До упора Райан Кендалл

Глава 4

Трусики для большой девочки

Бекка

Я пытаюсь забыть свой катастрофический разговор с Оуэном.

Боже, как он смотрел на меня. Как будто я – испорченная вещь. Как будто ему меня жаль.

Хочется все забыть, но поскольку я решила на какое-то время бросить пить после ночных приставаний к Оуэну в его спальне, мозги у меня совершенно трезвые и во всех деталях прокручивают весь разговор, который состоялся на диване.

Хорошенькое дело.

Мне бы не помешал бокал (или три), прямо сейчас. Вместо этого я усаживаюсь на барный стул рядом с Элизой, наблюдая, как команда празднует победу. На этой неделе они выиграли у Монреаля три к двум, и все счастливы. Ну, почти все. Я однозначно притворяюсь.

Лишь разочаровываюсь все сильней и сильней? На коленях у Оуэна – какая-то страшно обидчивая белокурая зайка и, судя по выражению его лица, он вовсе не против, чтобы она сидела там. Он одет небрежно: в темные джинсы и черную футболку с длинными рукавами. На его подбородке темная щетина, он не брился уже несколько дней. Оуэн выглядит хорошо, лучше, чем хорошо, и меня это бесит.

Мне это не нравится. Не хочется признавать, что мне требуется помощь от кого-то с игрек-хромосомой, но, черт подери, так и есть. Потому что жизнь монашки, у которой нет никого, кто мог бы согреть ее постель, может заставить любую девушку почувствовать себя одинокой. После того, как я видела, что было между Элизой и Джастином, каким милым и любящим он был по отношению к ней, в голову начали лезть глупые идеи о том, что мне тоже нужно с кем-нибудь встречаться.

Я, может, и покалечена, но уж точно не мертва. И, возможно, мне и правда понадобилось все это время, чтобы осознать – я заслуживаю вновь чувствовать себя хорошо. Черт подери, я действительно заслуживаю этого.

Если я не проверну свой план с Оуэном, это будет все равно что признать победу того мудака, который посмел тронуть меня, а я чертовски уверена, что не позволю этому случиться. Я устала прятаться в своей квартире, устала притворяться, будто все в порядке. Я хочу почувствовать себя лучше, чем «в порядке», а это включает в себя по-настоящему хороший секс. В этом у меня нет никаких сомнений.

Но он все еще не дал мне ответа, и кажется довольно очевидным, каким именно он будет, учитывая, что мы с Оуэном не общались уже несколько дней. Решив, что не могу сидеть тут и наблюдать пип-шоу, которое, без сомнений, скоро здесь развернется, я спрыгиваю со своего барного стула.

– Ты куда? – спрашивает Элиза, и между бровей у нее залегает складка.

– Скоро вернусь, – отвечаю я, уже сконцентрировавшись на своей цели.

Новичок, запасной вратарь, сидит один в конце стойки. Он симпатичный, невероятно высокий и хорошо сложен, а его левая рука покрыта рукавом татуировок. Выглядит довольно круто. Никогда раньше не обращала на него внимания, но сейчас, кажется, подходящий момент для дружеского разговора.

– Морган, да? – спрашиваю я, останавливаясь рядом.

– Да, а ты Бекка? – спрашивает он, окидывая меня взглядом.

Я работаю в офисе арены помощником владельца команды, так что большинство парней меня знают. Я всегда прихожу на работу первой и обычно ухожу последней, поэтому знаю практически всех, имеющих отношение к хоккею.

– Можно? – я указываю на пустой табурет рядом с ним.

Морган улыбается и пододвигает табурет ко мне.

– Конечно. Взять тебе чего-нибудь выпить?

Только я собираюсь отказаться, как рядом нависает громоздкая тень. Это Оуэн, и выглядит он взбешенным. Когда он переводит взгляд с Моргана на меня, его глубокие серо-голубые глаза полны смятения.

– Бекка, на пару слов?

Я буквально чувствую, как он сверлит меня взглядом, когда я вновь оборачиваюсь к Моргану.

– Извини, похоже, я занята.

Глаза Моргана чуть распахиваются. Они с Оуэном работают в тесном контакте, и очевидно, что он совершенно не хочет злить Пэриша.

– Морган, исчезни, – рычит Оуэн, и быстрее, чем я могла бы ожидать от шестифутового парня, Морган спрыгивает с табурета и обходит нас.

Вместо того чтобы, как я ожидала, занять освободившееся место, Оуэн остается стоять.

– Надо поговорить.

Я снова поворачиваюсь к нему и вижу пульсирующую жилку у парня на шее.

– Знаю. Ты так мне и не ответил, а увидев, как ты занят, качая на коленках ту девицу у бара, я поняла, что лучше не давить на тебя, а найти кого-нибудь другого, кто согласится помочь мне. Честно, без обид.

Он вздыхает, раздувая ноздри.

Я выпрямляюсь, чувствуя себя на коне.

– Не беспокойся обо мне, Оуэн. Я больше не твоя забота.

– Прошу, Бекка. Нам надо поговорить. Мы можем уединиться где-нибудь? – На этот раз он говорит тише и спокойнее.

Я не хочу уступать ему. Я хочу злиться за ту девчонку у него на коленях, пусть это и совершенно бессмысленно. Это Оуэн, кобель, и если у него и есть к чему-либо талант, так это без перерыва трахать все, что движется. Ну, может, у него есть два таланта, потому что он еще и чертовски хороший вратарь.

Оуэн всегда был таким – дамским угодником, и это никогда не задевало меня раньше. Полагаю, теперь это задевает меня потому, что я надеялась, он захочет забыть об этом на пару ночей и помочь мне.

Он смотрит умоляюще, и я чуть смягчаюсь.

– Я готова валить отсюда, – отвечаю я. – Можешь подбросить меня до дома, поговорим по пути.

– Идеально, – бормочет он. – Идем.

Я беру свою сумочку и прощаюсь с Элизой и Сарой.

Всегда проницательная Сара, адвокат команды, крепко меня обнимает.

– Ты в порядке? Кажется, ты сегодня не в духе. – Часть темных прядей выбилась из пучка на затылке, ее обеспокоенные голубые глаза смотрят пристально.

Я киваю.

– Нормально. Просто устала, Оуэн отвезет меня домой.

Она кивает и больше ни о чем не расспрашивает.

Оуэн молча стоит за спиной, пока я прощаюсь, будто стережет меня. Когда позади тебя зависла стена из мышц, это может немного дезориентировать, но я не протестую. Если он хочет поговорить, поговорим. Я просто не отвечаю за слова, которые могут слететь у меня с языка, поскольку сегодня я не в том настроении, чтобы оставаться леди.

До моей квартиры мы доезжаем спокойно. Темный салон его внедорожника пропах одеколоном, древесный аромат расслабляет меня. Я познакомилась с Оуэном через Элизу, и он всегда был добр ко мне. Кроме того, он всегда относился ко мне как к сестре, и я не могу не задаваться вопросом, не будет ли это немного странно.

– Так мы будем разговаривать? – спрашиваю я.

Его руки расслабленно лежат на руле, большими пальцами он выбивает какую-то мелодию.

– Поговорим у тебя. Ладно?

Кивок.

Мы приезжаем ко мне домой, и я так нервничаю, что едва могу усидеть на месте. Каким-то образом мне удается опуститься на диван рядом с Оуэном и не ерзать. Он делает глубокий вдох и встречается со мной взглядом. Я понятия не имею, как ему удается выглядеть таким спокойным и расслабленным, тогда как мое сердце бухает в ребрах, стучит с неимоверной скоростью. Его большие ладони лежат на коленях, и он выглядит абсолютно спокойным.

– Я подумал о твоем предложении. О том, чтобы помочь тебе.

Киваю, ожидая продолжения.

– Прежде всего, мы должны снова обговорить случившееся с тобой, – говорит он, и когда я дергаюсь, поднимает ладонь. – Не во всех деталях, не все. Мне просто… нужно знать, от чего отталкиваться.

– Понимаю. Ты хочешь понять, во что ввязываешься.

Он качает головой.

– Нет. Я должен понять, как тебе помочь.

