Отвергнутый наследник Уатт Эрин
– Исправь свои оценки. Перестань пить. Стань более ответственным.
Элла наклоняет голову набок.
– Ну, похоже, ты не так уж сильно хочешь летать, раз все это кажется тебе таким невыполнимым.
Я хмуро смотрю на нее.
– Вот сейчас было грубо.
Она с невозмутимым видом изгибает бровь.
– Я не хочу ругаться с тобой, Элла-Белла. Пойдем же, – уговариваю я ее, – немного развеемся.
– Нет.
Я сдаюсь. По прошлому опыту знаю, что она не поддастся никаким уговорам. Эта девчонка упрямая, как ослица. Что ж, тогда остаются близнецы.
– Сойер и Себ дома?
– Они в домашнем кинотеатре с Лорен.
Я не могу сдержаться, чтобы не скривить губы. В последнее время Лорен проводит у нас больше времени, чем дома, и я уже начинаю уставать от этого. Она ведет себя так, словно близнецы – ее собственность, указывает, куда им можно ходить и когда. А еще они покупают ей всякие дорогущие вещи, которые могут себе позволить, и меня это настораживает.
– Ладно, хорошо тебе повеселиться сегодня. Уверена, ты сможешь найти чем заняться. – Элла похлопывает меня по спине и выходит обратно в патио.
Я захожу в зал с домашним кинотеатром, но там только Лорен, красит ногти.
– Где близнецы?
Миниатюрная рыжая поднимает голову.
– Себ поехал в магазин за мороженым, а Сойер что-то ищет в своей комнате.
– У нас есть мороженое.
Лорен проводит белую линию вдоль ногтя.
– Я такое не люблю.
Подняв руку, она дует на палец.
О господи. Лорен крутит мальчишками как хочет. Но я ничего не говорю и отправляюсь на поиски брата.
Сойер попадается мне навстречу, в руках у него фирменный пакет с логотипом «Гуччи». «Молчи, – советую я себе. – Это не твое дело».
– Не хочешь куда-нибудь съездить?
– Куда и зачем?
– Не знаю. Просто уехать из дома.
– Сейчас, узнаю, чем хочет заняться Лорен.
Он толкает дверь, но я уже знаю, каким будет ответ. Лорен не нравится тусоваться с близнецами вне дома. В школе она притворяется, что встречается только с одним из них. Близнецы считают это прикольным. Но когда-нибудь это начнет раздражать либо одного, либо обоих.
Сойер выходит ко мне меньше чем через минуту.
– Лорен пас.
– А что Сойер? – Другими словами, чем бы хотели заняться вы, вместо того что хочет делать Лорен?
Мой брат морщится.
– Я тоже пас.
– Да ладно тебе, – начинаю убеждать я. – Один-то раз можно куда-нибудь выбраться. Ладно, давайте останемся здесь и придумаем на вечер нечто грандиозное.
– Вечером Лорен тоже не хочет никуда идти. В последний раз, когда мы выбирались куда-то, нас начали донимать, и Лорен это не понравилось.
– Может, вам стоит встречаться с менее чувствительной девушкой? – предлагаю я.
Сойер скрещивает руки на груди и сердито смотрит на меня.
– Может, тебе стоит пойти и найти того, кому есть дело до твоего мнения?
– Но почему ты не найдешь себе кого-то, с кем можно выходить из дома?
– Да пошел ты. – Он пятится в комнату и захлопывает дверь у меня перед носом.
Отличная работа, Истон. Ты испортил отношения со всеми домашними.
Элла выбирает домашнюю работу. Близнецы выбирают свою избалованную, капризную девушку. Хартли взяла с меня обещание не беспокоить ее в эти выходные.
Так что, хотя еще только середина дня, мне остается лишь одно.
Прогулка к домашнему бару.
Глава 13
Я напился, напился и еще раз напился. И почему-то никто из моей чертовой семьи этого не заметил. Элла с папой уехали на встречу с окружным прокурором, едва плеснув… то есть едва взглянув на меня. Просто помахали рукой и ушли. Ну а где близнецы, я понятия не имею. Наверное, наверху, с Лорен. Готов поспорить, что один из них обмахивает ее веером, а второй кормит виноградом.
Нет уж, ни за что не позволю какой-нибудь девчонке вот так держать меня за яйца. Особенно Хартли Райт. Пошла она куда подальше. Рассердилась на меня из-за того, что мне нравится драться? Да что в этом такого? Парни дерутся. Мы вообще творим всякую фигню. У нее нет никакого права вот так, запросто осуждать меня.
Поверить не могу, что она не хочет тусоваться со мной в эти выходные. Думал, мы друзья.
Она хуже всех на свете.
Я соскакиваю с дивана, покачиваясь выхожу из гостиной и бреду в сторону папиного кабинета, где достаю из бара бутылку водки. Весь виски я уже прикончил. Хотя сомневаюсь, что он заметит.
Отпив прямо из бутылки, я устраиваюсь в потертом кожаном кресле. На столе лежат какие-то документы. Я небрежно листаю их. Похоже на отчет детектива о всех передвижениях Стива за последние несколько месяцев: Стив забирает вещи из химчистки, Стив в баре отеля, Стив, Стив, Стив. И куча фотографий старого доброго дядюшки Стива, жестокого убийцы.
Знаю, что должен сожалеть о том, что он убил Брук, но ничего такого не чувствую. Она была коварной дрянью. Но мне совсем не нравится, что потом он пытался причинить вред Элле. И не признался, когда арестовали моего брата.
Но не Стив хотел повесить убийство Брук на Рида – это все дело рук Дины. Она хотела отомстить Ройалам, нашептала кое-что на ушко прокурору и даже заплатила одной из официанток, которые обслуживали ужин у нас дома, чтобы та дала ложные показания и заявила, что Рид угрожал Брук до ее гибели. Дина сделала все возможное, чтобы уничтожить нашу семью. И Стив позволил ей. Он просто стоял и смотрел, как Рида хотят посадить в тюрьму, не признавшись в том, кто является настоящим убийцей.
Это невозможно простить.
Но больше всего меня это бесит потому, что Стив мне нравится. Нравился. Да, правильно. В прошедшем времени. Теперь он мне не нравится. Я даже видеть его не могу. И больше не хочу походить на него, когда вырасту.
А это легко, потому что я планирую никогда не взрослеть. Взрослым быть хреново. Нужно все время притворяться, что тебе есть дело до кого-то еще кроме себя. Значит, придется делать всякую фигню, чтобы кто-то другой был счастлив.
А если я буду несчастлив? Кто позаботится об этом? Никто. Никто, кроме меня самого.
Я запрокидываю голову и вливаю в себя еще немного водки, а потом набираю Рида. Матч уже, наверное, закончился. Интересно, выиграл ли он? Наверняка. У них неплохая команда.
– Ну, как дела? – отвечает брат.
– С утра стояло, – прикалываюсь я.
– Боже, Ист.
– Прости. Но когда Элла рядом, я прямо весь на взводе.
Рид тяжело вздыхает в трубку. Ухмыльнувшись, я снова присасываюсь к бутылке.
– Когда уже ты возьмешься за ум?
– А зачем оно мне?
– Потому что своим поведением ты скоро достанешь всех, кого любишь, – бесцеремонно заявляет Рид. – Заканчивай с этой фигней про Эллу. Это неуважение по отношению к ней.
– Точно! Мы же ничем не хотим расстроить нашу дражайшую принцессу!
– Да что на тебя нашло? И почему ты дома в субботу вечером?
– Никто не хочет составить мне компанию.
Это не совсем правда. За последний час меня уже пригласили на две вечеринки и три девчонки прислали мне фотки себя голых. Но я слишком пьян, поэтому мне лень двигать куда-то.
– И поэтому ты сходишь с ума от скуки, – догадывается брат.
– О, только посмотрите, как ты поумнел в университете!
– Да смотрю у тебя отличное настроение. – Повисает короткая пауза. – Сколько ты уже выпил?
Я поднимаю бутылку на свет. Она наполовину пустая.
– Недостаточно. Какие планы на следующий уик-энд? Где будет проходить игра?
– В Луизиане. Элла собирается прилететь в пятницу вечером.
– Ну еще бы. – Я даже не пытаюсь скрыть горечь в голосе. «Элла поцеловала первым меня! – хочется прокричать ему. – Я уступил ее тебе».
– Мы не стараемся избавиться от твоей компании. Может, прилетишь после своего матча? Или в субботу утром?
Эта снисходительность в его голосе просто отвратительна. Очевидно же, что он жалеет меня.
– Прости, бро. Никак. У меня куча планов.
Я вешаю трубку и бросаю телефон на стол. Спустя две секунды он начинает звонить. На экране высвечивается имя Рида. Я притворяюсь, что не слышу звонка.
Бутылка зовет меня. Я делаю очередной большой глоток и жду, когда придет блаженство. В последнее время мне приходится пить, и пить, и пить, чтобы ощутить приятное оцепенение. Стены папиного кабинета как будто сжимаются. Воздух становится тяжелым. Я беру бутылку и выхожу в патио.
На улице темно, но бассейн подсвечивается, отчего вода кажется неестественно синей. Я смотрю на нее, а потом направляюсь к тропинке, ведущей к побережью.
Я бреду по пляжу и бросаю камешки в океан. От вида бесконечного горизонта захватывает дух. Здесь так тихо и просторно, в отличие от удушливой домашней атмосферы.
Я снова бреду, прихлебывая из бутылки на ходу.
Дура эта Хартли. Она хочет меня, я точно знаю. Иначе не ответила бы на мой поцелуй, а дала бы пощечину и сказала больше никогда и ни за что к ней не прикасаться.
Меня бесит, что она притворяется, будто я ей не нравлюсь. Бесит, что я притворяюсь, будто мы просто друзья. Элла права: я бы не раздумывая отказался от дружбы с Хартли, если бы она мешала нам быть вместе.
Хотя я не так уж и хочу, чтобы мы были вместе. С ней будет весело порезвиться, не более того.
Но я начинаю уставать бегать за девчонкой, которая только и делает, что предлагает мне отвалить. Вот это уже совсем не весело.
– Привет, Истон.
Я даже подпрыгиваю от неожиданности. Фелисити Уортингтон появляется неожиданно, как незваный джинн. Интересно, смогу ли я запихнуть ее обратно в инкрустированную бриллиантами лампу?
Она машет мне, а я делаю вид, что не замечаю ее. Запрокидываю бутылку, но в рот падает всего несколько капель.
– Вечер субботы, а ты сосем один?
– И ты получаешь золотую звездочку, – насмешливо отвечаю я, – за свою феноменальную сообразительность.
Но мой сарказм ничуть не задевает ее. Она подходит ближе, смотрит на опустевшую бутылку, потом берет меня за руку и ведет по дорожке к их домику у бассейна.
Я не сопротивляюсь – мне становится интересно, что ей от меня нужно. Фелисити всегда флиртовала со мной, но никогда не намекала на то, что хочет секса. Ее задницу прикрывает простая юбка цвета хаки, а сверху на ней блузка с белым воротничком и розовый жилет. Этот наряд не особо отличается от школьной формы. Застегнутая на все пуговицы и скучная – такая, какой я всегда ее считал.
– Ты только что вернулась с собрания членов ООН или типа того? – спрашиваю я.
Она хмурится.
– Нет. У нас был поздний семейный ужин в загородном клубе. А что?
Значит, она такая напыщенная из-за родителей.
– Просто спросил.
– Садись сюда. – Фелисити показывает на синее мягкое кресло. – Нет, погоди. Не двигайся. Ты какой-то грязный.
Она бросается к шкафу и достает полотенце. Расстелив его на кресле, показывает мне жестом, что теперь можно сесть.
Я оглядываю свои футболку и джинсы. По-моему, эту футболку я ношу лет с пятнадцати. Кое-где она узковата, в каких-то местах потерта, но зато мне в ней удобно и она чистая. В конце концов, у нас есть экономка. Мою одежду стирают.
– Что не так с моими шмотками? – грубо спрашиваю я.
– Ты как будто вытащил эти джинсы из помойки.
– Помойки? Ты шутишь? Они обошлись мне в штуку баксов!
Да, я готов выложить тысячу долларов за пару штанов. А почему нет? Я могу себе это позволить, черт побери!
– От этого они не перестали быть уродливыми.
– Рваные джинсы сейчас на пике моды. Их все носят.
– Твои не рваные. Они грязные и безобразные. Честное слово, выглядишь как бомж.
Спокойно выслушивать все это не поможет никакое количество алкоголя, поэтому я поднимаюсь из кресла и иду к двери.
– Спасибо за критический анализ моего стиля, о котором я не просил.
– Погоди, – раздраженно говорит Фелисити. – Ты не можешь пока уйти. У меня есть к тебе предложение.
Она еще полностью одета, а значит, это не то предложение, которое может меня заинтересовать.
– На тебе слишком много одежды, сомневаюсь, что оно мне понравится.
– А как насчет этого? – Фелисити открывает другой шкаф и достает бутылку водки.
– А вот это уже другой разговор. – Я тянусь за бутылкой, но Фелисити быстро отводит руку в сторону. – Дразнишь, значит?
– Сядь, и я отдам тебе бутылку.
У меня два варианта: пойти домой и продолжать маяться от смертельной скуки или напиться у Фелисити и даже, может быть, заняться с ней сексом.
Я снова сажусь в кресло.
С триумфальной улыбкой она протягивает мне бутылку, которую я тут же открываю и прикладываю к губам.
На лице Фелисити появляется выражение отвращения.
– Поверить не могу, что ты Ройал.
– Уж поверь, детка.
– Ты готов выслушать мое предложение?
– Я не очень люблю слушать. – Я широко улыбаюсь ей. – Но ты продолжай, покажи мне, что у тебя есть, а я скажу, интересно это мне или нет.
– Я не собираюсь играть с тобой в «расскажи и покажи», – холодно отвечает Фелисити. – Короче, Истон. Я наблюдала за тобой всю неделю…
– Нравится следить за людьми?
– Кто бы говорил, – отвечает она, закатив глаза. – Ты бегаешь за Хартли Райт, хотя очевидно же, что это лишь пустая трата времени.
– Разве?
Про Хартли можно много чего сказать. Она раздражает. Она колючая. Чертовски сексуальная. Но вот что добиваться ее – это пустая трата времени, точно нет.
– Конечно. Она симпатичная, семья у нее из приличных, но она не Ройал. Если поместить ее по шкале значимости от одного до десяти, то она будет болтаться в промежутке между двойкой и тройкой.
– Я обычно оцениваю людей по тому, как сильно хочу трахнуть их.
Фелисити как будто не слышит меня.
– А знаешь, где по шкале значимости находишься ты?
– Нет, но уверен, ты меня просветишь.
– Десятка.
– Да ну?! – в притворном изумлении восклицаю я.
Фелисити снова не обращает внимания на мою издевку.
– Да, у тебя скандальное прошлое, но ты красивый, богатый, семья твоего отца живет на этих землях с тех времен, когда здесь еще была колония, так что большинство просто закрывает глаза на твою историю.
– Спасибо за столь лестные отзывы.
– Пожалуйста.
Я ерзаю в кресле и оглядываюсь по сторонам, в сотый раз гадая, что такого, черт побери, делает Хартли, чего не могу делать я. Наверное, мне пора. Даже одиночество папиного кабинета куда привлекательнее, чем пространные рассуждения Фелисити о социальной иерархии. Может, я просто проеду мимо квартиры Хартли? Проверю, дома ли она и не нужна ли ей помощь.
– Я ценю твое мнение обо мне, Фелисити, но мне пора домой.
– Я еще не закончила.
– Ты проводишь слишком много времени за анализом моего статуса. – Я насмешливо улыбаюсь ей. – У тебя на домашку-то время остается?
Фелисити фыркает.
– Мне не нужно делать домашнюю работу. Успех в жизни не зависит от школьных оценок. Кому как не тебе это знать? – Она говорит со мной так, будто я глупый ребенок. – Успех в жизни заключается в связях. Тот, у кого хорошие связи, продвинется дальше, чем тот, у кого хорошие оценки.
Печально, но она права.
Я делаю очередной глоток водки. Если выпью всю бутылку, мне станет неважно, о чем разглагольствует Фелисити. Я буду не в состоянии слушать ее. А еще она, похоже, знает о Хартли больше, чем все остальные, и поэтому я до сих пор здесь.
– Что еще тебе известно о Хартли?
Глаза Фелисити вспыхивают. Будь я не так пьян, то сумел бы прочитать выражение ее лица, но сейчас оно расплывается передо мной. Ее голос тоже звучит расплывчато. А голоса вообще могут быть расплывчатыми? Наверняка, потому что ее точно расплывается.
– Она ушла из школы три года назад и вернулась только этим летом. Вообще-то, она не вращается в нашем кругу.
– Ты имеешь в виду, что она не принадлежит к числу заносчивых придурков, как мы?
И снова моя колкость оказывается незамеченной. Фелисити плевать на меня или на мое мнение. Взмахнув рукой с идеальным маникюром, она говорит:
– Мы еще вернемся к Хартли, ладно? А пока позволь мне сказать, чего хочу я.
Я начинаю подозревать, что то, чего она хочет, не имеет ничего общего со мной голым. Проклятье. Вот здесь я точно потерял кучу времени впустую.
– Я хочу быть на вершине социальной иерархии «Астора», – напрямую заявляет Фелисити. – Этого можно добиться несколькими способами. Вариант первый: уничтожить Эллу.
Я напрягаюсь.
– Даже не думай.
– Я могу с легкостью это сделать, милый. Но, к счастью, есть более простой способ. – Она улыбается, но в этот раз, даже в полусознательном состоянии, я узнаю это выражение лица, и внутри звенят тревожные звоночки.
– Почему я чувствую себя так, будто меня сейчас съедят заживо? – бормочу я.
– Вариант второй: если не можешь низвергнуть Ройалов, присоединись к ним. Так что самый легкий путь на вершину Олимпа – это быть с тобой.
– Я не единственный Ройал в «Асторе», – поднимаясь на ноги, говорю я. Меня тошнит от одной мысли о нас с Фелисити.
– Нет уж, спасибо. Меня не привлекают эти извращенные игры, в которые играют твои братья.
– Эй! – резко говорю я. Никому не позволено обливать грязью мою семью. – Они не извращенцы и не играют ни в какие игры.
Фелисити понимает, что лучше отступить.
– Прости. Ты прав. Став частью семьи Ройал, я не должна оскорблять братьев своего бойфренда.
Я фыркаю.
– Бойфренда?
– Да. Я хочу встречаться с тобой.
– Зачем? У тебя все в порядке с головой? – Я пьяно смеюсь над собственной шуткой. Но тут же хмурюсь, потому что только что высмеял сам себя.
Фелисити поджимает губы.
– Это наш последний год в школе, и я хочу воспользоваться привилегиями подружки Ройала. Например, слетать в Вашингтон на ужин или чтобы меня взяли покататься на яхте. Я хочу всего этого, хочу, чтобы остальные девчонки смотрели на меня и завидовали, хочу быть на обложке «Саузерн Вумэн», сфотографированная с тобой в вашем саду.
– Жадная какая. Не слишком много хочешь? – Я опускаю бутылку с водкой на стол. – Прости, но я не хочу помогать тебе.
– Стой! – Она преграждает мне путь и хватает за руку, не давая возможности подойти к двери. – И ты даже не хочешь узнать, что получишь взамен?
Я стряхиваю с плеча ее руку.
– Я ничего от тебя не хочу, детка.
– Нет, но ты чего-то хочешь от Хартли Райт, верно?
Ее слова притягивают мое внимание. Типа того. Мне сложно сфокусироваться на лице Фелисити, да и вообще сосредоточиться в принципе.
– Какое отношение все это имеет к Хартли?
– Это как посмотреть. Ты хочешь переспать с ней или хочешь, чтобы она стала твоей девушкой?
Я усмехаюсь.
– Я ни с кем не встречаюсь.
Нет, погодите-ка, у меня были девушки.
К примеру, Клэр.
Но потом Клэр мне разонравилась.
Хотя Хартли – не Клэр.
Может, я все-таки хочу, чтобы у меня была девушка?
Черт, в голове каша. Я не в силах ясно соображать. Мысли растворяются у меня в голове, как клубы дыма.
С некоторым облегчением Фелисити кивает.
– Так я и думала. Хорошо, значит, ты хочешь переспать с Хартли. Но она тебя не хочет.
– Эй! – возражаю я. – Так говорят только стервы. Ты стерва.
Фелисити закатывает глаза.
– Прости, но это правда. Я же сказала тебе, что наблюдала за тобой. Эта девчонка не хочет иметь с тобой ничего общего. Но…
Я оживляюсь. «Но». Мне нравятся «но»…
– Ты начнешь встречаться со мной и сразу станешь недоступным, а девчонки всегда хотят то, чего не могут заполучить. Хартли будет ужасно ревновать, когда увидит тебя с другой, и сама начнет вешаться тебе на шею. Поверь мне.
Не уверен, что можно применить слово «поверить» по отношению к Фелисити, но нельзя сказать, что она говорит ерунду. Мы все желаем недосягаемого, запретного. Не потому ли я связался с мисс Манн?
– К тому же, – продолжает Фелисити, – есть и другие плюсы. Начав встречаться со мной, ты сможешь спокойно ходить на школьные балы и вечеринки в загородном клубе, от тебя никто ничего не будет ждать. Если выберешь другую девчонку, она может решить, что нравится тебе. Я же не хочу спать с тобой, так что ты можешь путаться с кем хочешь, лишь бы они не учились в «Асторе». – Увидев, что я хмурюсь, она добавляет: – За исключением Хартли. Ты можешь переспать с ней, один раз… ну или сколько там, ты ведь сказал, что это просто секс. Но лучше, если это останется в тайне. Ну а если все-таки кто-то разнюхает, я скажу, что ты изменил мне с Хартли, но я простила тебя и теперь наши отношения стали еще крепче.