S-T-I-K-S. Территория везучих Каменистый Артем

– До меня они доходили, и в основном это лютый бред. Людям только дай повод потрепаться, такого насочиняют…

– Ну да, о клокстопперах вроде тебя без небылиц никак не обойтись. Редкий дар, и еще реже он бывает полезным. Носители ускоряются или слабо, или совсем уж на чуть-чуть и шагу сделать не успевают, толку от этого почти нет, разве что ствол успеть выхватить по-ковбойски. Ты, если хочешь, закури.

– Не травлюсь.

– Тут куревом не отравишься, но все равно правильно делаешь. Только почему пальцами перебираешь? Я так у некоторых курильщиков видел, когда им невмоготу становится.

– Прошлым вечером меня пытались убить, перед моим окном взорвалась граната.

– Смотрю, ты тут от скуки не страдаешь.

– Граната непростая, такая могла легко разворотить полдома. При взрыве меня приложило об стену, ладонями стукнулся, отшиб слегка. Теперь вот шевелю, разрабатываю, а то как деревянные.

– Это правильно, что шевелишь: чем больше и разнообразнее нагрузка, тем быстрее восстанавливается подвижность.

– Насчет этого я в курсе. Ты лучше скажи, что не так со мной и с жемчужиной?

– Ты хигтер. И твоя Диана тоже.

– Даже не знаю, радоваться или плакать.

– Я так понимаю, что это слово ты услышал впервые?

– В точку.

– Я узнал его недавно, от институтских. Тебе о них известно?

– О них никому толком ничего не известно.

– Это ты тоже в точку попал, любят они на себя загадочность наводить.

– Институтские вроде как занимаются научными исследованиями.

– Не совсем. Они пытаются понять суть Улья при помощи рациональных методов познания.

– Вообще-то это и есть наука. В смысле, научный подход.

– В принципе ты прав, но здесь, в Улье, все запутано, и такая правота не всегда работает. Доходит до того, что откровенные секты объявляют себя великими научными учреждениями, иногда даже подражают институту во всем, включая название. Но настоящий институт у нас всего один, просто институт, с маленькой буквы, так же, как солнце Улья, а все остальное – даже не его клоны, а примитивные подделки, не имеющие к нему отношения. Вроде Института Постижения Сути Стикса и его так называемых сотрудников – инпостеров, или просто ипсов. Название, на первый взгляд, не сильно отдает мракобесием, а по сути та еще секта, от науки там ноль, а все замешанные – конченые живодеры. Они там опыты над людьми проводят, причем такие, что даже внешникам тошно становится. Внешники вроде бы крышуют инпостеров, а те взамен работают на них. Проводят исследования, которые заказывают ученые внешников, тем ведь приходится думать о стерильности и мерах безопасности, а это ограничивает.

– Я так понимаю, что эти ипсы по сути – муры.

– В принципе мы их валим так же, как муров, суть и правда одна, но вообще-то они отличаются. Муры – это в основном совсем уж тупое быдло, умничать – это не для них, а ипсы любят строить из себя великих ученых, хотя сами у внешников на положении младшего лагерного персонала, набранного из зэков. Думаю, когда нацисты людей в концлагерях на опыты пускали, там тоже таких помощников хватало.

– Ладно, о хигтерах ты узнал у институтских. И что дальше?

– А дальше никто ничего полезного не сказал. Они вроде бы изучали это явление по отдельным случаям, есть база, но база мизерная, статистика по ней ни о чем. Хигтером у них называют любого новичка, который успел принять жемчуг до активации дара Улья. Единственный тонкий момент – принять желательно в первый или второй день, уже на третий рискуешь опоздать, но, скорее всего, сработает, а вот на четвертый – шансов почти нет. То есть станешь хигтером только по названию, а по факту вряд ли будешь серьезно отличаться от основной массы иммунных. В общем, на срок многое завязано, один час разницы приема может привести к разным последствиям. С тобой, как я понимаю, все однозначно – это случилось в первый день, то есть ты натуральный хигтер. С твоей Дианой – не знаю.

– Скорее всего, она тоже поторопилась со своим белым шариком. Это я в том смысле, что Диана вписывается в твои сроки.

– Я понял. Значит, вы оба одного поля ягоды, хотя ее случай, возможно, интереснее твоего. Не факт, что в базе институтских найдется что-то похожее, белая жемчужина, как ни крути, самая серьезная тема. Если, конечно, не брать жемчужину Бога, но это, скорее всего, сказка. Хотя, конечно, как знать, тут сказки любят становиться былью. Ладно, извини, отвлекся. В общем, с хигтерами все неоднозначно и непредсказуемо. Одно у них почти всегда совпадает – их дар сразу после активации развит заметно выше, чем изначальный дар обычного иммунного. Иногда умение получает дополнительный сильный эффект или несколько эффектов. Институтские рассказывали историю хигтера, который получил дар видения в полной темноте, но видел недалеко и смутно. Затем контрастность резко повысилась, хотя до дневного зрения картинка все равно недотягивала. Спустя какое-то время в его поле зрения начали подсвечиваться тепловые аномалии.

– Человек-тепловизор?

– Вроде того. Прошло еще немного времени, и он начал засекать тепловые аномалии за любыми преградами. Затем дар развился до состояния, когда он начал легко отличать аномалии биологического происхождения от всех прочих. А потом он научился различать ментат-метки на большом расстоянии за любыми преградами. Представляешь, что это значит?

– Ищейка, от которой нигде не скрыться.

– Вот-вот. Его начали ценить выше, чем самого крутого сенса, закрыться от таких глаз не могли ни твари, ни иммунные, ни внешники, и его новое зрение доставало на пару километров до любого, никакая защита не спасала. Такая вот эволюция изначально ничем не примечательного умения.

– А что с ним дальше стало?

– Дальше он выпал из поля зрения институтских, информации нет. Возможно, погиб.

– Ну да, в Улье такое случается.

– Ага, верно подмечено. Как видишь, плюсы у хигтеров есть, но и без минусов не обошлось. У многих хигтеров дар как бы застывает, то есть вообще не развивается. Какой получили изначально, таким и остается.

– Это и меня касается?

– Не перебивай. Такая же ерунда с получением очередного дара. Хоть время выжидай, хоть жемчуг горстями лопай, а он все равно не проявляется.

– Жемчуг горстями есть нельзя, даже пара одновременно принятых жемчужин тебя прикончит.

– Я образно выразился.

– Ко мне можно отнести и то, и другое: то ли у меня дар застыл, то ли развивается хитро.

– Ну да, все верно. Больше ничего полезного из институтских выжать не удалось. Если и есть что-то еще, они это чужим не выдают, хрен узнаешь, строго там, тоже своего рода секта, только на науке повернутая. Наводил справки среди знахарей, они тоже ничем не помогли. Но не делай такие страшные глаза, я бы не стал отнимать твое драгоценное время, не будь у меня полезной информации.

– Ну так мог бы с нее и начать.

– Все, что я рассказал до этого, тебе тоже полезно узнать.

– Не спорю. Но давай уже, не тяни резину, времени и правда немного, мне еще кота найти надо.

– Он все еще с тобой?

– Да привязался ко мне, как собака, куда же я его дену?

– Прикольная зверюга.

– Давай ближе к теме.

– В общем, так – тебе нужен знахарь.

– Ну так я его уже нашел.

– Нет, ты не понял. Знахарь тебе нужен не первый попавшийся, не такой, как я или Грета, а самый крутой. Такой, круче которого не найти. Легендарный знахарь.

– И где мне его взять?

– Вот это хороший вопрос. В нашем регионе Улья вроде бы один легендарный знахарь имеется. Но о нем никто ничего не слышал вот уже несколько лет. Сведения, что кто-то видел его пару месяцев назад за Песочными Часами, недостоверные, а все прочие намеки бесполезные, потому что относятся к покрытым мхом временам. То есть он мог куда-нибудь перебраться или погибнуть. В последнее верится слабо, потому что убить легендарного знахаря – целое событие. Понимаешь, это уже не совсем человек. Зараженные эволюционируют, но и нас это тоже касается. Столкнешься с теми, кто прожил здесь хотя бы лет двадцать, заметишь отличия. Вот и его это коснулось, он в Улье уже полвека или больше, тебе даже не снились возможности такого знахаря. О его смерти должны были пойти новости, но по всем каналам тишина полная, а уж мимо меня такое не пройдет, как-никак коллеги. Не верю, что он мог пропасть так, чтобы об этом никто не узнал. Не человек, а почти бог, его дар знахаря дорос до таких высот, что он мог поднимать из мертвых.

– Так не бывает.

– Бывает, Карат, в Улье и не такое бывает. Слышал легенду о знахаре, который мог раз в год, а может, в месяц делать любого новичка иммунным?

– Я много разных сказок успел наслушаться.

– Это не сказка, это реально работа легендарного знахаря. Просто так знахаря легендарным называть не станут, такие и правда способны устраивать чудеса. Ладно, пусть это будет не божество, а просто великий пророк. Тебя такой вариант устроит?

– Истории об оживлении парней с оторванными головами я тоже слышал. Как-то не верится…

– Не уверен, что пришивание башки по силам легендарному, но однажды такой знахарь вернул к жизни утопленника, пролежавшего на дне реки больше часа в теплой воде. Это известный случай, даже у институтских задокументирован.

– Ну в такое, пусть и с трудом, я поверить еще смогу. Ты считаешь, что лишь знахарь-легенда поможет мне разобраться в проблемах с даром?

– Если не он, то кто? Тебе обязательно надо с таким пообщаться.

– Я только за, но так и не понял, где мне искать этого великого корифея знахарского искусства.

– Хорошо сказал. И вот тут, к сожалению, я тебе не помощник. Я ведь простой знахарь, а не сыщик, а Силур выпал из нашей компании еще до того, как исчез окончательно. Мы все индивидуалисты, но он в этом любого переплюнет.

– Значит, я должен найти знахаря по прозвищу Силур?

– Да, в последний раз его звали Силуром. Достоверно известно, что он засветился неподалеку от Озерска – одного из самых известных стабов нашего региона. То есть группировки стабов.

– Ну да, известный, о нем даже я слышал.

– Сведения об этом случае не такие уж и достоверные, и вообще, это было года четыре назад, если не больше. Но в сравнении с остальными случаями этот выглядит правдиво.

– Ты даже точную дату не знаешь?

– Здесь что четыре года, что пять – почти вечность. Это же Улей.

– Если я продолжу употреблять горошины и жемчуг, это добро будет пропадать впустую?

Чтец пожал плечами:

– На такой вопрос тебе никто не ответит. Разве что Силур и люди вроде него, или институтские захотят помочь, или килдинги поделятся секретами.

– Килдинги могут знать такие тонкости? Ведь это просто сектанты.

– Вообще-то это самая опасная секта, и самой опасной ее назначили не просто так. У них большие возможности, они сила, с которой приходится считаться, и они тут уже неизвестно сколько лет промышляют, чуть ли не вечность. Говорят, первые килдинги – это египетские или даже вавилонские жрецы, попавшие в Улей, хотя, думаю, это они сами о себе такие слухи распустили вроде рекламы. Но даже институтские признают, что те, возможно, сохранили самые первые знания. То есть помнят времена, когда здесь все только-только завертелось. В общем, не факт, что с ними кто-то сможет сравниться в объеме знаний об Улье. Килдинги – самая старая и самая непонятная секта. Я слышал о них разное, в том числе настолько противоречивое, что в голове не укладывается. Никто даже приблизительно не скажет, когда именно она появилась. И все это время они собирали информацию, которой ни с кем не делились. Они и сейчас это делают, у институтских любимая тема – искать их агентов среди своих людей. Шпионят ловко.

– Сомневаюсь, что килдинги захотят мне помочь.

– Да я и сам в такое не верю, просто упомянул их как некий источник, в котором, не исключено, можно найти ответы по твоему случаю.

– Понял: или Силур; или институт; или килдинги. Кто-то из них может знать то, что мне нужно, а может, и все сразу.

– Необязательно Силур, есть и другие знахари вроде него. Но они или бесконечно далеко отсюда, или сгинули, как он, только пораньше. Высшие знахари – редкость, в том числе и потому, что у них почему-то принято исчезать.

– Тебе это не кажется странным?

– Я пока над этим не задумываюсь. Доживу до их уровня, сам все узнаю. Это моя стратегическая цель, мне идти до нее еще очень долго, торопиться некуда.

Кот будто под землю провалился. Карат прошелся по всем перспективным местам, где серый регулярно показывался, но не нашел ни Гранда, ни тех, кто его недавно видели. Даже промелькнула нехорошая мысль, что полосатый друг ухитрился дать дуба после ночного взрыва на почве стресса, но тут же ее отбросил – не настолько он слабонервный. Успел рассмотреть, как хвостатый бодро улепетывал в направлении двери, а там для него устроен прикрытый подвижной крышкой лаз. Когда съехал из казармы снабженцев, специально присматривал жилье, оборудованное для проживания домашних животных.

Вид у кота в тот момент был не сказать, что сильно перепуганный. Бывало хуже, и всегда переносил это нормально.

А между тем до отъезда оставалось всего ничего. Маловероятно, что Финн, Смит и прочие будут в восторге, узнав, что объект беспредельной охоты остался в городе только из-за того, что не сумел разыскать своего кота.

Бросить Гранда – немыслимо. Он пусть и кот, но кот необычный и, по сути, верный друг и член семьи. Уже столько раз выручал Карата – трудно вспомнить. Взять хотя бы случай этой ночью: ведь не появись серый вовремя, Карат бы так и сидел, беспечно потягивая пивко в компании Юпсика до момента прилета гранаты, предназначенной для уничтожения начинки фортификационных сооружений. Выжечь в один миг скромную квартиру – для такой хреновины вообще не вопрос.

Ну и где прикажете его теперь искать?

– Вы, случайно, не этого красавца разыскиваете? – негромко спросил ничем не примечательный мужчина, в одиночестве сидевший на длинной лавочке.

Карат видел лишь его голову, все остальное скрывали кусты, вымахавшие по обе стороны аллеи. Невысокие, но густые ветки усеяны мелкими белыми соцветиями, источавшими приторный аромат. Сидеть возле таких не всякому понравится, поэтому уголок тихий, людей поблизости не видать, сразу подумалось, что в сложившихся обстоятельствах от общения с незнакомцами следует уклоняться всеми возможными способами.

Все так, но Карат не заметил ни малейшего намека на угрозу и к тому же был зациклен на поисках пропавшей животины. Поэтому, готовясь в любой миг ускориться, без проволочек подошел к проходу в зарослях и наконец увидел Гранда. Тот расселся в позе сфинкса бок о бок с заговорившим мужчиной и делал вид, что блаженно подремывает, никого вокруг не замечая.

То есть на Карата даже не взглянул.

– Это ваш кот? – продолжил незнакомец странно ровным, почти отстраненным голосом.

– Мой. Спасибо, что сказали, по всему городу эту сволочь искал.

– Коты – неглупые животные, а это один из лучших представителей их племени, у него глаза словно у человека, только умнее. Очень необычный кот. Не стоит его сейчас беспокоить, пусть посидит немного. Он знает, что так будет лучше. Для всех лучше.

Карат, оглядевшись, не заметил ничего подозрительного, если не считать этого странно ведущего себя человека. На головореза не похож: голос сонно-спокойный, вид умиротворенный, расслабленный, руки на виду держит, одежда скромная, под такой смертоубийственные вещицы прятать сложно, ни малейшего намека на хитроумный подвох. Такому можно тридцать лет дать, а можно все сорок пять – внешность и манера речи сообща работают на то, чтобы скрыть точное значение индекса возраста.

А еще, несмотря на идеальное произношение, складывается впечатление, что русский язык для этого человека не родной. Он его прекрасно выучил, немало времени провел в среде носителей, но на все сто процентов так в нее и не вписался.

То, что незнакомец не казался опасным, не успокаивало, в Улье только самоубийцы полагаются на свои ощущения. По-прежнему готовясь в любой миг ускориться, Карат начал приближаться к лавке, спокойно при этом проговорив:

– Я знаю, что ему нужно. Ему так же, как мне, пора идти, мы торопимся.

– У вас еще есть немного времени. Поверьте, лучше провести его, посидев со мной среди этой зелени. Вы ведь намереваетесь идти прямиком к «Караванному двору», а сейчас для этого не самый лучший момент.

Чувствуя, как от желания стиснуть сталь звездочки начинают зудеть кончики пальцев, Карат, чуть напрягшись, повысил тон до требовательного:

– Отодвиньтесь от кота. Сидите ровно, руки держите на виду.

– Карат, вы лучше сразу прикажите, чтобы я их поднял как можно выше. Если хотите, могу на землю лицом вниз лечь и сложить ладони на затылке. Это вас успокоит или мне следует задуматься о более радикальных вариантах снятия вашего нервного напряжения?

– Кто вы такой?

Незнакомец повернул голову, одновременно поднимая солнцезащитные очки, и Карат увидел его глаза. Серые, будто пеплом подернутые, взгляд погружен в себя, нет сомнений, что этот человек повидал слишком много, его уже трудно чем-то расшевелить. Оттого и голос такой – ровный, без интереса, отстраненно-монотонный.

Глаза двухсотлетнего старца на лице крепкого мужчины, которому не дашь и четвертой части такого срока.

А если опустит веки, скрыв глаза бесчувственной рептилии, то вмиг тридцатилетним станет – ни года больше не дашь.

– Да кто вы такой? – с удивлением повторил Карат.

– Прежде всего должен сказать, что я тот, кто не собирается причинять вам вред. Понимаю, что в сложившейся ситуации приходится подозревать всех и вся, но я действительно не отношусь к тем людям, которые мечтают обзавестись вашей головой, хотя осведомлен о том, что на вас открыта охота. Спасибо Улью, я умею договариваться, а эта способность помогает узнавать многое. Не обольщайтесь по поводу моей незаинтересованности в вашей смерти, ведь если когда-нибудь наступит ситуация, при которой придется вас убить, я это сделаю без колебаний. Но о корыстных побуждениях не может быть и речи, мне потребуется повод повесомее денег. Так что сядьте и не нервничайте. Успокойтесь, расслабьтесь, сейчас вам ровным счетом ничего не грозит. Вижу недоверие в ваших глазах, но Улей подсказывает мне, что в глубине души вы уверены – я говорю чистую правду.

При всей странности и тревожности ситуации нельзя не согласиться, что незнакомец попал в точку. Карат почему-то ему верил, хотя и не переставал контролировать местность на предмет возможной западни. Судя по безмятежному поведению кота, все спокойно, но у Гранда случались промахи с выявлением угрозы, всецело хвостатому доверять нельзя.

– Ну если так меня опасаетесь, можете стоять, – равнодушно произнес странный тип и пожаловался: – Вообще-то я здесь голубей кормил. Понимаю, что это просто грязные птицы, но процесс мне нравится. Ваш зверь всех пернатых распугал, да еще и половину лавки занял. Хулиган полосатый, глаза честные, а сам бандит бандитом. Мне кажется, он специально пришел. Хотел, чтобы мы пообщались. Необычный зверь, такие встречаются редко, ими очень интересуется институт. Да и мне, признаюсь, интересно, что у него в голове.

– Что вам от меня надо? – спросил Карат.

– Ровным счетом ничего. Вы, разумеется, не поверите, но наша встреча – или случайность, или происки вашего кота. Я приехал сюда не ради вас, так уж сложилось, что именно здесь и именно сейчас мне приходится оказывать содействие своим людям. Все дело в том, что двое из них неожиданно попали в затруднительную ситуацию. Но она уже практически разрешилась, так что я вот-вот покину этот милый стаб, и очень может быть, что мы больше никогда не увидимся. В таком случае очень жаль, ведь вы интересный человек, у вас короткая, но яркая биография, да и награда за вашу голову высока для новичка. Под биографией я подразумеваю вашу новую жизнь.

– Я понял.

– Мало ли, всякое в жизни может случиться, если вдруг сильно захотите увидеть меня еще раз, поищите Пастора. Прозвище в этих краях встречается нечасто, его нетрудно запомнить, просто сделаете себе зарубку в памяти, что вам нужно перевести слово «пастух» на латинский. Наш мозг любит ассоциации, чем их больше, тем выше шанс, что важная информация сохранится. Заодно запомните, что я умею договариваться, это тоже важно. Какой же вы подозрительный, Карат, свернете шею, если будете без конца озираться, ну нельзя же так нервничать. Первый раз встречаю настолько напряженного человека. Расслабьтесь уже, вас ждет непростая дорога, начинать ее надо отдохнувшим и умиротворенным.

– Я, должно быть, плохо объяснил. Повторю еще раз: кто вы такой и что вам от меня надо?

– В свою очередь, охотно повторю – я Пастор, мое прозвище легко запомнить. И от вас мне не нужно ровным счетом ничего, хотя не могу не признать, что вы меня интересуете. Но это праздный интерес, я сюда пришел не ради вас и уж точно не ради вашего кота. Вы случайно подвернулись, а вся информация по вашей персоне поступила ко мне в одном пакете с новостями Полиса. Я говорю не о тех новостях, которые показывают по местному телевидению.

– И в чем же выражается ваш праздный интерес?

– Все необычное – интересно. Вы хигтер, а это уже само по себе выделяет вас из скопления рядовой биомассы. И вы не просто хигтер, а хигтер щедро одаренный Ульем и удачливый, способный раз за разом выживать там, где это получается далеко не у всех. О вас идет похвальная молва, и это при том, что вы недалеко ушли от новорожденного. Я не о возрасте, я о том, как долго вы пробыли здесь, в Улье. И, наконец, вас выделила одна из высокопоставленных жриц высшего храма, а она редко снисходит до таких, как вы, и лишь в том случае, когда что-то в них замечает. А видеть она умеет то, что для адептов вроде меня скрыто.

Карата последние слова, мягко говоря, ошарашили:

– И вы вот так, запросто, посреди стаба, набитого людьми, которые могут вас повесить прямо на этой аллее, признаетесь, что состоите в секте килдингов?!

– Секта, религия, верования… Все это лишь пустые слова, пепел напрасных мыслей, глупое и сиюминутное. Вечно лишь учение и сокровенное знание, и я не скрываю, что следую за первым и помню второе. Не ищите в моих словах подвох, я говорю лишь то, что говорю.

– А я вот ищу, потому что вы подозрительно спокойны. А ведь после такого признания вас следует притащить к местным мастерам допросов. Может быть, даже награда за голову полагается, за муров здесь точно платят.

– И за меня заплатят, если не сглупите, причем хорошо, не сомневайтесь. Но это такие же пустые слова, вы не станете меня выдавать.

– Уверены?

– Да, Карат, уверен. Я ведь уже говорил, что вы не такой, как большинство. Здесь слишком многие существуют и мало кто живет. Вы по мере сил пытаетесь жить или вот-вот начнете пытаться, а у таких есть шанс протянуть долго. Очень долго, по меркам внешних миров, и при этом не столкнуться со старостью, все это время ваш ум будет функционировать с полной отдачей. Вам не доводилось слышать утверждение, что старожилов Улья трудно называть обычными людьми?

– Слышал.

– Здесь вопрос скорее не в возрасте, а в скорости постижения мира. Вы человек думающий, рано или поздно перед вами неизбежно поднимется вопрос смысла. Смысла нашего существования. Кто-то ищет ответ в чистой науке, другой в религии, третий пытается разыскать истину при помощи и того, и другого, а всем остальным остаются поиски на дне бутылки и прочие печальные излишества. По-другому эти слепцы искать не умеют, а прозреть не успевают, Улей отказывается от них раньше, ему неинтересны влачащие растительное существование. Любопытно, какой путь изберете вы, но, к сожалению, пока что вам об этом думать рано – не тот случай, когда с первых шагов начинаешь задавать такие вопросы.

– Я так понимаю, вы начинаете вербовать меня в свою секту?

– Мы не секта, и мы никого не вербуем.

– Да неужели?..

– Странно, конечно, но все обстоит именно так. Видит Улей, я всегда максимально правдив. Нам это не нужно, к нам приходят сами, сознательно, и желающих много, можно сказать, очереди выстраиваются. Приходят только те, кто нуждаются в ответах.

– Значит, ответы… Чтец – ваш человек?

– Я не знаю никакого Чтеца, но не исключено, что вы правы. С нами даже многие непосвященные рады делиться знаниями, можете называть таких помощников послушниками. Они еще не созрели, но идут правильным путем.

– И часа не прошло, как Чтец говорил, что килдинги много чего знают о хигтерах, а у меня как раз накопились вопросы на эту тему.

Незнакомец покачал головой:

– С подобными вопросами не ко мне. И да – это просто забавное совпадение, Чтец и я никак не связаны, никто не мог поручить ему дать вам такую информацию, в этом можете быть уверенным. Ваш стаб, к сожалению, лежит в стороне от наших интересов, так что в данный момент я самый старший представитель нашей организации на этом кластере, мимо меня такие действия пройти не могли. Вы мне просто интересны, так почему бы не перекинуться парочкой слов, раз уж вы мимо проходили?

– Я враг вашей секты.

– Почему вы так считаете?

– Я вмешался в ваш ритуал, погибли люди. В том числе ваши люди.

– И почему это должно сделать вас нашим врагом?

– Вообще-то так принято – кровь за кровь.

– Карат, прекратите страдать смешной ерундой. Люди – самый дешевый ресурс Улья, странно, что вы до сих пор это не осознали. Всякий ритуал, безусловно, можно считать важным, но в вашем случае не вижу причин для подобных опасений. Раз все пошло не так, как должно было идти, значит, так тому и быть. Возможно, вашу руку тогда направлял сам Улей, ведь его влияние на наши поступки несомненно. Вижу скепсис в ваших глазах, но оглянитесь, вспомните себя прежнего и сравните с нынешним. Наверняка уже заметили, что временами ваши деяния противоречат всему тому, что случалось с вами раньше. И кое-что странное, необъяснимое, о чем не говорят даже с друзьями, возможно, уже замечали или вот-вот заметите. Вы наверняка наблюдательны и вдумчивы, значит, такое не пропустите. Но я слегка отвлекся. Получается, на всех нас влияет Улей, и на вас в том числе.

– Я слышал более правдоподобное объяснение странностей поведения иммунных.

– А я слышал их множество: регулярный прием раствора споранов, между прочим, одного из ингредиентов для производства сильнейшего наркотического препарата – спека. Сам раствор не имеет отношения к наркотикам, но у нас нет полной картины механизма его воздействия. А еще надо учитывать такой же регулярный, если не чаще, прием алкоголя со все тем же живчиком. Доза спирта в нем обычно невысокая, но все же влияние оказывает. Ну и плюс ко всему – слишком частые стрессы, в том числе и главный стресс, изначальный, связанный с переносом в Улей, его избежали лишь рожденные здесь, чем некоторые объясняют их непохожесть на обычных иммунных. Далеко не все приходят после такого потрясения в себя окончательно, люди повально теряют уверенность в себе, когда осознают, что утратили место на вершине пищевой пирамиды, да и пирамида теперь какая-то неправильная. Отсюда массовый суицид, ломка характеров, проявление вредных и омерзительных привычек, панические атаки, уродливые сексуальные девиации и прочее-прочее. Существуют и другие объяснения, все сразу и не вспомнишь. Также на то, что мы не такие, как прежде, указывают статистические исследования, проводимые институтом. По их данным, в среднем у нас сдвинуто практически все: агрессивность, социальное поведение, те же сексуальные предпочтения, способность усваивать и анализировать информацию и прочее-прочее. От старых текстов толку нет, они написаны для нормальных людей, а не для нас. Мы согласны с институтом в том, что в чем-то стали другими из-за пережитого и того, что продолжает на нас давить, но добавляем к этому фактор непосредственного влияния Улья. Того, что чистой наукой пока что объяснить не получается. Ох, простите меня, Карат, что-то заговорился я с вами.

Незнакомец поднялся, изобразил намек на поклон:

– Вы знаете, как меня зовут, и при желании всегда сможете поискать встречи со мной. Возможно, когда-нибудь мы продолжим этот разговор, я не прочь узнать новое и уверен, у вас со временем найдется, чем поделиться. Помните, Улью нравятся пытливые умы, главное, не позволять мыслям разбегаться по кривым дорогам. А сейчас вынужден вас оставить, дела не ждут.

Пастор направился через проход в кустах к дороге и, не оборачиваясь, добавил:

– И все же рекомендую присесть на эту чудную лавочку и всего лишь одну минутку посидеть спокойно. Даю слово – вы не пожалеете о таком поступке.

Тихо урча двигателем, подъехала машина, такая же неприметная, как этот странный человек. В смысле, для Улья неприметная. В прежней жизни дорогой мощный внедорожник, грубо обшитый стальными листами и решетками, выглядел бы очень даже приметно.

Карат, проводив взглядом удаляющийся автомобиль, без церемоний ухватил Гранда и поспешно зашагал в сторону «Караванного двора». Кот на его действия отреагировал недовольным «мяу», на что получил подробный и строгий ответ:

– Некогда мне с тобой цацкаться, паразит серый, там Диана с Шустом уже с ума сходят. Лазаешь тут с разными подозрительными типами, а у нас, между прочим, времени вообще нет.

Кот еще раз мяукнул, а затем впереди сверкнуло и тут же дико грохнуло, после чего Карат сам не понял, как оказался на асфальте, причем в местами ободранной и запыленной одежде.

Приподнимаясь, потряс головой. Похоже, серьезных повреждений нет: лицу маленько досталось; ладонь рассадил; возможно, коленом стукнулся до крови. Но взрывной волной приложило на совесть, почти оглох, звуки будто из бездонной бочки доносятся. Кот, гадина, улепетывает без оглядки, неподалеку кто-то орет от невыносимой боли, вот вроде бы выстрелили, а вот донеслись осознанные слова.

Обернувшись, увидел склонившегося над ним смутно знакомого мужчину. Где-то он его уже видел… А, ну да, это ведь один из местных безопасников. Мелкого телосложения, должность еще мельче, только тем и занимается, что патрулирует окраинные улицы, в других местах на глаза не попадался.

– Ты в порядке?! Ранен?! – донеслось из все той же бездонной бочки.

– Норма. Минутку дай. Что случилось-то?

Безопасник вместо ответа повернулся к подбежавшему коллеге и задал аналогичный до последней буквы вопрос:

– Что случилось-то?

– Что-то рвануло в Арсенале, левое крыло расхреначило.

– Да что там могло так рвануть?!

– Не знаю, нечему было рваться, там только камеры да комната для допросов. Сегодня почти пусто, только Винт из комендатуры сидел, он вчера опять в китайском ресторане расизм устроил, и утром пару каких-то мутных типов привезли, я сам не понял, за что их закрыли. Хана там всем, похоже.

Карат начал подниматься, заодно вспомнив последнюю просьбу странного сектанта. Тот всего-то и просил посидеть минутку на лавочке. Зря не послушался мудрого совета, в таком случае остался бы на безопасной дистанции в момент взрыва.

А еще Карат вспомнил, что Пастор рассказывал о парочке своих людей, которым требовалась помощь, и ситуация с ними практически разрешилась.

Карат не знал, как сектанты сумели проникнуть в одно из самых охраняемых зданий Полиса, но мог с кем угодно и на что угодно поспорить, что под развалинами найдут тело хронического дебошира Винта, возможно, еще кого-нибудь из сотрудников арсенала, но упомянутая безопасником мутная парочка испарится бесследно.

Блин, да эти килдинги при желании могли убить его с куда меньшим шумом, где угодно. Вон даже режимный арсенал для них проходной двор. Теперь понятно, почему в голосе Пастора то и дело проклевывалась ирония.

Посмеивался над недотепой, который свято верит, что, оглядываясь по сторонам, избежит погибели от рук киллеров самой опасной секты Улья.

– Карат, что с тобой?! У тебя кровь на лице! – воскликнула Диана.

– И где тебя носило, тетеря сонная?! Мы тут уже икру мечем, барыги опоздавших не ждут! – одновременно с ней выдал Шуст.

Проигнорировав их восклицания, Карат спросил о своем:

– Кот сбежал, не видели его?

– Твой кот сожрал мою рыбку и спрятался в машине! – чуть ли не со слезами воскликнула Диана. – На минутку всего отвернулась, а он тут как тут. Блин, ну почему я ее раньше не выпустила! Этот гад уже чуть ли не полчаса прячется, боится мне на глаза показаться!

– Ничего он не боится, он рыбку твою переваривает, – ухмыльнулся Шуст.

Молниеносно развернувшись, Диана нацелила ему в грудь указательный палец с узким, хищно вытянутым ноготком и, шипя разозленной гюрзой, чеканя каждое слово, произнесла:

– Еще раз такое скажешь, каждое утро будешь приносить мои тапки и радостно повизгивать!

– Она сможет, – добавил Карат, обтирая рассеченную скулу платком сомнительной чистоты.

– Вы с такими вещами лучше не шутите, – резко напрягся Шуст.

– Так что с тобой? – вернулась к изначальному вопросу Диана.

– Да ерунда – с асфальтом поцеловался. Вы погрузились? Давайте в машину, я уже сыт по горло этим Полисом. Тихое спокойное местечко, благодать сплошная, ну как же…

Теперь лишь бы торговцев не задержали для расследования на предмет причастности к взрыву. Потому как вопросы могут задавать в том числе и пассажирам, и мало ли как дальше все обернется. Вдруг выяснится, что он накануне случившегося мило общался с килдингом, видел машину, на которой уезжала их шайка, и никому ничего не доложил, хотя в кармане у него лежал телефон, и Карат прекрасно знал, куда следует звонить в таких случаях.

А ведь и правда мог позвонить. Что остановило?

Да хрен его знает что, но почему-то сомневается, что поступил правильно. К тому же шестое чувство подсказывало, что тема с сектантами на этом не закончится, продолжение неизбежно.

Один раз с ними столкнуться – случайность. Два – уже статистика.

Или судьба.

Валить отсюда надо, в темпе валить, Карат и правда сыт по горло этим милым с виду стабом, где в каждом шкафу припрятано по два скелета, и могут пришить посреди главной улицы за горсточку потрохов, вырезанных из паразитных наростов на затылках кошмарных созданий, которые когда-то были обычными людьми.

И как ему в голову могла прийти мысль, что здесь можно пристроить Диану? Жуткое место, на диком кластере среди изголодавшихся мертвяков куда спокойнее.