Осколки легенд. Том 1 Васильев Андрей
Милли Ре, девушка-воин с совсем невысоким уровнем (по слухам, раньше он у нее был куда выше, но после какой-то темной истории понизился, что было делом совсем уж небывалым. Что там вышло на самом деле – никто не знал, но Седая Ведьма выделяла ее из прочих), встала и высказала свое мнение, заключавшееся в том, что план очень хорош, но вот только ее, Милли Ре, не надо оставлять в обозе, а следует пустить вперед, на предмет ударной силы.
В таком же ключе выступали и все остальные ораторы, которых Мюрат слушал вполуха, размышляя о своем и взвешивая все «за» и «против». Впрочем, этим он занимался уже полтора дня, с момента некоего разговора.
– Мюрат, твое мнение? – Седая Ведьма, улыбнувшись кивнула ему.
Мюрат встал, обвел глазами собравшихся и тоже улыбнувшись, негромко сказал:
– Все, что тут все это время говорили, это здорово и правильно. Это правильно и с точки тактики, и с точки стратегии, и даже с точки зрения честного боя. Но это не совсем верно с позиции достижения цели рейда.
– Поясни, – нахмурился Седрик, основной автор плана рейда. – Что ты имеешь в виду?
– Айн момент, мой генерал, – лукаво прищурился Мюрат и продолжил вещать своим бархатным голосом. Он вообще всегда говорил очень примечательно – вполголоса, немного загадочно и слегка иронично. Возникало ощущение, что он рассказывает собеседникам какую-то скрытую информацию, причем по секрету и только им. – Какова цель рейда, высокое собрание?
– Завершить квест, – бухнул Фитц.
– Взять город, – дополнил Секира.
– Не темни, – потребовала Милли.
Ведьма промолчала, покачивая головой.
– Нет, не так, друзья мои, точнее – не совсем так. Цель рейда – вынести закрома дворца. Желательно целиком, и желательно без потерь. Потери случатся, это неминуемо, а вот закрома… Не факт, что мы их заберем, особенно если действовать так, как было предложено здесь.
– Изложи свой вариант, – потребовал Седрик. – Если он будет неплох – я готов его обсудить.
Мюрат поаплодировал себе в душе – первый рубеж взят.
– О чем речь? – Мюрат принял деловой вид. – Что я предлагаю – после падения стен и входа в город основная масса бойцов идет к дворцу по главной улице. Это правильно, с этим я согласен. Одновременно несколько маленьких групп – немного, три-четыре, не больше, по разным боковым улицам города идут к дворцу. Сопротивления там быть не может, все основные силы противника будут на главном направлении, а пять-десять горожан мы всегда сможем прирезать, штрафов тут не наложится, они же изначально агрессивны по отношению к нам. Группы подходят к дворцу с тыла и проникают внутрь в тот момент, когда основные силы клана начинают его штурм. Опять же – все на защите входа. Кто будет у сокровищниц? Пара стражников, которых убить ничего не стоит. Ну а дальше – дело техники.
Мюрат хлопнул в ладоши.
– Независимо от результата штурма, мы все равно что-то да уносим в своем клюве. А что-то – это лучше, чем ничего.
Фитц нахохлился.
– Мне это не по душе, – пробурчал он. – Как-то это…
– Ну да. Не слишком достойно воина, – закончила его фразу Седая Ведьма. – Немного по-читерски и некрасиво. Согласна, но это игра, и нашу цель Мюрат сформулировал абсолютно верно. И еще – очень толково спланировано и изложено. Что вы на меня смотрите? Вроде бы простенько, а из офицеров никто до этого не додумался.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил лидера Мюрат.
– Какие по размеру должны быть группы? – Седая Ведьма остановилась напротив Мюрата. – Твое мнение?
– Пять человек, – тут же ответил тот. – Четыре воина и вор, задача последнего – замки и ловушки. Не больше. Иначе будет трудно остаться незаметными.
– Еще раз молодец. – Ведьма несколько раз хлопнула в ладошки, выражая свое одобрение. – Что-то еще?
– Ну как творцу идеи, мне бы хотелось попасть в одну из групп, – застенчиво сказал Мюрат.
– Хорошо. – Ведьма кивнула. – Седрик, распорядись.
Несколькими днями позже где-то в песках Восточной Марки.
Ворота наконец-то рухнули. Путем огромных усилий и потерь, которые составили не менее четверти личного состава клана, путь в город был открыт. Седрик возглавил штурмовую группу, как и планировал изначально, он был очень взбудоражен и адски зол, поскольку все еще был под впечатлением от взбучки, которую устроила ему Седая Ведьма. Причем нагорело ему не столько за потери личного состава – тут ничего страшного по факту не случилось, это игра, никто ведь по-настоящему не умирает. Взбучка была за потерянное время. Вместо планируемых 50 минут клан потерял под стенами Миррона почти два часа, а впереди была еще не слишком-то короткая главная улица и дворец, который еще захватить надо. И на мародерку время тоже нужно, причем не пять минут, а поболе того. В этой ситуации на Мюрата смотрели уже не с усмешкой, а вполне серьезно и даже с уважением, – ишь как ситуацию предугадал.
Как только штурмовой отряд отошел от ворот на достаточное расстояние, на внешне абсолютно пустынные боковые улицы Миррона проскользнули четыре группы диверсантов-добытчиков. Да и откуда там кому взяться, если все местные мужчины, способные носить оружие, были там, где разворачивалась главная битва, или уже полегли под стрелами и файерболами на стенах.
– Бегом, – скомандовал Босх, лидер группы, к которой был приписан Мюрат. – Время дорого.
Группа припустила по кривой улочке, бежали цепочкой, один за другим, затылок в затылок. До дворца, выдерживая такой темп, они должны были добраться минут за семь, как раз к тому времени, когда туда дойдет бой.
– Ллля-ихху! – на спину замыкающего цепочку Ланга из-за приземистого глинобитного забора свалился смуглый подросток с кривым ножом. – Ллля-исса, умры!!!
Кинжал чиркнул по горлу воина, уровень жизни у того скакнул в желтый сектор.
– Твою мать! – негромко, но эмоционально выдал Босх, одним ударом сбивая парня со спины Ланга на землю. – Чтоб тебе!
Еще один удар прервал жизнь НПС, но из-за забора выскочили еще трое.
– Да что за Мальчиши-Кибальчиши, а? – не выдержал Герв, опытный рога, приданный группе Босха. – И братья ушли, и отцы ушли, а эти, чтоб им, остались!
– Идите, – прохрипел Ланг. – Я их сам!
Он загородил дорогу своим телом, благо улица была узкая, его альшпис, на первый взгляд неудобный для боя в помещении, но такой уместный тут, описывал восьмерки в воздухе. Смуглые опасливо смотрели на него, но не отступали, сжимая в руках кинжалы.
– Уходим, – скомандовал Босх. – Бегом!
Звон стали еще некоторое время слышался, но после группа ушла уже достаточно далеко, чтобы понять – жив еще их собрат по оружию или уже нет?
Бой шел у входа в дворец, Седрик явно спешил и не слишком считался с потерями. Площадь перед входом превратилась в поле брани, пока не было понятно, за кем будет победа.
– Месиво. – Герва передернуло.
– Война, – философски ответил ему Мюрат. – Вон в то окно полезем, проверь его.
Он присел, Герв влез ему на плечи и ловко вскарабкался по стене к большому окну, забранному узорной решеткой.
– Остальных не видно, – Босх оглянулся вокруг.
– Да и с чего бы? – Мюрат пожал плечами. – Дворец здоровый, сокровищницы в четырех разных концах. Да и не дойти могли, просто-напросто.
Сокровищницы и впрямь были разбросаны по разным концам дворца. Каждая группа шла в свою, конкретную сокровищницу, чтобы забрать там вполне конкретные ценности. В южной это было оружие, в северной – доспехи. Мюрату дано было право выбрать группу, в которую он должен попасть, и он остановился на группе Босха, той, что шла в восточную сокровищницу за свитками.
– Ага, здоровый дворец, – согласился с Мюратом четвертый член группы, мечник Фларг. – Не успеют наши его весь обшмонать, меньше часа осталось.
– Для того мы и здесь, – прошипел Босх. – А ну, заткнулись оба!
Сверху упала веревка, секундой позже высунулся Герв.
– Давайте живее, – замахал рукой он. – Не тяните.
Окно было выбрано удачно, комната, в которой оно располагалось, была совершенно пуста.
– Отлично. – Босх потер руки. – Герв, открывай дверь, только осторожно.
За дверью был коридор, тоже пустынный.
– Бог любит пехоту. – Босх бодро пошел в восточном направлении, на ходу говоря:
– Мы с вами на втором ярусе дворца, сокровищница на четвертом.
Дворец внутри, как водится, был куда больше, чем снаружи. Группа поднялась по лестнице на третий ярус и снова шла по коридорам, теряя драгоценные минуты, но им все еще везло – все было пустынно, ни стражи, ни гвардейцев, ни даже евнухов. Но все когда-нибудь кончается, и это всегда происходит некстати. Вот и тут – лестница, ведущая на четвертый ярус, была уже видна, когда…
– Воры! – завопила какая-то гражданка с замотанным лицом, столкнувшись нос к носу с Фларгом. – Воры! Стража!
– Мы не воры, мы насильники, – сообщил Герв, нанося ей несколько ударов в живот своим небольшим кинжалом. – Молчи, дура, счастья своего не понимаешь!
– Воры! – громыхнул мужской голос. – У гарема воры!
– Все, уходите. – Фларг толкнул напарников в сторону лестницы и заорал:
– Всех жен шаха покрою! Ох, всех облагодетельствую!
Громко топая и стуча мечом по стенам, он побежал по коридору в обратном направлении.
Трое оставшихся диверсантов успели добраться до лестницы ранее того момента, когда вслед за Фларгом прогрохотал сапогами десяток-другой стражи. Война-войной, а гарем без охраны нельзя оставлять.
– Убежит, – уверенно сказал Герв. – Там такой резерв по времени!
– Чего встали? – Босх выругался. – Вперед!
Мюрат тоже понимал, что дело плохо. Времени почти не было, и это ставило под удар все его планы. Плюс еще две задачи, которые надо решить…
– Вон там. – Босх ткнул рукой в восточном направлении. – Там должна быть витая лестница, она и есть путь к сокровищнице. Пошли!
Мюрат шел замыкающим, поэтому он заметил стражников последним.
– Стража сокровищницы, – довольно хрюкнул Босх. – Пришли, стало быть!
Стражи были неслабые, все как один восьмидесятого уровня.
– Не разделяю твоей радости, – хмыкнул Мюрат. – Их четверо, и все здоровые, как лоси.
– Не бздо. – Босх крутнул свою секиру. – Порубим как елочки!
– Герв, мы их уведем в сторону, – шепнул Мюрат роге. – А ты давай, иди, дверь вскрывай, не теряй времени!
Герв кивнул, пристально смотря на витую лестницу.
Босх был в бою красив, как молодой бог. Он лихо крутил свою секиру, уходил от ударов и наносил их, он словно танцевал, и вот уже двое противников валяются на полу. Нет, и его не миновали клинки, здоровье уже в красном секторе, все-таки четверо врагов – это четверо врагов, но он воин, боец и не из последних. Опять же – Мюрат вроде держится. Молодец, салага!
– Открыл! – заорал Герв сверху. – И ловушку снял!
– Красава! – гаркнул Босх, уворачиваясь от удара скимитаром.
И добил бы он оставшегося врага, кабы не ваза, невесть почему упавшая ему прямо под ноги, да еще и вместе со стойкой, на которой она стояла. Босх запнулся, упал и одного удара врага, с оттягом рубанувшего его по шее, хватило для того, чтобы стать коконом с вещами.
– Иххха!!! – завопил стражник.
– Герв! – крикнул Мюрат. – Герв, Босх спекся!
– Как? – рога выскочил на площадку и был немедленно замечен убийцей лидера группы.
Рога был хорошим игроком, но тут что-то растерялся – он не ожидал, что его могут убить прямо в двух шагах от…
Мюрат прикончил своего противника – больше тянуть не имело смысла. Нет, двадцать уровней – это разница, но зелье силы – это серьезный аргумент даже при таком раскладе.
Убийца Герва кинулся на него, но Босх до того хорошо над ним поработал, и два удара мечом сократили жизненный путь стража добра падишаха Миррона.
Дверь в сокровищницу была открыта, в этом маленьком помещении пахло временем и пергаментом, что недвусмысленно давало понять, что тут хранятся ценности нематериального толка. Книги, свитки, какие-то большие листы с рисунками – чего здесь только не было. И на отдельной полке семь свитков на подставке – три с красными лентами, один с синей и три с зеленой. Мюрат бросил в свою сумку первые четыре свитка, после сгреб три свитка с зеленой пометкой и громко крикнул:
– Омнибус!!!
Неделей ранее. Эйген, трактир "Пьяный Вжик"
– Какое нелепое слово, – сказал Мюрат. – Омнибус!
– Зато вы его наверняка не произнесете случайно, – наставительно заметил человек в черном плаще, сидящий напротив него. – А сказать его надо лишь единожды, когда вы возьмете в руку свитки, но еще не положите их в сумку.
Встреча с этим человеком была финалом довольно длинной эпопеи, которая началась несколько месяцев назад, после того как Мюрат свел случайное, как он тогда думал, знакомство с Чарджем Спичкой, вольным стрелком и, судя по тому, что Мюрат теперь про него знал, хедхантером, работающим на некий клан, название которого воин не ведал и сейчас. Но он уже понял, что это более чем грозная сила, за которой стоят серьезные деньги, более того – за которым стоят серьезные люди. И вот сегодня Мюрат получил предложение, которое его не удивило, но серьезно озаботило.
Ему было предложено добыть в рейде в Миррон три свитка, перевязанных зелеными ленточками. Это и был его вступительный экзамен, он же взнос. Добудешь – добро пожаловать на борт. Нет? Ну, значит, нет, мы друг друга не знаем.
– Мюрат, это ваши проблемы, как именно вы будете их добывать. Нам нужны эти свитки, а вам нужно место в основе нашего клана. Проявите смекалку, докажите, что вы займете свое место по праву.
– Ну я пока не знаю, так ли оно мне нужно? – уклончиво ответил Мюрат. – Я не знаю ни вашего названия, ни того, что мне ваш клан даст.
– Название вам станет известно после того, как я получу свитки. Что же до выгоды… – человек улыбнулся. – Скажем так, время, затраченное вами на нашу беседу, я оценил в некую кругленькую сумму, которая уже упала к вам на счет. На реальный, а не на игровой счет. Этой демонстрации наших возможностей достаточно?
– Более чем. – Мюрат соображал быстро, и теперь его занимали только технические вопросы. – Но вот еще один нюанс – как все скрыть? Это рейд, там в логах отражается все происходящее, а значит, и то, что я получил нужные вам предметы, можно будет проверить без каких-либо забот. Я даже больше скажу – данный факт непременно проверят.
– Предусмотрено, – ответил ему человек в черном. – В момент, когда вы возьмете свитки в руку, произнесите так повеселившее вас слово "Омнибус", и подозрений в нечистой игре в отношении вас не возникнет, по крайней мере в этой части.
– А если точнее? – Мюрат любил уточнять все до конца.
– После этого в вашей сумке появятся вот эти три свитка. – Человек показал Мюрату скрученные в трубочку пергаментные листы, перевязанные ленточками изумрудного цвета. – Это тоже умения, и довольно хорошие. Еще вопросы?
– Теперь нет. – Мюрат широко улыбнулся. – Если только о времени и месте следующей встречи?
– Не забудьте, – человек в черном помахал пальцем перед носом Мюрата, – "Омнибус".
Мюрат открыл лог. Да, он получил три свитка, и они, судя по ним, уже даже лежали у него в сумке. Однако, стало быть, у этих ребят своя лапа в администрации игры. Впрочем – меньше знаешь, дольше живешь.
Мюрат убрал подлинные документы в специальный мешочек, который он прикупил на аукционе, – не хватало еще под конец все перепутать, поскольку визуально все свитки на одно… На один пергамент. Подумав еще немного, он было ухватился за иные документы, лежащие на полках, но понял, что не может ничего взять, пальцы проскакивают сквозь них.
– Муляж, – уважительно сказал Мюрат. – Но придумано здорово!
Он спустился по лестнице, прихватив вещи Герва, после поднял вещи Босха, – авторитет надо не только поднимать, его надо закреплять, кто его знает, как оно там повернется. Не стоит упускать возможность сделать доброе дело, особенно тогда, когда это не грозит какими-либо неприятностями, а особенно финансовыми тратами. Дурачок Босх, как он красовался, как весело дрался, какие кульбиты выделывал. А хватило ему всего лишь одной вовремя уроненной вазы. И все!
«Поздравляем!
Ваш рейд увенчался успехом!
Миррон пал под натиском вашего оружия!»
И дальше еще страница текста, восхваляющая победителей и рассказывающая об их заслугах.
Бангггг!
Раздался звон, и Мюрат плюхнулся на песок. Относительно неподалеку от него вставали, отряхиваясь от песчинок, несколько бойцов из других групп-добываек, чуть подальше виднелись основные силы клана, достаточно немногочисленные, видать, нелегко далась победа. И огромное количество коконов с вещами, усыпавшее пустыню.
– Жив! – к Мюрату подбежал Герв. – Ну, тебе удалось, ты взял их?
– А то, – залихватски подмигнул ему Мюрат. – Только почему "тебе"? Нам!
– Молоток, – по плечу как будто молотом ударили. – Не зря, значит, мы там все легли.
Босх явно был горд и собой, и своей группой. А когда выяснилось, что Мюрат и вещички их сберег, то он вообще из "молодчины" превратился в "красавчика".
И только Фитц, непонятно хмыкнув, смерил Мюрата странным взглядом и сказал ему:
– Ну да, молодец. Старею я.
Как потом выяснилось, только группа Босха в полной мере взяла добычу. Одна из групп вовсе не дошла до дворца, остальные просто не успели по времени – вскрыть сокровищницу вскрыли, а вот выгрести добро толком не успели, его надо было еще отыскать среди иллюзорного.
Спустя два дня Мюрат снова был в трактире Эйгена. Он передал мешочек человеку в черном, тот открыл его, посмотрел внутрь и сказал, не глядя на Мюрата:
– Вы молодец. Детали мне неинтересны, главное, что вы подтвердили свое право на место в основном составе и доказали нам, что сможете выполнять свою работу эффективно. Добро пожаловать в "Двойные щиты".
Падение
– Охота, я вижу, была удачной? – старый бейлиф Сэлар Мак-Магнус со сдержанной отцовской нежностью, той самой, которую всегда маскируют под ворчание, смотрел на своего сына Лоссарнаха, горделиво несущего на плечах порядочных размеров оленя.
– Да, дядюшка Сэл, зверья набили будь здоров, – вместо сына ответил ему Лейн Весельчак – самый непоседливый и болтливый из друзей Лоссарнаха. Был он круглолиц, вихраст, да и ростом не вышел, поэтому рядом с сыном и его друзьями смотрелся как подросток. Горе, а не гэльт.
Впрочем, сам Лейн по этому поводу ни капельки не грустил. Да и захоти он предаться печали, ничего бы у него не вышло – не тот характер. Пошутить, сплясать или девку помять – это да, это он умел, а сопли на кулак мотать – вот еще.
– Кэлин, – не удержался Лейн в очередной раз и обратился к самому рослому гэльту из компании молодого Мак-Магнуса: – Кэлин, а ты видел медведицу? Ну когда мы из леса выходили?
– Какую медведицу? – чуть помедлив спросил неповоротливый, громадный и (чего греха таить) немного туповатый Кэлин.
– Здоровенную такую, рыжеватую, – невероятно серьезно описывал зверя приятелю Лейн. – Она еще лапой тебе махала.
– Зачем? – сдвинул непонимающе брови домиком Кэлин. – Махала зачем?
– Хотела, чтобы ты в лесу остался, – не выдержав, захохотал Лейн. – Ее медведя прошлой зимой наш Лосси прибил, а одной спать невмоготу – и скучно, и страшно. Ну а ты-то как есть медведь – здоровый, нечесаный и пахнешь так же! Вот она тебя и подманивала к себе, подманивала, чтобы ты ее это самое!
Компания из семи молодых глоток взорвалась хохотом. Не смеялся только сам Кэлин, но не потому, что обиделся, а потому что так до сих пор и не понял, что такое имел в виду этот непоседа Лейн? И почему его звала медведица? И почему он сам ее не видел, хотя вроде как и оглядывался?
Смеющиеся молодые люди направились к замковой кухне, чтобы отдать оленя поварам – сегодня будет пир в честь гостей, прибывших в замок, и свежая оленинка будет как никогда кстати, ведь это же истинно мужская пища, радующая желудок. А если еще и запивать ее отличным зимним элем…
Повод же для пира был весьма основательный – в замок пожаловал дальний родич бейлифа Эдгар Стеббинс, с которым некогда у него вышла ссора, затянувшаяся на десятилетия. Точнее, длил ее сам Стеббинс, человек склочный и мелочный, но, видимо, и ему она наконец поднадоела, что очень порадовало Сэлара Мак-Магнуса. Он не любил вражды, он любил мир.
Бейлиф улыбнулся, подставив лицо ласковому осеннему солнышку и пригладил усы. Нет, как ни крути, а эта осень задалась. И урожай хорош, и сын вон за ум взялся, и старая дрязга подошла к концу.
Олень был отдан поварам, причем левую заднюю ногу они пообещали приберечь для стола, за которым будет сидеть развеселая компания наследника бейлифа. Почему левая задняя? Традиция, идущая еще из тех времен, когда все эти молодые люди были маленькими мальчиками.
Они все родились в один год – Лоссарнах Мак-Магнус, братья-близнецы Фолле и Толле, Лейн Весельчак, Кэлин Тугодум, Стэн-Ивовый Прутик, получивший свое прозвище за то, что с двухсот шагов перебивал стрелой тоненький побег ивы, Торк Тощий и Слот Пузатый. Родились они в семьях, разных по достатку и положению, например, Кэлин был сыном землепашца, Лейн сыном лесничего, а Стэн сыном начальника замковой охраны, притом первенцем. И что примечательно – все родились летом, с совсем небольшими перерывами. Бейлиф, уже тогда человек рассудительный и прозорливый, несмотря на то что только-только перевалил за тридцатилетие, узнав про это, сразу сказал:
– Вот и очень хорошо, что родилось столько мальчишек. По крайней мере, моему сорванцу не будет скучно, когда он подрастет.
И с той поры замковый двор фамильного замка Мак-Магнусов (построен замок был не родоначальниками клана, но считался вполне их собственностью) покоя уже не знал, поскольку восемь неугомонных мальчишек, подрастая, то и дело ставили его на дыбы. Этот двор помнил их малышами, которые исследовали лужи, оставшиеся после дождя, на глубину, пацанами, махающими деревянными мечами в битве при Растинге (само собой, на стороне союза кланов), подростками, которым выдали первые тупые мечи и поставили друг напротив друга, юношами, которые упоенно рассказывали о своих первых победах в боях и с женщинами (причем всё врали и о том и о другом), и вот сейчас он видел перед собой молодых мужчин, юность которых уже почти закончилась, но взрослая жизнь еще не началась.
– Интересно, а этот Стеббинс привез с собой своих дочерей? – задумчиво спросил неизвестно у кого Торк Тощий, которого всегда интересовало все, что связано с противоположным полом. И, надо отметить, интерес был небезрезультативным – он уже несчетное количество раз был бит отцами и братьями девиц, которые вполне добровольно отдавали ему самое дорогое. После, правда, девицы почему-то обижались и требовали какой-то свадьбы, что Торка всегда очень печалило и неминуемо вело к разрыву с непонятливой пассией. Свободу он ценил больше всего на свете.
– Даже если бы и привез, то тебя к ним никто бы не подпустил. – Лоссарнах сидел на своем привычном месте, на старинном дубовом пне, который обосновался на заднем дворе еще во времена его прадеда. Этот двор был местом сбора развеселой шайки всегда, здесь они с давних времен прятались от докучливых наставников, гнева родителей и всех остальных неприятностей, сопровождающих взросление нормальных мальчишек. За годы у каждого здесь появилось свое законное место. – Про твои похождения уже не только мы, но и батюшка знает. Он что, себе враг? Только-только с этим сутягой Стеббинсом замирились.
– Ха, они сами бы ко мне прибежали. – Торк вытянул соломинку из кучи сена, на которой валялся. – Девки, как пчелы, чуют, где сладким намазано.
Он скорчил рожу и показал указательным пальцем на свою промежность.
– Ну насчет девок не скажу. – Лейн скорчил глубокомысленное лицо и обвел глазами присутствующих. – А вот коза, которая дает молоко для Лиззи, за ним как привязанная ходит, это верно. И именно туда смотрит, тут Торк не врет!
– Лейн, скотина, чтоб тебя самого только козы любили, – лениво заметил Торк, не делая даже попытки встать и наподдать шутнику, над словами которого сейчас хохотали все остальные. Он прекрасно знал, что его все равно не поймаешь, и потом – на подобные подначки не было принято обижаться, подшучивать друг над другом у них было в порядке вещей. Главное, чтобы это было смешно и не со злобы.
Впрочем, чего у них никогда не было по отношению друг к другу, так это злобы. Конечно, случались ссоры и обиды, особенно с той поры, как проснулся интерес к женщинам, но злобы… Да какая злоба может к тому, чье лицо знакомо с тех пор, как ты себя самого помнишь?
И еще между ними не было упоминания о том, кто чей сын. Сам Лоссарнах сказал, после того как им всем в пятнадцать лет вручили первые мечи:
– Были мы почти братья, а теперь стали совсем родными. Мы – братья по оружию и по духу, а остальное – мишура.
Вот так они и жили на свете почти двадцать лет, весело и беззаботно. И дальше планировали жить так же, ну разве только на войну какую-нибудь сходить непременно, потому что если на войне не побывал, то какой же ты гэльт?
– Я тут слышал от Горри-торговца, что клан Мак-Праттов собирается заявить свои претензии на пустошь Суффрода, – неожиданно и не к месту, впрочем, как и всегда, сказал Кэлин. – Думаю, что там случится хорошая заварушка.
– С одним согласен, с другим нет, – отозвался со старой телеги Фолле. – Согласен с тем, что будет заварушка, не согласен с тем, что ты вообще думать умеешь.
Толле молча кивнул – из двоих братьев говорил только один, второй все больше молчал. Но при этом их точки зрения всегда совпадали.
Кэлин почесал затылок – что ж они все так путано говорят? Почему он не думает, что за глупости? Он думает. Просто не так шустро, как они.
– Да, Макмиллан Мак-Пратт такими словами запросто разбрасываться не станет, – подтвердил вполне серьезно Лейн. – Значит, он уверен в том, что сможет разбить войско Мак-Шеллов, они тоже на эту пустошь претендуют. Будет отличная драка, грех такую упускать.
– Недели три у нас есть, – деловито отметил Стэн. – Пока копье пошлют, пока место подберут. Только вот вопрос – на чьей стороне драться будем?
– На стороне Мак-Шеллов, ясное дело, – отозвался Лоссарнах. – У меня двоюродный дед был с ними в родстве через жену. Да и не люблю я этого Мак-Пратта, пакостный дядька. Я его видел, когда к Мак-Соммерсам ездил, на большое торжище. Сам улыбается, а глаза как у рыбы – не мигают и навыкате. Тьфу!
– Зато у них в клане девки красивые, – мечтательно сказал Торк, которому в этих вопросах точно можно было верить.
Вот так, говоря о всякой всячине и продумывая план побега на грядущую войну, друзья и просидели до вечера, пока их не позвали в залу, где уже стояли столы. Нельзя сказать, чтобы у них не было дел, но о чем может идти речь в день большого пира? Тем более что их семьи давно привыкли к тому, что эти сыновья дома сидеть не будут…
Здравицы звучали одна за другой. Гэльты по своей сути народ мрачный и неразговорчивый, предпочитающий слову дело, но веселиться они умеют, тем более что поводы для этого выпадают не каждый день. В отличие от Запада и Юга, где праздник чаще всего норма жизни, жители Пограничья веселятся только по серьезным поводам – рождение наследника, смерть врага, окончание жатвы или вот как тут – прекращение двадцатилетней вражды.
Эль лился рекой, жареный олень был принят едоками более чем радостно, это выразилось в воплях и криках, тосты были коротки и емки, как команды на поле битвы или звон мечей друг о друга. Пили за хозяина, за его гостя, за наследников, за Пограничье и за то, чтобы все враги двух славных семейств сдохли.
Весело было и в углу, где лихо препарировали кинжалами левую заднюю ногу оленя восемь прожорливых молодцов. Лоссарнах, отсидев положенный по регламенту срок рядом с отцом, быстренько смылся к своим приятелям, без которых ему в глотку кусок не лез – не привык он без них трапезничать.
– Вот ты тут давеча Мак-Пратта поминал, – сказал ему неожиданно Слот Пузатый, который и впрямь был владельцем приличных размеров брюха, что делало его скверным мечником, но это никак ни сказывалось на его мозгах, из всей компании он был самым рассудительным. – А этот-то твой родич ничем его не лучше. Вон как зыркает, каналья, вроде и улыбается, а глаз недобрый. Как бы гадость какую не задумал.
– Да брось ты, – отмахнулся Лоссарнах. – Всю жизнь он такой, мне отец говорил.
– Ну не знаю. – Слот отхватил кинжалом от отменно прожаренной оленьей ноги изрядный кусок мяса. – Замиренный враг хуже, чем предавший друг.
После толстяк засунул мясо в рот и заработал челюстями.
– А теперь мой сюрприз для хозяина этого дома! – неожиданно зычно заорал худощавый Стеббинс. – Жонглеры с далекого Юга! Большие деньги отдал, чтобы сюда их заманить, так что цени, родич.
В центр пиршественной залы выбежали люди, одетые в разноцветные одежды, со смуглыми лицами и невероятно ловкие, которые тут же начали выделывать совершенно уж невероятные вещи с факелами и ножами. Предметы летали в воздухе, пламя подброшенных вверх факелов сливалось в одну линию, южане прыгали друг другу на спины и строили пирамиды – это завораживало непривычных к подобным зрелищам жителей Пограничья.
– Ох, ё! – проревел простодушный Кэлин, который обожал зрелища и все яркое. – От это да!
– Интересно, а каковы из себя южанки? – произнес Торк. – Я слыхал, они умеют делать всякие такие вещи, за одно упоминание о которых наши женщины могут и оторвать кое-что.
– Отец был в Эйгене и даже в Селгаре, – ответил ему Стэн, хотя вопрос никому конкретному и не адресовался. – И он сказал мне как-то, что лучше наших женщин нет никого. Все эти изнеженные южанки скопом не стоят мизинца одной нашей Лиззи.
Лиззи была двоюродной сестрой Лоссарнаха, ее мать умерла родами, и бейлиф Сэлар воспитал сиротку как родную дочь. Да она и называла его отцом, несмотря на то что Сэлар не скрывал того факта, что он таковым не является. Да никто и не знал, кто ее настоящий отец, сестра Сэлара так и не открыла этого никому, унеся эту тайну с собой за грань бытия. Сама же Лиззи все свои пятнадцать лет, что жила на свете, точно знала, кто ее отец, и кто ее братья, о каких-то других близких людях она не задумывалась.
Ребята Лиззи любили, она была им всем как родная, и даже паскудник Торк не видел в ней женщину. Вернее, так было до последнего времени, до той поры, пока Стэн со всей своей прямотой не заявил Лоссарнаху, что, когда Лиззи стукнет шестнадцать, он придет к бейлифу просить ее руки.
Стэн всегда был такой, он говорил, то, что думал, и делал, то, что должно. Его отец, начальник замковой охраны, человек прямой и жесткий, возвел для него подобный образ жизни в принцип.
– Кхммм, – откашлялся тогда ошеломленный Лоссарнах. – Я-то не против, если ты об этом. Но что скажет отец? И самое главное – что скажет Лиззи?
– Это мое дело, – заявил Стэн. – Что думаешь ты? Без твоего одобрения я делать ничего не стану, разве только из замка уеду, куда глаза глядят, хоть бы даже в Вольные роты наймусь. Без Лиззи мне жизнь не мила.
– Да я только «за»! – хлопнул друга по плечам Лоссарнах. – Породнимся!
Впрочем, это родство было только формальностью, они и так были как братья.
Праздник кончился за полночь, отзвучали последние пьяные песни, кто из гостей разошелся сам, а кого-то и унесли, поскольку пьяные ноги отказывались служить своим хозяевам, на небо давно вышла луна, высыпали крупные осенние звезды.
Торк ушел раньше остальных, у него, как всегда, было чем заняться. Недели две назад в замок взяли новую посудомойку, из соседней деревни, и он сразу зачастил на кухню. Две недели непрестанной болтовни и пустых обещаний сделали свое дело, и теперь, выходя из комнатки деревенской пастушки, Торк был очень доволен – и ей, и собой.
Он что-то напевал себе под нос и раздумывал – пойти сразу спать, или же подняться на крепостную стену и поглазеть на ночной осенний лес и реку. Просто водилась за ним некоторая сентиментальность и возвышенность натуры, особенно после того, как девку помнет. Увы, ни тому, ни другому сбыться не удалось, поскольку, подойдя к боковой лестнице, ведущей во внутренние помещения (комнаты прислуги располагались в отдельном строении), он увидел то, что повергло его сначала в изумление, а потом заставило действовать очень быстро.
Он увидел распахивающиеся ворота замка. Это было невозможно, поскольку все и всегда знали – от заката до рассвета ворота закрыты. Единственный, кто мог отдать приказ их открыть, был сам бейлиф, но больше никто этого сделать не мог, таковы были суровые законы Пограничья, страны, где война была привычным состоянием людей.
Торка, как и его друзей, учили хорошо. Да нет, не просто хорошо, их учили отлично. И учили не просто воевать и убивать, их учили думать, поскольку будущий бейлиф – это не просто воин, это еще и полководец, а они, его друзья, должны были стать теми, кому он будет доверять свои планы, теми, кто их мог оценить по достоинству и дать путный совет.
Поэтому Торк очень быстро связал воедино людей Стеббинса, держащих створки ворот, тела стражников, небрежно отброшенные в стороны, и топот ног в ночи. Измена и нападение – вот что это такое. Прав был Слот.
– А времени-то и нет, – шепнул он себе под нос, кидаясь вверх по лестнице. Теперь уже кричи – не кричи, враг уже в замке, и сам погибнешь, и никому не поможешь. Надо предупредить Лоссарнаха и бейлифа, пока они еще живы. А если они и дальше будут живы, то предатели наверняка получат свое.
Торк с невероятной скоростью, быстро как никогда, пробегал лестничные пролеты и коридоры, каким-то седьмым чувством слыша внизу гомон незнакомых голосов и звон их снаряжения.
– Нападение, – заорал он, влетая в залу, где было их «логово», как его называл старый бейлиф. У каждого из друзей был свой дом, с родными и близкими, но там они ночевали в лучшем случае пару раз в месяц, в основном жили здесь, в большой и уютной зале, которая выходила окнами прямиком на полноводную реку. – В замке враги!
– Не смешно, Торк, – проворчал Лоссарнах, лениво поворачиваясь на другой бок.
– Удавлю, – проворчал Кэлин. – Разбудил, комар эдакий.
– Да не шучу я! – зло закричал Торк. – Время уходит! Они уже внутри! Охрана у ворот убита.
Они так давно жили вместе и так хорошо знали, когда кто шутит, что больше вопросов никто не задавал. Юноши вскочили с кроватей и шкур, на которых спали.
– Моя кольчуга в оружейной, – сплюнул Стэн. – Вот же папаша, все его аккуратность!
– Хорошо, что оружие здесь. – Фолле накинул на себя перевязь и кинул меч брату. – Он хотел, чтобы мы и его убирали туда. Но кольчуг жалко, наши тоже там. Лосси, твоя здесь? Это хорошо.
Лейн в это время помог натянуть кольчугу Лоссарнаху и подхватил свою, подаренную ему на шестнадцатилетие бейлифом, причем сделанную на заказ. Просто на его маленький рост в замковой оружейной ничего не нашлось.
– Мне надо к нему. – Лоссарнах был краток. – Фолле, Толле, Лейн – вы со мной. Стэн…
– Я понял, – стрелку объяснять ничего было не нужно, он и так знал, куда ему надо спешить. Закинув лук на плечо, Ивовый Прутик неслышно скользнул за дверь.
– Слот, подстрахуй его, – приказал Лоссарнах, и толстяк потопал за Стэном, не слишком умело держа меч в руках. – Торк, Кэлин, бегом к начальнику охраны, может, еще успеете. Если нет – идите к покоям моего отца. И клянусь задницей Суорна – кто бы ни устроил эту свистопляску, он дорого заплатит за нее.
Жизнь в Пограничье далека от сантиментов и готовит любого к тому, что смерть неизбежна, а значит, и не стоит слишком рассчитывать на то, что она задержится в пути. Если это заговор, то начальника охраны, бейлифа и наследников будут резать сразу, оставляя всех остальных на потом. Причем, именно начальник охраны будет самым первым, тем более что его покои были на нижнем этаже замка.
Лоссарнах понял, что все очень плохо, только увидев распахнутые настежь двери отцовских покоев. Одни рывком он влетел в них и зарычал, осознав то, что творилось внутри. Бейлиф Сэлар Мак-Магнус был мертв, поскольку никто не переживет двух десятков ножевых ран. Он буквально плавал в своей крови, скрючившись на полу, куда у него еще хватило сил сползти, а над ним стояли три давешних акробата с Востока, которые явно и совершили это преступление.
– Твари – выпад гэльта был быстр, но восточный человек немыслимо ловко изогнулся и ушел от удара, а после нанес ответный удар кривым ножом. Сталь скрежетнула по кольчуге, не пробив ее, но Лоссарнаха мотнуло в сторону от силы удара.
Акробат, возможно, и смог бы добиться хоть какого-то успеха, но это в том случае, если бы у него было побольше места для маневра, и если бы оплошал Фолле, который не мешкая ни секунды отрубил ему руку с кинжалом.
– Н-на! – Лейн никогда не был силен в мечном бою, зато неплохо наловчился метать ножи. И он не сплоховал – еще один из акробатов отлетел к стене и сполз по ней вниз, пятная кровью.
– Эшшш, – раздалось сзади, Лейн обернулся и увидел Толле, горло которого прибил к дверному косяку почти такой же метательный нож, как у него.
Читать бесплатно другие книги:
