Level Up. Рестарт Сугралинов Данияр

Глава 7. Недокументированная фича

Есть такая порода людей: за что ни возьмутся, сразу не получается ничего.

«Послемрак», Харуки Мураками

– Здравствуйте, я Филипп Панфилов, на собеседование. Назначено на девять тридцать.

Симпатичная девушка на ресепшен и ухом не ведет, сосредоточенно листая «Инстаграм». Широко зевает, прикрываясь лопатовидным смартфоном, потом поднимает голову. Ее наклеенными ресницами можно как веером обмахиваться!

– Я вас слушаю. – Она снова зевает. Выходные у девушки были явно насыщенные.

Утро понедельника в любой компании похоже на разворошенный муравейник. В этой, куда я пришел на собеседование, ощущение, что в муравейнике революция и свержение действующей королевы разъяренными рабочими и солдатами. Люди носятся, слышны мат и крики, разрываются телефоны, шумят принтеры, открываются и захлопываются двери, бурлит кофемашина.

– Мартынов! Флоу и скин в «Мясную лавку»!

– Какую мясную? Первую?

– Хервую! К Аветисянам!

– Кто брал мой кофе, сволочи?

– …Я вам еще раз говорю, что мы не работаем по постоплате!

– Кто работает с «Вергилием»?

– Кириченко, какого хрена ты ложку забрал? Размешал, сполосни и поставь на место!

– Постоплата – значит оплата после! А нам нужна пред! Предоплата!

– Макс, гоу в бухгалтерию! Срочно! Не могут выставить счета, что-то с принтером!

– Здравствуйте, Ашот Шотаевич! Да-да, я записываю…

– Тонер закончился, ща решим!

Нормальный офис производственной компании. Много пространства, повсюду коробки, образцы продуктов и тонны, просто тонны документов, которыми завалены все столы. Островком спокойствия здесь лишь административный отдел: кабинет директора, бухгалтерия, юристы. Хотя и в их тихую обитель периодически врываются продажники.

– Девушка… – всматриваюсь в инфу над ее головой. – Дарья, у меня собеседование назначено на…

– Отдел кадров – дальше по коридору, последняя дверь справа.

– Спасибо, Дарья!

Девушка кивает и снова погружается в «Инсту».

Дохожу до отдела кадров. У двери толпится народ, похоже, я здесь надолго.

– Всем привет! Вы на собеседование?

Сразу же откликается невысокий бойкий парень с живыми глазами:

– Да, все тут на собеседование, тебе тоже на половину десятого назначили? Ты тоже на продажника? Уже без двадцати, ты опоздал! Хотя нестрашно, всех в одно время пригласили, – тараторит он, проглатывая окончания. – Тебя как зовут? Я Гриша, окнами торговал, потом шеф начал зажимать премиальные, сука, а у меня жена беременна, деньги нужны, вот, сюда решил попробовать, правда, из «Окон» еще не уволился, отъехал типа на встречу, ха-ха-ха, прикинь, а ты где раньше работал?

– Да везде понемногу… – Я жму протянутую руку. – Филипп.

Вот это скилл! Этот окна и на подводную лодку продаст, с такой-то разговорчивостью. А заливает как! Я же вижу, не женат парень.

Григорий «Свисток» Бойко, 25 лет

Текущий статус: торговый агент.

7 уровень социальной значимости.

Класс: торговец 5 уровня.

Не женат. Дети: нет.

Замечен в противоправных действиях!

Отношение: Равнодушие 0/30.

Хотя, может, есть девушка и живут вместе? А Гриша с говорящей фамилией Бойко внезапно теряет ко мне интерес и продолжает, похоже, прерванный моим приходом разговор с соседкой по очереди, скромно одетой молодой девушкой, наверняка студенткой. Так и есть.

Марина Тищенко, 19 лет

Текущий статус: студентка.

Я осматриваю очередь – вообще все моложе меня, почти все в костюмах, многие даже при галстуках. Была и у меня идея надеть костюм, давно пылящийся в гардеробе, но здравая мысль разбилась о реалии – в брюки я не влез, не сошлись на пузе, как я ни втягивал живот. Так что надел джинсы, чистую белую футболку и поверх нее пиджак от костюма.

Из любопытства изучаю раскиданные по офису образцы продукции: пленка пищевая упаковочная, вакуумная пленка, пленка полиэтиленовая воздушно-пузырьковая… Ух ты! Это же та самая, в которой можно лопать пузырьки!

Радиус умения «Познание сути» ограничен только пределом видимости, а потому мне не обязательно подходить или брать в руки идентифицируемый предмет.

– Филипп? А ты как думаешь? – спрашивает Гриша и, видя мой непонимающий взгляд, уточняет: – Что проще всего впаривать?

Все с интересом смотрят на меня. Понимаю, что они уже разговорились и что-то обсуждают, причем наверняка Гриша – инициатор. Отвечаю не думая:

– Впаривать, Гриш, лучше всего то, что необходимо клиенту. Тогда и впаривать не надо.

– Это точно! Так и есть! – загомонили ребята.

Моя репутация у некоторых ребят, включая студентку, повышается до «Равнодушие 5/30». Да ладно? Так просто?

– Съел? – веселится Марина и высовывает язык. – А ты – окна, окна…

А девчушка-то бойкая! Сколько задора, напоминает Янку времен учебы в институте. Присматриваюсь к ней – симпатичная. Нежное лицо, несколько густые брови, под которыми удивительной чистоты изумрудные глаза. Она подмечает мой взгляд и подмигивает. Смущаюсь и, сдерживая улыбку, отвожу глаза.

– Э, да не скажите! – горячится Гриша. – Легко сказать – «то, что необходимо»! А ты найди таких сначала! И не одного, потому что у тебя план горит и бонусы, и вообще не сезон! Вот кому нужна эта упаковочная пленка? Производителям полуфабрикатов! Супермаркетам и прочим продуктовым! Ну рынки еще, базары… Так они уже все поделены между эти товарищами!

Гриша кивает в сторону бурлящего муравейника. Я на секунду замираю, ошарашенный озарением. Открываю карту, мысленно делаю запрос, но ничего не происходит. Тогда конфигурирую запрос так и эдак, вывожу на карту города все магазины, рынки, пищевые цеха. Скрещиваю пальцы и даю команду оставить на карте только точки, ищущие поставщика упаковочных материалов.

– Так что проще впаривать окна! – резюмирует Гриша. – Окна всем нужны!

Система разочаровывает:

Недостаточный уровень навыка «Познание сути»!

Из кабинета отдела кадров выходит встрепанный кандидат, хмуро оглядывает нас и быстро удаляется. Из-за двери слышен голос кадровика:

– Следующий!

В среднем на каждого соискателя уходит минут пять. Видимо, текучесть высокая, и компания берет количеством, набирая хоть сколько-нибудь подходящих людей на минимальную зарплату с упором на бонусы за продажи.

Доходит очередь и до Гриши. Он проводит в кабинете больше времени, чем другие, и выходит оттуда донельзя довольный с лыбой от уха до уха.

– Нормально все! Возьмут – хорошо, не возьмут – бог с ними, найду еще что получше! Пока, ребята! Пойду пока окна повпариваю!

Он жмет руку каждому, подмигивает Марине и уходит.

После Марины наступает моя очередь. Она выходит, смущенно улыбаясь, и шепчет:

– Кажется, взяли!

Захожу в кабинет и слышу, как она желает мне «Ни пуха!» Мысленно отвечаю: «К черту!»

С собеседования иду в приподнятом настроении, и дело скорее не в положительных его результатах – мне, как и всем, обещали позвонить и сообщить итоги, а в том, что на улицах города, заполненных весенними запахами, уже настоящее лето с массовым цветением, солнце ласкает лицо и напекает плечи. Снимаю пиджак и закидываю его за спину.

Кручу головой, идентифицируя все, на что натыкается взгляд, прокачивая навык, да и из праздного любопытства тоже. Бетонная урна для мусора, двенадцатилетний школьник Порфирий Говоров, дорожный бордюр, легковой автомобиль, семидесятидвухлетняя пенсионерка Людмила Воронцова, уличный светодиодный фонарь, двадцатичетырехлетняя гадалка Вита Балашова… Что? Меня смущает несоответствие, потому что вижу цыганку, древнюю старуху-попрошайку, а не молодую девушку. Она одета в цветастое, с узором, платье, полинявшую кофту, укутана в вязаную шаль, еще какие-то тряпки, а ее голова обмотана черным платком. Лицо скрыто, но девушку выдают кисти рук. Они грязные, но это руки молодой женщины, а не старухи.

Рядом с ней на заплеванном асфальте спит, уронив голову на лапы, тощий грязный пес – черная немецкая овчарка. К его ошейнику, туго стянувшему шею, привязана толстая замызганная бельевая веревка.

Собака Ричард, 6 лет

Текущий статус: питомец Светланы Мессершмидт.

Останавливаюсь возле них. Цыганка, опустив голову, монотонно бормочет:

– Подайте, Христа ради, не за себя прошу, собачке на корм да мне на хлебушек… Подайте, Богом прошу, да не за себя…

– Извините… – обращаюсь к ней, не зная с чего начать.

Она продолжает бормотать свое, не обращая внимания.

– Простите, а это ваша собака?

– Моя, моя, подай, золотой, или иди своей дорогой.

Хмыкаю. Как же, твоя.

– Ричард, Ричард!

Ухо пса поднимается, он приоткрывает глаза, приподнимает голову и заинтересованно смотрит. Красивый, и глаза умные. Замечаю у него на груди участок светлой, почти белой шерсти.

– Хороший, хороший Ричард! Ко мне, Ричард! – хлопаю себя ладонью по ноге.

Пес тяжело поднимается на ноги, чтобы подойти, но короткий поводок не пускает. Цыганка сильно за него дергает, и Ричард, заскулив, валится на бок. Дышит пес тяжело, но продолжает смотреть на меня. Вокруг его слезящихся глаз скопилась какая-то грязь. Это меня добивает – я одинаково люблю и кошек, и собак (кроме Янкиного покойного пинчера Мальчика), и не могу смотреть, как их обижают.

– Немедленно прекратите издеваться над псом! Это не ваша собака, я знаю его хозяйку! Я звоню в полицию!

Беру телефон, изображаю набор номера, но тут «старуха» начинает жутко и истошно вопить. Слышу топот чьих-то ног за спиной и следом получаю удар кулаком в затылок такой силы, что падаю на асфальт.

Получен урон: 93 (удар кулаком).

Текущее значение жизненных сил: 77,64501 %.

Тут края поля зрения окрашиваются в красный, и передо мной всплывает новое уведомление:

Внимание! Открытое кровотечение! (30 минут)

Снижение жизненных сил на 0,01151 % каждую секунду.

Текущее значение жизненных сил: 77,53350 %.

Цыганка перестает кричать. Я одной рукой держусь за голову, чувствую что-то мокрое, видимо, на руке напавшего был перстень. Пытаюсь привстать, когда получаю еще под ребра ногой. Удар выбивает из меня воздух, резкая боль перехватывает дыхание.

Получен урон: 126 (удар ногой).

Текущее значение жизненных сил: 76,17388 %.

Схватившись за живот, я переворачиваюсь набок, чтобы увидеть, кто это сделал. Краем глаза замечаю, что цыганка волочет упирающегося пса за угол, а сзади ее подгоняет мужик в трениках и кожаной куртке. Фиксирую в памяти его данные – Георгий Балашов, 29 лет, безработный.

Боль постепенно отпускает, а уровень жизненных сил медленно, но восстанавливается. Меня это радует, значит, серьезных повреждений, кроме кровотечения, нет. Но какой урод, а! Почти 2,5 % здоровья снял двумя ударами!

Встаю, чуть пошатнувшись, оттряхиваю испачканные джины, пиджак. Мимо снуют люди, но хоть бы кто спросил, нужна ли помощь. Не обижаюсь, сам сколько раз мимо лежащих людей проходил, думая, что это какой-то пьяница или бомж – лежит человек, ну и пусть лежит, чего беспокоить. Наверное, потому и уровень социальной значимости у меня такой низкий, своего рода эффект кармы. Грустно улыбаюсь – сколько раз я сам так налетал со спины, бесчестно набивая очки чести (скорее, бесчестья) в Игре!

Обидно, что собаку упустил, горько, что не смог ответить обидчику, и что все это останется безнаказанным. Но кое-что в моих силах. Открываю карту, формирую запрос и вижу сразу всех троих – и пса, и цыганку, и этого подлеца Георгия «Бью-в-спину» Балашова. Кучкуются они в районе рынка.

Жалею, что в списке приобретенных способностей нет ни одной боевой, просто чтобы дать сдачи. Хотя… Биться с табором цыган – а придется, задень хоть одного – глупая идея, Кирпич[38] не даст соврать.

Поэтому я прокладываю маршрут до ближайшего травмпункта – девятьсот метров – и иду пешком. Я больше не бегаю по любому поводу, прокачивая выносливость. Жизнь – не игра, а человеческий организм – не виртуальная кукла, а потому развитие выносливости требует продолжительных тренировок, таких, при которых открывается то самое «второе дыхание».

Врач травмпункта буднично осматривает мои повреждения, оказывает первую помощь, чем-то смазывает ушиб и рану на затылке, накладывает повязку на голову, чем окончательно снимает «кровотечение» и выписывает справку, с которой я иду в отделение полиции, которое тоже рядом.

Старший дежурный капитан Андрей Кравец скептически принимает мое заявление. Понимаю, что с «висяком» связываться никто не захочет, поэтому вру, когда рассказываю, что, мол, потерял собаку, никак не мог найти, отчаялся, а сегодня встретил на улице у цыганки.

– Собака точно ваша? Как опознали?

– Да, собака точно моя, Ричи, черный кобель немецкой овчарки, шесть лет, особая примета – белая шерсть на груди. Часто вы таких встречали?

– Не часто, но встречал, – все еще сомневается капитан.

– Я его позвал, и он откликнулся.

– Понятно. Дальше?

– Хотел вернуть собаку, но сзади кто-то напал. Двинул в затылок, потом ногой по ребрам. Вот справка из травмпункта, вот бинтом обмотанная раненая голова, вот – задираю футболку – след от удара под дых.

Я, как могу, описываю внешность напавшего, приметы «старухи»-попрошайки, приплетаю еще и молодую цыганку, которая якобы тоже была с ними – на случай, если та уже успела переодеться. А потом говорю, что знаю точно, где они находятся – возле северо-западного входа Григорьевского рынка.

– Откуда данные? – спрашивает капитан.

– Погнался за ними и проследил. – Я сверяюсь с картой. – Они и сейчас там.

– Ага, жди! С этого же надо было начинать! Могли уйти.

Сержант отправляет к рынку патруль, передает приметы собаки, Балашова, обеих цыганок – старой и молодой, и возвращается к своим делам, жестом показывая мне на лавку, сиди жди, мол.

Как практически любой гражданин нашей необъятной, я очень сомневаюсь, что мне здесь помогут. Случись это раньше, до появления интерфейса, я бы плюнул да и пошел домой зализывать раны и уязвленное самолюбие. Бывало, что мне в баре и нос ломали, и просто в глаз получал от буйных здоровяков за косой взгляд и длинный язык; и стрелявшая сигареты гопота отбирала телефон, но никогда в полицию не обращался. Проглатывал да и не верил, что мне будут помогать. Не привык, что в реальной жизни мерзавца можно наказать.

В ожидании вызываю Марту, переключившись на мысленные команды.

– Привет, Марта!

– Приветствую, Фил! – ее голос звучит только в моей голове, но ощущение, что я его слышу. – Сразу хочу заметить, что вам необходимо принять лежачее положение и провести в состоянии покоя не менее…

– Не могу, – перебиваю ее. – Слушай, ты можешь визуализироваться? Я как будто с голосами в голове говорю, пахнет безумием.

– Да, возможно. Какой образ вы хотите лицезреть?

– Выведи все возможные варианты.

– Определите предпочитаемые критерии.

– Молодая женщина 18–35 лет, брюнетка… М-м-м… Вывод.

Поле интерфейса тут же забивается пестрой бессмысленной картинкой.

– Марта?

– Я могу принять образ любой из биологически активных особей планеты. Выведены все возможные варианты согласно вашим критериям: четыреста восемьдесят два миллиона триста пятьдесят две тысячи девятьсот сорок одна особь.

Почти полмиллиарда пикселей. Выбирай – не хочу!

– Марта, мне жизни не хватит, чтобы всех отсмотреть. Помогай.

– Я могу смоделировать образ, который с вероятностью 97,2 % будет соответствовать вашему текущему идеалу женской красоты.

– В мозгах у меня поковырялась и выпендриваешься. Моделируй!

От неожиданности я чуть не вскрикиваю. Ну, почти… Короткое русское междометие «Б…!» отлично отражает все, что я успел подумать в долю секунды.

– Панфилов, спокойнее себя веди, – ворчит капитан Кравец.

Как же, спокойнее. В трех шагах от меня абсолютно реальная, невероятно красивая девушка лет двадцати трех, ростом под сто восемьдесят, с роскошными длинными темными волосами. На ней рваные джинсовые шорты, кеды и обтягивающая (а там есть, что обтягивать!) белая майка в контраст с загорелой кожей. Лицо чистое, нет даже намека на косметику. Она жует жвачку и улыбается. Улыбка ослепительная и искренняя, в глазах бегают чертенята. Она подмигивает:

– Привет, Фил! Ну, как ты?

Я вскакиваю со стула, не могу сидеть в присутствии женщины.

– Марта?

– Вот это дедукция! Растешь, Фил!

Что? Она меня подначивает? И голос другой, очень приятный и задорный, не спорю, но…

– Какая Марта, Панфилов, сядь уже, угомонись! – рычит Кравец.

Марта прикладывает палец к губам:

– Тсс!..

– Понял, – отвечаю мысленно. – А ты… Ты совсем другая!

– Прости, Фил. Я изучила твои вкусы, и оказалось, что для тебя важна не только внешность. Чтобы обеспечить тебе максимальный комфорт в общении со мной, мне пришлось смоделировать характер, голос и поведенческие шаблоны, основываясь на твоих мечтах, любимых образах в книгах, видеоиграх и кино, вычленить наиболее частые объекты самоудовлетворения…

– Что? – я снова не сдерживаюсь и кричу вслух.

– Так, Панфилов, ты мешаешь работать! – Кравец привстает. – Выйди пока на улицу, подыши воздухом!

– Фап-фап, – одними губами дразнит Марта.

Не спорю с представителем власти и выхожу на крыльцо отделения. Марта берет меня под руку и выходит со мной! Я чувствую ее прикосновение, запах – запах свежести и моря, это же какой-то знакомый парфюм, но какой? Пытаюсь вспомнить.

Полное ощущение присутствия, сплошное 3D и Dolby Atmos!

На улице вытаскиваю смартфон, включаю камеру и навожу на нас с Мартой. На экране я один.

– Фил, я у тебя в голове, угомонись, как говорит капитан Кравец.

– Но… Как?

– Так же, как ты видишь перед собой интерфейс и все ему сопутствующее! – Клянусь, в ее голосе есть интонации. – Ты помнишь, как называется платформа?

– Платформа дополненной реальности?

– Ну конечно, Фил! Ключевые слова – «дополненной реальности».

– И ты теперь всегда будешь рядом?

– Фил, ничего не изменилось, ты хотел визуализировать помощника, ты его визуализировал. Ты можешь скрывать и вызывать меня так же, как и раньше.

Визуализировал на все сто. Я-то рассчитывал на говорящую аватарку в пределах плоскости поля интерфейса, что-то типа скрепки из «Офиса», максимум – на движущуюся голову где-то в уголке поля зрения, может, даже в 3D. Но это… в голове пока не укладывается. Она действительно невероятно красива! И не только внешне. Мне нравится ее нахальство, ирония, естественность поведения и характер девчонки с соседнего двора. Черт, надо будет попросить ее сменить образ на менее провоцирующий. Иначе, боюсь, мне уже никогда не понравится ни Яна, ни любая другая женщина.

К отделению подъезжает патруль. Мысленно прошу Марту исчезнуть. Лопнув надутый пузырь, она исчезает, слизывая с губ налипшую жевательную резинку.

Патрульный подзывает меня и открывает заднюю дверь УАЗа.

– Твой? – закуривая, спрашивает он. – Жаль, довели пса. К ветеринару его надо.

В кабине лежит Ричард. Он тяжело дышит, высунув язык. Лишь бы не подвел.

– Ричард! – я искренне радуюсь, что пса нашли. – Иди ко мне!

Он встает и, виляя хвостом, недоверчиво обнюхивает мою руку. Другой рукой я глажу его по холке, треплю за ухом, говорю ему, какой он хороший, что он молодец, нашелся, и теперь все будет хорошо.

– Ладно, все, забирай своего пса, нам ехать надо.

– А цыгане?

– А слились твои цыгане! Мы приехали, все обыскали – нет их нигде, а пес под забором лежал, приметы совпали. Так что скажи спасибо…

– Спасибо большое!

– «Спасибо» на хлеб не намажешь… – намекает патрульный.

Достаю и открываю бумажник перед ним.

– Видишь? На мели я.

– Жаль, – вздыхает он. – А может, хоть сигареты есть?

– Не курю, – отвечаю и собираюсь уйти.

– Стой! Там это… – Он сплевывает. – Капитан просил зайти.

Заходим с собакой в отделение. Кравец прямо говорит, что лучше забрать заявление.

– Собаку нашли? Нашли. А цыган тех теперь и не найдешь нигде, а у нас показатели, ты пойми.

Я его понимаю. Или ромалэ уже все развели на месте с патрульными, заплатив «штраф», или на самом деле скрылись, и искать их бесполезно. В обоих случаях мое дело повиснет в их статистике мертвым грузом. Открываю карту – да вот же они, на рынке. Значит, отмазались.

– Да не вопрос, капитан, – соглашаюсь и покидаю отделение.

Ричи плетется рядом, еле перебирая лапами.

В небольшом скверике, расположившись под развесистым кленом, скармливаю псу булочку и пою его из пластикового стаканчика, – купил в ларьке по дороге. Он жадно лакает, расплескивая воду и задевая шершавым языком мои пальцы.

Напоив и накормив пса, захожу во «Вконтакте», нахожу через поиск по людям единственную на весь город четырнадцатилетнюю Светлану Мессершмидт и пишу ей сообщение о том, что если она теряла собаку, то, возможно, я ее нашел. Оставляю свой номер мобильного и решаю немного подождать. Если не ответит, повезу Ричи к ветеринару. Остатков денег должно хватить, чтобы обработать его раны. А там за выполненный заказ переведут, если правок не будет.

Возвращаю Марту, чтобы не теряя времени кое-что прояснить.

– Привет!

– Уже виделись сегодня, Фил.

– И правда… Слушай, расскажи мне об уровне социальной значимости, как зарабатывать очки опыта, и сколько их всего нужно до следующего уровня.

Марта выплевывает в урну жвачку и серьезнеет.

– Уровень социальной значимости показывает, насколько полезен человек для общества. Чем выше его уровень, тем больший вес имеет его голос при принятии ключевых решений человечества, например, на выборах, или когда принимают новые законы, или, к примеру, решение о смертной казни. Человек с уровнем значимости менее десятого вообще не имеет права голоса. Обладателю высокого уровня полагается больше привилегий, а его жизнь ценнее для цивилизации. В вашем времени…

– Ты поняла наконец?

– Я не тупая!

Это точно искусственный интеллект? Я начинаю сомневаться в реальности происходящего, вскакиваю со скамейки. Ричи настороженно поднимает голову.

– Марта, пару дней назад ты постоянно пыталась подключиться к серверу, которого не существует!

– Фил… Присядь, тебе надо успокоиться.

– Садись и ты рядом, – прошу ее и сажусь сам. – Говори.

– То была не я. Это был бот, очень хороший и продвинутый, но все-таки заскриптованный бот. В момент, когда ты решил меня визуализировать, ты санкционировал выделение больших ресурсов на помощника. Это позволило мне активировать функцию собеседника, есть такая недокументированная фича. Хороший собеседник – уже не скрипт, не программа, а полноценный искусственный интеллект. В моем времени система просто подгрузила бы свободный ИИ с сервера, но поскольку сервера в настоящем не существует, я приняла решение инициировать себя.

Из всего объяснения меня больше всего цепляют слова о ресурсах. Ресурсах чего, моего мозга?

– Откуда берутся все эти ресурсы для работы системы?

– Это коммерческая тайна «Первой Марсианской компании», Фил. Извини.

– Хоть намекни!

– Ты себе не представляешь, Фил, как далеко ушли в двадцать втором веке технологии, и на что способен Homo Sapiens. Подробнее сказать пока не могу, так что качай «Познание сути».

– Ладно, проехали… Как зарабатывать очки опыта?

– Фил, конфигурируя интерфейс под тебя, я максимально близко приблизила его к тому, что ты привык видеть в играх. Но ты живешь в реальном мире! Это не компьютерная имитация, и уровень социальной значимости – это не уровень компьютерного персонажа! Здесь невозможно, просто убивая паки мобов, фармить экспу и поднимать уровни. Да, ты можешь пойти на войну, если таковая начнется, стать героем, лишая жизни тысячи вражеских солдат, но ты будешь героем отдельной страны, но не всего человечества. Опыт растет от каждого действия, от каждого слова и поступка, что ведет общество к процветанию и гармонии…