До упора Райан Кендалл

Глава 2

Текила = сыворотка правды

Бекка

После того, как меня подбросили до дома, я оказалась в одном из своих любимых парков Сиэтла. В месте, которое обещало мне возможный покой. К сожалению, безуспешно. Вместо этого я совершаю привычные движения, заставляя себя бежать свои обычные пять миль.

И судя по тому, как содержимое моего желудка бултыхается внутри, возмущаясь этим фактом, меня вот-вот вырвет. То ли от выпитого накануне непристойного количества текилы, то ли от воспоминаний о том, как я приставала к своему лучшему другу. Выбирайте сами.

Легкие горят, а сердце стучит где-то в глотке, но я держусь, быстрее шевеля ногами, пусть даже знаю, что не смогу убежать от воспоминаний прошлого вечера. Адель поет мне в уши о потерянной любви, и моя грудь вздымается при каждом болезненном вздохе.

Меня не любили так, как любили Адель, и не разбивали сердце, как ей, поэтому мне не знакома агония ее потери, но я пыталась выбраться из своего панциря и пойти на свидание. Мне двадцать пять, и, хотя я не против одиночества, поскольку у меня есть друзья и любимая работа, мне хотелось бы найти кого-то, в чьем присутствии у меня бы слабели колени. Кого-то, кто заставил бы меня петь о любви во всю силу легких, прямо как поет Адель.

Я слишком стара, чтобы быть настолько неопытной в любви и отношениях, и слишком молода, чтобы пренебрегать всем этим. Судя по всему, я – в полном дерьме. Пока я бегу, мысли мои крутятся вокруг Тома из «Тиндера» и Сэма из корпорации «Родственные души». Ладно, на самом деле это не их настоящие имена, просто так звучит забавнее.

В реальности их зовут Брайс и Алек. Я уже пару недель встречаюсь с обоими, от случая к случаю. Кофе, коктейли, прогулки по парку и тому подобное. Они оба – очень милые, одаренные парни с хорошей работой и добрыми глазами, парни, которых я не прочь отвезти домой, чтобы познакомить с мамой. И все же я замерзаю, как садовый шланг зимой в Миннесоте, когда они склоняются, чтобы поцеловать меня, или пытаются инициировать другой физический контакт.

Я все твержу себе, что я нормальна, что я преодолела это и двигаюсь дальше… но верить в это все труднее и труднее, поскольку мысль о физической близости с мужчиной пугает меня до смерти.

Добавьте сюда вчерашние пьяные выходки, последствия текилы и ее лучшей подружки – спутанности сознания. При воспоминании о том, что я говорила Оуэну, мои щеки вспыхивают. Оуэн, который видел больше задниц, чем сиденье туалета. Один из лучших моих друзей во всем Сиэтле, который по случаю оказался еще и профессиональным спортсменом с бесконечным запасом терпения и настолько же бесконечным запасом грязных шуточек. Как вратарь «Ледяных Ястребов», он может также похвастаться стальными нервами. И к его чести, когда я начала говорить всякие глупости, он даже не вздрогнул.

«Если бы ты захотел отдохнуть от всех этих заек и помочь мне вернуться в седло…»

Он, наверное, решил, что я шучу. Очень на это надеюсь.

Да, он красив, и хуже всего – он знает это. Он тот еще плейбой, и я не имела права рисковать нашей дружбой, прося его показать свое хозяйство… и ради чего? Какой-то дурацкий эксперимент?

Я не стану сейчас думать об этих частях мужского тела. Нельзя, чтобы мысль об этом чудесном мужском достоинстве у него в штанах заставила меня забыть о том, в каком я отчаянном положении. Но, черт возьми, там действительно было на что посмотреть.

Дыши глубже, Бек.

Я включаю музыку громче, плотнее вжимая наушники в уши, и ускоряю бег по асфальтированной дорожке. Мне даже не нравится бегать. И все же я тут каждые выходные, отсчитываю мили, пока не закончу.

Ладно, может, немного и нравится. По крайней мере, я тащусь от того, что мои пять миль позволяют мне время от времени съесть пончик и столько китайской еды, сколько потянет мой кошелек. И эти маленькие печеньки в форме покрытых глазурью сердечек, что продают в пекарне у моего офиса. Ради этих маленьких ублюдков я и бегаю. Ради них и ради возможности очистить мозги. Очевидно.

Мое приложение для бега объявляет, что я пробежала две мили с постыдной цифрой в двенадцать минут и шесть секунд на милю, хотя черт с ним, по крайней мере – я еще не выблевала свой кофе. Расцениваю это как победу. Возможно, единственную свою победу в этот мрачный, ужасный день.

Мое внимание привлекает догоняющая меня тень. Громоздкая, она становится больше, и я прижимаюсь вправо, пропуская бегуна – меня легко обогнать. Любой серьезный бегун промчится мимо как ветер. Но тень замедляется, приноравливаясь к моему бегу. Я бросаю взгляд и замираю на полушаге.

– Оуэн? – Запыхавшаяся, я выдыхаю его имя в полной прострации.

Он никогда раньше не бегал со мной, так что он буквально последний, кого я ожидала увидеть. Я полагала, что в лучшем случае парень будет отсыпаться с похмелья, а в худшем – забудет обо мне вплоть до Судного дня.

– Привет. – Он останавливается рядом, выражение его лица нейтрально, прохладные серые глаза смотрят оценивающе. – Так и думал, что найду тебя здесь.

Я упираюсь руками в колени, склоняюсь, набирая полные легкие воздуха, пока сердце колотится неприлично быстро.

– Что ты тут делаешь?

Я осмеливаюсь взглянуть на него, радуясь тому, что глаза скрыты за солнцезащитными очками.

Он в черных спортивных штанах, белой футболке и черной бейсболке, надвинутой на глаза. Он не брился по меньшей мере неделю, и подбородок покрывает темная щетина – во всяком случае, она темнее, чем его растрепанные каштановые волосы.

Оуэн поворачивается так, чтобы мы оказались лицом к лицу, смотрит расслабленно, ничем не выдавая своих чувств.

– У меня есть вопрос получше: как ты вообще бегаешь после всей этой текилы?

– Честно, не знаю, – тяжело выдыхаю я.

Я улизнула из его дома рано утром, когда проснулась с пульсирующей головной болью и непрекращающимся калейдоскопом воспоминаний о прошлой ночи, крутящимся перед глазами. Я понимала лишь, что выпила слишком много текилы, а Оуэн, будучи джентльменом, привел меня в свою комнату и предложил свою постель, после чего я набросилась на него и практически растерзала бедолагу. Буквально растерзала. Я держала его член в своей руке.

Не лучший мой момент.

– Мы можем поговорить? – спрашивает он необычайно вкрадчиво. – О прошлой ночи.

Изо рта вырывается стон, убираю за ухо выбившуюся из хвоста прядь.

– Я надеялась, нам не придется этого делать.

Оуэн коротко смеется, но что-то в его смехе звучит натянуто.

– Да ладно. Все не так уж и плохо. Я возьму тебе чашку кофе.

Я киваю, решив оставить свою пробежку и лицом к лицу встретиться с последствиями вчерашней ночи. Мы молча идем в кофейню на Брайант и садимся за круглый столик для двоих. Покупаем для меня большой стакан воды со льдом и кекс, а для Оуэна – кофе.

– Уверена, что не хочешь латте? Я знаю, ты его любишь, – говорит он, поднимая чашку к губам и делая маленький глоток.

Я качаю головой, беря свою воду.

– Думаю, мне нужно восстановить водный баланс. Но спасибо.

Он не позволил мне взять одну лишь воду и настоял на том, чтобы я также заказала еды. Мне нравятся здешние банановые кексы, но мой желудок по-прежнему буйствует. Хотя я все еще не могу определиться – то ли это нервы, то ли похмелье.

– Слушай. По поводу того, что случилось прошлой ночью. Мы можем просто… прояснить ситуацию?

– Ага, – с трудом бормочу я, затем откусываю кусочек кекса. Жуй. Глотай. Дыши. Веди себя нормально. У тебя получится.

– Отлично, круто. Потому что я не мог заснуть всю прошлую ночь. Если я каким-то образом разрушил нашу дружбу…

Он считает, что это он разрушил нашу дружбу?

Я вскидываю ладонь, останавливая его.

– Оуэн, нет. Вовсе нет.

Взяв в рот соломинку, я делаю долгий глоток, пока мои мысли мчатся в шестнадцати разных направлениях в попытках решить, как мне вести себя дальше.

Притвориться, будто я не помню прошлой ночи?

Тогда почему этим утром я сбежала оттуда так, будто у меня горела задница?

Признать, что мне действительно нужна небольшая помощь в преодолении своих страхов, и это все не вина текилы?

Я лучше умру от тысячи бумажных порезов.

Всплывает третий вариант, и, прежде чем он успевает окончательно оформиться в голове, я вцепляюсь в него, словно новорожденный ребенок в материнскую грудь.

– Оуэн Пэриш? – зовет женский голос с другого конца кофейни.

Обе наши головы одновременно поворачиваются к миниатюрной блондинке, направляющейся к нашему столику, ее взгляд прикован к Оуэну.

Она останавливается рядом с ним, игнорируя тот факт, что он тут с кем-то другим.

– Почему ты не перезвонил мне? – спрашивает она, выпячивая нижнюю губу, слово потерянный щенок.

– Эм… – Оуэн удивленно мычит, кидает взгляд на меня.

Я улыбаюсь в ответ. Если он считает, будто я выручу его, он чокнулся. Откидываюсь на спинку стула и готовлюсь насладиться представлением.

– Мелани, верно?

Она закатывает глаза.

– Мелисса.

– Точно. Извини, что не позвонил. Я просто думал, что это была… встреча на один раз.

Она хмурит лоб еще сильней, глядя на него так, словно он отрастил себе вторую голову.

– У нас трижды был секс. Я не сильна в математике, но это явно не один раз.

Оуэн откашливается, явно чувствуя себя неуютно. И, очевидно, считая, что последние два раза с ней были лишними.

– Мне жаль, если я заставил тебя подумать, будто между нами что-то есть. Я не тот парень, который заводит отношения.

Не говоря ни слова, блондинка хватает со стола воду со льдом, опрокидывая весь стакан на колени Оуэну, а потом мчится прочь.

Когда он встает и вода стекает по его ногам на пол, я хихикаю в кулак. Бариста спешит к нему со шваброй и просит не волноваться. Оуэн хмуро смотрит на меня сверху вниз.

– Твою ж мать. Извини, что тебе пришлось стать свидетелем этого.

Пожав плечами, я встаю и забираю со стола наушники.

– Кажется, у меня где-то завалялась твоя толстовка. Не хочешь зайти переодеться?

– Было бы круто.

Я выхожу из кофейни, посмеиваясь над Оуэном, который ковыляет за мной, словно утка. Смотреть, как ковыляет человек ростом шесть футов четыре дюйма и весом в двести двадцать фунтов, довольно забавно – я не могу не смеяться.

– Вот это было шоу.

– Ха-ха, – сухо отвечает он, бросая на меня нарочито мрачный взгляд. Затем он толкает меня локтем под ребра. – Мне и правда жаль.

– Прекрати. Все в порядке. Наверняка она какая-то психованная фанатка, – отмахиваюсь я.

Ему не нужно извиняться. Я достаточно давно дружу с Оуэном, чтобы знать, как все это происходит. Он не засранец, но он знаменитость. Молод, богат и талантлив и играет в одной из лучших команд лиги. Все хотят прикоснуться к нему.

Я знаю, он пользуется пристальным вниманием женщин. Это никогда не волновало меня раньше и не станет волновать теперь. Особенно сейчас, когда есть поводы для волнений посерьезнее. Например, ну, скажем, вся наша дружба, поставленная под удар.

Мы доходим до моего дома и поднимаемся на второй этаж. Когда я отпираю дверь, Оуэн входит следом, стягивая футболку через голову.

Я тянусь за ней, изо всех сил стараясь не замечать восемь кубиков пресса или восхитительные, скульптурные грудные мышцы.

– Брошу в сушилку и поищу толстовку.

Он качает головой.

– Да я в порядке.

Я несогласно мычу.

– Ты не можешь расхаживать в мокрой одежде. Просто отдай все мне.

– Снова пытаешься вытряхнуть меня из штанов, а? – Он ухмыляется, явно пытаясь разрядить атмосферу.

Я коротко смеюсь, пусть даже щеки мои вспыхивают.

– Просто дай их сюда.

– Я, ну, без трусов.

– О, тогда ладно.

И мы снова там, с чего начали: я отчаянно пытаюсь не представлять себе его член.

Это нелепо. Это Оуэн. Одна пьяная ошибка не встанет между нами. Я не позволю. Даже если сейчас я неистово краснею от его признания. Хотя, если подумать, вчера на нем тоже не было трусов.

Собравшись с силами, я сглатываю.

– Все равно тебе нужно просушить штаны. Переоденься в мой халат. Он чистый и висит на двери моей спальни.

Я гоню его к своей спальне, и он идет без возражений.

Спустя какое-то время он появляется в розовом махровом халате, и я начинаю хихикать.

– Боже, боже, – я вскидываю брови, глядя на него. – Розовый тебе очень идет. Подчеркивает твою…

– Отвали. – Он кашляет в кулак, скрывая свою фирменную ухмылку.

Я качаю головой, все еще смеясь.

– Нет, ты выглядишь… таким хорошеньким. Даже очаровательным.

Раскинув руки, он крутится вокруг себя, поощряя меня.

– Насмехайся, Бек.

Облегчение накатывает при мысли о том, что, возможно, только возможно, наша дружба не разрушена окончательно. Если Оуэн все еще шутит со мной и подкалывает, есть шанс, что между нами все будет хорошо. Потому что на самом деле это – все, чего я хочу: пройти через это, ничего не разрушив. Ну, и наладить отношения с противоположным полом, но осторожными шажками. Ведь верно?

Он устраивается на диване, а я достаю из холодильника пару бутылок воды. Я серьезно отношусь к обезвоживанию.

– Нас там прервали, – говорит он, открывая свою бутылку, пока я сажусь рядом.

Я киваю, втягивая воздух сквозь зубы.

– Ага. Я, хм, собиралась рассказать тебе о предложении, которое у меня к тебе есть.

– Я слушаю. – Он ставит свою бутылку на стол и откидывается на диване, демонстрируя тем самым, что я завладела его безраздельным вниманием.

Оуэн действительно хороший друг. Когда четыре года назад я познакомилась с Элизой, я и представить не могла, что стану близкой подругой ей, а затем – ее брату. Они даже помогли мне получить работу в команде. Я многие годы работала помощником администратора, но теперь отчитываюсь лишь перед владельцем команды.

Это – работа мечты, и Оуэн всегда был рядом, чтобы помочь. Он тот, кто научил меня менять спустившее колесо, показал, где найти лучшие в городе бургеры, рассказал все о командных линиях и расписаниях тренировок. Ведь все так и должно быть, верно?

– Прежде всего, извиняюсь за свое поведение прошлой ночью. То, что я сказала… то, что сделала…

Он поднимает ладонь, останавливая меня.

– Ты прощена. Это было немного… неожиданно, но тебе не нужно извиняться. Я тоже там был. И был не так уж пьян. Я – большой мальчик, знал, что делаю.

Это уж точно.

Он – большой мальчик.

Щеки у меня снова вспыхивают. Сосредоточься, Бекка.

Оуэн всегда был добр ко мне. С тех пор, как я подружилась с Элизой, он всегда был рядом: покупал выпивку, следил, чтобы мы благополучно добирались до дома, насколько бы ни задержались. Проще говоря, с ним легко общаться. Мило, весело и легко.

Но, несмотря на все это, та сцена с барби-зайкой, которую я видела недавно, доказывает, что у нас с Оуэном ничего не может быть. Не то чтобы я сомневалась в этом раньше. Для протокола, пьяная я просто немного запуталась. Но теперь все стало на свои места.

– Я больше волнуюсь за тебя. Хочу убедиться, что с тобой все в порядке, – говорит он, и в его глубоком голосе действительно звучит беспокойство.

Киваю.

– Я в порядке. И я не думала, что прошлой ночью все так кончится, но, очевидно, текила для меня – как сыворотка правды. – Я замолкаю, ожидая, что Оуэн рассмеется или сверкнет своей фирменной улыбкой, но он ничего такого не делает, и я продолжаю: – Знаю, что мне надо чаще встречаться с парнями, вот почему я зарегистрировалась в нескольких приложениях для свиданий и даже встречалась с парой парней. Я заставляю себя ходить на свидания, знакомиться с людьми.

Оуэн кладет свою ладонь на мою и чуть сжимает.

– Это отлично, Бек.

Я киваю.

– Пока что все шло хорошо. Я легко общаюсь с новыми людьми и могу пойти куда-нибудь в кафе. Но каждый раз, когда дело доходит до физического контакта, я пугаюсь и нахожу предлог, чтобы уйти.

Он хмурится, вновь пожимая мне руку.

– У тебя в прошлом была серьезная травма. То, что ты боишься, это нормально. Нормально двигаться вперед потихоньку. Нормально говорить нет.

Он совсем как мой психолог. Тот, к которому я перестала ходить, поскольку он мог лишь поощрять мои неврозы, и весь мой прогресс после встреч с ним замер. Мне нужен кто-то, способный бросить мне вызов. Вытолкнуть из зоны комфорта. Дать смелости двигаться дальше. Я чувствую это всем своим существом, это единственный способ сделать шаг вперед и заявить свои права на ту личность, какой я хочу быть, и ту жизнь, которую я хочу вести.

– Потихоньку, конечно, хорошо, но у меня такое чувство, будто я совсем никуда не двигаюсь. Уже прошло шесть лет с тех пор как… – Я не заканчиваю предложение.

– Ладно… и что ты хочешь сделать? Что, ты считаешь, может тебе помочь?

– Ну, думаю, мне нужна небольшая помощь. Нет, я знаю, что мне нужна помощь. Нужен кто-то, способный подтолкнуть меня к краю. Кто-то, с кем мне будет комфортно. Кто-то, кто знает мою историю. И этот кто-то – ты. – Я осторожно улыбаюсь ему, чувствуя некий оптимизм, а также будто ступаю на неизведанную почву.

С этими своими мощными плечами, широкой грудью, дежурной улыбкой и игривыми шуточками – этот парень просто источает сексуальность. Это так естественно для него. Иногда рядом с ним мне становится немного не по себе, но если он и замечает во мне женщину, то никогда этого не показывает. Но сейчас… сейчас он выглядит смущенным.

Оуэн хмурит свои темные брови.

– Это и есть твое предложение?

Кивок.

– Но чем я могу помочь?

Я пожимаю плечами.

– Ты же король съема. Я подумала, ты мог бы научить меня, стать моим тренером на пути возвращения к личной жизни. Моим вторым пилотом. Уговорить меня сделать шаг, когда я боюсь. И все такое. Я верю тебе, я знаю, ты разбираешься в таких вещах.

Он взвешивает мои слова так, будто я предложила брак по расчету или что-то настолько же странное.

– Могу я обдумать это? – спрашивает он, немного нервно потирая затылок.

О чем тут думать? Я думала, он с энтузиазмом ответит да и начнет раздавать советы по свиданиям быстрее, чем я успею моргнуть.

Сушилка жужжит, и я быстро вскакиваю с дивана.

– Заберу твою одежду, – бормочу я, едва не заикаясь, и убегаю от него.

Вернувшись, вручаю Оуэну его одежду, и он идет в мою спальню переодеться.

Когда он приходит обратно, то направляется к двери и начинает натягивать кроссовки.

– Мне пора. Скоро командная тренировка.

Я киваю, провожая его до двери.

– Спасибо за разговор.

Он улыбается.

– Всегда пожалуйста.

Я открываю дверь и прислоняюсь к косяку, глядя, как он проходит мимо меня.

– Подумай о том, что я сказала. Я знаю, с тобой в качестве моего наставника мне будет легче пройти по миру онлайн-свиданий.

Оуэн смотрит задумчиво и уходит, сжав губы в тонкую линию. Он коротко оборачивается, чтобы взглянуть на меня.

– Я подумаю об этом. Увидимся, Бек.

Глава 3

Между молотом и наковальней

Оуэн

Никогда в жизни мне не было так трудно.

Желая немного дистанцироваться, я бегу вниз от квартиры Бекки. Да, мне нужно успеть на каток, но главным образом – мне нужно уйти от Бекки, чтобы понять, что же сейчас произошло. Я возвращаюсь туда, где припарковал свою машину, и еду на каток на автопилоте, постоянно прокручивая в голове наш разговор.

Я все еще пытаюсь уложить в голове ее просьбу.

А моя голова? Она рождает самые безумные мысли. И ни одна из них не безопасна.

Прошлой ночью с Беккой я слушал ее мысли обо мне – о нас… то, как она самоудовлетворяется игрушками, боится физической близости с мужчинами… Из-за того, что случилось шесть лет назад. Шесть долбаных лет.

Это, мать его, разбивает мне сердце. Более того, это что-то перевернуло во мне.

Я хочу помочь ей, но я эгоист, потому что хочу быть тем, кто сделает это. Не просто подготовить ее к походу на свидание с каким-то уродом, с которым она познакомилась онлайн. Она должна понимать, что это станет совершенно неверным шагом. Одна неудачная встреча, и ее вновь отбросит назад еще на шесть лет. Я не позволю этому произойти. Не могу.

Но мне нужно время, чтобы собраться с мыслями. Она огорошила меня этим разговором, и все это время я сидел в нелепом розовом халате. Я припарковываю свой внедорожник за ареной на спецстоянке и беру с заднего сиденья хоккейную сумку. Направляясь внутрь, чтобы переодеться, я заставляю себя отвлечься от мыслей о Бекке, но получается не очень хорошо. Я начинаю тренировку с того, что едва не убиваю четверых.

– Шевелите задницами, парни, – кричит Тедди, когда я пролетаю мимо него, нетвердо держась на льду. Тедди Кинг – один из лучших нападающих в команде и мой хороший друг, но сейчас он стоит у меня на пути, и я не теряю времени, обходя его.

– Жжет с утра, – говорит Ашер. Он центровой и один из моих любимых товарищей по команде, но я даже не утруждаю себя поздороваться. Проносясь мимо моего соседа по комнате, Джастина, я толкаю его.

– Кто тебя выбесил? – спрашивает он, озадаченно глядя на меня.

Игнорируя их комментарии, я мчусь еще быстрее, быстрее, пока мускулы не начинают протестовать, а легкие – гореть.

Я не люблю опаздывать на тренировки. И совершенно невыносимо, что в голове у меня такая сумятица. Лед обычно очищает мозги от всего. Сегодня это не работает. Сегодня я весь переполнен адреналином, не находящей выхода энергией и мыслями о Бекке.

Я держусь два часа, но с большим трудом.

– Пэриш, можно с тобой поговорить? – кричит тренер Додд, пока большая часть игроков ковыляет мимо него к раздевалке. Я останавливаюсь у кромки льда и киваю ему.

– Конечно. Здесь или…

– Сходи в душ. Переоденься. Жду тебя в своем кабинете через десять минут, – говорит он, кивает и, развернувшись, уходит.

Глубоко внутри таится неуверенность. Когда тренер хочет поговорить с тобой наедине, это дурной знак. Если бы это была похвала сегодняшней тренировке – чего, откровенно говоря, не может быть, поскольку я все еще прокручиваю в голове свой разговор с Беккой, – он бы высказал все прямо тут, пока я еще на льду.

Нет, он не хочет, чтобы нас слышал кто-нибудь из команды. А это значит лишь одно: что бы он ни сказал, он скажет это наедине потому, что мне это не понравится. Богом клянусь, если он хотя бы подумает о том, чтобы выпустить на этих выходных на лед нашего нового вратаря Моргана, я взорвусь. Это мое место, и я намерен сохранить его за собой.

Я принимаю душ в рекордные сроки, и быстро переодеваюсь и уже через девять минут стучу в стеклянную дверь тренерского кабинета.

– Входи, – доносится изнутри.

Я вхожу и вижу тренера Додда за столом, пристально глядящим в ноутбук.

Кард Додд – легенда. Он – главный герой «Ледяных Ястребов» с тех пор, как двенадцать лет назад в Сиэтле появилась профессиональная команда. Он справедлив, честен и пользуется большим уважением в лиге.

К тому же он не тот человек, которого хочется злить.

Прежде чем стать тренером, он тоже был игроком. Он играл восемь сезонов в Канаде и США за целый ряд команд, и статистика тут говорит сама за себя. Но он был известен не столько забитыми голами и голевыми передачами, сколько своим поведением во время игры. В некоторых играх этот чувак больше времени проводил в штрафной, чем на льду. Он не боялся сбросить перчатки и большинство стычек разрешал кулаками. С другой стороны, сейчас он кажется довольно мягким, возможно, так на него повлиял возраст. Черт его знает.

– Присаживайся, сынок, – говорит он, закрывая ноутбук и переключая все внимание на меня.

Я облизываю пересохшие губы, жалея, что не прихватил по пути сюда один из спортивных коктейлей.