Нина Кистяева Марина

Корицкому удалось сделать невозможное. Организовать параллельное наблюдение за Ниной. Пришлось попотеть, чтобы Ковали ничего не заподозрили. Вначале он спалился, произошел неприятный разговор с Русланом.

- Костян, я чего-то не догоняю…

- Всё ты догоняешь.

- И?...

- Она малолетка. Я пока пас. Подрастет…

Он замолчал, ком в горле не позволил говорить. И выедающее нутро чувство вины. Даже такие, как он, как Коваль, ещё не разучились испытывать его.

- Пока? – Коваль натурально оскалился. – Потом сватов зашлешь?

Руслан подобрался, уже ничего не скрывая.

Константин не отступил. Менял спецов, системы отслеживания. Не наглел. Он действовал предельно осторожно. От Коваля-старшего он получил два предупреждения, и то была мысль, что Руслан смягчился, в былые времена ответные действия с его стороны были бы куда жестче.

Чтобы не дразнить себя, не дергать тигра за усы, не искушаться, Корицкий, как бы сказали мозгоправы, решился на отчаянные схемы обогащения. Опять же, чтобы в обозримом будущем иметь возможность если не быть равным династии Ковалей-Зиминых, то хотя бы потягаться с ними.

Иначе…

Два года жизни в Африки, в аду на земле, дали отличные результаты.

Он стал тем, кем стал.

И про сватов всё чаще и чаще в голове мелькала мысль.

Но…

На сегодняшний день он точно знал, где находится Ниночка. Чем занимается, какие жизненные цели преследует.

Его нетронутый ангел…

Нетронутый ни им, ни кем-то другим.

Ещё он точно знал, что пора завязывать. Саши, Анфисы, Олеси… Дорогой суррогат и только.

Тогда почему он дал последней два часа?

Почему не отдал распоряжение рассчитаться с ней и отправить домой?

Почему грудь обжигало при взгляде на неё?

Корицкий грязно выругался, взял телефон и набрал короткий номер.

Ему ответила сразу же.

- Константин Владимирович, добрый вечер. Состояние Полины Сергеевны стабильное.

Глава 8

Как часто влюбленные женщины прощают своих мужчин?

Говорят, часто.

Нина не знала…

Когда ушло первое разочарование, она попыталась более здраво взглянуть на случившееся.

Её не избили, не поимели во все дыры, хотя и могли… Уплочено ж, мать их ети. Её даже от необходимости делать минет избавили, что тоже само по себе странно.

Могла ли она простить Корицкого?

Нет.

Потому что не за что его прощать.

Вот не за что.

Никто не будет вылизывать и ласкать шлюху до одурения. Её могли отодрать насухую, могли применить игрушки, могли взять анально… Да что угодно могли с ней сделать! Нина специально рисовала себе ситуацию самыми мерзкими и пошлыми фразами.

Чтобы заново не поддаться иллюзиям и не принять черное за белое.

Она привела себя в порядок. Сорочку кинула прямо на пол. Больше некуда. Зато в ванной она обнаружила белый большой халат, в который и закуталась.

Больше никакой сексуальности, господин Корецкий. Нина и макияж полностью смыла. Вот так лучше.

Правда, когда она выходила из ванной, робость снова ей овладела. Рубикон пройден, а что дальше?

В спальне Корицкого не было.

Ушел…

Нина грустно улыбнулась. И что ей теперь делать?

Она посмотрела на кровать.

Ляжет спать. А дальше… дальше видно будет.

Проснулась она от странного ощущения.

Что её трогают.

Первой реакцией была настороженность. Как и учил отец… Прислушаться, понять, что происходит, и уже действовать.

Она почти сразу поняла, что происходит.

К ней снова пришел Константин.

Отведенные ей два часа закончились. А по своим ощущениям Нина предположила бы, что больше.

В комнате было недостаточно светло, но Корицкий, войдя к ней, зажег светильники, что располагались у входа. Остальной свет включать не стал. Нина видела мужской силуэт, и всё.

Хотелось большего.

Или… не стоило?

Нина спросонья недостаточно ясно соображала. Когда находишься в полудреме, проще поддаться иллюзии, обману.

А всё ещё хотелось…

Он тут. Рядом. Мужчина, которого она любит до безумия. Сходит по нему с ума. И хочет дышать одним воздухом на двоих. Прикасаться к нему, быть рядом.

Ради этого всё и затевалось. Не ради кольца на безымянном пальце, не ради «долго и счастливо», а ради прикосновений и возможности поймать эмоции, надышаться ими, чтобы потом вспоминать.

Нина приподнялась на локтях, давая понять, что проснулась.

У самой пусть и скаканул адреналин в крови, но намного меньше, чем она предполагала. Вторая встреча проходила менее тревожно. Нина уже знала, чего ожидать.