Оу. Точно.

– Звучит разумно, – тихо отвечаю я.

Нелегко рассказывать ему, как меня пытались изнасиловать в колледже, что это случилось, когда я возвращалась в общежитие из библиотеки. Я забыла о времени, готовясь к своим выпускным экзаменам по коммуникации, и было уже далеко за десять, когда я начала эту пятнадцатиминутную прогулку по кампусу.

Оуэн внимательно слушает, его глаза гневно сверкают, когда я рассказываю подробности той ночи, которые так глубоко засели у меня в мозгу, что я боюсь, мне от них уже не избавиться. Как нападавший толкнул меня на цементную дорожку за домом. Как он стянул с меня легинсы и зажал мне рот рукой. Болезненное чувство беспомощности, с ревом возвращающееся всякий раз, когда я думаю о том, что мужчина будет меня раздевать. Незнакомец, пришедший мне на помощь прежде, чем все зашло слишком далеко.

Я говорю спокойно, лишь иногда голос срывается. Говорю бесстрастно, будто это – просто события прошлого, а не то, что стало частью меня. Хотела бы я, чтобы так оно и было. Но Оуэн смотрит на меня не с жалостью, а с удивлением, словно я – самое поразительное существо, которое ему встречалось.

Я не рассказываю ему о том ужасном годе, который последовал за этим. Когда, вопреки слезным мольбам родителей, я осталась в кампусе. Или как я корчила из себя храбрую, но боялась собственной тени. Или как рыдала до изнеможения, не в силах заснуть по ночам. Я не рассказываю об аресте и суде, потому что Оуэн знает – этот парень получил предупреждение и провел в камере меньше двух суток.

Когда заканчиваю, я глубоко, прерывисто вздыхаю, и Оуэн затягивает меня в свои объятия.

– Твою мать, Бекка, ты такая храбрая. Спасибо, – говорит он, его голос переполняют эмоции.

– За что?

– За то, что доверилась мне.

Киваю.

– Я думала, что все это преодолела. Бог свидетель, я много работала с психологом. Но правда в том, что ничего я не преодолела. Я ни с кем не встречаюсь, сама мысль об этом ужасает меня.

Меня почти удивляет, что это сказано вслух.

Я говорю себе, родителям, друзьям, всем – мол, все позади, но истина в том, что подобное нельзя оставить позади. Теперь это часть меня, часть моей истории, и как бы я ни хотела, чтобы все было иначе, так будет всегда. Однако я пришла к мысли о том, что вне зависимости от случившегося я все еще заслуживаю лучшего: любви и уважения, того, чтобы быть с кем-то, не испытывая паники, перекрывающей все остальное.

Оуэн склоняется вперед, напряженно спрашивает:

– Что я могу для тебя сделать? Это просто ужасно.

– Помоги мне стать увереннее в постели.

Едва слова слетают с языка, часть меня тут же хочет забрать их обратно. Но оттого, как Оуэн смотрит на меня, внутри все цепенеет.

У него голодный взгляд.

– Я помогу тебе. Но именно я должен показать тебе путь. Я не стану готовить тебя для какого-то парня, с которым ты познакомилась в интернете. Какого-то чувака, которого мы совершенно не знаем. Я не отправлю тебя на это, чтобы ты снова пострадала. Это единственный вариант, на который я согласен.

Мне требуется почти минута, чтобы осознать его слова и предложение, и когда я, наконец, понимаю, у меня перехватывает дыхание.

Оуэн не хочет быть моим наставником, как я предлагала поначалу. Он хочет стать тем, кто будет со мной в постели… хочет убедиться, что я преодолеваю свои страхи безопасным и контролируемым методом. Внутри все сжимается, но на этот раз это больше, чем нервы. Это возбуждение.

– Я знаю, тут есть о чем подумать. Но ты должна знать, я стану придерживаться того темпа, который будет комфортен тебе. Я помогу тебе со всем, что ты захочешь узнать.

Я киваю, во рту внезапно становится слишком сухо, чтобы произнести хоть слово.

– Скажи что-нибудь, Бекка.

– Но мы друзья. Как это вообще будет происходить?

Великолепно, Бекка. Умеешь констатировать очевидное.

Оуэн кивает.

– Верно. Мы друзья, но ты красивая и всегда мне нравилась. Я просто никогда не показывал этого, поскольку ты дружишь с моей сестрой.

Его слова зажигают во мне что-то. Мне он тоже нравится. Боже, как он может не нравиться? Эти широкие плечи, скульптурная грудь и пресс. Сосредоточься, Бекка.

– Ты и правда считаешь, что у нас получится? Остаться друзьями и экспериментировать вместе?

На слове «экспериментировать» я едва не разражаюсь смехом: будто мы ведем какой-то научный проект для четвертого класса с пищевой содой и столовым уксусом на кухне моей мамы. Но одновременно это – важный вопрос, и мне нужно знать ответ прежде, чем я соглашусь на это. С сердцем, замершим где-то в глотке, я жду ответа Оуэна.

Он потирает нижнюю губу большим пальцем, пристально глядя на меня, и долго молчит. Так долго, что я решаю: он передумал и теперь размышляет, как бы помягче сказать мне об этом.

Наконец, он отвечает:

– Чувства обычно ранят, когда один ожидает от второго нечто, чего тот никогда не обещал.

Я киваю, думая, сколько же раз Оуэн сталкивался с подобным сценарием: когда девушка, с которой он переспал, считала его своим парнем. Я, к счастью, знаю его достаточно хорошо – за эти годы он никогда ни с кем не встречался на постоянной основе, и я бы не стала ожидать от него подобного. Оуэн прав. Это лишь породит проблемы.

– Все так.

– Поскольку мы сразу обговорили условия, в наших отношениях ничто не должно поменяться.

Я слабо улыбаюсь, сердце сбоит.

– Тогда давай попробуем.

– Вот так просто? – Он внимательно смотрит мне в глаза, будто ищет признаки сомнения.

Снова киваю.

– Мне нужна твоя помощь. Если это – единственный способ получить ее и двигаться дальше, я хочу попробовать.

Честно говоря, я немного не уверена в том, что смогу отделить секс от чувств, поскольку мне никогда не приходилось делать этого раньше. Но это мой единственный шанс получить помощь, и, очевидно, мне нужно преодолеть свои страхи.

– Дерьмо. Ты уверена?

Я улыбаюсь. Очевидно, он не ожидал, что я так быстро соглашусь с этой безумной идеей. Полагаю, он не понимает, насколько я хочу оставить позади эту часть моей жизни.

– Да, коль скоро мы договорились, что наша дружба – прежде всего. Никаких глубоких чувств. И тогда ничьи чувства не будут задеты.

– Не думаю, что это станет проблемой, – бормочет он, нахмурившись.

Я фыркаю.

– Господи, Оуэн. Ты никогда не стеснялся задеть чьи-то чувства. Наверное, просто боишься, что меня тебе будет недостаточно?

Его взгляд сверкает какой-то неясной эмоцией.

– Не в этом дело. Я беспокоюсь, что меня будет слишком… много.

Прежде чем я успеваю спросить его, о чем он, он вновь откидывается на спинку дивана, зарывается пальцами в волосы.

– Знаешь что? Прежде чем мы согласимся на это, нам надо обсудить кое-что еще.

Я не уверена, о чем он. Мы обсудили все основное. Главное, что наша дружба остается в приоритете.

– И что же это?

Темные волосы Оуэна растрепаны, топорщатся спереди, когда он зачесывает их пальцами, но эта растрепанность странно очаровательна.

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

– Думаю, ты должна знать, что мои, хм, сексуальные предпочтения, вероятно, отличаются от твоих.

– Окей… – медленно отвечаю я, не уверенная, о чем это он. – Я знаю, тебе нравятся женщины, так что…

Он смотрит на меня с нежностью.

– Нравятся. Это точно.

Он намеренно меня путает?

– Так что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, что у тебя другие вкусы?

Он медлит, и в этот момент мне хочется уметь читать мысли, потому что по его лицу ничего невозможно прочесть.

– Знаешь что? Давай не будем беспокоиться об этом сейчас. Пусть все идет своим чередом, ладно?

Я обдумываю его слова, пытаясь найти в них смысл.

– Будем продвигаться маленькими шажочками, – добавляет Оуэн.

– Да. Вероятно, это хорошая идея.

– Именно. – Он улыбается.

Развернувшись на диване к нему лицом, я делаю глубокий вдох. Единственный плюс во всем этом – с Оуэном я чувствую себя в безопасности, и я знаю, он никогда не заставит меня делать то, что мне не нравится. Что-то в этом придает мне смелости.

– Итак, как начнем? Пойдем в мою спальню или…

– Нет. – Он смотрит мне в глаза. – Встретимся у меня завтра, в шесть. Сперва отправимся на экскурсию.

– Ладно. – Я улыбаюсь ему, разжимая кулаки, которые сама не заметила, как сжала.

Оуэн поднимается, и я провожаю его до двери.

– Ты уверена, что все в порядке? – спрашивает он, задержавшись у порога.

Я киваю.

– Да. На удивление хорошо себя чувствую.

Он касается моей щеки, отбрасывая за плечо прядь волос, и смотрит на меня сверху вниз с удивительной нежностью.

– Я тоже. – Он открывает дверь, а потом оглядывается еще раз. – И, Бекка, не трахай Моргана, ладно?

– И не думала, – отвечаю я прежде, чем успеваю обдумать ответ. Мне даже не приходит в голову сказать ему, мол это не его дело, с кем я сплю… Но я просто соглашаюсь.

Глава 5

Дешевый массажный салон

Оуэн

– Столько всего изменилось, – говорит Элиза, драматично всплескивая руками.

– Да! – Сара кивает, соглашаясь.

Я наблюдаю за их разговором как за игрой в пинг-понг, так они перебрасываются мыслями.

Тедди, Ашер, Сара, Джастин и моя сестра – все собрались тут, чтобы посмотреть недавно вышедший научно-фантастический фильм. Все расположились на огромном сером диване, занимающем большую часть нашей гостиной, и я слушаю их разговор, пока жду Бекку. На журнальном столике стоят огромные миски с попкорном и шесть банок пива.

– Многие мои знакомые женщины не хотят детей, и это совершенно нормально, – говорит Элиза.

– Вы смотрите на одну из них, – Сара поднимает руку. – Если бы мужчины не крепились к моему любимому придатку, мне бы они и вовсе не сдались, – хихикает она.

Элиза кивает.

– Верно. Кроме того, они хорошо открывают банки.

– Это просто смешно, – усмехается Тедди.

Их разговор хорошо отвлекает от шума в голове, который не стихает с тех пор, как Бекка попросила меня о помощи, а тренер вызвал для разговора.

Я всегда слышал, что мужчины и женщины не могут быть друзьями. Что платонические отношения между мужчиной и женщиной сочетаются так же, как вода с электричеством.

Но мы с Беккой всегда пренебрегали этим правилом. Все, что было между нами с первого дня, оставалось в рамках дружбы, и лишь теперь я подумываю о том, чтобы изменить это. Понятия не имею, не совершаю ли огромную ошибку.

Но прежде чем я успеваю хорошенько обдумать это, звучит интерком, и я впускаю Бекку. Через несколько мгновений открывается входная дверь, и она входит внутрь.

– Привет, – говорит она, улыбаясь и окидывая всех взглядом.

Она выглядит идеально. Когда она написала сегодня утром, спросив, что ей надеть на эту небольшую экскурсию, я посоветовал что-нибудь удобное и многослойное. Она одета в черные легинсы, ботинки и толстовку оверсайз.

Это соответствует моему собственному повседневному образу: спортивным шортам, белой футболке и темно-зеленой толстовке, накинутой поверх.

– Привет, – говорю я, глядя на нее и слегка теряя дар речи. Мне приходится сморгнуть и отвести взгляд, чтобы не смотреть на нее как на закуску, которую так и хочется съесть.

– Привет, Бекка. – Элиза соскакивает с дивана, чтобы обнять подругу. – Что ты тут делаешь? Я думала, у тебя планы.