Волчий лог Росси Делия
Я махнула рукой, отложила тряпку и бухнула на отмытую плиту большой эмалированный чайник. Достала из холодильника свои скудные припасы, настрогала салатик, отрезала тонкий ломтик колбасы, уложила его на толстый ломоть хлеба и довольно улыбнулась. Все. Ужин готов.
Спустя пять минут я уже сидела за столом, попивала чай и млела от счастья, разглядывая чистую кухню. И в тот момент мне казалось, что это самая лучшая кухня на свете.
Теплый свет от старомодного абажура, легкий парок над чашкой, горшок с геранью на подоконнике, тикающие ходики. Как ни странно, в окружении этих вещей я ощущала себя удивительно к месту. И уже могла представить свою дальнейшую жизнь – мирную, спокойную, неспешную. С долгими завтраками и неторопливыми ужинами, с походами в лес за грибами и поездками в ближайший город за покупками. С уютными зимними вечерами и короткими летними ночами. Не жизнь – мечта!
Пока я чаевничала, за окном окончательно стемнело.
Тихий стук, долетевший из комнаты, заставил удивленно прислушаться. Странно. Такое ощущение, что хлопает оторванный ставень. Только вот проблема – никаких ставней в доставшемся мне доме не было.
Поднялась из-за стола, прихватила для храбрости веник и двинулась в гостиную.
Звук стал громче. И раздавался он от окна.
Я включила свет и в тот же миг увидела метнувшуюся по стене тень. По спине пробежали мурашки, но я не собиралась поддаваться страху.
– Ну и что тут у нас за привидение завелось? – иронично уточнила у смолкнувшего пространства.
Пространство отвечать не пожелало. Так и есть, померещилось.
– Захочешь есть – приходи на кухню, – пошутила я и, не дожидаясь реакции на свои слова, вскинула на плечо веник и вышла из комнаты.
Первая ночь в незнакомом доме спровоцировала меня на глупость.
Укладываясь спать, я дважды перевернула подушку и прошептала: «На новом месте приснись жених невесте!». Бред, конечно. Какой жених? Зачем он мне, вообще, нужен? Но неискоренимый женский прагматизм убежденно заявил: «делай как положено, и не умничай!». Вот я и сделала.
Спала крепко. Но недолго.
Проснулась от ощущения чужого взгляда. Ага. Так и есть. В темноте, примерно в метре от кровати, тускло светились два желтоватых огонька.
– Чего стоим и смотрим? – ляпнула с испугу.
Страх взял за горло холодной рукой, но я от него отмахнулась и продолжила:
– Эй! Ты хоть отзовись, что ли! Или ты немой?
В ответ донеслось еле слышное фырканье.
– Ну по крайней мере, не глухой, – пробормотала я.
Сердце испуганно колотилось в груди, а язык, как всегда в таких случаях, болтал невесть что. Я пыталась разглядеть ночного гостя, но кроме светящихся глаз ничего больше не увидела. И почему не догадалась лампу в прихожей включенной оставить? И шторы, как назло, задернула.
– Может, скажешь что-нибудь?
Неизвестное существо не подавало ни звука, а я пыталась вспомнить, сколько времени прошло с дядиных похорон. Вроде бы, месяц. Значит, если верить народным приметам, его душа еще где-то здесь, между небом и землей, бродит по местам проживания. Ага. А я как раз в одном из таких мест обретаюсь. И сижу на кровати, на которой дядя в мир иной отошел.
– Нет? Не хочешь говорить? Ну хоть анекдот вспомни, чего без дела-то стоять?
Темнота чуть слышно вздохнула. Помолчала. Вздохнула еще раз. А потом раздался тихий шорох, и загадочные глаза исчезли.
Вместе с ними исчезло и мое глупое бесстрашие. Руки задрожали, дыхание сбилось, по телу прокатился озноб.
– Эй! – тихо позвала я. – Ты еще здесь?
Ответом мне была глухая тишина.
Осторожно поднявшись, включила свет и огляделась. Никаких следов ночного гостя. Неужели показалось?
Еще раз внимательно осмотрела комнату, выглянула в гостиную, не поленилась сходить на кухню и проверила входную дверь. Все закрыто.
М-да. И что это было? Привидение? Неужто правда дядюшкин дух пожаловал? А что? Может, родственнику интересно, как я тут устроилась? Жаль, что мы с ним никогда не виделись при жизни.
А если это не привидение, то кто? Глюки?
Я покачала головой, вернулась в спальню и легла. Подушку переворачивать не стала. И шутливого желания познакомиться с женихом больше не изъявляла. Ну их, эти приметы. От них одно беспокойство.
Утро ворвалось в мой сон истошным мяуканьем и грохотом разбитой посуды.
– Крыся! – подскочив на постели, вызверилась я. – Что ты опять натворил?!
Пушистое чудовище обнаружилось на кухне. Кругом валялись осколки тарелок, а кошарик сидел на шкафу и истошно орал.
– Ну? И чем тебе полка с посудой помешала?
Ор перешел в обиженное мяуканье.
– Да? Голодный? А подождать – не вариант?
– Мря-а, – рявкнул Крыся.
Господи, не кот, а настоящее стихийное бедствие.
– У-у, рыжее злосчастье!
– Мря-у!
– Поговори мне еще! Знаю, что тоже рыжая, но это не дает тебе права…
За спиной раздался кашель.
Оборачиваясь, я уже догадывалась, что увижу. Ну кто бы сомневался? Снова она. Пуговица. Черная, гладкая, с дырочками.
– Что? – не хуже Крыси, рявкнула я.
Не дом, а проходной двор какой-то! То кобели приблудные заходят, то мужики… Тоже приблудные.
– Развлекаетесь? – уточнил мой неотвязный кошмар.
– Чего надо?
– Зашел узнать, не появились ли в вашей голове умные мысли?
– Других в ней и не водится. Что-то еще?
На стол легли семь аккуратных пачек.
– Что это?
– Деньги.
– Знаете, я была более высокого мнения о вашей сообразительности.
– Ладно.
На стол легли еще три пачки.
Я внимательно посмотрела на них, перевела взгляд на этого… И молча наклонилась за совком.
Тишину комнаты нарушил звук высыпаемых в ведро осколков.
– Упрямитесь, – задумчиво констатировал незнакомец.
Я согласно промолчала, продолжая сметать фарфоровую крошку. Что толку разговаривать, если этот… нормальный человеческий язык не понимает? Приперся, трясет своими деньгами, покупатель недоделанный!
Входная дверь громко хлопнула, заставив меня вздрогнуть.
Что же, скатертью дорожка, как говорится! Не нужны нам такие гости, пусть они хоть трижды мачо.
День прошел в трудах.
Я закончила уборку дома, перестирала покрывала и шторы, приготовила еду и уселась за ноут. Нет, не отдыхать. Деньги зарабатывать. За копирайт платят немного, но пишу я быстро, заказчиков у меня немало, так что на хлеб с маслом хватает. И даже на кошачий корм остается. Помню, поначалу переживала и каждую статью по нескольку раз переписывала, все боялась, что не очень интересно получилось. А потом освоилась, привыкла, и теперь пишу уверенно, оставив бесконечные переделки в прошлом. И меня даже хвалят. Типа, легкое перо и все такое.
Со статьями провозилась почти до ночи. Тема попалась сложная, но заказчик платил неплохо, и это перекрывало все недостатки.
Оторвав глаза от экрана, устало разогнулась, со смаком потянулась, посмотрела в окно… И подскочила на стуле. Опять! Опять эти проклятые желтые огоньки! Много, много огоньков! Загадочные, мерцающие…
Ма-ма… Тут уж на покойного дядюшку не спишешь!
Я закрыла лицо руками, постояла так пару минут, потом отвела ладони и уставилась на пустынную улицу. Ничего. Ни огоньков, ни таинственного мерцания, лишь темная, безлунная ночь насмешливо наблюдала за моей растерянностью и подмигивала редкими звездочками.
Я потерла щеки и покосилась на монитор ноутбука.
М-да, всегда подозревала, что работа – зло, а моя так особенно. Вон, уже глюки мерещатся. Как там Ирка прикалывалась? Копирайт-копирайт, кого хочешь выбирайт…
Лодыжки коснулось что-то мягкое, и я испуганно взвизгнула.
В ответ раздался возмущенный мяв.
– Крыся! Ты еще! Смерти моей хочешь?
Я рассерженно уставилась на рыжее недоразумение, по ошибке называемое котом. Это не кот. Это ходячее стихийное бедствие.
Крыся, словно почувствовав мое настроение, ласково потерся о ноги и заглянул в глаза.
– Ладно, подхалим, – сдалась я. – Прощаю. Пошли спать.
… Бесконечные полки, блестящие бока стеклянных банок, утоптанный земляной пол и деревянные настилы, на которых стоят многочисленные дубовые бочки с соленьями. Воспоминание такое яркое, что я даже воздух подвала чувствую – прохладный, пропахший рассолом и свежевыструганными деревянными кругами, закрывающими кадушки.
Я словно воочию вижу низкий дверной проем, ведущий в темную глубину, и слышу тишину – особую, вязкую, обволакивающую и утягивающую в воронку беспамятства. И мне хочется поддаться и скользнуть в безвременье. Не думать, не бояться, не знать. Но нет. Память сохранила все до мельчайших подробностей. То, что я хотела бы забыть…
Ночь выдалась спокойной.
Даже сны никакие не снились, и едва начало светать, я открыла глаза. Привычно улыбнулась, сладко потянулась, мурлыкнула что-то невразумительно-радостное и… неожиданно наткнулась на застывшую в паре сантиметров от меня морду. Серую, огромную. Собачью, если быть до конца точной.
– Кыш!
Я махнула рукой, и морда отодвинулась.
Темный влажный нос сверкнул круглой пуговицей. Янтарные глаза внимательно уставились в мои.
– Нет, ну это уже полная наглость! – возмутилась я. – Чего смотришь? Иди отсюда! Кормить не буду, нам с Крысей самим есть нечего!
Морда продолжала внимательно наблюдать за мной, даже не думая двигаться с места. Интересно, как пес оказался в спальне? Неужели через черный вход попал? Вот хотела же его вчера чем-нибудь забаррикадировать, и забыла, руки не дошли. А там замка нет, только хлипкая щеколда и огромная щель, в которую, похоже, этот «неопознанный ходячий объект» и просочился.
– Не уйдешь? – обреченно спросила я.
Морда скептически скривилась.
– Ладно, пошли, – вздохнув, поднялась с постели.
Тонкая бретелька ночнушки соскользнула, открывая весь мой неполный третий размер, я машинально подтянула ее вверх и накинула халат.
– Чего сидим, кого ждем? – выходя из комнаты, поинтересовалась у пса.
Тот неохотно поднялся и, аккуратно ступая, пошел за мной.
– Так, что у нас осталось?
Я открыла холодильник и задумчиво обозрела его полупустые внутренности.
– Колбасу будешь?
– Ма-у, – раздалось в ответ.
– Крыся, я не тебе, – резко осадила своего иждивенца. – В твоем меню сегодня только «Вискас». Вот получим деньги за статью, тогда, так и быть, отметим.
Я вытащила оставшийся кусок варенки, вздохнула, прощаясь с завтраком, и повернулась к псу.
М-да. Такому бугаю этот огрызок на один зуб будет. Что у меня еще есть? Взгляд остановился на хлебнице. Точно.
Отрезала щедрый ломоть, уложила на него колбасу и протянула собаке.
– На, ешь.
Пес как-то странно покосился на угощение и наморщил нос.
– Ты что, не голодный?
Морда скривилась еще сильнее.
– Странно. А чего тогда пришел?
Разумеется, ответа я не услышала.
– Ну, как хочешь.
Я пожала плечами и плюхнула гигантский бутер на разделочную доску.
– Сама съем. Всяко вкуснее овсянки.
Пес покрутил головой, прошелся по кухне и сел на пороге.
– Ты тут не осваивайся, – решив сразу расставить все точки над «и», заявила наглому оккупанту. – В доме все равно не оставлю.
Морда дернулась и посмотрела на меня укоризненно.
– И нечего тут породистого изображать, – хмыкнула я. – На лайку ты не похож, на овчарку – тоже, так что не прикидывайся.
В умных глазах мелькнула обида.
– Ладно-ладно, не расстраивайся. Не выгоню я тебя. Но жить будешь во дворе.
Серый хвост напряженно дернулся, а я задумалась, прикидывая, сумею ли прокормить такого питомца. Все-таки, собачка не маленькая. И это минус. Но, с другой стороны, хорошая защита от любителей без спроса проникать в мой дом. И это плюс.
– Решено, – ставя на плиту чайник, заявила псу. – Оставайся. Надо только тебе кличку какую-нибудь придумать.
Я внимательно осмотрела нового постояльца. Пес был серым, крупным, с темными подпалинами по бокам.
– Волчок, – тихо пробормотала пришедшее на ум прозвище.
Высокие ушки чуть дрогнули. Ага. Понравилось.
– Волчок! – уже уверенно повторила я и улыбнулась. – Точно. Так и буду тебя звать.
Вода вскипела быстро. Я дождалась, пока заварка приобретет красивый красно-коричневый цвет, вытащила из шкафа единственную уцелевшую кружку и уселась чаевничать.
Пес неподвижно сидел на пороге, наблюдая за каждым моим движением.
Меня не удивляло его появление. Я давно уже привыкла к необъяснимой любви животных к собственной персоне. В любом месте обитания все окрестные собаки и кошки неизменно выказывали мне свою симпатию.
Ну а я… Я отвечала им тем же. И подкармливала, по мере сил и средств. Правда, первого у меня всегда было в избытке, а вот второго…
Вздохнув, покосилась на ноут. Интересно, Бежин переведет сегодня гонорар?
Я постаралась отвлечься от грустных мыслей. Подумаешь, деньги почти закончились… Зато у меня теперь есть собственное жилье, собака и кот. Прям как у простоквашинского дяди Федора. Осталось только почтальона Печкина завести.
Усмехнувшись, покосилась на свой зоопарк.
Пес все так же невозмутимо восседал на пороге, а котенок с аппетитом трескал корм, торопливо заглатывая мясные кусочки и нервно поглядывая в сторону нового соседа.
– Да не давись ты так! – не выдержала я. – Никто у тебя еду не отнимает!
Крыся мое высказывание проигнорировал, но чавканье стало громче.
Понятно. Не верит. Несмотря на свой «юный» возраст, моя животинка на редкость своенравна и не привыкла доверять ни словам, ни хозяйке, ни самой жизни.
– Не трусь, Крыся, прорвемся! Первый раз, что ли? Вот получу деньги, и устрою вам с Волчком настоящий пир.
Мысль о гонораре подняла и без того хорошее настроение до отметки отлично. Если успею отправить статьи сегодня, то уже завтра моя карточка снова станет волшебной!
Крыся быстро схомячил остатки корма и вспрыгнул на освободившуюся табуретку.
– Нам бы ночь простоять, да день продержаться, – тихо пробормотала я. – Главное, чтобы Геннадьевичу все понравилось. Он тогда точно нас не обидит.
Крыся согласно мяукнул, развалился на небольшом сиденье во весь свой рост, а я помыла кружку и подошла к Волчку.
– Ну что, иждивенец, идем?
Пес посмотрел на меня с неприкрытым удивлением.
– Что? Ты же не думал, что я тебя в доме оставлю?
Серый хвост нервно ударил по коврику.
– Ты мне тут пыль не поднимай, – строго прикрикнула я. – Давай, отрывай свой пушистый зад от пола – и вперед!
Пес неохотно поднялся и потрусил за мной к выходу.
Интересно, и почему это я почувствовала себя виноватой?
Выйдя во двор, огляделась по сторонам. Кругом лежали настоящие сугробы. Надо же, сколько снега навалило! В городе зима так не лютует.
– Ничего себе, снежок! – пробормотала вслух и поплотнее запахнула кофту. – Эй, ты чего?
Я удивленно посмотрела на Волчка. Пес успел обойти меня и теперь упорно подталкивал к двери.
– Зайти обратно?
Толчки стали активнее.
– Ладно, захожу. Сам тогда ищи себе место.
В ответ раздалось невнятное фырканье, и я ввалилась обратно в сени.
– Ну и питомцы, – проворчала, потирая озябшие руки. – Так и норовят покомандовать!
Ладно. Хватит бездельничать. Работу никто не отменял. А жаль.
Я снова уселась за ноут, но мысли бродили далеко от садовых инструментов, о которых нужно было писать. Вспомнился родной город, лица родителей, тихий голос бабушки.
Я провела рукой по лбу и попыталась сосредоточиться. Так. Отставить ностальгию. Не за то мне деньги платят.
Взгляд скользнул по экрану и задержался на логотипе садовой фирмы. Яркие краски, цветущие кустарники, горшки с рассадой – дизайнер постарался на совесть. Даже мне, далекой от садоводства, неожиданно захотелось чего-нибудь посадить. Правда, я тут же напомнила себе, что земледелец из меня тот еще и вернулась к написанию статьи. Первое предложение, второе… А дальше все пошло как по маслу.
Я так увлеклась, что оторвалась от ноута только глубокой ночью. Крыся давно уже дрых на облюбованной табуретке, на стене тихо тикали старые ходики, в оконном стекле отражался свет настольной лампы.
Я разогнула уставшую спину, зевнула и, поднявшись с табуретки, поплелась в спальню.
…Дверь не поддавалась. Я пыталась ее сдвинуть, но там, на той стороне, что-то мешало: то ли замок, то ли засов. В узкую щель проникал тонкий лучик света, он не рассеивал темноту, скорее, подчеркивал ее, и я ощутила, как тоскливо стало на сердце. Эта тишина, эта темнота, это давящее ощущение беды…
– Мама! – тихо позвала я.
– Мама! – уже громче крикнула в светлую полоску, застрявшую в двери. – Мамочка! Я здесь! Помоги, выпусти меня отсюда!
Голос утонул в окружающей тишине, увяз в ней, и мне показалось, что слова рассыпались пластмассовыми шариками и упали на цементные ступени – ненужные и неприкаянные. На лбу выступила испарина, ладони стали липкими и влажными, по спине тонкой струйкой побежал ледяной пот.
Я села на холодный пол и беззвучно заплакала…
Глава 2
Утро выдалось солнечным. О вчерашнем снегопаде напоминали только огромные сугробы вдоль ограды да пышные шапки снега, укрывшие резные наличники и колышки забора. Я выглянула из сеней, поежилась и поплотнее запахнула пуховик. Холодно. Сосульки, свисающие с крыши, ярко, словно насмехаясь, сверкнули в лучах солнца. Ну да. «Морозоустойчивой» меня не назовешь. Ненавижу, когда приходится кутаться в сто одежек. И когда ноги мерзнут – тоже. То ли дело лето! Короткие ночи, длинные дни, тепло… И никакой тебе аллергии, со слезящимися глазами и покрасневшими щеками.
Я натянула варежки, перехватила поудобнее сумку и решительно направилась к калитке. Хватит мечтать. До лета осталось всего ничего, каких-то полгода, а потом… Длинные дни, короткие ночи, тепло – красота!
Снег весело скрипел под сапожками. В душе зрело предвкушение чего-то особенного, нового, того, что полностью перевернет и изменит жизнь. Хотя, она и так уже изменилась.
Я оглянулась на свой домик. Вот она, главная перемена! А ведь наверняка будут и другие, может, и личная жизнь наладится.
Калитка захлопнулась за моей спиной, с забора посыпалась белая снежная крошка, и я решительно потопала вперед, по пустой и безлюдной улице.
Странно, кстати. Если бы не дымок, поднимающийся над трубами домов, поселок казался бы вымершим, настолько здесь было тихо. Ни людей, ни собак, ни вездесущих кошек… Нет, ладно бы кошки, они, как и я, не жалуют холод, но собаки-то где? Эти голосистые охранники просто обязаны быть в каждой поселковой усадьбе! Стоять на страже, так сказать. Прошла уже с десяток домов, и никто меня не облаял – невозможное дело для деревни.
Я вертела головой, рассматривая огромные особняки. Вчерашнее впечатление, что в Волчьем Логе живут одни богачи, усиливалось с каждым шагом. Кованые заборы, живые изгороди из туй, тщательно очищенные от снега каменные дорожки, ведущие к двух, а то и трехэтажным домам, гаражи с автоматическими воротами. На всей улице только один домик выглядел более-менее скромным. Тот, что стоял напротив моего. Невысокий, основательный, с большими широкими окнами и длинным рядом самшита, закрывающего железную ограду, он казался совершенно обычным. И это немного вдохновляло. Похоже, там живут простые люди, а вовсе не какие-то олигархи.
За всеми этими рассуждениями я не заметила, как отошла на приличное расстояние и добралась до перекрестка. Справа светилась вывеска супермаркета, слева – зеленый крест аптеки, а прямо по курсу виднелась небольшая площадь, на которой стоял заснеженный памятник. Я замерла, разглядывая окрестности. Улицы в Логе ровные, прямые, широкие. И тротуары просторные. Так и не скажешь, что деревня, больше похоже на какой-нибудь немецкий городок.
В интернете, куда я перед отъездом залезла узнать, что представляет из себя поселок, сведений о Логе было до обидного мало. Упоминалось только, что он основан на месте Волчьего урочища помещиком Брагиным – его усадьба, кстати, сохранилась до наших дней, и сейчас в ней находится музей, – и что в поселке проживает полторы тысячи человек. Школа, Дом Культуры, больница и администрация – вот и все общественные учреждения. Между прочим, наличие больницы в таком небольшом поселке меня удивило. Вроде, их сейчас везде закрывают, а тут почему-то оставили.
От размышлений меня отвлек шум работающего двигателя. Я оглянулась и увидела, как из того самого дома, что показался мне относительно скромным, выезжает машина. «Калина». У моего бывшего соседа по коммуналке была такая же.
Юркий красный автомобиль ехал быстро, и, когда он поравнялся со мной, я увидела, что водитель – девушка. Я успела разглядеть длинные русые волосы, спадающие на обтянутую бежевой водолазкой грудь, пухлые губы, ровные темные брови, аккуратный носик. Внешность незнакомки была из тех, что сразу привлекают внимание и запоминаются надолго. Бывают же такие красотки! Наверное, у моей соседки отбою от кавалеров нет.
«Калина», не сбавляя скорости, свернула направо, к супермаркету, правда, не остановилась рядом с ним, а помчалась дальше, а я, понаблюдав за тем, как она исчезает вдали, направилась к аптеке.
В небольшом светлом помещении было тепло и пахло лекарствами и мясным супом. Странная смесь. Похоже, пожилая аптекарша, что смотрела на меня поверх сидящих на кончике носа очков, принесла из дома обед, который и благоухал теперь на все помещение.
Желудок обиженно взвыл. Ну да. Я не часто балую его мясом, но это же не повод меня позорить?
– Доброе утро, – улыбнулась аптекарше, стараясь заглушить голодные рулады.
– Здравствуйте, – кивнула та, продолжая разглядывать меня так пристально, что это казалось невежливым.
Хотя, чему я удивляюсь? Поселок маленький, скорее всего, тут все друг друга знают, и вдруг – новое лицо. Конечно, тетушка заинтересовалась.
Я обвела глазами высокие стеклянные витрины, заставленные яркими упаковками.
– Что-то хотели? – спросила аптекарша, и в ее голосе появились прокурорские нотки, а взгляд стал еще более въедливым.
Я даже опешила. Ну и тетя! Ей бы в каком-нибудь ФСБ работать!
– У вас есть Лоратадин?
– Сто двадцать рублей, – заявила аптекарша, достав из шкафчика небольшую упаковку таблеток.
– Сколько?
Я удивленно уставилась на знакомую коробку. В последний раз она стоила рублей шестьдесят, не больше.
– Сто двадцать, – невозмутимо повторила тетка и поправила очки. – Так что, пробивать?
М-да. Похоже, тут не только дома большие. Вот что значит поселок для богатых.
Я вздохнула и полезла в кошелек за карточкой.
– Одну?
– Что?
– Одну упаковку? – повторила аптекарша, и в ее словах я расслышала всю ту же недоверчивость.
– Да, – широко улыбнулась в ответ, привычно не реагируя на чужой негатив. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на всякие глупости.
Тетка молча пробила таблетки, я расплатилась и уже собиралась уйти, когда услышала резкий вопрос:
– А вы к кому приехали?
М-да. Прямолинейно, однако.
– К себе, – обернувшись, сообщила любопытной дамочке.