Константин ничего не говорил. Ранее он сидел, положил руку на лодыжку Нины. Когда увидел – или так совпало, - что девушка проснулась, двинулся дальше. Выше и ещё выше.

Ото сна не осталось и следа. Нина задышала глубже, тяжелее. Его близость пьянила…

Или пьянил довольно ощутимый запах алкоголя, исходящий от Корицкого? Сердце Нины пропустило несколько ударов.

Мужчина напился, и это плохо. Потому что пьяный мужчина с трудом контролировал себя. А ещё он хотел трахаться. Снова и снова.

Самой ей почти не приходилось сталкиваться с пьяными мужчина. Братьев в счет она не брала, хотя они тоже, порой, чудили. И еще как. И у неё пьяные тоже ночевали, бывало и такое.

Волнение и предчувствие надвигающейся беды, ощущение неспособности контролировать ситуацию обрушились на Нину. Страх с новой силой сковал девушку. Надо что-то придумать… Надо как-то осторожно выйти невредимой из сегодняшней ночи. А дальше… дальше домой.

- Не бойся, - хрипло проговорил Корицкий, точно почувствовав её настороженность. Или она себя выдала? – Не обижу…

- Не обидите? – уточнила Нина, не веря ни ему, ни себе.

Она не видела, скорее, услышала, как Корицкий усмехнулся.

- Чего же ты, такая пугливая, в эскортницы подалась?

На этот вопрос Нина не собиралась отвечать. Судя по тому, как рука Константина по-хозяйски откинула в сторону полы халата, ему ответ тоже не требовался.

Нина настороженно следила за Константином, лихорадочно пытаясь понять, что он задумал.

Он сжимал её ногу крепко. Вдавливал пальцы, оставляя на коже розоватые разводы. Ни нежности, ни трепетности. Но и никакого позыва к жестокости Нина тоже не наблюдала. Она хотела подняться, хотя бы упереться ладоням в матрас, но ей не позволили.

- Лучше не двигайся, - таким же хриплым голосом сказал Константин.

И всё бы ничего, если бы не его «лучше».

Тревожный звоночек прозвенел в голове Нины. Он нарастал гулом, вибрировал. Требовал осторожности.

Нина прислушалась к нему. Нарываться она точно не хотела.

Рука мужчины добралась до внутренней стороны бедра девушки. Он сам тоже изменил положение, прилег на кровать.

Чтобы быть ближе к ней.

Те места, к которым он прикасался – горели. А ещё Нина была голенькой. Под халатом ничего.

И сейчас рука Корицкого почти касалась её лона. Он гладил бедро, рисуя причудливые завитки. Трогал. Изучал. И молчал.

Нина нервно облизнула пересохшие губы. Она решила последовать его предостережению и не двигалась. В конце концов, ей не убежать. Костя не такой пьяный, догонит. И тогда пощады уже ждать не придется.

- Послушная девочка, - всё с той же иронией отозвался мужчина, заметив, что она больше не пытается встать. – И очень нежная, - пауза, в течении которой Нина успела умереть и воскреснуть. – Тут тоже.

Его пальцы коснулись её лона. Вскользь. Едва ощутимо. Но Нина порывисто втянула сквозь сжатые губы воздух.

Пальцы перестали двигаться, оставшись поверх розовых немного припухших складочек.

- Всё-таки опасаешься меня…, - Корицкий подтянул тело ещё выше, улегся поудобнее. Нина не ошиблась – его спокойствие и вальяжность были обманчивыми. Стоит ей перестать быть послушной, как и он превратится в хищника. Голодного и злого. То, что он голодный, Нина не сомневалась.

Иначе не пришел бы.

- Опасаюсь, - честно призналась она.

- Почему?

Она не понимала, к чему эти разговоры. Для чего?

- Вы… мне напоминаете хищника. Сильного и опасного.

- Хищника?

- Да.

- И кого же?

- Тигра. Тут я не оригинальна.

- Хм… Я видел тигра в дикой природе, - и снова пауза, после которой последовало легкое давление пальцев на лоно. – Занятное зрелище.

Она планировала отправиться в тур по Африке. Они даже обсуждали подобное мероприятие с Арсением. Ваня услышал часть их разговора, сразу напрягся, и сказал, чтобы «мелочь» даже не думала про самостоятельную экскурсию. Только с ним и его парнями.

- Вы у меня вызываете такие ассоциации. Ничего не могу с собой поделать.

- Прекрати выкать. Раздражает. Кстати… Ты тоже довольно оригинальна. Даже в этом выканье. Я трахнул тебя. Собираюсь ещё… возможно, не раз и не два. А ты держишь дистанцию. Интересно, почему?

- Мой ответ важен? – с придыханием ответила Нина, смущенная происходящим.

Если она проколется… Она потом себя живьем съест.

О её позоре никто не должен знать. Кроме Арса, конечно. Тот не выдаст. В ком, ком, а в нем она была уверена на сто процентов.

И тут Нину пронзила новая мысль.

Еще более безбашенная, чем предыдущие.

Почему она не может перевернуть ситуацию себе во благо? Почему должна испытывать стыд и позор вместо…удовольствия?

Она же за ним приехала!

Отчаявшись получить Константина иным способом, она пошла на подлог.

И чего теперь печалиться, размышляя, что он поступил с ней не «так, как она ожидала». Поступил-то он как раз ещё по-человечески. И продолжает…

Поэтому…

Нина жадно облизнула пересохшие губы.

Она достигнет своей цели. По крайней мере, приложит максимум усилий, чтобы, вернувшись в Россию, домой, не испытывать оглушающее чувство пустоты и одиночества.

Тоски ей хватило.

- Нет, - усмехнулся Корицкий, продолжая поглаживать её.

Тело откликалось на прикосновения мужчины. Томно и боязно.

- А можно… , - Нина повторно облизнула губы, радуясь, что в каюте темно, и мужчина не видит её судорожных попыток взять себя в руки и как-то адекватно продолжить разговор, - спрошу.

- Давай, - лениво отозвался Корицкий, меняя положение.

Он растянулся вдоль Нины.

Но руки не убрал…

Сам голову подпер ладонью, уперев локоть в матрас.

Такая ленивая поза… обманчивая…

Нина не строила в отношении него иллюзий.

Он пришел взять своё.

- Когда меня пригласили сюда, к тебе, не озвучили никаких подробностей. Ничего.

- Кроме суммы, - Корицкий не скрывал иронии.

Она тоже не стала.

- Да, кроме суммы.

- Тебе нужна конкретика?

- Да, - снова подтвердила она.

С ума сойти… Как можно вести разговоры, когда мужчина почти что лениво трогает, гладит нижние губы?

И в любой момент может навалиться, взять тебя…

Не потому что ты согласна.

Потому что он имеет право.

- Конкретики я и сам ещё не знаю, Олеся, - внезапно на полном серьезе, убрав из голоса цинизм, ответил Константин. – Ты мне зашла. Интересна внешне.., - тут пауза, которую интуиция Нины расценила тревожно. В голове отчетливо прозвенел протестующе-предупреждающий звонок. Она его услышала. – Красивая. По характеру, скорее, нижняя. Тебя можно «лепить». Опять же при желании… Понравилось ли мне тебя трахать? А черт знает. Это заблуждение, что мужики трахают девственниц и получают от этого нереальный кайф. Вот я лично сейчас лежу и думаю – нахера мне это было надо?

Пьяный Корицкий оказался куда разговорчивым, чем трезвая версия. Нина жадно ловила каждое его слово, пытаясь выстроить хоть какую-то цепочку, ведущую…к ней.

Настоящей.

Она не спешила радоваться его признаниям. Он может завтра о них крупно пожалеть. И кто останется крайней? Правильно, она.

Нина могла остановить разговор, если бы ей на самом деле не была важна конкретика.

Ей не хотелось больше получать информацию от той же Наили. Хотелось, как говорится, из первых рук.

Палец Константина приоткрыл её едва ощутимо влажные складочки, вызвав у Нины неоднозначную реакцию, хорошо, что не перешедшую в судорожный всхлип или протестующий стон, и замер.

- Не понравилось? – не удержалась Нина от встречного вопроса. Ей, как и любой влюбленной женщине, несмотря на абсурдность ситуации, хотелось, чтобы с ней её мужчине было хорошо.

Задала вопрос и сразу же пожалела.

Потому что Корицкий рядом напрягся.

Ощутимо.

В воздухе что-то незримо изменилось. Нина прикрыла глаза. Куда её, глупую, несет! Нет, чтобы радовалась, что её не трогают. Сидела бы мышкой, уболтала мужика, спать рядышком уложила. Не-ет, её на откровения потянуло.

- Почему же не понравилось, - после небольшой паузы и в очередной раз с изменившейся интонацией в голосе, сказал Константин, осторожно проникая пальцем в лоно Нины.

Та не удержалась, пискнула, подалась вперед и поспешно накрыла его руку своей, точно собиралась убирать.

Реакция хозяина яхты последовала незамедлительно.

- Руку убрала, - леденящим душу голосом отдал он приказ.

Нина сглотнула.

Но руку не отдернула. Скорее, медленно увела в сторону.

- Мне…зажгло, - честно призналась Нина, объясняя своё действие.

- Сильно? – сразу же последовало уточнение.

Как будто ему было не всё равно…

Наверное, всё же так и было, потому что иначе зачем Корицкий выжидает? Он явно пришел к ней в комнату не светские беседы вести. Почему-то Нина не сомневалась, что если она сейчас проведет по его паху, то наткнется на каменный стояк.

Мужик трогал её лоно, ласкал её. Он не мог остаться безучастным.

Просто хорошо себя контролировал. Не наваливался на неё лишь почувствовав возбуждение.

Играл?

Или было что-то другое?

- Скорее, ощутимо, - ответила Нина, снова откидываясь назад.

- Хм… Вот частично поэтому я и в раздумьях – нахера я тебя купил?

С языка Нины едва не сорвалось злое: «Ты купил меня, засранец, потому что я копия Нины Коваль!». Она вовремя сдержалась, подавив вспышку гнева.

У неё сейчас иные цели.

- Я знаю, что… неумелая, - начала она говорить, стараясь абстрагироваться от пальца, распирающего её лоно. Корицкий и не подумал его вынимать. Хорошо, что двигать им не начал. Просто держал внутри. – Если скажу, что быстро всему научусь – прозвучит пошло.

- Это точно, - хмыкнул мужчина, меняя гнев на милость. Для Нины его смена настроения послужила благоприятным знаком.

- Поэтому не буду.

- И правильно.

Второй его палец прикоснулся к лобковым волоскам.

У Нины сбилось дыхание. Она не могла оставаться безучастной. Да и как такое возможно в принципе, она не понимала. Прикосновения Кости не были агрессивными. Не несли они и стремление возбудить её, что сбивало столку.

Что он от неё хочет?

Или даже не так – что он задумал? Такая постановка вопроса куда сточнее.

Но задала она другой.

- Когда я улечу домой?

Глава 9

- Давай обсудим.

Ответ Константина прозвучал настолько просто и обыденно, что Нину тряхнуло. Захотелось немедленно оборвать его.

И снова она сдержалась.

- У меня нет предположений, - соблюдая осторожность сказала она.

- Смотрим на то, что имеем по ситуации. Ты начинающая…хм… путана. Неопытная и пугливая. Последнее, как ни странно, интригует. И раз уж ты попала в мои руки, и распробовать тебя как следует я не успел, предлагаю задержаться. Насколько – обсудим через пару дней. Я не садист, Олесь, и трахать ту, которой не по душе, меня не прельщает. Поэтому давай посмотрим. Естественно, и твоё пребывание здесь и услуги будут оплачены. Но! Ты тоже должна понимать, зажатость мне не сдалась.

Нину покоробили некоторые моменты. Услуги, говоришь, будут оплачены… Так и подмывало саркастически заметить, что она девочка богатая и деньги его ей не сдались. Как же сложно быть той, кем ты не являешься!

Чтобы сдержать рвущий наружу порыв, Нина медленно кивнула.

- Встречное предложение… Константин, - выдохнула она, наконец, понимая, что молчание играет не на её стороне. Она тоже должна говорить. Точнее, договариваться. Боже, слово-то какое противное…

Нина, чтобы взять под уздцы собственные эмоции и не позволить им окончательно завладеть собой, заерзала бедрами, тем самым потревожив Корицкого. Тот странно рыкнул в её сторону, и она сразу замерла.

За что же такое!...

- Валяй.

- Мы договаривались на пятьдесят тысяч. Если… если тебя я устрою по итогу, ты доплачиваешь. Если нет, значит, я улетаю с этой суммой.

- Хм…

Его палец покинул её лоно и принялся вычерчивать узоры рядом, и Нина не была уверена, что в данном случае для неё лучше. Легкие прикосновения мужчины вызывали более бурную реакцию тела.

Потому что походили на ласки.

- Ты согласен?

- Первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы девочка себе во вред работала.

- Почему же во вред? – Нина невольно вскинула подбородок кверху. – Может, тебе понравится так, что оторваться не сможешь?

Ковалевская гордость заговорила в ней, расцвела ярким бутоном.

Ей почти что бросили вызов. И она не могла его не принять. Тем более, она тоже хотела иного секса с Корицким.

Трепетная волна прошлась по телу девушки, дыхание потяжелело, точно Нина хапнула чего-то густого. Она как-то пробовала кальян, опять же с Арсом на спор, и ей категорически не понравилось. Кузен, как-то поняв, что она ведется на споры, частенько над ней подтрунивал, втягивая в мелкие авантюры. Он говорил, что в спорах раскрывается её характер. Что ей необходимо бросать вызов, вытаскивая из раковины, куда она пряталась при каждой возможности.

Всё-то мужчины её семейства знали и умели…

- Может и понравится, - глухо отозвался Корицкий. – А что будем делать сейчас? Предлагай, я хочу послушать тебя дальше.

Он испытывал её. Проверял.

Или играл.

Нине было всё равно.

У неё своя игра. Она не собирается выходить победителем, тут подобный исход не возможен.