Притягательное зло Романовская Ольга

Глава 1

С первой страницы купленной на станции газеты на меня смотрело его лицо. Я еще раз вгляделась в оттиск изобразительной магической карточки. Прямой, знающий себе цену взгляд карих глаз, чуть смуглая, как у всех южан, кожа, высокие скулы, идеальная, темный волосок к волоску стрижка. Не знаю зачем, я прочитала подпись. Словно мне это было нужно, и я могла его не узнать! Правда, сейчас вопрос стоял несколько иначе: помнил ли Эмиль Лотеску меня?

Первым желанием было скомкать газету и вышвырнуть ее в окно, но я справилась с искушением, просто кинула на столик еще пахнущие типографской краской листы и уставилась на редкие огни, мелькавшие вдоль железнодорожного полотна.

Казалось, купе второго класса наполнилось сладким ароматом его парфюма.

Сейчас я услышу чуть насмешливый голос… Хотя нет, ледяной, если бы хассаби вообще соизволил удостоить меня взглядом. Девять из десяти, что меня просто вышвырнули бы с работы, которую я с таким трудом получила, да еще гарантировали невозможность устроиться внештатной уборщицей в привокзальный туалет. Эмиль Лотеску умел мстить. Он никому ничего не прощал. Помнится, сына камергера кара настигла спустя много лет, когда Лотеску получил дворянство, то есть стал хассаби. Со мной и вовсе просто. Всего один звонок…

– Какой красавец! – восторженно пискнула сидевшая напротив Инга, трепетно развернув брошенную в сердцах газету.

Она вместе с матерью ехала навестить брата, каким-то чудом поступившего в столичный университет.

Усмехнулась. О да, Лотеску умел очаровывать! Вот и Инге сумел вскружить голову обычной магической карточкой. Женщины от него млели. В силу прежней работы я была знакома с рядом его пассий. Актрисы, девушки из клуба, светские львицы – все они одинаково наскучивали хассаби спустя пару недель.

– Он женат.

Может, это жестоко, но я предпочла задушить романтические мечты Инги в зародыше.

– Жаль! – насупилась девушка, но тут же, сверкнув озорными серыми глазами, добавила: – Но это ничего не значит.

– Инга! – в ужасе шикнула на нее мать.

Спрятала грустную улыбку в уголках губ.

Инге семнадцать, она полна решимости перекроить мир под себя, а мне, увы, тридцать пять, и некоторые вещи значат для меня слишком много.

– Так вы знакомы с хассаби?

Вторая спутница, Зария, пристально уставилась на меня. Неведомым образом она угадала, что нас с Эмилем Лотеску связывало большее, нежели я желала показать.

Пожала плечами и равнодушно обронила:

– Только заочно. О свадьбе писали в газетах.

Я врала. Вряд ли в Амбростене нашелся человек, который знал Лотеску лучше меня. Кроме его родителей, сестры и братьев, разумеется.

Все внутри сжалось от страха. Зария что-то говорила, наверное, отчитывала дочь за сомнительные моральные взгляды: женатый мужчина – табу, я не слушала. Газета с его портретом насмешливо скалилась, в который раз напоминала, какая же я дура.

Вот почему опять?..

Сделав глубокий вдох, осмелилась бросить взгляд на до боли знакомое лицо.

А чего ты хотела, Лена, будто не знала, что он в Штайте. И, признай, до последнего тянула с переводом из-за жгучего стыда, хотя тебя чуть ли не пинком под зад выпроваживали с прежней работы. В первое же утро занявший место Лотеску ишт Блэр вежливо избавил меня от обязанностей секретаря и вернул в Отдел по работе с магией. После с завидной регулярностью, больше напоминавшей помешательство, намекал, что мне пора покорять новые высоты. Разумеется, не в Нэвиле. Мол, отчего бы вам, Магдалена, не отправиться вслед за хассаби в столичную Карательную инспекцию, вас там с распростертыми объятиями примут. В переводе: мне тут стукачи не нужны, свою команду наберу. Откуда ему было знать, что ветер переменился, и после злополучной вечеринки Лотеску мечтал меня прикопать.

Тряхнула головой.

Нет уж, я не для того столько лет карабкалась вверх, выбралась из глухомани, чтобы, поджав хвост, вернуться домой, как Нэнси, таскать подносы в дешевом буфете. Или, как Глория, рожать детей и варить суп из куриных потрохов на всю неделю. Да и терпеть все эти шуточки… Мол, младшенькая Мери уже замуж вышла, а ты все нос воротишь.

– Интересно, какая у него жена? Наверное, тоже красивая.

Голос Инги вырвал меня из мрачной задумчивости.

Пожала плечами:

– Понятия не имею.

Чистая правда, личность супруги Лотеску меня не волновала. Я услышала о его свадьбе случайно, в курилке. Сама я не страдала этой пагубной привычкой, любила постоять за компанию, поболтать с коллегами. Вроде, жена бывшего начальника – какая-то важная фифа, аристократка и всякое такое. Хассаби другую не выбрал бы. С его-то самомнением! Жаль бедняжку, изменять он ей станет на каждом шагу.

– Хотела бы я оказаться на ее месте! – мечтательно продолжила Инга.

Она любовно провела пальцем по изображению предмета своих грез. Придется подарить девчонке газету. Пусть вырежет изобразительную карточку и повесит в рамочку. Мне не жалко. Нас с Эмилем Лотеску ничего не связывало, а теперь и подавно.

– Вы бы ему точно понравились, – неожиданно лукаво добавила Инга.

Взгляды соседок по купе сосредоточились на моем лице. Напрасно. Четырнадцать с хвостиком лет службы в Карательной инспекции, два из них в жерле вулкана под названием приемная Эмиля Лотеску приучили ко всему. Напрасно попутчицы надеялись на смущение, стыдливый румянец. Я и в двадцать лет не краснела, а в тридцать без всякого пиетета ругалась с вышестоящими.

– Разумеется, понравилась бы, – равнодушно обронила я. – Как и сотни других женщин. Одно время работала там, куда он часто наведывался, наслушалась сплетен. Хассаби нравились любые симпатичные особы женского пола, лишь бы не скандалили и на все соглашались.

Инга заерзала на потрепанном жестком сиденье. Она буквально пожирала меня глазами. Зария тоже навострила уши, передумала ложиться спать. Но я не спешила делиться пикантными подробностями, вместо этого достала из сумки туалетный набор и направилась к двери в купе.

Стук колес убаюкивал.

Пассажиры большей частью либо уже спали, либо готовились ко сну.

Увы, в отличие от первого класса, где туалетные комнаты находились в купе, во втором нужно было отстоять очередь в одну из двух общих, для женщин и мужчин, умывален в противоположных концах вагона. Пристроившись в хвосте желающих освежиться, от нечего делать изучала свое отражение в стекле. Раньше я все пыталась похудеть, а теперь смирилась с пышными формами, благо мужчинам они действительно нравились. Без ложной скромности, женщина я эффектная, тоже брюнетка… Тьфу, да отвяжется от меня Эмиль Лотеску или нет?!

Улыбнувшись проходившему мимо мужчине, мне не жалко, задумалась о превратностях судьбы. Я ведь могла пять лет трудиться в нэвильской мэрии – и вот стою в коридоре вагона, на всех парах несущегося в Штайт. Все же бумажки – это не мое. Я в свое время пришла на собеседование, послушала… и осталась в Карательной.

Пять лет прошло. Много это или мало?

Эмиль Лотеску теперь помощник министра магии, вряд ли мы встретимся, а если вдруг, то он давно забыл. Мне хотелось бы верить, что забыл, потому что, как выяснилось, я в деталях помнила ночь перед его отъездом из Нэвиля.

Я словно снова бежала, мечтая скорее вырваться из элитного жилого комплекса. Так торопилась, что по дороге потеряла сумочку. И свою голову тоже, раз в который раз все испортила. Кто не в курсе, Магдалена ишт Мазера – чемпион в области ляпнуть, не подумав. Хотя лучше бы я тогда ляпнула, честное слово! Или напилась вдрызг, станцевала на столе с бюстгальтером вместо платочка – что угодно, только не то, что я в итоге сотворила.

Ночь провела у Алины, упросив сердобольного дежурного в участке позвонить: мой диктино остался в сумочке. Мне повезло, подруга, к слову, тоже бывший секретарь Лотеску, не ужинала с очередным кандидатом на роль прекрасного принца, иначе пришлось бы ночевать на лавочке в Парке королевы. В октябре это приравнивалось к самоубийству.

Наутро сумочку со всем содержимым доставили с посыльным. Ну да, хассаби слишком хорошо меня изучил, понимал, у кого я укрылась. Если бы он выбросил сумку в Адрон, не обиделась бы: заслужила. А Лотеску вернул. Без записки. К тому времени он уже сидел в вагоне первого класса.

Сделала глубокий вздох и вернулась в реальность.

Да что со мной такое? Подумаешь, мужчина! Даже не любовник, а так, бывший начальник. Радоваться надо, что от него избавилась, потому как характер у Эмиля Лотеску под стать шайтану. Ну, не поссорились бы мы, ничего бы не изменилось. Я бы ему звонить не стала. Вымаливать теплое местечко – не в моем характере. Прогибаться – тоже. По мнению родных и бывших, именно он, характер, мешал моему тихому семейному счастью. Их послушать, я должна бросить работу и тренировать улыбку «как скажешь, дорогой!» перед зеркалом. Помню, мой жених Гарет, имелся в свое время такой, примерно так представлял наш будущий брак. Увы, его любовь сломалась о мою карьеру. Последующий опыт большого и чистого чувства и вовсе убедил, что счет в банке надежнее мужа. По крайней мере он не ославит тебя в газетах на все королевство.

– Можно?

Вертлявая Инга, перебросив полотенце через плечо, пристроилась рядом.

Пожала плечами. Стой, если хочешь.

Догадываюсь, девчонка сбежала от матери, чтобы наедине посплетничать о Лотеску. И действительно вопросы не заставили себя ждать.

– Вы сказали… Ну, – она ненадолго замялась и кинула взгляд через плечо: не идет ли Зария, – что знали того мужчину из газеты. Мол, о нем разное говорили…

И глаза так жадно блестят! О-хо-хо, не пора ли пожалеть хассаби? Похоже, он обзавелся личным маньяком.

Улыбнулась.

– Боюсь, я тебя разочарую. Ничего такого, кроме того, о чем ты сама после узнаешь, о нем не рассказывали.

– И все же? – не унималась девчонка.

Вот прилипла-то!

Со страдальческим видом закатила глаза и монотонно начала перечислять:

– Маг, бабник, богач. Про каждого хассаби такое болтают!

Нервно привстала на цыпочках.

Скоро там та женщины, заснула над умывальником? Может, мне тоже хочется быстрее скрыться от чересчур любопытной девицы. Спрашивается, зачем она прицепилась ко мне с Эмилем Лотеску? Стоит, глаза хитрющие – следователь следователем! Увы, приходилось сталкиваться и не только по работе.

– Он вам нравится, правда? – вкрадчивым шепотом поинтересовалась наглая малявка.

Могла бы, в унитазе утопила! Мечтай ты себе о принце, целуй его перед сном, а меня не вмешивай.

– Нет, – излишне резко ответила я.

– Совсем-совсем? – не унималась Инга.

Похоже, она задалась целью вывести меня на чистую воду, только не на ту напала!

– Соперниц опасаешься? – обернувшись, нарочито беззаботно поинтересовалась я.

Внутри же все клокотало. Вот скажите на милость, почему все и вся упорно связывали меня с Эмилем Лотеску? Ну не спал он с секретарями, только поди кому докажи…

Думала, Инга стушуется, опустит глаза, но она оказалась крепким орешком.

– Да. Вы красивая, и он вам нравится. Я сразу поняла, когда вы газету взяли. Побледнели вся… Он вас бросил?

Она участливо, словно полноценная взрослая, сжала мою руку.

От души рассмеялась, рискуя перебудить вагон.

– Нет, милая, он меня не бросал. Говорю же, мы шапочно знакомы. Сама посуди, где я, а где он?

Против воли в голос закралась горькая нотка.

А ведь, если разобраться, изначально мы были равны. Хассаби родился ишт Лотеску, представителем второго сословия, чем вечно тяготился. Я всегда льстиво обращалась к нему как к дворянину, когда требовалось получить разрешение через голову прямого руководства. Да, я не всегда перебирала бумажки в приемной, до гадкой истории, поставившей крест на моей вере в прекрасных принцев, восемь лет ловила незаконных магов.

– Вы таки его любили? – с придыханием спросила Инга.

Бедняжка расчувствовалась, пришлось одолжить ей носовой платок. Вот ведь восторженное создание, воспитанное бульварными романами! Теперь до самого Штайта не отвяжется! А мне кровь из носу надо выспаться, потому как завтра очень важный день.

Улыбка сама собой расползлась от уха до уха. Неприятное послевкусие, оставленное изобразительной карточкой, окончательно развеялось. Мысленно я переступила порог собственного отдела, знакомилась с подчиненными. Самой не верилось! Пройти жесткий отбор, оставить с носом десятки конкурентов! Но если женщина чего-то хочет, она этого добьется.

– Нет, не любила. – Я легонько щелкнула озадаченную Ингу по носу. – Зато скоро стану такой же богатой и знаменитой, как он. И ты будешь хвастаться, что ехала в одном купе с важной шишкой.

– Правда?

Глаза девушки широко распахнулись, сделав ее похожей на олененка. Хорошенькая она, пусть и не красавица. Может, и отыщет своего принца. Если женатые не смущают, могу поделиться кодом Лотеску, для хорошего человека не жалко. Взамен выдайте мне домик в коттеджном поселке и паромобиль. Несолидно в моем возрасте толкаться в парчеле. Потом уж собственными стараниями заведу отдельный кабинет с дубовыми шкафами. Личный секретарь станет каждое утро варить мне кофе и важно отвечать на звонки: «Госпожа ишт Мазера занята, что ей передать?»

Фантазии о дворянском титуле и должности главы столичной Карательной инспекции на старости лет прервала монотонная трель диктино. Бросив взгляд на код, скривилась. Ну да, если ты стерла кого-то из своей записной книжки, это вовсе не значит, что человек в ответ сделал то же самое.

Недрогнувшей рукой отклонила вызов и дала Инге бесплатный совет:

– Запомни, секс не повод для отношений.

Девушка покраснела. Похоже, я переоценила степень ее взрослости, но слов обратно не вернешь, пусть считает меня развратной теткой.

Хотя нет, любопытство победило страх. Убедившись, что нас не подслушивают, а, главное, мать не спешит присоединиться к теплой компании, Инга, запинаясь после каждого слова, чуть слышно спросила:

– А это больно?

Что – «это» и так понятно. Ладно, поработаю старшей сестрой.

Однако просветить подрастающее поколение не успела: диктино вновь потребовал внимания. Наверняка опять неугомонный ухажер!

Мы с Юзефом познакомились в ночном клубе незадолго до отъезда из Нэвиля, переспали. Ничего такого, мне, как любой здоровой женщине, иногда требовался секс, а он отчего-то решил, будто у нас всерьез, названивал по десять раз на дню. Зачем? Порадовался бы бесплатному сексу без обязательств и склеил очередную подружку. Я ведь ему в любви не клялась, вообще о чувствах не говорила – сразу в постель. И после этого мужчины обвиняют женщин в жажде окольцевать первого встречного!

С облегчением, благо подошла моя очередь, укрылась в умывальной комнате и приняла вызов. В некоторых случаях без бурного выяснения отношений не обойтись.

– Послушай, – сразу ринулась в наступление, не позволив собеседнику даже поздороваться, – секс был чудесный и всякое такое…

На том конце невидимого канала связи усмехнулись. Зло так, многообещающе. Мол, ну-ну, птичка, последнее слово останется за мной. Нахмурилась. Это совсем не в духе Юзефа. Он обаятельный весельчак, на пару лет моложе меня.

– Юзеф? – неуверенно окликнула я, сообразив, что код другой, незнакомый.

Хотя бывший любовник мог одолжить диктино у приятеля. Быстро же, буквально за пару минут! Только как-то подозрительно тихо, не слышно ни шума улиц, ни грохота музыки танцпола, будто при разговоре в приватном режиме. Только вот Юзеф продавец обуви, дорогой диктино с прибамбасами ему не по карману.

Страх липкой струйкой пота скатился по позвоночнику. В горле пересохло. Умывальная комната поплыла перед глазами, и я судорожно уцепилась свободной рукой за раковину. Неужели кошмар вернулся?

Тайрон. От одного его имени меня парализовало.

Он любил меня, очень любил, как и я его, но некромантию и свою бредовую идею идеальных людей-марионеток все же любил больше…

Да нет, бред!

Дрожащими пальцами поправила «усик» диктино и мельком глянула на свое отражение. Белая как смерть!

Мой настоящий прекрасный принц, не тот, которого выдумала Инга, и спустя семь лет вызывал дрожь. Но он не мог выжить, под водой, без доступа воздуха гибнут даже самые сильные маги. Я собственными глазами видела его труп.

Поезд в очередной раз мотнуло. Прикосновение холодного металла раковины вывело из ступора.

Мне не двадцать девять, мне тридцать пять, и я не дам себя запугать.

– Эй, послушай, кто бы ты ни был, – поправив сползший выдвижной микрофон, я говорила спокойно и уверенно, – хватит молчать! Если не бросишь свои глупые розыгрыши, знай, подобные дела в судах быстро рассматривают, хулиганку я обеспечу. Если захочу, еще преследование припаяю, а это совсем другой срок. Заметь, милый, я действительно могу. Завтра же твое имя завтра окажется на моем столе.

Собеседник фыркнул. Показалось, или злость ушла, сменилась удовлетворением.

Щелчок, и разговор оборвался.

Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я не шутила и спозаранку, чтобы даром не будить человека, собиралась реализовать угрозу.

Глава 2

Столичный экспресс прибыл на вокзал точно по расписанию – в одиннадцать утра. Он медленно, торжественно вполз под хрустальную крышу вокзала и, выпустив последнее облачко пара, замер на первой платформе, одной из двенадцати. А что вы хотели, Штайт – столица, а не захолустье. Прежде мне приходилось бывать здесь, правда, тогда я путешествовала первым классом и за чужой счет.

Заиграл гимн Амбростена. Инга и Зария вздрогнули от неожиданности, а я уже знала, так встречали экспрессы.

С попутчицами распрощались на перроне. Они остались ахать, рассматривать витражные переходы над дебаркадерами и мозаичное панно с пейзажами Амбростена, а я прямиком направилась к бронзовой надписи: «Добро пожаловать в Штайт!»

Свистели маневровые паровозы, отцепляя и прицепляя вагоны. Туда-сюда сновали носильщики с громкими криками: «Поберегись!» Суета царила невообразимая! Особенно возле выхода для пассажиров третьего класса. Казалось, половина королевства столпилась на вокзале в надежде начать новую жизнь. Ничего, Штайт большой, всех примет. Кого-то перемелет и выплюнет. Кого-то закинет на рабочие окраины, которые мы проезжали час назад. Ну а кто-то вытянет счастливый билет.

Нанятый тут же, на платформе, носильщик легко катил мой нехитрый багаж к стоянке извозчиков. А ведь в этих баулах вся моя жизнь… Хреновенькая она была, Лена, раз уместилась в два чемодана и саквояж! В Нэвиле я жила на съемной квартире, пользовалась почти всем хозяйскими, пришлось упаковывать лишь одежду. Но ничего, теперь я разживусь! В следующий раз, если надумаю переезжать, придется покупать места в почтовом вагоне.

Извозчик нашел меня сам. Их тут тьма-тьмущая, как завидят важного господина или госпожу, сразу свои услуги предлагают. А я сегодня – хассаби хассаби!

Поймав свое отражение в зеркале зала ожидания, приосанилась. Прекрасно выгляжу, просто шикарно, несмотря на недосып из-за проклятого шутника. Настоящая начальница, дама.

Для знакомства с руководством и подчиненными я выбрала строгий брючный деловой костюм и лиловую шелковую блузу с бантом. Она делала мои серые глаза глубже, выразительнее. Безусловно, я могла бы надеть юбку, благо фигура позволяла, и ноги от ушей (ладно, почти от ушей), но я приехала не кофе носить, а командовать. Образ довершала элегантная шляпка с черной вуалеткой и туфли на высоком, но устойчивом каблуке.

Мысленно послав себе воздушный поцелуй (все получится, Лена, они штабелями лягут, на задних лапках прискачут), решительно пересекла зал и вышла на залитую солнцем привокзальную площадь.

Ну, здравствуй, Штайт!

Какой же он огромный, какой яркий и шумный!

Прямо на меня смотрела голографическая реклама нового ночного клуба на стене шестиэтажного дома. А ведь это не предел, тут не Нэвиль, попадались даже семиэтажные здания.

Проследив, чтобы вещи погрузили в нужный паромобиль, быстро набрала код Марка. С самого утра, как планировала, поговорить с ним не вышло, придется сейчас. Не в салоне же машины.

– Я сейчас! Пару минут! – махнула рукой извозчику и отошла к краю стоянки, чтобы никто не мешал.

С Марком ишт Нару мы познакомились во время истории с Тайроном. Ликвидатора назначили моим телохранителем. Я тогда боялась собственной тени, встретила Марка неласково. Потом он едва не погиб по моей вине. К счастью, восстановился и даже заступил обратно на службу в Карательную инспекцию Нэвиля.

Как следовало из названия профессии, ликвидаторы задерживали и уничтожали магических субъектов вне закона, работали в тесной связке с полицией, хотя умели гораздо больше. Бравые ребята, настоящие герои! А иначе нельзя, ведь им противостояли не шулеры и гадалки. Последними в основном занимались мы, служащие Отдела по работе с магией. Впрочем, не только – всеми, кто не желал получать магическую лицензию. Проверяли, выслеживали, выводили на чистую воду и сдавали полиции. Так же нас привлекали для расследования преступлений с магическим следом.

Карательную инспекцию называли наследницей инквизиции. Мы действительно занимались только теми, кого надлежало вернуть в русло закона. Те же разрешения на работу получали в Ведомстве магии. Оно же разрабатывало различные циркуляры, частично регламентировало нашу работу. И все же, несмотря на то что главе Карательной периодически приходилось бывать в Ведомстве с докладами, мы стояли на ступень выше. Но ниже министерства, разумеется.

– Привет! – сердечно поприветствовала Марка и, заслышав на том конце писк клаксона, встревоженно поинтересовалась: – Надеюсь, ты не за рулем?

– Говори, не мешает.

Выходит, угадала.

У Марка зеленый паромобиль. Ликвидатор частенько подвозил меня до работы, благо я жила по пути, всего в паре квадрантов от инспекции. Многие считали, будто у нас роман. На самом деле мы друзья. Не смейтесь, дружба между мужчиной и женщиной существует. А кто в нее не верит – не мои проблемы.

– Слушай, у меня деликатное дело. – Нервничая, покосилась на дожидавшегося меня извозчика и жестом показала: еще минуту. – Нужно пробить владельца одного кода, но неофициально.

– Когда ты что-то делала официально? – беззлобно уколол Марк.

– Тебя послушать, я главная преступница королевства, – обиделась я.

Подумаешь, частенько делала экспертизы по знакомству, порой без нужных бумаг, так все во благо Амбростена.

– Ладно, чего там у тебя? – замял конфликт Марк. – Давай код, постараюсь добыть имя владельца.

Быстро продиктовала заранее записанные на салфетке цифры и, поблагодарив, отключилась.

Ну вот, теперь можно и в столичную Карательную, представляться. А потом… Тут я страдальчески поморщилась. Ненавижу поиски жилья! Но нужно скорее им обзавестись, гостиницу моя банковская карта не осилит. Пару ночей там, конечно, провести придется. Тоже проблема: нужна недорогая, чистая и относительно недалеко от работы. Ладно, все это мелочи. Ты не без языка и мозгов, справишься.

Откинувшись на видавшее виды сиденье, гадала, как примет новое начальство.

В бытность главы столичной Карательной инспекции Лотеску хорошо почистил кадры, выгнал всех ставленников предшественника. Не без основания, разумеется, учитывая мутную историю, в которую тот ввязался. Мне она едва не стоила жизни. До сих пор помнила тот липкий страх, фигуру убийцы, медленно вскидывающую руку с парциленом… Он ведь стрелял на поражение, не выставил парализующий режим. Тогда я повела себя как героиня романа, о чем теперь сожалела. Наверное, проклятая вечеринка по случаю отъезда Лотеску прошла бы в ином ключе, ограничься я парой месяцев до нее сухим «спасибо». Хотя тогда мне казалось… «Когда кажется, выпей воды и подумай снова, – едко прокомментировал внутренний голос. – И хватит уже мусолить давнюю историю! Спас и спас, было и прошло».

Лениво следя за пейзажем за окном, напомнила себе о более приятных моментах. Их во время моего прошлого столичного вояжа хватало. К примеру, танец с нынешним министром магии, Габриэлем Шанси.

Кокетливая улыбка тронула губы.

Достав зеркальце, поправила и без того безупречную – даром полчаса в умывальной комнате мучилась! – прическу.

Зачем ты переживаешь, чего боишься? Ты до сих пор привлекательна, овал лица не поплыл, округлости в нужных местах никуда не делись. Помнится, Шанси они очень нравились. Он даже звал работать к себе. Вот возьму и закручу роман с министром! По-моему, Шанси не женат, а если сподобился, это тот случай, когда статус любовницы выгоднее. Почему? Жены аристократов и высоких чиновников не работают. Им положено скучать в огромных апартаментах, выбирать на аукционах вазочки для каминных полок, время от времени рожать детей и загорать на палубах яхт. Считайте меня ненормальной, но подобная жизнь казалась мне синонимом беспробудной тоски. Тюремным наказанием, если угодно. Я хотела работать. И я буду работать. Точка! Не только ради денег, хотя те, кто поют про счастье с парой медных рхетов в кармане, бессовестно врут. Я не кукла, не дура, не приложение к кому-то. Я навсегда останусь Магдаленой ишт Мазерой, а не женой господина такого-то.

А с Шанси немного полюбезничать надо. Вдруг «хассаби-Большое-эго» действительно взбредет в голову мне мстить? Начальник его быстро урезонит, а там уж я сама закреплюсь в Штайте, обзаведусь связями. Пфф, не выйдет в Карательной, в репортеры продамся. Стану писать такие статьи, что половина королевства будет мечтать меня придушить, а вторая – закопать. В журналистике чем скандальнее, тем лучше. Слог у меня хороший, язык хорошо подвешен – словом, фига вам с маслом, в столице я надолго. Кому не нравится, вокзал имеется. Хочешь, просто уезжай, хочешь под колеса с досады и злости бросайся. Жаль, в столице реки нет, негде недовольных топить.

Местная Карательная инспекция занимала высокое, в пять этажей, крайне занятное здание. Выполненное из кирпича и стекла, оно разительно отличалось от привычной архитектуры. Внутри, наверное, всегда светло. Угу, а зимой – холод собачий.

Однако вырисовывалась проблема: куда девать вещи? Ни квартиры, ни гостиничного номера я снять не успела. Безусловно, можно попросить извозчика подождать, но я и так изрядно потратилась на поездку. Цены в Штайте столичные, а доходы у меня пока нэвильские. В итоге попросила перенести свой нехитрый скарб в холл, сложить за какой-нибудь выполненной из стекла и металла колонной. Сама же, нацепив на лицо официальную приторную улыбку, направилась к стойке дежурного секретаря. Без пропуска дальше фойе не пройдешь. Интересно, мне сразу оформят постоянный или выдадут временный?

Сверху, сбоку, может, и снизу за каждым моим шагом наблюдали десятки наружных кристаллов. Они записывали абсолютно все, что происходило в здании и вокруг него. Информация стекалась к службе безопасности. Кристаллы меняли каждый месяц, хранили в течение пяти лет, а после утилизировали. Подобный регламент не раз выручал, когда требовалось разглядеть лицо подозрительного субъекта или проверить местонахождение того или иного сотрудника в определенный момент времени. Если бы мы делали как в банках, то есть сразу, через месяц, писали информацию поверх старой, многие служебные расследования зашли бы в тупик. Это ведь не дело пяти минут, за человеком порой наблюдали годами. Да и качество при повторной записи оставляло желать лучшего. Не люди, а тени!

– Добрый день! Что вам угодно?

Шатенка в строгом сером костюме оторвала взгляд от изопроектора и переключила его на дежурный режим, однако я успела заметить какие-то таблицы.

Вместо ответа протянула удостоверение личности и важно представилась:

– Магдалена ишт Мазера, новый начальник Отдела по работе с магией.

Секретарь внимательно проверила голограмму, даже поскребла ее пальцем, после попросила встать на специальный круг на полу:

– Простите, формальность.

Понимаю, надо убедиться, что я – это я, а не маньяк какой-нибудь. Сейчас с меня быстро снимут временную голограмму, загрузят в изопроектор и сличат с базой данных.

Щекотно!

Прикрыла глаза, чтобы лучи не слепили. На качество голограммы это не повлияет. Я не ученый, не в курсе, как все работает, но хоть линзы надень, а поверх – маску для сна, система опознает истинный цвет глаз.

– Готово! – окликнула меня дежурный секретарь.

Судя по приветливому тону, в базу убийц и ведьм без регистрации меня не внесли.

– Вам нужно будет сделать постоянный пропуск. Обратитесь в службу охраны, вон туда, – она махнула рукой направо, на неприметную серую дверь. – Я пока оформлю временный, на основе сегодняшней голограммы. Но, пожалуйста, смените в течение месяца.

Кивнула и немного обождала, пока секретарь сбегала за новеньким пропуском. С него горделиво смотрела моя физиономия… с закрытыми глазами. М-да, сегодня же поменяю.

– О вас предупредили, – продолжала щебетать секретарь. – СБ, простите, служба безопасности заранее заготовила болванку. Добро пожаловать, госпожа ишт Мазера! Надеюсь, вам у нас понравится.

Кивнула и хотела приложить пока неполноценную, без отпечатка пальца карточку к считывающему устройству, но шатенка задержала.

– Простите, совсем забыла! – виновато улыбнулась она и, наклонившись, извлекла из-под стола букет шикарных темно-красных роз. – Просили передать.

– Кто?

Оторопело уставилась на цветы. Крупные бутоны, мясистые листья. Не корзина – роз всего пять, но все равно смотрелось солидно. С таким букетом можно смело идти на день рождения. Стебли перехвачены стандартной лентой. Записки нет, разве только секретарь тоже прятала ее под столом.

– Понятия не имею, – развела руками шатенка. – Принесли утром с посыльным.

Судя по взгляду, она мне чуточку завидовала. Ничего, секретарь еще молода, найдется поклонник, который завалит ее розами.

– Утром? – нахмурилась я.

– Да, в девять тридцать, – чуть задумавшись, назвала точное время собеседница. – Я как раз подсчитывала гостевые пропуска.

– И с чего вы решили, будто это мне?

Я по-прежнему не спешила брать букет. В свете вчерашнего звонка он казался подозрительным. Цветы можно обработать ядом – да мало ли что еще!

– Мне так сказали, – с легким раздражением ответила секретарь. – Я расписалась, приняла. Названия салона не спросила. Что-то еще?

Показала головой и щелкнула фермуаром ридикюля. Вот уж не думала, что в первый же рабочий день придется воспользоваться детоскопом! С помощью этого чрезвычайно полезного прибора можно изучить землю или предмет на наличие магической энергии, отследить экранации заклинаний. Правда, для полноценной работы нужно перестроить зрение и, желательно, вколоть под кожу ампулу усилителя магического потенциала. Увы, я родилась обычным человеком, с низшим, четвертым уровнем дара. Самым высоким считался первый. Чем меньше цифра, тем выше магические возможности. У меня их не было вовсе.

Странно! Как я ни крутила цветы, ничего не видела. Маг их не касался, даже в руки не брал, не то что заклинания какие накладывал. Оставался яд, но такое детоскопом не определишь, нужно отдать на анализ в лабораторию.

Убрала прибор в сумочку и, попросив дежурного секретаря присмотреть за вещами, потопала к сканеру. Розы, само собой, тоже прихватила. Не могла я их бросить, шатенка и так подозрительно на меня косилась. Наверняка приняла за сумасшедшую.

Несмотря ни на что, сердце мое радостно трепетало.

Я в столичной Карательной! Девчонка с полустанка, дочка столяра, третий ребенок в многодетной семье! Нас у родителей пятеро, но только я выбилась в люди. Более-менее успешным можно назвать еще Томаса. Брат стал землемером, неплохо устроился по меркам нашего захолустья. Мы с ним иногда созванивались, болтали о том о сем. А вот с сестрами я не общалась, слишком уж разные.

Поймала себя на том, что улыбаюсь своему отражению в зеркале подъемника. Он нес меня на самый верх. И буквально, и метафорически – мне предстояло предстать пред светлыми очами начальства.

Шайтан, как я боялась стушеваться, ляпнуть что-нибудь не то! А ведь я готовилась, заранее выучила назубок общедоступные сведения по всей троице: главе Карательной инспекции и двум его замам.

Вот уж не думала, что цветы придутся кстати. Можно уткнуться в них лицом, спрятаться…

Когда табло подъемника показало цифру «пять», былая эйфория сменилась паникой. Неудивительно, что аж подпрыгнула от пиликанья диктино. Кое-как зажав букет подмышкой, приняла звонок.

– Значит, так, Лен, – серьезный голос Марка заставил и без того частый пульс подскочить до ста пятидесяти ударов в минуту, – у меня для тебя плохие новости.

– Это я уже поняла, – вздохнула я и вышла в этажный холл. – Давай уже, не тяни! Мертвец восстал из гроба? Абель Бернард решил порезать на ремешки за порушенную карьеру?

Я имела в виду бывшего министра магии, осужденного за измену, шпионаж и много чего другого. Собственно, за пособничество Бернарду в свое время полетела голова позапрошлого, еще до Лотеску, главы столичной Карательной.

– Без понятия. Этого кода не существует – огорошил приятель.

– То есть? – нахмурилась я и чуть не выронила букет от удивления.

– Он служебный, одноразовый. Такими часто пользуются в полиции во время спецопераций.

После слов Марка мне стало все равно, что и как я скажу в кабинете начальства. Главные проблемы притаились совсем в другом месте. Еще бы понять, кто объявил на меня охоту!

Глава 3

Не сразу сообразила, что с самым глупым видом стою неподалеку от подъемника, мешая другим пройти. Сотрудники с интересом косились на меня, терпеливо обходили. Представила, как выгляжу со стороны, и фыркнула. Ни дать, ни взять актриса в мизансцене «меня бросил любовник, а на прощание прислал букет роз». Мотнув головой, перехватила букет удобнее и направилась к приемной главы инспекции. Надеюсь, он не подумает, что цветочки ему. В наш продвинутый век женщины тоже иногда кавалеров задабривают.

Этажный секретарь мазнула по мне взглядом, но промолчала. Судя по мимолетной улыбке, приняла не за сотрудника, а чью-то пассию.

Что-то мне разонравился мой костюм. В сочетании с букетом он действительно смотрелся недостаточно официально. Но не переодеваться же в туалете! Чужое время надо уважать, если тебе назначено на двенадцать, то и приходить надо в полдень, потому как в двенадцать ноль одну твоя карета превратится в тыкву и вместе с тобой покатится вниз по карьерной лестнице. То-то обойденные соискатели порадуются! Вдоволь попинают, ускорение придадут. К тому же костюм делает человека ровно наполовину. Остальное – заслуга головы.

Все то же, но чужое.

На меня нахлынули воспоминания о нашем административном этаже, моей приемной. Нет, я не оговорилась. Эмиль Лотеску властвовал в кабинете, зато в приемной заправляла я. Почти как в анекдоте про официанта: захочу, письмо зарегистрирую, захочу, в уничтожитель кину.

Сколько же здесь света! Он лился через витринные окна холла, утопавшего в зелени. Столичные коллеги предпочитали цитрусовые и карликовые пальмы.

В воздухе витал легкий запах вербены. Приглядевшись, заметила специальный диффузор. Дорого, богато! Столичная Карательная умела пускать пыль в глаза.

Хм, секретарь уже другая. Прежнюю, времен смертельного столичного вояжа, я помнила смутно, но она точно не пользовалась алой помадой. Надо спросить адрес магазина, я давно охотилась за таким чистым, без рыжины оттенком. Не для работы – помимо нее тоже существовала жизнь.

– Доброе утро! – Блондинка с не менее эффектной, чем губная помада, укладкой, отложила в сторону незаконченное письмо и поднялась, чтобы с улыбкой меня поприветствовать. – Госпожа ишт Мазера?

Важно кивнула. Она самая.

– Я Селина, секретарь хассаби Лорана Огнеда, главы Карательной инспекции, – представилась красотка. – Селина ишт Дей, если официально, но все зовут меня просто Селиной.

Догадываюсь, что под «все» она понимала узкий круг лиц, а не рядовых сотрудников.