Обретая счастье Лукьянова Виктория

Глава 1

– Как прошло свидание?

Я замерла на пороге и покосилась на Эмму. Она усмехнулась, заметив на моём лице недоумение и растерянность, но я торопливо взяла себя в руки и шагнула вперёд, аккуратно прикрывая за собой дверь. Не хотелось бы, чтобы кто-то услышал, что я ходила на свидание. Здесь любили посплетничать. Клиентов, конечно же, не обсуждали, если чуть-чуть, а вот своим обожали перемыть косточки.

– Только не говори, что все знают, – выдохнула, опускаясь на стул.

Эмма покачала головой и нагнулась, чуть ли нырнув под стол. Вскоре передо мной стояла коробка с конфетами и бодрящий кофе, который я принесла с собой. Наши маленькие посиделки в кабинете Эммы. Что же, клиника как год заполучила первоклассного специалиста, который уверенной и твёрдой рукой управляла отделением. Эмма стала отличной коллегой и у неё всегда были вкусные конфеты к чаю.

– Так ты не ответила, как прошло свидание.

Она изогнула бровь, выжидающе всматриваясь в меня. Я же растерянно опустила глаза, стыдясь того, как прошло свидание. Хотелось бы просто стереть память или изобрести машину времени. Вернуться в прошлое, заставить себя остаться дома, а не ехать в ресторан. Тогда я не испортила бы платье, пролив на себя бокал красного вина и не опозорилась  на глазах у прочих посетителей, как это случилось на том  злополучном свидании. И почему мне так не везло?

– А если я скажу, что свидания не было?

– Тогда ты солжешь. Потому что я знаю, что ты с ним встретилась.

– И это было худшее, что со мной происходило за последний год.

Я выдохнула и перестала спорить. Еще одно отличное качество, которым обладала Эмма, ее непробиваемость. Если она ставила цель, то всегда добивалась ее. Вот и место руководителя отдела заполучила, и это спустя чуть больше полугода, как она стала работать в клинике. А ведь после возвращения из Америки у нее не было ни связей здесь, ни опыта. Но об этом она, конечно же, никому не рассказывала, но то ли удача, то ли реальное упорство, и вот передо мной успешный молодой специалист в кресле руководителя.

– Кстати, Иванов тоже на тебя посматривает.

Я горько усмехнулась и отправила конфету в рот. Передернув плечом, вспомнила того самого Иванова.

– Надеюсь, его заботит исключительно мое здоровье, – показала Эмме язык. Но она отрицательно покачала головой, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. – Вам лишь бы сплавить меня в чьи-нибудь крепкие мужские руки.

Эмма подмигнула, выбрав круглую конфету с молочной начинкой.

– Заметь, про крепкие руки сказала ты. А что не так с руками того парня? Как его зовут? Дима?

Я кивнула, чувствуя, как на языке разливалась горькая сладость – удивительный вкус. Жаль, мне таких конфет никто не дарит. Странно, конечно, пусть мы и частная клиника, где за каждое телодвижение врача клиент платят рублем, но и от конфет или иных съедобных подарков никто не отказывается. Наверное, это наш менталитет или привычка, которая вплелась в цепочку ДНК и передается теперь из поколения в поколение.

– Да, Дима, – подтвердила, потянувшись ко второй конфете. – И нет, у него не такие крепкие руки, которые требуются моему шикарному телу.

Эмма рассмеялась, прикрывая глаза. Мне нравился ее смех – такой чистый и звонкий, и такой душевный. Так и хотелось улыбаться в ответ, чем я и занималась, пытаясь выбрать новую конфету.

– Не мучайся. Возьми вот эту, квадратную, – отсмеявшись, произнесла Эмма. – Так что насчет Иванова? У него-то руки крепкие.

– Он проктолог! – возмутилась, отправляя вторую конфету в рот.

Эмма вновь рассмеялась. На ее красивых темных глазах, увенчанных черными густыми ресницами, проступили слезы. Порой мы так развлекались в обеденный перерыв – смеялись без устали, а после отправлялись по своим делам. Я закапывалась в бухгалтерских бумажках, Эмма руководила отделом, принимала пациентов и просто была отличным собеседником и отличным другом. Я вновь взглянула на нее, наслаждаясь смехом, и улыбнулась в ответ.

– Хотя… – Я призадумалась, поднимая глаза к потолку. – Нет, я пока на такое не готова.

– Но вам было бы весело!

– Обсуждать за ужином чьи-то… эммм…. задницы? Ты знаешь, сколько у него пациентов проходит за один рабочий день? Я вот знаю. И меня удивляет.

– Ох, Маш, да я не об этом. У него отличное чувство юмора и он разведен. У него есть сын. И он не против с тобой пообщаться. Поближе, – подмигнула, коснувшись губами кружки. – Кстати, он лучший в городе проктолог. Так что понятно, откуда у него такие очереди.

Я покачала головой и отказалась от столь заманчивого предложения.

– Эмма, с каких пор ты стала сводницей? – Подмигнула в ответ. – Может, пора и тебе с кем-нибудь сходить в ресторан?

Она отмахнулась, рассматривая полупустую коробку. На ее губах застыла улыбка. Ну вот, я опять осеклась. Знала же…

– Прости. Не нужно было.

Эмма подняла глаза и покачала головой.

– Знаешь, может, ты и права. Я засиделась в четырех стенах. Дом-работа. Работа-дом. Мой маршрут настолько скучный и предсказуемый, что даже подруги смеются.

Выдохнув, я прикоснулась к своей кружке с остывшим кофе. Поедать конфеты расхотелось, а вот запить чувство горечи и одиночества крепким черным кофе бессмысленно. Будет горчить уже по-настоящему.

– Пожалуй, предложу Иванову поужинать со мной. Думаю, у нас найдется больше общих тем, – подмигнула Эмма, отправляя в рот новую конфету.

Я хотела рассмеяться, но вздрогнула и уставилась на телефон коллеги. Она посмотрела на экран и резко переменилась в лице. Я знала это выражение, свидетелем которого становилась так часто, что порой думалось – возможно, пора бить тревогу. Но Эмма стойко терпела и отказывалась хоть как-то противостоять тому, кто не давал ей покоя несколько месяцев.

– Опять он? – приглушенно спросила, словно опасаясь, что нас могли услышать.

Она кинула и перевернула смартфон, явно не намереваясь вступать с человеком по ту сторону в дискуссию. Кажется, в природе, да и во всей вселенной существовал лишь он один, способный вывести самую спокойную и терпеливую женщину из состояния равновесия.

– Ага, – прошептала она, стараясь больше не смотреть на смартфон. – Рано или поздно ему надоест.

– Я бы на твоем месте придушила его.

– Если бы он еще появился. А то на словах все герои, – язвительно отозвалась Эмма, скручивая обертку в блестящие шарики. – Трусливый индюк.

Я не выдержала и хохотнула, выдыхая. Что же, она уже не боялась и не нервничала, как раньше, и я могла расслабиться. Кажется, Эмма никому не говорила о нем, знала только я, и то случайно. Застала как-то раз за перепиской с этим шантажистом, изводящим ее. О переписке я ничего не знала, но по обрывкам, рассказанным Эммой, понимала: человек, имени которого она не знала, умел довести ее до состояния кипения лишь парой фраз.

– Да, Эмм, индюк. Лучше сходи на свидание с Ивановым. Глядишь, развеселишься.

– И он забудет про тебя, – добавила она, словно читая мои мысли.

Пришлось согласиться. Взглянув на часы, я поднялась и поправила платье.

– Спасибо за кофе и конфеты. Я пойду. А то Аристарховна будет ворчать.

Эмма кивнула и пожелала мне удачи. Выходя из ее кабинета, я скользнула взглядом по рабочему столу, обернувшись на миг, и заметила, как она перевернула смартфон и разблокировала экран. Мысленно усмехнувшись и пожелав ей удачи, я прикрыла дверь.

Что же, удача ей точно не помешает…

– Маш, можешь убрать в папку? На подпись Львовичу. – Голос Елены Аристарховны выдернул меня из отчета, который я битый час пыталась подготовить.

Даже после легкого перекуса с Эммой мое нервное состояние не улучшилось, как бы я старалась не вспоминать провальный ужин или прочие неприятности, сыпавшиеся на меня последние месяцы. Я никак не могла отбросить прочь дурные мысли и жить прежней спокойной жизнью.

– Да, конечно. – Я забрала из рук начальницы бумаги и вложила их в папку, которая лежала на краю стола. Потянувшись за другими бумагами, скопившимися вокруг нескончаемым ворохом, я задела локтем черную папку, и она с грохотом полетела вниз.

– Черт! – выругалась, соскальзывая вниз и пытаясь собрать бумаги.

Ногой случайно задела кресло, ударившись коленом. От боли промычала и попыталась отодвинуться, но, вместо того, чтобы уберечь уже побитое колено, случайно задела о ящик, ставя зацепку на новых колготках. Дотронувшись до маленького узелка, заметила, как вниз и вверх поползли две новые дорожки.

– Ну надо же, – прошептала, поражаясь своему невезению.

– С тобой все в порядке? – Елена перегнулась через стол и посмотрела на мои неприятности с долей сочувствия и неприкрытым раздражением. Кажется, не меня одну уже доконали бесконечные проблемы, которые то и дело сыпались на меня как из рога изобилия.

– Не думаю, – промычала в ответ, собирая бумаги.

Встала, выпрямилась, поправляя платье. Запихнула ворох бумаг в папку, посмотрела еще раз на испорченные колготки и покачала головой.

– Я уже на грани нервного срыва.

Елена перевела взгляд на мою ногу и усмехнулась, рассматривая очередное поражение.

– Да, ладно. Это называется «черная полоса». За ней, говорят, бывает и белая.

Я выдавила улыбку и развернулась. Отправилась в туалет, где стянула колготки и отправила их в урну. Радовало одно – на улице пока еще теплая погода и я на машине. Так что замерзнуть не успею. Но пора приобрести пару новых упаковок на работу в запас.

Возвращаясь в кабинет, я мысленно проговаривала список покупок, за которыми нужно будет заехать после работы, как недовольный голос начальницы выдернул из размышлений.

– У тебя телефон разрывается, – процедила она, поправляя на крючковатом носу очки.

Я перевела взгляд на рабочий, на котором не было ни одного сообщения о пропущенном звонке.

– Я про твой личный, – произнесла Елена, и как по волшебству, он вновь разразился трелью.

Схватив смартфон, я увидела номер Антона. Сердце, конечно же, как это и бывает каждый раз, когда звонит он, подпрыгнуло в груди и помчалось с катастрофической скоростью вниз. В пятки. Я торопливо ответила на вызов.

– Да, что случилось? – Голос немного подрагивал от волнения. Моя черная полоса явно преследовала и сейчас.

– Мам! Привет! – а вот голос сына был вполне оптимистичным, но только я знала эти нотки с дотошностью, поэтому не поверила.

– Говори, что опять отчудили?

– Ну, мам, – проворчал Антон, явно недовольный моим ответом. – Ничего плохого, честное слово! Но тут такое дело… – замялся он, а я прикинула, сколько седых волос у меня появится после этого разговора.

– Какое? – тяжело дыша, потребовала объяснений.

Антон мялся и явно начинал нервничать, впрочем, и я была на грани сердечного приступа. Обычно он всегда находился со словами, а вот такое топтание на месте было не в его характере.

– Ну же, говори, – чуть-чуть надавила, вынуждая сына ответить так, как есть.

– Тебя вызывают в школу.

Сердце заплясало в пятках. Как обычно.

– Что вы опять натворили? – прохрипела, опускаясь на стул. Спинка жалобно скрипнула, царапая звуком и так расшатанные нервы. С такими сыновьями мне не седина к тридцати обеспечена, а полное облысение.

– Да так, ничего серьезного. Но Маргарита Александровна просила приехать. Она пыталась до тебя дозвониться. Но сказала, что ты телефон не взяла.

– Я выходила, – прошептала, пытаясь собраться с мыслями. Имя, произнесенное сыном, мне ни о чем не говорило. Или говорило? – Маргарита?

– Александровна, – напомнил сын. – Директор нашей спортивной школы. Ну, в той, куда мы теперь ходим, – с неприкрытой гордостью произнес сын.

– Да, да, – прохрипела, вспоминая имя. Вот только с ней я так и не познакомилась. – Когда?

Антон явно ожидал от меня большого сопротивления. Или вовсе отказа приезжать. Поэтому растерялся и вновь начал мямлить, что-то бормоча себе под нос. Но в итоге мне удалось добиться от него ответа.

– Лучше прямо сейчас, – совсем удрученно произнес сын, ставя крест на моей некогда вполне спокойной жизни.

Я, ответив, что скоро буду, нажала на кнопку сброса и уставилась в точку, гипнотизируя погасший монитор. Рядом на периферии замелькала тень. Елена Аристарховна зашевелилась и явно была обеспокоена моим потерянным взглядом. Ее ладонь, появившаяся перед моими глазами, привела в чувства.

– С тобой все в порядке? – проговорила она, не скрывая беспокойства.

– Теперь точно нет. – Покачала головой, медленно поднимаясь. – Меня опять вызывают в школу. Теперь уже в новую.

Елена откашлялась и изумленно изогнула бровь.

– Это в ту, спортивную?

Я кивнула, поправляя платье, в котором чувствовала некомфортно. Так и хотелось снять всю одежду, оказавшись дома, залезть в теплую воду с густой пеной и постараться не думать о проблемах. И за что мне это наказание?

– Езжай, – выдохнула начальница. – И надери им задницы уже. Иногда слов не хватает, чтобы воспитать как надо. Нужен железный характер или крепкая рука. У тебя, к сожалению, ни того ни другого нет.

Я кивнула вновь, но от слов Елены стало дурно. Пожалуй, я была из той категории матерей, которые, что бы ни случилось, никогда не поднимали на ребенка руку. Даже в том случае если другого выбора, как могло показаться, не было. Собрав вещи, я отправилась на парковку, прокручивая в голове будущий монолог, который я выдам директору школы. Надеюсь, скупая слеза, которую я попробую выдавить из себя, убедит директора в том, что мои сыновья сделали это не специально. Хотя я даже не знала, что они натворили. От запоздалой мысли стало совсем жутко и отвратительно. В таком подавленном состоянии я добралась до школы, поражаясь тому, что по пути со мной ничего не произошло и, отыскав на парковке свободное место, я стала сдавать, не взглянув по зеркалам.

Впервые в жизни я будто разучилась делать то, чему учат в автошколах, а после и опыт доводит до автоматизма. От внезапного глухого звука, донесшегося откуда-то справа, я вдавила педаль тормоза и уставилась перед собой.

– Ну вот, накаркала, – прошептала, чувствуя, как сердце вновь рухнуло в пятки.

Торопливо взглянула по зеркалам. Нет, ни справа, ни слева и даже позади не было машин. Но неожиданно возникла огромная тень, приближающаяся к моей машине…

Кажется, я только что убила человека…

Глава 2

Я зажмурилась и считала, пытаясь дышать и не паниковать.

Один, два, три…

Раньше помогало. Но я давно не ребенок, и у меня Крупные Проблемы, которые почему-то не торопились вытащить мое трусливое тело из машины и встряхнуть, как следует…

А если там кто-то серьезно пострадал? Паника накатила огромной волной, и я трясущимися руками заглушила мотор и вцепилась в руль. Моя первая авария. Моя первая жертва. Я убийца… Нет!

Так, Маша, соберись. Нужно выйти, оказать помощь, вызвать ДПС и скорую… Скорую! Нет! Ох, ну и дура же я! Сижу и сопли размазываю. Нужно выбраться из машины для начала и сделать всё, как полагается. Я же знаю. Помню…

Дернулась и потянулась к ручке, намереваясь действовать строго по оговоренному в голове плану, как от неожиданности замерла и ахнула, поражаясь тому, что увидела. То есть кого.

Высоченная мужская фигура в кожанке и потертых джинсах стояла напротив водительской двери и нависала над моей машинкой. В этот же миг показалось, что выбрать Матиз в качестве семейного автомобиля было не лучшим вариантом. За доли секунды, которых хватило на то, чтобы рассмотреть и оценить стоящую рядом фигуру, я успела заметить, какие у мужчины большие руки и широкие плечи. Каким вообще огромным и мощным он был! Я, скорее всего, раза в два меньше и ниже на голову. Совсем мелкая… Он же этими ручищами мог запросто поднять мой подгнивающий кусок железа и вышвырнуть со стоянки вместе со мной. Или что хуже вырвать с петлями дверь, вытащить меня и переломить пополам.

Я шумного заглотнула ком, вставший поперек горла и не дававший нормально дышать. Отцепилась от руля и прикоснулась к прохладной ручке. Осторожно нажала и дверь со специфическим скрипом открылась, впуская в салон осенний ветер, запах города и его запах. Мускусный, тяжелый, бьющий наповал напором и мужским превосходством. Да, так пахнет мужчина, который знает себе цену. Хозяин своей жизни.

У меня огромные проблемы.

– Здравствуйте, – пролепетала, поражаясь тому, что вообще смогла открыть рот и издать хоть какой-то звук, даже если он звучал дребезжанием битого стекла.

Мужчина промолчал, но сделал шаг назад, позволяя мне открыть дверь и выбраться наружу. Я, крепко вцепившись в дверь, выползла, еле удерживая себя в вертикальном положении. Ноги подкашивались, а сердце ходило ходуном и стучало то в голове набатом, то плясало в пятках, стоило мне поднять глаза и на миг зажмуриться, потому что дневное солнце как раз оказалось позади мужчины и теперь слепило меня.

– Простите, я… – запнулась, хватаясь еще крепче за дверь, потому что мужчина шагнул вперед.

Это произойдет сейчас. Я ахнула и прикрыла глаза вновь. Ждала удара или громогласного баса, потому что такие большие мужчины не говорят тоненьким голоском. Но вместо ожидаемых последствий неосмотрительного маневра я почувствовала на своем плече теплую ладонь и услышала очень приятный, пусть и низкий голос.

– С вами все в порядке?

– Да, – прошептала, пытаясь сообразить: так у кого проблемы? У меня или у него?

– А по вам не скажешь. – В голосе послышались смешливые нотки. – Вы белая и вас трясет. Лучше сядьте обратно.

Я сглотнула и послушно плюхнулась в салон, поражаясь, как мое тело быстро подстроилось под его приказы, которые не звучали как приказы. Скорее просьба или предложение, но я торопливо выполнила, не чувствуя ног. Зато плечо, на котором все еще была его рука, и благодаря которой я смогла сесть, не ударившись о металлический корпус, словно было объято пламенем.

– Я… Я случайно, – пролепетала, растерявшись и опустив глаза. Солнце все так же нещадно слепило и у меня не получалось рассмотреть мужчину. – Вы как?

Он громко хмыкнул и убрал руку. На образовавшемся месте стало пусто и холодно.

– Нормально. Не волнуйтесь, это я не смотрел по сторонам.

Его ответ поразил меня настолько, что я растерянно захлопала ресницами, рассматривая обувь незнакомца, который вел себя совершенно иначе, чем я могла предположить. А где скандал? Где требования возместить ущерб? Я же слышала удар. Значит, задела его, даже если немного, но все же у него могли быть царапины, синяки, или повредилась одежда. Он должен требовать вызвать сотрудников дорожно-патрульной службы, ведь есть пострадавший, а не извиняться передо мной. Потому что мой мозг отказывался верить в существование таких людей.

– Пожалуй, будет мне уроком, – как-то глухо добавил, опуская руки в карманы куртки.

Я не смогла произнести ни слова, только кивнула и посмотрела, как мужчина отошел от машины и, произнеся пожелания хорошего дня, удалился. Вскоре его широкоплечая фигура исчезла за поворотом, а я продолжала пялиться в точку и слушать ритмичный стук сердца.

– Ох, ну и дурочка я…

Прежде чем я смогла выбраться из машины, мой телефон разразился трелью трижды, и каждый раз сын пытался дозвониться до меня. Продолжая гипнотизировать пустоту, я все же заставила ноги и руки двигаться, а голову соображать. Нужно торопиться, пока не стало только хуже. Схватив сумочку, рванула к школе, попутно проверяя, не забыла ли паспорт и поставила ли машину на сигналку. В прошлую субботу, например, забыла выключить фары, и утром меня встретил разряженный аккумулятор. Но убедившись, что все в порядке, я помчалась к зданию и застыла перед дверьми. Набрала воздуха в легкие и толкнула стеклянную дверь новой школы, носящей гордое имя известного спортсмена и тренера Александра Некрасова.

Забирая сыновей из прошлой секции, где у них не сложились отношения ни с учителями, ни с другими учениками, я делала ставку именно на эту школу. Говорили, что здесь собрались хорошие тренеры, способные найти подход даже к сложным ученикам. Говорили, что отсюда будут выходить будущие чемпионы. Но все что мне хотелось получить от школы,так понимание и возможность сделать из моих мальчишек послушных детей, сосредоточенных на учебе и соревнованиях, а не выясняющих отношения с очередным задирой. Что же, в чем-то Аристарховна была права. Мне не хватало крепкой руки для того, чтобы воспитывать двух близнецов с характером, и чем мальчики становились старше, тем сложнее я находила с ними общий язык. Но, кажется, мои надежды разбились еще раньше, чем сыновья начали тренировки.

Я вошла в здание, отмечая первоклассный современный ремонт. Опять же, по слухам, сюда приложил руку очень известный в городе финансовый магнат. Да и не только руку. Благодаря его деньгам и влиянию, в спортивной школе собрались профессионалы, и впередиидущая слава сделала свое дело: чтобы попасть в школу, родители были готовы биться друг с другом. Сюда не брали каждого и то, что мне удалось устроить сыновей, все еще оставалось для меня чудом. Кажется, после этого мое везение закончилось, и началась та самая черная полоса, которая так и не спешила заканчиваться.

– Добрый день, – я поприветствовала охрану и показала документы. – Меня вызвали к директору. Я мама Антона и Андрея Селезневых.

Мужчина в отутюженном форменном костюме кивнул и сверился с записями. Внес мои данные и лишь после того, как убедился, что меня действительно ждут, пропустил, выдавая временный пропуск.

– Второй этаж. До конца коридора, – пробасил он, протягивая пластиковую карточку.

Да, здесь все было очень серьезно. Никаких посторонних с улицы. Даже родителям попасть не так просто. Еще один огромный плюс школе. Когда мои мальчики тренировались, я чувствовала себя спокойно, а они были в безопасности. Мало ли что могло случиться, тем более наш район не отличался особым порядком.

Направляясь по указанному маршруту, я поднялась по лестнице и прошла по коридору, прислушиваясь к своим шагам. Тихо и пусто. Скорее всего, я попала в разгар занятий, поэтому никто не шатался без дела.

В конце коридора я увидела дверь с табличкой "Приемная". Осторожно толкнув, я очутилась в светлом просторном помещении и ахнула, заметив сыновей, сидящих на диванчике. Рядом с ними стояли сумки со спортивной одеждой. Неужели их выгоняют? Что же они натворили? Быстро оценив удрученный, но вполне здоровый внешний вид и отсутствие других ребят поблизости, я приблизилась к сыновьям. Антон первым поднял голову, оторвавшись от телефона, в котором он проходил очередной уровень игрушки, и уставился на меня, пытаясь изобразить улыбку. Андрей, услышав шаги, оторвался от своего смартфона и выглянул из-за плеча брата.

– Привет, ма! – проговорил он, подражая улыбке брата.

Что же, внешне близнецы были как две капли воды, если не знать, как их отличить, то запутаешься. Но я за одиннадцать лет вдоль и поперёк изучила их, и могла легко определить по мимике и жестам кто есть кто.

– Так, вы оба, – сложила руки на бедрах и рыкнула, уставившись в ответ на сыновей; оба разом погрустнели и опустили головы, – что отчудили на этот раз?

Я старалась сдерживаться, но при этом не позволять им одурачить себя. Эта школа была последней надеждой, и если их выгонят, то что мне делать? Куда их перевести? В голове мысли роились ульем разгневанных пчел, у которых отобрали мед.

– Да ничего. – Пожал плечами Антон, который обычно брал лидерство на себя, в том числе, когда защищал себя и брата от моих жалких попыток гневаться.

– Тогда зачем я здесь?

– Мария Степановна? – Из-за спины раздался приятный мелодичный голос, заставивший меня перестать метать в сыновей молнии и медленно обернуться.

– Да. – Я кивнула, рассматривая высокую девушку, облаченную в стильный брючный костюм. Сколько ей лет? Младше меня, это точно. Ее выдавало приятное  лицо с минимумом косметики и без единой морщинки, а также тонкие пальцы, которыми она удерживала планшет.

Освободив одну руку, она протянула мне раскрытую ладонь.

– Я Маргарита Александровна. Директор. Приятно с вами познакомиться.

Кивнув, я пожала ладонь, как это обычно делают мужчины, и уставилась на самого молодого директора, которого когда-либо встречала.

– Пройдемте ко мне. – Она указала на вторую дверь. – Поговорим с глазу на глаз. – Ее улыбка воодушевляла и давала надежду на то, что еще не все потеряно. Возможно, отделаемся предупреждением.

Я шагнула следом, обернулась уже на пороге и грозно глянула на мальчишек, которые, казалось, перестали дышать, провожая нас напуганными и сосредоточенными одинаковыми взглядами.

– Ждите меня здесь.

Они разом кивнули и опустили глаза, рассматривая пол под ногами. Ох, побольше таких минут тишины в моей жизни, и глядишь, сон был бы крепче и седины меньше.

Отвернувшись, я вошла в кабинет и мысленно отметила простоту и элегантность просторного и светлого помещения. Все говорило о хорошем вкусе его обладателя. А широкий стол, стоящий в противоположном конце, был отнюдь не таким аккуратным, как остальная часть кабинета.

– Простите за беспорядок, – смущенно произнесла Маргарита Александровна, отодвигая скопившиеся бумаги. – У меня небольшой аврал.

– Ничего страшного, – я улыбнулась, отмечая, с каким смятением разглядывала бумаги директриса. – У меня на работе порой бывают такие же завалы.

– О как, – она хмыкнула, присаживаясь в глубокое кресло. Указала мне на посетительское кресло, в которое я плюхнулась уже не так грациозно, как это удалось сделать девушке. – Простите за то, что пришлось выдернуть так срочно. Можно было отложить нашу встречу на более позднее время, но хотелось бы решить все вопросы по горячим следам.

Маргарита Александра говорила четко и давала понять: у моих парней беда. Я вдохнула поглубже воздух и посмотрела на девушку, пытаясь  перестать дрожать и взять себя в руки.

– Нет, Маргарита Александровна. Вы правильно сделали, что позвонили мне сразу, как мои сорванцы отчудили очередной номер. Я приношу извинения от себя и от детей. Готова возместить причиненный ущерб, но если сумма слишком крупная, – тут мой лоб покрылся испариной, – прошу дать отсрочку. Я готова подписать необходимые документы и забрать мальчиков сразу, как только вы их отчислите.

Выдав тираду, я выдохнула и взглянула на девушку, которую упорно не воспринимала как директора школы. Слишком молодая и красивая. И какое-то исходящее от нее добро (будто кожа сияла светом) не складывались в моей голове в картинку, привычную для таких моментов. Обычно меня встречали женщины и мужчины, которым было далеко за сорок, да  и выглядели они иначе.

– Отчислим? – Она изумленно изогнула бровь. – Нет, что вы, Мария Степановна! Мы не отчисляем.

– Тогда что произошло? – Не только лоб, но и все тело покрылось испариной.

Маргарита Александровна поднялась из кресла и обогнула стол. Заняла место напротив и улыбнулась мне, видимо, пытаясь разрушить возникающую в таких ситуациях стену между родителями и учителями.

– Антон и Андрей – очаровательные ребята, и да, кое-что случилось, но ничего криминального. Просто повздорили с другими ребятами.

– Как обычно, – буркнула под нос, опуская глаза. Ничего нового мне, конечно же, не сообщили.

– В возникшей спорной ситуации мы разобрались и решили проблему, которая привела к малоприятному разговору между нашими учениками.

Я кивнула, чувствуя, как ее учтивые слова давили на меня гранитной плитой. Как бы Маргарита Александровна хорошо ни говорила, пытаясь замаскировать проблему, я была уверена – мальчикам тут не рады. По крайней мере, какие-то ученики точно высказали свое «фи». Хотя Антон и Андрей с удовольствием отзывались о школе и учителях.

– Тогда что произошло? – Я подняла глаза, поджав губу. – Просто скажите как есть. Они у меня непоседы и с характером. Им очень сложно сходиться с другими детьми, хотя я пытаюсь социализировать их.

Директор улыбнулась и покачала головой.

– Они хорошие ребята. И да, с характером. Но вы знаете, какие они упорные?

– Упертые, – поправила ее, улыбаясь уголками губ. – Скорее упертые, – повторила, замечая расцветающую улыбку на лице директора.

– Пусть так. – Она пожала плечами. – Но я видела их тренировки. И могу заявить вам честно и без прикрас – таких ребят из своей школы я не отпущу.

Я ошарашенно уставилась на девушку и, хлопая губами, не смогла выдавить из себя ни звука.

– Для Антона и Андрея я хочу сделать отличное предложение от нашей спортивной школы. Если вы, конечно же, согласитесь. Мы выбрали ребят для занятий по индивидуальной программе.

– Не понимаю…

– Я вижу в ваших мальчиках будущих чемпионов. И наша школа может предложить им не только тренировки с лучшими учителями, но и соревнования международного уровня. Уверена, у Антона и Андрея великое будущее в профессиональном спорте.

Я жадно втянула воздух и единственное, что смогла произнести, так это:

– Сколько стоит?

Маргарита Александровна хмыкнула, но быстро покачала головой, складывая перед собой руки.

– Нисколько не стоит.

– Но…

– У нас есть спонсорская программа.

Я открыла рот и попыталась хоть что-нибудь произнести. Собраться с мыслями мне не позволил короткий стук и открывающаяся следом дверь. Маргарита Александровна резко повернула голову и улыбнулась, указывая мне на возникшую в дверном проеме высокую фигуру.

– А вот и наш сп…

– Тренер, – перебил ее знакомый голос, отчего я захлопнула рот и испуганно глянула на человека, который, казалось бы, заполнил собой все свободное пространство. Или кабинет стал таким маленьким с его появлением?

Он шагнул вперед, протягивая руку. Я уставилась на огромную ладонь и жадно впилась взглядом в крупные пальцы с аккуратными овальными ногтевыми пластинами.

– Я один из тренеров школы, – продолжал говорить мужчина. – Роберт Васильевич, – пробасил он, дожидаясь, когда я перестану пялиться на его ладонь и наконец-то протяну свою руку. Но я так и не решилась…

– Приятно познакомиться, – прохрипела в ответ, опасливо поднимая глаза и рассматривая лицо вошедшего.

– Я займусь вашими сыновьями.

Нервно кивнула и сглотнула ком, который напрочь забил мое горло. Почему его слова прозвучали именно так? Я попыталась не ахнуть и не вскочить, предчувствуя угрозу, но от него ничего, кроме доброй улыбки и мощной энергетики не исходило.

Нет, не узнал, а я помнила. Всегда помнила. Вот так встреча…

Глава 3

– Эээ, то есть? – прошептала, но никто не услышал моего голоса. Потому что в этот же момент заговорила Маргарита Александровна, которая обратила на себя все внимание.

– Мария Степановна, позвольте, я вас познакомлю. Наш… э… тренер, Роберт Васильевич Громов. Возможно, вы даже слышали о нем, – с каким-то явным намеком произнесла она, но я лишь покачала головой, пытаясь заставить шестерёнки не визжать и скрипеть, а плавно работать, собирать информацию, анализировать ее и не выглядеть напуганным птенцом рядом с огромным хищником. – Роб… То есть Роберт, а это Мария Степановна Селезнёва. Мама Андрея и Антона.

Я жадно проглотила комок и уставилась на директора, стараясь проигнорировать тот факт, как в молчаливом испепеляющем взгляде отразились мои бешеные от страха глаза. Надеюсь, он не примет на свой счет и подумает о том, что произошло на парковке. Пусть лучше уж так, чем… Нет, нельзя думать. Нельзя!

– Приятно познакомиться, – повторила, радуясь, что голос не сорвался на писклявый звук.

– И мне, – отозвался тренер, продолжая скользить цепким взглядом.

Нет, я не видела его глаз, потому что сосредоточилась исключительно на том, что говорила Маргарита Александровна, но моя кожа отчетливо сигнализировала – он изучает. Он разглядывает, причем даже не пытается скрыть своей заинтересованности.

Я сглотнула во второй раз и переплела пальцы, которые подрагивали от любого звука или взгляда, брошенного в мою сторону.

– Мы уже обсудили небольшую неприятность, случившуюся сегодня, – произнесла Маргарита Александровна, возвращая меня к острой проблеме, которую она, скорее всего, не считала столь опасной, раз легко разрешила конфликт, – и пришли к тому, что ребята остаются в нашей школе. Ведь так?

Кажется, она все еще сомневалась в том, а не уведу ли я своих мальчишек. Неужели они действительно заинтересовали и ее, и его? Ох, лишь бы не его!

– Да, остаются, – пробормотала я заплетающимся языком.

Тренер, имя которого тот самый заплетающийся язык как раз отказывался произносить, обогнул стул, на котором я сидела, и занял второй, чуть подальше. Но все же слишком близко от меня. Я втянула полной грудью воздух, намереваясь взять под контроль мысли и сосредоточиться исключительно на деловых вопросах, тем более тех, что касались моих сыновей, как воздух, пропитанный его парфюмом, тем самым, который сбил меня с толку несколькими минутами ранее, вновь ворвался в легкие. Мне стало душно и обжигающе опасно. Я торопливо выдохнула и постаралась отвернуться, молясь о том, чтобы щеки не покрылись пятнами – алой краской, к которой была склонна светлая кожа.

– Вот и здорово! – воодушевленно произнесла Маргарита Александровна, хлопнув в ладони. – Тогда нам стоит подготовить новый договор на обучение ребят, и далее уже согласовать новый режим, тренировки и прочие нюансы.

Быстро она. Мои губы дрогнули в полуулыбке, стоило подумать о том, что моих мальчишек не только никто не выгоняет из школы, но и хотят тренировать как будущих чемпионов… Да любая мать была бы обеими руками и ногами «за», радуясь и тут же пускаясь в пляс. А я вот сдержала улыбку и вздрогнула, услышав бас тренера. Да что ж он такой пугающий!

– А ваш муж не против?

Кажется, этот вопрос, прозвучавший совсем невпопад, заставил не только меня изумленно уставиться на великана, но и директора перестать улыбаться и выпучить глаза. Две ошеломленные женщины и один здоровяк, который гипнотизировал взглядом мои переплетенные пальцы. И что он там искал?

– Муж? – глухо повторила. – А при чем здесь мой муж?

Тренер покачал головой, удобнее устраиваясь на стуле, который был мелковат для него. Приняв удобную позу для беседы, благодаря которой он мог рассматривать меня, не утруждая свое крупное тело изворачиваться, мужчина заговорил, а я сжалась и прислушалась к словам, пытаясь сопоставить его вопрос с тем, что услышала после.

– Сейчас вы готовы пойти на довольно серьезный шаг, переведя своих сыновей из разряда обычных учеников, проходящих обучение в этой, да не только в этой, школе. Понимаете, многие родители отправляют своих отпрысков заниматься гимнастикой, танцами, борьбой или рисованием лишь бы заполнить свободное время детей и не позволить тем шататься по подворотням в сомнительных компаниях или не торчать перед мониторами компьютеров. Вариантов много, как и решений.

Я, слушая его, вынуждена была согласиться. Своих отправила на тренировки по аналогичной причине – им нужна дисциплина, место, где они выплеснут лишнюю энергию и заполнят образовавшийся между школой и вечерними общими посиделками время. Так я была бы уверена в том, что мои мальчишки не занимаются ерундой, пока я на работе. Кивнув, я продолжила слушать здоровяка, загипнотизированная его голосом.