Повелители волшебства Смирнов Андрей
— Да-ааа… — протянул Родерик. — Крепко, вижу, разобиделся на нас господин Ратхар Черный Герцог.
— Ничего удивительного, — хмыкнула Талеминка, подбрасывая кинжал, который Алабирк специально для нее вытащил изо рта мертвого рыцаря. — Сколько мы там народу положили? Всю сотню? Или сбежало человек пять?
— Ну ты горазда хвалиться!.. — хрюкнул Родерик. — Половина убегла, не меньше. Они ж этих шаров Дэвидовых перепугались, как пьяный гном — вида собственной тещи.
— Да я сам чуть в штаны не наложил! — осклабился Фили.
Дэвид, продолжая плести заклятие, улыбнулся. Он знал, что Фили безбожно врет. Судя по всему, гном-берсерк вообще не знал, что такое страх, но похвала была приятна.
— Половина только? Всего-то пятьдесят человек полегли, когда на них десять напали? И еще пятьдесят задницы свои показали? — Талеминка фыркнула. — Фи, а я-то думала…
— Да ты, смотрю, снова в драку лезешь… Вон, гляди, сюда енти рыцари едут. Хошь посражаться с ними пойти?
— А что? — улыбнулся Янган, присоединяясь к шутливой перепалке. — Я бы пошел.
— Пошел бы? — Родерик прищурился. — Один против трех сотен?
— Конечно, пошел бы, — Янган обнял Талеминку. — Если бы колдун меня сзади прикрыл.
Три гнома и Талеминка весело рассмеялись.
— Эй, Дэвид! — позвала Талеминка. — Прикроешь Янгана? Он тут один против трехсот идти собирается…
— Не отвлекай его, — цыкнул на девушку Родерик. — Видишь, мастер колдователь делом занят… Не всем тут лясы точить, кому-то и трудиться приходится.
— Все нормально, — откликнулся Дэвид. — Вы мне не мешаете. Это заклинание я знаю наизусть. Сейчас закончу отлаживать кое-какие мелочи и присоединюсь к вашей беседе.
— А заклятие твое точно действовать будет? — обеспокоенно спросил Родерик.
— Точно. Надо будет только время от времени добавлять в него энергию… А так — можно хоть месяц тут сидеть.
— Что, Родерик? — хихикнула Талеминка. — Испужался? Уже штаны проверяешь на предмет каких-нибудь постыдных неожиданностей?
— Вот дуреха, — ответил Родерик, снимая с пояса мешочек с табаком. — Нюхнуть не желаешь? Нет?.. Ну да ладно. — Он втянул носом табак и вытер выступившие слезы. — Будешь, девка, пакостную клевету говорить про предводителя своего — за косу к ветке подвешу и по заднице ремнем надаю.
Талеминка улыбнулась и положила голову на плечо Янгану.
— Меня Янган защитит.
— Вместе с Янганом подвешу, — согласился Родерик.
— Да тише вы! — отмахнулся от обоих Янган. — Давайте лучше послушаем, что они говорят…
Всадники тем временем подъезжали все ближе, негромко переговариваясь. Все они были вооружены и облачены в доспехи, но чувствовалось, что это не простые кавалеристы. Каких-то особенных украшений ни у кого не имелось, но само качество доспехов и оружия говорило о том, что это люди не бедные. Как минимум рыцари, а может быть — и бароны.
— Глядите-ка! — Алабирк привстал на ноги. — Да это ж герцог!
— Верно баешь, выкормыш… — тихо сказал Родерик.
— Где? — спросил Дэвид.
— Да вон. — Алабирк показал на рыцаря в черном плаще. — Портрет его на золотых монетах видел?
— Нет…
— Точно он, — подтвердил Янган.
Дэвид, продолжая наполнять силой свое заклятие, присмотрелся. Человеку, на которого указывал Алабирк, было лет двадцать восемь. Максимум тридцать. Чисто выбритое лицо. Острый взгляд, прямая осанка. Злым черным жеребцом он правил уверенно и в седле сидел как влитой.
— Жаль, самострел сгорел… — вздохнула Талеминка. — Можно было б…
— Шшшш!.. — оборвал ее Фили.
— …Солдат, которого мы встретили на дороге, говорил, что утром они были еще здесь, — заметил один из спутников Черного Герцога.
Ратхар кивнул и сказал:
— Сколько человек занимаются поисками?
— Эээ… Этольф, Ладур… потом… эээ… Колеман… — ответил тот же самый рыцарь. — Стало быть, почти две сотни.
— Стрик, Даннор!.. Возьмите своих людей и присоединитесь к ним, — распорядился герцог. — Поднимите всех моих егерей, поставьте на уши всех лесников, обыщите все окрестные деревни. Они не могли далеко уйти. Найдете — не нападайте, тут же уходите. Ваша задача — разыскать этих наемников. И только. Героев из себя не изображайте. С ними то ли какой-то колдун, то ли огненный демон. По обнаружении мы блокируем этих ублюдков и попробуем издалека засыпать стрелами. Мне не нужны новые потери в людях.
— Будет исполнено, господин. — Указанные военачальники, как по команде коротко поклонились, пришпорили лошадей и ускакали.
— Даааа… — прошептал Алабирк. — Делааа…
Продолжая движение, всадники подъехали к пяти свежим могилам. Придержали коней.
— Их было одиннадцать, — сказал герцог. — Пятеро мертвы, осталось шесть.
— Одиннадцать — если Хагат не солгал, — заметил кто-то.
— Встретивший их разъезд утверждал то же самое, — возразил другой рыцарь.
— Одиннадцать человек, которые разогнали сотню Тарлета… — тихо сказал герцог. — Откуда они только взялись?.. И так не вовремя.
Они развернули коней и направились обратно.
— Когда Черного брать будем? — спросил Янган. — А главное — где? Уедет сейчас нас искать — ищи потом его самого, свищи…
— Рано или поздно он должен вернуться в замок, — напомнил Дэвид.
— А не лучше ли в лесу… как-нибудь ночью?
— Нет. Слишком много людей. В замке можно будет подкараулить, когда он будет один.
— А собаки нас не почуют? — подал голос Фили.
Дэвид покачал головой:
— Нет.
Вечером они снялись с места и неторопливо двинулись дальше на север. На этот раз не по дороге, а вдоль нее. Патрули на дороге стояли едва ли не через каждую милю, по лесу шарили егеря с охотничьими собаками. Но маг (пусть даже только подмастерье) перед обычными людьми — что шулер с четырьмя джокерами на руках перед остальными игроками. Дэвид постоянно прочесывал местность «Глазами Ветра» — так он назвал заклятие, впервые примененное им при поиске арахнида, и при приближении недоброжелателей прикрывал отряд куполом невидимости. Сложнее было с собаками, которые брали след отряда и четко двигались в заданном направлении. Тут неожиданно вновь пригодилась стихия Жизни. Дэвид обнаружил, что с ее помощью можно навязывать свою волю живым существам. Чем менее они были разумны, тем лучше. Собаки брали след, но на определенном этапе отказывались идти дальше: скулили, пытались убежать, огрызались, когда хозяева пытались заставить их выполнять свою работу. То, что велело им не приближаться, было сильнее их, сильнее приказов егерей и лесников.
К сожалению, людьми до такой степени управлять было невозможно, и поэтому каждый раз, когда поблизости оказывался патруль, «Последний союз» должен был останавливаться и пережидать опасность. Поддерживать чары невидимости вокруг всего отряда во время движения Дэвид не мог.
Три дня они стояли под самым замком герцога, разбив лагерь в живописной рощице напротив, откуда превосходно просматривалась ведущая к воротам крепости дорога. За армией, собиравшейся под стенами крепости, наблюдать отсюда было не так удобно, но Дэвид до приезда герцога успел побывать и там, по чисто хозяйственным нуждам. Почти все их вещи сгорели в гостинице, и «Последний союз» счел справедливым возместить свои убытки за счет имущества герцога. Таким образом, отряд приобрел несколько новых седельных сумок, два мешка еды, пару котелков и еще кое-какие мелочи.
На четвертый день вернулся Ратхар. Из пяти сотен, брошенных на поиски наемников, его сопровождали только двадцать человек. Остальные продолжали переворачивать в лесу каждый камень, заглядывать под каждый куст. Герцог и его свита остановились на подъемном мосту, дождались, пока перед ними поднимут решетку, проехали во внутренний двор.
— Видали? — сказал Филлер. — Ну что молчим? Берем Черного или как? Мне уже надоело на боку лежать. Скоро мхом обрасту.
— А ты на другом боку полежи, — посоветовала Талеминка. — Для равномерного обрастания.
— Цыть! — прогудел Родерик. — Что скажешь, колдун?
Дэвид выдохнул и сказал:
— Сегодня ночью.
— Ну, наконец-то! — обрадовался Фили. — Надо бы топор наточить… и меч… и второй топор… и еще…
— Можешь не стараться. Ты в лагере останешься. У тебя пока рука не зажила.
Это была правда. Хотя Дэвид каждый день не менее часа упражнялся на раздробленной кости Филлера в заклятиях Жизни, до полного исцеления было еще далеко.
— Ну и что? Да я одной рукой с любым охранником быстрее справлюсь, чем любой из вас двумя!
— Тише, берсерк ты мой мухоморный! — улыбнулся Дэвид. Во время вынужденной стоянки Фили как-то поведал отряду семейное предание, гласившее, что своим берсеркским способностям он обязан родной матушке, как-то раз во время беременности объевшейся мухоморами. — Мы ведь все-таки в замок не воевать идем, а тихо-мирно хотим прогуляться… до герцоговой опочивальни.
— По пути всякое может случиться… — буркнул Филлер.
— Вот если ты в замок полезешь, вот тогда «всякое» и начнет случаться.
— Ну-ну! Не говорите потом, что я вас не предупреждал!
— Ладно, уймись, — сказал Родерик. — Кому-то и за лошадьми присмотреть надо.
— Собственно говоря, мне нужен только один спутник, — продолжал Дэвид развивать свою мысль. — И лучше всего будет, если со мной пойдет Янган.
— Эт почему же?
— Да потому, что герцога надо будет еще тащить, а поддерживать невидимость, волоча на себе человека, мне одному довольно затруднительно. С другой стороны, весь отряд во время движения я сделать невидимым не смогу. Максимум двоих. То есть себя и того, кто понесет Ратхара. Янган для этого лучше подходит. У тебя и у Алабирка рост не тот.
— Делай, как знаешь, — пожал плечами Родерик. — Мне твои колдовские премудрости — скока человеков, да при каких условиях — неизвестны.
— А вот мне любопытно, — сказал Янган. — Каким же все-таки образом так происходит, что и не видит нас никто, и не слышит, и даже собаки запаха не чуют?
Дэвид почесал короткую бородку, которой оброс во время путешествия.
— Ммм… Ладно, попробую объяснить. Я умею использовать свойства некоторых простых стихий. Вот, к примеру, Свет. С его помощью я делаю нас невидимыми, Дело в том, что когда мы смотрим на какой-нибудь предмет, мы видим его благодаря свету, солнечному, лунному, еще какому-нибудь — который отражается от предмета и попадает нам в глаза. Таким образом, если сделать заклятие, позволяющее солнечным лучам свободно проходить через предмет, а не отражаться от него, данный предмет станет невидимым. Однако это было бы очень неудобно, поскольку в этом случае мы, находясь под моим «куполом невидимости», не видели бы ни друг друга, ни даже себя самих. Традиционный способ решения этой проблемы заключается в том, что солнечные лучи, попадая на «купол невидимости», не просто проходят сквозь него, а следуют через цепь преобразований. Часть лучей свободно проходит сквозь нас и создает у окружающих иллюзию, будто бы здесь никого нет. Другая часть — благодаря ей мы видим друг друга, — как и положено, отражается. Однако, покидая пределы круга, для того чтобы нас не увидели враги, эта часть гасится очередной функцией заклятия. Кажется, уже четвертой по счету. («Ты что-нибудь понимаешь?» — тихо спросил Филлер у Талеминки. «Нет… А ты?» «И я ни хера…») Вы можете задать вопрос: почему посторонние наблюдатели не замечают, что там, где находится наш с вами «купол невидимости», свет теряет яркость в два раза? Также вы можете поинтересоваться, почему, находясь внутри круга, вы сами не замечаете никаких изменений в освещении? И ваши вопросы будут совершенно закономерны! На эти вопросы отвечают пятая и шестая функции заклятия — обе усиливают расщепленный свет: одна внутри круга, и это делается исключительно для нашего удобства, а вторая — тот свет, который идет возне, и это делается для нашей безопасности. На перечисленных мною шести функциях, или шести основных узлах, данное заклятие не заканчивается. Всего в этом заклятии двадцать два основных узла, но на них я подробно останавливаться не буду — это уже никому не интересные технические детали.
Теперь что касается звуков. Это еще проще. Звук — колебание, передающееся окружающей средой, в данном случае — воздухом. Если бы не было воздуха, мы бы друг друга не могли услышать. Поскольку я могу использовать стихию Воздуха, я — вернее, мое заклятие — гасит те звуковые колебания, которые создаем мы и наши лошади. То же самое касается запахов. Наши запахи, покидая вместе с ветром границы купола, распадаются и перестают существовать. Если бы я располагал еще и стихией Земли, я мог бы сделать так, чтобы уничтожались даже те запахи, которые остаются там, где мы наступили на землю. Но — увы! — Земли у меня нет, и поэтому приходится воздействовать на несчастных собачек… Янган, я достаточно подробно ответил на твой вопрос?
— Эээ… — протянул наемник. — Да… Пожалуй, да. Все все прекрасно поняли. Завтра сами колдовать начнем.
Талеминка хихикнула, Родерик ухмыльнулся в бороду, а Фили и Алабирк, услышав Янгана, заржали откровенно и без всякого стеснения.
Похищение прошло без каких бы то ни было накладок. Поздним вечером Дэвид и Янган перелетели через стену, прогулялись в донжон, вежливо уступая дорогу обитателям замка. Герцог еще не спал. Он только что поужинал и как раз направлялся в свой кабинет, чтобы разгрести бумаги, скопившиеся за время его отсутствия, когда удар в висок рукоятью невидимого меча надолго отправил его за пределы сознательного, подсознательного и надсознательного — прямиком в бессознательное. Кряхтя, Янган взвалил обмякшее тело на плечи. Вышли тем же путем, что и вошли. Всех троих единовременно Дэвиду пролевитировать было слабо даже с кольцом, поэтому пришлось сделать два рейса. Возвращаясь за Янганом, он увидел двух стражников, оживленно беседующих буквально в двух шагах от наемника. Янган, уже привыкший к своему «незримому» состоянию, решил отколоть напоследок «веселую» шутку: расстегнув штаны, он по очереди мочился на плащи стражников.
— Кончай хулиганить, — сказал Дэвид. — Полетели обратно.
— Слушай, друг, научи меня этому заклятию, — попросил Янган, когда они были еще в воздухе. — Ну, чтоб невидимым становиться… Е, я ж таких дел наворочу! Бери что хочешь, делай что хочешь… Да я сам принцем через пару лет стану!..
— Техника в руках дикаря — груда металлолома, — проворчал Дэвид.
— Что-что?
— Обойдешься, вот что.
К тому времени, когда они добрались до лагеря, Ратхар был уже крепко связан и уложен на свободного пони.
— Мыслю, действовать так надобно, — заявил Родерик. — Ночью едем, днем отсыпаемся. Искать нас будут теперь так, как прежде не искали. Граблями землю будут прочесывать.
Возражений ни у кого не возникло.
7
…Лэйкил работал допоздна. Заботы чужого мира, которые он добровольно взвалил на свои плечи три года назад, отнимали почти все свободное время. Стоило только взять отпуск, расслабиться недельку-другую с грудастой фотомоделью (или с двумя), как по возвращении выяснялось, что его верные — может быть даже, чересчур верные работнички — наворотили в его отсутствие такую гору ошибок, что впору было стреляться. Впрочем, положение дел постепенно менялось к лучшему. Еще пара лет, и можно будет уйти на покой. Спокойно заниматься магией в Тинуэте, может быть даже снова поступить в Академию… под выдуманным именем, конечно… спроектировать в дядюшкиной лаборатории женщину своей мечты: сногсшибательную длинноногую блондинку, но при этом немую и с ангельским характером… Последняя мысль заставила Лорда улыбнуться. «Нет, — подумал он. — Нет и нет. Никакого разврата в Тинуэте. Нельзя подавать дурной пример подрастающему поколению…» При воспоминании о Лайле его мысли приняли другой оборот. «Хм-м, почему на ее столе лежал набросок схемы, сильно напоминающий общеизвестное противозачаточное заклинание? Может, она завела себе парня в каком-нибудь другом мире… Пятнадцать лет… Не рановато ли? Хотя — чем бы дитя ни тешилось… Если у нее парень, надо проверить, действительно ли он тот, за кого себя выдает… Враги, всюду враги…» Лэйкил зевнул, посмотрел на настенные часы. Ого! Уже за полночь. Пора бы и честь знать. Лэйкил принял душ, переоделся и, использовав свой собственный портальный камень, открыл Дверь в Тинуэт. Любоваться красотами Дороги Света у него не было ни сил, ни желания.
Оказавшись в родовом гнезде, он хотел было тихонько пробраться в свою спальню, но не тут-то было.
— Эй!
Лэйкил оглянулся. Лайла вышла из свой комнаты с книжкой в руках.
— Привет.
— Привет, братец. Нам надо поговорить.
— Только не сейчас. — Лэйкил пошел дальше. — У меня был напряженный день, мы с Мастером Олито до ночи копались в архивах…
— Хватит врать.
Он замер на месте. Повернулся.
— Что?
Лайла, не отрываясь, смотрела ему в глаза.
— Я была в Академии. Сегодня.
— Что ты там делала? — удивился граф.
— Знакомилась с условиям поступления. Буду сдавать экзамены в следующем году.
— Вот как? А где ты деньги возьмешь? Наколдованное золото у нас не принимают, забыла?
— Не забыла. А обучение, разумеется, ты мне оплатишь. Верно?
— Может быть, но…
— Лэйкил, не уводи разговор в сторону. Я была в Академии. И я узнала удивительную вещь. — Лайла сделала большие глаза. — Оказывается, Мастер Олито ушел на покой два с половиной года назад. Вскоре после того, как ты там перестал появляться.
— Ты и это выяснила?
— А как же.
Лэйкил смущенно почесал нос. Мельком посмотрел на сестренку. Стоит, глаз не отводит. И ни одна правдоподобная история в голову, как назло, не лезет… Нет, конечно, историй можно придумать хоть тысячу, но Лайле проверить их — дело десяти минут. «Вырастил, на свою голову, — подумал Лэйкил. — Вот и занимайся после этого воспитанием…»
— Ну так что, Лэйкил? — Лайла чувствовала, что прижала братца к стенке, и продолжала давить. — Куда ты пропадаешь каждый день вот уже почти три года подряд? Почему ты прячешь от меня папины дневники? Почему ты…
— Ладно. — Лэйкил поднял руки. — Нам действительно надо поговорить. Я долгое время откладывал этот разговор, но теперь ты не оставила мне выбора. Видишь ли, сестренка, твой отец все еще жив… Но радоваться не стоит — я не уверен, что это хорошая новость…
…После ужина Родерик взял котелок с остатками каши и подошел к пленнику.
— Как гритца, хлеб да каша — пища наша. Уж не побрезгуйте нашей простецкой кашкой, господин герцог. Деликатесов нема. — Он поставил котелок рядом с пленником и позвал:
— Алабирк! Подь сюда. Развяжи-ка ручки господину герцогу…
Пока Алабирк развязывал руки, сам старейшина распутал узлы на тряпице, обмотанной вокруг нижней половины лица Ратхара. Как только он это проделал, герцог самостоятельно выплюнул изо рта кляп.
— Ай-яй-яй! — горестно всплеснула руками Талеминка. — Ну зачем же на землю плевать!.. Мы ведь этот кляп снова зам в рот засунем!..
Наемники рассмеялись. Ратхар растер запястья и со злостью посмотрел на своих похитителей.
— Кушайте, кушайте, господин герцог, — ласково предложил Родерик. — Только буянить не вздумайте. А то, как бы, как в прошлый раз не вышло б. Нам сказано вас живым привести… а вот про кости ваши — чтоб целыми они оставались, значица, — про то нам ничего не сказано.
Родерик имел в виду происшествие, случившееся при первой кормежке пленника. Герцог спокойно поел… немного, а потом котелок оказался на голове Алабирка, руки Ратхара сомкнулись на топоре гнома, связанными ногами он ударил Алабирка в пах, оттолкнул сложившегося вдвое вскормыша, и, поддев веревки лезвием топора, одним резким движением освободил ноги от пут. Возможно, перед тем как его удалось бы снова скрутить, он покалечил бы одного или двух членов «Последнего союза», но красивой битвы одного против пятерых не получилось. Воздух вокруг Ратхара вдруг стал твердым, как камень. Он мог дышать, мог моргать, но не мог пошевелить даже пальцем. «Я же предупреждал, что он будет рыпаться!» — объявил Фили, поднимаясь на ноги. Ради справедливости надо заметить, что на этот раз Фили действительно предупреждал, да и остальные были в этом уверены. И Дэвид, вняв предупреждениям, заранее подготовил хорошее парализующее заклятие на базе Воздуха. Кончилась эта история тем, что Янган, Фили и Алабирк несколько минут пинали герцога ногами — не от душевной злобы, а исключительно ради профилактики.
…Ратхар взял протянутую ложку, с отвращением посмотрел подгоревшую кашу на дне котелка, и спросил:
— Зачем вы меня похитили?
Наемники засмеялись. Вопрос прозвучал донельзя наивно. Наивно и совсем несолидно для такого умного и властного человека, каким все считали Черного Герцога.
— А вы будто и не знаете… — хихикнул Алабирк.
— Просто так. Делать нечего, — ухмыльнулся Янган.
— Даже последний молокосос в твоем войске знает, сколько нам было обещано королем за твою шкуру, — скривив губы, сказала Талеминка. — А ты, свинья, делаешь вид, будто бы тебе ничего не известно!
— Если мне не изменяет память, вам была обещана тысяча золотых, — спокойно ответил Ратхар, отправляя в рот первую ложку с кашей. — Я дам вам две.
— Я извиняюся, а кто, значица, из королевских придворных вам про это рассказал? Ась? — Родерик подался вперед и даже повернул к герцогу левое ухо, изображая живейший интерес.
Герцог хмыкнул и съел еще одну ложку с кашей.
— Кстати, про это он уже говорил, — напомнил Дэвид. — Помнишь, Родерик, тогда, рядом с гостиницей? Какое же он имя упомянул… Ха… Хе… Ху… Что-то на «X», в общем.
— Хрен-с-Горы, — предположил Янган. Наемники снова засмеялись.
— Будь ты проклят, колдун… — тихо произнес герцог. — А вы все, — он обвел веселящуюся компанию презрительным взглядом, — обыкновенные трусы! Прячетесь за спиной этого ублюдка, который пришел в наше королевство неизвестно откуда и делает с помощью своей черной магии что хочет! Да можете ли вы сделать хоть что-нибудь без его помощи?! Сильно сомневаюсь!.. Дайте мне в руки меч, и посмотрим, сможете ли вы справиться впятером с одним человеком без всякой магии!
Родерик побагровел. Фили схватился за оружие.
— Кажется, он принимает нас за дураков. — Янган хрипло рассмеялся. — Думает, что мы клюнем на эту чушь…
— Я щас заткну ему глотку, — процедил Фили.
— Не обращайте на него внимания! — сказал Янган. — Фили, положи топор на место. Поймите, это товар. Говорящий товар, который мы везем в Лаутаган. Представьте себе, что мы везем говорящего попугая. Какая разница, о чем он болтает? Главное, чтобы он оставался в клетке… Фили, ПОЛОЖИ ТОПОР!.. Ну, вот подумай сам, чем может закончиться ваш поединок? Допустим, этот чертов герцог тебя победит. И что? Мы потеряем друга. А если ты победишь? Что тогда? Скорее всего, ты его убьешь. И мы потеряем деньги.
Волшебные слова «потеряем деньги» возымели немедленное действие. Гномы отложили оружие.
— А я считаю, что его надо просто прирезать, — сказала Талеминка. — Без всяких поединков, как последнюю свинью. Да и вообще, о чем вы говорите? При чем тут честь? Когда сотня головорезов подожгла дом, где мы спали, и приготовилась расстрелять нас из луков, это было честно? Мелимон погиб… — Она вдруг вскочила и пинком ноги выбила из рук герцога котелок: — …из-за тебя, гнида! И Сеорид, и Эттиль… и остальные… Давайте прирежем его и привезем во дворец его голову! За голову нам обещали семьсот. Вам так нужны лишние три сотни?!
В ее руках, словно из воздуха, вдруг возник длинный кинжал.
— Талеминка, успокойся и сядь на место, — попросил Дэвид.
— Женщина, не маячь перед глазами, — сказал Янган, расслабленно откидываясь назад. — Сказано тебе — сядь!
В эту же секунду кинжал воткнулся в кору дерева рядом с его головой, срезав прядь волос. Янган подпрыгнул на месте.
— Бешеная шлюха!..
— Сколько раз нужно повторять: то, что я сплю с тобой, еще не означает, что ты можешь распоряжаться мною по своему желанию, — ответила Талеминка, выдирая из ствола дерева свое оружие.
— Дуреха, — пробурчал Родерик, — когда-нибудь ты можешь и промахнуться!..
— Когда-нибудь я обязательно промахнусь, если этот майрагин будет и дальше вести себя со мной, как будто…
Она не договорила — захрипела, когда Янган вдруг вскочил на ноги и, схватив за горло, приподнял ее над землей. Она попыталась ударить наемника кинжалом по руке, но он успел перехватить ее кисть. Алабирк, Фили и Родерик бросились разнимать «влюбленную парочку». Янган почти сразу отпустил Талеминку — отбросил прочь, как ядовитую змею.
— Никогда не смей называть меня майрагином! Поняла?! Никогда!!!
— А ты не называй меня шлюхой!!!
— Да ты и есть шлюха!!! И всегда ею была!!!
— А ты…
Дэвид перестал прислушиваться к ссоре и монотонному голосу Родерика, пытавшемуся примирить «влюбленных». Он взглянул на герцога и увидел на его лице усмешку широкую и откровенно презрительную.
— …Ну что, вы обдумали мое предложение? — поинтересовался герцог, когда ему развязали рот и руки следующим вечером. Меню было все то же: каша с кусочками мяса.
— Извиняйте, господин герцог, — ответил Родерик. — Не выйдет у вас, нас перекупить-то.
— А что ж так?
— Мы честные гномы… и люди. На том и стоим.
— Две тысячи.
— Нет, — покачал головой Родерик. По лицам остальных было видно, что они придерживаются такого же мнения.
— Извиняйте, конечно, но нету у нас к вам никакого доверия. Ни малейшего. — Родерик покачал головой. — Кроме того, договор — это… — Гном развел руками: — …это договор. Все мы золото любим, но слова своего нарушать не станем. Слыхали, можбыть, такую поговорку: слово гнома — крепче камня?
Рот герцога искривился в усмешке:
— Как будто бы не было случаев, когда гномы свое слово нарушали…
— Ну, можбыть, и были такие случаи, — нахмурился Родерик. — Только вот ни в одном разе, ни к чему хорошему ето не приводило. Да и что с того, что нарушали? Не знаю про то ничего, и знать не хочу. Главное — я свое слово держу, и сподвижники мои — также.
— Считайте, господин герцог, что мы наивернейшие подданные нашего наилюбимейшего короля, — усмехнулся Янган.
— Если это правда, то вы просто подонки без чести и совести, — пожал плечами Ратхар.
— Почему же? — приподнял бровь Дэвид. — С каких пор людей, верных законному правителю, называют «подонками»?
— А с тобой, колдун, нам вообще не о чем разговаривать.
— Конечно. Потому что ответить нечего.
— Хорошо. — На лице герцога заиграли желваки. — Я отвечу.
— Ждем-с.
— Ты-то кому хранишь верность?! А?.. Откуда ты пришел? Что тебе надо в нашей стране?!!
— Не твое дело.
— Не знаю, чем он вас околдовал. — Ратхар оглядел остальных. — Но вы-то — здешние. Слышал я кое-что о вашем отряде. «Последний союз», так ведь? Мне говорили: храбрые ребята, слов на ветер не бросают, дело свое знают, воевать любят и умеют. Вы-то уж не с облака свалились, должны знать, что в нашем королевстве происходит! Только последний подонок или дурак может рассказывать про свою верность Обжоре! У вас что, глаз нет?! Зачем вы ему служите? Только ради золота! В это я могу поверить. Да и кто на тысячу золотых не польстится?! — Герцог развел руками — мол, я вас понимаю, и сам бы польстился. — Ну, так переходите ко мне! Столько же заплачу…
— Ты ж вроде только что вдвое больше предлагал?! — осведомился Фили.
Ратхар кивнул.
— Заплачу вдвое.
— Не, — лениво ответствовал Родерик. — Не пойдет.
— Почему?
— Да потому что обманешь ты нас, мил человек! Сердцем чую — обманешь.
— Я слово дам, — сказал Ратхар. — Сразу такую сумму не соберу, но выплачу все, до последнего медяка… Клянусь.
— Клянись не клянись, а веры у нас к тебе все равно никакой нет.
— Я свое слово держу! — отчеканил пленник. — Ни один человек в Гоимгозаре не скажет, что я когда-нибудь клятву нарушил. Знают это и в Приграничье, и даже майрагины…
— Насчет нечисти этой злобнейшей нам ничего неизвестно. Можбыть, перед майрагинами обещания свои ты и держишь, — возразил Родерик. — Токмо вот как с присягой, когда ты королю Стевольту в верности клялся, как быть?
Ратхар отвел взгляд.
— Это… другое. Но я не мог и не могу иначе. На карту поставлено нечто большее, чем моя честь…
— Ага! — хохотнул Родерик. — Верно сказываешь! Вот когда мы с тобой в замок вернемся, тоже, небось, решишь, что две тыщи — это побольше будет, чем какое-то там слово!..
— Да как ты смеешь, коротышка!.. — вспылил герцог. — Кто ты такой, чтобы сомневаться в моей чести?! Вонючий наемник, вошь подземная!..
— Во как заговорил! — Родерик многозначительно поднял вверх палец, довольный тем, что сумел-таки вывести надменного аристократа из себя — в отместку за вчерашнее.
— И еще не так заговорю! Я держу свои обещания!..
— Да нам-то что с того? — почти ласково полюбопытствовал Янган. — Держишь, — ну и держи себе на здоровье. И мы свои держим. И поэтому не надо нам золотые горы сулить. Вон кашку лучше покушай. Остынет.
— Да… — Герцог прикусил язык и неожиданно направил свой гневный указующий перст на Дэвида. — Да этот демон вас попросту околдовал!
— Уймись, баран долговязый, — посоветовал герцогу Фили. — Не демон это, а такой же человек, как и ты…
— Ты в этом уверен?
— …и не Дэвид нас позвал за твоей головой идти, а мы его, — продолжал гном, — вежливо попросили. Долей в добыче приманили. Какой ты гаденыш, подробно рассказали… А гаденыш ты известный, этого перед нами отрицать не надо! И шли мы не за твоей головой по плану первоначальному, а принцессу Биацку хотели освободить. И если б ты, баран долговязый, Биацку похищать бы не стал, то, скорее всего, ниче с тобой плохого бы не случилось.
— Любопытное ругательство, — заметил Дэвид. — «Долговязый баран»… Это что, гномий жаргон?
— Вродь того… — Родерик потянулся за табаком. — Баран — он и в горах баран, а долговязый — это человек, значица.
— …Ниче бы с тобой не случилось, — назидательным тоном продолжал Фили. — Мы бы и дальше по свету белому куролесили, а Дэвид лошадок бы потихоньку себе чистил…
— Не-а, — потянул Янган. — Мы бы его все равно с собой взяли. Я таких колдунов в жизни своей еще не встречал… Рассказал бы мне кто — не поверил бы… Да и вообще он человек хороший. Иногда кажется, будто и впрямь с облака свалился.
— Ладно, поправлюсь, — согласился Филлер. — Взяли бы в отряд все равно, возражениев тут я никаких не имею…
— Да что вы мне сказки рассказываете! — возмутился герцог. — Чтобы колдун, который может целую армию разогнать, в конюшне работал?! Чушь!..
Читать бесплатно другие книги:
