонилась вперед и неловко обняла Киппса.
– Ой! – вскрикнул он. – Полегче! Не забывай, что во мне сквозная дырка. И перьями своими мне в нос не тычь, по-моему, у меня на них аллергия. – К этой секунде мы все уже столпились возле Киппса, одновременно возбужденно переговариваясь. Наша недавняя печаль ушла, отлетела словно льдинка с наших оттаивающих накидок. – Но предупреждаю заранее: если вдруг меня решит поцеловать Каббинс, я сразу же вернусь на Другую Сторону, слышали? А теперь мне нужен стакан воды. Пить очень хочется.
Воды Киппсу немедленно принесли, и он даже попытался приподняться, но не смог, потому что был слишком слаб. На белых повязках, которые наложила Холли, начало проступать красноватое пятно.
– Мы должны как можно скорее доставить тебя в больницу, Квилл, – покачала она головой. – Пребывание на Другой Стороне каким-то образом остановило кровопотерю, однако после возвращения кровотечение из раны возобновилось с прежней силой. А вообще рана выглядит так, словно тебя только что проткнули клинком. Нельзя терять ни минуты. – Она поднялась на ноги, отшвырнула в сторону свою меховую накидку и спросила, сложив на груди руки: – Ну что, Локвуд? Какие планы?
– Ой, нет! – глухо простонал Киппс. – Хватит с меня его планов! Сыт ими по горло. Тогда уж лучше просто убейте меня на месте, и дело с концом.
Локвуд тоже встал, снял серебряную накидку, положил ладонь на эфес своей рапиры, а потом улыбнулся Квиллу, и от этой улыбки мне вдруг стало тепло, и сразу появилась уверенность, что все будет хорошо. Да, мы были измотаны до предела, да, мы торчали где-то на самом дне запрещенного, закрытого для всех подземелья Дома Фиттис, и неизвестно, какие еще опасности поджидали нас на пути отсюда. Но при этом мы все вместе прошли по Другой Стороне и сумели вернуться живыми. Во время того ужасного путешествия все мои чувства притупились, у меня просто не было ни времени, ни сил, чтобы обращать на них внимание. Теперь чувства неожиданно вырвались на свободу, словно оттаяли, и меня буквально переполняла любовь и благодарность к Локвуду и всем моим друзьям. Вместе мы сможем горы свернуть, вместе мы все преодолеем.
– Все очень просто, Квилл, – спокойно сказал Локвуд. – Мы постараемся выбраться отсюда и отвезти тебя к врачу. Не скрою, мне ужасно хочется поскорее найти тот серебряный лифт и оказаться лицом к лицу с Мариссой, но я не сделаю этого до тех пор, пока мы не позаботимся о тебе. Сейчас самое главное для нас – это ты. И мы доставим тебя на первый этаж, а если кто-нибудь попробует встать у нас на пути, – тут Локвуд многозначительно похлопал ладонью по эфесу своей рапиры, – то мы очень вежливо напомним ему о том, кто мы такие. Прежде всего нужно подумать, как тебя нести, потому что ты очень слаб, старик.
– Ничего подобного, – ворчливо возразил Киппс. – Поднимите меня на ноги, и я пойду сам.
– Перестань, ты даже сидеть не можешь. Пойдет он! – фыркнул Локвуд. – Нет, нам нужен транспорт.
– Можно запихнуть его в один из этих мусорных баков на колесиках, – предложил Джордж, почесывая нос.
– Я не поеду в мусорном баке.
– А на тележке? – спросила я. – Она тоже на колесиках. Мы можем поднять Киппса наверх на тележке.
– Браво, Люси, – улыбнулся Локвуд. – Так мы и поступим.
Мы помогли Киппсу подняться на ноги. Он был слишком слаб, чтобы стоять без посторонней помощи, его рана по-прежнему сильно кровоточила. Локвуд снял свое пальто и рапирой отрезал от него длинную узкую полосу ткани, которой мы надежно привязали за талию уложенного на тележку Киппса. Получилось очень даже неплохо, если не считать того, что длинные ноги Квилла не уместились на тележку и торчали вперед.
– Позорище! – не унимаясь, ворчал Киппс. – Чувствую себя тортом, который собираются подать на десерт. Ой! Ай! Осторожнее! Под ноги смотрите, тут какие-то кочки все время попадаются…
Мы прокатили тележку с Киппсом сквозь арку в дальней стене. Эта арка была точной копией той, через которую мы подошли к порталу на Другой Стороне. За аркой, в отличие от пустой промерзшей каменной пещеры, через которую мы проходили там, здесь оказалась просторная, ярко освещенная лаборатория. Как и в помещении с порталом, здесь было очень чисто и все аккуратно расставлено по своим местам – надраенные, без единой пылинки на поверхности лабораторные столы; офисные кресла, центрифуги, электронные весы, мягко гудящие генераторы и куча других, довольно зловещих на вид предметов, названий которых я просто не знаю. Кроме того, здесь было огромное количество стеклянных цилиндров, точно таких же, как те, что мы видели на Другой Стороне. Здесь они аккуратными рядами стояли в пластиковых контейнерах. Одни цилиндры были пустыми, в других лениво переливалась ярко светящаяся субстанция. В лаборатории сильно пахло химикатами. От нестерпимого света ярких неоновых ламп на потолке болели глаза. Впрочем, болели у меня не только глаза – у меня болело, ныло, ломило все тело, и только сердце пело от радости. Ведь мы сумели выжить на Другой Стороне, а это значит, что и все остальное будет хорошо.
В дальнем конце лаборатории виднелись двери трех лифтов. Одна дверь серебряная, две другие бронзовые. Пока Локвуд и Холли катили к лифтам тележку с Киппсом, я быстренько прошлась по лаборатории. Призрак-банка, которую я искала, оказалась именно там, где мне сказал на Другой Стороне череп. За стеклом мелькнуло знакомое лицо, строившее какие-то невероятные рожи. Увидев меня, череп перестал корчить рожи и поднял брови, изображая ужас.
– До чего же ужасно ты выглядишь! – сказал он мне вместо приветствия. – Словно тебя дикие кошки драли. Тот редкий случай, когда из нас двоих я выгляжу намного лучше.
– Прости, – сказала я, забирая банку.
– Простить тебя? За что? За твой внешний вид? За твой характер? Постой, я, кажется, догадался. За твой запах? Да, воняет от тебя чудовищно, не спорю! Что ж, двадцать четыре часа нескончаемого ужаса, погонь, напряжения всех сил и постоянного общения с мертвецами проделывают удивительные вещи с подмышками, просто невероятные! Мой тебе совет: не давай Локвуду приближаться к тебе сегодня ночью и сама к нему старайся не подходить слишком близко.
– Прости меня за то, что я тебя бросила, – сказала я. – Я не должна была оставлять тебя на Портленд-Роу.
Призрачное лицо надменно заломило бровь, и на мгновение я увидела перед собой темноглазого юношу с Другой Стороны, но потом плазма вернулась в свое обычное состояние, и видение исчезло.
– А, ты об этом… Ну ладно, ладно, тем более что все получилось не так уж плохо. Все равно ты не донесла бы меня сюда на себе… О, я вижу, Киппс уже умер. Жаль.
Я взяла банку, и мы вместе с черепом догнали остальных возле лифта. Локвуд и Холли стояли рядом с тележкой, на которой брезгливо развалился Киппс. Джордж притормозил возле стойки с какими-то большими металлическими предметами и внимательно разглядывал их.
– На самом деле Киппс по-прежнему жив, – сказала я. – Видишь, у него живот шевелится.
– Ты уверена? Но это просто могут отходить газы. Покойники иногда пукают, чтоб ты знала.
– Призрак опять обо мне толкует? – недовольным тоном спросил Киппс. – Что он сказал на этот раз?
– Ничего интересного. Что ты там нашел, Джордж?
На Другой Стороне Квилл был самым бодрым, самым неутомимым из нас. Возможно, причиной тому стала его рана, от которой он оказался ближе всех остальных к смерти и потому чувствовал себя вполне комфортно в стране мертвецов. Джордж, напротив, едва дополз до конца путешествия, но здесь, в нашем мире, на удивление быстро начал оживать; к нему буквально на глазах возвращалась его энергия и любознательность. Побитый, исцарапанный, он вполне разделял мой восторг, мы с ним одинаково радовались возвращению в свой привычный, дорогой нашему сердцу мир. Впервые за долгое время появился и знакомый блеск в глазах Джорджа, спрятанных за разбитыми стеклами его очков.
– Я нашел стойку с оружием, – оживленно сказал он, показывая рукой на стойку. – На каждом из этих ружей стоит клеймо корпорации «Санрайз», а сами ружья очень похожи на те электрические штуковины, о которых вы мне рассказывали после стычки с бандой ветеранов из Общества Орфея. А еще взгляните вот на этих красавиц. – Он нежно похлопал ладонью по каким-то яйцевидной формы железкам. – По-моему, это мощнейшие вспышки, те самые, которыми люди Фиттис выжигают призраков сразу целыми кластерами. Я думаю, мы имеем право позаимствовать несколько этих вспышек, а, Локвуд? Ну, на случай, если придется решать какие-то непредвиденные проблемы.
– Я думаю, что это очень неплохая идея, Джордж, – недобро усмехнулся Локвуд. – Просто отличная.
Было просто невозможно хотя бы мельком не заглянуть в серебряный лифт, украшенный эмблемой Фиттис: величавый единорог, поднявшийся на дыбы с зажженным фонарем на переднем копыте. Внутри, в кабине лифта, на стене были кнопки из черепахового панциря, а над ними панель с цифрами этажей: от – 4 до 7. Сейчас горела цифра 7 – верхний этаж, пентхаус. Именно туда мы должны были отправиться, однако Локвуд прав: наша главная задача сейчас – спасти Киппса.
Мы закрыли серебряную дверь и вызвали бронзовый лифт. Он пришел бесшумно, и мы все уместились в нем, хотя, правда, пришлось слегка потесниться. Локвуд нажал кнопку первого этажа. Мягко гудя, лифт пошел наверх. Никто из нас не произнес ни слова. Я поправила свою рапиру так, чтобы ее удобнее было выхватить. Хотя час был ранний – или, точнее, поздний, – многие агенты «Фиттис» могли находиться в здании, и мы были готовы к стычке с ними.
Мелодично звякнул колокольчик, гудение прекратилось, и дверь лифта открылась на первом этаже. Команда «Локвуд и компания» дружно выкатилась из лифта в Зал Павших Героев. От своих накидок к этому времени мы избавились и все выглядели нормально. Более или менее нормально. Рапиры подвешены к поясу, руки опущены, лица спокойные, непроницаемые, хотя и слегка поцарапанные. У меня из-под мышки торчит призрак-банка. На тележке тихо лежит Киппс, укрытый остатками изрезанного пальто Локвуда. Вполне приличная компания, одним словом.
Перед установленными в память о многих погибших агентах плитами горели жаровни с лавандой, стояли вазы с живыми цветами, лежали старинные рапиры. Стены украшали написанные маслом портреты юных парней и девушек с очень серьезными глазами – все они были легендарными, прославленными агентами. И все давным-давно умерли. Погибли. Отдали свои жизни в битве с Проблемой, той самой Проблемой, истинной виновницей и причиной которой была женщина, сидящая сейчас на верхнем этаже этого здания.
Наши куртки болтались на ходу, подошвы негромко стучали по мраморному полу, призрачное лицо корчило в банке гримасы, пока мы цепочкой шагали к центру зала. Торжественность момента нарушал, пожалуй, лишь скрип колесиков тележки, на которой лежал Киппс. Впрочем, даже несмотря на эту ненужную деталь, каждый встречный спешил отступить в сторону, чтобы пропустить нас. Клерки отрывали головы от своих бумаг и провожали нас долгим взглядом. Оперативники замирали с открытым ртом, когда мы проходили мимо них. Один старый – точнее, взрослый – супервайзер попытался было прикрикнуть на нас, но мы прошли мимо, даже не повернув головы в его сторону.
Из Зала Павших Героев мы перешли по коридору в Колонный зал – величественное святилище, посвященное памяти о подвигах Мариссы. Именно здесь, внутри девяти колонн из серебряного стекла, томились в заточении девять знаменитых пойманных ею злых духов. Сейчас в Колонном зале было темно, точнее – стоял полумрак. Огни в люстрах были притушены, едва светили, поэтому потолочные фрески проступали сквозь тени отдельными фрагментами, напоминая отрывки снов. Знаменитые призраки беззвучно плавали каждый внутри своей колонны, окруженные нимбом призрачного света. Пол в Колонном зале был выложен синей и зеленой плиткой.
Если не считать призраков, в зале никого не было. К дальней стене зала примыкало фойе, через которое мы надеялись выскочить на улицу. Мы пошли через Колонный зал, постукивая подошвами своих ботинок, поскрипывая колесиками тележки с Киппсом. В ближайшей ко мне колонне я разглядела полупрозрачный призрак Верзилы Хью Хенратти – разбойник криво ухмылялся мне, покачивая своими лохмотьями. А дальше, внутри следующих колонн – новые веселые обитатели. Темный Спектр, непрестанно крутящийся словно вентилятор над детским гробиком с Фрэнк-стрит; Кровавая девушка из Камберленда; Морденский полтергейст; Фантазм сумасшедшего изобретателя по фамилии Гедель, вечно ищущий свою потерянную руку.
Мы добрались до середины зала, и здесь Локвуд вначале замедлил шаги, а затем и вовсе остановил тележку.
– Привет, сэр Руперт, – сказал он, принюхиваясь.
Из-за колонны Кровавой девушки выступила гибкая тонкая фигура, и вместе с ней долетел аромат знакомого лосьона после бритья. На фигуру сэра Руперта Гейла упал льющийся изнутри колонны сине-зеленый потусторонний свет. Сэр Руперт щелкнул пальцами – и от других колонн отделились темные фигуры и начали приближаться к нам, перекрывая дорогу. Потом еще фигуры. Такие же темные, выступившие из теней под стенами зала, они быстро замкнули нас в круг. И все эти люди были одеты в серые куртки агентства «Фиттис», и все были вооружены рапирами или дубинками.
Джордж, Холли и я молча встали рядом с Локвудом. Киппс лежал на тележке.
– Так-так, – произнес сэр Руперт. – Это снова Локвуд и его приятели! Умеете вы неожиданно появляться в самых непредвиденных местах! – Говорил он, как всегда, холодно и вежливо, одет был безупречно. Сегодня на нем красовался серо-зеленый пиджак с черными лацканами, черные брюки и ярчайший желтый галстук. А вот улыбка показывала, что передних зубов у сэра Руперта за прошедшие сутки стало на пару меньше, зато прибавилось царапин на лице и свежий красный рубец на том месте, где Локвуд засветил ему по лбу кончиком своей рапиры. А когда сэр Руперт шевельнул рукой, я почувствовала гордость, заметив повязку на проколотом мной сутки назад запястье. Стоит ли после всего этого удивляться, что глаза сэра Руперта смотрели на нас с такой ненавистью?
– Не скажу, что не ожидал встретить здесь вас, сэр Руперт, – улыбнулся в ответ Локвуд. – Напротив, мечтал, можно сказать, об этой встрече. Ведь у нас с вами осталось незаконченным одно дельце, не так ли?
– А я уж было подумал, что вы лишили меня такого удовольствия, когда ушли сквозь тот круг, – медленно кивнул сэр Руперт Гейл. – Очень рад, что вы предоставили мне возможность продолжить наш разговор. – Он показал рукой на окружавших его людей: – Как видите, на этот раз я решил не полагаться на всякий сброд.
Сброд не сброд – а в зале их было человек двадцать, не меньше. Все как на подбор коренастые, мускулистые, с бритыми головами, похожими на булыжники с небрежно нарисованными на них лицами. Это были те самые негодяи, которые убили Банчерча и до полусмерти избили нашего Джорджа. Я невольно стиснула зубы и крепче сжала рукоять своей рапиры.
– Как я понимаю, вы сегодня решили иметь на своей стороне преимущество, примерно пятеро против одного, – заметил Локвуд. – Не просчитались? Не маловато будет?
– Забавные вы ребятишки, – рассмеялся сэр Руперт. – Напоминаете мне труппу бродячих актеров, потрепанных, побитых и унылых. Локвуд потерял где-то свое знаменитое пальто, Холли Манро вся в крови, Каббинс вообще едва на ногах держится. Карлайл? Что ж, по-моему, ее любимый призрак, банку с которым она прижимает к себе, выглядит сегодня намного лучше, чем она сама. А кто это там у вас на тележке? Не Квилл Киппс, случаем? Ой-ей-ей! Надеюсь, он еще не умер?
Я почувствовала, как стоявшие рядом со мной Холли и Джордж слегка переместились. Локвуд на заданный ему вопрос не ответил – просто стоял и спокойно смотрел на теряющийся в полутьме высокий потолок зала, на призраков, похожих на белых полупрозрачных рыб, плавающих в своих стеклянных тюрьмах-аквариумах.
– Вы были не очень довольны обстановкой, в которой произошла последняя наша с вами встреча, сэр Руперт, – сказал он. – Надеюсь, Колонный зал вы считаете для этого достаточно фешенебельным местом?
– Да уж, на этот раз мне, пожалуй, жаловаться не на что, – криво усмехнулся сэр Руперт.
– В таком случае, снова поединок один на один?
– Видите ли, какое дело, – ответил сэр Руперт. – В прошлый раз меня довольно сильно зацепила эта ваша юная ведьма, мисс Карлайл. – Он показал свое забинтованное запястье. – Так что я еще не вполне в форме.
– Ну, я тоже очень далек от своей лучшей формы, – успокоил его Локвуд, – но тем не менее готов драться с вами.
– Очень любезно с вашей стороны, – улыбнулся беззубым ртом сэр Руперт, – однако я хочу уберечь нас с вами от лишних хлопот. Зачем все эти поединки, нервы? Знаете, что будет написано в завтрашних газетах? Точнее, уже в сегодняшних? А будет написано, что вы вломились посреди ночи в Дом Фиттис. С непонятными, но явно недобрыми намерениями. Охранники попытались остановить вас, но вы оказали сопротивление. Завязался бой. А в бою, как известно, редко обходится без жертв. – Он перестал улыбаться, щелкнул пальцами и приказал своим головорезам: – Убейте их. Всех.
В отблесках потустороннего света сверкнули обнаженные клинки. Люди сэра Руперта двинулись на нас.
– Давай, Квилл, – сказал Локвуд.
Распростертая на тележке фигура приподнялась. Быстрым движением Киппс отбросил в сторону пальто, которым был укрыт, и показалось уложенное на тележке оружие – большие яйцевидные вспышки и электрические ружья. Джордж первым схватил черное, тускло блестящее ружье и снял его с предохранителя. В следующий миг из ствола вылетел ослепительный лучи, ударив сэра Руперта прямо в грудь, подкинул его в воздух. Тем временем мы, то есть я, Локвуд и Холли, схватили по громадной вспышке и швырнули их. Хочу заметить, что целились мы не в головорезов сэра Руперта, а в колонны из серебряного стекла. Три взрыва прогремели одновременно. Результат превзошел все наши даже самые смелые ожидания.
Серебряное стекло, из которого были сделаны колонны, славилось своей особой прочностью, что было вполне разумной мерой, если учесть мощь и злобу заточенных внутри этих стеклянных столбов Гостей. Однако перед яйцевидными вспышками, созданными для уничтожения призраков целыми толпами, оно не устояло.
По стеклянным стенкам змейками побежали трещины, колонны начали разваливаться, и на мраморный пол хлынули потоки мелких, похожих на льдинки осколков. Вслед за ослепительными вспышками магния поплыли облака белого дыма, и вместе с ними по воздуху заскользили освобожденные из многолетнего заточения призраки.
Вот мелькнула поджарая фигура Верзилы Хью Хенратти, танцующая на кончиках своих обрубленных до середины лодыжки ног. Вот слепо пробирается сквозь дым Кровавая девушка в запятнанной кровью ночной рубашке. А вот и ужасный Морденский полтергейст собственной персоной! Он оторвался от своего Источника – треснувшего чайника – и, не обладая какой-либо видимой глазу формой, просто принялся играть осколками стекла. Полтергейст легко поднимал их в воздух, заставлял кружиться столбом вокруг себя, и они кружились и сверкали – и все это очень напоминало рождественскую елку. Все так же играючи Полтергейст задел мимоходом одного из людей сэра Руперта, и тот с диким воплем улетел куда-то вверх, под самый потолок. Что случилось с этим негодяем дальше, не знаю. Честно говоря, мне это было как-то неинтересно. Спектр Верзилы Хью Хенратти вдруг резко скакнул в сторону – примерно так же ходит на доске шахматный конь. В конце прыжка он прошил насквозь тела еще двух, стоявших плечом к плечу головорезов, походя остановил их сердца, заморозив их потусторонним холодом, и собирался уже прыгнуть на меня, но отскочил, получив удар молнией из ружья – Джордж сегодня явно был в ударе. Снайпер! А может, ему просто пока везло.
Локвуд в драке участия не принимал, он сосредоточенно толкал перед собой тележку, обходя словно слаломист обломки колонн, беснующихся злых духов и вопящих головорезов сэра Руперта.
– К выходу! – кричал нам Локвуд. – Шевелитесь! Не задерживайтесь!
И мы побежали вместе с ним к выходу. Некоторые из людей сэра Руперта начали впадать в панику, заметались, спасая свои драгоценные шкуры. Другие все еще пытались добраться до нас. Одного из негодяев я успокоила ударом своей рапиры. Он отскочил в сторону, зажимая рану и в тот же миг оказался в объятиях костлявых рук Верзилы Хью Хенратти.
– Ах, хорошо! – восторженно прошептал мне в ухо череп, которого я вместе с банкой по-прежнему прижимала к себе левым локтем. – Кровь! Убийства! Резня! Бойня! Все рвут друг друга! Красота! Вот это настоящая жизнь! Вот это я понимаю!
Я ему не ответила. Моя голова и без него разрывалась от людских криков, от гоготания призраков, от грохота взрывов и звона стекла. Холли разрушила еще одну колонну. Джордж, приплясывая как сумасшедший, палил напропалую молниями из своего ружья. Нет, все-таки стрелок из Джорджа – как из бегемота балерина, поэтому, попав в самом начале пару раз в цель, электрические разряды летели теперь, что называется, «на кого бог пошлет», только успевай пригибаться.
– Сколько шума… – выдохнула я на бегу.
– И не говори. Эти духи все больше на внешний эффект напирают, – согласился со мной череп. – Гукают, квакают, топают… Дешевка! Скажи, разве приличные духи – я, например, – позволяют себе что-то подобное? Нет, ну где же их класс? Где же вкус? Где чувство меры, я вас спрашиваю?!
Мимо нас с черепом просвистел Морденский полтергейст, по пути сорвав с потолка тяжеленную люстру. Падающая люстра задела еще уцелевшую колонну, и ее верхушка треснула как яичная скорлупа. Крупные осколки стекла перегородили нам дорогу. Локвуд дернул тележку и рывком свернул вместе с ней в сторону. Мы повернули следом.
А впереди из клубящегося дыма показалась фигура в обгоревшем костюме, с почерневшим от сажи лицом, со свалявшимися, торчащими во все стороны волосами. Таким я франтоватого сэра Руперта Гейла еще никогда не видела. Пошатываясь, он взмахнул зажатым в руке клинком и хрипло крикнул, обращаясь к остаткам своего войска:
– Стоять! Сражаться, идиоты!
Мы замедлили шаг, а затем и вовсе остановились. Нет, не потому, что собирались вступить в схватку с сэром Рупертом, не думайте! Просто мы заметили за его спиной бледное голубое пятно потустороннего света, а вслед за ним показалось и полупрозрачное призрачное лицо. Кровавая девушка из Камберленда была самым медлительным и самым тихим из заточенных в Колонном зале призраков. Она бесшумно приблизилась, бесшумно обхватила сэра Руперта за шею своей тонкой бестелесной рукой и потянула его к себе. Медленно раскрылся щербатый окровавленный рот, сделав Кровавую девушку похожей на жуткую глубоководную рыбу, готовящуюся проглотить свою добычу. Они еще крепче обняла сэра Руперта, и под его кожей проступили синие, промерзшие насквозь вены. Сэр Руперт забарахтался, попытался крикнуть, но вместо этого лишь негромко булькнул пару раз и затих. Навеки.
Читать бесплатно другие книги:
