Та, что подарила сына Кистяева Марина
Так. Встать, привести себя в относительный порядок и всё-таки спуститься вниз.
И, наконец, прояснить ситуацию. Сколько можно накручивать себя?
Юля спустилась на первый этаж через десять минут. Её задержала небольшая переписка с мамой. Родители спрашивали, как Серенька уснул в незнакомом доме.
Тарисов ожидал её у окна, покручивая в руках стакан со спиртным. Юлин взгляд невольно задержался на всё тех же сильных кистях. Она поймала себя на этой мысли и обругала.
Уже забыла, что Тарисов во вражеском лагере? Что случилось за несколько часов, проведенных в этом доме? Ничего! Абсолютно!
– Извините, я заснула.
Юля по-прежнему решила держать дистанцию.
Демьян стоял лицом к лестнице и наблюдал, как спускается Юля. Шаг за шагом. Ей такое пристальное внимание не пришлось по душе. Кожу закололо.
– Всё ещё ко мне на «вы»? – усмехнулся мужчина и сделал глоток, продолжая смотреть на неё.
Юля спустилась и встала поодаль. А что ей делать дальше? Присесть на диван?
– Не получается перейти на «ты».
– Зря. Попробуй.
Он был прав.
У них был секс. Пусть и в прошлом. У них общий ребенок. В настоящем! А она «выкает».
– Попробую.
– Прекрасно. Выпьешь?
Он приподнял бокал в подтверждении своего предложения.
Юля покачала головой.
– Не хочу, спасибо.
Демьян допил стакан и спокойным уверенным шагом направился к бару. Юля следила за мужчиной. Иначе не могла – она находилась на чужой территории, и пока Демьяна воспринимать как обычного мужчину, у неё не получалось.
У Юли никогда не было проблем в общении с противоположным полом. Она почти никогда не испытывала дискомфорта. Если работала с мужчинами, то строго соблюдала субординацию. Всегда знала, как с кем себя вести и не переступала границ. Даже после истории с Влассом и её безумной ночи на Кипре, Юля продолжала относиться к мужчинам лояльно.
И собиралась рано или поздно завести роман, выйти замуж и родить ещё одного ребенка. Может, даже двух. Почему бы и нет?
С Демьяном Тарисовым всё шло наперекосяк. У неё не получалось относиться к нему ровно. Как она ни старалась.
Одним своим присутствием этот мужчина дезориентировал её.
Он налил себе ещё и повернулся к ней.
Лицо сосредоточенное, ничего не выражающее. Ни скуки, ни агрессии.
И всё же… Юля снова и снова спрашивала себя: почему он её трогал?
Этот вопрос следовало бы задать ему, но она молчала.
– Как вам на новом месте? Все устраивает? Комната? Место…
Он вел с ней деловой разговор. Задавал простые вопросы, на которые она, задай ей их кто угодно другой, ответила бы спокойно, с полагающей любезностью. От Демьяна она ждала подвоха. Даже не подвоха, а оглашения принятого решения.
Его решения.
– Главное, чтобы устраивало Сережу. Ему нравится. Единственное, – Юля облизнула губы, не замечая, как взгляд мужчины метнулся к ним. Она как раз отвернулась к окну. Разговаривать с ним, глядя в другую сторону, было проще. – Меня не устроила нанятая вами… тобой няня. Я сообщила об этом Степану.
– Он мне передал. Няни не будет.
– Спасибо.
– Юля, ты очень напряжена. Может, всё-таки примешь моё предложение и выпьешь?
– Нет, – ещё более категорично ответила она.
– Нет так нет.
Послышался звук поставленного стакана. Юля снова обернулась. Тарисов закрыл бар и отошёл от него.
Лучше бы он стоял на месте.
Потому что выдвинулся он в её сторону.
Юлю окатило жаром, и она внезапно вспомнила, что в доме они вдвоем. Скорее всего, не вдвоем, есть охрана, горничная. Возможно, даже Степан. Но ей казалось, что они одни.
В комнате – пусть и очень большой – так точно.
У Юли предательски дрогнули ноги. Захотелось развернуться и убежать в комнату, запереться на ключ и никого не пускать. Этого мужчину – точно. Пришлось напомнить, для чего она тут и упрямо вздернуть подбородок кверху.
– У нас с тобой повелось начинать общение с папки. Не будем нарушать традицию.
Тарисов наклонился и взял папку, что лежала на стоящем рядом журнальном столике.
– Может, не стоит? – Юля не смогла удержаться от легкой иронии. – В прошлый раз я не прочла там ничего хорошего.
Мужская рука, протягивающая ей папку, зависла в воздухе.
Черт! Юля обозвала себя дурой. Это надо такое ляпнуть! И кому!
Продолжая себя ругать, порывисто взяла папку и открыла её, пытаясь разом выхватить содержимое.
Прочла первый раз. Второй.
– Что это?
– Я хочу помочь, Юля.
– Таким образом? Собирая про мою семью информацию? Заставляя меня быть тебе обязанной? Чтобы потом иметь возможность манипулировать мной?
Папку в одно мгновение выхватили из её руки и швырнули в сторону кожаного дивана. Папка не долетела, упала на пол. Содержимое рассыпалось: заключение врачей, копии анализов разлетелись по паркету.
– Юля, хватит! – негромко, но довольно резко и категорично сказал Демьян, делая шаг вперед и хватая её за плечи. – Ты, когда, наконец, включишь голову, и мы спокойно поговорим? Или специально провоцируешь меня? Подводишь к черте? Ждешь, что я сорвусь и приму кардинальные меры, а ты выступишь в роли жертвы? Ты этого хочешь?
Глава 13
– Нет! – громче, чем полагалось, ответила она, скидывая с плеч его руки. Любой другой мужчина сразу же отпустил бы её, но не Тарисов. Тот только сильнее сжал пальцы.
– А тогда что?.. Или ты у нас такая гордая, что готова отказаться от помощи, лишь бы сохранить видимость независимости?
– Я не гордая! Я…
Он не дал ей договорить.
Прервал поцелуем. Рванул её за плечи на себя, едва ли не впечатывая в грудную клетку, в последний момент затормаживая и уже более аккуратно прижимая. Но прижимая так, что не вырваться, и одновременно забирая губы девушки в плен, глуша её протест. Юля не успела ни вздохнуть, ни выдохнуть.
Он целовал яростно. Не холодно, как можно было ожидать от человека при его должности. Юля пересматривала интервью с ним. Пыталась понять, что он за человек. Составить психологический портрет. Наивная! Таких как Тарисов учат держаться перед камерой: как разговаривать, как сидеть и прочее-прочее. Ни одного лишнего движения, выверенная правильная речь. Не человек, а идеальный финансист!
Никак не ассоциирующийся с тем мужчиной, с которым она провела ночь.
В её воспоминаниях он был другим… Да, властным, доминирующим и обжигающе эмоциональным.
Как сейчас.
Юля мысленно ахнула. Она никак не ожидала, что Тарисов её поцелует.
И всё же именно его губы сейчас властно ласкали её, и именно его язык требовательно вторгался между ними, заявляя на неё права. Мучительное томление расплескалось по животу, словно раскаленное масло. Юля пискнула, подалась вперед. Минуточку… Нет-нет… Всего лишь пару секунд… Вспомнить, каково это, когда мужчина дарит наслаждение, будоражит, воспламеняет кровь. Подобная реакция Юли началась не здесь – в спальне.
Сбила. Смутила.
Объятия Демьяна крепли, как и его напор. Он распластал одну ладонь на позвоночнике Юли, словно говоря, что она в его руках, и отпускать он её не собирается. Юля попыталась сопротивляться ему, себе, но выходило плохо. Что там говорится про предающее тело? Про желание, что вспыхивало помимо воли? Про притяжение тел помимо воли разума?
В груди Юли зажгло, соски напряглись, появилось легкое покалывание. Язык Тарисова обводил женские губы, трогал, ласкал, иногда покусывая и ни в коем случае не отпуская. Мужская рука спустилась к пояснице, ощутимо надавила, прижимая Юлю ещё плотнее, давая почувствовать, насколько этот мужчина возбужден.
А объятия он разомкнул также неожиданно. Юля покачнулась, но крепкая рука удержала её.
Они по-прежнему стояли рядом, слишком близко. Юлина грудь при глубоком вздохе нечаянно задевала Демьяна. Воздух вокруг них сгустился, стал осязаемым.
Надо отойти. Сделать шаг назад. Что бы себе ни говорила Юля, этот мужчина оказывал на неё воздействие. И она не считала его хорошим.
Тарисов моргнул, а потом покачал головой и развернулся.
– Я налью тебе. И буду благодарен, если ты соберешь бумаги.
И это всё?.. Всё, что он ей может сказать после того, как целовал?
Юля едва не рассмеялась вслух.
Тарисов поступил, исходя из ситуации. Она начала истерить – он заткнул ей рот.
Юля тоже усмехнулась. У него неплохо получилось.
Присела на корточки, предварительно проконтролировав, чтобы платье не оголило бедра. Хватит на сегодня интимности. Перебор.
Бумаги собирала тщательно и максимально быстро. Глупый поступок, если разобраться. Кому она что докажет своей гордостью? Папе, которому срочно нужна операция?
Она же сама хотела поговорить с Демьяном. Чуть позже, конечно, и в другом ключе. Но мысли у неё были, чего уж скрывать.
Просто ей не понравилось, что он снова оказался на шаг впереди.
Как раз потянулась за последними бумагами, когда услышала, как мужчина возвращается. Он, правда, считает, что она будет с ним пить? Ехидный голос внутри заметил, что ей стоит расслабиться. Хотя бы немного. Напряжение не может нарастать постоянно, когда-нибудь да рванет.
Юля подняла голову на звук приближающихся шагов.
И в ту же секунду кровь отхлынула от её лица.
Вроде бы не девочка… Взрослая молодая женщина. Мама. И секс у неё уже был, и стесняться не должна.
Но когда Демьян Тарисов остановился от неё в метре, она машинально подняла голову и повернулась в его сторону, а её сердце на несколько секунд остановилось.
Или сегодня вечер такой неправильный? Почему везде ей чудится сексуальный подтекст?
Да, она на корточках.
Да, мужчина снова остановился слишком близко.
Черт возьми, это не повод смотреть ему на ширинку и замечать его возбуждение!
И думать о том, что она находится едва ли не на коленях.
Юля лишь мазнула взглядом по его лицу, и её пробрало. Потому что сейчас, наконец-то, на нем появились эмоции. Потемневшие глаза прищурены, губы плотно сжаты. Кадык нервно дернулся.
Юля медленно поднялась, сердце настолько громко стучало в груди, что, казалось, его слышит и Демьян. Папку прижала к боку.
Мужчина медленно протянул ей бокал, Юля его приняла.
– Спасибо.
Закусить ей ничем не предложили.
А-а-а… И ладно. Вспомнит студенческие годы, порой и не в таких условиях зависали, и из закуски на компанию из пяти человек был лишь сухарики. И пили они тогда явно не дорогие напитки.
Виски обожгло горло, Юля закашлялась.
– Осторожнее.
Он ещё и заботу проявляет!
Гад… Вот гад, и всё тут.
Юле захотелось плакать.
Она вернула ему стакан. Мужчина стоял снова опасно близко. Снова её провоцировал?
– Папе нужна операция, – тщательно выговаривая каждое слово, сказала девушка. – Но я не думаю, что он согласится на неё по вашему ходатайству.
Тарисов ответил не сразу. Слегка склонил голову набок и молча рассматривал Юлю, отчего той сразу же захотелось проверить, всё ли у неё в порядке с лицом, и не задралось ли платье.
– Одна из самых распространенных ошибок людей – думать за других.
Юля нахмурилась, сначала не поняв, к чему относится его фраза.
– Я не думаю. Я знаю.
– Конечно, если ты настроишь отца против меня… – Тарисов пожал плечами, а потом спокойно продолжил: – На самом деле, Юля, мне всё равно. Честно. Мне не сложно организовать квоту на операцию, если он не хочет принимать помощь от меня. Не сложно договориться об операции в ведущей клинике столицы. Мне это ничего не стоит. Я хотел помочь. Нет, значит, нет. Дальше идем.
У Юли от его спокойного тона засосало под ложечкой. Мужчина говорил о значимых для неё вещах обыденно. И ведь на самом деле для него они ничего не значили. Один звонок…
А она?.. Стоит, выделывается и ощущает гигантскую пропасть между собой и этим человеком.
Верните её, пожалуйста, назад. Домой. На их тихую улочку.
Пожалуйста…
– Следующий момент, который мы должны обсудить. Я человек публичный. За мной наблюдают. Выжидают, следят. Кто как предпочитает выражаться. На меня работает целая команда. Так же есть специально обученные люди, которые подчищают любую лишнюю информацию в прессе и особенно в сети. Я это говорю к тому, что максимум через неделю кто-то да заинтересуется Сережей и тобой. Сопоставят некоторые факты. Конечно, мы по возможности предотвратим атаку на вас. У вас будет круглосуточная охрана, но она не помешает особо пронырливым товарищам задаться некоторыми вопросами. Сейчас информация покупается и продается. И люди умеют анализировать то, что видят.
Вот теперь Юле стало по-настоящему дурно, и она сипло попросила:
– Можно мне ещё выпить?
Мужчина кивнул.
– И закуску, – Юля сглотнула ком в горле. – Пожалуйста.
– Пошли тогда на кухню.
Кухня в понимании Юли представляла собой небольшое помещение квадратов десять, хорошо, если пятнадцать, где уже можно развернуться двум женщинам. И небольшой стол для семейных обедов, непременно раскладывающийся, чтобы в случае прихода гостей его можно перенести в зал и разложить.
Комната, куда они пришли с Тарисовым, под определение «кухня» никак не подходила. Столовая? Тоже непонятно, раз тут имеется варочная панель с навороченной вытяжкой посредине комнаты. Мысленно Юля махнула рукой. Сейчас у неё задачи стояли поважнее, чем гадать, как называются комнаты в гигантском доме Демьяна.
– А… родители? К ним тоже могут наведаться журналисты?
Юля боялась даже представить их реакцию. Её воображение нарисовало картину, где отцу в лицо суют микрофон, он выбивает его из рук журналистов, начинается неприятная перепалка. И на следующий день фотографии родителей появляются в желтой прессе. Хуже – в сети. Дальше – по накатанной, как с лавиной, которая уже начала схождение с горы, постепенно забирая с собой всё, что попадется на пути.
Папку девушка до сих пор держала в руках.
– Присаживайся, Юля.
Она привыкла, что они с мамой хозяйничают на кухне. Ощущение дискомфорта усиливалось, пока она наблюдала за Тарисовым. Черт побери, он же председатель «Россбанка», он не может вот так запросто, по-обычному, по-простому подойди к нереально навороченному холодильнику, открыть его, достать нарезку, контейнер с фруктами и всё это поставить на стол, перед которым стояла Юля.
После чего вернуться к шкафам и достать уже другую бутылку с алкоголем.
Человек прекрасно ориентировался в доме. Кажется, такой пустяк, не правда ли? Все мы ориентируемся в собственных домах. Но Демьян Тарисов не простой человек. Сколько у него недвижимости? Много, очень много.
И он в каждом доме знает, где что лежит?
Ну нафиг, Юля не верила. Или… не хотела верить?
Тарисов поставил бокалы.
– Значит, будем пить, – мужчина кивнул на стул за её спиной. – Юля, ты так и будешь стоять?
– Мне сложно с тобой разговаривать.
– Я знаю.
Он, явно никуда не спеша, открыл бутылку и плеснул янтарную жидкость по бокалам. Юля положила папку на край стола и села напротив. В ногах правды нет. В её случае – так точно. Вон как штормит. А учитывая, что она собирается выпить ещё… Да, лучше сесть.
– К твоим родителям обязательно наведаются журналисты, Юля, даже не сомневайся. Зачастую именно близкие родственники выступают слабым звеном. Пить будем молча, без тоста?
– Да.
Юля пригубила напиток и не смогла определить его название.
Но вкусно.
Сделала ещё пару глотков, после чего закусила сыром. И сыр тоже на вкус необычный. Вкусный, насыщенный.
– Я не хочу, чтобы моим родителям трепали нервы. Они и так сильно переживают, что мы с Сережей уехали. И вообще… Вся эта ситуация…
Мужчина не выпускал бокал из рук, продолжил его задумчиво крутить. Пальцы у Тарисова были длинными, красивыми. Лишь чуть сбитые костяшки портили вид идеальной ухоженности.
– Ситуация сложная. За твоими родителями присматривают и, по возможности, их так же огородят от излишне любопытных. Я бы предложил им на некоторое время улететь куда-нибудь, отдохнуть на море, затеряться, но наверняка ты подумаешь, что это лишнее.
– Один ноль в твою пользу, – кривя губы, отозвалась Юля и снова потянулась за бокалом.
Демьян откинулся на спинку стула. В отличие от неё, он полностью контролировал разговор, не проявляя никаких лишних эмоций. Словно и не было между ними поцелуя.
И дальнейшего намёка…
Опять же, это для неё поцелуй играл значимую роль. Для него, вероятнее всего, просто порыв.
Мужчина продолжал молчать, и Юля отреагировала, опустив взгляд на дно бокала.
– Я на самом деле не понимаю всей серьезности. Мне даже ни разу не пришла в голову мысль про журналистов. Это… из другой жизни, не моей. Моя жизнь обычная. Как и у всех моих знакомых. А интервью, журналисты, пресса, горячие новости – по другую сторону. Поэтому… – она, поддавшись порыву, подняла голову и посмотрела на Тарисова. – Мне, наверное, стоит извиниться?
Демьян вздохнул.
– Не надо извинений. Они ни к чему. К тому же, ты даже не знаешь, за что хочешь извиниться. Ты хочешь сейчас обезопасить своих родных. Юля, тебе даже просить об этом не стоит, – услышав эту фразу, девушка невольно напряглась – мышцы живота напряглись. – Я всё сделаю сам.
Всё он сделает сам…
Конечно!
Он же заинтересованная сторона. Как ни крути.
Алкоголь начал действовать, мышцы расслаблялись. Уже хорошо. Нельзя находиться в постоянном напряжении.
– А что дальше?
Этот вопрос Юля не могла не задать.
– Мы думаем.
– Вы?
– Да, мы, – более жестко, выбиваясь из общего контекста, прозвучало в ответ.
Юлю подмывало съязвить про различие в их умственных способностях, но сдержалась. Ни к чему снова возвращаться в состоянии ссоры.
Она всё равно проиграет.
Пока – так точно.
У Тарисова все козыри на руках.
И он прав. Про родителей. Про журналистов.
Появление Сережи в его жизни не останется незамеченным.
– И к чему же склоняетесь? – Юля постаралась говорить нейтрально, хотя от несправедливости всё внутри переворачивалось.
– Давай налью ещё.
Юля не сопротивлялась.
Последний бокал. Честно.
И всё, она больше не пьет.
В ближайшее время так точно.
– К чему мы склоняемся… – Демьян снова повертел в пальцах бокал, всматриваясь в то, как переливается свет в янтарной жидкости. – Хороший вопрос.
– И всё же?
Отчего сердцебиение зашкаливало, точно Юля уже заранее знала, что ответ ей категорически не понравится.
– Как вариант – к фиктивному роману и…
– Нет! – порывисто отозвалась Юля и, не выдержав, осушила бокал до дна.
Если она с Тарисовым ещё минут пять проговорит, то её намерения остаться слегка пьяненькой развеются в пух и прах.
Градус напряжения в комнате увеличивался.
Юля не обольщалась по поводу расслабленной позы Демьяна. Перед ней сидел опытный хищник, манипулятор, делец. Финансист. Он продумывал комбинации наперед – не то что она, постоянно поддавалась эмоциям и совершала одну ошибку за другой.
– Я не сомневался в твоем ответе, Юля-я, – ей показалось, или он на самом деле усмехнулся.
– Демьян, фиктивный роман – это вообще как?
Теперь сердце грохотало не только в груди. В ушах, в голове. Везде.
– Мои имиджмейкеры придумают красивую историю любви. Куда ж без этого… Подтасуют некоторые факты. И для общества мы с тобой будем влюбленной парой, которые, наконец, решили объявить о своих чувствах. В прессе нечаянно всплывут фотографии двухлетней, например, давности. Или четырехлетней. Мы на яхте. Мы в ресторане. Потом появятся и фото с Сережей. Некоторый вброс нужен обязательно.
Он говорил обыденно. Без эмоций. Даже лениво, растягивая некоторые слова. А у Юли всё переворачивалось внутри.
– Как занимательно. А если всё оставить, как есть? Вы такое не рассматриваете? – она снова сделала акцент на «вы», имея в виду Тарисова и его людей.
Надо же! Оказывается, над их историей работают! Черт побери, звучит!
И как тут сдержать иронию – непонятно.
Её сарказм оценили. Потому что, если раньше в глазах Тарисова она замечала леность и толику снисходительности, сейчас в них появился опасный и предупреждающий огонь. Юля даже обрадовалась. А нечего! Её колотит, а он общается с ней, как со своими подчиненными!
– Почему же… Рассматриваем и такой вариант, – мужчина едва заметно прищурился. Зато его плечи заметно напряглись. – О последствиях мне тебе подробно рассказать?
Юля глубоко задышала. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, он был на шаг впереди.
Это неравенство не просто раздражало, оно угнетало. Юля всегда предпочитала равные диалоги. Понятное дело, что, допустим, с начальством на равных не поговоришь. Но с мужчинами она никогда не испытывала никакого дискомфорта.
Демьян Тарисов постоянно ставил её на ступень ниже себя.
И это бесило. Иначе не скажешь. Юле приходилось обороняться.
– Журналисты всё перевернут, да? – догадалась она с запозданием.
– Даже не сомневайся. Они нацепят на тебя ярлыки. Я даже вслух не буду их озвучивать. Поверь, самым безобидным сценарием станет история, где ты прилетела на Кипр с Влассисом Кавьяром. Ты, естественно, с ним состояла в интимным отношениях, более того, скорее всего, и с его другом. Последний и выступил в качестве сводника, дав тебе координаты моего дома. Почему? А потому что любовник – твой и Кавьяра – очень опасался потерять последнего, видел в тебе соперницу и решил таким образом скомпрометировать, отправив…
– Не продолжай. Не надо.
Её бросало то в жар, то в холод, и Юля пожалела, что допила третий бокал. Потянула руку, чтобы взять его, но в последний момент заметила, что он пуст. Пришлось сцепить пальцы в замок.
Читать бесплатно другие книги:
