Ученик Губарев Алексей

– Это другое. А что-нибудь странное перед глазами видел? Закорючки необычные?

– Буквы? – уточнил я. – Нет, не видел.

– Может, цифры? – глава поселения весь подобрался, как коршун. Хорошо, что в хижине было темно и собеседник не видел моих глаз.

– Нет, ничего не видел, – вновь соврал я. Ох уж эти вопросы. Заставят рисовать увиденное, и всё, я, считай, попался. Не надо местным знать, что в теле ребёнка скрывается сознание человека из другого мира.

– А, ты про цифры. Хм. Спонтанное проявление хаоса, но ты не позволил стихии взять себя под контроль и даже не видел посланий. – Тимур, кряхтя, поднялся на ноги и принялся ходить туда-сюда, от одной стены хижины к другой, ворча себе под нос: – Убил, а после убийства обычно хаос управляет телом отродья и творит страшные вещи. Странно. И до прихода ведьмака ещё два-три месяца. Нет уж, столь долгий срок пробуждённый не выдержит, начнёт притягивать неприятности, словно прорыв защитного круга. Надо послать сигнал. А что, если это ошибка? Ничего, потерпим.

Я смотрел на мечущегося из стороны в сторону главу и понимал – сейчас решается моя судьба. Нет, не что-то глобальное, а ближайшие несколько дней, может, недель. И за это время нужно подготовиться. К чему? Да хотя бы к визиту того, кто должен будет меня забрать отсюда. То, что стихия хаоса занимает в моём сосредоточии значительный объём, насторожит любого одарённого. В моём родном мире адептов с таким сильным перекосом обычно изолируют или убивают во избежание серьёзных проблем. Здесь, я более чем уверен, меня прикончат сразу.

– Фархат, ты оглох? – с нажимом спросил староста, пристально глядя на меня. – Я говорю, с сегодняшнего дня вход в село для тебя закрыт. Не переживай, всё у тебя и твоих родных будет хорошо. Мои сыновья лично проследят. Да, с ровесниками тоже старайся не заводить разговоров. Впрочем, вряд ли кто из детей осмелится подойти к вашей хижине. Всё понял?

– Да, – ответил я, порадовавшись, что у меня появилось много личного времени.

– Вот и хорошо, – по-доброму произнёс староста, после чего крикнул: – Фарида, вы можете заходить!

* * *

Наконец я смог остаться наедине с собой. Мать с сестрой, изрядно вымотанные сегодняшними событиями, уснули почти мгновенно, едва добрались до своих лежанок. Выждав на всякий случай ещё немного, я выскользнул наружу и, сделав несколько шагов вдоль хижины, опустился у стены. Усевшись максимально удобно, достал из-за пазухи небольшую палочку и зажал её зубами. Всё, готов. Этой ночью мне предстояла крайне опасная и тяжёлая работа.

Освободив разум от посторонних мыслей, одним желанием скользнул в сердечное ядро. И меня тут же чуть не выбило обратно из-за увиденного. В сосредоточии безраздельно властвовал хаос. Лишь маленький, скорее даже крохотный, бирюзовый островок держался в этом безумном море рыже-алого пламени.

Переместившись на крохотную часть, занятую стихией воды, я приступил к тому, что надо было сделать ещё в прошлый раз.

Водная практика, направленная на укрепление стихии, ничуть не потревожила беснующийся хаос. Не отреагировало пламя и на последующие за первой три практики. А вот пятая по счёту заставила безумную стихию возмутиться. Значит, пора.

Сложная энергетическая конструкция почти полностью поглотила в себя бирюзовую стихию. Рискованный момент, но я знал – хаос не сможет сломать пять защитных барьеров даже за дюжину ударов. А он, судя по всему, пока лишь проявлял любопытство. Что ж, тем лучше. ВСПЛЕСК!

Сердечное ядро начало стремительно наполняться бирюзовой стихией, которая неумолимо выдавливала хаос из сосредоточия. Безумное рыжее пламя, не ожидавшее такого развития событий, не успело отреагировать. В итоге две трети ядра оказались заполнены стихией воды, и в этот раз она не собиралась уступать занятую территорию. Я же, получив доступ к большему объёму силы, тут же обратился ещё к одной практике. Она обладала рангом первой звезды и имела своё название – «Ледяной панцирь». Да, риск для новичка – прибегать к столь сильным практикам, но у меня не было выбора.

Хаос в моём теле наконец осознал, что произошло, и обрушился на конкурента со всей своей первозданной мощью. Поздно. Сильнее стиснув зубами деревяшку, я приступил к созданию панциря. Память услужливо подсказывала порядок действий, мысли были послушны моей воле, и в момент, когда рыжему пламени оставалось сломать предпоследний защитный барьер, сосредоточие разделилось надвое непроницаемой ледяной преградой. Я одержал свою первую, хоть и такую незначительную победу.

Выплюнув смятую, расколовшуюся деревяшку, я глубоко вдохнул ночной воздух. Сколько времени моё тело находится здесь, словно неподвижная статуя? Час? Три? Неважно. Главное, у меня в запасе имеется немного времени, чтобы заняться своим больным, искалеченным телом. И в этот раз я буду использовать гимнастику, усиленную стихией воды. Эх, жаль, что кругом лишь пустошь, где-нибудь на берегу озера я бы обуздал стихию хаоса за несколько дней.

* * *

На горизонте уже начало алеть небо, когда я закончил. Плоды ночного труда – исправленное левое предплечье, имевшее неверно сросшийся перелом, из-за чего был сильно повреждён один из ключевых проводников энергии. Восстановление энергетического канала займёт гораздо больше времени, но для этого уже не потребуется проводить ночи без сна. Всё исправится постепенно само, нужно лишь помогать время от времени.

А ещё я увидел причину того, что у меня такое хорошее зрение. В центре моей головы находился стихиальный узел. Я, потративший многие десятилетия на формирование своего энергетического тела, прочитавший десятки научных трудов, написанных величайшими мужами, впервые увидел центр силы, расположенный не у родничка, не в теменной части головы, а именно в центре черепа. И он, что удивительно, был сам по себе. Ни хаос, ни вода не могли к нему прикоснуться. Стихии окутывали энергетический узел, но даже не соприкасались с ним. Особенность местных одарённых? Подарок богини справедливости? Или родовое усиление, доставшееся носителю тела от отца? С этой загадкой мне также предстояло разобраться. Не сейчас, гораздо позже.

Проскользнув за циновку, я тихой мышью пробрался к своей койке и наконец лёг. Вот только спать, как это бывает после долгого тяжёлого труда, совершенно не хотелось. К счастью, у меня было чем заняться. Засунув руку под слежавшуюся сухую траву, я осторожно извлёк трофейный нож, доставшийся от первого убитого мной в этом мире врага. Очень непростое оружие, которого здесь попросту не должно быть.

– Откуда ты здесь, осколок моего мира? – еле слышно прошептал я, разглядывая ритуальный клинок. Там, откуда я родом, такие ножи использовали жрицы богини Айлин, чтобы прекратить страдания умирающих на поле боя. Избавление – так называлось это оружие…

Глава 4

Становление будущего ядра

– Сынок, просыпайся! Пора завтракать! – раздался надо мной голос матери.

– Встаю, встаю, – произнёс я, с трудом разлепляя веки. Ещё одно утро без умывания и привычных мне процедур. Жить в этом суровом мире – не лучшее времяпровождение. Впрочем, отсутствие воды не самое худшее.

Сегодня вновь были травяные лепёшки. Скудные, их явно недостаточно, чтобы восполнить все потребности организма, особенно моего. Активное вмешательство в тело требовало массу жизненной энергии, которую нельзя было восполнить из сосредоточия.

А вот небольшая кружка воды оказалась приятным дополнением к завтраку. Даже непривычно стало почувствовать обманчивую тяжесть в желудке.

– Что тебе сказал Тимур? – наконец решилась заговорить мать, когда мы уже заканчивали приём пищи.

– Сказал, что мне нежелательно появляться в посёлке и вообще разговаривать с его жителями. А ещё сказал, что он вызовет ведьмака.

– Сегодня вызовет? – мать всплеснула руками. – Пойдёмте скорее на улицу, наверное, староста уже сделал это.

Покинув хижину, мы замерли, уставившись в сторону селения. От центра, с того места, где стоял каменный особняк, в небо поднимался чёрный столб дыма. Более метра в обхвате, он выглядел как огромная колонна, подпирающая серо-голубое небо. Такой столб должен быть виден издалека, за десятки километров.

– Сигнальный дым. Обычно его разжигают, если прорван защитный контур и селение подверглось нападению, – пояснила Фарида. – Таким способом в анклавах призывают ведьмака.

– Они сильно отличаются от людей? – поинтересовался я, отметив про себя новое обозначение – анклав. Учитывая, насколько непослушна стихия хаоса, вполне вероятно, что тела местных одарённых претерпевают сильные изменения.

– Нет, что ты, – мать по-доброму улыбнулась. – За всю жизнь я три раза видела ведьмаков, и всегда они были похожи на нас. Только нос отличает их от простых селян. Такой же большой, как у тебя.

Я невольно дотронулся до своего лица. Ну да, у всех местных носы приплюснуты, а мой – как у обычного человека из моего мира. Странно это.

– Ну всё, через семь дней, максимум восемь, здесь появится ведьмак, который заберёт тебя, – с грустью произнесла Фарида.

– А что ждёт там, куда меня заберут? – поинтересовался я.

– Нам, простым смертным, это неизвестно, – ответила мать. – Может, староста что-то знает, спроси у него. Говорят, его в наше село привёл ведьмак, после смерти предыдущего главы посёлка. Тогда мор был, многие умерли… Ох!

– Мам, ты чего? – с тревогой спросила сестра.

– Так за вызов ведьмака, если он ложный, главу посёлка обычно казнят. Выходит, Тимур сильно рискует. – Фарида взмахнула руками, словно отгоняя нечто незримое. Надо же, впервые увидел жест, намекающий на присутствие в этом мире некой незримой силы. Интересно, это боги или какие-нибудь духи? Справедливая Айлин, как же мало я знаю…

– Мам, так я пойду? – жалобно-нетерпеливым голосом спросила Маринэ. – Сегодня первый день моей учёбы у зловредного Хамзата.

– Иди уже. Заодно послушаешь, что люди говорят в посёлке. За водой все ходят, каждый что-нибудь да произнесёт. И держись подальше от Сахема. Поговаривают, он совсем злобный стал, старый колодезный даже запер его в клетке.

– Да не, со мной везде будет ходить Бахрум, он сильный, в обиду не даст. Он всегда со мной хорошо общался и даже защищал от своры Сахема, когда брат был болен.

– Мама, он действительно хороший? – спросил я у Фариды. Сестра может сказать что угодно, глупая ещё.

– Да уж лучше многих. Это он, кстати, тебя от скал помогал нести, пока охотники не подоспели. Ах, ты ж ничего не помнишь. Вы с ним даже дружите, а почтенная Саха постоянно запрещает сыну таскать нам еду. Если бы не он, нам бы совсем туго пришлось. Ладно, сынок, мне тоже пора идти. Там, за циновкой, есть твоя порция воды, можешь выпить. И вчера Тимур принёс вяленого мяса. Я хотела приготовить похлёбку, но ты можешь съесть оттуда немного, если сильно проголодаешься. Староста сказал, что после пробуждения твоё тело будет требовать намного больше пищи, и теперь нам станут выдавать не только мох иши, но и корнеплоды моку.

Сестрёнка давно уже исчезла из поля зрения, да и Фарида вот-вот должна была скрыться за одной из хижин, а я продолжал разглядывать сигнальный дым. В голове роились мысли, по большому счёту неважные, лишь отвлекающие от главной цели. Нужно продолжить восстановление тела. И ведь мне выпал идеальный шанс заниматься исцелением себя в одиночестве, без посторонних глаз.

Очистив разум от постороннего, маловажного, я развернулся и зашагал назад. Только не в хижину, а за неё, в тень. Хоть солнце уже и поднялось довольно высоко над горизонтом, всё же у меня была два-три часа в запасе. И их следовало потратить на разминку.

* * *

Удивительный результат показало моё новое тело. Нет, ничего сверх тех упражнений, что я смог выполнить ночью. Просто мне в этот раз удалось отметить, как экономно организм расходует внутреннюю жидкость. Ни капли пота не упало на пыльную землю. Да и я при всей навалившейся усталости не ощущал жажды. Не иначе, это хаос вновь вмешался в естественный ход вещей.

Закончив тренировку, я решил укрыться в хижине, чтобы спокойно поработать со сосредоточием. Увы, но это не удалось сделать сразу, так как у меня были гости. Двое мальчишек, крепко сбитых и значительно уступающих мне в росте. Ещё одно отличие от местных, все они были слишком низкими.

– О, Фархат, а мы к тебе, – растерянно произнёс один из мальчишек, и по голосу я понял – это те самые дети, что приходили с внуком колодезного. Сейчас они выглядели испуганно, явно чувствовали себя неуютно рядом со мной.

– Тир и Рахим, – произнёс я, вспомнив имена подростков. – Зачем пришли? Разве вас не предупредили, что подходить ко мне запрещено?

– Да знаем мы, – ответил мне второй паренёк, чуть осмелев. – Тут такое дело, Фархат. Ты же не в обиде на нас? Ну, мы ж всегда сдерживали Сахема, отговаривали его от мести. Помнишь, он был просто одержим желанием расправиться с тобой и даже бил нас, если мы ему мешали. И со скалы он тебя столкнул, нас даже рядом не было.

– А, всё понял, – усмехнулся я, размышляя, что полезного могут добыть эти два крестьянских ребёнка. Пища? Нет, нужно что-то более весомое и нужное. Да, я же хотел сделать копьё!

– Ну, раз понял, ты только скажи, мы мигом всё сделаем, – обрадовался Тир.

– Руку подними над головой, – мой голос со скучающего сменился на требовательный. – Выше! Вот так. Теперь запоминайте. Мне понадобится древко для копья, такой длины, как ты, Тир, сейчас показываешь. Если нет уже сделанного, подойдёт качественная заготовка. И ещё нужно несколько метров прочной тонкой верёвки. Принесёте, и я забуду обо всех наших разногласиях. Нет – и я вернусь однажды в посёлок, чтобы припомнить кое-что.

– О, древко у нас есть! – обрадовался Рахим. – Сахему оно всё равно уже не пригодится, да и лучше в округе заготовки не найти. И верёвка, и клей есть. Только наконечника нет, его старый Хамзат отобрал несколько дней назад.

– Тогда завтра жду от вас выполнения вашей час… – я прервал себя на полуслове, услышав стремительно приближающийся шум.

– Все в укрытие, быстро! – зашумел Тир и метнулся к входу в хижину. Рахим последовал его примеру, ну а я вынужденно направился за ними. Подростки явно знали больше меня и неспроста начали прятаться. Уже из жилища я всё же высунул голову наружу и осмотрелся.

То, что издавало столь мощный гул, стремительно приближалось к селению по воздуху. Сначала я решил, что это дракон – приходилось слышать об этих древних мудрых созданиях, по силе равных богам. Но нет, те не могли издавать столь долгий и монотонный гул, больше подходящий какому-то сложному механизму.

– Фархат, спрячься, иначе иносы тебя увидят и убьют! – Рахим попытался утянуть меня от входа, но был тут же прерван Тиром.

– Ты что несёшь?! Иносы не трогают ведьмаков, это каждому известно. Фархат, что ты там видишь? Расскажи, а?

– Вот принесёте древко, верёвку и клей, тогда и расскажу, – ответил я, наблюдая, как большая металлическая махина длиной около сорока метров проплывает чуть в стороне от селения. Мне даже удалось увидеть солнечные блики на стёклах искусственного сооружения, механического летуна. Ты смотри, на дым, что ли, прилетели? Но кто они такие, эти иносы?

– Это они на сигнальный столб подтянулись, – подтвердил мои догадки Тир. – Наверное, решили, что у нас прорыв защитного контура и можно будет посмотреть, как твари пустоши пожирают селян.

– Уроды, – зло процедил Рахим. – Ненавижу.

– Тихо ты, вдруг услышат, – прошипел более рассудительный подросток, и они оба умолкли. Я же ещё несколько секунд следил за удаляющимся механизмом, а в этот момент размышлял. Куда мою душу забросила богиня? Что за странный мир?

* * *

Неизвестный летающий механизм исчез через полчаса, оставив после себя в небе серо-белую полосу. Мир, в котором никогда не бывает дождя, этот след – словно насмешка над природой…

– Ну что, вам пора возвращаться домой, – обратился я к притихшим подросткам. – А завтра днем жду вас, как договорились.

– Ох и прилетит мне от отца, – сообщил Тир. – Сейчас по селу перекличка, и почтенная Саха точно обнаружит, что мы сбежали с плантации.

– Бежим скорее, может, ещё успеем! – крикнул Рахим, и оба подростка наперегонки бросились прочь от моей хижины. Что ж, надеюсь, они действительно принесут что-то полезное, а не кривую палку и обрывок старой верёвки.

Закрыв циновку, я прошёл к одному из опорных столбов, составлявших каркас нашего жилища. Усевшись так, чтобы спина опиралась о твёрдое, приступил к медитации. Работа с сосредоточием требовала спокойного, ясного ума и максимальной концентрации. Особенно мне, владельцу стихии хаоса. Нет, даже не владельцу, а скорее слуге. Ну ничего, мы это исправим.

В этот раз сознание легко нырнуло в сосредоточие и тут же очутилось за преградой «Ледяного панциря», среди бирюзового, мягкого света. Хм, а ведь держится однозвёздная практика, нет ни намёка на трещину в защите. Что ж, тогда можно осмотреть канал силы, который я совсем недавно начал восстанавливать.

Удивительно! То, что должна была делать стихия воды, взял на себя хаос. Я думал, что обезумевшая стихия будет раз за разом биться о преграду, желая снести её, уничтожить, но всё оказалось иначе. Алое пламя, окутав повреждённый канал, вливало в него всю силу, восстанавливая. Увы, не так, как надо, а на свой лад. Что ж, попробуем помочь, направить.

Соприкоснувшись с хаосом, я почувствовал исходящую от стихии радость. Как от большого добродушного зверя, внезапно осознавшего, что он не один. Увы, но, кроме этого чувства, больше не было ничего, и на то имелись причины. Я не знал ни одной, даже самой простейшей техники, чтобы начать сотрудничество. Придётся действовать наугад.

Это был трудный, но плодотворный день. Десятки попыток, одна из которых удачная. Эффект того стоил – канал не только окончательно лишился последствий энергетической травмы, но и частично восстановился. Я думал потратить на его излечение месяц, но с такими темпами успею его полностью восстановить за неделю. Да, незначительный успех, но я вновь собираюсь встать на путь одарённого, а на нём мелочей не бывает. Приходилось мне видеть искалеченных одарённых, способных провести силу лишь через одну руку. А всё из-за своей лени или неправильного отношения к дару. В схватке с противником такие гибнут в первые же секунды.

Стихия хаоса, почувствовав моё удовлетворение от проделанной работы, пришла в радостное неистовство, в один миг прогнав через всё моё тело столько силы, что я едва сдержался, чтобы не закричать от жара. Айлин справедливая, так же можно убить носителя!

Напоследок влил все силы, что имелись у стихии воды, в панцирь, укрепив его сверх меры. Закончив, наконец-то позволил себе выйти из медитации. Нужно немного отдохнуть, прежде чем заняться другим каналом силы. Или же плотно ознакомиться с центром силы в моей голове. Должен же я знать, откуда он у меня.

Поднявшись с лежанки, я, сдерживаясь, неспешно добрался до выхода и вышел наружу. Вечер? Не может быть! Из-за этой безумной стихии я не в состоянии контролировать ничего в момент работы с ядром. Да, на начальном этапе никто из вставших на путь одарённого неспособен это делать. Но я-то не жалкий неофит, лишь познающий основы!

* * *

Мать с сестрой пришли поздно, за час до наступления темноты. Уставшие, но обе довольные. Во-первых, не с пустыми руками. Сестра притащила на плече целый кувшин воды – суточная норма ученика колодезного. Настоящее богатство по местным меркам. Да и мать сегодня принесла не только пучок травы, которым мы завтракали уже два дня подряд, но и парочку кореньев, каждый размером с ладонь Маринэ. С этими запасами, по словам Фариды, она собиралась приготовить отличную острую похлёбку, которой хватит на два дня. Что ж, ни я, ни сестра не были против подобной затеи. Я, как владелец настоящего ножа, даже вызвался почистить корнеплоды от кожуры, но был совершенно не понят.

– Зачем чистить? – первой спросила сестра. – В ней же всё самое полезное.

– Фархат сильно ударился, всё забыл, – напомнила Фарида, разводя огонь в очаге. Внутри хижины разом посветлело. – Сынок, ты бы отдохнул, я сама справлюсь.

– Выйду, подышу вечерним воздухом. – Мне почему-то стало неловко. Вот эти женщина и девочка вынуждены работать за двоих, чтобы мне было что есть и пить. А я, даже если захочу, не смогу им помочь из-за договора со старостой. Нет уж, нужно срочно сделать копьё и расспросить охотников, как можно добыть кого-нибудь съедобного.

Пока шёл к выходу, правая рука непроизвольно ухватила неказистую рукоять ножа. Возможно, благодаря этому я и успел правильно среагировать, когда увидел мелькнувшую под циновкой тень. Слишком маленькую и резвую для человека. Какой-то хищник?

В два прыжка я очутился слева от входа, приготовившись бить. Вовремя! Под циновку поднырнула приплюснутая треугольная голова существа, очень похожего на огромного насекомого. Затем последовала длинная тонкая шея, не толще предплечья Маринэ. Следом начала протискиваться крупная туша, и я стал действовать.

Шаг, и моя босая стопа опускается на основание шеи, прижимая треугольную голову к полу. А теперь встать на колено и с силой вбить лезвие ножа в тело неизвестной твари. И ещё удар.

– Хлоп! – раздался над головой звук сильного удара по циновке. Я, продолжая колоть непрошеного гостя ножом, бросил взгляд вверх. Внутри на миг всё похолодело. Надо мной, в каких-то сантиметрах, пробив насквозь толстую циновку, нависал здоровенный шип. Учитывая силу удара, атаковавшая тварь прикончила бы меня одним ударом. Вон как капает с острия маслянистая жидкость, она явно ядовита.

Убедившись, что зверь перестал дёргаться, я всё же нанёс несколько ударов, отсекая незваному гостю голову. Только после этого позволил себе отступить в сторону. Ух ты, смотри, как колотит от возбуждения моё новое тело. Стихии хаоса явно по нраву подобные развлечения.

– Мама, ты знаешь, что это? – хриплым голосом поинтересовался я, стараясь не наступать на маслянисто поблёскивающие на полу капли яда и крови.

– Т-т-т-т… Т-трикс, – заикаясь, с трудом ответила Фарида. – О-он м-мёртв?

– Ну, я отрубил ему голову, и тело сильно поранил. Если и жив, то скоро истечёт кровью.

– Нужно звать охотников! – всплеснула руками мать и начала метаться по хижине, приговаривая: – А если снаружи ещё один? Да нет, тогда бы это был прорыв контура, и нас бы уже всех убили. Один, точно один. Надо сообщить старосте, он знает, что делать. Нет, Фархат же не помнит, где живёт Тимур. Сама пойду! Или лучше дождаться рассвета? Вдруг трикс всё же не один?

– Успокойся, – твёрдым, спокойным голосом произнёс я, видя, как Фарида начинает паниковать. – Никуда никто не пойдёт. Я проверю, есть ли кто снаружи. Если нет, дождусь дозорных, совершающих обход, и всё им расскажу. А ты продолжай заниматься своим делом, приготовлением пищи. Но сначала проследи, чтобы Маринэ пришла в себя. Посмотри, как её трясёт.

– Х-хорошо, – прошептала мать, опускаясь на край лежанки, на которой, свернувшись в комочек и тонко подвывая, лежала сестра. Ничего, сейчас они друг друга поддержат, и всё будет хорошо. А мне нужно извлечь ядовитое жало из циновки и убедиться, что к нам не собирается полезть ещё одна тварь. Айлин справедливая, как же это плохо – ничего не знать о мире, в котором живёшь…

Глава 5

Статус: пробуждённый

Выйти наружу удалось не сразу. Пришлось постараться, чтобы не задеть ядовитые капли, да и к крови я старался не прикасаться – неизвестно, что у неё за состав. Для начала осторожно выглянул сквозь нижнюю щель и лишь после развязал все узлы, выполняющие роль замков.

Выбравшись из хижины, осмотрелся. Тишина, лишь цепочка следов, протянувшаяся от нашего жилища в пустошь. Убедившись, что угрозы больше нет, осторожно извлёк хвост твари из циновки, после чего выволок наружу всё туловище. Тяжелое для столь мелкой твари – килограмм пятнадцать. Если бы эта гадина пробралась внутрь незамеченной, вряд ли бы кто-то из нас остался жив.

– Снаружи больше нет никаких тварей, – сообщил я, заглянув в хижину. – Можете успокоиться.

– Ты пойдешь к старосте? – спросила Фарида. Они с Маринэ сидели в обнимку на лежанке. Обе хоть и выглядели испуганными, но тот ужас, что я увидел в глазах сестренки, уже исчез, сменившись настороженностью, смешанной с легким любопытством.

– Нет. Скоро придут дозорные, их подожду. Смотри, очаг прогорел.

– Ох! – мать всплеснула руками. – Сейчас, сейчас, я же обещала. Маринэ, милая, помоги мне скорей, пока угли совсем не затухли.

Через пару минут в очаге вновь вспыхнул костерок, а Фарида наполнила хижину деловитой суетой. Маринэ, занятая помощью матери, успокоилась, благодаря чему я почувствовал, как из жилища постепенно уходит напряжение. Оказывается, стихия хаоса внутри меня отлично чувствует окружающий мир и чутко реагирует на любые эмоциональные всплески. Для меня это стало откровением – дар взаимодействует не только со мной, ещё он реагирует на внешние раздражители. В будущем у меня могут возникнуть из-за этого большие проблемы. Если не научусь контролировать хаос.

* * *

Дозорные появились раньше, чем мать закончила приготовление пищи. Я к этому времени закончил осмотр туши убитого трикса и уже начал подчищать следы от крови и яда, используя для этого кусок тряпья, которым мы укрывались во время сна.

– Фархат, опять не спишь? – увидев меня, заговорил тот же самый мужчина, что беседовал со мной в прошлый раз. Мать сказала, что это Бархук, старший сын уважаемой Сахи.

– Я бы с радостью уснул, но не с мертвым триксом возле хижины, – ответил я.

– Мёртвым? – чуть ли не хором воскликнули дозорные.

– Да. Повезло, я случайно увидел, как он пытается пролезть внутрь нашего жилища, и удачно подловил его.

– Синай, к старосте, живо! – потребовал Бархук, едва рассмотрел тушу убитой твари, которую язык не поворачивался назвать зверем. Не бывают простые звери столь мерзкими на вид.

Вскоре возле нашей хижины стало людно. Со старостой пришёл один из его сыновей, а с ними и второй дозорный отряд. Тимур тут же попытался расспросить мать о том, что произошло, но был вынужден разговаривать только со мной. Фарида наотрез отказалась говорить о мужских делах. Сказала, что её сын стал настоящим охотником, а значит, он и старший в хижине.

– Ну, Фархат, рассказывай, как убил трикса, – спокойным, чуть усталым голосом обратился ко мне староста, когда мы отошли в сторону от хижины. В это время охотники уже занимались разделыванием убитой мной твари, при этом довольно эмоционально обсуждая какой-то мешок.

– Повезло, говорю же, – в который раз сказал я и коротко поведал о недавней схватке.

– Занятно, – произнёс Тимур, выслушав меня. – Ты осознаёшь, что в одиночку убил противника, на которого обычно охотятся группой минимум в три человека? В таких случаях не может быть везения, Фархат. Да и сложно назвать удачей то, что трикс, едва пересёк защитный контур, прямиком направился в вашу хижину. Думаю, это как-то связано с тобой, и теперь вся ваша семья в опасности.

– То есть? Тварь пришла к нам целенаправленно? – уточнил я, хотя уже всё понял.

– Да. Не к вам, к тебе. Думаю, будет лучше, если твои мать и сестра переселятся в мой дом. Не переживай, у нас найдётся для них свободная комната. А вот тебя переселить не могу, сам знаешь, по какой причине. При всей твоей ценности я не могу рисковать селянами. У тебя в любой момент может произойти выплеск хаоса, из-за чего погибнут люди. Ты сейчас словно спящая тварь из пустоши. Уж прости за такое сравнение, но оно самое точное.

– Так что мне теперь делать? – Мой голос прозвучал спокойно, и это, похоже, несколько удивило старосту, поэтому пришлось добавить: – Не хочу, чтобы из-за меня кто-то погиб.

– Поживёшь один, – предложил Тимур. – Да ты не переживай, всем необходимым, водой и пищей, тебя обеспечат. Судя по восторженным возгласам дозорных, у убитого тобой трикса сохранился мешок с ядом, а это очень ценный ингредиент. Любой из охотников в обмен на этот яд согласится кормить тебя мясом целую неделю.

Дальнейший разговор был прерван одним из дозорных, подозвавшим старосту. Судя по отдельным фразам, услышанным мной, речь пошла о моём трофее и цене, которую охотники готовы заплатить за мешок с ядом трикса, а также за тушу твари. Кто-то предлагал забрать всё на нужды селения, а в ответ на два дня освободить отродье хаоса, то есть меня, от работы. Предложение тут же отверг Тимур, высказав некоему Малюту, что жадность – порок, с которым надо бороться. Напомнил староста и про то, что если бы сын ведьмака не убил тварь, то неизвестно, сколько бы жителей погибло. Устав слушать все эти разговоры, я вернулся внутрь хижины.

– Что решил староста, Фархат? – поинтересовалась мать.

– Вам придётся пожить какое-то время у Тимура, – сообщил я о самом важном. – Здесь вам будет слишком опасно. Похоже, я привлекаю тварей.

– Но… – начала было Фарида и тут же умолкла. Мы понимали, что любые слова излишни.

– Справлюсь, – всё же решил я успокоить женщину, считающую себя моей матерью. – Осталось ждать всего семь дней.

Спустя полчаса в хижине и возле неё стало тихо, даже угли в очаге уже не потрескивали. Все ушли, оставив меня в одиночестве. Что ж, разве не этого я желал? Никто не будет мешать мне заниматься восстановлением моего изуродованного тела.

* * *

В тишине и одиночестве наконец-то позволил себе поесть. Впервые за все время нахождения в пустоши мне удалось полностью утолить и голод, и жажду. Организм, непривычный к такому обилию, попытался возмутиться, но быстро успокоился, и меня резко потянуло в сон. Благодаря яду трикса, знатно забрызгавшему вход, в эту ночь вряд ли кто сунется в жилище – разве что крупные твари прорвут контур. Но против таких мне, да и любому жителю посёлка, не выстоять и секунды. Убежать тоже вряд ли получится. Только укрыться в том каменном здании, где живёт колодезный. Других столь же прочных строений я не видел.

Так, размышляя, я позволил себе заснуть. Похоже, молодой организм испытал сильнейший стресс, когда столкнулся со смертельной опасностью, и сейчас требовал отдыха.

Проснулся рано, до рассвета. Поднялся и решительно потратил кружку воды, умывшись. Для моего тела подобное действие оказалось столь непривычным, что остатки сонливости растаяли без следа. Что ж, пора начинать новый день.

Сегодня решил действовать чуть иначе, и первое, что сделал, – потрудился над энергетическими каналами. В этот раз на погружение в медитацию ушло не больше трёх секунд, и это радовало. Значит, обе стихии, вольно или невольно, но подчиняются мне, позволяют собой управлять.

Не обошлось и без странностей. Привычно скользнув в ядро стихий, я тут же восстановил ледяной панцирь. Стихия, почувствовав моё присутствие, отозвалась радостным журчанием. В отличие от неё, хаос встретил меня раскалёнными углями. Мне удалось считать его эмоции как глубокое удовлетворение.

Что же так успокоило безумную стихию? Неужели убийство трикса? Но почему? Что получило моё тело от уничтожения твари? Да, был эмоциональный подъём, а после того, как я вытащил тушу из хижины, легкая пустота на сердце. Но это нормально – чувствовать опустошение после победы в сложном бою. Вот только это всё было ночью, прошло уже несколько часов с того времени.

В поисках причины того, что хаос внутри меня унялся, я принялся планомерно, канал за каналом, исследовать своё энергетическое тело. Заодно высматривал, на исцелении чего сконцентрироваться в следующий раз. Так, осмотрев руки, ноги, я наконец добрался до головы и замер.

Увиденное настолько потрясло, что меня чуть не выбило из медитации. Тот центр силы – неизвестное образование в моей голове, позволяющее отлично видеть в темноте, к нему неожиданно добавилось ещё одно. И едва я обнаружил его, произошло то, чего просто никак не могло случиться.

Перед моими глазами вспыхнула надпись:

Прогресс Либеро один: 3 из 100.

Статус: пробуждённый. Не активирован.

Перечитав несколько раз текст, я пришел к выводу, что он как-то связан с убийством трикса. На большее у меня просто не хватило знаний. Стоило расспросить старейшину, он явно что-то знает. Не хотелось бы своими вопросами наводить Тимура на подозрительные мысли, но мне нужна информация. Просто необходима.

Закончив исследования, я вернулся к одному из мелких энергетических каналов, вернее, к его зачатку, расположенному в левой стопе. Если не развить этот канал, то через два, может, три года я окончательно превращусь в хромого калеку и лишусь возможности зажечь несколько центров силы.

Воздействие на зачаток канала требовалось незначительное, и с этим можно было справиться за несколько минут. Если бы не одно но. Стихия хаоса, совершенно неподконтрольная, с любопытством вмешивалась в любые мои действия, внося свои коррективы. В данном случае стороннее вмешательство могло всё усугубить, но и оставлять так, как есть, я не мог.

Тонкий, в десятки раз тоньше волоса, луч, наполненный стихией воды, целую вечность тянулся к атрофированному зачатку. Я уже забыл, когда в последний раз мне приходилось так напрягаться, сосредоточившись на, казалось бы, простейшем действии.

Хаос уже давно вышел из своей эйфории и, переполненный любопытством, внимательно следил за моим действием, не проявляя свойственных ему признаков нетерпения. Словно немой зритель, он дождался, когда я дотянусь до нужного мне места и волью в зачаток те крохи силы, что так долго и бережно пытался доставить.

Убедившись, что у меня получилось, я ещё раз проверил крепость ледяного панциря и только после позволил сознанию вынырнуть из медитации. Едва осознал себя, сидящего у опорного столба, почувствовал, как всё тело трясёт от перенапряжения.

С трудом поднявшись на негнущиеся ноги, потихоньку двинулся к выходу. Сквозь довольно приличную прореху в циновке внутрь пробивался солнечный луч, а значит, наступило светлое время суток. А мне как раз нужна хорошая разминка.

Очутившись под палящим солнцем, я осмотрелся. Никого. Жители посёлка не слонялись без дела – каждый был занят полезным для общины трудом. Благодаря трудолюбию они выживали в этих ужасных условиях. И моё здесь присутствие совершенно не вписывалось в их картину мира. Впрочем, раньше я работал на равных со всеми и лишь после пробуждения хаоса, как сказал староста, стал полноценным изгоем. Для настоящего хозяина тела такое положение было бы непоправимым ударом, а значит, стоило как-то соответствовать. Например, сходить в посёлок. Да, так и поступлю.

Приняв решение, приступил к разминке. Простейший комплекс упражнений, который проделывают перед тренировкой начинающие одарённые. Со стороны, если не знать, чем я занимаюсь, мои движения можно было принять за странный танец или кривляние. Впрочем, не удивлюсь, если у местных вообще нет такого понятия – танцевать.

Волной нахлынули воспоминания. Я, Айвен, главный церемониальный зал родового поместья…

– Эй, Фархат, чем ты занимаешься? – раздался за спиной голос Тира. Эх, знали бы они, как я их ждал! Опасался, что испугаются, не придут.

– А ты правда ночью убил трикса? – это уже Рахим. Уже сейчас было видно, кто из двух подростков станет охотником, а кто – простым селянином.

– Правда. Принесли то, о чём мы договаривались?

– Конечно. Иначе зачем нам сюда приходить, – чуть обиженно ответил Тир. В его руках был длинный шест, от вида которого я даже чуть растерялся. Метра два с половиной, идеально ровный, и даже на расстоянии чувствовалось, что он прочный.

– Откуда у вас это древко? – не смог я не задать вопрос.

– Ты что, забыл? Мы же все вместе ходили на сухое русло. У тебя тоже было, но короткое, в половину от этого. Даже копьё, помню, сделал, а потом на шипохвоста пошёл охотиться. Дальше не знаю, что с тобой случилось, но ты несколько дней не выходил на улицу. Мы думали – умрёшь.

– Фархат, ты это, давай быстрей, произноси клятву, и мы пошли. – Рахим положил на землю небольшой моток верёвки и глиняный горшок, скорее всего, с клеем. Хм, что ещё за клятва?

– Да, слово ведьмака! – поддержал товарища Тир. – Пообещай, что не станешь нам мстить.

– Даю слово ведьмака, что не стану мстить Тиру и Рахиму, а также их родным, – произнес я, сдерживая улыбку.

– О, точно! – хлопнул себя по лбу Рахим. – Про родных мы и не подумали. Всё, Тир, отдавай палку, и пошли отсюда, иначе Саха нам не засчитает рабочий день.

Проследив за двумя худощавыми фигурами, быстро удаляющимися от хижины, я подобрал древко и проверил его на излом. Тяжёлое, но очень прочное. Я даже не знаю, была ли в моем мире столь крепкая древесина. Что ж, вот и занятие на оставшееся до вечера время.

* * *

Благодаря моему необычному зрению, мне было комфортно работать в сумраке хижины. Правда, я вновь столкнулся с необычным, когда решил удалить деревянные накладки с рукояти ножа. Да, они оказались из той же древесины, что и будущее древко.

Но удивительное было в другом. И рукоять, и само лезвие – они изменились. Похоже, во время убийства трикса произошёл очередной неконтролируемый выплеск хаоса. Жаль, что я не мог оценить наличие силы в предметах и ещё не скоро научусь это делать. Увы, но внешние, управляемые проявления стихий можно создавать только при развитых энергетических каналах. Для их построения и развития мне понадобятся месяцы, если не годы.

Так что оценить, что изменилось в моём оружии, я не мог. Единственное, в чем был уверен, – прочность повысилась. Так что снятие деревянных накладок заняло втрое больше времени, чем я рассчитывал.

Вечером меня навестила мать. Она принесла с собой горшок с жарким и кувшин воды. Внимательно осмотрела хижину, убедилась, что похлёбка закончилась, и лишь после потребовала, чтобы я отложил все дела и поел. А сама в это время, сидя напротив, пристально наблюдала за мной.

– Ты очень сильно изменился после падения, Фархат, – наконец произнесла Фарида, отведя глаза в сторону. – Мне говорили, что хаос, пробудившись, меняет вас, ведьмаков. Но я не ожидала, что настолько. Я не узнаю тебя, сын. Ты словно повзрослел в один миг, сразу на много лет.

– У Маринэ всё хорошо? – спросил я, закончив есть. Надо же, второй раз чувствую себя насытившимся.

– Да. Нам предложили поселиться в другую хижину, в центре посёлка. Хромого Ковжу забрала к себе Саха, и его жилище теперь пустует.

– Это хорошо. – Я налил воды в две кружки и одну протянул матери: – Пей. Мне одному этого кувшина слишком много.

– Ты вырос хорошим человеком, – мать приняла кружку. – Надеюсь, станешь хорошим ведьмаком, которого не будут бояться в селениях.

– Не будут, – я улыбнулся. – Завтра пусть Маринэ принесет пищу и воду. Хочу поговорить с ней.

– Хорошо. Пошлю её пораньше, засветло, – согласилась Фарида. – Что ж, мне пора. Позволишь забрать кое-что из посуды? Тебе это всё равно не понадобится.

– Да, конечно, забирай. Ты здесь хозяйка, – ответил я, про себя порадовавшись, что женщина не видит моей грустной улыбки. Её лицо, искажённое горем, я видел прекрасно. Ничего, Фарида, скоро у тебя всё будет хорошо.

* * *

На следующий день я уже не ждал гостей и потому полностью ушёл в процесс изготовления копья, поглядывая на вход. К сожалению, у селян были свои планы на мой счёт, почти сразу после ухода матери я услышал приближающиеся к хижине шаги. Решил, что это староста, но ошибся.

– Эй, Фархат, ты здесь? – раздался из-за циновки незнакомый голос.

– А где же мне ещё быть? – усмехнувшись, ответил я. – Заходи, раз пришёл.

– Это я, Бахрум, – внутрь вошёл коренастый, широкоплечий парень. Я вспомнил, что видел его, когда старый Сахем выбирал себе учеников. – Маринэ сказала, что ты после падения ничего не помнишь.

– Так и есть, – ответил я и тут же спросил, желая быстрее избавиться от гостя: – Не боишься, что сюда пожалуют твари из пустоши?

– Нет, – усмехнулся подросток, добравшись до моей лежанки и опустившись на её край. – Отец сказал, что к тебе ещё дня три никакая тварь не придёт. Тут всё провоняло ядом и кровью трикса, а иглозубы, шипохвосты и прочая мелочь боятся эту крупную тварь.

– Хм, староста сказал, что у меня лишь сутки, а потом из пустоши придут новые.

– Да что он знает про тварей, этот слуга ведьмаков, – с пренебрежением ответил Бахрум и тут же добавил: – Ничего. Ладно, всё это ерунда. Рассказывай, как ты убил Хамиза?

Форпост ведьмаков. Рабочий кабинет коменданта

– Мате Александр, где тебя так долго носит? – В голосе кона Артемила, командующего форпостом, звучало неприкрытое раздражение. – Я ждал вас ещё вчера.

– Только что вернулся из рейда, конмэ Артемил. Непредвиденные обстоятельства, подробности изложу в рапорте. – Ко'тан Александр, старший боевой звезды, исполнил уставной поклон перед вышестоящим офицером.

– Передай заполнение рапорта кому-нибудь из подчинённых, матэ. Слушай срочное задание. Поселок семнадцать-два-два, дежурный увидел над ним столб черного дыма. Похоже, твари прорвали защитное плетение. Нужно разобраться на месте. Один справишься?

– Справлюсь, конмэ.

– Поспеши. В посёлке формируется допризывник, не хотелось бы потерять будущего воина.

– Разрешите идти, конмэ?

– Ступай, матэ, – разрешил комендант форта. – И прошу, не связывайся с иносами. Смотрящий видел их воздухолёт в том районе.

Спустя четверть часа, собрав дорожные сумки, Александр, оседлав своего верного Кухрю, ездового ящера и боевого друга, покинул стены неприступного, усиленного магией форпоста.

Глава 6

Добровольное заточение

– Ух ты, не знал, что ты умеешь делать копья. – Бахрем, крепко удерживая древко, наблюдал, как я виток за витком туго наматываю прочную веревку, как следует вымоченную в горшочке. Как мне успел рассказать сын охотника, и основа для клея, и волокна, из которых сплетен тонкий жгут, – всё было добыто из тварей пустоши. Не знаю почему, но во мне крепла уверенность – копьё получится отличным и сослужит мне хорошую службу.

Закончив с креплением наконечника, положил оружие на стол и осмотрел его. Древко пришлось укоротить до одного метра восьмидесяти сантиметров. Вместе с лезвием вышло около двух метров, что меня вполне устраивало. Конец ещё предстояло зашлифовать, да и лезвие как следует заточить. Впрочем, даже сейчас я почувствовал себя гораздо увереннее. Теперь есть чем встретить тварей из пустоши.

– Ну ладно, я пошёл, – сообщил мне Бахрем.

– Иди, – кивнул я. – И спасибо за помощь. Да, приглядывай за Маринэ. Боюсь, что Хамзат причинит ей зло.

– Не причинит. Скоро мы узнаем все тонкости профессии колодезного, там оказалось не так уж и много секретов.

Проследив, как гость уходит в глубь селения, я перевёл свой взгляд на звёздное небо. Осталось шесть или семь дней, а я сделал лишь несколько маленьких шагов к своей цели. Впереди у меня длинный путь становления. Да, я однажды уже проходил его, но тогда всё было иначе. Во мне отсутствовала стихия, пытающаяся уничтожить своего носителя.

– Надеюсь, ко мне больше никто не придёт сегодня, – прошептал я и вернулся в хижину. До рассвета следует провести ещё одну медитацию, и пора бы уже начать развивать стихию воды.

* * *

Два последующих дня не отличались от первого, прожитого мной в одиночестве. Разве что еду мне принесла сестра да посетителями были не подростки, а охотники и старейшина.

Сестра подтвердила, что Бахрем всегда рядом, пока она находится возле колодца. Она же сообщила, что мать толстого Сахема попыталась выпустить сына из клетки и была сурово наказана Хамзатом. Если раньше она сидела дома – растила детей и ухаживала за мужем-калекой, то теперь будет ходить на ферму уважаемой Сахи и там работать наравне со всеми. Почему-то именно этот момент доставлял сестре больше радости, чем её внезапно изменившееся положение.

Староста навестил меня, чтобы убедиться, что я в порядке, и в очередной раз попросил не выходить за охранный контур. Вот уж чего я точно не собирался делать. Зато, пользуясь случаем, попросил у Тимура точильный камень. Так что к вечеру третьего дня у моего копья остриё было заточено до бритвенной остроты.

Охотники пришли под конец третьего дня с деловым предложением. Никому не хочется бродить по пустоши в поисках добычи, ведь там можно встретить тварь, против которой не выстоит и отряд из десяти человек. Такая встреча гарантированно окончится гибелью охотников. Другое дело, когда мелкие твари сами приходят к посёлку. Причём известно, в каком месте будет прорыв.

В общем, меня просто поставили перед фактом, что с сегодняшней ночи возле моей хижины будут стоять в дозоре три вооруженных человека. Изначально охотники пожелали остановиться внутри, но я был категорически против такой затеи. Зачем мне лишние глаза, наблюдающие за мной во время медитации. Неизвестно, как местные на это отреагируют. Поэтому я сослался на предостережения старосты, что в любой момент хаос внутри меня может взбунтоваться и всё окончится весьма плохо. Так что дозор был организован снаружи. Вот только мне всё равно пришлось принять участие в ночном бою.

* * *

В ночь на третий день моего одиночества я смог провести вторую за этот день медитацию и, довольный проделанной работой, решил лечь спать, когда снаружи послышался шум. А вскоре к шуму присоединились и крики, явно от боли. Поднявшись с лежанки, я подхватил копьё и двинулся к выходу. Вовремя.

Циновку вспороло сразу в двух местах, после чего внутрь полезли сразу две твари. Моё уникальное зрение позволило как следует рассмотреть ночных посетителей, и потому я не стал медлить с ударом, выжидая более подходящий момент.

Насекомоподобные порождения пустоши, сильно напоминающие благородных пчёл, имели лишь одно существенное отличие. Две передние лапы больше походили на остро заточенные клинки, которыми твари и вскрыли дверь хижины. А ещё, судя по звукам боя снаружи и крикам, к селению пожаловала целая стая этих мерзких созданий.

Мой первый выпад был с максимальной дистанции. Неловкий, но достаточно точный, чтобы вонзиться в бок мохнатого отродья. Остриё вошло глубоко в тушу, явно пробив её насквозь. По ощущениям – словно пробил рыхлый дождевой гриб, которые в изобилии росли вокруг родовой усадьбы.

Страницы: «« 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

Он – монстр в человеческой шкуре. Идеальный результат научных трудов – альфа, созданный, чтобы стира...
Демьяну Тарисову, председателю «РоссБанка», одному из самых влиятельных людей страны, не раз сообщал...
Наконец-то это произошло! Возлюбленный Марк Азаров сделал предложение Вике Сальери. У девушки просто...
Со времён Второй Ассы прошло триста пятьдесят тысяч лет. Память у Тёмных коротка, поэтому в ближайши...
Стадия накачки, в которой землю наводняют монстрами, позволяя избранным подключиться к игре в борьбе...
В мире, где живет Беатрис Прайор, люди делятся на пять фракций, каждая из которых посвящена определе...