Мой сводный кошмар Ручей Наталья
Часто в их комнате допоздна горел свет – могу только подозревать, какие там шли баталии, пока Полина спокойно спала у себя.
Но однажды на одном из семейных ужинов, куда впервые был приглашен и Славик, было озвучено решение: молодые, не дожидаясь свадьбы, могут переехать в трехкомнатную квартиру, в которой мы жили раньше.
– Естественно, без прописки, – припечатал Федор Иванович.
– Я неплохо зарабатываю, но мы с ребятами ушли из компании, будем работать теперь на себя, – кивнув, спокойно ответил Славик. – У нас только самые лучшие специалисты, заказов на ремонты хватает, поэтому в скором времени мы с Полиной купим собственную квартиру.
– Не торопись с покупкой какой-то халупы, – проворчал хозяин дома, впрочем, взглянул на будущего зятя опять почти уважительно. – Собирайте пока. Посмотрим, как будет дальше.
Впрочем, Федор Иванович одним наблюдением не ограничился. Он был известным ресторатором, даже звездой после того, как выступил судьей в телевизионном шоу, где участники готовили, соревновались, кто первый и кто хоть что-то сможет придумать из скудных наборов провизии.
Словом, у него были полезные знакомства и связи. Вскоре со Славиком связался хороший юрист и быстро оформил фирму, чтобы ребята могли работать легально. Я вызвалась первое время вести бухгалтерию. А мама быстро освежила кое-какие детали интерьера в квартире.
Месяц назад Полина и Славик уже переехали.
Но сейчас она выглядела болезненной, кажется, даже бледнее, чем раньше, и, видимо, еле стояла на ногах, потому что вцепилась пальцами в стену. А в глазах плескалось отчаяние.
– Как ты? – спрашиваю, хотя ответ очевиден.
Наверное, все дело в том, что мне становится уже не просто душно, а тяжело находиться в этом коконе тишины. И видеть ее такой.
Несмотря на ее постоянные попытки прочертить между нами черту, я все равно старалась превратить эту линию хотя бы в пунктир, чтобы пусть иногда, ненадолго, но можно было приблизиться.
Полина пожимает плечами, качает головой, а потом опускает взгляд в пол, разрывая этот спонтанный контакт.
– Наверное, я полежу, – говорит она сухо.
– У себя?
– Конечно, – снова возвращает свой взгляд, в котором уже совсем другие эмоции: раздражение, вызов. – У меня ведь осталась здесь комната.
– Естественно, – приближаюсь к ней, хотя и вижу, что ей хотелось бы другого – опять отдалиться. – Давай я тебя провожу.
Она думает пару секунд, и я уверена, что откажется. Но нет. Кивает. И начинает подниматься по лестнице.
Я иду рядом – на случай, если вдруг она снова почувствует слабость.
В ее комнате снимаю с кровати покрывало, пока она осматривается с таким вниманием, будто переехала отсюда не месяц назад, а провела вдали как минимум несколько лет.
– Переоденешься? – киваю на шкаф, в котором по-прежнему масса ее вещей.
– Потом, – отмахивается она. – Вечером. Перед сном. Пока я слишком измотана.
Она сбрасывает туфли и, не глядя на меня, ложится в кровать и сворачивается клубочком.
Мама говорит, что у Полины еще не самая тяжелая беременность и что ей с нами было куда труднее. Но, когда я смотрю на бледные щеки сестры, сердце невольно сжимается. Хочется чем-то помочь, но бессильна, разве что…
Захожу в комнату, беру телефон и вижу, что он разряжен. Ищу зарядку, но все делаю как-то нервно, на взводе, наверное, поэтому и найти не могу.
Мне кажется, я проверила все места, куда обычно кладу ее, но она словно исчезла. А позвонить нужно.
Входить в комнату мамы и Федора Ивановича, пока их там нет, даже мысли не возникает. Где телефон Полины, понятия не имею.
Еще раз обыскав свою комнату, сажусь на кровать, чувствуя противную слабость. И злость на себя, потому что понимаю, чем она вызвана.
Я не хочу этого делать.
Не хочу лишний раз пересекаться с Кириллом и тем более о чем-то просить его. Но я не вижу другого решения.
Да, конечно, есть еще пара часов, пока Славик начнет разыскивать Полину и сам позвонит кому-нибудь из нас. Я могу просто выждать. За это время может найтись зарядка. Могут освободиться мама или Федор Иванович.
Но я понимаю, что вечно прятаться невозможно. Даже если там, где ты прячешься, довольно уютно. А еще меня злит, что элементарные вещи начинают казаться сложными, хотя я знаю, отдаю себе отчет, что это пустяк.
Поднимаюсь и решительно выхожу из комнаты.
Даже если бы зарядка прыгнула мне под ноги, я бы переступила и пошла дальше. Потому что от этого шага мир не изменится. Но, пусть даже немного, изменюсь я.
Кирилл все так же в гостиной. Плеснув себе из бара что-то в бокал, стоит у окна и вместо того, чтобы вернуться к гостям, наблюдает за ними.
Странно, я была уверена, что он будет рад встрече с друзьями. Хотя, возможно, они и встречались там, на его территории. Для каждого из них не просто поехать в Испанию на недельку, чтобы увидеться с другом, но и купить там какой-нибудь домик у моря – пустяк.
– Кирилл, у тебя есть зарядка к смартфону?
– Есть, – отвечает меланхолично он, продолжая рассматривать двор.
И, конечно, у него не возникает обычных наводящих вопросов: «Тебе нужна?» или хотя бы: «А тебе зачем?»
– Можешь мне одолжить ненадолго?
Оборачивается, делает глоток из бокала, о чем-то размышляет, а потом, когда вопросы уже не нужны, только ответ «да» или «нет», интересуется:
– Тебя кто-нибудь предупреждал, что лучше всегда пользоваться только личной зарядкой? И что из-за чужой могут быть последствия?
– Понятно.
Я решаю все же отвлечь ненадолго маму, но не успеваю не только выйти из дома, а даже покинуть гостиную.
– Даже в обычную внешне зарядку можно легко поместить взламывающее устройство. Я уже молчу про подключение к чужим USB-портам. Считай, что ты получила предупреждение. – Кирилл отставляет стакан, обходит меня, начинает подниматься по лестнице и вдруг оборачивается. – Ну что, идешь?
Глава 7. Алиса, настоящее
Даже если мне кажется, что в его взгляде мелькает толика удивления, это стоит того, чтобы пойти за ним следом.
Он мог бы принести зарядку и сам, но разве он откажется лишний раз попытаться хоть чем-то меня задеть?
Но это даже забавно.
И мини-лекция, и легкое недоумение, когда я оставила ее без внимания и поднялась в его комнату. И то, что он достает из чемодана пару идентичных зарядок и сначала дает мне одну, а потом меняет ее на другую, при этом внимательно следя за моей реакцией.
– Спасибо, – беспечно благодарю его.
Его светлые брови удивленно приподнимаются – ничего, ему полезно почувствовать, что мир не вращается только вокруг него. Делаю вид, что понятия не имею о том, кем он работает, и о его увлечениях в прошлом.
Для бывшего хакера и такого крутого айтишника, как он сейчас, запустить на мой смартфон вирус, скачать все данные и воспользоваться ими – плевое дело. Но смысл в этой скучной возне? Посмотреть на мои фотографии в инстаграме? Как личность я не представляю для него интереса. Проверить, не кладет ли его отец на мою карточку деньги? Думаю, он не сомневается, что так все и обстоит. Обналичить их? Считай, что украсть у себя. Отследить мой маршрут? И здесь интересного мало.
Так что у меня нет причин опасаться, что зарядка, которую он мне дает, действительно со странной начинкой.
Покрутившись, замечаю розетку возле стола. Конечно, неудобно, что приходится не только тянуться, но и облокотиться на стол, так как провод короткий. Но что такое минутное неудобство в сравнении с тем, что, если взять зарядку с собой, потом придется снова входить в логово ее мрачного владельца и чувствовать на себе его взгляд?
А может, мне просто все кажется и платье, за которое пришлось выложить немалую сумму, сделано из некачественной ткани, которая слабо пропускает воздух (отсюда и внезапная духота), а временами будто впивается в кожу маленькими иголочками?
Да, наверное, так. Дело в платье. И все зависит от позы и того, где в этот момент ткань натягивается. Потому что иногда покалывающие ощущения между лопатками, иногда в районе моего декольте – но с этим еще можно мириться. Но то, что сейчас я чувствую легкое жжение в районе гораздо ниже спины, уже не маленький недостаток, а брак.
Нет, мелькает в мыслях одна теория… Но я слышу, как Кирилл продолжает монотонно перебирать вещи в своем чемодане. Наверное, смотрит, что нужно повесить, чтобы не помялось, а что просто забросить на полку.
Хорошо, что он занят и не приходится наполнять пару секунд пустыми словами, которые никому не нужны.
– Славик… – начинаю я, едва смартфон оживает. – Привет, это я…
Сзади раздается громкий визг молнии чемодана, гремят колесики, мешая сосредоточиться.
Обернувшись, смотрю, как Кирилл придирчиво изучает свой чемодан, катая его при этом то от себя, то к себе.
Может, сломался?
Ладно, не мое это дело. Да и он вряд ли будет заниматься его ремонтом. Закажет себе новый, и все.
– Славик, я… – возобновляю попытку начать разговор.
– Можно поговорить в другом месте? – перебивает меня раздраженный голос хозяина комнаты.
– Подожди пару секунд, хорошо? – прошу Славика.
На этот раз выпрямляюсь, отключаю зарядное.
Взглянув на Кирилла, мрачно взирающего на чемодан у своих ног, считаю его совет идеальным. Странно конечно, что он так близко принимает к сердцу пустяк. Хотя, может, именно этот чемодан ему дорог?
Как знать.
Но удаляюсь я вовремя.
Потому что за закрытой дверью что-то падает, слышится негромкий, но емкий мат, а потом становится подозрительно тихо.
Пока иду в свою комнату, поясняю Славику, что Полина немного нехорошо себя чувствует и собирается остаться ночевать в доме.
– Что с ней? – взволнованно интересуется он.
– Беременность.
Несмотря на громкие звуки ремонта по ту сторону связи, я почти уверена, что слышу его тяжелый вздох.
– Я буду поздно, – говорит он.
Почему-то у меня появляется ощущение, что на самом деле он хотел сказать совершенно другое. Не знаю что. И не знаю, почему мне так кажется. Я бы и это списала на нервный, насыщенный день, но такая мысль возникает у меня не впервые.
– Ты хочешь приехать сюда? – уточняю. – У вас же срочный объект, и ты на другом конце города. Пока доберешься сюда, а утром обратно…
– Муж должен быть рядом с женой, – просто говорит он. – Особенно когда она не очень хорошо себя чувствует.
– Хорошо, – улыбаюсь я, – обрадую твою половинку.
Я не вижу его в этот момент, но почти уверена, что он улыбается. Скупо, чуть кривовато, но как-то тепло.
Мне кажется, сестре повезло. Да, рано, тем более беременность, но… если это любовь… И Славик надежный, а еще держит слово.
Сказал, что заработает на квартиру, и делает для этого все. Вместо того чтобы крутиться сегодня перед камерами и хвастаться предстоящим родством с самим Федором Ивановичем Миженским, взялся с бригадой за сложный объект и старается сдать его как можно быстрее.
Закончит поздно и вместо того, чтобы отдохнуть в квартире, которая значительно ближе, будет час или даже чуть больше добираться сюда. Всего несколько часов рядом с Полиной, чтобы уехать с рассветом.
По-моему, от такой новости плохое настроение должно улетучиться.
Оставив телефон на зарядке, заглядываю в комнату сестры – открываю дверь тихо, чтобы, вдруг что, не разбудить ее. Не могу понять, спит она или нет. Глаза закрыты, лежит в той же позе, свернувшись в клубочек. Но мои сомнения, зайти и обрадовать ее или лучше уйти, исчезают, когда она ложится на спину, бросает на меня обиженный взгляд и с упреком в голосе говорит:
– Ты ему рассказала…
– Я просто сообщила ему, что ты останешься ночевать здесь, – поясняю, потому что, скорее всего, она уловила лишь часть нашего разговора, пока я была в коридоре. – Кстати, ты будешь ночевать не одна. Славик сказал, что приедет.
Но вместо ожидаемой радости она морщится, а потом, будто и не слышала моих слов, повторяет:
– Ты ему рассказала… Ты все ему рассказала…
В ее глазах такая тоска, что, несмотря на глупые обвинения, я не ухожу, хлопнув дверью, а сажусь на кровать, рядом с ней.
Она тут же переворачивается на другой бок, спиной ко мне – ожидаемо. Нам трудно общаться. Как будто стерлись все точки соприкосновения, кроме одной: это моя сестра, родной человек.
Заметив, что ее мелко трясет, достаю плед из шкафа, накрываю ее и снова сажусь подле нее.
– Я не говорила ему про шампанское, – стараюсь убрать то, что ее беспокоит.
Она хмыкает, качает головой и вздыхает. Долго молчит, просто лежит с открытыми глазами и молчит, поджав губы.
– Не думаю, что он бы сильно ругался из-за одного бокала, – делаю паузу, но Полина не хватается за эту соломинку, чтобы рассказать, как все было на самом деле. – Главное, что ты сделала выводы. По крайней мере, я очень надеюсь. А Славик… Тебе повезло с будущим мужем. Я даже немного завидую.
– Правда? – Она поворачивает ко мне голову, всматривается пытливо.
– Правда, – говорю совершенно серьезно.
На долю секунды ее губы трогает слабая улыбка, но исчезает. Она снова переворачивается на спину, натягивает плед даже на подбородок и со вздохом сообщает не в тему:
– Теперь они не захотят общаться со мной…
– Кто?
– Они. Все они. Макс, Сергей, Светик, Анжела. Когда они тоже узнают… узнают все, они не захотят общаться со мной.
– Не паникуй, – улыбаюсь. – Беременность не заразна.
– Ты не понимаешь! – ожесточенно начинает сестра. – Ты никогда не понимала! Когда они узнают про Славика, все изменится. Они не захотят общаться со мной, потому что Славик – не их уровня, понимаешь?
Она так переживает, будто теряет самых близких друзей. В то время как максимум, что у нее было с приятелями Кирилла за эти три года, – парочка разговоров, несколько пикников и от силы десяток поездок, когда им было с ней по пути.
Ее слова будто накрывают меня липкой невидимой сетью. Хочется выйти на свежий воздух, проветриться и уверить себя, что не слышала, что этого не было. Но она смотрит с таким ожиданием… и, пожалуй, это наш единственный откровенный разговор за последнее время.
– Не понимаю, – соглашаюсь с ее обвинением. – И не хочу понимать. Не хочу понимать, как кого-то можно считать ниже себя только из-за социального статуса. И почему для тебя это имеет такое значение. Но я бы очень хотела понять, как можно ставить общение с ними на один уровень с будущим мужем.
– Это просто, – теперь она наконец улыбается, довольно так, и с большим удовольствием признается: – Я просто не хочу быть как ты. Не хочу, чтобы при виде меня они говорили: «О, а это кто?» И слышать ответ: «Это? А, не обращайте внимания. Это – Никто».
Когда-то меня это задевало.
Задевало так сильно, что я подолгу тайком ревела в подушку.
Потом я приучила себя к мысли, что мне все равно. А со временем и правда стало все безразлично.
Но сейчас меня царапает не упоминание неприятных моментов, а то, с каким ожиданием Полина всматривается в мое лицо.
– Боюсь тебя разочаровать, но ты доказала, что уже взрослая девочка, поэтому скажу тебе правду, – говорю я, поднимаясь с кровати. – Если ты всерьез опасаешься, что настоящих друзей можно потерять из-за таких пустяков, ты для них тоже никто.
Выйдя из комнаты, чувствую какое-то опустошение и одновременно желание вернуться, обнять ее, попытаться найти другие слова, чтобы пояснить, что то, что ее волнует, не стоит и выеденного яйца. Но она не поверит. Для нее слишком рано стало иметь значение, к какому социальному уровню принадлежит тот или иной человек. И, даже видя и наверняка понимая, что компания Кирилла не слишком рьяно ее принимает, она все равно пыталась и пытается сблизиться с ними.
Даже странно, как она вообще заметила Славика. И как при таких установках позволила, чтобы их отношения зашли так далеко.
Настроение хуже некуда, поэтому визитом к Кириллу его не испортить. Важных звонков я пока что не жду, да и зарядка найдется, далеко никуда не ушла, поэтому я решаю вернуть позаимствованное.
У комнаты Кирилла прислушиваюсь: тихо, вроде бы с чемоданом уже разобрался. Постучавшись и не получив ответа, стучу еще раз, а потом принимаю это за разрешение. Может, он на улице?
Открываю дверь и первым делом вижу распахнутый чемодан у кровати. Не знаю, к чему было вести такую борьбу, если вся одежда осталась внутри.
Но сам хозяин комнаты, видимо, изрядно вымотался, потому что лежит на кровати. Одна рука под головой, пальцы сжаты в кулак, вторая лежит на груди и сжимает беззвучно мигающий смартфон. Но странно не то, что вместо того, чтобы зависнуть с друзьями и поддержать отца в такой день, он решил вдруг вздремнуть.
А то, что он лежит поперек кровати, в костюме и даже в кроссовках. Такое ощущение, что он просто сел на кровать и его неожиданно склонило ко сну.
Но для меня это к лучшему. Оставляю зарядку и тихонько покидаю его территорию. Каблуки все же постукивают, и я уже опасаюсь, что вот сейчас как проснется и…
Но, обернувшись, понимаю, что он спит очень крепко.
Непривычно видеть его таким, как сейчас.
Настолько непривычно, что я не ухожу, а продолжаю его рассматривать.
Многих украшает улыбка. Я почти не помню, как он улыбается. Но сон ему очень к лицу. Он выглядит безмятежным и даже счастливым.
Как будто мертвой хваткой держит у сердца не смартфон, а сокровище, которое долго искал.
О-очень долго искал. И о-очень при этом устал. Потому что он не выходит из комнаты, даже когда все гости откланиваются, на улице сгущаются сумерки, а мы втроем сидим на террасе и пьем кто кофе, кто чай.
Полина спускаться отказывается – ей домработница принесла еду в комнату. Федор Иванович заглядывал в комнату к сыну, чтобы позвать посидеть уже по-семейному, но вернулся чуть озадаченным.
– Не думал, что его так утомит перелет, – удивляется он.
– Пусть отдыхает, – вступается за него мама. – Он много работает, к тому же, как и Алиса, часто сидит по ночам. У них много общего.
– Только бессонница, – ворчу я. – Да и то, судя по всему, он с ней справился.
Мама задорно смеется, переглядывается с Федором Ивановичем и качает головой, явно не соглашаясь со мной.
– Он, как и ты, трудоголик, – перечисляет она. – Всего хочет добиться и добивается сам.
– На такое сходство согласна, – киваю. – Это сходство как минимум с половиной планеты.
Она снова смеется, но оставляет тему, которую я развивать не хочу. Возможно, потому, что видит, что мне это не особо и нравится, а возможно, прислушивается к словам своего жениха.
– Не сравнивай их, – журит он мягко ее. – Они же брат и сестра, им соперничать ни к чему.
– Мы не… – хочу возразить против такого родства, но здесь уже непреклонен глава семьи.
– Для всех вы брат и сестра, – с нажимом говорит он. – Сводные, и все-таки брат и сестра. Так что привыкай к этой мысли, если еще не привыкла. Кирилл к ней привык довольно давно и воспринимает теперь тебя именно так.
Мама согласно кивает, а я…
А я разливаю им чай, делаю себе еще чашку кофе, вызываюсь принести торт, раскладываю его по тарелкам.
Шучу.
Тоже над чем-то смеюсь.
Когда приезжает Славик, вызываюсь зачем-то его проводить, как будто он не помнит дороги. Предлагаю поужинать, ухожу, когда он отказывается. Видно, как ему не терпится увидеть Полину, обнять ее, поцеловать, ну и все остальное.
Возвращаюсь на террасу и засиживаюсь с мамой и Федором Ивановичем далеко за полночь, хотя мне рано вставать.
Кирилл так и не появляется.
И когда я полночи кручусь, не в силах уснуть, начинаю дико ему завидовать. Даже жалею, что вернула зарядку. Был бы предлог зайти и посмотреть – уж не снотворное ли он так крепко сжимает в одной из ладоней.
Может, он даже поделится.
Он ведь мой брат.
При мысли об этом внутри сжимается какой-то холодный и колючий комок.
Привыкнуть… к этому просто нужно привыкнуть… он ведь сумел.
Глава 8. Кирилл, настоящее
Я слышу, как, едва выйдя за двери, она продолжает ворковать со своим Славиком. Как будто в двухэтажном доме нельзя найти другое место и отойти чуть подальше!
Дверь закрыта, и я не разбираю смысла их разговора, улавливаю лишь ее голос – нежный, чувственный. Когда-то я не мог понять, почему мне нравится, когда она говорит, – даже без разницы что.
Говорит или смеется – тоже не имеет значения.
Сейчас понимаю: ее голос как паутина. Притягивает к себе. И даже если кажется, что ты снял с себя эти путы, нашел все узоры, которые впились в кожу, и выжег их, все равно невидимые нити натягиваются.
Не знаю, почему Славика нет на праздничном действе, но, услышав эту сирену, наверняка уже мчится.
Но проходит минута, не меньше, а она все еще говорит, что-то ему поясняет и, как волна, то затихает, то напирает. О чем можно так долго трепаться? Обсуждают позы, которые опробуют при встрече, чтобы потом описать их в новой главе?
Да нет, если ему предварительно надо подсказывать и договариваться, херня получается. Без вдохновения, а так книжки не пишут. По крайней мере, над такими по ночам не сидят.
Кстати…
Не то чтобы мне было интересно узнать, насколько она продвинулась в этих вопросах. Но так, любопытно, куда собирался вдолбиться Денис Анатольевич. Хотя он, как ценитель высокой прозы, сказал бы «вложиться» и свято верил, что это синоним.
Отпихнув чемодан, который валяется под ногами, сажусь на кровать. Долго торчать в комнате не планирую, есть дела поинтересней и поважнее, но, чтобы быть хоть немного в курсе событий, выхожу в социальные сети.
Листаю инстаграм – не обращая внимания на редкие снимки, с которых она улыбается. Какие-то блюда, цветы, интерьер ресторана, бокалы, незнакомые люди, которые попадают в кадр.
Но мне интересно не это. Если бы меня волновало, как она и чем она дышит, я бы мог быть в курсе онлайн.
Ссылки, цитаты – вот моя цель.
Не сразу, но мне удается найти то, что ищу. Попытка спрятаться за псевдонимом забавна. Тем более за таким. Мне кажется, любой догадается, что Алиса Зеркальная – это она. Даже несмотря на то, что у Зеркальной стоит не ее фото, а аватарка рыжеволосой задумчивой девушки. И единственное, что у них совпадает, – это примерный возраст.
Ссылка с цитатой приводят меня на розовый сайт, взглянув на который я внятно думаю только одно: да ну на фиг! Девять тысяч подписчиков?! Это что, стольким людям лень уже двигаться, лучше о сексе читать?!
Похоже, Денис Анатольевич действительно в теме. Можно сказать, нашел золотую жилу. Правда, визитка все еще у меня, так что хрен он приступит к этим раскопкам.
Нет, правда, что ли, это подписчики? Может быть, половина – боты, а половина – так, группа сочувствующих и втихаря осуждающих?
Сажусь поудобней.
Так, что у нас здесь? Книг дохера – список длинный, то ли тринадцать, то ли четырнадцать. Понятное дело, что я не собираюсь все их читать, но пока не пойму, в чем прикол, успокоиться не смогу.
Пожалуй, я наконец-то вкуриваю, что такое «писательский крючок». Это когда ты еще не осмотрелся и не освоился, а тебя сразу под дых. Количеством поклонников, библами, лайками, комментариями. Взглянув на парочку, понимаю, что все вокруг, как Денис Анатольевич, исключительно интеллигентные люди и даже как-то находят слова, чтобы выразить свои впечатления.
Н-да…
Нет, с видеопорно проще. Там, если понравилось, просто нажал на повтор.
Выдыхаю, восстанавливая покачнувшееся душевное равновесие, и разбираюсь дальше.
Ага, есть платные и бесплатные книги. Естественно, я выбираю второе. Хватит с нее бабла, которое вкладывает отец.
Из бесплатных выбор не особо широкий. Времени вчитываться и тестировать каждую ее фантазию нет, так что я выбираю, опираясь на интуицию.
О! «Ты и я в облаках».
Надеюсь, это не про свидетелей Иеговы.
Начало довольно забористое, хотя и фэнтези-антураж. Дракон, заметив на крыше двух бухающих барышень, ворует ту, что стройнее. Ну да, судя по описанию, у второй только коса весит несколько килограммов.
Драконы долго живут, так что этот знает, как с ходу навешать лапшу. Объявляет барышне, что она – его на всю жизнь, и уносит с собой. Безотказный прием. Даже то, что по пути он ее хорошенько проветривает, одобряю. Секс с пьяной – это не в кайф. Да и отзывы писали девушки – значит, ориентировка на них, а они бы такое с вероятностью в сто процентов и больше отнесли к изнасилованию.
Другое дело – если со спящей, вернее, с той, которая только выныривает из сна, а тут ты…
По статистике гугла, это одна из самых ярких и частых фантазий. И, откровенно говоря, я бы и сам…
Так, что там с драконом?
Начинаю подозревать, что он так долго живет, что уже не надеется на свои силы. Все еще летит и болтает. Болтает и летит. Наверное, это вместо прелюдии.
О, пещера – меняется обстановка!
Ну казалось бы, самое время и место. Костерок развести, хотя можно и так, если не зря сюда добирались. Один на один, вечереет, и…
Поверить не могу в то, что читаю. Да бля, это какая-то детская сказка! Дракон поел, подрался – и нагло впал в кому.
Але, ты в курсе, что у тебя под боком бесхозная девственница?!
Мне кажется, от одной мысли об этом все что угодно очнется, и неважно, какого там года.
Мелькает чувство, что в чем-то меня накололи, но я все еще надеюсь, что эта туша очухается. И вообще, как-то пойдет оживление, он проснется, возьмет то, что ему задолжала девица, и…
И тут я снова выпадаю в осадок от продолжения.
Дракон приходит в себя, но к этому моменту у девицы образуется хвост, чешуя, перья – и ее трогать нельзя!
Не то чтобы в таком виде особо хотелось… Тем более что я никак не могу понять: каким образом у дракона могут быть одновременно перья и чешуя? А тут перья еще временами и выпадают. А чешуя становится все крепче и крепче. Но сам факт: где же порно, на которое я подписался?
Пока я думаю над этой дилеммой, они снова болтают, болтают, болтают…
Закрываю глаза на секунду, чтобы четче сформулировать комментарий, который надо бы написать: «У дракона одновременно могут быть перья и чешуя, только если он сожрал кого-то пернатого, а выплюнуть не успел!»
И все, лечу в сон.
Очешуеть просто – среди белого дня.
Просыпаюсь с таким чувством, словно и дракон, и его девственница летали на мне, а потом сбросили меня со скалы, как ненужные перья. Шею ломит, ноги отекли, голова раскалывается, в комнате темнота.
Сказки – зло.
Читать бесплатно другие книги:
