Та, что подарила сына Кистяева Марина
– Демьян…
– Подожди… Минутку. Дай мне дыхание перевести и эмоции успокоить. Черт… У меня сейчас башка взорвется к херам собачьим.
– Ты ругаешься?
– Юля-я-я…
Она подалась назад, потом всё же извернулась и повернулась к Демьяну лицом.
– Что ты там говорил про доверие?
Мужчина прикрыл глаза и выдохнул.
– Я люблю тебя.
Лучше бы Юля присела. Столько событий за последний день. Разве так можно? Чтобы всё вкупе? Ноги не держали её. Да и всё тело стало каким-то желейным.
– Но ты, надеюсь, и так это поняла.
– Я? – вот тут впору было рассмеяться.
– Нет?
Голубые глаза снова зажглись легким огнем.
– Нет. Ты же скрытный и… И вообще!
Она не удержалась и ударила его в грудь. После чего сразу же прильнула, обняв за торс.
– Ты дрожишь…
Он снова прикоснулся к ней губами.
Нежно…
К виску.
– Довел я тебя. Прости. Просто…
Демьян не договорил, Юля сильнее прижалась к нему, наглым образом забираясь под серую футболку в жажде добраться до обнаженной, ничем не прикрытой кожи.
Почувствовать тепло… забрать себе уверенность…
– У меня задержка четыре дня, – заговорила она, не поднимая лица. – Возможно, я поторопилась с тестом, и он ошибочный. Я…
Юля не договорила, потому что Демьян двумя пальцами сжал её подбородок и сразу же яростно завладел её губами. Так он её никогда ещё не целовал. Умудряясь совмещать бесконечную нежность с алчностью. С жаждой обладания и какой-то яростью. Всё смешалось в один жгучий клубок. Юлю тоже прорвало. Она застонала и вжалась в тело Демьяна. Чтобы чувствовать его всего. Каждую клеточку. Она вдавливалась в него, стоная и царапаясь, отвечая, впуская его требовательный язык. Мир закружился вокруг них с новой силой, всё больше набирая обороты. Демьян распластал пальцы у неё на пояснице, тоже стремясь привлечь её ещё ближе.
Поцелуй затянулся, но ни он, ни она не спешили разрывать его. Эмоции вышли наружу. Юлю трясло, она все еще не верила в происходящее. И тут, как взрыв в голове – Тарисов сказал, что любит её.
Любит.
Наконец, Демьян оторвался от её губ и, не восстановив сбившегося дыхания, проговорил:
– Ты не понимаешь, Юля… Вернее, не можешь знать. Если у тебя задержка… Если есть хоть один шанс на беременность, мы будем пробовать. Снова и снова.
Поцелуй. Поцелуй. И ещё один поцелуй.
Он сжимал её лицо в ладонях и совсем не походил на того Демьяна Тарисова, которого видят сотни тысяч жителей страны по телевизору. Сдержанного, серьезного, идеально выглядевшего.
В эти минуты он был другим. Его глаза лихорадочно блестели. Да что глаза! У него дрожали руки.
Это дорогого стоило. Юля навсегда запомнит эти минуты, и когда будет казаться, что перед ней несгибаемая глыба, которую никак не стронуть с места, она возродит в памяти воспоминания.
– Расскажи, – выдохнула она.
Демьян оторвался от неё и снова посмотрел на тест. Потом скривил губы и выдавил:
– Мне надо выпить. Тебе не предлагаю.
– Эй, – шутливо возмутилась она, но они оба знали – она не всерьез.
Демьян отошел от неё и направился к бару. Юля продолжила наблюдать за мужчиной. Его уверенной походкой, его разворотом плеч.
– Кстати, Тарисов.
– Звучит угрожающе, – прокомментировал он её тон, доставая бренди.
– Я тебя тоже люблю.
Демьян обернулся и улыбнулся, ничего не сказав на её признание.
Вот же ж…
Юля решила не обижаться. Хотя в её представлении, когда делают подобные признания, должна последовать радостная реакция. Тут уже мысленно усмехнулась она, вспомнив себя. Не прыгала же до потолка и не носилась по комнате, как угорелая.
Демьян молча выпил, даже не поморщился. Потом вернул бутылку в бар и повернулся к Юле.
– Иди ко мне.
Он усадил её на небольшую софу, сам сел рядом. Сразу же забрав руки Юли в свои.
Согревая и успокаивая. Даря тепло и уверенность в завтрашнем дне.
– Особо рассказывать нечего, Юля. Три года назад мы с батей отправились в Южную Америку. Отец у меня на пенсии увлекся экстремальными путешествиями. На этот раз выбрал Амазонку. Его привлекали местные племена. Мы, конечно же, вакцинировались, но что-то пошло не так. Отец сгорел за два дня. Успели его привезти в Лос-Анджелес, но… Я сам провалялся неделю в бреду. Об этом ты тоже не найдешь информацию в прессе. По официальным данным я находился в командировке. Выкарабкался. Мне надо было более тщательно обследоваться и пройти лечение полностью. Но смерть отца меня изрядно подкосила… Он всегда был крепким мужиком. Кстати, они с твоим дедом очень похожи.
Демьян сделал паузу. Юля не перебивала его, не вставляла комментарий. Слова были лишними. Он впускал её на территорию, где никто не был. Возможно, из близкого окружения – только Степан.
Юля слушала, а перед внутренним взором вставала одна картинка за другой. И если сначала воображение рисовало непроходимые джунгли Амазонки, то потом всё окрасилось в черные и серые тона. Не пастельные, как принято в больницах, а именно цвета траура.
– О том, что у меня образовалась олигозооспермия третьей степени, я узнал полгода спустя, когда обследовался в одной из клиник Израиля. Шанс на наступление беременности – один-два процента. Как понимаешь, ничтожен, – Демьян вздохнул и чуть сильнее сжал руки Юли. – И тут ты. С Сережей.
– Да-а-а. Слушай, а кто тебе о нас сообщил?
В голубых глазах потеплело, из них ушла серая дымка.
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Василий Петрович.
– Дедушка?!
– Ну да.
– О-о-о. Вот же…
– Это да. Причем, он прислал фото с неопровержимыми доказательствами.
– Я, кажется, знаю, с какими.
– Да. Я когда увидел пальчики Сережи… Слушай, мне ещё надо выпить. Что-то давно так не откровенничал.
– А это плохо?
– Пока не решил. Просто не привык.
Ей не хотелось, чтобы он освобождал её руки из теплого плена.
Но… Демьяна продолжало трясти. Она это видела.
– Демьян, я… – она сглотнула, потому что внезапно тоже стало трудно говорить. – Один тест ещё ничего не значит.
Мужчина прикрыл глаза. Его ресницы, черные, длинные – мечта любой девушки – подрагивали.
– Я уже говорил… Если есть хоть один шанс. Одна возможность…
– У меня ещё один тест с собой. Но повторный сейчас делать не имеет смысла.
– Сделаешь через три-четыре дня. Если, конечно, не придут месячные.
Демьян всё же снова встал и вернулся к бару.
– Поэтому я был готов на всё, чтобы заполучить сына.
– О, да-а, я помню тот разговор.
– Юля…
– Демьян, ничего не могу с собой поделать. Пока так точно. Так что терпи.
– Мой косяк. Признаю.
– Ты просто представь, что появляется кто-то могущественный и говорит, что отнимет у тебя сына.
– Юля, я не говорил такое.
– Неужели?
Юля, чувствуя себя довольной кошкой, выдвинулась к нему. Не могла она находиться вдали.
Вот не могла и всё.
Здесь и сейчас её отпускало.
Окончательно.
– Знаешь, я была почти уверена, что стену между нами разрушит лишь только маленький апокалипсис. В книгах обычно это или авария, или, не приведи Господи, похищение. И я так рада, что у нас обошлось.
– Стену воздвигла ты.
– Но фундамент – твой.
Признайся… Пожалуйста…
Она снова прижалась к его спине. Ей необходимо было к нему прикасаться. Ничего не могла с собой поделать. И не хотела.
– Согласен. Переборщил. Но в те дни… Я смотрел на сына издалека и думал лишь о том, что мне надо было забирать тебя тогда, на Кипре.
– Хм… Возможно. Но я бы, конечно, немного покочевряжилась.
– Девочки всегда кочевряжутся.
Она не видела – слышала, как он выпил.
Пусть… Ему надо.
Демьян многое держал в себе. И будет держать. Он такой. Сложный. Сильный. Скупой на эмоции. Зато щедр на поступки. Он продумывает всё. Абсолютно. Всегда.
– Нам положено.
– Да, не спорю. Юля… – ещё одна пауза. Ещё одно недоговоренное предложение. – Если ты снова беременна…
– Ты сделаешь меня самой счастливой женщиной на планете? – промурлыкала она, довольно улыбаясь.
– Сделаю и без. Обещаю.
Тарисов стремительно развернулся, подхватил её за талию и усадил на комод, тотчас вклиниваясь между её бедер.
Что-что, а Демьян всегда держал слово. Иначе никак.
Эпилог
Два года спустя
Убьет.
Придушит собственными руками.
Он резко крутанул её, тщательно следя, чтобы она не ударилась.
Она успела выставить руки, и теперь распластала пальцы на стене.
– Что ты сказала? – прорычал он, сдергивая с шеи галстук.
Как же ему надоела эта удавка, кто бы знал.
Но сейчас подобная вещь ему пригодится.
Определенно.
– Что слышал, – упрямо прошипела она в ответ, хотя голос её дрожал, выдавая напряжение, бушующее внутри и волнение.
И всё же она держала удар. Не уступала ему.
– Значит, я мудак?
– Да.
Он прижался к ней вплотную, задирая подол короткого черного платья.
– Ну так, милая, сейчас и посмотрим, насколько я могу быть мудачным.
Юля сразу расслабилась и наигранно-роковым голосом пропела:
– Покажи. Я жду весь вечер.
– Ты нарываешься, дорогая.
– Ты так думаешь?
Шлепок по обнаженным ягодицам послужил подтверждением.
– Ты весь вечер крутила задницей перед этим…
Дальше последовала обсценная лексика, от которой вспыхнули уши Юли.
Если Тарисов ругается, значит, достигнут предел.
– Я не крутила, – задыхаясь уже от предвкушения и чувствуя, как кружево трусиков бесстыдно намокает от её возбуждения, прошептала она, намереваясь идти до конца. – Я мило беседовала с твоим партнером по бизнесу. Ай!
Последовал второй шлепок, а потом послышался звук рвущейся ткани.
– Так и скажи, что ты специально меня выводила на ревность.
– Я осторожно… аккуратно…
– Зачем, мать твою?
Демьян дернул бедра жены на себя, наслаждаясь открывшимся видом.
После вторых родов бедра Юли немного округлились. Она быстро привела себя в порядок, с легкостью скинула набранные килограммы, хотя он не имел ничего против. Она ему нравилась вся. И приобретенные за беременность округлости тоже. Он с ума сходил, когда трогал растущий едва ли не на глазах животик. Постоянно трогал ставшие чувствительными груди и с восторгом целовал лоно.
Они занимались сексом до последнего. Никаких противопоказаний не было.
Демьян, продолжая рвано дышать, рыкнул:
– Значит, жена, тебе понадобилась моя ревность?
– Угу.
Эта бесстыдница не испытывала никаких угрызений совести.
– Ничего не могу поделать. Мне нравится, когда ты выходишь из себя. Ты становишься… более доступным.
Он вошел в неё одним толчком.
– Так тебе достаточно… доступно?
– Демьян, я… Ох…
Она сразу задрожала, откликнувшись на его проникновение.
Демьян не щадил. Задвигался быстро, жестко врезаясь бедрами в её бедра. Юля постанывала, принимая его. Влажная… готовая… Совершенная.
За два года, что они вместе, она подарила ему столько бесценных моментов, что это он стал самым счастливым.
Маленькая дочка… Их Айя.
Сережа.
И если Юля забеременеет ещё раз…
Черт. От подобной перспективы у него внутренности сводило.
Он хотел ещё.
Эту женщину. Невероятную. Самую красивую при любых обстоятельствах.
Когда она рожала, он находился в клинике. И сразу же ворвался в палату, услышав плач новорожденной дочки.
Роды длились двенадцать часов, его девочка устала. Она не могла сдержать слез.
– Я такая страшная, я…
– Господи, женщина, – выдохнул он, принимая дочку и опускаясь к Юле на кровать. Его взгляд скользил с одной его девочки на вторую. Сначала он поцеловал жену. Её мокрое лицо, её потрескавшиеся губы. – Спасибо. Спасибо…
В кармане брюк лежало кольцо, которое делалось на заказ. Потом. Минутой позже… Не сейчас.
Кроха сучила ножками и кряхтела, забавно морща нос.
– Покажи мне её… Демьян…
Многие мужчины говорят, что опасаются брать новорожденных на руки. У Демьяна не было опасений. Как можно не захотеть прижать к себе чудо?
Их чудо.
Ради такого он будет прощать жене почти все.
Даже её шалость. Её игру в ревность.
Юля теперь знает грани. Не переступает их. Она научилась. Не потому что старалась ради него, его статуса и прочего. Нет. Он лишь дал ей материал. Она сама.
Его сильная девочка.
Он сделал последний толчок, почувствовал, как она захныкала, задрожала, напряглась вся и кончила одновременно с ним.
Галстук так и не пригодился.
Юля ослабла, и он придержал её за талию. Потянул на себя и, когда она почти упала ему на грудь, прошептал на ушко:
– А давай родим ещё сына?
КОНЕЦ
Читать бесплатно другие книги:
