Темные сестры Пашнина Ольга

Люди нашего уровня обычно передвигались по городу в экипажах, но мы решили не нанимать карету, а воспользоваться небольшими трамвайчиками, в которые нужно было вскакивать прямо на ходу – ехали они медленно, весело гремя. На таком трамвайчике можно было попасть практически в любую точку Даркфелла. Необычное и скорее туристическое развлечение – но почему бы и нет, раз мы здесь оказались? Я обожала пустые трамвайчики. Переехав в Даркфелл, часто бесцельно каталась в них, размышляя о разном.

Зачем-то Герберт взял меня за руку. Может, боялся, что упаду. Но нам достался почти пустой трамвайчик, так что я села у окна и предалась тревожным мыслям. А ведь Герберт прав, зачем отец так составил завещание? Ведь он знал, наверняка знал о бесплодии Кайлы. Такие вещи от его внимания никогда не ускользали. Ответ напрашивался простой и понятный, но как же не хотелось в него верить!

Лавка игрушек располагалась недалеко от моего колледжа, и я вздрогнула, увидев знакомый шпиль. После возвращения в Хейзенвилль я все чаще и чаще думала: а так ли хорошо мне было в колледже?

– Может, после пообедаем? – предложил Герберт. – Ты знаешь какой-нибудь неплохой ресторанчик?

– Да, – кивнула я. – Было бы неплохо.

Вдали от Кордеро-холла я вдруг снова начала чувствовать голод и предвкушать удовольствие от еды. Во время учебы не было возможности ходить по дорогим ресторанам, а ведь Даркфелл славился высокой кухней. Тем более по этикету платит Герберт.

Только бы не встретить никого из знакомых!

– У тебя был кто-нибудь, пока ты училась? – вдруг спросил Герберт, словно прочитав мои мысли.

– Что? – Я сделала вид, что не поняла вопроса.

– Ты встречалась с кем-то? Спала?

– Тебя это не должно касаться, – холодно ответила я.

– Однако касается.

– Ты дуешься от ревности, как сам же выразился. – Мне вспомнился наш разговор в спальне.

– А я и не скрываю. И, раз уж у нас сегодня день невероятных догадок, подумай своей кудрявой головкой вот о чем. Ты уехала, поступила в крупный колледж в Даркфелле и посчитала, что сбежала от меня. Неужели я не мог тебя найти? Неужели Кристалл стала бы мне помехой?

– Нам пора. – Я поднялась и направилась к выходу.

– Еще несколько станций.

– Я хочу прогуляться.

В замкнутом пространстве с ним было невыносимо.

А может, я пыталась сбежать от самой себя. Но тут же пожалела, попав под противный моросящий дождик.

Конечно, я думала, почему Герберт меня не ищет, и, конечно, пришла к выводу, что Кристалл запретила, дала мне возможность жить так, как я хочу. Мысль о том, что Герберт просто меня отпустил, не вписывалась в образ, который он с такой тщательностью выстроил. Но сейчас уже ничего не проверишь. Кристалл мертва и не может опровергнуть чужую ложь.

Прежде чем войти в магазинчик, я тряхнула головой, почти неосознанно, чтобы выбросить из головы непрошеные мысли. Меня интересовали лишь куклы, и ничего более. Со странностями отношений я разберусь, когда ничто не будет угрожать мне и сестрам.

Когда Герберт говорил, что магазин распродает остатки товара за бесценок, я не придала этим словам значения. И, лишь оказавшись внутри, поняла, насколько плохи были дела этого атмосферного, но очень мрачного и запущенного магазина.

Вывеска покосилась и потрескалась, дверь скрипнула, впуская нас в душное и пыльное помещение. Тусклый свет придавал куклам на стеллажах зловещий вид. Под высоким потолком я заметила паутину, а пол под ногами немного пружинил. Герберт подошел к стойке и нажал на кнопочку звонка, пока я рассматривала товары. В основном игрушки были старые, но очень красивые. Я бы сказала, по-особенному красивые. Множество музыкальных шкатулок, кукол в винтажных платьях, антикварных погремушек. Ни капли магии, и большая часть – наверняка ручной труд. Неудивительно, что они разорились. С каждым годом появляются все новые и новые игрушки, яркие, красочные, магические. А такими интересуются разве что коллекционеры.

– Слушаю вас. – Из подсобки вышел низенький старичок с пышными седыми усами.

– Добрый день, – поздоровался Герберт, – недавно у вас был заказ на крупную партию кукол. Вот таких.

Он поставил на прилавок дипломат и открыл. Мы специально прихватили несколько, для наглядности. Старик взял одну из них, повертел, рассматривая со всех сторон, а я поймала себя на том, что затаила дыхание. Сейчас мы, возможно, узнаем, кто делает с нами все эти вещи.

А если ответ меня не обрадует?

Но об этом я подумать не успела. Старик отложил куклу и внимательно посмотрел на Герберта.

– Это кровь? Уж не хотите ли вы сказать, что куклу использовали во время темного ритуала?

– Что? Нет! Мы не детективы и не стража. Я юрист и веду одно дело о преследовании. Но нам действительно очень нужно знать, кто заказал у вас партию кукол.

– Что ж, подождите пару секунд, я схожу за журналом, – прокряхтел старик. – Женщина… это точно была женщина, такая красивая, что я потерял дар речи, когда ее увидел.

С этими словами он скрылся в подсобке. Мы с Гербертом переглянулись.

– Женщина… – пробормотала я. – Это мог быть кто угодно, в том числе тот, кого мы не знаем. Например, Хейвен.

– Тогда почему она мертва? – спросил Герберт.

– Не знаю, может, работала не одна. Понимаешь, у меня есть четкое ощущение, что далеко не все события – звенья одной цепи. Мы что-то упускаем. Или не знаем части предыстории.

– Да, похоже на то, – пробормотал Герберт. – Не рассчитывай, что сейчас мы все выясним. Любому хватило бы ума подписаться чужим именем, это не так сложно, как кажется.

Старик вернулся с журналом довольно быстро. Толстая потрепанная книжка явно не менялась с самого открытия магазина. Все покупки свыше установленной законом суммы обязаны были регистрироваться. Конечно, чтобы разбросать вокруг лодки кучу кукол, нужно их еще где-то купить. Вот она, прозаическая сторона мистификаций. Я даже перестала с содроганием вспоминать пробуждение на озере, представляя, как кто-то оформлял документы на покупку, тащил несколько коробок с куклами к экипажу и вез их в Хейзенвилль.

Герберт быстро пролистал до нужной даты, и я перестала дышать, ища взглядом нужный заказ.

– Э. Фаннинг, – прочитал Герберт расшифровку подписи. – Некто Э. Фаннинг купила эту партию кукол.

Он взглянул на меня.

– Подделка? Ты знаешь, кто может быть Э. Фаннинг?

– Да, – медленно кивнула я. – Мать Ким.

Мы вздрогнули от резкого звука захлопнувшейся двери: старик без предупреждения ушел в подсобку. Я еще долго снова и снова прокручивала в голове его слова:

– Блондинка! Ах, какая невероятно красивая блондинка! Да, я помню тот день… крупный заказ. И невероятная женщина!

– Как Кристалл допустила наличие у Карла любовницы? – Герберт никак не мог поверить в существование родной мамы Ким.

– Один вопрос, – я отложила в сторону вилку и взялась за кофе, – откуда, как ты думал, появилась Ким? Мама умерла, Кристалл никто и никогда не видел беременной…

Герберт бросил недовольный, исподлобья, взгляд. Он не любил быть в дураках.

– Если в твоем понимании я держал свечку над твоим отцом каждый раз, как он с кем-то трахался, смею разочаровать. Я был уверен, что Ким – дочь Кристалл.

– Она единственная из нас блондинка. – Я рассмеялась, и Герберт, кажется, был готов меня убить.

– Знаешь, ваша семья – не все, что интересует меня в этой жизни.

– Так сразу и не скажешь. Что до Кристалл, у нее не было выбора. Она могла устроить скандал и оказаться на улице, но, полагаю, возвращаться в нищету ей не хотелось. Однако папа не был идиотом и хоть признал Ким, но Эмили Фаннинг исчезла из поля его зрения. Полагаю, получив крупную сумму.

– А теперь деньги кончились, и она решила вас припугнуть, – предположил Герберт.

– Все на это указывает, – кивнула я. – Но почему она просто не пришла и не попросила? Мы не смогли бы отказать ради Ким.

– Возможно, она злится. Знаешь, женщины иногда вспоминают о детях, которых они оставили.

Герберт произнес это как-то странно, у меня возникло ощущение, что я не совсем понимаю, о чем он говорит.

– Это бред, причем очень странный. Если Эмили Фаннинг нужны деньги, зачем убивать Хейвен? Зачем разбрасывать вокруг меня кукол на озере? Она может злиться на папу, но мы с Кайлой были детьми, когда родилась Ким. Мы понятия не имели об их сложных взаимоотношениях.

Я плохо помню то время. Ким просто появилась, словно из ниоткуда, в один миг. С тех пор у нас была младшая сестра. Маленькая, хрупкая, добрая и наивная. Во многом Ким сплотила нас с Кайлой.

– Кортни, люди далеко не всегда делают то, чему есть разумное объяснение. Поверь, в моей практике было множество случаев, когда кто-то оказывался мертв лишь потому, что на убийцу находило затмение. Иногда люди сходят с ума и поступают совершенно нелогично и жестоко. Я разыщу эту Эмили. Не волнуйся, без доказательств мы ничего ей не сделаем. Вспомни, наш доброжелатель использовал и твое имя в книге учета. Может, он точно так же использует и Эмили.

– А может, Кристалл инсценировала свою смерть и теперь отыгрывается на нас за годы несладкой жизни в доме Кордеро?

Герберт рассмеялся.

– Кристалл любила вас.

– Знаю. Но эта версия ничуть не хуже других. А может, отец продал душу демонам и они требуют проценты?

– А может, ваш отец приказал мне запугать вас, чтобы заставить тебя вернуться?

Я оценивающе посмотрела на Герберта.

– Или ты хочешь свалить все на него, а на самом деле придумал все сам.

– Или это ты, – вдруг произнес он, – решила прибрать к рукам наследство и делаешь вид, будто не очень-то и хотела, чтобы не вызывать подозрения.

Мы рассмеялись. На секунду я вдруг снова стала восемнадцатилетней девчонкой, задыхающейся в огромном доме и ощутившей глоток свободы рядом с другом отца, о котором нельзя было даже думать.

– Я тебя искал, – сказал Герберт. – В ту ночь, когда ты уехала, умер ваш отец. Мне пришлось несколько месяцев улаживать дела, но потом я поехал в Даркфелл и нашел тебя. Это было несложно, ты ведь хотела учиться. В колледжском парке ты сидела у фонтана и что-то читала, наверное, готовилась к занятиям. К тебе подошла какая-то компания, и я решил было, что придется вмешаться. Но это оказались твои друзья, и вы долго сидели, о чем-то болтая.

– Да, я помню тот день.

Надо же, мне казалось, я почувствую присутствие Герберта за версту, а выходит, он наблюдал за мной и ничем себя не выдал.

– Я впервые видел тебя такой счастливой. Раскованной. Ты не контролировала каждый жест, не раздумывала над тем, что говоришь. Смеялась, дурачилась, радовалась жизни. Ни разу за все время в Кордеро-холле ты не была такой. Я стоял там до самой темноты, а потом проводил тебя до общежития. У самого крыльца ты обернулась и посмотрела прямо туда, где стоял я, но тень меня надежно скрывала. Вокруг никого не было, ни одной живой души, и я мог схватить тебя, затащить в экипаж и увезти. И хотел так сделать.

– И почему не сделал? – Голос вдруг охрип.

– Единственное, что я мог дать тебе, – это короткую передышку от отца. Он был мертв. И ничего ценного у меня для тебя не осталось.

Герберт махнул официанту, прося счет.

В гробовом молчании мы вернулись в экипаж, чтобы вернуться в Хейзенвилль. И вот что странно: я совсем не чувствовала сожаления, покидая Даркфелл.

– Кортни, это ты? – раздался голос Ким из гостиной.

Оттуда доносилась негромкая музыка и ароматы кофе.

– Да, Кимми, мы вернулись, – устало выдохнула я.

Сестра выглядела как-то странно. Ее глаза возбужденно блестели, а щеки подозрительно раскраснелись. Неужели Кайла разрешила ей выпить вина? Мне до сих пор трудно привыкнуть, что Ким почти взрослая и наверняка скоро выйдет замуж.

– Кортни, у нас гости, – улыбнулась она.

– Какие гости?

Только бы не Портер… только бы не детектив, я не выдержу сейчас еще и его допрос! Пусть это будет Тай. Пожалуйста, пусть Ким так радуется возлюбленному!

Но из гостиной вышел совсем не Тай. Моложавая женщина с длинными золотистыми волосами застенчиво улыбнулась и махнула мне рукой.

– Здравствуй, Кортни. Наверное, ты меня не помнишь. Ты так изменилась… Ох, о чем же я, ведь прошло семнадцать лет! Я Эмили Фаннинг, мама Ким.

Возникла очень неловкая пауза. Ким ничего не замечала, она, казалось, была рада неожиданному визиту леди Фаннинг. Герберт, как обычно, оценивающе рассматривал гостью. Вообще, в нашем кругу не пристало так откровенно пялиться, но Герберт оставался собой в любой ситуации, и, раз леди Фаннинг была любовницей отца, он не считал эту женщину достойной уважения. Двойная мораль – такая привычная черта всех, кто был близок с папой.

– Добрый вечер, Эмили. – Наконец я нашла в себе силы улыбнуться. – Удивлена, что вы вдруг решили нас навестить.

– Не нужно этого холода, Кортни. Я всегда мечтала навещать Кимберли, я не отказывалась от нее. Но у Карла были свои условия, а я… со мной она выросла бы в нищете.

По лицу женщины пробежала тень. Так я и думала – пришла клянчить деньги.

– Я слышала, ты недавно болела. Как твое здоровье?

– Спасибо, неплохо.

– Мама останется у нас на пару дней, ты же не против? – спросила Ким.

Глядя в ее глаза, сияющие надеждой, я просто не могла сказать «нет» и вышвырнуть Фаннинг из дома.

– Кайла разрешила, – добавила Ким.

Я подавила желание сказать что-то вроде «Кайла слишком быстро решила, что она уже хозяйка дома». Ким не заслужила, чтобы на ней срывались после тяжелого дня. Да, Ким рада приезду матери, она вообще не склонна на кого-то обижаться, прощает любые обиды. А Кайла не знает, кто заказал кукол, и, разумеется, тоже решила не расстраивать сестру.

– Прошу меня извинить, я очень устала, – наконец сказала я, проходя мимо Фаннинг к лестнице. – Уже поздно. Думаю, вы разберетесь с ужином без меня. Чувствуйте себя как дома.

– Спокойной ночи. – Ким все же почувствовала мое напряжение и нахмурилась.

Но, судя по взгляду, который она бросила на Герберта, сестра по-своему истолковала мою напряженность.

– Не уверена, что усну в одном доме с этой женщиной, – не удержалась и шепнула я Герберту, когда мы поднимались наверх.

– Остаться с тобой? – Он не преминул воспользоваться возможностью.

– И не мечтай. Хотя…

Я вспомнила о документе, найденном у Белами, и решила, что знания Герберта могут понадобиться.

– Все же хочу. Можешь не обольщаться. Сегодня мне нужен исключительно твой интеллект.

– Для начала и это неплохо.

Приняв быструю, но расслабляющую ванну, я почувствовала себя человеком. Мы условились заняться документами через час, и оставшееся время я бездарно потратила перед шкафом. От того, что я задумчиво смотрела в его недра, было мало толку. Мне нравилась последняя мода Даркфелла на теплые домашние костюмы из брюк и свободных рубашек. Но какая-то часть меня так и тянулась к дорогим шелковым халатам, оставшимся еще со времен прошлой жизни.

А потом были долгие минуты (а может, и часы) над зашифрованным документом. Герберт сдался первый, заявив, что ему нужна передышка. А я с каждой новой неудачей теряла присутствие духа.

Дверь скрипнула едва слышно, но я бросила быстрый взгляд, чтобы удостовериться: вошел Герберт. В его руках были две тарелки, которые он поставил на стол. Я с любопытством приподнялась на локтях. На одной из тарелок лежали бутерброды, по-мужски неуклюжие, с огромными кусками копченого мяса. Во второй – всякие фрукты, орешки и сыр. Герберт сходил за бутылкой вина и достал где-то два бокала.

– Урчание твоего желудка намекнуло, что ты не станешь отказываться от легкого перекуса, – усмехнулся он, встретившись глазами с моим голодным взглядом.

– Все уже спят?

Я сделала несколько больших глотков и тут же ощутила головокружение. Не хватало еще напиться.

– По-моему, да. Давай перекусим, а не то моя голова взорвется.

Я уже почти решилась идти к Кайле и спрашивать прямо, как с ней связан Белами и о чем они заключили договор. В конце концов, одно дело – похищение ребенка, но убийство – это очень серьезно. И если у сестры есть секреты, ими стоит поделиться сейчас, а не когда нас застанут врасплох.

– Не понимаю, – я потерла виски, – как связаны Белами, Хейвен и Эмили? Это какой-то бред!

– А я предупреждал. Многие дела разваливаются просто потому, что все вокруг ищут логический мотив. Иногда что-то случается просто потому, что кому-то стало скучно. Или кто-то псих. Погоди-ка…

Герберт отставил в сторону бокал и подвинул к себе документ.

– Что? – тут же заинтересовалась я.

– Если его шифровала не Кайла?

– Белами?

– И не он. Если документ шифровал Карл?

– Не поняла, – нахмурилась я. – Зачем папе шифровать какое-то соглашение между Кайлой и Белами?

– Посмотри на подпись.

Посмотрела, и не один раз. Подпись как подпись, принадлежит явно руке сестры. Что необычного увидел Герберт?

– Подпись на этом документе немного отличается от обычной подписи Кайлы. Я каждую вашу завитушку знаю досконально. Так Кайла расписывалась до того, как поступила в колледж. В юности она не очень жаловала письмо, а позже, начав учиться, немного видоизменила почерк. Она расписалась на этом документе еще до поступления.

– Тогда я совсем перестала что-либо понимать, – призналась я.

– Есть документ, который Кайла подписала явно после шестнадцати – раз получила право отвечать за себя, – но явно до восемнадцати-девятнадцати. Ты же помнишь, что Карл контролировал каждый ваш шаг в то время. Он вряд ли прошел бы мимо такого события, как зашифрованный договор, если только Кайла не сделала какую-то глупость самостоятельно, что вряд ли – Карл бы все равно узнал.

Он вернулся к вину и откинулся на спинку кресла. Я старалась на него не смотреть, но вино ударило в голову, и не всегда удавалось сохранять холодность.

– Тогда это что-то, связанное с мамой.

Отец любил маму. Наверное, это был единственный человек, которого он любил таким, какой он есть. Которого не лепил под собственные нужды. Ей он все прощал, ей позволялось то, на что я до сих пор не могу решиться.

Я пробовала вариант за вариантом, пытаясь подобрать ключ шифра. Имя, дату их свадьбы, дату ее рождения, смерти. Но содержание договора так и оставалось бессмысленным набором закорючек.

– Думай, милая, думай, – хмыкнул Герберт. – Должно быть что-то, что он поставил как шифр. Любимое блюдо, имя ее питомца в детстве?

– Цитата? – вздохнула я.

Улеглась на кровать, поднеся документ к глазам и криво нацарапала там мамину любимую цитату из «Одиссеи Гэллы»: «И ночью тихо стелется туман по духом зла испещренному проспекту».

К моему удивлению, сработало. Буквы вспыхнули красным, пришли в движение и сложились в знакомые слова. От неожиданности я не сразу поняла, о чем говорится в договоре, а когда вчиталась, резко села.

– Кортни? – Герберт мгновенно оказался рядом.

– Это соглашение между Белами и Кайлой, – я читала с самого начала, – куча условий, вознаграждений – для него. О передаче ребенка на воспитание. Кайла отказалась от своего ребенка и отдала его в семью Белами?

Герберт, судя по его лицу, тоже был несколько удивлен. А у меня будто выбили из-под ног почву. Кайла, холодная и заносчивая старшая сестра, родила ребенка?!

Ей было семнадцать – я взглянула на дату подписания.

– И почему мы не заметили? Мне было уже тринадцать, я бы запомнила сестру беременной. И ты тоже.

– Ну а обучение Кайлы в Даркфелле? Когда она решила поступать в колледж и готовилась? По срокам все сходится.

– О, боги! – Я опустила голову и помассировала виски. – Стелла – дочь Кайлы? Моя племянница? Но для чего Белами привлек внимание к своей семье, ему ведь нельзя разглашать эту тайну? Почему он просто не забрал заявление, как только узнал, что младшего ребенка похитила Кайла?

– Кончились деньги, полученные от твоего отца? – предположил Герберт. – Решил стрясти с Кайлы еще, а она, возможно, отказалась. Вот он и отомстил.

– А Эмили Фаннинг?

– Здесь два варианта: либо она как-то узнала, что Кайла отказалась от ребенка в юности, либо все просто слишком удачно совпало.

– Но кто убил Хейвен?

Герберт пожал плечами. Он тоже выглядел уставшим, бессонная ночь не прошла даром.

– Ясно, – я резко поднялась и направилась к двери, – не будем гадать.

– Кортни, куда ты?

– Будить Кайлу. Этот разговор я откладывать не собираюсь.

Кайла не сразу поняла, что происходит, и поначалу пыталась нас выпроводить, но я была настойчива и взбешена. От меня в моей же семье скрывали наличие у старшей сестры ребенка! Папа правда хотел, чтобы главой рода стала я? Кажется, такие вещи принято рассказывать. Нет, возможно, где-то есть его тайный дневник со всеми секретами нашего дома, но пока что все новости сыплются, больно ударяя по голове.

Наконец Кайла проснулась и более-менее пришла в себя. Поскольку все спали, мы спустились в столовую, и Герберт сделал кофе. Сестра не стала отпираться, лишь устало и обреченно махнула рукой.

– Я не крала их ребенка, Кортни. И не приближалась к Стелле, мне это не нужно, я не изменила своего решения.

– По порядку, Кайла.

Порой – довольно часто – казалось, старшая из нас – я.

– Помнишь парня, который недолго работал у отца помощником? Райана.

– Он отец Стеллы?

Кайла кивнула.

– Да, мы встречались. Отец был не против, семья Райана была хорошей и уважаемой. Но потом Райан сбежал, обворовав отца. Естественно, я была в полном шоке, а когда выяснила, что беременна… Папа организовал мой отъезд в Даркфелл, якобы на обучение. На самом деле я жила за городом, скрывая беременность, а когда появилась девочка, отдала ее Белами. Мы с ними подписали контракт, они обязались никогда и никому не говорить, у кого взяли ребенка. Отец поддерживал их деньгами до самой своей смерти, но Кристалл ничего не знала.

Я взглянула на Герберта, который занимался долговыми обязательствами папы, и он задумался.

– Да, там была статья, о которой я ничего не знал, но деньги шли не Эдмонду. Какой-то женщине. Я никогда не спрашивал, думал, отступные любовнице.

– Это его жена, – Кайла кивнула, – у них разные фамилии. Как ты вообще нашла этот договор?

– Рылась у Белами в сейфе.

– Вы друг друга стоите, – хмыкнул Герберт. – Одна рожает в семнадцать, вторая роется в чужом сейфе.

– А ты соблазняешь дочку друга, – огрызнулась Кайла.

Герберт явно опешил: не ожидал, что я рассказала о наших отношениях. Но сейчас он меня мало волновал, я попыталась сложить воедино все кусочки мозаики, но получила лишь головную боль.

– Они не шантажировали тебя? Не просили денег?

Кайла покачала головой.

– Когда я узнала, что похищенный ребенок – сын Белами, показалось, это какой-то намек. Словно кто-то знает о договоре и так издевается.

– Я уже не знаю, чему верить. После рождения Стеллы ты не смогла больше иметь детей?

– Пожалуйста, Кортни, прекрати называть ее Стеллой! – не выдержала Кайла. – Это уже не мой ребенок, я только родила ее, я не хочу ничего о ней знать и уж точно не собираюсь ее воспитывать!

– Я не заставляю тебя воспитывать ее, Кайла. – Я ответила резче, чем собиралась. – Но ее имя – Стелла. У меня в культурном багаже нет такого количества синонимов «девочка», а повторы в речи раздражали Кристалл.

Кайла залпом выпила целую чашку кофе и поморщилась.

– Мерзкий. Герберт, неужели сложно класть сахар, раз не умеешь делать кофе?

– Тебе нельзя, дорогая. Фигуру испортишь. – По его голосу стало понятно, что напоминание о нашем романе он Кайле припомнит.

– Что ты от меня хочешь? – спросила Кайла меня. – Это не Белами над нами издеваются. Им нужен был ребенок, я его им отдала. Они не стали бы вскрывать эту историю, они любят ребенка. А он, полагаю, не обрадуется, узнав правду. Без понятия, кто подбросил их сына к нашему крыльцу. Но Белами решил, что я передумала насчет договора и забрала их ребенка взамен своего, узнав условия завещания. Как по мне, он идиот, раз до этого додумался.

– Да, довольно неразумно с твоей стороны было бы такое проворачивать. Что ж, мы нисколько не продвинулись. Кстати, леди Фаннинг приехала с вещами? – спросила я.

– Да, у нее была какая-то сумка, а что?

– Кортни, что ты собираешься делать? – Герберт сразу почувствовал неладное.

Он вообще знал меня довольно неплохо, а еще обладал почти нечеловеческой проницательностью. Поэтому, наверное, его так задел мой побег: он его не ожидал. Я и сама не ожидала, что решусь сбежать вдруг в одну дождливую ночь.

– Это Фаннинг сделала заказ на кукол, – пояснила я для Кайлы. – Предположительно, она решила нас припугнуть и отомстить за то, что ее лишили Ким. Подозреваю, по ней прошлась еще и Кристалл. Не верю, что наша мачеха оставила бы любовницу папы в покое. Она вряд ли решилась бы навредить Эмили, когда они с отцом встречались, но уж после наверняка отомстила за унижение. Я хочу проверить ее сумку.

– Я с тобой!

Для Эмили выделили многострадальную мраморную спальню. Герберт и Кайла остались снаружи, а я тихонько повернула ручку. Петли были отлично смазаны, дверь даже не скрипнула. Из коридора в комнату пролился свет, я осторожно посмотрела в образовавшийся проем, чтобы удостовериться, что Эмили спит. Не знаю, что бы я сказала, если б она меня увидела.

Но в следующий момент я распахнула дверь на всю ширину и уставилась на пустую кровать. Сумки тоже не было, как и пальто.

– Где она? – Я повернулась к Кайле.

– Не знаю, – произнесла побледневшая сестра. – Я ничего не слышала!

Мы проверили ванную и несколько близлежащих комнат, но Фаннинг не нашли. Последним вариантом была комната Ким: вдруг они решили пообщаться? Направляясь к сестре, я молилась, чтобы все было в порядке. Какая глупость – оставить Фаннинг в доме, и чем я только думала? Она уложила меня в лодку посреди озера в окружении кукол, она, возможно, убила Хейвен!

– Кортни… – позвала Кайла. – Иди сюда.

– Погоди, я…

– Кортни, где договор? – Это уже Герберт.

Я обернулась. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, а на кровати, где я оставила договор, ничего не было.