Адран в огне Ольховская Влада

Вскоре выяснилось, что команда у «Корвуса» будет минимальная – всего пять человек. Бенни решила, что это к лучшему, раз все они сильны. Но о том, насколько сильны, она узнала лишь на борту, когда выяснилось, что среди них – номер 3 самого Легиона. Тут даже ее номер 21, которым она всегда гордилась, показался вдруг скромным и незначительным.

Бенни пыталась убедить себя, что легионером нужно восхищаться, и все-таки у нее не получилось. Нет, он не делал ничего плохого, со всеми был предельно вежлив, улыбался, никогда не повышал голос. И все же было в нем что-то такое, от чего у Бенни при каждой встрече мурашки шли по коже. Легионер не был уродом – напротив, по канонам большинства планет он считался привлекательным. Однако в его чертах сквозило что-то змеиное, словно предупреждавшее об опасности, скрытой за красотой. Стоило Бенни взглянуть в его светло-серые глаза, и ей хотелось бежать с «Корвуса» куда угодно, да хоть в открытый космос.

Естественно, она себе такую реакцию не простила. Обругала последней дурой, убедила себя, что проблема в ней, а не в легионере. Бенни решила, что для гармоничного существования им достаточно пересекаться как можно реже, и все будет замечательно.

Тем более что инструкция не требовала от телекинетика так уж часто работать с легионером. Зато у Бенни, которая привыкла держаться сама по себе, как кошка, неожиданно появилась приятельница. Не подруга, конечно, об этом и речи не шло. Но человек, с которым можно поболтать не только о миссиях. Если в столовой, где полно свободных столиков, ты садишься за уже занятый, это же симпатия, правда?

Синдони Хилл была телепаткой «Корвуса», совсем молодой – она проработала после академии меньше года, прежде чем ее направили на «Исход» – и какой-то трогательно наивной. Среди солдат такое нечасто встретишь. Синдони действительно верила, что специальный корпус – это силы Добра. Бенни посмеивалась над ней, однако открыто не издевалась. В глубине души ее даже восхищала эта наивная вера в полный бред. Неплохо ведь, что в мире остались люди, так искренне желающие защищать Добро! Миссиям это не мешало, Синдони действовала решительно и смело, за это ей можно было простить детские фантазии.

Команда «Корвуса» отлично справлялась с миссиями, быстро оказалась на хорошем счету в космическом флоте, и не было оснований предполагать, что что-то пойдет не так. Да оно вроде как и не пошло – официально, если верить отчетам. Бенни стала единственной, кто заметил тревожные перемены.

По долгу службы Синдони должна была часто пересекаться с легионером. Считалось, что ему требуется телепатическая поддержка, чтобы контролировать его грандиозные способности. Вот только Бенни с самого начала подозревала, что он привирает и ничего ему не требуется. Да и Синдони, вечно наивная и открытая, как-то сболтнула лишнего.

– Да ни в чем он по-настоящему не нуждается, Бенс! Это только говорят, что у легионеров ограниченные способности к телепатии. Уж не знаю, как там у других, а у него с этим – ого-го, иногда я думаю, что почище, чем у меня! Но не факт. В любом случае, он полноценный телепат, не слабее первой сотни, точно тебе говорю.

Однако, даже понимая это, от встреч Синдони не отказывалась. Несложно догадаться, почему. Это Бенни номер 3 казался затаившейся змеюкой. Телепатка влюбилась в него почти сразу – похоже, той самой трогательной первой любовью, не требующей причин и логики. Для Синдони легионер был высшим существом, ласково улыбающимся ей с пьедестала. Перед каждой новой встречей с ним она заметно краснела и не могла скрыть волнение. Легионер все замечал и не пытался погасить в ней вроде как неуместное чувство. Зачем? Он был молод, Синдони была очень красива, да он новые причины остаться с ней наедине старательно придумывал!

Против их отношений Бенни ничего не имела. Она наступила на горло собственным предчувствиям и не вмешивалась, потому что предчувствия – это ее проблема. Что, если она испортит этим двоим жизнь из-за своих нелепых домыслов? В конце концов, Синдони – телепат, если опасность в такой связи действительно есть, она первой это заметит.

Позже, намного позже, когда все закрутилось и зашло слишком далеко, Бенни не раз корила себя за то, что тогда сдержалась. Может, если бы она что-то предприняла сразу, у нее получилось бы помочь? Но время назад не отмотаешь, и теперь ей приходилось справляться с последствиями своих решений.

Синдони начала меняться. Она стала меньше смеяться, реже выходила из своей комнаты. Зато она куда больше времени проводила рядом с легионером – и ночевала теперь чаще у него, чем у себя. Вроде как это должно было ее обрадовать, ведь мужчина ее мечты обратил на нее внимание. А она казалась подавленной, как будто больной… да она и выглядела больной. Погас блеск в глазах, кожа стала бледной, волосы потускнели, а Синдони еще и мыть их стала реже. Она, в прошлом ухоженная, ходила с невнятным пучком на голове, стараясь под длинными прядями скрыть осунувшееся лицо. Она начала мерзнуть, вечно куталась в несколько слоев одежды, полюбила байки с длинными рукавами, которые натягивала до самых пальцев. Чуть позже она начала грызть ногти, она теперь старалась не смотреть собеседникам в глаза и большую часть времени ходила отвлеченной, словно тело ее было здесь, а сознание – где-то еще, очень далеко от «Корвуса».

Бенни не выдержала, пришла к ней вечером, когда легионера не было рядом, постаралась вывести на откровенный разговор.

– Синди, какого хрена? Что с тобой творится?

– Н-ничего! – Синдони попыталась улыбнуться, но получилось неубедительно, уголки губ не прекращали дрожать.

– Это он, да?

– Не говори глупостей.

– Что он с тобой делает?

– Ничего, мы просто работаем вместе…

– Это из-за телепатии? Он что-то сделал с тобой?

– Тебе лучше уйти, Бенни, прямо сейчас, и не лезть не в свое дело. Да, мы с ним вместе, и я очень счастлива!

Никто не говорит о своем счастье вот так – дрожащим голосом, со слезами на испуганных глазах. Бенни тогда почувствовала, как в груди закипает привычная уже ярость – телекинетик никогда не отличалась скромным нравом.

Она стала солдатом специального корпуса, чтобы помогать людям. Она не говорила об этом с таким восторженным пафосом, как Синдони, и все же она знала свой главный принцип. Она в детстве насмотрелась на то, каким бывает беззаконие. Бенни, сколько себя помнила, хотела стать сильной, именно чтобы защищать слабых.

И вот теперь беззаконие снова было близко, прямо у нее под носом, а она ничего не могла изменить. Но должна была! Поэтому Бенни направилась к капитану.

Эзекила Кинжа она всегда уважала и побаивалась. Знала, что должна только уважать, но ничего не могла с собой поделать. Этот человек был больше похож на робота, чем настоящие роботы и уж тем более киборги. Бенни не представляла, каково это: прожить на свете много-много лет, однако так и не взрастить в своей душе ничего человеческого. Может, весь секрет в том, что и не было у него никогда души? Или она давным-давно умерла, остались только тело и разум, безукоризненно выполняющие приказы космического флота.

– Я хотела бы подать жалобу, – объявила Бенни, когда капитан наконец принял ее.

– На что?

– На неуставные отношения на корабле.

– Вот как? Кто же пытается вступить с вами в неуставные отношения?

– Не со мной… Я говорю о Синдони и этом легионере.

– Об их отношениях мне известно, – кивнул Кинж. – Такая связь уставом не запрещена. Она не мешает работе.

– Но там вряд ли все добровольно! Я уверена, что легионер вынуждает ее!

– У вас есть доказательства, Крейн?

– Какие тут могут быть доказательства? – растерялась Бенни. – Номер 3 – телепат, он просто влез ей в голову, он меняет ее!

– Хилл – тоже телепат. Номер 47 космического флота. Если ее способен подчинить легионер с частично развитыми телепатическими способностями, значит, она профнепригодна.

– Я не думаю, что телепатические способности у него развиты частично…

– Вы пришли ко мне с домыслами, Крейн, а мне нужны факты. Никаких жалоб со стороны Хилл не поступало. Если я поговорю с ней прямо сейчас, скажет ли она мне, что ей нужна помощь?

– Нет, но… Жертвы очень часто на такое неспособны!

– Снова домыслы, – отрезал капитан. – Достаточно, Крейн. Я выношу вам предупреждение, пока без занесения в личное дело. Потрудитесь в будущем заниматься только тем, что касается непосредственно вас.

– Да, капитан.

Она ожидала, что об этом разговоре станет известно легионеру – не могло не стать. Он должен был подойти к ней, попытаться выяснить, что она затеяла, угрожать ей… А он не сделал ничего. Он вел себя точно так же, как и раньше, только смотрел теперь с нескрываемой насмешкой.

Возможно, если он был таким уж крутым телепатом, он мог бы влезть и в сознание Бенни, повлиять на ее мысли, избавить от сомнений. Или даже превратить ее в такую же влюбленную дурочку, как Синдони. Но он этого не сделал, он действительно был змеей: он таился в тенях, выжидая удачного момента для удара.

Бенни была в таком отчаянии, что обратилась даже к хилеру – а больше в их команде и не было никого. Хилер, в отличие от капитана, не отмахнулся от ее подозрений, однако и помогать не спешил.

– Ну да, как вариант, легионер промыл ей мозги, – пожал плечами он. – Синди уже несколько месяцев ходит в постоянном напряжении, я это чувствую. Мышцы как в судороге, сердце колотится, как бешеное, вес уже ниже нормы. Человека это бы в реанимацию загнало, полагаю, но ей сильно не навредит, организм солдата способен выдержать и больше.

– Почему ты так спокойно говоришь об этом? – возмутилась Бенни. – Нужно что-то делать!

– Например? Синди – телепатка, а она с ним не справилась. Я же и подавно не полезу. У меня, между прочим, самый низкий номер среди вас – 77. Даром мне не упало чем-то меряться с легионером!

Жестко, но верно. Никто из них не мог противостоять номеру 3 Легиона. Бенни еще несколько раз пыталась поговорить с телепаткой, а потом смирилась. Ей больше ничего и не оставалось, на самом-то деле. Скорее всего, именно для этого легионер сохранил ей ясное сознание: чтобы она в полной мере осознала свою беспомощность перед ним.

И вот теперь случилась миссия на Адране.

Сначала легионер свалил на поверхность – к своим, посовещаться им захотелось. Интересно, они все настолько омерзительны или это только «Корвусу» так повезло? Пока его не было, Синдони слонялась по коридорам беззвучным призраком прежней себя. Она напоминала собаку, потерявшую хозяина, ей больше в голову не приходило чем-то заняться без одобрения легионера. Бенни не пыталась к ней обратиться, она уже усвоила, что это бесполезно.

Потом легионер вернулся, и они… исчезли. Это произошло так быстро и незаметно, что Бенни даже растерялась. Однако быстрая проверка показала, что все именно так и обстоит: этих двоих нигде не было.

Она тут же сообщила об этом капитану. Кто-то другой на его месте был бы раздражен, однако Кинж раздражаться просто не умел.

– Снова лезете не в свое дело, Крейн.

– Почему же? Мы ведь не распределяли задания, куда они вдруг исчезли? Да еще и после этого странного собрания… Легионер отчитался вам, о чем говорил со своими?

– Он не обязан мне отчитываться. А задание у нас одно: найти выживших.

– Мы даже не знаем, есть ли они здесь! Насколько я помню, по инструкции Синдони должна была проверить обстановку и доложить, есть ли поблизости кто живой. Она это сделала?

– Да, это незначительное нарушение, – согласился Кинж. – Возможно, она занимается этим прямо сейчас.

– Да черта с два!

– Не забывайтесь, Крейн. В идеале мы должны получить от телепата данные о выживших и их предполагаемом местонахождении. Но пока Хилл такие данные не предоставила, мы все равно не можем оставаться без дела. Нам досталась одна из самых больших частей подземной базы. Приступайте к осмотру, это лучшее, что вы способны сделать сейчас.

– Да, капитан.

Что ж, она попыталась. Теперь Бенни и правда собиралась заняться поисками, чтобы отвлечься от гнева. Да и вообще, чем быстрее они уберутся с этой прожаренной планетки, тем лучше.

Для осмотра им достались бывшие классы закрытой школы. В этой части Адрана рухнул нос корабля – капитанский мостик, технический отсек и часть пассажирского. Как правило, ту зону, где работали капитаны, укрепляли лучше всего, так что выжившие могли быть. Это подтверждал замок на внешних воротах: Бенни уже проверила журнал его работы, в день падения «Близкого горизонта» его открывали. Однако других следов пока не было, люди, даже если они добрались до укрытия, почему-то не остались у ворот, а ушли вниз, в темную глубину.

Бенни, которая на своем корабле была еще и механиком, сумела наладить освещение и подачу охлажденного воздуха, но не более того. Стандартных камер здесь не было, все указывало на то, что в классах Легион использовал очень сложную систему наблюдения, которую потом увез с собой. Так что единственным способом узнать, что таится в темноте, не спускаясь туда, была телепатическая проверка, однако у них теперь и такую возможность забрали.

Прежняя Синдони никогда бы так не поступила. Но эта, новая, подчиняющаяся, была способна на что угодно.

Бенни спустилась вниз по широкой лестнице, прошла какой-то зал собраний с выпотрошенными нишами в стенах – видимо, там хранилась техника. Двигалась она уверенно, но не слишком быстро: она видела, что подземная база пострадала, на потолке и стенах появились крупные трещины. Полный обвал здесь вряд ли будет, но Бенни все равно не хотелось получить камнем по голове, так что бдительность она не теряла.

Она ожидала, что тут все залы будут такие – распотрошенные, уже неузнаваемые. Однако уровнем ниже ее ждал сюрприз, она оказалась в помещении размером, пожалуй, с классический земной стадион. И здесь время как будто застыло: все осталось на своих местах, даже мародеры не сунулись. Какие-то статуи, картины на стенах, причем не голографические, а старомодные, выполненные красками, пусть и с современным защитным покрытием, набор непонятных предметов под стеклянными куполами. Бенни потребовалось несколько минут, чтобы разобраться, что к чему, а когда до нее все-таки дошло, куда она попала, она не выдержала, расхохоталась, и эхо с удовольствием разнесло ее голос во все стороны.

Это был музей славы Легиона. Боевой корпус специального подразделения оставался настолько секретным, что у него не могло быть ничего подобного за пределами школ. Но здесь сделали – для подрастающего поколения. Сделали и бросили! Изображения своих подвигов, статуи своих величайших воинов… Странно, конечно, что бросили. Понадеялись, что случайно попавшие сюда люди не поймут, на что смотрят? Да, пожалуй. Все они решили бы, что это просто истории о специальном корпусе, для тех, кто о Легионе не знает, иначе и быть не может.

В этом чувствовался определенный цинизм. Напоказ гордятся своими великими, но это так, чтоб детишек впечатлить. Как эвакуация началась, так решили не тратить драгоценное место на все эти поделки. Пусть стоят тут, пылятся, а потом и вовсе растворятся в лаве! В этом весь Легион: создать впечатление им важнее, чем реально что-то сделать.

Так что теперь Бенни рассматривала все эти статуи с нескрываемой насмешкой. Какие одухотворенные физиономии им слепили, надо же! Раз они здесь оказались, значит, вполне могли отдать жизнь за Легион. А на пьедесталах даже имена их не написали… Они ж символы теперь, не люди!

От размышлений об этом Бенни отвлек тихий, едва уловимый звук. Шелест даже, как будто сквозняк протащил по полу охапку сухих листьев. Вот только на Адране не было ни сквозняка, ни листьев, и этот звук мгновенно заставил телекинетика насторожиться.

– Кто здесь? – спросила она. Таиться не было смысла, все равно ее смех недавно был слышен повсюду. – Вы с «Близкого горизонта»? Назовите себя!

Ответа не было, но шелест повторился, словно желая доказать, что ей не почудилось. Да и не могло быть ответа: Бенни прекрасно знала, что человеческие шаги так звучать не могут. Но кто это тогда? Легионер – решил воспользоваться отдаленной планетой и избавиться от неугодной? Тоже нет. Бенни не способна ему по-настоящему навредить, он это знает, она для него скорее игрушка, чем угроза. Да и потом, если бы он хотел напасть на нее, он бы двигался беззвучно, а не шелестел тут по углам! Но кто же?..

Зал был освещен плохо, его периметр тонул во мраке, и вот там как раз мелькало движение. Снова шелест – и проносится сквозь пространство нечто большое, бесформенное, перемещающееся очень странно, так, как человек просто не способен.

Бенни замерла, призывая силу. Хотелось отступить обратно, туда, где остальные, но она понимала, что вряд ли получится. Она сейчас оказалась прямо в центре зала, чтобы вернуться наверх, ей нужно пройти через тьму. А там – вот это нечто, и оно ждет, когда Бенни подойдет поближе. Это, скорее всего, животное, у него свои повадки, ему удобнее выжидать на своей территории. Однако если она останется на месте, оно все равно не выдержит, атакует первым, и преимущество Бенни получала лишь за счет подготовки.

Ее расчет оказался верным. Намотав несколько кругов, существо убедилось, что она никуда не уйдет, и ринулось на нее. Бенни повезло хотя бы в том, что все это случилось в музее – здесь для телекинетика оружия хватало! Здесь все могло стать оружием, в предыдущем выпотрошенном зале было бы сложнее.

Она подняла в воздух массивную мраморную статую – какой-то воин в полный рост. Ей не важно было, кто это и какова художественная ценность статуи. Для нее это был просто камень, которым она сшибла прыгнувшее на нее существо в полете.

Для многих хищников удар такой силы означал бы мгновенную смерть. Почти для всех – хотя бы потерю сознания. Однако то, что атаковало Бенни, просто упало на пол, тут же подскочило на лапы и на секунду замерло, давая шанс себя рассмотреть.

Оно было крупным – около двух метров в холке, не меньше. А мерить его нужно было именно по холке, оно передвигалось на четырех лапах и напоминало причудливую, дикую смесь сторожевого пса и павиана. Длинные лапы с удлиненными пальцами. Мощное тело, бугрящееся мышцами. Вытянутая морда, пасть с настолько мощными челюстями, что человеческие кости дробятся в них легко, как сухие прутики. Да и представителям специального корпуса эти челюсти способны навредить – они для того и созданы… Бенни ведь узнала это существо. По кроваво-красным глазам, по выпирающим из пасти клыкам, а главное, по восьми лапам. На четырех оно стояло, еще четыре были прижаты к спине, существо использовало их, чтобы перемещаться где угодно – хоть по деревьям лазить, хоть тоннели рыть.

Перед ней стоял даркур. Этих животных не так давно вывели на Земле, чтобы охранять космические тюрьмы строгого режима. Даркуры отличались силой, яростью и поразительной живучестью. Заключенные знали: лучше и не пытаться бежать, потому что тогда на тебя спустят даркуров. А эти существа пленных не берут, они разрывают любого противника на части. Их даже собственные дрессировщики побаиваются, управлять даркурами можно было только с помощью специальных устройств – а у Бенни ни одного такого не было.

По-хорошему ей сейчас следовало бы перехватить зверя в телекинетическую ловушку, а она не сумела, слишком велико было удивление. Здесь не могло быть даркура, никак! Они редкие и очень дорогие. Даже если бы кому-то из контрабандистов удалось выкрасть это создание, даркура точно не перевозили бы на таком ведре, как «Близкий горизонт», риск слишком велик. На это не пошли бы ни экипаж, ни сами контрабандисты.

Но что толку рассуждать о том, как быть не могло, если даркур уже здесь? Опомнившись, Бенни попыталась поймать его, но было слишком поздно. Даркур не собирался дожидаться, когда его нейтрализуют, он снова сорвался, снова был ветром в темноте. Он не рычал – они никогда не рычат. Но от его уверенного молчания становилось лишь страшнее, Бенни почти чувствовала на себе его обжигающий взгляд.

Она заглушила страх, погасила его в себе, отодвинула подальше. Не важно, к чему она готовилась на этой миссии, к чему – нет. Она была номером 21 среди телекинетиков, она не собиралась проигрывать какой-то мутировавшей дворняге!

Бенни сдвинула еще несколько статуй, раздробила их, и теперь массивные каменные обломки окружали ее настоящим поясом астероидов. С какой бы стороны ни пытался напасть даркур, как бы быстро он ни двигался, он всегда нарывался на кусок мрамора. Иногда Бенни даже удавалось ударить его посильнее, и на пол лилась его мутная кровь, но всего этого было недостаточно, чтобы остановить хищника. А напасть на него она не могла: даркур носился по полу, стенам и потолку с ловкостью не животного даже, насекомого. Боль и кровь его не останавливали, разве что раззадоривали, он был недостаточно умен, чтобы осознать собственную смерть как вариант. Бенни же слишком хорошо понимала, что способен сделать с ней даркур, даже не убив. Одна ошибка, одна пропущенная атака – и она лишится руки за секунду! С этим нужно было заканчивать.