День Муравья Вербер Бернард
Энтузиазма поубавилось, когда огонь начали использовать в военных целях. Теперь четыре муравья, вооруженные длинной горящей веткой, были способны уничтожить вражеский Город с миллионом населения менее чем за полчаса!
Случались и лесные пожары. Муравьи плохо контролировали заразный эффект огня. Малейшего тления при небольшом ветре было достаточно, чтобы разгорелся большой огонь, а выстрелами слабой кислоты муравьи-пожарные уже не могли справиться с пламенем.
С горящего кустарника огонь тут же перекидывался на деревья, с одного на другое, и за день не триста тысяч муравьев, а тридцать тысяч муравейников превращались в кучки черного пепла.
Этот бич не щадил никого: ни самые высокие деревья, ни самых крупных животных, ни даже птиц. На смену восторгам пришло отторжение. Полное. Единодушное. Как далека была радость первых дней! Огонь оказался слишком опасным. Все социальные насекомые заключили соглашение: огонь предали анафеме и наложили на него табу.
Отныне никто не должен был приближаться к огню. Если молния ударит в дерево, то по закону следовало отойти от него. Если начинают гореть сухие веточки, долг каждого – их потушить. Инструкции пересекли океаны. Вскоре все муравьи планеты, все насекомые знали, что от огня надо бежать и ни в коем случае не пытаться завладеть им.
Осталось всего несколько видов мошек и бабочек, которые все еще бросались в огонь. Но все они были светозависимы.
Остальные строго выполняли предписания. И если отдельная особь или же целое гнездо пытались использовать огонь в военных целях, то все виды, от мала до велика, объединялись и уничтожали их.
Шли-пу-ни водрузила феромон памяти на место.
Пальцы продолжали использовать запрещенное оружие и до сих пор используют его в любом своем деле. Цивилизация Пальцев – это цивилизация огня. Значит, мы должны уничтожить ее, пока они не спалили весь лес.
Королева испускает запах твердого убеждения.
103683-й потрясен. По словам Шли-пу-ни, Пальцы – это патологическое явление. Временные обитатели Земли. И конечно же, обитатели эфемерные. Они здесь всего не более трех миллионов лет, и они не задержатся здесь надолго. 103683-й моет усики.
Муравьи обычно не препятствуют представителям различных видов сменять друг друга на поверхности Земли, жить и умирать, то есть они не занимаются их уничтожением специально. Тогда откуда такая позиция?
Шли-пу-ни настаивает:
Они слишком опасны. Мы не можем ждать, когда они сами исчезнут.
103683-й замечает:
Кажется, под Городом есть живые Пальцы.
Если Шли-пу-ни всерьез решилась заняться Пальцами, то почему же она не начинает с них?
Королева удивляется, что солдату известна эта тайна. Она начинает оправдываться. Пальцы там, внизу, не представляют угрозы. Они не смогут выбраться из своей ямы. Они в западне. Стоит оставить их умирать от голода – и проблема решится сама собой. Может, сейчас они уже трупы.
Жаль.
Королева поднимает усики:
Почему? Тебе что, нравятся Пальцы? Ты общался с ними во время путешествия к краю мира?
Солдат возражает:
Нет. Но для зоологии это была бы большая потеря: нам не ведомы ни нравы, ни морфология этих гигантских животных. И еще жаль, что, отправляясь в поход, мы почти ничего не знаем о наших противниках.
Королева задета за живое. Преимущество в споре на стороне солдата.
А тут такая возможность! У нас дома в нашем полном распоряжении есть гнездо Пальцев. Так почему бы этим не воспользоваться?
Шли-пу-ни не подумала об этом. 103683-й прав. И в самом деле, эти Пальцы – ее пленники, они вроде клещей, которых она изучает в зоологическом зале.
Помещенные в ореховую скорлупу, клещи для нее – вивариум бесконечно малого. Запертые в пещере, Пальцы – это вивариум бесконечно большого.
На мгновение королева испытывает искушение прислушаться к солдату, спасти последние Пальцы, если они еще живы, хладнокровно управлять своим «Пальцарием» и даже при случае возобновить диалог с ними. Все для науки.
А почему бы их не приручить? Не превратить их в гигантских лошадей? При помощи еды будет легко добиться от них покорности.
Но тут случилось непредвиденное.
Возникнув из ниоткуда муравей-камикадзе бросается на Шли-пу-ни и пытается ее обезглавить. В этом цареубийце 103683-й узнает мятежника, живущего над стойлом скарабеев. Подскочив, 103683-й ударом мандибулы-сабли повергает смельчака, прежде чем тому удается совершить злодеяние.
Королева остается невозмутимой.
Теперь ты видишь, на что способны Пальцы! Они превратили муравьев с запахом земли в фанатиков, готовых убить собственную королеву. Пойми, 103683-й, мы не должны вступать с ними в разговоры. Пальцы не такие, как остальные животные, они совсем другие. Они слишком опасны. Они даже словом могут погубить нас.
Шли-пу-ни уточняет, что ей известно о существовании мятежников, которые продолжают общаться с агонизирующими под полом Пальцами. Она держит ситуацию под контролем. В ряды мятежников просочились верные ей шпионы, они держат ее в курсе всего, что происходит в Пальцарии. Шли-пу-ни знает, что 103683-й вышел на контакт с мятежниками. Она это одобряет. Таким образом, солдат тоже сможет быть ей полезен.
Поверженный мятежник-убийца из последних сил простонал:
Пальцы – наши боги.
И затих. Он умер. Королева обнюхивает труп.
Что означает слово «боги»?
103683-го тоже мучает тот же вопрос. Королева меряет шагами королевские покои и повторяет снова и снова, что надо как можно скорее избавиться от Пальцев. Истребить их. Весь их род. В осуществлении этой грандиозной задачи она рассчитывает на своего опытного солдата.
Очень хорошо. Для сбора войск 103683-му понадобится два дня. И – вперед. Держитесь, все Пальцы мира!
30. Божественное послание
- Умножьте ваши приношения,
- Рискуйте жизнями, жертвуйте собой,
- Пальцы важнее, чем королева и расплод.
- Никогда не забывайте, что Пальцы – вездесущи и всемогущи.
- Пальцы всемогущи, ибо Пальцы – боги.
- Пальцы всемогущи, ибо Пальцы – великие.
- Пальцы всемогущи, ибо Пальцы – непобедимы.
Такова истина!
Автор этого послания быстро отошел от аппарата, пока никто его не застукал.
31. Второй удар
Каролина Ногар не любила семейные трапезы. Ей не терпелось, чтобы все побыстрей закончилось, чтобы она смогла спокойно приступить к своему «творению».
Вокруг жестикулировали, болтали, передавали блюда, жевали и спорили о проблемах, на которые ей было глубоко наплевать.
– Какая жара! – посетовала ее мать.
– По телевизору тип из прогноза погоды объявил, что это только начало жары. Виной тому загрязнения атмосферы в конце XX века, – завершил отец.
– Это дед виноват. В его время, в девяностых годах, они все изгадили. Их поколение надо отдать под суд, – осмелела младшая сестричка.
За столом их было всего четверо, но и троих вполне хватало, чтобы вывести Каролину Ногар из себя.
– Мы идем в кино. Хочешь с нами, Каро? – предложила мать.
– Нет, спасибо, мама! Мне надо дома поработать.
– В восемь-то вечера?
– Да. Работа важная.
– Как хочешь. Если вместо того, чтобы пойти с нами, ты предпочитаешь сидеть одна и работать в неурочное время – это твое неотъемлемое право.
Сгорая от нетерпения, она закрыла за ними дверь на два оборота. Быстро подбежала к своему чемодану, достала оттуда стеклянный сосуд с гранулами и высыпала их в металлический резервуар, который поставила на горелку Бунсена.
Получилось коричневое пюре. Сначала из него вырвалась струйка воздуха, затем пошел серый дым, и, наконец, разгорелось пламя, поначалу с примесью дыма, а затем яркое, чистое и красивое.
Процедура выглядела несколько архаично, но на этой стадии другой не существовало. Она любовалась своим творением, когда раздался звонок.
На пороге стоял бородатый мужчина с яркими рыжими волосами. Почти красными. Максимилиан Мак'Хариос скомандовал «лежать» двум крупным борзым, которых держал на серебристых поводках, и вместо приветствия спросил:
– Готово?
– Да, работу я закончила дома, но основные операции проводились в лаборатории.
– Прекрасно. Проблем не было?
– Никаких.
– Никто не знает?
– Никто.
Горячую субстанцию цвета охры она слила в бутылку с толстыми стенками и протянула ему.
– Всем остальным я займусь сам. Теперь вы можете отдыхать, – сказал он.
– До свидания.
Заговорщицки кивнув ей, он скрылся в лифте с двумя своими борзыми.
Каролина Ногар снова осталась одна и почувствовала себя освобожденной от тяжкой ноши. Теперь, подумала она, их уже ничто не остановит. Они добьются успеха там, где другие потерпели неудачу.
Она налила себе холодного пива и неторопливо выпила. Потом сняла рабочий халат и накинула розовый пеньюар. На рукаве она заметила крошечную квадратную дырочку. Сейчас она быстренько зашьет ее. Взяв нитку с иголкой, она устроилась перед телевизором.
Передача «Головоломка для ума» уже началась. Каролина Ногар включила свой ящик.
Телестудия.
Тут по-прежнему мадам Рамирез: эта среднестатистическая француженка всегда с какой-то врожденной робостью отвечала на вопросы и рассказывала о логических процессах, которые этому предшествовали.
И ведущий был как всегда в своем репертуаре:
– Как же так, у вас нет ответа? Посмотрите внимательно на доску и скажите телезрителям, на какие мысли вас наводят эти цифры.
– Ну, знаете ли, задача и в самом деле необычная. Это треугольная прогрессия, она исходит из простого единства и восходит к чему-то гораздо более сложному.
– Браво, мадам Рамирез! Продолжайте идти в том же направлении, и вы найдете ответ!
– Вначале цифра «один». Можно подумать… можно подумать, это почти.
– Телезрители слушают вас, мадам Рамирез! И публика вас поддерживает.
Бурные аплодисменты.
– Ну же, мадам Рамирез! Так что это, по-вашему?
– Священный текст. 1 разделяется и дает две цифры, которые в свою очередь дают четыре цифры. Это как будто.
– Что как будто?
– Прелюдия к рождению. Составные части первичного яйца растут, увеличиваясь сначала вдвое, потом вчетверо, а затем весь процесс еще больше усложняется. Интуитивно эта картина ассоциируется у меня с рождением, с существом, которое появляется, а затем развивается. Это весьма метафизично.
– Точно, мадам Рамирез, точно. Какую превосходную задачу мы вам предложили! Достойную вашей проницательности и оваций публики.
Аплодисменты.
Ведущий попросил тишины:
– И какой закон управляет этой прогрессией? Каков механизм этого рождения, мадам Рамирез?
Раздосадованное лицо кандидатки.
– Я не знаю… Э, я воспользуюсь своим джокером. Ропот разочарования пробегает по залу. Впервые мадам Рамирез терпит неудачу.
– Вы абсолютно уверены, мадам Рамирез, что хотите сжечь один из ваших джокеров?
– А как по-другому?
– Как жаль, мадам Рамирез, после столь безупречного пробега..
– Эта загадка особенная. Она стоит того, чтобы на ней задержаться. Итак, джокер, и вы мне помогаете.
– Прекрасно. Мы дали вам первую фразу: «Чем больше у вас ума, тем меньше у вас шансов найти». Вторая вот такая: «Надо забыть все, что вы знаете».
Снова раздосадованное лицо кандидатки.
– И что это значит?
– А это вам решать, мадам Рамирез! Чтобы помочь, я вам подскажу: вам следует погрузиться вглубь вашего сознания, как это делают во время психоанализа. Упростите его. Освободите механизмы логики от предвзятого мышления.
– Это не легко. Вы советуете мне уничтожить мышление мышлением!
– А! Именно поэтому наша передача так и называется «Головоломка для.
– ума»! – подхватил зал хором. Зрители зааплодировали сами себе.
Мадам Рамирез вздохнула и нахмурилась. Ведущий сделал предупредительный жест.
– Ваш джокер дает вам право на дополнительную строчку.
Он взял фломастер и написал:
1
11
21
1211
111221
312211
Потом добавил:
13112221
Крупным планом лицо мадам Рамирез, она растеряна. Она заморгала. Потом начала бормотать «один», «два», «три», как будто речь шла о рецепте сливового пирога из равных частей муки, масла, сахара и яиц. В особенности соблюдать пропорции «трех». Зато не скупиться на «один».
– Итак, мадам Рамирез, теперь проясняется?
Крайне сосредоточенная, мадам Рамирез не ответила и только промычала «ммммм», означающее «я думаю, на этот раз я найду».
Ведущий проявил уважение к ее размышлению.
– Я надеюсь, вы тоже, дорогие телезрители, внимательно записали нашу новую строчку. Итак, до завтра, если пожелаете!
Аплодисменты. Титры. Барабанная дробь, фанфары и крики.
Каролина Ногар выключила телевизор. Послышался какой-то шум. Она закончила штопку. Прекрасно: не видно ни следа этой гадкой маленькой дырочки. Она убрала нитки и ножницы. Снова шум, как будто мнут бумагу.
В ванной комнате. Вряд ли это мышь. Звук был бы другой, если бы она пробежала по кафельной плитке. Может это взломщик, а может он не один? Но что они делают в ванной комнате?
На всякий случай она взяла из комода маленький 6-миллиметровый револьвер, который держал ее отец на случай подобных обстоятельств. Чтобы застать чужака или чужаков врасплох, она снова включила телевизор, прибавила звук и крадучись направилась к ванной.
Группа рэперов горланила бунтарскую песню.
«Мы сожжем все: ваши дома, ваши бутики, все, все, все, все.»
Сжимая револьвер обеими руками, Каролина Ногар подошла вплотную к двери: она видела, как это делают в американских сериалах. Затем резко ее распахнула.
Никого, но шум нарастал, он раздавался все громче и громче за занавеской душа. Она энергично отдернула ее.
Сначала она глазам своим не поверила. Потом от страха закричала, без толку выпустив все пули из магазина. Потом, едва дыша, попятилась, и ногой захлопнула дверь. К счастью, ключ был с внешней стороны. Она повернула его на два оборота и замерла, находясь на грани истерики.
«Оно» не пройдет через закрытую дверь!
Но «оно» прошло. И даже погналось за ней.
Она стонала, на бегу хватала безделушки и швыряла их в «это нечто». Она отбивалась и ногами, и кулаками. Но что она могла сделать против такого противника?
32. Есть, чему удивляться
Он вычищает голову, обрабатывая ее гребенкой, расположенной на голени.
Теперь 103683-й даже не знает, с кем он.
Он боится Пальцев и. собирается их победить. Он уже готов был поверить в дело мятежников и. вот теперь вынужден их предать. В свое время он дошел до края мира с двадцатью исследователями и… теперь, когда ему дают восемьдесят тысяч, эта цифра кажется ему просто смешной.
Но больше всего его занимает само движение мятежников. Он представлял их хитрыми авантюристами, а столкнулся с полоумными придурками, которые твердят лишенное смысла слово «боги».
Поведение королевы тоже странное. Для муравья она слишком говорлива. Это ненормально. Она хочет истребить все Пальцы, но не дотрагивается до тех, которые живут под ее собственным Городом. Она утверждает, что будущее за изучением видов, и отказывается воспользоваться своим Пальцарием, чтобы проводить опыты на самых экзотических и самых удивительных из них.
Шли-пу-ни не все ему открыла. Мятежники тоже. Ему не доверяют или же пытаются им манипулировать. Он чувствует себя игрушкой королевы, или мятежников, а может быть, и тех и других одновременно.
Он вдруг осознает очевидное: ничего подобного никогда не происходило ни в одном муравейнике на этой планете. Можно подумать, что в Бел-о-кане все лишились разума. У муравьев стали появляться странные мысли, все чаще у них возникает томление духа – словом, они не те муравьи, какими они были раньше. Они мутируют. Мятежники – мутанты.
Шли-пу-ни – мутант. И сам 103683-й, склонный думать о себе как о независимом существе, больше не чувствует себя обыкновенным муравьем. Что же происходит с Бел-о-каном?
Он не способен ответить на этот вопрос, сначала он хочет понять, что движет этими мятежниками, почему они используют эти нелепые выражения.
Что такое «боги»?
И 103683-й опять направляется к стойлам жуков-носорогов.
33. Энциклопедия
Культ мертвых: Первый признак, по которому определяется мыслящая цивилизация, – это «культ мертвых».
До тех пор пока люди выбрасывали трупы своих ближних как грязь, они были не больше чем животные. В тот день, когда они начали предавать их земле или сжигать, произошло что-то необратимое. Заботиться о своих мертвецах – это означает представлять себе загробную жизнь – виртуальный мир, который находится над миром видимым. Заботиться об умерших – это значит воспринимать жизнь как этап между двумя измерениями. Из этого вытекают все религиозные представления.
Впервые культ мертвых отмечен в среднем палеолите, семьдесят тысяч лет назад. В ту эпоху некоторые племена людей начали хоронить своих мертвецов в ямах 1,40 1 0,3 м.
Соплеменники клали покойному в могилу запасы мяса, предметы из кремня и черепа животных, которых он убил. Есть сведения, что эти похороны сопровождались еще и общей трапезой племени.
Среди муравьев, особенно в Индонезии, были обнаружены некоторые виды, которые продолжали пичкать едой умершую королеву еще долгое время после ее кончины. Это поведение тем более удивительно, что запах олеиновой кислоты, исходящий от умершей, ясно свидетельствовал о ее состоянии.
Эдмон Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
34. Человек-невидимка
Комиссар Жак Мелье опустился на колени возле трупа Каролины Ногар. На лице с закатившимися глазами маска ужаса – это свидетельство потрясения и страха.
Он повернулся к инспектору Каюзаку:
– Отпечатков, разумеется, нет?
– Увы. И на этот раз: ни ран, ни орудия убийства, ни следов взлома, ни улик. В общем, темный лес!
Комиссар достал жвачку.
– Дверь, разумеется, была заперта, – сказал Мелье.
– Три замка заперто, два открыто. Кажется, в момент смерти, она что-то делала с одной из задвижек бронированной двери.
– Надо выяснить, что она делала: открывала или закрывала ее, – заметил Мелье. – Он наклонился и внимательно вгляделся в положение рук. – Открывала! – воскликнул он. – Убийца находился внутри, и она пыталась бежать… Ты первым прибыл сюда, Эмиль?
– Как всегда.
– Мухи тут были?
– Мухи?
– Да, мухи. Дрозофилы, если тебе угодно!
– Ты об этом уже спрашивал в квартире братьев Сальта. Почему тебя это так интересует?
– Мухи – это очень важное звено! Они отличные информаторы для детектива. Один из моих преподавателей утверждал, что все дела он раскрывает, всего лишь изучая поведение мух.
На лице инспектора появилось скептическое выражение. Очередной из этих дурацких трюков, которым обучают в новых полицейских школах! Каюзак был приверженцем старых добрых методов, но тем не менее ответил:
– Ну да, я помню, как было у братьев Сальта, и на этот раз проследил, чтобы окна не открывали, и, если мухи были, они все еще здесь. Только с чего ты на них зациклился?
– Мухи – это главное. Если они есть – значит, где-то есть проход. Если их нет – значит, квартира герметически закрыта.
Оглядываясь по сторонам, комиссар, наконец, заметил муху в углу, на белом потолке.
– Смотри, Эмиль! Ты видишь ее, вон там? Муха, как будто смущенная чужими взглядами, взлетела в воздух.
– Она укажет нам воздушный коридор! Смотри, Эмиль. Маленькая щелка над окном, наверное, в этом месте она и пролезла.
Муха резко изменила направление и опустилась на кресло.
– Теперь я уверен, это зеленая муха. То есть муха второй когорты.
– Это еще что за жаргон? Мелье объяснил:
– Когда человек умирает, на него слетаются мухи. Но не всякие мухи и не абы когда. Круговорот неизменный. Обычно сначала высаживаются синие мухи (calyphora), мухи первой когорты. В течение первых пяти минут после смерти. Они любят теплую кровь. Если участок тела кажется им благоприятным, они откладывают яйца и улетают, как только от трупа начинает исходить запах. Их тут же сменяет вторая когорта – зеленые мухи (muscina). Эти предпочитают мясо с легким душком. Они едят, откладывают яйца, потом уступают место серым мухам (sarcophaga) – мухам третьей когорты, которые любят еще более ферментированное мясо. Наконец настает черед сырных (piophila) и жировых мух (ophira). Таким образом, на теле сменяется пять команд. Каждая берет свою часть и оставляет нетронутой часть других.
– Какое малюсенькое тельце, – с отвращением вздохнул инспектор.
– Смотря для кого. Одного трупа хватит, чтобы попотчевать несколько сотен мух.
– Прекрасно. Но какое это имеет отношение нашему расследованию?
Жак Мелье вооружился светящейся лупой и принялся рассматривать уши Каролины Ногар.
– Внутри раковины кровь и яйца зеленых мух. Очень интересно. Вообще-то тут должны быть и личинки синих мух. Значит, первой когорты не было. Это уже ценная информация!
Инспектор начал осознавать пользу от наблюдения за мухами.
– А почему их не было?
– Потому что кто-то, возможно убийца, оставался возле трупа в течение пяти минут после смерти. Синие мухи не посмели приблизиться. Потом тело начало ферментировать, и оно их больше не интересовало. Тогда примчались зеленые. А вот им уже ничего не мешало. Значит, убийца оставался пять минут, не больше, а затем удалился.
Такое рассуждение поразило Эмиля Каюзака. Мелье выглядел озадаченным. Он ломал голову: что же могло помешать синим мухам приблизиться?
– Можно подумать, мы имеем дело с Человеком-невидимкой.
Каюзак замолчал. Как и Мелье, он услышал шум в ванной комнате.
Они побежали туда. Раздвинули занавески душа. Ничего.
– Да, будто и в самом деле Человек-невидимка. Мне кажется, что он все еще здесь.
Он вздрогнул.
Мелье задумчиво работал челюстями, гоняя во рту жвачку.
– Он не смог бы войти и выйти, не открывая дверей или окон. Твой человек не только невидим, он еще и проходит сквозь стены! – Он обернулся к жертве, и посмотрел на ее искаженное от страха лицо. – . И страшный. Чем занималась эта Каролин Ногар? На нее есть что-нибудь в досье?
Каюзак просмотрел несколько бумаг в папке с именем покойной.
– Никакого приятеля. Никаких ссор. У нее не было врагов, которые бы ненавидели ее так, что хотели убить. Она была химиком.
– Она тоже? – удивился Мелье. – А где работала?
– В Компании общей химии.
Они оторопело уставились друг на друга. КОХ – Компания общей химии, предприятие, где работал Себастьен Сальта!
Наконец у них появился общий знаменатель, который не мог быть простой случайностью. Наконец-то след.
35. Бог – это такой запах
Это здесь.
Солдат узнает запахи, которые позволяют ему найти тайное убежище мятежников.
Мне нужны объяснения.
Мятежники окружают 103683-го. Они могли бы с легкостью убить его, но они не нападают. Что такое «боги»?
Читать бесплатно другие книги:
