Прикосновение Кистяева Марина

Она, не стесняясь, рассматривала лицо Игната. Его длиннющие ресницы, которым позавидует любая девушка. Обветренные в нескольких местах, потрескавшиеся губы. Откуда эти трещинки? Она помнила, что их раньше не было. Ещё ей нравился подбородок Игната. Не квадратный, тяжелый, но и не узкий.

И щетина ему шла. Даже уже не щетина, а небольшая бородка. Немного неухоженная, но это уже мелочи.

Ещё ей нравилась его шея. Такая крепкая. Мужская.

Про остальное Диана молчала.

Знала лишь одно: она тоже хотела на него смотреть. Видеть, как он спит, как во сне трепещут у него ресницы. Как он хмурится, когда переворачивается на другой бок.

– И в чем же заключается твое незнание? – негромко уточнила она, не вдумываясь в смысл слов.

– В чем, спрашиваешь, – протянул Игнат, усмехаясь. – Ты мне всю душу наизнанку вывернула, девочка. Что глазки округляешь? Думаешь, нет? Или что мы, парни – бессердечные сволочи? Я предложил тебе свободные отношения, думая, что ты не желаешь снова оказаться втянутой в обязательства. Что хочешь сначала пожить вольной птицей и т. д. и т. п. В итоге ты вильнула хвостом и заблочила мой номер. Круто, чего уж! Как к тебе тогда подобраться, Принцесса? Замуж позову – испугаешься и вообще сбежишь туда, где я тебя хрен найду! Или что ещё интереснее – приплетешь на моё предложение свой долбаный фонд, чтобы окончательно меня выставить дураком! Вот поэтому я и спрашиваю: что мне с тобой делать?

Кабинка лифта остановилась на этаже Дианы.

Дверцы плавно разъехались в стороны.

К ним никто не спешил присоединяться, они оставались по-прежнему наедине друг с другом.

И Диана не поверила своим ушам, когда её губы прошептали:

– А ты всё же спроси, Игнат… Русланович.

* * *

– Спрашиваю. Пойдешь за меня замуж?

Едва ли не самый животрепещущий вопрос для каждой девушки.

От Эльдара Диана его не слышала.

Тот решал все с отцом. Её поставили перед фактом. Мнением Дианы не интересовались.

Игнат задал вопрос, когда они вошли в квартиру и успели раздеться.

Не полностью, сняли лишь верхнюю одежду.

После чего прошли на кухню.

Опять без лишних разговоров.

Пить на ночь кофе вредно. Об этом твердят специалисты. Но иногда надо.

Можно чай. Но хотелось именно кофе.

С мороженым.

Диана сразу же достала из холодильника молоко, налила его в капучинатор, засыпала зерна и подставила чашку.

Игнат сел за барную стойку и задал тот самый вопрос, от которого душа Дианы скатилась в живот. Кто-то скажет, что душа – это понятие эфемерное, что нет её. Диана не согласится. Потому что она её чувствовала в эти минуты, как никогда.

– Кольцо будет? – как ни в чем не бывало поинтересовалась Диана, сохраняя нейтральное выражение лица. Хотя у самой всё внутри заходилось от радости и эйфории.

За спиной послышалось смачное матерное выражение.

– Принцесса… Ты доиграешься…

– Кофе тебе делать? У меня мороженка есть.

Каждая маленькая девочка мечтает о романтике. Что однажды, когда девочка достаточно вырастет, станет красивой-красивой, в её жизни появится принц. По канонам жанра принц влюбится без ума в самую красивую девочку, пригласит её в ресторан, даже, возможно, полностью его арендует, закажет оркестр, опустится на колени – хотя этот пункт можно пропустить, – достанет бархатную коробочку, внутри которой будет находиться кольцо неописуемой красоты. И девочка, конечно же, не скажет сразу же «да», она обязательно возьмет паузу. На «подумать».

А тут…

Все тщательно выстроенные каноны разлетелись вдребезги.

Даже кольца нет!

Но отчего тогда возникло ощущение, будто крылья выросли за спиной? И хочется кружиться от счастья? Тихого, робкого, пронзенного надеждой и верой в лучшее. В то, что счастье подкралось к Диане незаметно. Или… Нет. Оно не подкралось. Диана сама в него врезалась.

– Делай. И мороженку свою давай, – резковато проворчал Игнат.

Диана снова направилась к холодильнику.

И замерла на полпути, когда услышала:

– Алиса, круглосуточные ювелирные магазины дай мне.

Диана покачнулась, слушая ответ голосового помощника.

– Принцесса, к черту кофе. Собирайся – едем.

Краем глаза Диана видела, как Игнат порывисто встает с барного стула, задевает его, тот кренится, едва не заваливаясь в сторону. Игнат в последний момент успевает его перехватить и вернуть назад. После чего мужчина снова смачно ругается.

Его ругань не раздражала. Для Дианы она оказалась индикатором эмоций Игната.

Девушка демонстративно громко фыркнула и открыла морозильную камеру.

– Купишь сам. Без меня. Я не буду тебе облегчать муки выбора. Размер скажу, так и быть. Семнадцатый.

Морозильную камеру с шумом задвинули назад. Хорошо, что Диана успела взять небольшое ведерко со сливочным лакомством.

Которое едва не выронила от неожиданности, почувствовав, как Игнат сжимает её талию и тянет девушку на себя.

– Под замок посажу, Принцесса. Честное слово.

Оказавшись в его руках, прижатая к такой родной и уже иначе не воспринимаемой грудной клетке, жадно вдыхая терпкий запах бергамота, перца и жасмина, Диана отпустила себя.

Вот теперь она дома.

Вот оно – то самое ощущение.

И, оказывается, оно никак не связано с территорией. С домой или квартирой. Оно связано с конкретным человеком или людьми.

Игнат уткнулся носом ей в шею, прижимая к груди.

А в следующую секунду ведро с мороженым всё-таки упало на пол. Диана успела заметить, что герметичная крышка не открылась. Давиров подхватил девушку на руки и решительно направился из кухни.

– Кофе…

– Сварим ещё. Где спальня?

– Там.

– Отличный ответ.

Дрожа от нетерпения, от переполняющего тело желания, Диана обвила крепкую шею Игната и прижалась к нему плотнее. Ему не понадобилось вторично уточнять, где у неё спальня, он безошибочно определил сам.

Положив Диану на прохладные простыни, он принялся её раздевать. Она не протестовала. Раздев до трусиков, Игнат навис над Дианой и глухо сказал:

– Люблю тебя, Диана… Тимуровна.

Девушка, уловив специально выделенную паузу, приглушенно засмеялась и потянулась к мужчине в жажде прикоснуться к его обнаженному торсу и плечам. Игнат одет был налегке. Одна футболка и штаны. Как он не замерз на улице нараспашку?

Его признание отозвалось звенящим, радостным звоном.

Любит… Любит!

И она.

– Я тоже тебя люблю, Игнат… Русланович.

Глаза Игната довольно заблестели. Заиграли новыми красками. Теплом. Из них, наконец, ушла злость, которая немного смущала Диану и вызывала сомнения.

– Точно?

Его рука коснулась ключицы Дианы, замерла и лишь через несколько ударов сердца девушки поползла вниз.

– Точно. И… Игнат, мы можем не спешить…

Рука остановилась, Игнат нахмурился.

– Не понял.

Диана порывисто вздохнула, отчего рука мужчины задела сосок. Девушка порывисто втянула в себя воздух. Потом ещё раз и ещё.

– Я имею в виду, что… Наш разговор. Ты только что развелся, я – тоже. Необязательно жениться и… Ай!

Игнат непостижимым быстрым образом перевернул её на живот, рванул на себя, ставя на колени и вздергивая попой кверху. Диана не успела возмутиться и понять, что он задумал. Его зубы впились в ягодицы девушки, оставляя следы. Она заверещала, попыталась вырваться, поползла вперед, не скрывая смеха.

Куда там!

Стоило давно уяснить, что если она попала в руки Давирова, то вырваться из них практически невозможно.

– С какой стати, Принцесса?

Атмосфера между ними приобрела другие оттенки. Почти обнаженная Диана, стоящая попой кверху, и Игнат, нависающий над ней сзади, тяжело дышащий. Почти одетый.

Он оглаживал её ягодицы, смещая кружево трусиков в сторону. Оно мешало ему любоваться открывшимся видом. Обнаженная Диана успокаивала. Покорная, доступная, готовая быть с ним. Игнат жадно смотрел на неё. Похудела немного… Надо срочно исправлять.

– Игнат, я не хочу, чтобы ты думал, что я форсирую события, – её тонкий голосок задрожал. Игнат точно знал, что она сейчас смущается, но его отважная девочка готова продолжить диалог. Это правильно. Так и должно быть. – Мне главное, что мы вместе. А брак – это… Ай!

Он шлепнул её игриво, не больно. Но не без удовольствия отметил, как на её нежной коже расплывается розоватое пятно от его ладони. Игнат сразу же огладил ягодицу, успокаивая и примиряя.

– Принцесса, запомни раз и навсегда. Если мужчина не хочет делать предложение женщине – он его не сделает. Если он не хочет видеть определенную женщину хозяйкой своего дома – не пригласит в него. Если не захочет говорить о своих чувствах – не будет. Понимаешь меня?

Игнат потянул Диану на себя, и она покорно подчинилась, заводя руки за голову и дотрагиваясь до головы мужчины. Замерла. Затрепетала. Выдохнула, полностью открываясь для него.

– Я скучала.

– Я звонил.

– Я знаю.

Его ладонь несильно сжала грудь Дианы, зажав между пальцами соски, превратившиеся в камушки. Он перекатывал их, тянул, играл, вызывая покалывание во всей груди. Сладкая истома охватила тело Дианы. Она прикрыла глаза, отдаваясь долгожданным ласкам.

В образовавшейся тишине слышалось их дыхание. Тяжелое, томное. Игнат принял её изменившееся настроение. Его движения стали мягче.

– Думал, попадешь ко мне в руки – порву, – прошептал он, прикусывая кожу рядом с шеей. – Буду трахать жестко и долго. Чтобы ты потом ноги не могла свести. Настолько сильно меня от тебя коротит, Диан. А вижу тебя – и меня кроет нежностью… Как такое возможно, девочка?

У Дианы не находилось слов. Если бы чувственная сторона её натуры не перетягивала ощущения и эмоции на себя, то девушка расплакалась бы. В глазах предательски защипало, в горле встал ком. Диана сильнее выгнулась. Ей было мало Игната. Она дышала им и не могла надышаться. Трогала его горячее тело, ещё не веря, что прикасается к нему.

– Не знаю.

– И я не знаю. Но ты теперь моя, понимаешь? – давление мужских рук и губ усилилось. Объятия крепли.

– Я согласна.

Игнат перестал двигаться. Диане показалось, или его тело на несколько секунд завибрировало?

– Я сочту, что сейчас прозвучал ответ на «тот самый» вопрос.

Оспаривать Диана и не думала.

Да и когда, если Игнат добрался до трусиков и задержался на клиторе? Надавил на него, провел пальцами вверх-вниз и аккуратно начал ласкать. Нежно, сумасшедше, плавными движениями, давая понять, что им никуда спешить не стоит. Диана ахнула. Хорошо…

А ещё она мысленно поставила галочку в голове, что обязательно надо будет попробовать то самое «трахать долго и жестко». С любимым человеком можно же, правда?

Действия Игната не оставили места для дальнейших размышлений. Он проходил по её телу руками. Снова и снова. Целовал. Раздел окончательно. Разделся сам. Диана перевернула его на спину и оседлала.

– Хочешь сверху?

– Нет. Хочу тебя тоже погладить.

Хотя она и озвучила намерения вслух, но что-либо делать не спешила.

Девушка наслаждалась мгновением. Прислушивалась к себе. Смотрела на него.

Игнат тоже смотрел на неё. Не отрываясь.

– Ты… такой красивый… у меня, – выдохнула она, наклоняясь вперед и укладываясь ему на грудь, давая им обоим больше тактильного контакта.

У неё!

Теперь у неё.

Игнат любил её медленно. Проник осторожно, тщательно подготовив и доведя до состояния, когда она сама просила – нет, умоляла – взять её, истекая соками. Выгибалась, не в силах терпеть жар между бедер. Игнат задался целью: довести девушку до оргазма, не проникая в нее. Показать, как может звучать её тело, как может отзываться на откровенные ласки.

Сколько он ласкал её груди! Возвращался к ним снова и снова! Облизывал, посасывал, проводил языком, разгоняя по телу сладкое покалывание. Диана извивалась под его языком и, противореча себя, просила ещё.

Игнат дразнил её. Смотрел хмельными, пьяными глазами, в которых она видела своё отражение. Входил так же плавно, никуда не спеша. И двигался, двигался, двигался…

* * *

– Ты же не планировал жениться.

– Женщина, клянусь, ещё одно слово про то, кто и что не планировал, и я решу, что это ты не хочешь выходить за меня замуж. Рот открывай, Принцесса.

Диана тихо засмеялась и послушно открыла рот.

Куда Игнат отправил следующую порцию мороженого.

От кофе они всё-таки отказались.

– Вина?

– Ага, мне только его не хватает.

– По тебе сейчас и не скажешь, что ты пил.

Игнат сидел на кровати, скрестив ноги по-турецки. Боксеры всё-таки надел. И то хорошо! Вначале и вовсе начал разгуливать по квартире голышом, намеренно смущая Диану, и не скрывал этого.

Она запустила в него подушкой – не выдержала.

– Не нравлюсь?

– Прекрати. Просто…

Диана замолчала, улыбнулась и пальчиком позвала к себе.

– Иди ко мне.

Мороженое принес Игнат.

– Кстати, почти и не растаяло. Надо же. Готовься, Принцесса, буду тебя кормить.

Диана не могла не вернуться к обсуждению. Вроде начиналось, как полушутка. Он спросил. Она спросила. А потом закружилось, завертелось.

Диана хотела замуж за Игната. Хотела принадлежать ему душой и телом. Её совершенно не беспокоило, что она фактически в «завидных невестах» проходила без году неделю.

Ей было плевать, кто и что подумает. Беспокоило мнение Булата – тут понятно. Остальные… Но надо полагать, Булат их союз одобрит. Что-то Диане подсказывало, что кузен совсем не будет против.

Сама же она терялась немного. Смотрела на Игната и не верила в происходящее.

Тот же довольно улыбался и в принципе выглядел сытым.

А ещё счастливым.

Диана облизала сливочное лакомство и ловко перехватила ложку.

– Моя очередь.

На лице Игната промелькнуло легкое удивление, он вздернул кверху брось.

– Да-да, – подтвердила Диана, пододвигаясь к нему ближе.

– Снимай майку тогда, – распорядился мужчина, рукой показывая, чтобы она раздевалась.

– Зачем? – тотчас пискнула девушка, притихая, чем вызвала смех у Давирова.

– Я в одних трусах, значит, тут перед тобой, а ты одетая!

– Так я на тебя, считай, эти трусы и натянула!

– А я бы предпочел, чтобы и ты разделась.

Щеки девушки вспыхнули. Игнат видел её голой. Рассматривал. Изучал. Он лизал её, наконец! Но раздеться перед ним просто так…

Он снова сделал жест, характеризующий, как «давай, давай, мол, я жду».

– Сначала мороженое.

– Ок.

Игнат послушно позволил просунуть ложку себе в рот и зажал её зубами, не выпуская.

Диана засмеялась, снова заерзала и всё же потянула шелковую майку кверху. Прохладный воздух тотчас коснулся разгоряченной кожи, отчего соски призывно съежились.

Сдаваться Диана не собиралась. Она потянула ложку на себя, намереваясь и дальше продолжить игру, которая вышла за рамки обычного кокетства.

Игнат проследил, как она зачерпывает мороженное и негромко абсолютно серьезно проговорил:

– Я скажу лишь раз, Принцесса. Выкидывай из своей хорошенькой головки всё негативное. Я думал с ума сойду сегодня, когда мы тебя потеряли. Увидел, что ты стоишь на мосту, отдыхаешь, наслаждаешься тишиной вечера, мне тебя придушить захотелось. Сначала расцеловать, потом придушить. Или наоборот. Не суть. Диан… Я не горазд на признания. Да и как выяснилось, на разговоры-объяснения с тобой тоже. Просто знай одно, девочка – ты моя. А я твой. И поженимся мы с тобой быстро. Хотя и парни стебатся будут знатно. На детях в обозримом будущем настаивать не буду. Но тоже скажу – что очень хочу, чтобы ты мне родила детишек. Не одного. Минимум двоих. А дальше, как пойдет. Кстати, ты же поняла, что я кончил в тебя? Про таблетки спрашивать не буду. Ничего мне про них не говори. Реши сама. Я буду только рад двум полоскам на тесте, – Игнат остановился, улыбнулся совсем новой, мальчишечьей улыбкой, от которого его лицо смягчилось и невероятно преобразилось. – Вот это я речь толкнул, Принцесса. Слушай, я не знаю, как ты, но твоя голая грудь и мороженое у меня навевают определенные мысли… Дай-ка ведерко мне назад…

* * *

– Булат, что за подстава?

Услышав голос безопасника, Булат Валгаров лениво усмехнулся и сделал глоток янтарного коньяка.

– Ты о чем, Скиф?

– О том, – хмыкнул Мирон в ответ.

– Выражайся яснее.

– Выражаюсь. Проверил я тут кое-что по-быстрому. И странности с телефоном Дианы Тимуровны и внезапное, я бы сказал, чудесное отключение её мерса от GPS.

– И?…

– Что хочу сказать, Булат. Отличные на тебя ребята работают. Профессионалы.

– Я тоже так думаю, Мирон, – отозвался Валгаров и прервал связь.

Он отставил стакан и поднялся, подойдя к окну, выходящий на сад.

Скифского Булат того относил к тем самым отличным ребятам. Он не сомневался, что Мирон быстро сведет концы с концами, и поймет в чем дело.

Естественно, Диане ничего не угрожало. Ни разу за то время, что она вернулась в Россию. Хватит с неё тревог и печалей. Кто-кто, а она достойна женского счастья.

Он не ошибся и в Давирове. В Даве, как его называли друзья детства. Парень повел себя достойно. Если Булат не увидит на безымянном пальце кузины в ближайшие дни обручального кольца, он сильно удивится.

Булат любил женщин. Ценил их красоту. И считал, что девочки априори должны быть счастливыми. Порхать по жизни, не зная бед, забот и тревог.

Тогда ещё Булат Валгаров не знал, что очень скоро ему придется вспомнить слова отца:

«Не люби. Никогда не люби ни одну женщину. Нам нельзя, сына. Понимаешь? Мы же теряем человеческое обличье. Нам становится наплевать на других. Лишь бы она была рядом. Готовы убивать, предавать, лгать. Удерживать силой, шантажом. Нас выворачиваем наизнанку от любви. Прокляты мы что ли, Валгаровы».

Пока же он был настроен позитивно. Смотрел в окно и наслаждался жизнью.

Конец