Выжить любой ценой Трофимов Ерофей

– А мужик стрелять умеет, – одобрительно усмехнулся подполковник.

В ответ на стрельбу из ружья раздалось несколько автоматных очередей. Очередной выстрел из ружья, снова заполошная автоматная пальба, и рёв двигателя, который давно забыл, что такое глушитель. Мотор явно принадлежал грузовому автомобилю.

– Будь я неладен, если парень не умудрился выгнать бандюков из деревни, – удивлённо хмыкнул Евсеев.

– Если самого не пристрелили. Палили так, словно от батальона отбивались, – рискнул высказать своё мнение дежурный по блокпосту.

– Не думаю, – покачал головой подполковник. – Он в деревне появился, когда уже пальба началась. Но движок без глушителя, только глухой не засечёт. Выходит, они машину заранее спрятали, когда засаду готовить начали. А сейчас, когда всё сорвалось, на ней и отошли. Если бы парня убили, то не убегали бы, а уже шманали его старательно.

– Считаете, он выжил?

– Откровенно говоря, очень надеюсь. Хоть одно новое лицо, не желающее всадить в тебя очередь из автомата, – грустно усмехнулся подполковник.

– Откуда он вообще взялся? – задумчиво спросил офицер.

– Ты о чём? – не понял Евсеев.

– С той стороны сплошная глухомань и болото. Кроме бабы Шуры, там никто не живёт. Дальше сплошной бурелом после взрыва. Мы даже на бэтээре не проехали. А дороги все металлоломом забиты, когда на беженцев нападать начали. Тогда же с машин только топливо сливали, и само железо так на дороге и бросали.

– Верно. Хотя если он на вездеходе, то дороги ему не особо и нужны, – подумав, ответил подполковник.

– Всё равно не вяжется, – упрямо покачал головой старлей. – Мы ту деревню раз двадцать осматривали. Человек спрятаться может, а вот машину там прятать просто негде.

– Это ты к чему? – повернулся к офицеру всем телом подполковник.

– К тому, что неплохо было бы выяснить, что это за новый стрелок тут объявился, – помолчав, ответил старлей.

– Выяснить было бы неплохо. Но учти, без грубости. Кто его знает, что там в голове творится. Может, он как тот шахид, гранатами обвешался. Не хватало только людей глупо потерять. Хватит с нас уже трупов. Один «двухсотый» уже есть.

– Может, всё-таки отправить группу на место? – осторожно уточнил старлей. – Хоть узнаем, кто напал.

– Незачем. Сдашь дежурство, с Сашкой поговори. Он же их разглядел. Да и сам слышал, новые и наглые.

– Значит, оставим без ответа? – насупился старлей.

– А кому отвечать будешь? – усмехнулся подполковник.

– Хоть посмотреть, куда уехали. А то так и будем сидеть и выстрела ждать, – не унимался горячий боец.

– У нас от всего отряда треть осталась. А нам ещё нужно семьи погибших защитить. Нет у меня людей для дальних рейдов. Свой периметр с трудом прикрываем. На каждого бойца по пять-шесть гражданских.

Вон, сейчас на базе снова придётся жене убитого в глаза смотреть и объяснять, почему её муж со службы не вернулся. Не хочешь сам попробовать? – зарычал в ответ подполковник, ухватив старлея за лямку РПС. – Сам сказал, тому стрелку ехать больше некуда. Только в эту сторону. Вот приедет, и узнаем, кто, чего и как, – добавил он, успокаиваясь.

Словно в ответ на его слова, из-за поворота послышался гул мотора, и к блокпосту подлетел «уазик», переделанный так, что узнать исходный транспорт было практически невозможно. Глядя на это чудо, Евсеев только головой покачал. Механика, собравшего такую машину, он не задумываясь оставил бы у себя, обеспечив всеми доступными по нынешним временам благами. Бойцы с ходу взяли машину на прицел, а сержант, вскинув полосатый жезл, жестом приказал водителю остановиться. Скрипнули тормоза, и водитель, не скрываясь, переложил на колени автомат.

– Странный он какой-то, – буркнул Евсеев, быстрым шагом выходя на дорогу.

Подойдя к машине, он привычным жестом вскинул ладонь к виску и, всматриваясь в лицо водителя, представился:

– Командир отряда ОМОН подполковник Евсеев. Кто вы?

– Сержант запаса Климов, – представился водитель, отодвинув сдвижную часть стекла.

– Это вы поддержали моих людей огнём?

– А что, не надо было? – иронично усмехнулся парень.

– Наоборот, хочу спасибо сказать, – усмехнулся в ответ Евсеев. – Может, поговорим?

– Только давайте без резких движений, товарищ полковник, – попросил водитель, выбираясь из машины и демонстрируя ему лимонку, пристёгнутую за кольцо к разгрузке.

– Не будешь глупить, не тронем, – пообещал Евсеев.

– Да я вообще мимо ехал. Вы мне и даром не нужны, – пожал плечами парень.

– Товарищ полковник, – быстро подошедший старлей встал так, чтобы видеть каждое движение приехавшего. – Эта машина есть в одной из последних предвоенных ориентировок. Владелец обозначен как особо опасный.

– Тебе заняться больше нечем? – растерялся Евсеев. – На кой чёрт мне теперь все эти ориентировки?

– Да я тут комп чистил и наткнулся на список старых ориентировок, так вот эта машина там под грифом «срочно, особо опасен» числится. И номер сходится, – не унимался старлей.

– Вот уж точно: мент он и в Африке мент. Весь мир в задницу скатился, а он всё за какое-то дерьмо цепляется, – презрительно фыркнул парень, сжимая пальцами гранату.

– Так. А ну тихо оба. Старлей, своим делом займись, – жёстко скомандовал подполковник. – А мы давай вон туда, в сторонку отойдём и просто поговорим, – добавил он, подбородком указывая на противоположный край дороги.

Старая, вросшая в землю по самые оконца баня Александры Васильевны топилась по-чёрному, но это была настоящая баня. Именно такая, о какой когда-то писали классики. Почерневшие от времени стены, сложенная с любовью и аккуратностью каменка, и непередаваемые запахи берёзовых и дубовых листьев, можжевельника и ещё каких-то трав, от которых хотелось поддать парку, закрыть глаза и расслабиться, забыв обо всех проблемах.

Запарив в дубовой кадке веник, Слава плеснул на каменку пару ковшиков настоя, который развела ему хозяйка, и, забравшись на полок, вдохнул ароматный пар полной грудью. Спустя три часа выбравшись из бани красным, распаренным и отмытым до скрипа, он безвольно рухнул на лавку и, пригладив ладонью мокрые волосы, с улыбкой сказал:

– Спасибо вам, Александра Васильевна. Давно я такого удовольствия не получал. Как заново родился.

– На здоровье, – улыбнулась старушка. – На, вон, кваску попей. А я пока сама схожу попарюсь. Не выстудил баню-то?

– Там ещё троих отпарить можно. Я ж под себя топил и пару нагонял.

– Ну-ну, посмотрим, как ты парился, – усмехнулась хозяйка и, прихватив узелок с банными принадлежностями, скрылась за дверью.

Слава глотнул холодного кваса и поперхнулся от удивления. Настоящий, домашний, и тоже с лёгким привкусом трав, напиток был настоящим чудом. Удивлённо глядя на кружку, Слава не верил собственным ощущениям. Он словно вернулся туда, откуда при ехал. Как будто ничего не случилось и эта глухая деревня не доживает свои последние деньки. Он не понимал, как пожилая женщина может жить в этой глуши совершенно одна, и при этом никого и ничего не боится.

Он так и сидел у стола, попивая квас и бездумным взглядом глядя в окно, когда из бани вернулась довольная и посвежевшая хозяйка. С улыбкой посмотрев на гостя, старушка отобрала у него пустую кружку и, кивнув на закуток за печкой, скомандовала:

– Ступай вон туда. Спать ложись. Я уже постелила. И ещё. Ты сны часто видишь?

– Нет, а что? – не понял Слава.

– Если сегодня приснится чего, постарайся запомнить. А утром расскажешь мне этот сон, – скомандовала Александра Васильевна.

– А зачем? – удивился парень.

– Завтра объясню, – отмахнулась хозяйка.

Сообразив, что внятного ответа он сейчас не добьётся, Слава покорно поплёлся в указанный угол. Уснул он едва ли не раньше, чем успел положить голову на роскошную пуховую подушку. Проснулся сам. Игривый солнечный луч, проскользнув мимо занавески, добрался до его глаз, заставив вынырнуть из мира грёз. Поднявшись на ноги, Слава от души потянулся и вдруг понял, что чувствует себя просто великолепно. Так он не чувствовал себя с самой юности, когда всё тело буквально гудит от переполняющей его энергии.

Обувшись, он вышел во двор и, достав из колодца ведро воды, недолго думая вылил его себе на голову, вскрикнув от обжигающего холода. Дыхание спёрло, а кровь разом отхлынула от кожи, но тело сразу проснулось. Словно в ответ раздался тихий смех хозяйки. Оглянувшись, Слава увидел стоящую на крыльце старушку с полотенцем в руках.

– Ожил, – одобрительно кивнула она, протягивая ему кусок домотканого полотна. – Вытирайся и пошли завтракать.

Яичница из свежих, только из-под несушки яиц и сладкий чай с сухарями пошли на ура. Дождавшись, когда он с довольным видом отодвинется от стола, старушка налила им ещё по кружке чая и тихо спросила, присаживаясь напротив:

– А теперь вспоминай.

– Что именно? – снова не понял Слава.

– Я тебе вечером что велела? – возмутилась старушка.

– Запомнить свой сон, – сообразив, о чём она говорит, ответил парень.

– Вот и вспоминай, что видел, – потребовала хозяйка.

– Море снилось, – помолчав, тихо ответил Слава. – Теплое. Южное. Мы там были однажды.

– Именно в этом месте? – тут же спросила Александра Васильевна.

– Нет. Просто море такое же, – грустно улыбнулся Слава.

– Только море? – подумав, уточнила старушка.

– Только, – решительно кивнул Слава.

– Что ж. Значит, так тому и быть, – помолчав, сказала женщина. – К морю езжай. Там себе место найдёшь.

– С чего вы взяли? – растерялся Слава.

– Тебя не просто так спасли, – медленно, словно нехотя, начала отвечать старушка. – Старые боги ничего просто так не делают. Забросив тебя сюда, они решили поручить тебе дело. И сделать его ты должен будешь. А жить тебе придётся именно там. У моря.

– И что я там буду делать? Рыбу ловить? – иронично хмыкнул Слава.

– Ты механик, значит, найдёшь себе подходящее место, где люди делали что-то из железа.

– И что именно я должен буду сделать? – снова усмехнулся парень.

– Не знаю, – покачала головой хозяйка. – Они не показали. Может, спасти кого, а может, наоборот, убить. Я не знаю.

– С чего вы всё это взяли? – вздохнул Слава, не веря собственным ушам.

– С того, что живу здесь уже почти век и знаю, что такое, как случилось с тобой, случается очень редко и не просто так.

– Выходит, вы им служите? – осторожно предположил Слава.

– Никому я не служу, – вздохнула старушка. – Я просто их помню и делаю то, о чём они просят. А они за это мне помогают.

– Каким образом? – окончательно растерялся парень.

– А как сам думаешь? Почему в этой деревне всё цело? Да и я столько лет небо копчу?

– И как всё это с иконами вяжется? – не унимался Слава.

– Не знаю, – с улыбкой пожала плечами женщина. – Как-то вяжется. Думаю, им вообще всё равно, во что человек верит. Главное, как он живёт и что делает.

– Выходит, я сейчас должен сесть в машину и ехать к морю?

– Да.

– А к какому именно? На юге страны их три.

– Думаю, придёт время, сам поймёшь. Но начать лучше с того, где с семьёй был.

– Выходит, и гостеприимство, и баня – это всё по приказу богов? – неожиданно спросил Слава, всё ещё не веря в происходящее.

– Считай, что так, – лукаво улыбнулась Александра Васильевна. – Собирайся. Тебе пора. И запомни. Ехать из деревни тебе придётся мимо базы ОМОНа. Там у них подполковник командует. Остановят, скажешь, что от меня едешь. Так и говори, у бабы Шуры был.

– А поверят?

– Поверят. Моим именем никто просто так не прикрывается, – произнесла женщина так, что Слава с ходу поверил – не прикрываются.

– Ладно, скажу, – вздохнул Слава.

– Не всё так плохо, сынок, – улыбнулась старушка. – Считай, что начал жить с чистого листа. Вторую жизнь получил.

– А старую куда девать? Забыть? – угрюмо спросил Слава.

– Нет. Наоборот. Помнить. Изо всех сил. Но это прошлое. Считай, что ты уже умер и перешёл в другую реальность.

– Однако категории у вас, – удивлённо покачал головой парень, не ожидавший от древней старушки использования таких понятий.

– А ты думал, я при виде включенной лампочки в обморок падаю? – рассмеялась Александра Васильевна.

– Уже умер, говорите, – медленно повторил Слава, усмехнувшись её шутке. – Это получается как в кодексе самураев. Самурай не боится смерти, потому что уже умер до боя. Дословно не помню, но как-то так.

– Годится. Вот так и живи, – подумав, кивнула хозяйка. – А теперь собирайся.

Кивнув, Слава быстро собрал выстиранные накануне вещи и, укладывая их в машину, задумчиво оглядел свои припасы. Потом, после короткого раздумья, достал из коробок пару пачек чая, упаковку сухарей и пакет сахарного песка. Он успел перед делом закупить запасов столько, что должно было хватить на три месяца автономной жизни в лесу. Но теперь, когда ему предстоит поездка через всю страну, смысла экономить не было. При необходимости всегда можно будет завернуть в какие-нибудь развалины и поискать необходимое там.

Захлопнув дверцу, он подошёл к стоящей на крыльце хозяйке и, протянув ей продукты, смущённо сказал:

– Не примите за попытку платить. Это просто так, от души. Не побрезгуйте.

– Спасибо, сынок, – улыбнулась женщина, аккуратно принимая подарок.

– До свидания.

– Счастливой дороги, и бог в помощь, – вздохнула Александра Васильевна, перекрестив его на прощание.

Запустив двигатель, Слава дал ему немного прогреться и, включив передачу, плавно тронул машину с места. Он ехал не оглядываясь, но при этом даже не сомневался в том, что хозяйка всё так же стоит на крыльце своего старенького дома, глядя ему вслед. Вспоминая события прошедших суток, он никак не мог отделаться от ощущения, что спит и видит какой-то странный сон. Словно всё это происходит не с ним. Но это было, и это правда. А значит, нужно встряхнуться и жить дальше.

Выбравшись на просёлок, он слегка прибавил газу, но въехав в какие-то развалины, очевидно бывшие когда-то посёлком городского типа, решил осмотреться. Заглушив мотор, он оглянулся, задумчиво рассматривая свой арсенал. «Тигр» хорош на дистанциях до пятисот метров, но «Сайга» в тесных помещениях явно подходит больше. К тому же картечь на коротких дистанциях страшная штука. Да и патронов к ней намного больше. Решившись, он повесил «Сайгу» на плечо и, захлопнув дверцу, направился к развалинам. На сигнализацию он решил машину не ставить. Судя по всему, люди здесь явление редкое. Не стоило объявлять о своём существовании на все развалины.

Слава успел пройти до конца квартала, когда впереди послышался гул мотора, который заглушил резкий треск автоматной очереди. Привычным движением передёрнув затвор, парень кинулся к ближайшей стене. Судя по стрельбе, воевали там всерьёз, и прежде чем влезать в эту мясорубку, нужно было разобраться, кто кого и за что убивает. Бесшумно скользя вдоль остатков стен, он добрался до места стычки и, осторожно выглянув в какой-то пролом, попытался понять, что происходит.

Впрочем, долго разбираться ему не пришлось. Форма бойцов ОМОНа и машина с надписью на борту «полиция» говорили сами за себя. А вот общественный и социальный статусы нападавших вызывали у него серьёзные сомнения. У всех бритые наголо головы, разномастная одежда, причём у большинства явно с чужого плеча. В общем, с ходу стало понятно, что это какая-то банда. Слава насчитал полтора десятка стволов, активно лупивших по «уазику-буханке», из которой короткими очередями огрызался пулемёт при поддержке двух автоматов.

Водитель пытался развернуть машину, скрежетала коробка передач, но место для засады было выбрано грамотно. С одного переключения здесь было не развернуться. Омоновцы, несмотря на ситуацию, оказались парнями не промах и ловко давили противника короткими очередями, прикрывая водителя. Но выполнить манёвр водителю не дали. Грохнула наступательная граната, и пулемёт замолчал. Водитель быстрыми движениями вывернул руль до упора и, нажав на газ, умудрился развернуть машину чуть ли не на одном колесе, с визгом пробуксовывавшей в заносе резины.

Огонь бандитов усилился, и Слава решил поддержать бойцов. Для троих стрелков противников было слишком много. Быстро оббежав развалины дома, парень зашёл противнику с тыла и, подняв карабин, принялся выбирать первоочередную цель. Перед ним оказались два бандита, поочерёдно стрелявших из пролома, образовавшегося после развала стены. А самое неприятное, что в руках у обоих были старенькие АК-47. Жесть кузова машины для пуль калибра 7,62 не препятствие, так что эту парочку нужно было класть первыми.

Чуть сместившись, Слава прижал карабин к плечу, и треск очередей перекрыло басовитое рявканье. Недаром дробовики двенадцатого калибра в войсках стран заклятых друзей называли окопной метлой. Крупная картечь буквально смела обоих бандитов. Сделав шаг в сторону, Слава выстрелил в следующего. Потом, ещё раз сместившись, повторил процедуру. Три выстрела, и четыре трупа. Бандиты поняли, что их начали убивать, и засуетились, пытаясь понять, кто на них напал.

Слава, закончив своё грязное дело, нырнул в развалины, за которыми сумел подобраться к нападавшим, и, прислушавшись к перекличке бандитов, кинулся в сторону. Быстро обойдя кучу битого кирпича и перекрученных от взрыва бетонных плит, он снова подобрался к бандитам и, выбрав подходящую дыру, тщательно прицелился. Сорок метров для картечи не расстояние. Три выстрела подряд уложили двоих и ранили троих. Катаясь по земле, тяжелораненый выл во всё горло, на одной долгой, тоскливой ноте. Выстрел одного из бандитов прервал его мучения. Не ожидавший такой жестокости Слава с трудом удержал свой завтрак в желудке. Добивать своих для него было слишком. Впрочем, ожидать чего-то другого от бандитов было бы странно.

Утешив себя такими мыслями, парень принялся старательно пересчитывать активных боевиков. Четверых он положил в первый раз, троих во второй. Итого семеро. Ещё парочка явно были ранены. Омоновцы тоже не сидели сложа руки. Значит, активных стволов у бандитов не больше четырёх. Но ему, при его навыках ведения уличных боёв, и одного хватит. Однако бандиты не стали искать того, кто на них напал. Прижавшись к стене, Слава услышал, как запустился двигатель, а потом – удаляющийся рёв оборванного глушителя.

Выждав немного, он выбрался из своего укрытия и, подумав, отправился осматривать место боя. К его удивлению, бандиты сбежали, даже не подумав собрать оружие и боеприпасы у погибших. Скрипнув зубами, Слава принялся обыскивать тела. Всё найденное он стаскивал в одну кучу, намереваясь потом погрузить в машину. Вскоре он стал обладателем старенького, но ухоженного АКМСа с подствольником. Но гранат к нему не было.

Отложив все патроны нужного калибра в сторону, Слава закинул карабин за спину и, вооружившись автоматом, отправился искать место, где бандиты прятали свой автомобиль.

Через час, погрузив всё найденное в машину, парень уселся за руль и отправился дальше. Миновав развалины, он выехал на дорогу и, вписавшись в поворот, тихо выругался. Сразу за поворотом оказался блокпост, с которого на дорогу было наставлено полдюжины стволов. Тормозить или как-то ещё пытаться скрыться было уже поздно. Вспомнив слова Александры Васильевны, Слава сцепил зубы и решительно нажал на газ. Теперь только вперёд.

Глядя на стоящего перед ним подполковника, Слава судорожно пытался решить, что можно ему рассказывать, а о чём лучше промолчать. Его сомнения разрешил сам Евсеев. Внимательно оглядев парня, он кивнул каким-то своим мыслям и, вздохнув, сказал, указывая на гранату:

– Ты поаккуратнее с этой штукой. Чеку вырвешь, мало никому не покажется.

– Не будут меня нервировать, не вырву, – нахально отозвался Слава, решив проявить характер с самого начала.

– Решил в шахиды податься? – зло усмехнулся Евсеев.

– Нет. Хочу, чтобы поняли, сам ни к кому не полезу, но если сунутся, пощады не будет, – огрызнулся Слава.

– А сам?

– А что мне терять? Всё, что можно было, я уже потерял.

– Жизнь.

– По-вашему, это жизнь?

– Так. Стоп. Чего-то у нас разговор не в ту сторону свернул, – резко оборвал тему подполковник. – Давай сначала.

– Давайте попробуем, – пожал плечами Слава. – И о чём говорить будем?

– Просто расскажи мне откровенно, кто ты и откуда. Никто тебя задерживать или арестовывать не станет. Слово даю. Не до того сейчас.

– Даже как особо опасного убийцу? – иронично хмыкнул Слава.

– Знал бы ты, сколько я таких опасных видел, – вздохнул подполковник. – Да и не стал бы убийца моих ребят спасать. Скорее, наоборот, добить бы помог.

– Логично, – улыбнулся парень и, подумав, принялся излагать свою историю.

Внимательно выслушав его рассказ, Евсеев задумчиво кивнул и, чуть улыбнувшись, переспросил:

– Значит, так и сказала, не рискуют?

– Угу, – кивнул Слава.

– Железная бабка, – рассмеялся подполковник. – Но травница каких поискать. Уже десяток моих ребят с того света вытащила.

– Может, расскажете, что вообще произошло, и что сейчас в стране творится? – осторожно попросил парень.

– Что произошло, – устало повторил Евсеев. – Если откровенно, толком никто не знает. Всё началось в десятке мест одновременно, по всему миру. Точно знаю, что первыми были террористы. Они каким-то образом умудрились достать и протащить в столицы самых крупных государств ядерные заряды. Только не спрашивай, откуда они их взяли, как это могло произойти и куда ФСБ смотрело. Не знаю. Не мой уровень. Знаю только, что рвануло одновременно и в Москве, и в Вашингтоне, и в Дели, и в Лондоне. В Европе вообще был кошмар полный. Её они решили просто подмять под себя при помощи обычного оружия. Во всех лагерях беженцев разом вспыхнул бунт. Полиция была уничтожена в первые же часы, с армией они провозились дольше, но тоже сумели справиться. Если помнишь, в основной своей массе беженцы состояли из молодых, здоровых мужчин. Женщины тоже были в основном молодые. В общем, всё это стадо оказалось подготовленными боевиками, умудрившимися расколошматить все силовые структуры той самой старушки Европы. Доигрались в толерантность.

Когда вся эта музыка рванула, всех подняли по тревоге, и тут началось. Кто-то решил под шумок избавиться от конкурентов. Палестинцы с ходу вцепились в глотку израильтянам. Пакистанцы индусам. Китай сцепился с Малайзией и Японией. Про Африку я даже не вспоминаю. Там всю жизнь друг друга резали, даже с пальмы не слезая. Страны Южной и Центральной Америки умудрились в авральном порядке создать альянс и кинулись долбить Северную Америку.

– Это в смысле США? – растерянно уточнил Слава.

– США и Канаду. В общем, вспыхнуло по всему миру. Нас, как всегда, спасли огромные территории и привычка драться на своей земле. Когда на границы навалились всякие беженцы и разные несправедливо обиженные, вроде прибалтов, командование погранзастав не стало дожидаться приказа сверху и начало долбить их по всем правилам. Наши либералы тоже попытались затеять бучу, но их быстренько под шумок передавили. Но остановить всеобщее безумие было некому. В итоге все начали молотить по всем. В ход пошло всё, что только можно было запустить в воздух.

Не знаю, какому богу молиться, что ядерные ракеты никто запустить не додумался или не сумел. Как это получилось, понятия не имею, но и того, что было, мне лично хватило выше головы. Уничтожалось всё, что поднималось выше пятнадцати метров над уровнем земли. Даже детские воздушные шарики. Лупили по всем крупным городам. Дороги были забиты беженцами. Откуда ни возьмись появились разные банды, вооружённые со складов длительного хранения.

На тех же дорогах начался дикий грабёж. У тех, кто был вооружён хоть каким-то оружием, ещё был шанс отбиться. Все остальные стали просто добычей. Эти твари как с цепи сорвались. Резали, уродовали, насиловали. Слов нет, чтобы весь этот кошмар описать. За три месяца мои ребята годовой запас патронов извели, всю эту сволоту уничтожая. Потом вроде как устаканилось. Границы страны перекрыли, всех интервентов вышибли обратно за периметр, а внутри развалились на удельные княжества. Кто какую территорию может контролировать, тот и командует.

– Это как?! А военные, МЧС, ФСБ, полиция? Они-то куда смотрят? – не веря собственным ушам, охнул Слава.

– А что они сделают? – устало спросил подполковник. – Раньше ведь управление централизованное было. Информация со всех регионов стекалась в одну точку, и там после обработки данных принимали решение. А сейчас ни связи, ни командования.

– А куда правительство-то подевалось? – окончательно растерялся парень. – Для чего тогда им всем бункера за Уралом строили?

– Вопрос не по адресу, – покачал головой Евсеев. – Сам который месяц голову ломаю, куда всё начальство подевалось. Даже местные депутаты почти пропали. Так, мелькало несколько штук, но от этих болтунов толку, как с козла молока.

– Так не бывает, – как мантру повторил Слава. – Не мне вам объяснять, что в случае войны всё руководство вывозится вглубь страны и оттуда начинает командовать всеми силовыми структурами.

– Гладко было на бумаге, – фыркнул подполковник. – Я тревожный конверт в первый же день вскрыл и всё по инструкции сделал. А в итоге сидим на базе с семьями и гадаем на кофейной гуще, что завтра будет. Нет связи. Никакой.

– И как теперь по дорогам ездят? – спросил Слава.

– Молча. Ноя сердцем и скрипя зубами, – зло отшутился Евсеев. – На дорогах правило теперь одно: всех бойся, от всех прячься, а если заметили, или беги, или дерись. Самое дорогое по нынешним временам – топливо и патроны. Даже продукты не так ценятся.

– Почему? – не понял парень.

– Да потому, что при наличии того и другого можешь съездить и найти, или отнять на худой конец. А вот без оружия ты просто добыча, и любой тебя может или убить, или продать, как рабочую силу.

– Это вы шутите так? – не поверил Слава.

– Ага. Вот делать мне больше не хрен, думаю, дай новичка остановлю и начну ему юмор шутить, – окрысился подполковник.

– Простите. Я просто поверить не могу, что народ вдруг настолько озверел, – покачал головой парень.

– Слава богу, далеко не все. Из обывателей кто выжил сейчас уже к разным анклавам прибился. Все силовые ведомства, имевшие свои базы и сумевшие их сохранить, начали принимать гражданских, создавая новые города. Налаживаем связи, уже пытаемся чем-то торговать, но всё так, не серьёзно, на уровне меновой торговли. Бартер, как при первобытно-общинном строе.

– Если купить что-то надо, чем платить? – собравшись с мыслями, спросил парень.

– За платёжное средство взяты патроны. Так проще и понятнее. Сам понимаешь, после уничтожения всех привычных общественных связей крашеная бумага никому стала не нужна. Не поверишь, несколько раз в брошенных машинах чемоданы денег находили. Даже к побрякушкам относятся ровно. Есть, конечно, индивидуумы, готовые ради золотого колечка глотку перегрызть, но таких мало. В случае крайней необходимости менять можно всё на всё, но патроны – это теперь как деньги.

– А оружие? – быстро спросил Слава, вспомнив о трофеях.

– Стволы лучше продавать за патроны, а потом покупать на них то, что тебе нужно. А вообще оружия сейчас на руках очень много.

– Откуда? Раньше ради охотничьего ствола приходилось неделю по инстанциям бегать, справки собирать. А тут вдруг боевое оружие без всякого учёта. Что-то не вяжется, – покачал головой Слава.

– Прошла тут кое-какая информация, – вздохнул Евсеев. – Когда вся эта заваруха началась, во всех зонах и тюрьмах вспыхнули бунты. Кто-то знал, где расположены склады длительного хранения, и эта орда, вырвавшись на волю, ломанулась туда. В итоге имеем то, что имеем.

– Что-то у вас концы с концами не сходятся, – обдумав информацию, покачал головой Слава. – Склад в стране явно был не один, а зон и тюрем ещё больше. И что? Во всех тюрьмах имели такую информацию? Или все они побежали на один склад? Бред какой-то.

– Я ж тебе говорил, что наши либералы пытались в стране бучу поднять, – тоном, каким разговаривают с нерадивым учеником, ответил Евсеев.

– Хотите сказать, что им специально сбросили такую информацию? – охнул Слава.

– Додумался, – грустно усмехнулся подполковник. – Говорил же, верхушку передавили по-быстрому, и вся эта мразь принялась расползаться по стране. Так что делай выводы, какие порядки теперь на дорогах.

– А как ехать по дорогам, которые контролируют анклавы? Вот как у вас, например?

– Дороги никто не перекрывает. Блокпосты находятся на подъездах к базам. Так что мимо ты проехать можешь спокойно. Остановят, допросят, но если не станешь хвататься за оружие, не тронут.

– А если я решу заехать куда-нибудь, переночевать?

– В каждом анклаве свои правила. Но действуют они только на территории самого анклава. Рядом с каждым въездом на базу сделаны транзитные стоянки. Ну, вроде тех, что были на трассах для дальнобойщиков. Там правил нет. Ночуешь на свой страх и риск. И до тех пор, пока не пересёк ворота базы, правила анклава на тебя не распространяются. Эти стоянки охраняются от внешнего нападения, но с теми, кто остановился на ночёвку, будешь решать свои разногласия сам.

– Странные правила, – буркнул Слава, почесав в затылке.

– Ничего странного. Люди приезжают торговать, наладить связи, но бывают и те, кто приезжает на разведку. Выясняют, где и чем можно поживиться и как охраняется территория. В общем, по-всякому бывает. Потому и правила такие.

– М-да, порадовали, – устало проворчал Слава. – В голове не укладывается.

– Что именно? – так же устало поинтересовался подполковник.

– Что единого руководства в стране нет. Это что ж теперь будет? Полная анархия? Кто сильнее, тот и прав? Сами сказали, каждый анклав на своей территории свои законы устанавливает.

– Это не только у нас так, – помолчав, тихо ответил Евсеев. – По всей Европе то же самое. Думаю, террористы так и планировали – разом все крупные государства без управления оставить. Обезглавить, так сказать. А потом по частям захватывать. Потому и ядерные заряды использовали.

– Твою ж мать! – с чувством высказался Слава.

– Ты чего лаешься? – не понял Евсеев.

– Да мне на юг ехать надо, а теперь придётся маршрут менять.

– Да уж, к Нерезиновску лучше не соваться, если не хочешь начать по ночам светиться.

– А все остальные города чем раздолбили? Неужели только артиллерией?

– Ну, ракеты не только ядрёные были, – развёл руками подполковник. – Ты в армии-то служил?

– Ремрота пехотного полка, – грустно усмехнулся Слава. – Вожу всё, что по земле движется. И ремонтирую тоже. А в тактике и стратегии полный нуль.

– Так, может, и не рисковать тогда? Зачем тебе на юг? Чего там ловить? – принялся задавать вопросы подполковник, моментально сделавший стойку, услышав, что парень специалист по ремонту техники. Такой человек ему и самому пригодится.

– Надо, – помолчав, вздохнул Слава.

– Это кто ж такое сказал? – не унимался Евсеев.

– Александра Васильевна. Сказала, что мне на юг ехать надо. К морю.

– Вот ведь… – подполковник еле сдержался, чтобы не выругаться.

– В любом случае здесь я бы не остался, – добавил Слава, сообразив, что он хотел сказать.

– А что так? – не понял Евсеев. – Ментов не любишь?

– Дело не в вас. Слишком близко к дому. Да в местах этих бывал часто. Напоминает. Не хочу так жить. С ума сойду. Лучше уж в дорогу. Там не до размышлений будет.

– Тогда выбирай просёлочные дороги и не торопись, – вздохнув, посоветовал подполковник. – И ещё, имей в виду. Сектантов всяких развелось столько, что я уже со счёта сбился. Так что как услышишь про судный день или всякие откровения, беги быстрее собственного визга и дальше, чем видишь. Или зарежут, или мозги задурят и оберут до нитки, а самого рабом сделают. Сейчас это модно.

– Всё страньше и страньше, – проворчал Слава, припомнив фразу из книжки.

– Не то слово, – махнул рукой подполковник. – Да, чуть не забыл. Номера с машины скрути. Служебные базы данных у многих сохранились, лучше не светиться. И вообще, постарайся все фонари, кроме фар, отключить. А главное, по темноте не катайся. Имей в виду, толковые специалисты по нынешним временам всем нужны. Кто-то может не удержаться и попробовать тебя силой у себя оставить.

– Ну-ну, пусть попробуют, – зло оскалился Слава, подбрасывая на ладони лимонку.

– Если решат, что она учебная, может и не помочь. Взрывать придётся, – усмехнулся Евсеев.

– А у меня их две. Одну брошу, вторую достану, – не сумел промолчать Слава.

– Может, всё-таки заедешь в гости? – подумав, предложил подполковник. – У нас техники куча, а механиков по пальцам одной руки пьяного фрезеровщика пересчитать можно. Хоть подскажешь, чего с чем делать надо.

– Такими темпами я до места и к следующему году не доберусь, – усмехнулся Слава. – Ладно. Гляну на ваш металлолом. Только сразу предупреждаю, серьёзным ремонтом заниматься не стану. Некогда. Осмотрю, на каждую машину список работ составлю, а дальше сами.

– Ну, хоть так, – вздохнул Евсеев, сдаваясь.

То, что в дальнюю дорогу парня отправила баба Шура, сказало ему всё. Этот мужик теперь ни за какие коврижки не откажется от своих планов, фанатично прорываясь в указанную сторону, даже если на дороге придётся оставлять куски собственной шкуры. Где-то он даже понимал его. Лишиться разом всей семьи из-за одного пьяного подонка, а потом принять приглашение в среду людей, носящих такую же форму, не просто. В том, что Слава терпеть не мог полицию, Евсеев даже не сомневался.

Забравшись за руль своей машины, подполковник запустил двигатель и, развернувшись, повёл гостя за собой. На такую удачу он и не рассчитывал. Авторитетное мнение человека, всю жизнь посвятившего технике, по нынешним временам дорогого стоило. К тому же собранная на базе техника явно нуждалась в выбраковке и ремонте. То, что могли сделать с машинами два слесаря из приблудившихся к отряду гражданских, оставляло желать лучшего. Провести настоящий ремонт они просто не умели.