Новолуние Майер Стефани
– Почему? – вяло удивилась я.
Я чувствовала, что отвечать ему не хочется. Он уставился в пол под ногами.
– Они празднуют известие, – с горечью в голосе произнес он.
Как я ни старалась, на ум мне пришло лишь одно известие. И тут все сошлось.
– О том, что Каллены уехали, – прошептала я. – Я совсем забыла, им не нравилось, что Каллены обосновались рядом с Ла-Пуш.
Среди суеверий квилетов имелось поверье, что «холодные» – кровососы – враги их племени. Оно существовало наряду со сказаниями о великом потопе и волкоподобных предках. Для большинства индейцев это были сказки, фольклор. Но были и такие, кто в это верил. Билли Блэк, близкий друг Чарли, верил в это, хотя даже его сын Джейкоб считал, что отца одолевают глупые суеверия. Билли предупреждал меня, чтобы я держалась подальше от Калленов…
При воспоминании об этой фамилии внутри меня что-то дернулось и стало рваться наружу. Что-то такое, с чем мне не хотелось сталкиваться.
– Это же смешно! – выпалил Чарли.
Мы немного посидели молча. Небо за окном уже не было черным. Где-то за дождевыми тучами всходило солнце.
– Белла? – произнес Чарли.
Я неловко посмотрела на него.
– Он бросил тебя одну в лесу? – спросил Чарли.
Я ответила вопросом на вопрос.
– Откуда ты узнал, где меня искать?
Мой ум упорно уклонялся от неминуемого осознания всей глубины произошедшего, которое быстро и неотвратимо надвигалось на меня.
– Из твоей записки, – удивленно ответил Чарли. Он потянулся к заднему карману джинсов и вытащил оттуда основательно потертый листочек бумаги – грязный и мокрый, во многих местах помятый оттого, что его часто разворачивали и сворачивали. Он снова его развернул и поднял вверх, словно улику. Небрежный почерк удивительным образом походил на мой.
Ушла погулять с Эдвардом по тропинке, говорилось в записке. Скоро вернусь. Б.
– Когда ты не вернулась, я позвонил Калленам, но никто не ответил, – тихо сказал Чарли. – Тогда я позвонил в больницу, и доктор Джеранди сообщил мне, что Карлайл уехал.
– И куда же они уехали? – пробормотала я.
– А разве Эдвард тебе ничего не говорил? – Чарли уставился на меня.
Я с отвращением покачала головой. Это имя подхлестнуло что-то, что грызло меня изнутри, боль, от которой перехватывало дыхание, поражая своей силой.
Чарли с сомнением посмотрел на меня и ответил на свой вопрос.
– Карлайл получил работу в большой больнице в Лос-Анджелесе. Похоже, ему там посулили немалые деньги.
Солнечный Лос-Анджелес. Вот туда-то они точно не отправятся. Я вспомнила свой кошмарный сон про зеркало… отсвечивавшие от его кожи яркие солнечные лучи… От воспоминаний о его лице меня словно током пронзило.
– Я хочу знать, бросил ли Эдвард тебя одну посреди леса, – настойчиво повторил Чарли.
От упоминания его имени меня снова пронзило. Я отчаянно замотала головой, пытаясь прогнать боль.
– Я сама виновата. Он оставил меня на тропинке, там, откуда видно дом… но я попыталась пойти вслед за ним.
Чарли открыл рот, чтобы что-то сказать, а я совсем по-детски зажала ладонями уши.
– Пап, я больше не хочу об этом говорить. Хочу к себе в комнату.
Не успел он ответить, как я с трудом встала с дивана и заковыляла вверх по лестнице.
Кто-то побывал в доме, чтобы оставить для Чарли записку, по которой он смог бы меня найти. Как только я это поняла, в голове у меня зародилось чудовищное подозрение. Я бросилась к себе, захлопнула дверь и закрыла ее на замок, потом кинулась к стоявшему у кровати проигрывателю.
Все выглядело в точности так, как в последний раз. Я нажала на крышку отсека для дисков. Раздался щелчок, и крышка медленно поднялась. Внутри было пусто.
Альбом, который подарила мне Рене, лежал на полу – там, где я его оставила. Дрожащей рукой я перевернула обложку. Дальше мне листать не пришлось. Под маленькими металлическими уголками не было никакой фотографии. Пустота и сделанная моей рукой подпись внизу: Эдвард Каллен, на кухне у Чарли, 13 сентября. Я замерла. Я была уверена, что он не упустит ничего. Все будет так, словно я никогда не существовал, пообещал он мне.
Я ощутила коленями гладкие деревянные половицы, потом прижалась к ним руками и, наконец, щекой. Я надеялась, что падаю в обморок, однако, к собственному разочарованию, сознания не потеряла. Волны боли, раньше лишь лизавшие меня, теперь взмыли вверх и накрыли меня с головой.
Я не вынырнула.
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
Январь
Глава 4
Пробуждение
Время течет. Даже когда это кажется невозможным. Даже когда каждое тиканье секундной стрелки отдается болью, словно пульсация крови в сосудике под ссадиной. Течет оно неровно, то ускоряясь, то замедляясь, но все же течет. Даже для меня.
Чарли с грохотом ударил кулаком по столу.
– Хватит, Белла! Я отправляю тебя домой.
Я оторвала взгляд от хлопьев, которые больше рассматривала, чем ела, и в шоке уставилась на Чарли. За разговором я не следила – вообще-то я едва замечала, что мы разговариваем, – и не совсем поняла, что он имел в виду.
– Я же дома, – смущенно пробормотала я.
– Я отправляю тебя к Рене, в Джексонвилл, – уточнил он.
– А что я сделала? – Я почувствовала, как лицо у меня перекосилось. Как же это несправедливо. В последние четыре месяца я вела себя просто безупречно. После той первой недели, о которой мы никогда не вспоминали в разговорах, я не пропустила ни одного дня ни в школе, ни на работе. Училась на «отлично». И «комендантский час» не нарушала – никогда не ходила туда, где можно нарушить «комендантский час». И лишь изредка ставила на стол остатки еды из холодильника.
Чарли бросил на меня сердитый взгляд.
– Ты ничего не сделала. Вот в чем проблема. Ты вообще ничего не делаешь.
– Ты хочешь, чтобы я вляпалась в неприятности? – удивленно спросила я, задумчиво сдвинув брови. Я сделала над собой усилие, чтобы сосредоточиться. Это было нелегко. Я так привыкла все от себя отбрасывать, что у меня словно заложило уши.
– Неприятности оказались бы куда лучше, чем это… эта бесконечная хандра.
Последнее слово укололо меня. Я тщательно избегала любых форм замкнутости, включая хандру.
– Я не хандрю.
– Я не так выразился, – неохотно согласился он. – Хандра куда лучше, при ней хоть что-то делается. Ты же… какая-то безжизненная, Белла. Вот теперь, по-моему, правильно.
Тут он попал в самую точку. Я вздохнула и попыталась придать своему голосу немного живости.
– Извини, пап. – Извинение прозвучало немного вяло, я сама это почувствовала. А я-то думала, что мне удалось его провести. Я прилагала все усилия, чтобы избавить Чарли от переживаний. Как же больно было сознавать, что все они оказались напрасными.
– Не нужны мне твои извинения.
– Тогда скажи, что же тебе от меня нужно, – вздохнула я.
– Белла, – начал он, но замялся, обдумывая мою возможную реакцию на свои слова. – Сама знаешь, что ты не первая и не последняя, кто через все это проходит.
– Знаю. – Я криво улыбнулась.
– Послушай, дорогая. Я тут подумал, что… может, тебе нужна помощь.
– Помощь?
Он умолк, снова подыскивая подходящие слова.
– Когда твоя мама ушла от меня, – нахмурившись, начал он, – и забрала тебя с собой… – Он сделал глубокий вдох. – Ну, тогда мне пришлось очень и очень нелегко.
– Я знаю, пап, – пробормотала я.
– Но я с этим справился, – подчеркнул он. – А ты, дорогая, не справляешься. Я ждал и надеялся, что тебе станет лучше. – Он посмотрел на меня, и я быстро уставилась в пол. – По-моему, мы оба знаем, что лучше не становится.
– У меня все нормально.
Он пропустил мои слова мимо ушей.
– Может, тебе с кем-нибудь об этом поговорить? С профессионалом.
– Ты хочешь отправить меня к психиатру? – Мой голос прозвучал чуть резче, когда я поняла, к чему он клонит.
– А вдруг это поможет?
– А вдруг ни капельки не поможет, а?
Я не очень много знала о психоанализе, но могла с уверенностью сказать, что он имеет успех, если больной говорит более-менее откровенно. Конечно, я могла бы выложить всю правду – если бы хотела провести остаток жизни в палате с обитыми войлоком стенами.
Он вгляделся в мое упрямое лицо и зашел с другой стороны:
– Я бессилен, Белла. Может, твоя мама…
– Послушай, – спокойно произнесла я. – Если хочешь, я сегодня вечером куда-нибудь выберусь. Позвоню Джесс или Анджеле.
– Я не этого хочу, – устало возразил он. – Похоже, я не вынесу, если ты продолжишь стараться ради окружающих. Я еще не видел никого, кто бы так заставлял себя держаться. Просто больно смотреть.
Я продолжала бездумно смотреть в стол.
– Что-то я не понимаю, пап. Сначала ты злишься, потому что я ничего не делаю, а потом говоришь, что не хочешь, чтобы я куда-то выбиралась.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива… нет, даже не так. Я хочу, чтобы ты не жила в подавленном состоянии. По-моему, самое лучшее для тебя – это уехать из Форкса.
Мои глаза сверкнули первой искоркой чувств, которых я так долго не испытывала.
– Я никуда не поеду, – ответила я.
– Это почему же? – поинтересовался он.
– Мне осталось учиться меньше полугодия, а переезд все испортит.
– С учебой у тебя все хорошо – наверстаешь.
– Я не хочу стеснять маму и Фила.
– Твоя мама ждет не дождется, когда ты вернешься.
– Во Флориде слишком жарко.
Он снова ударил кулаком по столу.
– Мы оба знаем, что на самом деле тут происходит, Белла, и ситуация приняла неприятный для тебя оборот. – Он сделал глубокий вдох. – Сколько месяцев прошло! Ни звонков, ни писем, вообще ничего. Нельзя же все время его ждать!
Я сердито взглянула на него. Лицо у меня едва не вспыхнуло. Давно я не краснела хоть от каких-то эмоций.
– Я ничего не жду и ни на что не надеюсь, – глухо и ровно ответила я.
– Белла… – хрипло начал Чарли.
– Мне пора в школу, – оборвала я его, встав и схватив со стола завтрак, к которому не притронулась. Потом поставила миску в раковину, не удосужившись ее помыть. Я не могла больше разговаривать. – Поговорю с Джессикой, – бросила я через плечо, надевая рюкзак и не глядя ему в глаза. – Может, не приеду к ужину. Мы с ней съездим в Порт-Анджелес и сходим в кино. – Я вылетела в дверь, не дав ему и рта раскрыть.
Торопясь поскорее сбежать от Чарли, я приехала в школу одной из первых. Плюс заключался в том, что мне досталось шикарное место на парковке. А минус – у меня появилось свободное время, чего я пыталась избегать любой ценой.
Быстро, чтобы не начать размышлять над обвинениями Чарли, я вытащила учебник по матанализу, раскрыла его на разделе, который нам предстояло сегодня проходить, и постаралась вникнуть. Читать учебник математики было еще хуже, чем слушать учителя, но я двигалась вперед. За последние несколько месяцев я занималась матанализом раз в десять больше, чем математикой за все предыдущие годы. В результате мне удавалось постоянно получать пятерки с минусом. Я знала, что мистер Варнер относил все мои успехи за счет своей оригинальной методики. Это доставляло ему удовольствие, и я не собиралась разрушать его иллюзии.
Я заставила себя вникать в формулы, пока вся стоянка не заполнилась, и в результате мне пришлось бежать на английский. Мы проходили «Скотный двор» – легкую тему. Я не возражала против коммунизма, он вносил хоть какое-то разнообразие в программу, состоявшую по большей части из скучных любовных романов. Я устроилась на своем месте, довольная тем, что меня отвлекает лекция мистера Берти.
Пока шли занятия, время бежало быстро. Очень скоро прозвенел звонок. Я начала убирать вещи в рюкзак.
– Белла?
Я узнала голос Майка и угадала, что он скажет, прежде чем он успел раскрыть рот.
– Ты завтра работаешь?
Я подняла глаза. Он стоял в проходе, наклонившись ко мне с озабоченным выражением лица. Каждую пятницу он задавал мне один и тот же вопрос. И неважно, что я никогда не отпрашивалась с работы. Ну, разве один раз несколько месяцев назад. Я была образцовым работником.
– Завтра ведь суббота, верно? – сказала я. Вспомнила, что совсем недавно говорил мне Чарли, и поняла, что голос у меня и вправду безжизненный.
– Да, суббота, – согласился он. – Увидимся на испанском.
Он махнул мне и отвернулся. Он больше не пытался провожать меня. Я в самом мрачном настроении поплелась на матанализ.
На этих уроках я обычно сидела рядом с Джессикой. Но вот уже несколько недель, а может и месяцев, Джессика не здоровается, встретив меня в коридоре. Я знаю, что ее раздражает мое асоциальное поведение и она дуется. Непросто будет заговорить с ней сейчас, особенно попросить ее об одолжении. Я тщательно взвесила все варианты, слоняясь у дверей класса.
Я не собиралась возвращаться домой к Чарли без рассказа о «выходе в свет». Я знала, что не умею врать, хотя меня очень привлекала мысль прокатиться до Порт-Анджелеса и обратно – тогда мой одометр намотает нужный километраж на тот случай, если папа его проверит. Мамаша Джессики слыла главной сплетницей в городе, и Чарли непременно столкнется с ней рано или поздно. А когда столкнется, непременно вспомнит об этой поездке. Так что вранье исключалось.
Вздохнув, я распахнула дверь. Мистер Варнер бросил на меня недовольный взгляд – он уже начал урок. Я быстро направилась к своему месту. Джессика даже не подняла глаз, когда я села рядом с ней. Я обрадовалась тому, что у меня есть пятьдесят минут, чтобы внутренне подготовиться к разговору.
Матанализ пролетел даже быстрее, чем английский. Отчасти потому, что я основательно подготовилась к нему утром, сидя в своем пикапе, но, скорее всего, оттого, что время для меня всегда ускорялось, когда я ждала чего-то неприятного.
Я поморщилась, когда мистер Варнер отпустил всех на пять минут раньше. Он улыбался так, как будто сделал нам одолжение.
– Джесс? – Я внутренне сжалась в ожидании момента, когда она ответит.
Подруга повернулась на стуле и недоверчиво посмотрела на меня.
– Это ты мне, Белла?
– Конечно. – Я вытаращила глаза, изображая непонимание.
– И что тебе? Помочь с матанализом? – немного кислым тоном спросила она.
– Нет. – Я покачала головой. – Вообще-то я хотела узнать, может… может, сходим в кино сегодня вечером, а? Мне очень нужно развеяться с кем-нибудь из девчонок.
Мои слова прозвучали неестественно, словно небрежно сыгранная роль, и Джессика внимательно посмотрела на меня.
– А почему меня зовешь? – по-прежнему недоверчиво спросила она.
– Ты первая, о ком я думаю, когда хочется развеяться, – улыбнулась я, надеясь, что улыбка вышла искренней. Может, так и было на самом деле. По крайней мере, я вспомнила именно о ней, когда мне захотелось смыться от Чарли. А это было одно и то же.
Похоже, Джесс немного смягчилась.
– Ну, даже не знаю.
– У тебя какие-то планы?
– Нет… наверное, я смогу с тобой пойти. А что ты хочешь посмотреть?
– Я не очень в курсе, что идет, – уклонилась я от ответа, лихорадочно соображая, что бы сказать. Может, кто-то недавно говорил о фильмах? Или я видела афишу? – А вот этот, про женщину-президента?
Она удивленно взглянула на меня.
– Белла, он уже давным-давно прошел.
– Ой! – Я нахмурилась. – Может, ты что-то хочешь посмотреть?
В Джессике проснулась ее природная болтливость, и она, сама того не желая, начала рассуждать вслух.
– Ну, есть одна романтическая комедия, которую все хвалят. Ее хочу посмотреть. А еще папа недавно видел «Тупик», и ему очень понравилось.
Я ухватилась за многообещающее название.
– А о чем этот «Тупик»?
– Про зомби или что-то вроде того. Он сказал, что давно не видел таких ужастиков.
– Это то, что надо. – Я бы предпочла столкнуться с настоящими зомби, чем смотреть романтический сироп.
– Вот и ладно.
Похоже, мой ответ ее удивил. Я попыталась вспомнить, нравятся ли мне ужасы, но точно сказать не могла.
– Заехать за тобой после школы? – предложила Джессика.
– Конечно.
Прежде чем уйти, Джессика улыбнулась мне со сдержанной дружелюбностью. Я немного запоздала с ответной улыбкой, но подумала, что она ее все же заметила.
Остаток дня пролетел быстро, поскольку я полностью сосредоточилась на сегодняшнем вечере. По опыту я знала, что, стоит лишь разговорить Джессику, и я смогу отделаться невнятным бормотанием в нужных местах. Так что от меня понадобится минимум общения.
Плотный туман, окутывавший мою теперешнюю жизнь, иногда сбивал меня с толку. Я удивилась, очутившись у себя в комнате, потому что не помнила, как ехала из школы или даже как открывала входную дверь. Но это не имело значения. Потерять чувство времени – это самое большее, чего я просила от жизни.
Не успев стряхнуть с себя эту дымку, я повернулась к шкафу. В некоторых местах она оказывалась гораздо плотнее, чем в других. Я едва понимала, на что смотрю, когда отодвинула в сторону дверь и увидела кучу барахла в левой части шкафа, под одеждой, которую никогда не носила. Я не стала разглядывать черный мешок для мусора, где лежали подарки с последнего дня рождения и покореженный черный пластик стереосистемы. Я не стала вспоминать кровавое месиво, в которое превратились мои ногти, когда я выковыривала ее из приборной панели. Я сорвала с гвоздя старую сумочку, с которой редко ходила, и с треском задвинула дверь.
И тут я услышала, как на улице что-то загудело. Я быстро достала бумажник из школьного рюкзака и сунула его в сумочку. Я так торопилась, словно от этого вечер мог пролететь быстрее. Прежде чем открыть дверь, я посмотрелась в зеркало, осторожно натянув на лицо улыбку и стараясь удержать ее на месте.
– Спасибо, что поехала со мной, – сказала я Джесс, залезая на пассажирское сиденье и пытаясь быть благодарной. Прошло много времени с тех пор, когда я задумывалась над тем, что говорю кому-то, кроме Чарли. С Джесс было труднее. Я толком не знала, какие чувства нужно при ней симулировать.
– Не за что. Ну, и с чего бы это? – поинтересовалась Джесс, когда мы выехали на улицу.
– С чего бы что?
– Почему ты вдруг решила… куда-то выбраться? – Похоже, она на ходу решила изменить вопрос.
Я пожала плечами.
– Просто мне нужно сменить обстановку. – Тут я узнала игравшую по радио песню и быстро потянулась к кнопке настройки. – Можно? – спросила я.
– Давай, крути.
Я пробежалась по станциям, пока не нашла более-менее безобидную. Я украдкой взглянула на Джесс, когда машина наполнилась новой музыкой.
– С каких это пор ты слушаешь рэп? – прищурившись, спросила она.
– Не знаю, – ответила я. – В общем, давно.
– И тебе это нравится? – недоверчиво произнесла она.
– Конечно.
Было бы куда труднее поддерживать с Джессикой нормальное общение, если бы мне пришлось еще и внутренне заглушать музыку. Я закивала головой, надеясь, что попадаю в ритм.
– Ну, ладно… – Она внимательно смотрела сквозь ветровое стекло.
– И как у вас теперь с Майком? – быстро спросила я.
– Ты его видишь чаще, чем я.
Этим вопросом ее разговорить не удалось, а я так надеялась…
– Да на работе особо не пообщаешься, – пробормотала я. – Ты с кем-нибудь встречаешься?
– Да не совсем. Иногда с Коннером куда-нибудь сходим. Две недели назад вот с Эриком встречалась. – Она закатила глаза, и я почувствовала, что она могла бы много чего рассказать. Я ухватилась за эту возможность.
– С Эриком Йорки? И кто кого приглашал?
Она простонала, явно оживляясь.
– Да он, конечно! А я не смогла найти хорошего предлога, чтобы отказаться.
– И куда он тебя повел? – требовала подробностей я, зная, что она примет мое нетерпение за любопытство. – Давай-ка выкладывай все.
Джессика завела свою историю, а я поудобнее расположилась на сиденье. Я внимательно следила за ее рассказом, в нужных местах бормоча сочувственные слова и ахая от ужаса. Закончив с Эриком, она тут же стала сравнивать его с Коннером.
Фильм начинался рано, так что Джесс предложила сходить на первый вечерний сеанс, а потом где-нибудь поесть. Я с радостью соглашалась со всем, чего ей хотелось: в конечном итоге, я получила то, что нужно – чтобы Чарли от меня отстал.
Я не прерывала Джесс, пока та болтала во время рекламных роликов, – так мне было легче от них отвлечься. Однако я начала нервничать, когда начался фильм. По пляжу шла молодая пара, размахивая руками и с напускной легкостью обсуждая свои нежные чувства друг к другу. Я едва удержалась, чтобы не зажать уши руками и не начать напевать себе под нос. На любовную киношку я не подписывалась.
– По-моему, мы пришли на фильм про зомби, – прошипела я на ухо Джессике.
– Это и есть фильм про зомби.
– А тогда почему никого не едят? – в отчаянии спросила я.
Она посмотрела на меня расширенными от удивления глазами, в которых явно читалась тревога.
– Вот увидишь, скоро начнут, – прошептала она.
– Пойду за попкорном. Тебе взять?
– Нет, спасибо.
Сзади на нас кто-то зашикал.
Я задержалась у кафе, глядя на часы и гадая, какая же часть полуторачасового фильма уйдет на романтические объяснения. Я решила, что десяти минут более чем достаточно, но постояла у входа в зал, чтобы убедиться наверняка. Из динамиков я услышала ужасающий вопль и поняла, что можно возвращаться в зал.
– Ты все пропустила, – пробормотала Джесс, когда я вернулась обратно на свое место. – Теперь уже почти все превратились в зомби.
– Очередь большая была. – Я протянула ей попкорн. Она взяла пригоршню.
Остаток фильма состоял из жутких нападений зомби и бесконечного крика оставшихся в живых людей, чье количество быстро сокращалось. Казалось бы, мне не из-за чего было расстраиваться. Но мне вдруг стало не по себе, и сначала я толком не поняла почему.
Так продолжалось почти до самого конца, когда я увидела свирепого зомби, ковылявшего за дико визжавшей последней оставшейся в живых женщиной. И тут до меня дошло, в чем дело. Сцена представляла собой с нарастающей скоростью перемежавшиеся кадры искаженного ужасом лица героини и мертвой, застывшей маски ее преследователя, все быстрее настигавшего свою жертву. И я поняла, кто из них больше всего напоминает меня.
Я встала.
– Ты куда? Осталась всего пара минут, – прошипела Джессика.
– Пить очень хочется, – пробормотала я и ринулась к выходу.
Я присела на скамейку у выхода из кинотеатра и изо всех сил постаралась не думать о горькой иронии. Но ирония эта, как ни крути, в конце концов, сводилась к тому, что я превращусь в зомби. Вот этого я никак не ожидала.
Не сказать, чтобы я не мечтала стать каким-нибудь мифическим чудовищем, но только не жутким ходячим трупом. Я тряхнула головой, чтобы отогнать от себя эти мысли, и меня охватила легкая паника. Я не могла себе позволить думать о том, о чем когда-то мечтала.
Как же тяжело было осознавать, что я больше не героиня, что моя история закончилась!
Джессика вышла из кинотеатра и остановилась, наверное, раздумывая, где меня искать. Увидев меня, она испытала облегчение, но лишь на секунду, после чего облегчение сменилось раздражением.
– Ты что, испугалась? – удивленно спросила она.
– Да, – кивнула я. – Похоже, я страшная трусиха.
– Вот смех-то, – нахмурилась она. – Я не думала, что ты испугаешься, – это я все время визжала, а вот ты – ни разу. Так что не знаю, почему ты сбежала.
– Да просто испугалась, – пожала я плечами.
Она немного успокоилась.
– Это самый страшный фильм из всех, что я видела. Нам наверняка ночью кошмары приснятся.
– Это уж точно, – согласилась я, стараясь выдерживать обычный тон. Меня-то уж точно ждут кошмары, но зомби тут ни при чем.
Джессика бросила на меня быстрый взгляд и тут же отвела глаза. Может, обычный тон мне не удался?
– Ты где хочешь поесть? – спросила Джесс.
– Мне все равно.
– Ну, ладно.