Повелительница тьмы в офисе Керлис Пальмира

Глава 4

Сидеть на полу было не очень удобно, но между «хоть стой, хоть падай» я выбрала именно этот промежуточный вариант. Не каждый день, знаете ли, на тебя сваливается злодейское кулинарное руководство! Веселая библиотека, и издания интересные. Наверняка, если порыться, найду еще что-нибудь вроде «Как повелевать тьмой, не привлекая внимания санитаров»… Благодаря хорошей реакции меня не успело как следует приложить по голове, но она шла кругом. От недоумения! Но вместе с тем было дико любопытно. Я устроилась на полу поудобнее и, напрягая зрение в полумраке комнаты, заглянула под обложку.

Поваренная книга оказалась не то чтобы книгой. Скорее эдакой тетрадью-мутантом, заполненной схематичными изображениями еды и рукописными рецептами. Почерк Агаты я узнала: он был точь-в-точь как во вчерашнем «письме». Кулинарные предпочтения двоюродной прабабушки изысканностью не отличались, но названия блюд меня озадачили. Например, «панические макароны высокого градуса»… Без высокого градуса тут явно не обошлось! Или это шутка?..

За исключением названий, рецепты выглядели обычно – расписанные пошагово действия со знакомыми и не очень ингредиентами. Разве что приправы использовались мудреные, видимо, для пробуждения паники в готовящем человеке, который будет искать их по всем магазинам. Еще предписывалось в момент закипания воды громко поорать над кастрюлей. Пф-ф-ф, да легко! Я и сама так и делаю, когда пеной начинает крышку вышибать…

То ли старушка выжила из ума, то ли просто развлекалась. Во втором случае уж точно не мне ее осуждать. Помню, в детстве после просмотра «Зачарованных» стащила у мамы амбарную книгу и исписала от корки до корки. Получился фолиант с заклинаниями для изгнания демонов. А демоны, как известно по сериалу, любят вселяться в недобрых личностей и доводить окружающих. Следуя колдовской инструкции, я налила святой водицы в сапоги соседу, который вечно разбрасывал их в общем коридоре, и все спотыкались. Ох, сосед и шипел, бегая по коридору в «чавкающих» сапогах! Я тогда много новых нецензурных слов узнала. А заклинание, кстати, сработало – больше он обувь нигде не бросал.

Наткнувшись на рецепт «глазастой яичницы», я уверилась, что Агата все же баловалась. Ну кто станет на серьезных щах предлагать подглядывать за людьми с помощью глазуньи? Отдельного упоминания стоят «вареники для гадания», «двуличный сэндвич» и «булки хаоса»… Всегда подозревала, что готовка – зло. Самое что ни на есть древнее. Недаром говорят, что каждая женщина – ведьма, а борщ – универсальное оружие в достижении абсолютной власти над мужчиной. Путь к его сердцу лежит через желудок, хотя, как по мне, через грудную клетку проще и быстрее!

Я грустно вздохнула. Вспомнились ехидные комментарии Дианы по поводу завтрашнего обеденного корпоратива с блюдами собственного приготовления и моих талантов в этой области. Вновь стало обидно. Можно подумать, что я совсем никчемная и не в состоянии приготовить что-нибудь съедобное. Как бы не так! В поваренной книге (в разделе «Для начинающих», в подразделе «Легче легкого») как раз нашелся рецепт печенья под заманчивым названием «Звезда праздника». В описании Агата обещала: «Все будут их хотеть. Следуй рецепту и своей жажде разрушения. Соблюдай дозировку, наслаждайся последствиями». Хм…

Рецепт был простым даже для меня, и все необходимые ингредиенты уже лежали в холодильнике. Пачка масла, куриное яйцо, полстакана сахара, два стакана муки. Напряг только «подсластитель раздора», но он обнаружился среди специй. На банке так и было подписано, внутри лежало нечто сыпучее с приторной отдушкой. Ванилин? Далее в поваренной книге было написано: замешать вилкой, помять тесто руками. Выложить кусочками в духовку и запекать пятнадцать минут, преисполняясь мыслями о грядущем триумфе. Сделать печенье хотелось красиво, и, порывшись в шкафу, я отыскала форму для запекания. В виде звездочек! Почему-то они были шестиконечными, но чего придираться-то…

Разогрев духовку, я засунула в нее противень с выложенными кусочками теста. И начала преисполняться мыслями о триумфе. Представила, как печенье получится съедобным и никто не отравится… Ну и плеваться тоже не будет. Особенно в меня.

С мысли сбил цокот когтей о пол. Я отвернулась от духовки, заметив, что нахожусь под пристальным наблюдением Шуши. И давно?.. Она топталась на кухонном пороге и сверлила столь вопросительным взглядом то меня, то раскрытую на столе поваренную книгу, что отчего-то потянуло отчитаться:

– А я тут печенье пеку…

Шуша подошла ко мне – не спеша и цокая так громко, словно когти ей не стригли целую вечность. Надо бы в зоомагазине щипцы прикупить… Или сразу в садовых товарах секатор. Пока я присматривалась, не грозят ли напольной плитке царапины, собачка со свистом втянула воздух, отчаянно хрипя и чем-то давясь. Перепугавшись, я наклонилась к ней, она издала жуткий утробный звук и выплюнула на пол шарик обслюнявленной фольги. Офигеть! Вместе с оберткой шоколадку сожрала!..

Я протянула руку убрать это безобразие, Шуша выставила лапу мне наперерез. С отдернутой оцарапанной ладони капнула кровь – на пол, багровыми точками. Когтистое чудовище немедленно ее слизало, задумчиво облизнулось.

– Шуша, фу! – крикнула я.

Еще никогда не вкладывала в «фу» столько значения! Прямо-таки «бе»! И вообще опасно, блин. Сейчас она кровушку распробует, и… прощай, Эля. Мои обглоданные останки через пару дней найдет юрист.

Я сунула окровавленный палец под струю воды, промыла рану. Несерьезной оказалась, просто царапина. Но когти собачке однозначно нужно стричь и пилить! После того как кровь остановилась, меня сдуло к холодильнику – срочно положить Шуше каши. Та жадно понюхала миску, однако не притронулась к ней, а убралась восвояси. Ну ясно, при мне не ест. Стесняется.

Печенье за это время благополучно допеклось, духовка с задорным звоном отключилась ровно по таймеру. Я вытащила противень и, подождав, пока произведение кулинарного искусства остынет, надкусила одну звезду. А вполне себе… На еду похоже и внешне, и на вкус. Ай да я! Не шедевр, конечно, зато коллеги не засомневаются, что сама приготовила.

Ночью я спала замечательно, прямо как дома. Видимо, мне помогла освоиться любимая домашняя пижама с принтом из зловещих тыковок. Только дверь в спальню я все равно закрыла и подперла, дабы не дразнить стеснительных собачек, которые вполне могут перестать стесняться, завидев спящую и беззащитную меня.

На работу я приехала раньше всех – с пакетом печенья и боевым настроем. Утром же должны кофейный автомат подвезти… К обороне я была готова! Смелая, решительная и красивая. Наверное, красивая. Накрасилась в туалете, подведя эффектные черные стрелки. Сойдет за отпугивающий врагов раскрас? По правде говоря, такими жирными они вышли не специально, но переделывать было некогда. Пока ты крутишься перед зеркалом, твое законное место может уже пытаться занять бездушная машина. Так оно и получилось! Едва покинула туалет – наткнулась в коридоре на чертов автомат. Его катили рабочие, водрузив на подставку с колесиками, рядом вилась подозрительно довольная Алиса. По ее хитрющему лицу явственно читалось: что-то задумала, зараза.

Я ринулась на свое место, почти в прыжке пристроив попу на кресло, и приготовилась… Из коллег было лишь несколько ранних пташек: веб-дизайнер Глеб Самойлов, идейный молчун и обладатель смешной кудрявой шевелюры, и его полная противоположность – аналитик Стас Липаев, бритый налысо грубиян. Автомат подкатили в мой угол, Алиса подошла вальяжной походкой и распорядилась:

– Сюда ставьте. Вместо шкафа.

Моего шкафа?! Который я удачно использую в качестве перегородки, дарующей мне дополнительный уют!

– В смысле? – возмутилась я. Вскочила и подбежала к ней. – Мне нужен шкаф.

– Да? – Алиса демонстративно его распахнула, явив всем пустые полки, пару месяцев не видевшие тряпки. – И что важного ты в нем хранишь? Пыль?

Черт! Надо было туда напихать чего-нибудь. Но кто бы знал! Я закусила губу, понимая, что отстоять шкаф не удастся.

– Разве автомат получится подключить в этом углу, если все розетки заняты мной? – проявила я смекалку. – Даже если освобожу одну, то у меня компьютер от перенапряжения вырубаться начнет. Не смогу нормально работать, а без меня сайт перестанет вовремя обновляться, и наша компания погрязнет в пучине хаоса.

Как те булки из поваренной книги Агаты!

– Не переживайте, мы из другой розетки по стене провод протянем, – успокоил гадский рабочий. – Вы и не заметите.

Не замечу толпу, которая будет в моем углу наливать кофе?! Шастать туда-сюда, взад-вперед. Болтать, булькать этим автоматом, шелестеть стаканчиками, всячески шуметь. Я не вынесу!

– О, если тебе неудобно, – самодовольно сказала Алиса, – можешь пересесть к лестнице. Там поспокойнее.

Кажется, она меня переиграла. Ставить рядом со мной автомат никак не запретишь. Моей принудительной пересадки-то теперь нет. Есть коварное вытеснение к лестнице!

Мне оставалось лишь беспомощно смотреть, как шкаф увозят, а автомат устанавливают и подключают к сети. Без перегородки чувствовала себя сидящей посреди поля, открытой всем ветрам. Какой уж тут уют… Автомат поставили впритык к моему столу, и Алиса первой прибежала за кофе. Ее прищуренный насмешливый взгляд скользил по мне все те бесконечно долгие минуты, которые автомат булькал и выплевывал ей в стаканчик черную пенистую жижу. Ненавижу!.. Но ничего. Я не поддамся унынию… Только первобытной испепеляющей ярости!

За Алисой подтянулись Глеб со Стасом, а затем и каждый из являющихся на работу коллег. Даже Света и Никита! Предатели. Я раздраженно клацала мышкой, надеясь, что вскоре команда наиграется новой игрушкой и станет ходить сюда пореже. Хотя с Алисы станется бегать к автомату каждые полчаса. Может, сломать эту дурацкую жужжащую штуковину? Но как? Единственное, что приходило на ум, – незаметно провод оборвать, отрезать, перегрызть! Увы, миссия невыполнима. Во-первых, он довольно толстый, во-вторых, всюду понатыканы видеокамеры, в-третьих, его быстро починят. Да и портить имущество компании – это по-варварски и неспортивно… Что-нибудь другое придумаю!

В тяжких раздумьях я провела половину дня, но ничем толковым меня не осенило. Постоянно отвлекали господа кофеманы, причем как из моей команды, так и из соседних. Коллеги упорно не могли нащелкаться кнопками, еще и начали коллективно оставаться попивать свою бурду у автомата вместо того, чтобы уйти со стаканами туда, откуда пришли. Новая традиция? Эдак она укоренится, и плакал мой уединенный уголок окончательно. Судя по всему, здесь потребуется особо креативный поход. Нестандартный, сокрушительно внезапный. А Алисе я обязательно отомщу! Но сперва поем. Как раз настал он – праздничный обед.

В большой переговорке заканчивали накрывать на стол, вокруг которого собралась уже почти вся команда. Я прошествовала мимо коллег с пакетом печенья. Ссыпала его в тарелку рядом с другими сладостями и тут же услышала Никитино вопросительное:

– Это что?

– Печенье, – просветила я гордо, – сама испекла!

– Серьезно? – ахнула Света, пристраивающая с краю покупную пиццу. – Ну ты крутая…

– Все-таки решила нас отравить? – осведомилась Диана.

По центру стола красовался ее фирменный торт с умопомрачительной фруктовой шапкой, на который все вожделенно поглядывали.

– Не нравится – не ешь, – парировала я обиженно.

– И не буду, – фыркнула она.

– А я буду, – заявила Света.

В знак поддержки, не иначе. На диете же сидит, где сладкое нельзя. Она отважно взяла печеньковую «звездочку». Откусила половину, прожевала.

– М-м-м, – промычала как-то странно и запихала в рот вторую половину. – Хм-м-м…

– Я тоже попробую! – вызвался Никита, перестав примеряться к бутербродам с колбасой, которые сам же и принес. Схватив с тарелки печенье, он им шумно захрустел. – О…

Что «о»?.. Под изумленным Дианиным взглядом Света сцапала второе печенье, а Никита сразу два. Я чуть не прослезилась. Как это мило – делать вид, что моя простенькая выпечка им настолько понравилась. Настоящие друзья, а я на них наговаривала… Отныне прощаю им всё! И молчание перед Алисой, и шастанье к кофейному автомату…

– Коллеги, полегче, – попросил ответственный за банкет Александр, – мы еще не празднуем. Ждем руководство с минуты на минуту, а там и начнем.

Никита нехотя застыл с раскрытым ртом, роняя крошки. Света понимающе покивала, но стащила еще одно печенье. Переигрывают! Диана закатила глаза, а вот Стас заинтересовался. Подошел и отломал кусочек. Ну вот! Сейчас все раскроется.

– Ни хрена себе вкуснотища-то какая, – выдал вдруг он в своем стиле и забрал всю тарелку. Издевается, небось. – Валентинова, а еще есть?

– Эй, – запротестовал Никита, берясь за тарелку с другой стороны, – обратно поставь.

В тарелку просочилась другая рука – любопытного Глеба. Зачерпнул он целую горсть, у него тотчас поживились Александр Белозерцев с Александрой. У всех откушавших воцарилось блаженное выражение на лице.

– Ваш розыгрыш далеко зашел, – скривилась Диана. Прошла к Стасу, выдрала тарелку из его рук и поставила на место. – Ладно Света с Никитой, но остальные-то… Была о вас лучшего мнения!

– М-м-м, – в унисон промычали жующие Белозерцевы.

Я сцепила руки в замок и отошла к стене. Тоже была о коллегах лучшего мнения. Отобрали у несчастного интроверта уютный угол, устроили там кофейную тусовку, так давайте теперь еще надсмехаться! Всем отомщу, ей-богу…

В переговорке повисла какая-то нервная пауза. Ненадолго, поскольку через минуту на пороге появилась Алиса в компании Виктора. Я и не сомневалась, кого она пригласит! Ослепительная улыбка управляющего директора сияла ярче прожекторов, и меня, кажется, ослепило. Я поспешила срочно проморгаться, радуясь, что стою поодаль, сливаюсь со стеной и взор Варнавского в мою сторону не пал. Не очень хочется попадаться на глаза, когда на твоем счету наезды на начальство, в буквальном смысле.

Коллеги разлили всем напитки – не алкогольные, само собой. Вот на продолжении банкета вечером… Я за стаканчиком не пошла, боясь привлечь лишнее внимание. Алиса толкнула речь – о том, какие мы все молодцы, а она особенно. Виктор добавил, что рад приглашению и возможности пообщаться с нами снова, узнать получше. А можно не надо?..

– За нас, – Алиса отсалютовала стаканчиком. – Угощаемся, не стесняемся!

Не стеснительные Света, Никита, Глеб, Стас и Александр с Александрой, не сговариваясь, ломанулись к моему печенью. Э? Тарелка чуть не слетала со стола из-за множества одновременно запущенных в нее рук, на дне осталось лишь несколько нетронутых печенек. Другие проворные коллеги немедленно поспешили их забрать – видимо, подчиняясь великому и могучему коллективному разуму.

Виктор задумчиво склонил голову набок, а у Алисы попросту отвисла челюсть. Диана замерла, непонимающе глядя на свой одинокий и никому не нужный торт. Резво проглотивший нахапанное печенье Стас стащил тарелку и принялся доедать крошки, а Света выманивать у Никиты его порцию. Тот отрицательно мотал головой, вгрызаясь в печенье, аки хомяк в добычу. Я шокированно моргала, но картинка перед глазами не менялась.

– Да что за… – отмерла Диана и, решительно прошагав к Глебу, куснула его печенье. – Так. Ну и что в этом такого вку… с… м-м-м…

Тоже мне богиня тортов! Она потянулась куснуть печенье снова, но Глеб ее отпихнул. Диана поднырнула под его руку, клацнув зубами в сантиметре от печенья, он увернулся и жадно буркнул:

– Мое. Не отдам.

– Валентинова! – воскликнула Александра, облизывая пальцы. – Дай рецепт!..

Задумчивый взор Варнавского мгновенно обратился на меня, я приосанилась, чтобы он ни в коем случае не догадался о моем истинной желании – провалиться сквозь пол! Что, черт возьми, я насыпала в тесто? Это точно было законно?..

Глава 5

В глазах Виктора читалось настороженное удивление, а мои мысли скакали бешеным галопом. Что я наделала?! Не стоило шутить с тьмой! На темной стороне издавна обещают печеньки, но никогда не уточняют, какие именно. Неизвестно, из чего я их испекла… Как же хорошо, что ни одной штучки не осталось, нечего забирать в лабораторию и проверять состав. Стас даже крошки подъел, а в пустую тарелку вцепился так, будто готовился убежать с ней и вылизать где-нибудь за углом. Но радоваться уничтоженным уликам рано: коллеги могут сдать кровь на анализ и выяснить то, что вовсе не сделает меня работником года! Подстава… Агата, что же стоит у тебя на полках со специями?..

– Рецепт? – Я срочно взяла себя в руки. – Обычное печенье. Просто… Приготовлено с любовью! Да. Большой аппетитной любовью!

– Не хочешь говорить, значит, – проворчала Александра. – Любовь – так себе секретный ингредиент.

– Сразу видно, ничего ты в любви не понимаешь, – вмешалась Света. – Это поразительная сила!

– Массового поражения, – покивал Никита и обратился ко мне: – Эля, спасибо. Очень вкусно было.

Я бы непременно зарделась, если бы мысленно не ожидала вызова наркоконтроля в любую минуту. Алиса наконец подобрала челюсть с пола и нервно улыбнулась Виктору:

– Ох, наша команда – такие затейники! Постоянно что-нибудь неординарное придумают да чем-то отличатся…

– Угу, – ухмыльнулся он. – То гонки на офисных креслах за коллегами, то битва за печенье. А вы знаете толк в корпоративных активностях.

Алиса невинно взмахнула ресницами, но на меня покосилась так, словно мечтала пустить на фрикадельки вдобавок к тем, которые наготовила для праздника. Стол по-прежнему был полон еды, и коллеги принялись за ее планомерное уничтожение. Мне же кусок в горло не лез, хотя поводов для беспокойства стало поменьше. Отведавшие моего печенья вели себя совершенно нормально. Ни малейших признаков неадеквата, если не считать красной как рак Дианы, которая избегала на меня смотреть. Чую, это у нее и из-за стыда, и от злости. Традиционно гвоздь любой банкетной программы – ее фирменный торт, а сегодня все лавры достались мне. Столько внимания, господи боже мой! За что?..

Вопросы про рецепт не утихали, а когда я почти честно озвучила его, заменив «подсластитель раздора» на ванилин, никто мне не поверил.

– Хорошо, я отстану, – смилостивилась надо мной Александра. – Понимаю, почему ты не признаешься. На таких рецептах нужно делать бизнес, ну или бережно хранить в кругу семьи.

– Семьи? – встрепенулся Стас, до сих пор стоящий в обнимку с тарелкой из-под печенья. – Валентинова, а ты же не замужем?

Я смутилась. Не оттого, что не замужем в свои двадцать пять, а потому, что приходится обсуждать это при всех! Оставалось лишь отшутиться:

– Мою свадьбу вы не пропустите, ведь придется скидываться на поздравление.

– И у тебя нет никого? – вопиюще меркантильно поинтересовался он.

Не поняла! Этот кавалер ко мне подкатывает ради печенья или с целью совместного ведения бизнеса? Я совсем стушевалась, Виктор заинтересованно изогнул бровь. И что конкретно его заинтересовало?..

– Стас, с чего ты взял? – ожила Диана вместе с ее вездесущими ехидными интонациями. – У нее затяжные свидания с невероятным поклонником… Он звонил Эльвире на работу буквально позавчера.

Чтоб ей в торт упасть! Бровь Виктора опустилась обратно, взгляд перекочевал с меня на пиццу, кусок которой он взял. Ужасно хотелось признаться, что поклонник придуманный, но позорище вышло бы знатное. Стас грустно вздохнул и соизволил поставить давно пустую тарелку на стол. Алиса посмотрела на нее с заметным разочарованием и поджала губы. Неужели расстроилась, что ей печенья не досталось? Жаль, что оно не досталось Варнавскому. Вдруг тоже захотел бы на мне жениться? Хотя… Не надо. Брак по расчету – ни разу не заманчиво. Особенно если он основан на печеньях с подозрительными добавками!

Оказавшись за рабочим столом, я первых делом погуглила «подсластитель раздора», «коварнолист», «зимянку», «лопурец» и другое, что удалось вспомнить из кухонной коллекции. Гугл таких приправ не знал. Я взмокла, безуспешно утешаясь мыслью, что Агата подписала так банки по приколу, а на самом деле там банальные сахарок и петрушка. Но у коллег не могло снести от них крышу! С другой стороны, больно быстро та крыша вернулась на место. Да и я вчера пробовала печенье – со мной все было в порядке. Или никакая дурь не берет из-за наличия собственной. Может, меня действительно разыграли? А внушаемая Диана поддалась коллективному бессознательному. Объяснение так себе, но оно немного успокоило.

Я дозвонилась из туалетной кабинки до юриста и выяснила детали, которые не догадалась уточнить сразу. Например, кто и как следит за исполнением воли Агаты. Каждый месяц меня ждала проверка, что Шуша жива и довольна, а квартира сохранена в унаследованном виде. Конечно, за переставленную тумбочку или выброшенные тапочки спроса не будет. Существовала опись вещей для сверки, и библиотека в ней фигурировала. Выходит, книги должны находиться у меня все десять лет, если я не хочу нарушить условия завещания. Что ж… Дядя Яков, извините, вы в пролете.

Изводиться от волнения мешала работа: письма в ящик сыпались валом. Бесконечно шастающие к кофейному автомату коллеги сильно отвлекали и пробуждали первобытное желание убивать. Подозреваю, что Алиса с Дианой задерживались у моего стола нарочно. Еще и громко обсуждали свой запланированный на лето отпуск! Куда они поедут, что посмотрят, у каких морей-океанов позагорают. А мой летний отпуск не согласовали: график забили более резвые и наглые личности. Да и из курортов мне в лучшем случае светит родительская дача. Теперь не нужно тратиться на съем жилья и получится сэкономить, но… Шушу не бросишь и никому не доверишь, а взять ее с собой куда-нибудь на Бали не получится.

Ближе к вечеру я прекратила дергаться от приближающихся шагов и была начеку, готовая в любой момент свернуть окно браузера с немножко нерабочим содержимым. Поэтому сразу уловила боковым зрением, что к моему углу идет Виктор. И он туда же… Кофейным автоматом соблазнился?.. Ну, явно не мной. Вышагивал он красиво и уверенно, на мгновение даже пожалела, что я не кофейный автомат, а всего лишь ненужный управляющим директорам редактор сайта, пусть и сногсшибательный.

Я с независимым видом защелкала мышкой, но Виктор не дошел ни до автомата, ни до меня. Остановился в непосредственной близости и громко поприветствовал нашу команду, будто на него и так уже не пялились все вокруг. В руках он держал внушительного размера пакет с надписью… «Детский мир»? Умеет заинтриговать!

– Раз у вас сегодня отмечался праздник, я решил поздравить как следует, – сказал Варнавский с красноречивой ухмылкой. – Подарками.

И вывалил на пуфики содержимое пакета. О-о-о… Какие прикольные пластмассовые бластеры! Разных форм, цветов и размеров. И наборы мягких поролоновых пуль. Дайте две… упаковки!

– Это… – Света привстала из-за монитора, растерянно хлопая глазами. – Эм-м-м…

– Безопасный способ сбросить стресс, – пояснил Виктор с изрядной долей веселья, – на коллегах, которые вам не нравятся. А то, если давить всех креслами, компании придется расширять медицинское страхование.

– Ну что вы, Валентинова просто глупо пошутила, – вспыхнула со своего руководительского места Алиса, – никто у нас никого не давит.

– И печенье друг у друга не отбирает, – ответил он насмешливо. – Никакой агрессии в коллективе. Пассивной, я имею в виду. Только активная. – Виктор сложил пакет и, бросив его рядом с подарками, добавил серьезно: – У вас в команде не все гладко, разрядка не повредит. Но заряжать тоже не забывайте, иначе не выстрелит.

– Мы что, маленькие… – буркнул Никита, разглядывая разместившийся на пуфиках арсенал бластеров. – Чур, мой синий!

– Нечего тут общественное приватизировать, – несогласно хмыкнул Стас. – Кто первый взял, тот и молодец!

И успел первее, поскольку ближе сидел. Виктор прошел ко мне – мимо автомата и не взглянув на него. Встал за моей спиной. Пришлось перестать коситься на дорогого директора, рискуя свернуть шею, и развернуться.

– Эльвира, вы… – Он запнулся, с умиленной улыбкой уставившись на мою клавиатуру.

Розовую. Для блондинок. Без нормальных обозначений на клавишах. Не считать же нормальными надписи «ненужная» или «самая длинная кнопка».

– Не блондинка, – сказала я, тряхнув волосами самого обычного русого цвета.

– Вижу. И на ней ведь сложнее печатать, чем на обычной.

Верно! Когда приходят ребята админы что-то установить мне на компьютер, то сначала ржут, а потом садятся за эту клавиатуру и стыдливо спрашивают, где какие клавиши, ибо вслепую не помнят. Ха! Слабаки.

– Мне ее подарили, – похвасталась я, – коллеги на Новый год. В тайного Санту играли.

– И у меня для вас подарок, – огорошил Виктор. – Индивидуальный.

Он полез в карман пиджака и выложил передо мной бластер в форме морского конька. С радужной гривой, маленький и двухзарядный! Я радостно сцапала подарок, Виктор окинул любопытным взглядом мой стол, задержавшись на заводном кролике, но никак не прокомментировал. Кивнул на кофейный автомат и спросил:

– Он вам здесь не мешает?

– Мешает, – усмехнулась я кровожадно, – расстрелять за это мало.

– Да нет, – в директорских глазах заиграли озорные огоньки, – в самый раз.

О, то есть у меня теперь высшее дозволение имеется на борьбу с коварными нарушителями моего спокойствия? Острый приступ счастья слегка сорвал мне крышу, я и сделала то, чего никогда не позволяла себе с директорами, – залихватски подмигнула. Улыбка Виктора стала шире, до выразительных ямочек на щеках. Либо у меня просыпается мания величия, либо рядовым сотрудницам так не улыбаются… Впрочем, из общего ряда я уже выбилась, обратно не впихнешься. Как говорится, хочешь запомниться мужчине – заинтересуй его. А налетчица в кресле точно достойна внимания, как минимум чтобы быть начеку и в следующий раз суметь увернуться.

Пока по-идиотски я пялилась на его ямочки, мне достался прощальный кивок и пожелание быть меткой. Буду. Чтобы с моего места в подходящих к кофейному автомату промазать – это же ослепнуть надо! Едва Варнавский ушел, народ кинулся разбирать подарки. Рабочий день удачно подходил к концу, продуктивность близилась к нулю, самое время для санкционированного главным руководством веселья.

Я тихой сапой урвала упаковку пуль – небольшую, на десять штук, но для начала хватит. Были они размером с палец и с присоской на конце, которая прикольно втыкалась в стену или в чужой лоб. На Дианином вообще смотрелось отлично. Хоть сейчас фотографируй и в корпоративный справочник! Она открыла рот, чтобы возмутиться, и вторая пулька чуть не залетела в него. Жаль, что он захлопнулся раньше. И что бластер у меня всего двухзарядный… Вот и у Никиты оказалась целая пулеметная очередь из поролоновых снарядов. Под ней Александр с Александрой убегали обратно к себе, так и не успев сказать, зачем явились. Правильно… Пусть пишут на почту… У меня для их писем отдельная папочка всегда есть, называется «Спам»!

В перестрелке никто не рискнул сунуться к кофейному автомату. Все-таки не зря я люблю свой угол. И укрытие замечательное, и место для засады. С перегородкой из шкафа я была бы вовсе непобедима. Но… эх.

По домам все расходились, продолжая перестреливаться. В гардеробе Алиса понесла потери в виде испорченной прически (да здравствуют пульки-шпильки для волос!), а Стас стал похож на поролонового ежика. Сразу видно, кто самые раздражающие члены команды…

В ставшую моей квартиру я приехала с неплохим настроением и шоколадкой. Из зоомагазина. Предусмотрительно очистила ее от фольги, разломала на «квадратики» и только потом сложила горкой перед Шушей. Она уставилась на угощение с жадным недоверием. По чернильным глазам-бусинкам явственно читался вопрос: «Это опять мне?»

– Конечно! Кто у нас тут хорошая девочка? – ласково спросила я, надеясь, что это действительно девочка.

Опознать половую принадлежность в этой куче шерсти было невозможно, а ветпаспорта я не нашла, как и других вещей собачки. Какой она породы и когда делать прививки – загадка! Но не так уж тщательно я рылась в шкафах, сервантах и комодах, еще вполне могу наткнуться на Шушино добро. А пока добро буду делать я – ей. И мы обязательно подружимся. Шоколадки – лучший вклад в дружбу с кем бы то ни было, это я с детского сада уяснила.

Шуша покосилась на меня странно, но принюхивалась к угощению недолго. Сцапала один «квадратик», затем другой, а потом и всю горку, набив пасть целиком. Бедная, куда торопится? Наверное, ее не кормили вкусным никогда.

– Кушай, маленькая, я тебе еще принесу, – засюсюкала я со всей любовью и заботой. Она зависла, несколько кусочков шоколада повыпадали из ее пасти на пол. – Умница какая. Красавица. Лапочка пушистая! Хочешь, потом пузико почешу?

Шуша попятилась и, кажется, подавилась. Сипя и хрипя, подняла на меня ошалелый взгляд выпученных глаз. Я потянулась похлопать ее по спинке, но она шарахнулась в темноту и исчезла. Только дорожку из выроненных «квадратиков» шоколада и оставила. М-да.

Звонок в дверь застал врасплох. Громыхнул, заставив подпрыгнуть. И ведь его тоже менять нельзя по условиям завещания! Разве что отключить от греха подальше. Глазок показал: дядя Яков, снова. Было ясно, зачем он нагрянул спустя два дня. Я ему открыла, любезно впустила в прихожую. Старалась излучать гостеприимство, но он не стал ни проходить дальше, ни снимать верхнюю одежду.

– Итак, за сколько ты продашь мне книги? – осведомился он, шевеля такими похожими на щетку усами. – Готов расплатиться и забрать их прямо сейчас.

– Это преждевременно, – буркнула я, чуть не добавив: «Приходите лет через десять». Но признаваться в том, что я могу лишиться наследства, было опасно, поэтому отчасти сказала правду: – Извините, но документы на наследство еще оформляются, и я не вправе продавать вещи Агаты. Давайте вернемся к этому вопросу когда-нибудь… позже.

– Речь идет не о наследстве, – хмыкнул Яков, – а культурном наследии моей семьи! Зачем тебе библиотека Агаты? Деньги гораздо нужнее. Или ты боишься условия завещания не выполнить?

– Откуда вы… – ахнула я.

– Твой брат рассказал.

Вадик! Вот… болтун. Находка для шпиона.

– Условие не нарушится в случае несчастного случая или кражи, – заявил Яков. – Инсценируем, что книги украли. Завтра. В то время, когда ты будешь на работе.

Я опешила. Ничего себе преступные схемы! Но что ему мешает выкрасть книги по-настоящему? Замок не ахти, как и дверь. Ну да, ведь саму квартиру не украдешь. Подставить меня хочет перед юристом, что ли? Тогда все наследство вместе с библиотекой достанется дяде, причем совершенно бесплатно.

– Нет, – отрезала я, – в сомнительных авантюрах не собираюсь участвовать ни за какие деньги. А за ваше наследие не волнуйтесь, оно останется в полной сохранности.

– А я волнуюсь… – процедил Яков, теряя терпение. – Есть тогда другой вариант. Никто эти книги пересчитывать тщательно и сверять не станет. Продай мне одну. Даже не совсем книгу.

– Какую?.. – напряглась я, будто предчувствуя его ответ.

– Поваренную, – заявил этот развешиватель лапши. – Она мне дорога. Как память.

– Ах, поваренную книгу… – Мои глаза невольно сузились в узкую щелку, а руки уперлись в бока. – Может, вам еще и баночек с кухонной полки для «готовки» по ней завернуть? Или свои есть?!

– Есть, – выпалил он. От неожиданности, видимо. Секунду спустя сдвинул брови и хмуро поинтересовался: – Так ты все знаешь?

Культурное наследие у него… Кухонная нарколаборатория! Драгдилеры доморощенные! Ну прабабушка Агата!..

– Да, знаю. Приготовила уже кое-что. Хватит принимать меня за дуру.

– Ты… – его усы страшно заходили ходуном, – и есть дура! Которая не понимает, с чем связалась… Отдай мне книгу, пока не поздно!

– Или вы немедленно уходите, – пригрозила я, – или…

«Вызываю полицию» произнести не успела: дядя вылетел за дверь до того, как я сообразила, что будет сложно доказать правоохранительным органам мою несведущую непричастность. Я же накормила коллег неведомо чем и у меня полные полки подозрительных веществ!

Что мне теперь делать?!

Глава 6

Тьма за окном была густой, как черничный кисель, на часах близилась полночь. Я совсем взмокла, нарезая страшно представить который по счету круг по квартире. Сердце колотилось отбойным молотком, руки на автомате продолжали судорожно проверять каждую полку, ящик, угол. Требовалось срочно избавиться от всего потенциально незаконного!

Банки с кухни я сгребла в мусорный мешок первым делом, теперь к ним добавилось все неидентифицируемое из аптечки, связка сушеных грибов и пакетики с семенами, пусть и подписанные будто безобидные огурцы. Мало ли. Как выяснилось, верить никому нельзя. Даже ближайшим родственникам. Живешь всю жизнь, открытки им на дни рождения подписываешь, а потом один сдает тебя с потрохами, другой является с угрозами. Но что дядя Яков мне сделает? Не из мафии же он, в конце концов! Наверное…

Сначала я хотела выбросить поваренную «книгу» или даже сжечь, но потом засомневалась в дядиных словах насчет того, что целостность библиотеки юрист дотошно проверять не будет. Вдруг будет? Да и сама по себе тетрадка с рецептами не выглядела опасной, ну встречаются дурацкие названия ингредиентов, подумаешь. На всякий случай я пролистала все книги в шкафах – на предмет каких-нибудь… закладок. Но нет, в них оказалась только пыль.

Так что шокирующими открытиями обыск квартиры не увенчался, но это не утешало. Куда Шуша тайком справляет свои нужды, неизвестно до сих пор! Значит, есть где-то не обнаруженные мною укромные места, и в них может находиться что угодно. Вот из-за отодвинутой картины с изображением розы в когтистой лапе выпала старинная фотография. На ней была запечатлена молодая Агата – в сексуальном обтягивающем платье, с пышной прической, сигаретой в руке и собачкой на коленях. Черной и настолько лохматой, что не отличишь морду от попы. Надо же! За семьдесят лет прабабушкины предпочтения не изменились: чем непричесаннее питомец, тем лучше.

– Смотри… – Я зачем-то помахала фотографией перед Шушей, которая следовала за мной по пятам и меланхолично наблюдала за моими метаниями. – У твоей хозяйки была такая же собачка.

Она оскорбленно отвернулась. Заревновала, должно быть. Оно и понятно, кому приятно видеть любимых с бывшими? Еще и похожими на тебя как две капли воды!

– Не расстраивайся, – утешила я, – зато ты у меня – первая.

Родители не разрешали животных дома заводить, а в съемной комнате о питомцах и речи не могло быть.

– Правда, я мечтала о большой овчарке, но… Размер – это в собаке не главное.

Шуша не повернулась. Пристроив фотографию обратно за картину, я плотно завязала мусорный пакет и отправилась на улицу. В ночи красться к помойке гораздо лучше, чем днем. Шанс слиться с темнотой и не попасться на глаза случайным свидетелям. Увы, тут меня ждал облом. Выйдя во двор, я наткнулась на соседа! Того самого – седого, сморщенного и крайне недружелюбного.

– Так-так-так. – Он уставился на пакет, в котором просвечивали кухонные банки. – От Агатиного хлама избавляемся?

– Да, – выдавила я, чувствуя себя пойманной с поличным.

– Понятно… У нее все запасы уж выдохлись, небось. Надобно обновить.

Что?! У них тут целый наркокартель? Дом с темными дельцами на отшибе!

– Доброй вам ночи, – пробормотала я и рванула к помойке.

Швырнув пакет рядом с ближайшим бачком, ринулась назад. Мимо соседа и в подъезд, боясь узнать что-нибудь еще, после чего точно буду не жилец. Ни в этом доме, ни вообще! Во что я вляпалась? Наследство, блин, привалило… Надо отказываться от него. Завтра же! Звонить юристу и возвращать ключи. Не нужно мне такого счастья! Пусть дядя Яков забирает.

В квартиру я вбежала с неистовым желанием немедля собирать свои немногочисленные вещи и ехать домой прямо в ночи. Тут же встретила препятствие – коврик для ног… Споткнувшись об него, я полетела вниз раньше, чем успела что-либо сообразить, и распласталась на полу. Куртка и удачно выставленное плечо смягчили падение, но стало жутко обидно. И кто я после всего этого? В прихожей валяется, на букву «Н» называется. Нет, не счастливая наследница. Неудачница…

Я села, обняв колени. Получила Эля квартирку от доброй бабушки, ага. Огребла проблем по уши. С некоторыми бабушками никакой переодетый волк не страшен. Несла внучка пирожки, понятия не имея, с чем они были, да не донесла, ибо ее по пути повязали. Вполне реальная нынче для меня перспектива! Если соседи раньше не прикопают, сообразив, что я не из их шайки… Хотелось грустно шмыгнуть носом, а вместо этого взвылось – тем самым выпавшим из моей «сказки» волком, на воображаемую луну.

Рот я захлопнула быстро, чтобы соседи, не дай бог, не сбежались. В бедро ткнулось что-то маленькое, холодное и подвижное. Нос?.. Я скосила глаза в ту сторону, Шуша принялась меня обнюхивать – пыхтя и фыркая. Неравнодушно так, напрочь забыв о дистанции, которую соблюдала последние часы. Подчинившись нежному чувству, я подхватила ее на руки и поставила на свои колени, придерживая за мохнатые бока. На ощупь она была… странной. Сухой и скрипящей. Жесткой, как мочалка. По-моему, собачке срочно нужен увлажняющий шампунь!

Несмотря ни на что, я запустила пальцы в шерсть – настолько объемную, что они в нее попросту провалились. Шуша приблизила морду к моему лицу, шумно засипела. На мгновение показалось, что если она откроет пасть, то я в нее непременно провалюсь – вся и сразу. Я мотнула головой, отгоняя наваждение. Пасть приоткрылась, из нее высунулся розовый язык и лизнул меня в нос. Щекотно…

Я встала, прижимая Шушу к груди. И решила никуда сию минуту не срываться. Собачку с собой в съемную комнату не увезти, а оставлять одну – ну уж нет. Вон какая она милая. Дикая немножко, но это поправимо. Не выпуская ее с рук, я скинула куртку и сапоги. Прошла в спальню и рухнула на кровать. Шуша перебралась на подушку возле моей головы, а минуту спустя заняла ее всю. Не голову, подушку. Но это только потому, что голову я благоразумно убрала!

Лежать было мягко и на матрасе, но сна не было ни в одном глазу. Мысли крутились и вертелись, но думать их не получалось. Я таращилась в непроглядную тьму потолка час-другой, задаваясь совершенно дурацким вопросом: почему поваренная книга именно для повелительницы тьмы? Это шифр? Или кличка Агаты?.. Нельзя не признать – оригинально…

Вместе с бессонницей на меня напал жор. От стресса. Со мной всегда так бывает: стоит перенервничать, как перед глазами муть. Бац, короткий провал в памяти, и ты осознаешь себя сидящей у холодильника и жующей. К утру я сточила все, что в нем лежало. Кроме Шушиной каши, конечно.

Собачка, кстати, из спальни за мной не пошла. Наверное, осталась на кровати, опасаясь, что второй раз я ее туда не возьму. Хотя, вероятнее, она решила, что одержала победу в выдворении меня не только с подушки, но и из постели. Надеюсь, я ее так не разбалую. Не хотелось бы монстра вместо собачки!

Будильник прозвенел ровно в тот момент, когда доедала сухари из шкафа. Выспалась, не выспалась – не волнует. Пора ехать в офис. Видок у меня был как на фотографии из корпоративного справочника. Варнавский больше не сможет предъявить мне за несоответствие! Но я все же постаралась, чтобы предъявил: наложила под глаза тонну тональника, замаскировав провалы синевы от бессонной ночи. Потом посмотрела на себя придирчиво и замаскировала получше. Смоки айс ведь все еще в моде, да?..

Наспех причесав волосы, я чуть не накинула куртку поверх домашней футболки в милых черепушках с розовыми бантиками. Подозреваю, что прибитыми гвоздями, или на чем они держатся… Являться в таком на работу было бы чересчур, и я быстро переоделась в скучную коричневую кофту – под стать моему настроению. Сунула в карман телефон с проводными наушниками, подхватила брошенную со вчера в коридоре сумку и отчалила на автобус.

На улице было темно, холодно и слякотно, весной даже не пахло. Во дворе чопорная дама в вычурном пальто а-ля начало прошлого века выгуливала на длинном поводке… гуся. Ей-богу, гуся! Сердитого и очень упитанного. Завидев меня, он воинственно выгнул шею и расправил крылья, я припустила к остановке. В этом доме хоть один нормальный человек живет?! Начинаю понимать, почему дядя говорил, что на эту квартиру никогда покупателей не найдется.

В автобусе я включила в телефоне плеер, вставила в уши «бананы», уставилась в запотевшее окно и… вырубилась. Конечно. Ведь гораздо удобнее спать на трясущемся сиденье промозглым утром под зубодробительный стук барабанов, чем ночью на кровати в тепле и тишине! Разбудил меня кондуктор, решивший, что я коварная притворщица-безбилетница. И обратное ему уже не докажешь, поскольку с перепугу я метнулась в закрывающиеся двери бешеной молнией, прищемила рукав куртки и несколько прядей. Куртка не пострадала, а вот прическа… Можно было перед выходом из дома не расчесываться!

Кое-как пригладив волосы, я поняла, что выскочила из автобуса напрасно: до своей остановки еще не доехала, какое уж там пропустить. Пришлось ждать другой автобус, стараясь на этот раз не уснуть прямо на улице. Какое счастье, что сегодня пятница! На выходных отосплюсь. С чистой совестью. После того, как позвоню юристу и откажусь от столь проблемного наследства. Хорошо, что переехать не успела. Да и документы пока недооформлены, не поздно дать заднюю и вернуться к обычной жизни.

Вроде и плюсы нашлись, а до офиса я все равно добралась злющая. Вдобавок провод от наушника намотался на сережку в ухе и обещал остаться со мной навсегда, ну или оставить без уха вовсе. В лифт я юркнула, отчаянно пытаясь освободиться от «проводных» тисков. Следом вошел Варнавский с перекинутым через руку пальто. Как ожившая картинка из бизнес-журнала: костюм, белая рубашка, галстук. Не вязалась с образом разве что легкая небритость – добавляла сексуальности, из-за которой мой приветственный кивок получился каким-то медленным и почти томным.

Стоп. Надо срочно заканчивать тупить и залипать на управляющих директоров! Уподобляюсь девицам, верящим, что умопомрачительные мужчины ходят рядом абсолютно свободными в ожидании особенной тебя. Даже не представляю нас вместе. Или представляю?.. В воображении живо возникла картинка: мы в ванной купаем Шушу. Виктор героически держит ее, а я душ, поливая собачку сверху. Она брыкается и вырывается, пытаясь оттяпать ему руку по локоть, но он не сдается. Мастерски уворачивается от ее зубов и улыбается мне, весь такой бесстрашный и красивый. Моя ладонь дрожит, и струя воды окатывает Виктора, его белоснежная рубашка липнет к телу, очерчивая выпуклые мускулы… Нет-нет, Эля, что ты себе представляешь, прекрати сейчас же!

– Эльвира, – кивнул он в ответ, – кажется, вы запутались.

Еще как. Особенно по жизни.

Прежде чем я сообразила, что именно Виктор имел в виду, он шагнул вплотную ко мне. Теплые пальцы убрали за мое ухо мешающую прядь, после коснулись сережки, выпутывая из нее провод. Ох… Я вцепилась обеими руками в сумку. Его лицо оказалось близко-близко к моему, я шумно сглотнула, чувствуя, как стремительно заливаюсь краской. Пожалуйста, только не до ушей! Долетало щекотное сосредоточенное дыхание, мысли путались так, что никаким проводам от наушников не снилось. Во рту пересохло, песня в плеере, как назло, сменилась с этнической на бодрое: «Надо радоваться, не надо напрягаться!» Засада… Вот не могла адекватный плейлист составить? Я попыталась одной рукой нащупать кнопку паузы на лежащем в кармане телефоне, но промазала, выкрутив звук на полную. Че-е-ерт! Губы Виктора насмешливо растянулись, он отстранился.

«Хорошо, – издевательски громко пропело из освобожденного наушника, – замечательно. Прелестно».